No Good Deed

      —Мы здесь уже были, — сузила глаза куноичи, глядя на царапины на стене. Ее руки лежали на бедрах; лицо выражало мрачное напряжение, словно гримаса. Слегка выше, за ее спиной, Итачи тоже смотрел на отметины, вмешательство остановило его шаги, когда она замедлила свой ход. Он повернулся лишь после ее реплики. Но когда она заговорила, он тоже взглянул на стену, улавливая, куда медик обращает внимание. —Как это случилось? — Она почти говорила сама с собой, словно произносила мысли вслух. Уже четыре дня прошло; четыре дня путешествия, меток и составления карты по мере продвижения. Где же была ошибка? Тревога наводила смуту; мысль о том, что это знак, реальный страх перед попаданием в ловушку, прорвалась в ее сознание. Сакура проглотила слюну, отгоняя эту идею, в то время как ее «товарищ» извлекал импровизированную карту, сделанную во время путешествия. —Возможно, нам придется вернуться, такое случается. Она не хотела высказывать свои страхи, не хотела обсуждать его способы успокаивать, потому что это только усиливало ситуацию. Сакура проглотила свои чувства. Каждая секунда затмевала оптимизм, и она не могла оторвать взгляд от этого злополучного знака, даже пыталась заставить себя это сделать. —Что, если они не выберутся? Что, если я… умру здесь? Что, если я так и не смогу рассказать Саске все, что хотела? Что, если Наруто больше никогда не увидит меня? Меня объявят пропавшей без вести, и мое имя будет высечено на памятнике. Люди придут на мои похороны и будут скорбеть о потере. Но Саске будет все равно? Она даже не заметила, как сердце застучало в груди, ускорился пульс, пот выступил на лбу, а лицо стало бледным от страха. Она не видела себя. О, Цунаде… Мысли о том, что наставница может потерять кого-то еще; мысли о том, что Какаши может потерять кого-то еще; ее друзья… Ино… Все это скопилось и свернулось; сдавило ее и вызвало тошноту, которую она никогда раньше не испытывала. —САКУРА! Сильные руки схватили ее за верхние бицепсы, пальцы углубились в кожу. На мгновение, широко открыв глаза и застынув, она увидела только бездну. Ее сознание отступило, гиперфокус рассеялся. Перед ней были безразличные черты Итачи. Его глаза, темные и интенсивные, выражали беспокойство, которое она еще не замечала. Она закрыла глаза и выдохнула; тут медик поняла, что не дышала — не совсем, и что он уже давно звал ее по имени… —Ты не умрешь здесь. Изумрудные глаза вспыхнули, когда она почувствовала, как его руки крепко сжали ее один раз. —Это всего лишь простая ошибка, которую можно исправить. Его настойчивый голос заставил ее кивнуть раз… два… —Хорошо… — прошептала она. Его слова должны были быть достаточными.       —Что случилось? —раздался голос Сакуры, обращенный к ассистирующему врачу-стажеру, стоявшему позади и частично рядом с ней, когда она натягивала свой лабораторный халат. Она проверила наличие ручек, прикрепленных к нагрудному карману, и еще нескольких предметов в других карманах. —Пациент поступил очень уставшим после командировки, с бледным цветом лица, легким головокружением и небольшим кашлем; у него также была небольшая температура. Мы провели несколько тестов; похоже, что его организм поражен бактерией. —Анализ крови? —Да, мы взяли его. Результаты должны быть завтра. —Я хочу увидеть их воочию. —Да, Харуно-сама.— Она кивнула. —Как его зовут? Возраст? — пробормотала куехноичи, выходя из кабинета и направляясь по коридору к палате, в которой находился пациент. Начинающий врач довольно быстро поспевала за ней и не отставала. —Като Хиро, — ответила она, не глядя на пачку бумаг в своей руке. —Восемнадцать. Черты лица Сакуры на мгновение потускнели, она огляделась. —Его мать — Като Рукия? Молодой врач подняла на нее глаза. —Значит, вы их знаете? —Что-то вроде того, — неопределенно ответила она. —Можете ли вы еще что-нибудь рассказать о его состоянии? Она покачала головой. —Ничего. Сакура протянула руку и провела по ней пальцами. —Тогда позвольте мне взглянуть на него, чтобы я могла прочитать подробности. Пакет не был тяжелым, и она почувствовала его вес в своей руке. Пока они шли по длинному коридору, заполненному занятыми людьми, она листала его, не поднимая глаз, пробираясь через тела. —Все было учтено, — отметила она, быстро просматривая содержимое пакета. Она удивилась, увидев, что он не пропустил ни одного из необходимых экзаменов; большинство