***
Людские крики несколько раз вытягивали Марка из навязчивой темноты. Кто-то звал по имени и его, и Артема, и даже Еву. Отчаянный плач женщины, чьи-то уговоры идти под утробный далекий гром. И мужские приказы твердым знакомым голосом на фоне творящегося безумия… Горьковатый привкус во рту, наполнившемся воды… Ужасающая боль в легких, неспособных дышать чем-то помимо воздуха… Все смывалось назойливым беспокойным сном, что вертелся по кругу зажевавшей пластинкой. Громаднейшая стопа ударяла в землю, превращая все под собой в спрессованные плиты. Сапог разворачивался к Марку, сердце бешено разгонялось, подталкиваемое страхом, и все возвращалось к началу. Снова… и снова… и снова… Марк в который уж раз посмотрел на ребристую подошву гребаного сапога, окрашенную человеческой кровью. Кровью отца… и собственный усталый вздох отдаленно коснулся слуха. Юноша невольно пошевелился, собираясь бежать от гибели… Но вода неожиданно хлюпнула в нос, обожгла холодом и дикой болью. Дернувшись изо всех сил и еще больше взволновав откуда-то взявшееся море, Марк случайно хлебнул воды, громко закашлялся, чувствуя набирающую обороты панику. Перевернуться или подняться не получалось. Ноги и вовсе не шевелились, стягивая колени холодной судорогой. Что-то острое зацепило икры, рваной болью напоминая, что сон закончился. Оставалось лишь замереть, максимально приподнимая голову и упираясь во что-то затылком. Марк, как мог, задержал дыхание, подождал, терпя спазмы почти во всем теле то ли от холода, то ли от страха. В памяти, как назло, возник образ гигантского воина, расплющившего его дом. Парень слабо вчера рассмотрел аномальную тварь: красноватый оттенок одежд да вполне человеческий силуэт, но и только. А еще он по-прежнему не был уверен, что все произошедшее стряслось не в его голове. Даже лежа здесь, под обломками, Марк пытался придумать логичное объяснение своим травмам, воде, обрушению… Белый дождь, что разрядами тока ударял по телу…Артем точно его не чувствовал. Так а был ли он, в таком случае, вовсе? И тот свет, что с собою доставил дождь, проникавший под кожу и куда-то глубже… Черный водоворот в небе, что гудел и взрывался, плевалась реальной тьмой… «Все нормально. Расслабься. Не паникуй. Сейчас главное – выбраться… И понять бы еще, откуда?» Вода вскоре перестала хлестать лицо, и Марк судорожно вдохнул, набирая в легкие долгожданный воздух, вновь закашлялся, стараясь не сильно трястись от приступа, а затем тихонечко сплюнул воду, появившуюся во рту. «Разбухшие» легкие не помещались в груди, мучительно больно давя на ребра. ― З-зараза, ― со стоном прошептал Марк, чувствуя все предпосылки удушья. Его голос дрожал, впрочем, как и все его существо. Кислорода предательски не хватало. Опасаясь открыть глаза, юноша еще долго прислушивался к миру, надеясь, сам не зная на что, и восстанавливая дыхание. Вскоре он понял: снаружи ошеломляющая тишина, изредка прерываемая каплями, впадающими в лужу, а земля по швам больше не трещит. С усилием разомкнув непослушные веки, отяжелевшие словно бы после двухдневного отсутствия сна, Марк уставился на коротенький луч света впереди, пробившийся сквозь груду обломков. На мгновенье дыхание вновь сорвалось, и сердце пропустило удар, но парень сумел побороть неожиданный страх, вызванный мыслями о том самом свете. Этот был явно другим потому, что не шевелился, да и его яркость не шла ни в какое сравнение со вчерашним. Однако сбоку от Марка было еще светлее. Повернуть голову оказалось непросто, но оно того стоило. Примерно в двух метрах от парня средь строительного мусора образовалась дыра. В нее добродушно заглядывало солнце, освещая лучами довольно чудну́ю и вместе с тем же пугающую картину. Сочная пушистая трава проросла повсюду: на земле и в воде, – ползла по отсыревшим доскам. Поверх зеленых стеблей из белой лужи, в которой пару минут назад Марк едва не утонул, выглядывал трехногий табурет. Там же покоился искореженный вхлам системник, торчавшая из него материнская плата и несколько проводов. Пара из них тянулась в направлении парня, местами выглядывая из воды, будто тело извернувшегося змея. С обломков повыше, частично поросших мхом, до сих пор стекала вода, мелкими каплями окунаясь во все это болото. Зелень же с трудом вытравливала белый цвет. Странный налет присутствовал абсолютно на всем, на что бы Марк ни взглянул. Да и в самой луже мутными облачками кружилась поднятая парнем известь. «Значит, мне