Нам всем не хватает любви

      Идти было невероятно сложно. Ноги вязли в горячем песке, раскаленное солнце палило с небес, словно решило сжечь дотла всю округу. Местность была незнакомая – чахлые кустики среди выжженной пустыни. Хотелось пить, но нигде не было воды. Вдруг он услышал незнакомый голос: -Дойди до горизонта. - «Но ведь это невозможно, - хотел возразить он, - горизонт это воображаемая линия». Но понял, что если идти и идти, то сумеет добраться до неё. Главное – не останавливаться, иначе уже не встанешь. И побрел вдаль, туда, где белесое небо сливалось с бежевым песком. Эстебан сидел прямо на горизонте. Сидел, словно на диване, поджав ноги. - Привет, - сказал он Арно, улыбнувшись привычно, будто они виделись вчера. Будто не было ни ночных гонок по Олларии, ни треска разбитой машины, ни гибели друзей. - Привет. Арно хотел подойти ближе, обнять любимого и сказать, как скучал по нему. Но пространство словно затвердело, и он застыл, не в силах пошевелиться. - Забери меня с собой, - попросил Олененок, еле сдерживая слезы. - Зачем? Ведь там у тебя сбылась твоя мечта. Тебе лучше вернуться. - Какая… мечта? - Твоя. Самая твоя мечта, понимаешь? У тебя есть еще минутка, чтобы побыть со мной. Но не больше. - Эсти, я люблю тебя. Как я буду там… и без тебя? - Будешь. Я буду с тобой иногда, просто ты не сможешь меня видеть и слышать. Но обязательно почувствуешь. А потом… Он загадочно улыбнулся. - Потом будет потом. Не забывай меня, ладно? - Эсти, я так люблю тебя. - Я тебя тоже люблю, малыш. Мне жаль, что так вышло. - Ты в Закате, Эсти? Это Закат? - Закат, Рассвет – сказки. Я в другом мире. А это… это такое место, где нам суждено встретиться. - Я смогу сюда еще попасть? Не знаю. Мир, он изменчив. Ладно, иди, а то застрянешь тут. И ветер, горячий и сильный, подхватил легкого Арно, будто пушинку и потащил прочь. Еще не очнувшись до конца, Арно заплакал. Тихо, просто слезинки катились по щекам. А открыв глаза, увидел рядом… отца. - Я так рад твоему возвращению, малыш, - мягко сказал Ли, - хорошо, что ты остался со мной и с Милле. Мы рады тебе. Теперь мы всегда будем втроем – ты, Эмиль и я. «Вот о какой мечте говорил Эстебан» - подумал Олененок.

***

      Проплыло лето за окном больничной палаты. Пришла неторопливая осень. Уже забылись похороны пятерых мальчишек, и день траура во всей Олларии, когда отменили развлекательные мероприятия и цирковые представления в честь памяти о погибших. Бывшие одноклассники, плакавшие о друзьях, встретились в Первый День Осенних Скал в школе. И радостно делились впечатлениями о прошедших каникулах. Про Арно никто не вспомнил даже. Скорее всего, ребята думали, что он тоже погиб в той страшной аварии, или умер позже, в больнице. А он и не стремился напоминать о себе. Пока надо было встать на ноги – в прямом смысле этого слова. Оказалось, из-за удара у него повредился позвоночник, и наступил паралич нижних конечностей. Проще говоря, теперь Арно не мог сам ходить, и даже переместиться в коляску самостоятельно не смог бы. Лионель и Эмиль проводили все время с сыном. После того, как Арно можно было перевозить на специальной машине «Скорой», его положили в Детскую Оларианскую больницу, где работал Эмиль. Лионель, несмотря на уговоры Арлетты «бросить инвалида», проводил с Арно столько времени, сколько мог. - Еще раз повторяю, - сердито говорил он в трубку, стоя в больничном коридоре, - я не собираюсь возвращаться к Анри, и вообще, матушка, незачем вам лезть в нашу с Эмилем жизнь. Нет, меня не интересует мнение ни Бертрама, ни его многочисленных сопливых отпрысков. И ваше мнение тоже не интересует. Ах, вот как? В таком случае напомню, что я, совершеннолетний и дееспособный гражданин Олларии, давно наследую имущество отца, а также его титул. И дом, где вы проживаете с этим проходимцем Валмоном – тем более. Так что скоро я займусь ремонтом, надо оборудовать дом к переезду Арно. А вам настоятельно советую не затягивать с переездом в Сэ. Свежий воздух, палисадник, астры… Со своей стороны постараюсь помочь, чем смогу. Все, у меня мало времени. Эмиль лишь посмеивался, слыша разговор Лионеля с матерью. Самому Милю она не позвонила ни разу, чтобы узнать о состоянии внука. - Не сердись, Ли. – уговаривал он брата, - Создатель ей судья. - Будет ей судья, если не угомонится.       Арно теперь очень боялся шевелиться. Не из-за боли – он не мог понять, как надо справляться с непослушным телом. Ноги совершенно не двигались. Приходилось учиться заново даже садиться в кровати и пользоваться уборной. А еще – понять, как жить по-новому. «Мечта сбылась, только какой ценой», - думал Арно, лежа без сна долгими ночами, - и порой жалел о том, что не ушел в другой мир вместе с Эстебаном. Уже и осень, поплакав дождями, подходила к концу. А Арно так и не смог встать на ноги. Он научился ездить на инвалидной коляске, и даже осторожно, с посторонней помощью, перебираться на нее с кровати, но встать на ноги не мог совсем. И не помогали многочисленные процедуры, включая массажи и физиотерапию. - Не плачь, папа, - сказал он однажды Эмилю, - видимо, мне суждено провести остаток жизни в четырех стенах. Это почти не страшно. Рамон, узнав об аварии, прилетел в Олларию, чтобы поддержить Эмиля. И даже нашел общий язык с Ли хотя поначалу было непросто убедить Савиньяка, что он, Альмейда, просто друг. - Плавание, - сказал он, узнав о том, что мальчик остался калекой, - только плавание поможет. Жду вас на Марикьяре к лету. Всех троих. - Спасибо, - искренне поблагодарил его Эмиль. - Спасибо скажешь, когда поставим твоего сына на ноги. Но до лета было еще очень далеко.