шиноби в какой-то момент своей жизни это делали, даже к восемнадцати годам. Многие из них были слишком упрямы и не считали нужным идти на экзамен, но большинство относились к старшему поколению, как Какаши. Сакура не могла сказать почему, но ей казалось странным видеть сына Рукии, во всяком случае, одного из них. Она мысленно пожала плечами: возможно, это было потому, что она была с ней, по сути, нечестна. Рукия казалась доброй женщиной, а Сакура никогда не любила лгать хорошим людям. Ради долга… все ради долга. —Палата G210, Харуно-сама. —Спасибо, — ответила Сакура, потянулась к ручке и вошла. Передав пакет молодому врачу, она пересекла небольшую комнату и направилась к своему пациенту. Он лежал на больничной койке. Справа от него сидела девушка примерно его возраста с более темными волосами, чем у него. На таком расстоянии Сакура не могла расслышать, о чем они говорят, но девушка выглядела обеспокоенной и немного расстроенной. Он был высоким, не слишком высоким для восемнадцати лет, но все же высоким. Она была уверена, что в сантиметрах он дотягивает до Наруто, может быть, чуть меньше. Медик не могла разглядеть его лица, так как оно было отвернуто. Волосы у него были такие же, как у Наруто, если не чуть более лохматые. Одежда на нем была стандартной для чунинов, как и значилось в его документах. Подойдя к кровати, девушка первой заметила Сакуру. Она посмотрела на нее с любопытством в ярко-карих глазах. В свою очередь, мальчик Хиро проследил за ее взглядом. —Я — Харуно Сакура, — сказала она тем же тоном, что и в больнице, и тем же голосом, что и молодой врач за ее спиной. —Я врач, наблюдающий за вашим состоянием. Хиро протянул ей руку. Она взяла ее и пожала. —Като Хиро, но я уверена, что вы уже знаете это, док.— Он нахально улыбнулся, легко напомнив ей блондина. Сакура слегка улыбнулась. —Конечно.— Ее глаза снова обратились к молодой девушке. —Вы товарищ по команде, друг или член семьи? —Товарищ по команде и друг, — ответила она тоненьким голоском, -…Харуно-сама. Сакура кивнула и, подойдя к кровати, снова обратилась к Хиро. —Я уверена, что они уже достаточно тебя прощупали, но я сама немного проверю, чтобы убедиться. Хорошо? —Конечно. Она признала, что, когда положила руки ему на грудь, он выглядел немного бледным. И, несмотря на солнечный настрой, на его лбу проступила небольшая дорожка пота. Когда она протянула свою чакру наружу и через его тело, сине-зеленое свечение, почувствовала отчетливый жар, исходящий от его тела. —Мне жаль, Хиро, — услышала Сакура слова девушки. —Не стоит, Юэ-тян, — ответил он. —Я не думаю, что это твоя вина. Сакура слушала, пока ее работа не была закончена. Затем ее руки отдернулись, она открыла глаза. Куноичи посмотрела на Хиро. —Есть застойные явления, у тебя жар. Я могу обнаружить небольшую инфекцию, но пока не посмотрю анализ крови под микроскопом, не смогу ничего сказать. —На данный момент я отстраняю вас от работы и отправляю в отпуск. Я распоряжусь, чтобы вы не выполняли никакой напряженной работы до тех пор, пока я не дам другого разрешения. —Понятно? Хиро тяжело и протяжно вздохнул. —…Да, пожалуй. Сакура посмотрела на девушку по имени Юэ. —Так почему же ты считаешь, что это твоя вина? На мгновение она выглядела испуганной. Неужели она подумала, что Сакура ее не слушала? Хиро вздохнул. —Я споткнулся, когда мы возвращались с задания. Нога зацепилась за ветку, она порезала мне икру. Юэ-тян знает кое-какие медицинские ниндзюцу и вылечила меня. Но она считает, что, возможно, это было сделано неправильно, и поэтому у меня появилась инфекция. —Я думаю, что она просто слишком параноидальна и винит себя. Сакура не сводила взгляда с Юэ, пока та давала объяснения. Ну… — начала она, — вполне возможно. Но я бы не стала слишком беспокоиться об этом. Подобные проблемы не так уж и редки. Главное — распознать ее и вылечить, пока она не вышла из-под контроля. Хиро перевел взгляд на Юэ. —Видишь? Ничего страшного. Я скоро буду как новенький. —А пока, — сказала Сакура. —Обязательно отдыхай и пей побольше жидкости. Только не гадостиъ Хиро кивнул. Ему это было не по душе, но Сакура была уверена, что он сделает все, как она приказала. —Тогда до встречи. —Она повернулась к врачу. —Я буду в своем кабинете еще час, может быть, меньше, если я вам понадоблюсь. —Да, Харуно-сама. До свидания. Больше Сакуре нечего было сказать, она повернулась и вышла