Яблоко без сердцевины

Лес обрушился на нее ночными запахами: едва уловимой мягкостью нагретой за день коры, резковатым запахом клейких молодых листьев, дурманом выжженного солнцем разнотравья, оглушающими волнами цветочных ароматов, затмевавших запахи ночных зверей и тайных лесных существ. Если бы Рыжая умела слышать Лес, она бы различила рычание потревоженных самок в норах, мягкие шаги больших лап, шелест крыльев сонных птиц, тихое шуршание чешуи, стелющейся по сырой траве, и журчание подземного родника у себя под ногами. Если бы Рыжая умела чувствовать Лес, то непременно почуяла бы его настороженное внимание, ощутила бы кожей сотни невидимых глаз, наблюдающих за ней из высокой травы, из гущи темной листвы и даже из-за облаков. Если уметь внимать Лесу, можно многое понять про его настроения и ожидания, его предчувствия и желания, его тревогу и страх, его алчность и ненасытность, его гармонию и любовь. Но Рыжая этого не умела. Сам переход она не запомнила, кроме неприятного вопля, ничего, пожалуй, и не было. И это всё?! Затем нащупала в кармане заветную коробочку — не исчезла ли она при переходе. Коробочка была на месте. А вот Лорда нигде не было. Рыжая обошла всю поляну, пошуршала травой, даже негромко позвала его, но никто не отозвался. Только в высоких ветвях раздался тихий треск, словно кто-то пробирался по кронам деревьев. Или Птица что-то напутал, или она совсем не туда «прыгнула». Что теперь делать? Здесь она уже находится больше десяти минут — значит Лес не отторгнул ее? Ладно. Стервятник что-то говорил про то, что неделю находиться в Лесу относительно безопасно, неделя, наверное это очень много, Рыжая так торопилась, что ничего с собой не взяла — ни вещей, ни еды. Но до завтра, наверное, точно можно здесь побыть. Если до завтрашнего вечера она не встретится с Лордом, то отправится обратно. Обратный билет у нее есть. Сумрак ночного Леса прорезали мириады мерцающих сине-зеленых огоньков — светляки, испуганные ее появлением, уносились светящимися брызгами в небо, сливаясь со звездами. И это было самое прекрасное зрелище, которое видела Рыжая. Ей казалось, что ее глаза, уши, вся ее кожа стали испытывать в миллион раз больше ощущений, чем прежде — так жадно она впитывала звуки и запахи Леса. Ей казалось, что ее самой стало больше, что не одна Рыжая, а множество таких, как она, сейчас стоят на опушке и слушают, внимают, дышат. Она шумно вдохнула полной грудью, словно хотела залпом выпить всю полноту долгожданного Леса. И Лес впервые ответил ей — тело ее наполнилось сладкой тяжестью, захотелось немедленно сомкнуть глаза. Рыжая легла под ближайшим деревом на мягкую траву и погрузилась в глубокий сон. Оглушающий птичий гомон и солнечные лучи, прорезавшиеся сквозь листву, разбудили ее на рассвете. Она чувствовала себя отдохнувшей, полной сил, пожалуй, так хорошо и сладко она давно не отсыпалась. Теперь она могла рассмотреть это место при свете. Перед ней открылась небольшая поляна, поросшая высокой травой, окруженная, стеной высоченных деревьев, под одним из которых Рыжая и провела ночь. Сладко потянувшись, она стала размышлять, что ей делать, отправиться гулять по лесу? А если Лорд придет именно сюда, и она пропустит его? Что, если она попадет в какую-нибудь ловушку. Здесь относительно открыто. Очень хотелось пить, да и живот стало подводить. Завтрак не помешал бы. Она прислушалась, наверняка здесь были какие-то источники воды. Она двинулась вглубь чащи. Идти по Лесу не так-то и просто — тропинок здесь не было, приходилось перешагивать через вздыбленные корни, обходить кочки и поваленные ветки, обходить кустарники. Утренний Лес был очень шумным — звенел птичьими голосами, трещал ветками, шумел ветром, запутавшимся в кронах деревьев. Наконец, она вышла к низине, где послышалось журчание воды, и радостно бросилась на звук. — Не надо отсюда пить, — раздался сзади голос Лорда, когда она собралась зачерпнуть рукой вожделенную влагу. От неожиданности Рыжая споткнулась и больно ударилась коленкой о камень. Быстро обернулась, но никого не увидела. — Лорд? — позвала она. — Ты где? Я тебя не вижу. Покажись!  — Пока не могу, — отозвался знакомый голос откуда-то сверху, из-за деревьев. Рыжая направилась в ту сторону, откуда он звучал. — Стой, где стоишь, — попросил голос. — Не приближайся. Рыжая в недоумении застыла, как вкопанная.  — Лорд, что случилось? Почему ты не вернулся? Что с тобой? — Со мной все в порядке, но я пока не могу перейти. Как ты сюда попала? Тебе Стервятник дал «транспорт»? — голос Лорда был ровным, почти тусклым, ни гнева, ни раздражения, ни беспокойства. Но это несомненно его голос. Где же он сам? На ветке что ли сидит? — Нет, Стервятник отказал мне. Я взяла… сама. Я к тебе! И принесла тебе «транспорт», чтобы ты смог вернуться вместе со мной. Выйди, пожалуйста. — Не надо было этого делать, — впервые в голосе появились признаки эмоций, он звучал немного печально и разочарованно. — Почему ты не можешь перейти? —  Лес больше меня не отпускает. И вряд ли отпустит. — Почему? — Слепой сказал, что я нужен здесь. Я очень хочу вернуться, но пока не могу. — Что с тобой? Почему тебя не видно? Я смогу тебя увидеть? — Только вечером, недолго. Я сам найду тебя. В высокой кроне что-то зашевелилось. Рыжей даже показалось, что она увидела какое-то мелькнувшее движение. — Лорд! — окликнула она его. — Куда мне теперь идти? Я хочу пить… И есть. Некоторое время голос молчал. Наконец, произнес: —  Посмотри налево, видишь, там, за кустами, большое дерево с красным стволом? Увидела? Иди к нему. Под ним родник. Из него можно пить. С едой придется потерпеть. Я тебе вечером принесу. Ничего не ешь с кустов. Если увидишь кого-нибудь, сама не приближайся. Дождись меня, не уходи отсюда далеко. Деревья впереди громко затрещали, потом раздался непонятный шелест и воздух огласил пронзительный и тоскливый крик. День прошел скучно. Рыжая решила быть послушной и никуда от красного дерева далеко не отходила, тем более день стоял жаркий, пить хотелось часто — да и вода была единственным питанием за весь день. Никого, кроме жуков, бабочек и мелких неуловимых зверьков, снующих в траве, она не увидела. Когда стало смеркаться, она стала ждать. Лорд появился бесшумно, под его шагами не трещали ветки, не шуршала трава, в вечернем полумраке казалось, что он даже их не касается. Он был одет все в тот же растянутый свитер и грязные джинсы, которые дома никогда не носил. Рыжая даже не была уверена, что они сохранились. Она бросилась к нему. Лорд обнял ее сильно, почти до боли, он сжимал ладонями ее плечи, всматривался в лицо. — Зачем, зачем ты пришла? — Я не могу больше тебя ждать, это невыносимо. Я пришла к тебе, не в Лес! Я помню, что ты мне рассказывал про Цель. Вот смотри — я все принесла. Мы можем вернуться обратно. Пошли сейчас же! — она протянула ему коробку с двумя ампулами и шприцами. Он заглянул внутрь, помедлил, закрыл. Посмотрел на хищную птицу на крышке. Медленно, сдерживая гнев, спросил: — Нет, не можем. Где ты это взяла? — Это выронил Стервятник, — призналась она. — Он собирался к тебе, но его Ральф остановил, выбросил коробку, а я подобрала. Что? Что не так? По лицу Лорда было видно, что он сейчас сорвется. Она никогда не видела его в такой ярости и отчаянии.  — Госссподи… Кто тебя просил… Это ампулы для путешествия сюда. Птица всегда брал запас. И они у него рассортированы по направлениям. Обратные в другой коробке, они у него остались. Ты понимаешь, что это значит?! Я же не могу перевести тебя!!! — А почему у него тогда не было запаса? — вспомнила Рыжая. — Он сказал, что у него была только одна ампула, поэтому только он вернулся? — Разбились по дороге. Потому и запас брал. Да и вряд ли это мне помогло бы. Я тут накрепко приколочен. Черррт… Лорд сжал кулаки и отвернулся, громко выдохнул, отошел от нее на несколько шагов, видимо, чтобы немного прийти в себя и не сорваться. Рыжая стояла, напряженно потирая лоб. Подходить к нему сию минуту она не решилась, только тихо спросила: — А остаться с тобой я не могу? Смотри, меня же Лес не вышвырнул обратно. Я уже здесь провела целую ночь и день. И все в порядке.  — Да лучше бы вышвырнул!!! — заорал Лорд. Рыжая отшатнулась, от его крика в траве шарахнулось что-то мелкое. Он замолк. Они сидели молча почти час, не приближаясь и не прикасаясь друг к другу. Только Лорд молча протянул ей завернутые в листья неизвестные плоды. Рыжая с жадностью набросилась на еду, за день она сильно изголодалась. Лорд смотрел на нее исподлобья. Когда она все доела, он поднялся:  — Мне пора идти, я завтра так же приду, примерно в это же время. Я попробую поговорить с Бледным.  — Скажи, — Рыжая созрела на вопрос. — Почему днем я тебя не вижу? Помолчав, Лорд нехотя ответил:  — Днем я совсем другой. Здесь я не человек, Рыжая. И чем дальше, тем меньше времени могу им быть. Лес забирает меня. Тебе лучше меня не видеть. Я могу приходить к тебе часа на три-четыре, не больше. Рыжая сглотнула.  — А Стервятник… видел тебя? Вы же столько времени проводили в Лесу вместе. Почему ты ему показывался, а мне нет.  — Нет, не видел. Когда мы сюда ходили, Лес позволял мне быть в человеческом виде столько, сколько я хотел. Сейчас нет. — Что случилось, Лорд, почему так все изменилось?  — Пока не знаю. Мне пора. — Лорд… — Что? — Обними меня. Так он ее никогда не обнимал — жестко, отстраненно, болезненно. Рыжая чувствовала его гнев, досаду, отчаяние. Потом он ослабил объятие и накрыл ладонью ее лицо.  — Спи, Рыжик. Завтра я снова приду. Глаза ее начали слипаться, и она уснула у него на руках.