17 марта 2018 года

Антон, в свою очередь, меняет планы и покупает первый попавшийся билет в Воронеж. В Москве ему делать нечего, в Петербурге теперь тоже, и его единственный дом в данный момент – Воронеж. Там, где его ждет его любимая мама, отчим, кроха-племянница и сумасшедший Башмак, его собака. Впервые парню относительно везет: рейс через три часа, и ему удается забронировать какой-то дешевый билет в самом хвосте самолета. Оно и к лучшему, не будет привлекать внимание. Заодно обдумает то, как объяснить родителям свой приезд. Парень почти до носа натягивает капюшон худи, вставляет наушники в уши и на всю врубает трек-оплот-всей-боли-в-его-жизни. Он не знает уж как так вышло, но всегда, когда в его жизни случалось какое-либо дерьмо, отдушиной становился трек Linkin Park – Given Up. Возможно, потому что под него неплохо было кричать. Особенно на припеве. А возможно, потому что её текст целиком и полностью описывал его состояние на тот момент. Шастун не видит перед собой ничего: пробирается мимо очереди в аэропорту, игнорирует редкие взгляды, кричащие «Это же он!», проходит за стойку регистрации и оформляется на самолет. Осталось лишь пройти пункт досмотра, и все, два часа и он дома. Дома, где его не осудят, не станут давать глупых советов, а просто прижмут к груди и выслушают то, как у него болит где-то внутри. Арсений тем временем пытается не разгромить собственную квартиру. Он злится. На Шаста, на себя, на злоебучую судьбу, Иру, и компанию по производству презервативов – на всех и вся. Ему хочется разбить всю мебель, зеркала, которые отражают его беспомощность, сжечь белье, на котором они с Антоном спали, просто спалить к чертям ебаную квартиру. И себя заодно, чтобы эту боль не чувствовать. Брюнет даже не знает что ему делать. Забыть? Набрать и объясниться? А толку? Если это все равно ничего не изменит. Что ему остается? Бить стены? Так же толка ноль. Из всего этого потока лавы, которая, буквально, плавится в его голове, его выводит звонок. Ему редко кто звонит, обычно пишут, потому как Попов приверженец смс-чатов, поэтому, глядя на незнакомый номер, насторожено берет трубку. - Да? – строго проговаривает он, стараясь поумерить свой пыл по отношению к другим людям. Кто бы что ни говорил, а свою шизофрению на других проецировать не следует. - Добрый день, Арсений? – доносится звонкий улыбчивый голос с того конца трубки, и Попов настораживается еще больше. - С кем имею честь? – проговаривает брюнет, вслушиваясь в голос. Женский, явно незнакомый. Такие обычно звонят из банков. - Меня зовут Мария, я секретарь Анатолия Викторовича, - поясняет она, и в голове голубоглазого начинают собираться кусочки пазла. – Он говорил мне про вас, сказал ожидать звонка в течении дня, однако на сегодня прием полностью забит, хотелось бы узнать удобное для вас время. - А, я.. – Попов было хочет сказать, мол, не стоит, однако тут же пресекает себя. Если он хочет адекватно перенести расставание и оставить себя и квартиру в живых, то вполне себе даже стоит. – А когда есть свободные места? - Анатолий Викторович заверил, что для вас – в любое удобное время, - щебечет девушка, тут же печатая что-то на клавиатуре. – Он так же сказал предоставить вам его личный номер телефона, чтобы вы известили его о своем приходе. Вам удобно записать? - А, да, - кое как произносит мужчина, открывая набор на телефоне. Он до сих пор параллельным набором пользоваться не научился, поэтому потом ему еще нужно будет сделать скриншот. – Диктуйте. Девушка мерно проговаривает одиннадцать цифр, сообщает о доступных датах, и на фразе Арсения: «Я свяжусь с ним лично», вежливо прощается, желая хорошего завершения дня. Она сбрасывает трубку, а Арсений остается стоять с телефоном в руках. Стоит ли позвонить ему прямо сейчас? Ему явно сказали: на сегодня все забито. Однако, ему так же сказали, что для него время будет всегда, и можно договориться на вечер…Но не слишком ли это с его стороны? - К черту, - проговаривает он, а затем перепечатывает цифры, решаясь отправить смс. «Арсений Попов, парк. В идеале – в самое ближайшее время.» Арсений нажимает на стрелочку отправки, ожидая доставки сообщения адресату, и, когда оно загорается галочкой, кладет телефон на стол. Становится чуть