из палаты. Дверь щелкнула, заслонив собой разговор, разговоры в коридоре стали еще громче. В конце концов, все это было белым шумом, и так оно и было, пока куноичи медленно возвращалась в свой кабинет. Она на мгновение задумалась, ощущая, что разум раньше не испытывал такой тяжести. Имена, даты, лица вертелись в голове, но среди них был один человек, который с двенадцати лет разрушал ее жизнь. Гораздо проще было не думать об этом, но тем не менее, мысли тонем постоянно возвращалось. Саске. Харуно покачала головой и провела рукой по лицу; ущипнула себя за переносицу и выдохнула. Но помимо этого, было еще одно, о чем нужно было задуматься. Все, что она услышала от Рукии. И предупреждение от случайного полуночного посетителя… Кто были король и дворец? И как они могли быть скомпрометированы? Она, наконец, получила подтверждение того, что Шисуи принес свиток для расшифровки Сасами. Но почему они не обратились к старейшинам? Зачем Итачи хотел встретиться по этому поводу? Возможно… Сакура вдруг моргнула, лицо стало застывшим, а шаги замедлились. В этом мог быть какой-то смысл. Но что они могли выиграть… Может быть, Шисуи и Сасами испытывали такое же отношение к Конохе, как Итачи? Может быть, это не было о том, что они приобретают, а о том, что они теряют? Рукия. Мальчики. Если они были членами семьи, то, конечно, клан должен был быть благосклонен к ним? Но что, если нет? Тогда… возможно ли, что Шисуи хотел, чтобы Сасами расшифровала свиток и сообщила Итачи об этом, чтобы он мог помочь им? Но правда ли это? Если это так, то что же стало со свитком? Смогла ли Сасами его расшифровать? Но это не объясняло, почему приказ оказался подделкой. Как это могло произойти? Неужели Третий был в курсе? Совет? Это не имело смысла. Она взяла паузу, чтобы теоретически обдумать всё. Одна рука поднялась и погладила подбородок, а другая провела по середине тела, чуть ниже груди. Клан Учиха задумывал переворот уже давно — это стало ясно из воспоминаний о связи с Итачи, может быть, даже за несколько месяцев до событий. Итачи, хотя и не соглашался с этим, взвешивал свои возможности. Когда же он получил приказ, то решил стать на сторону Конохи. Шисуи, следивший за ним, понимал его решение, и также это осознавала Сасами. Они ждали и размышляли о своих действиях. Когда Итачи получил указания, Шисуи сделал свой выбор. Он намеревался сотрудничать с Итачи и предупредить его. В обязанности Сасами входило расшифровать свиток и доказать это не только Итачи, но и, возможно, Совету и Хокаге. Возможно, он пытался попросить Итачи дать время на разбор ситуации, чтобы избежать покидания клана. Он предпринял попытку встретиться, но что-то случилось, приведшее к его смерти, вероятно, в связи со свитком… Что произошло с Сасами? Даже теоретически это было трудно понять. Записи, которые видела Сакура, указывали, что она погибла во время событий. Но что случилось со свитком? Сакура вздохнула, усевшись в кресле и уставившись в потолок своего кабинета. Ее руки опустились по бокам. Неважно, сколько она об этом думала или сколько информации собрала… все сводилось к расшифровке этой проклятой книги. Она могла только надеяться, что книга расскажет всю историю целиком, а не лишь куски и фрагменты, которые предстоит связать воедино. Сакура приподняла голову и прижала пальцы к вискам, массируя их круговыми движениями, пытаясь снять накопившееся напряжение. Затем, наконец, выпрямилась в кресле, придвинутом к столу. Она подумала, что, находясь здесь в субботу, могла бы просмотреть свои сообщения и почту… Не стоило тратить время на работу, даже если она была здесь и в воскресенье. —Харуно-сама? Ее зеленые глаза поднялись со стола влево. —Химико… что ты здесь делаешь? У тебя сегодня выходной? Ее помощница улыбнулась. —Я работаю. —Что случилось? — Ее бровь поднялась почти до линии волос на ее лбу; локоть покоился на столе, пока она оглядывала Химико. —К вам пришли, если у вас есть время. —Хорошо… Пусть знают, что я здесь еще полчаса.—Сакура махнула рукой. —Пусть войдут, а потом идите домой и отдохните, если закончили на сегодня. Работаете слишком много. —Не больше, чем вы, Харуно-сама. До свидания, Харуно-сама. Не дожидаясь ответа, она ушла. Сакура вздохнула снова, убежденная, что уже сделала все, что смогла. Где была сложная операция, когда она так нужна? —Между прочим, я согласен с ней. Ты слишком много работаешь.

