Нам всем не хватает любви

- Ли, ты знаешь, что произошло в школе, где учится твой сын? Арлетта говорила таким тоном, будто это Арно, ее внук виноват во всем. Впрочем, внуком она его не считала, так же, как Эмиля – сыном. Для нее существовал лишь Лионель. - И что же там случилось? - Какой-то мальчишка едва не сиганул с крыши. По местному каналу показывали. - Надеюсь, это не мой? - Не «твой», а Эмиля. Понятия не имею. Кстати, послезавтра в литературном салоне будет очередная встреча «у Валмонов». Не хочешь прийти туда с Анри? Думаю, ему будет интересно. - Хорошо, матушка. Обещать не могу, но постараюсь уговорить его. Лионель прекрасно знал, что Дарзье не откажет, хотя ему литературные встречи, как рыбе зонтик. Но зато можно выложить в «Инстаграмм» фото с Марселем и прочими «литературными знаменитостями». А самой Арлетте хотелось показать расположение к племяннику Дорака. Она была очень довольна, когда Ли начал встречаться с Дарзье. Сам Лионель, впрочем, утверждал, что ему необходим не столько сам Анри, сколько расположение Дорака, который стал доверять Савиньяку. Хотя и «отмеченный» племянник Дорака был хорош собой, этакий фитоняш с улыбкой кинозвезды. - Так ты уверен, что это не твой? Вот, смотри сюжет, специально нашла на ютубе. Ли мельком взглянул, затем сел за ноут, чтобы поглядеть внимательно. - Нет, точно не Арно. Хотя… а, точно, Придд. Они, вроде бы дружили. - Не удивлюсь. Эмиль никогда не следил за ребенком, вот тот и дружит, с кем попало. Мало его в детстве ремнем пороли.

***

- Мало тебя дома наказывают. Вот когда Эмиль отдаст тебя мне, ты у меня живо перевоспитаешься. Арлетта иногда все-таки снисходила до того, чтобы сидеть с малышом Арно. Правда, порой подкидывала его Жозине Эпинэ или кому-то из своих многочисленных приятельниц. Которым тоже ни к чему был чужой ребенок. - Вот, воспитывайте, как хотите, - говорила она, приводя мальчика в чужой незнакомый дом, - отцу он не нужен, второму отцу – тем более. Подкинули мне. Ну, какая из меня бабушка? Я выгляжу немногим старше тридцати. Иногда Арно совали конфеты, и в результате потом Эмиль сыну лечил жуткий дерматит. Арно чесался ночами и не мог спать. Потом мальчик сам уяснил, что от конфет и шоколада ему плохо, и совсем перестал их есть. А еще – раньше ложился спать. - Он совсем какой-то хилый, - говорила ей Жозина, - ты уверена, Летта, что он здоров? Моих в этом возрасте в кровать загонял только дед. Ремнем или проводом от старой лампы. Та раздраженно пожимала плечами. Никто не догадывался, что Арно ложился спать, чтобы во сне быстрее прошло время, и усталый Эмиль приехал за ним. Он приезжал после ночных дежурств, обнимал сына, и Арно буквально вжимался в папу, еле слышно всхлипывая. - Вот, без тебя ни слезинки не пролил, - говорила Арлетта, - с тобой он вечно ноет. Как ты его воспитаешь-то? Вырастет нюня и тряпка. Когда Эмиль отсыпался днем, Арно тихо рисовал или играл с солдатиками и большим плюшевым мишкой, подарком Лионеля. Мишка был командир, а солдатики сражались против невидимого врага. Война тоже была тихая. - Оставляй его со мной, - весело говорил Лионель. Но потом вспоминал, что у него «срочные дела» и отвозил мальчика матери. «На перевоспитание». Так продолжалось до тех пор, пока Арно, лет в семь не заявил, что он уже большой и будет ночевать дома сам. И спать в большой квартире не боялся нисколько. Что такое «монстры под кроватью» против «перевоспитания» от родной бабушки, которая требует не называть ее бабушкой только по имени? Да к семи годам мальчик был уверен, что под кроватью нет никаких монстров. Потому , что Эмиль научил его мыть там шваброй, мол, монстры боятся мыльной воды. И Арно перед сном сам мыл полы – не только под кроватью, во всех комнатах. А под кровать клал кусочек мыла – на всякий случай.

***

- Олененок! – весело окликнул его Эстебан, - ты чего стоишь и смотришь в окно почти всю перемену? Арно обернулся. Он так "ушел" в воспоминания, что ему стало жаль себя. По щекам покатились слезинки. - Ну, чего ты? Кто обидел? Арно помотал головой и уткнулся лицом в рубашку Эсти. От нее пахло чем-то вкусным, не то элитным мужским парфюмом, не то чем-то другим, очень знакомым… Так же, как когда-то от Лионеля. Эмиль ничем таким не пользовался. - Арно… ну в самом деле, что случилось? Эстебан, не обращая внимания на одноклассников, целовал мокрое от слез лицо Олененка. - Идем. Умоешься. Утащил в туалет, где сам умыл, вытер подолом своей рубашки, платков не было с собой. И затем, под лестницей, целовал в губы – обжигающе, нетерпеливо. Арно недоумевал, почему у поцелуев такой соленый вкус. Прозвенел звонок, но в класс оба не торопились. И с упоением целовались в темноте, где пахло половой тряпкой, хлоркой, пылью и мелом. У Эстебана были сладкие губы и очень теплые руки.