легче. Хотя бы от того, что он точно уверен в том, что ему помогут. Хотя бы выслушают. В лучшем из случаев – помогут разобраться во всем этом дерьме. Спустя два часа Антон приземляется в родном аэропорте. Берет такси, сумбурно диктует адрес и едет до дома, где его никто не ждет. Нет, не потому что ждать некому, а потому что он даже не удосужился известить о своем приезде. Да это и неважно. Ему там всегда рады. Парень кое-как добирается, открывает своими ключами домофон, поднимается на третий этаж и, выдыхая, нажимает на дверной звонок. За дверью сразу начинается звонкий лай, кто-то шубуршится в коридоре, а затем слышится звонкое «Кто там?». - Мааам, - тянет Антон, слегка улыбаясь, потому что родной голос успокаивает. Всегда. В любой ситуации. - Антоша! – резво восклицает женщина, а затем возится с ключами, очевидно, из-за восторга не попадая по замку. – Сейчас, сейчас. В конце концов дама раскрывает перед ним двери, кидаясь в объятия родного сына, и поднимает на него полные счастья глаза. - Мальчик мой, ты почему не предупредил? – улыбаясь щебечет Майя, пропихивая Шаста в квартиру. – Проходи, проходи. Я же ничего не приготовила! И Софийка уехала с мамой только-только! Что-то случилось? Материнское сердце чувствует. Что бы не случилось, мама всегда знает, когда что-то идет не так, поэтому Антон даже не пытается уверить её, что все хорошо. Просто сдавленно улыбается, скидывая сумку на пол, не раздеваясь садится в прихожей, и тут же опускает руки на мохнатую мордочку, которая подбегает ластиться к нему. - Привееет, - тянет зеленоглазый, почесывая Башмака за ухом, улыбается ему и поднимает глаза на маму. – Я запутался. Этой фразы хватает для того, что бы родной человек прижал его к груди, поглаживая светлые волосы, стянул с него куртку, и повёл за стол: пить чай с липовым вареньем, потому что по её словам, оно очень хорошо помогает от стресса. - А теперь, молодой человек, я попрошу вас объясниться, - проговаривает женщина, ставя перед парнем кружку горячего чая и блюдечко с вареньем. – Без утаек, ты знаешь правила. Антон улыбается, вспоминая те самые правила, которые они придумывали, когда тот был депрессивным подростком: он рассказывает все без утаек и вранья, а она в свою очередь не расспрашивает про причины и мотивы. - Тогда еще одно правило, - бормочет он себе под нос, потому что мама про их отношения с Арсением знать не знала. Но не выгонит же она своего сына на улицу за это, да? – Ты никому и ничего об этом не говоришь. Даже папе. Даже сестре, родственникам, никому, кроме нас с тобой, ладно? - Ты нарушил закон..? – осторожно спрашивает она, тревожным взглядом окидывая юношу. - Да если бы.. – смеется он, а затем поднимает зелёные глаза на маму. Она же мама, да? Она поймет. – Мам, Ира беременна. Женщина округляет глаза и счастливо улыбается. Она с первого их знакомства треплет ему нервы про то, что хочет внуков, а тут такая новость. Но от чего-то же парень тут, верно..? - Не от тебя? – настороженно спрашивает она, когда парень сникает еще больше. - От меня. - Так в чем проблема, Антош? Дети – это такое счастье! Ты боишься, что не готов? Мы с отцом к вам с сестрой тоже готовы не были! И ничего, видишь, как хорошо мы вас вырастили! Какие вы стали.. - Мам, я другого человека люблю, - вклинивается в её речь Шаст, и тут же закрывает глаза ладонями. Вот как ей объяснить это? – Другого.. Женщина тормозит в своей речи. Она гулко выдыхает и молчит несколько минут до тех пор, пока не решается на очевидный вопрос: - То есть, ты любишь одну, а спал с другой? – спрашивает мама, пытаясь расставить все по полочкам. - Я… я не спал, - выдает Антон, а потом заминается. – Ну то есть, один раз, до этого мы не.. Один раз, мам, правда. - Ну тише, тише, - проговаривает она, пересаживаясь ближе к сыну, чтобы обнять его за плечи, потому что тот, кажется, захныкать готов, что ему вообще не свойственно. – Я понимаю, все случается. Но ты же понимаешь, что за каждый поступок нужно нести ответственность? - Да, мам, я знаю, просто… - он закусывает губу, стараясь не разреветься на месте, потому что ему ужасно плохо. – У меня вот тут болит, когда тот человек не рядом. Шастун указывает на район сердца, поднимая зеленые глаза на маму, а затем тяжело