***

Саске… Я люблю ее, и мне этого достаточно — ее слова. Я верю в свою мать. Если ты любишь ее, Саске… Глубокая бездна открылась перед ним. Спрятавшись в тени, созданной навесом и прислонившись спиной к стене, он наблюдал за улицей. Его проницательный взгляд охватывал каждого человека, видя, как они торопятся, проходят мимо, входят и выходят из здания больницы с белыми стенами. Голос племянника звучал в его уме громче всего остального. Даже демоны прошлого не могли сравниться с честностью чувств этого мальчика. После вчерашнего ухода Учиха все еще спрашивал себя: что он знал? Это было по-детски, но он не мог отделаться от этих мыслей. При всей врожденной проницательности Исао, при всей его способности видеть то, чего не мог видеть даже Саске… так, как Итачи мог видеть только Итачи… он все равно не понимал… понимал ли? Долгое время после его ухода, он задавался вопросом: понимал ли он что-то? Это было детскими размышлениями, но он не мог отпустить это. Несмотря на свою способность видеть то, что другие не видели, брюнет все еще не мог разобраться… или было ли ему это нужно? Но нужно ли ему было понимать потерю, боль, растерянность? Долго он рассматривал этот вопрос в течение прошедшей ночи. Вспоминая последний раз, когда ощущал такую же боль, он понял, что кто-то может не понимать его боли, как и он не понимал Наруто тогда. Сейчас он мог сказать то же самое. Никто не понимал его так же, как Наруто, когда речь шла о Сакуре. Это же все сводилось к этому, верно? Любить Сакуру? Достаточно ли просто любить ее, чтобы доверять ее чувствам, независимо от согласия с ними или нет? Несмотря на всю сложность ситуации, которую она испытывала по отношению к Итачи, мог ли он смириться с этим? Сможет ли он принять это и быть счастливым с ней? Действительно ли это безусловная любовь? Сможет ли он продолжать жить с ней? Саске вздохнул. Его мысли снова начали блуждать, пока он не заметил в толпе розовое пятно. Угольные глаза сузились и смягчились одновременно, фиксируясь на ее спине, когда женщина прошла через двери и вошла в здание. Неужели стоило начать разговор с нею до того, как он сам разберется? Он потер затылок, нахмурив брови. Но нет, он должен был. Пока он не разберется с этим, ничего не получится; он только будет зацикливаться. Избегать ее было невозможно; может, раньше между ним и Исао была возможность так сделать, но не сейчас. Саске, собравшись, понял это — еще до разговора с младшим Харуно… Учихой… Медленными шагами он подошел к входу больницы, пробираясь сквозь не очень плотную толпу, сунув руки в темные брюки. Жара била по спине и плечам, чем-то сильно контрастируя с прохладой тени. Быстро переступив входные ворота, он вошел в здание. Ледяной воздух окутал его, легко унося следы пота. Учиха взглянул на главный стол, но в этот момент заметил ее. В розовом свете она быстро промелькнула, шагая по коридору рядом с молодой женщиной в медицинской форме, бурно что-то обсуждая. Не раздумывая, он последовал за ними. Так продолжалось, пока она не исчезла в одной из комнат. Он остался в ожидании, пока она не появилась, но куноичи не заметила его — возможно, Сакура была погружена в свои мысли. И он задался вопросом: возможно, из-за него? Он обнаружил, что так легко беспокоиться о Сакуре, когда она так мало беспокоится о себе. Он следил за ней, пока она не вернулась в коридор, который, как он понял, вел к ее кабинету. —Учиха-сама? Саске повернул голову так резко, что его челка подпрыгнула и упала на лицо. Темные глаза встретили красно-коричневые, которые казались яркими и одновременно робкими. Светлые волосы, окружавшие ее лицо, напоминали об Ино, но их волнистость не давала сосредоточиться на этой мысли более чем на мгновение. —Да? —Вам что-нибудь нужно? — спросила она тихо, вежливо. Он почему-то не знал, что ответить, и работница клиники заговорила снова. —Вы пришли к Харуно-сама? —Да. Она улыбнулась. —Я посмотрю, не занята ли она. Пойдемте, — сказала девушка, махнув рукой, и двинулась в сторону холла. Он молча последовал за ней и встал в нескольких шагах от двери, пока она разговаривала с Сакурой. Он хорошо слышал разговор. —Идите. Она не занята, но сказала, что пробудет здесь еще полчаса. —Спасибо. Она кивнула, и, прежде чем он успел осмыслить сказанное, ушла. Когда Саске дошел до открытой двери и заглянул внутрь, Сакура смотрела на бумаги на своем столе. Там была небольшая стопка: некоторые из них были письмами, другие — папками, а некоторые — просто свободными бумагами, с которыми ей предстояло разобраться. Недолго думая, он сказал: —Между прочим, я с ней согласен. Ты слишком много работаешь. Зеленые глаза девушки встретили его взгляд, казались почти электрическими и несколько испуганными. Удивилась ли она, увидев его? Харуно нахмурилась и медленно села, откинувшись в кресле. Она слегка повернулась лицом к нему. —Я полагаю… по-своему, мы все это делаем; хорошие люди делают это. Он кивнул и шагнул к двери. Саске медленно закрыл дверь за собой; она щелкнула. Он задержал на ней взгляд, куноичи странно посмотрела на него. Казалось, что она хочет задать ему вопрос… но вместо этого просто вернулась к своим бумагам с ручкой в руке. Харуно что-то записывала и подписывала бланки. —Что-то случилось с Исао? —Нет, а что? — спросил Саске. Сакура быстро открыла папку и посмотрела на него. —Учитывая наш последний разговор, я не могу представить себе другой причины, по которой ты мог бы быть здесь, Учиха. Звук ручки, присущей по бумаге, казался единственным звуком в комнате. Саске поборол желание вздохнуть; он решил не хмуриться. Его губы оставались такими же невыразительными, как и прежде. Тем не менее, он сделал шаг вперед; руки опустились на спинку стула, стоящего рядом с ее столом и используемого, скорее всего, для посетителей. Он облокотился на него и посмотрел на женщину сверху вниз. —Это не связано напрямую с Исао… нет… —Я хочу поговорить с тобой о нашем споре… В основном… об Итачи. Пауза, возникшая после появления в комнате, не шла ни в какое сравнение с той, что последовала сразу за его признанием. Сакура невольно застыла на месте и не начинала писать снова. Ее глаза по-прежнему были устремлены на страницу, но она не смотрела на нее. Тишина отдавалась бесконечным эхом… —Ну… — начала она, голос был не совсем бездыханным, но почти отягощенным неверием. —Я думаю, что в последний раз, когда мы говорили о твоем брате и о моем участии, мы не разговаривали друг с другом шесть месяцев..... Это было сколько… пять лет назад? Сакура по-прежнему не поднимала на него глаз; однако ее письмо медленно возобновлялось. Оттенки гнева расплескались по рукам; его кулаки сжались. Его глаза тщательно следили за изгибами пальцев, один за другим, отслеживая их линии и бороздки. —Мне нужно знать, правда ли то, что ты сказала о моем брате. —Его горло пересохло; слова вырывались с трудом. Но ее ответ прозвучал спокойно. —Я бы не стала лгать своему сыну.— Звук ручки, пишущей по бумаге, стал похож на удар гвоздя по меловой доске. Его кулаки стали белеть от давления, которое мужчина не мог не оказать на стул. —Как… —Мне не нужно тебе ничего объяснять, Саске. Разговор, который произошел между мной и Исао, был именно таким. И ты можешь трактовать его, как захочешь. Если это помешает тебе стать частью моей жизни и жизни моего сына, так тому и быть. Учиха ненавидел спокойный, отрывистый тон, которым это было сказано. Все, что он мог сделать, это уставиться на нее. —Почему ты не можешь поговорить со мной об этом? Это был, пожалуй, один из самых прямых вопросов, которые он задавал ей. —Ты всегда отрицала, что он тебя изнасиловал, ты никогда не высказывала о нем ничего плохого, и, когда люди говорят что-то о моем брате, ты