вздыхает, роняя лицо на ладони. - А он меня видеть не хочет, у него новая жизнь, новая любовь, и что с этим делать я не знаю, потому что внутри пусто все, - чуть ли не стонет он, чувствуя успокаивающие поглаживания на спине. - Так, мальчик мой, давай обсудим все с самого начала, - здраво рассуждает Майя, цепляясь за родную лапку. – Без утаек. Кто этот человек? Я её знаю? - Знаешь, - горько усмехается Антон, потому что это самый нелепый каминг-аут в его жизни. – Помнишь Арса? - Конечно, очень приятный парень, - серьезно проговаривает она, поглаживая большим пальцем его руку. Попов в первую встречу произвел хорошее впечатление на всю его семью, будто бы знал, что рано или поздно придется знакомиться с ней. - Очень приятный мой бывший парень, - краснея проговаривает Антон, чувствуя, как внутри всё холодеет. Движения на его руке на секунду прекращаются, а в воздухе повисает неприятная тишина. И вот теперь парень хочет разреветься еще больше. Он тяжело сглатывает, в голове прокручивая все возможные исходы этого разговора, а затем чуть ли не задыхаясь, полушепотом проговаривает лишь одну фразу: - Мне уйти? – еле слышно произносит он, на что чувствует, как его руку сжимают чуть крепче. - Еще чего, - коротко отвечает мама, а затем прижимает парня к себе. – Мальчик мой, мне абсолютно все равно какой ты ориентации, я люблю тебя любого. То есть, не то чтобы это плохо, я просто тебя люблю. Да, это неожиданно, но не значит, что неправильно, ладно? - Маам, - жалостливо тянет Антон, от облегчения прижимаясь к женщине так, как никогда раньше. – Спасибо, мам. Спасибо.. - Ну тише, тише, давай разбираться с твоей ситуацией. Ровно точно такую же фразу слышит Арсений в кабинете психолога в момент, когда его укладывают на диван. Он думал, что такие картинки только в кино показывают, потому что с прошлым психологом все было иначе, но, как оказалось, нет. - А в чем разбираться? – хмыкает Попов, бросая беглый взгляд на мужчину, сидящего с блокнотом в руках. – Я уже говорил, у человека, которого я люблю беременная девушка, у меня в жизни раздрай, а еще сегодня он забрал свои вещи и ушел, даже не сказав ни слова. - Была ли какая-то ситуация, движущая им? – уточняет Драпайло, что-то прописывая на листке. - Вероятно, он прочел мою переписку с девушкой, которой я помог устроиться в театр, - нехотя говорит Арсений, стуча пальцами по собственным рукам. - Они содержали что-то, что могло его задеть? - Нет, - бросает в ответ брюнет, но потом меняется в лице. – То есть да, но он явно все не так понял. Там было название стихотворения, какие-то смс от нее про вечер, и одно смс про поцелуй. - Вы целовались с ней? – уточняет мужчина, поправляя очки. - Она целовалась со мной, - фыркает Арсений, понимая, что их общение в целом было одной ебаной ошибкой. – Она впечаталась в меня, не мог же я оттолкнуть? - Могли. - Мог. – Соглашается Попов, и внутри что-то неприятно тянет. Мог ведь, но не сделал. И черт знает почему. Просто не сделал. - Мне кажется, вам стоит обдумать эту ситуацию. - Мне кажется, что тут нечего думать, это просто совпадение, - возмущается Попов, глядя куда-то в стену. - Вы в этом уверены? - уточняет Анатолий, а затем снова что-то пишет. - Да, - бросает он, глядя на мужчину. - И что вы там вечно пишете? - Картину вашей натуры, - улыбается в ответ психолог, а затем начинает ряд странных вопросов, на которые заставляет Арсения отвечать как можно более полно. Он что-то спрашивает про семью, про работу, зачем-то узнает кличку его первой собаки, и в конце-концов сводит тему к Антону, от чего говорить становится чуть сложнее. - Какой выход из ситуации видите вы? - после долгих рассуждений на тему спрашивает Анатолий, склоняя голову в изучающем жесте. - Я не вижу выхода, - отчаянно проговаривает в ответ голубоглазый, тяжело вздыхая. - Иначе меня бы тут не было. - Но вы любите его? В кабинете тут же повисает тяжелое молчание. Любит ли он его? Конечно. Безмерно. Имеет ли это значение? Никакого, потому что ситуация патовая. Эта партия сыграна Шастуном, и Король Арсения загнан в угол с одной единственной ладьей, что выражает его любовь. Больше ни одного хода. - Но всегда можно сделать рокировку, - шепчет он себе под нос, а затем поднимает глаза на мужчину. - Да.