никогда не выражаешь ни протеста, ни согласия. —Почему ты не можешь высказать свое мнение, Сакура? Мне? Наруто? Даже Какаши. —Как ты можешь защищать этого человека, перед моим племянником, который хладнокровно убил мою семью? С каждым вопросом его голос становился чуть громче, сильнее, а с последним утверждением — немного обвинительным. Сакура быстро встала, папка захлопнулась, а ручка осталась лежать на столе. Снимая лабораторный халат, она, наконец, обратила на него свой взгляд. —Мне не обязательно что-то объяснять тебе, Саске. Как мне это объяснить? —Он был моим братом, а ты… —Кем я была? — перебила она, наконец-то огрызаясь и проявляя хоть какие-то эмоции. —Я должна была ждать тебя? —Ты была моим товарищем по команде.— Его голос был строгим, более сильным, чем раньше. Он выпрямился, отпустив спинку стула. Его взгляд не отрывался от ее лица. —Я была чем угодно, только не твоим товарищем по команде, Саске, — пробормотала Сакура почти с горечью. —А если и была, то ты никогда не показывал мне это. Она повернулась и принялась собирать свои вещи в сумку. Учиха сглотнул, но не отвел взгляда, пока она работала. Его глаза на миг сузились, Саске чуть было не потерял желание спорить с ней… пытаться заставить ее понять смысл всего этого… дела. В этот момент она стремительно прошла мимо. —Мне нужно уйти, мне пора.— Дверь открылась за ней, когда он повернулся. Он наблюдал, как она манипулирует ключами, и как дверь легко захлопнулась, выходя из помещения. Его движения были медленными и размышляющими, в то время как он следил за ее раздраженными попытками закрыть замок. Что она скрывала? Прими это на себя, он заметил, что звук в голове был сильнее, чем когда-либо. Замок тихо щелкнул, Сакура вынула ключи из дверной скважины. Ни слова не произнеся, она прошла мимо, он поспешил за ней. Это был редкий момент, когда Саске не только планировал свои действия в бою, но и внимательно обдумывал свои слова, прежде чем произнести их. Следуя немного в стороне, он молча следил за ней, пока они не остались вдали от посторонних слухов жителей деревни. Он протянул руку, едва коснувшись ее верхнего бицепса, и тихо остановил Сакуру, заставив повернуться к нему. Его глаза, глубокие и мрачные, устремились в ее. Он надеялся, что она услышит, поймет и воспримет его слова. На мгновение его глаза закрылись, а когда открылись, они стали мягче, более серьезными. В голосе звучали потрясение и боль, сопровождая последовавшие слова. —Я не лгал, говоря, что хочу любить тебя, провести с тобой остаток жизни, вместе с Исао, не только как старый товарищ по команде, но и как часть расширенной семьи. Но мне трудно это сделать, когда ты не открываешься мне, Сакура. Почему ты веришь в Итачи так сильно? Что он представлял из себя для тебя? Что произошло между вами в ту неделю, когда вы остались наедине? Между ними воцарилась долгая тишина. Она смотрела ему в глаза, читая его мысли. Наконец, Сакура выдохнула, закрыла глаза и тихо прошептала: —Некоторые вещи не так просты, как кажутся, Саске. Сакура мягко сжала его руку, не доставляя боли. —Давай поговорим, Сакура, — прошептал он в ответ. —Я… — начала она, смущенно глядя на него. —Я понимаю. —Что? —Я сказал, — повторил он спокойно, но твердо, — я найду ответы сам, если ты не готова поделиться. Мне не важно, поддерживает ли Хокаге твою тайну или нет, Сакура. —Это не только твоя проблема. Он был моим братом, и я заслуживаю узнать правду, как и мой племянник. —Главное — я больше не дам Итачи мешать моему счастью. —Саске! —Ты не обязана соглашаться со мной, — перебил он. —Я не ожидаю… —Нет — огрызнулась она, ее глаза зацепились за что-то за его плечом, она толкнула его, оттеснив вправо. —Двигайся! И тут он увидел, как куноичи достает из подсумка три куная и бросает их. Вдалеке послышался звон металла о металл. Тогда он понял, что их атакуют.