не приснилось», ― эта мысль царапнула ощутимой болью. Пусть гигант и был естественно самым увесистым воспоминанием, перед глазами теперь представали другие изображения: испуганная побледневшая Ева, что пыталась тогда помочь, и Артем, до последнего не отступивший и боровшийся со странным недугом друга. Напоследок нарисовался в памяти и одноклассник Евы – Димитрий Ширин. «Все в порядке… Они… в порядке… С ними тоже все…» Марк на нервах с усилием оттолкнулся от земли, несмотря на боль в каждой задеревеневшей мышце. То, что лежало на его спине, слегка задрожало, хрустнуло и ответило натужным скрипом, но так и осталось на месте. ― А-а-аргх!.. Да что б тебя! Чтоб тебя!!! А-а-а-а-а-а!.. Прооравшись до хрипа и сорвавшись на сиплый кашель, Марк вынужденно притих: его вопль должны были услышать, но реакции не последовало. «Сука!» С раздражением Марк пошарил рукой, обыскивая мелкую траву под водой. Почти сразу нашел смартфон. Секундную радость мгновенно смело отчаянье: мобильник, ясное дело, скончался. С беспомощной злостью Марк запустил им в системный блок, создавая крутую волну. Пришлось подождать, когда успокоится «море», пока застрявший в кулере телефон с бульбами и системником уходил сильнее под воду. И то, и другое душили покрепче любой петли. Перед глазами на миг появилось лицо отца, кровавый ручей, заливавший его скулу, безудержный страх в коротком последнем взгляде… Марк судорожно всхлипнул и намеренно стукнул затылком о нечто выше, выбивая глубокой болью слишком унылые мысли. «Сейчас… горевать не время… Никогда – не время». Эмоции (что и радовало, и поражало одновременно) поддались легко. Сердечный ритм стремительно стал в разы тише. А память услужливо перестала подкидывать нежелательные образы. «Ладно, тогда…» ― Артё-о-ом!.. Тё-о-ома-а-а!.. Ты слышишь?! Кричать в таком положении, одновременно волнуясь о том, что можно ненароком и утонуть, было неудобно. К тому же собственный «панцирь» так и норовился придавить пониже, вонзаясь в копчик и хребет гвоздями да кирпичными сколами. Перестав верещать неисправной сигнализацией, Марк снова прислушался. Ничего. ― Е-е-ева-а-а!.. Ди-и-има!.. Артё-о-ом!.. Я здесь! Слышите?!.. Вы!.. Вы ведь живы?!.. Ребята?!.. Ребята? ― последнее слово он прошептал едва слышно, пытаясь не разреветься. Внезапное отключение эмоций минутами ранее дало непредвиденный сбой. «Нет-нет-нет, спокойно. Они – живы-здоровы. Может, нужна моя помощь». Марк насколько сумел глубоко вдохнул и также замедленно выдохнул. Тишина вдруг противным звоном коснулась слуха, и в глазах потемнело. Вовремя остановив падение лицом в воду, юноша замер, чувствуя на губах влагу. Хотелось пить. В глотке предательски засвербело. Но попробовать дрянь из лужи… Только гораздо позже, когда совсем переклинит от жажды. «Надо бы… Черт… Что я вообще могу?!» Очень медленно повернув голову, Марк опять обыскал глазами свое чрезвычайно низкое убежище. С одной стороны, именно свалка защитила его от увечий, хотя могла бы и сразу похоронить, с другой – он теперь здесь застрял, словно бы в горной расщелине, и без посторонней помощи выбраться вряд ли бы смог. «Артем, блядь, ты ведь еще жив?!» По вискам электрическим током ударил пульс, и на миг все вокруг подернулось белой дымкой… Даже мысль, зародившаяся на эмоциях в голове, как-то странно потяжелела, будто правда имела вес, и возникло необъяснимое ощущение ее многомерности, выхода за пределы сознания. *М-м-м? О-о-ох… Что за… херня? Где я?..* ― Хриплый голос Артема шел откуда-то… отовсюду. Настолько четкий и громкий, словно товарищ лежал рядышком с Марком в луже и пробулькал ему это в ухо. «Что за черт?» ― в этот раз с его мыслями было все в порядке. Того самого ощущения не появилось. Марк озадаченно закатил глаза к «потолку», не надеясь, в принципе, на ответ, затем намеренно моргнул и уставился перед собой, раздумывая над услышанным. ― Артем?! ― повторил он зов после в ожидании чуда. В ответ – уже поднадоевшая за это время тишина, но послышалась какая-то далекая возня, что-то упало…***
Плотная тьма окружала со всех сторон, запрещая кошмарам явиться во сны Артема. Просто душная, липкая тьма и далекий знакомый голос… Он не мог подобраться ближе, разбудить, привести парня в чувства, ему будто бы не хватало силы. ― Артем, блядь, ты ведь еще жив?! Марк буквально проорал это рядом, заставив друга шарахнуться в сторону и удариться обо что-то локтем. Застонав от внезапной боли, Артем резко открыл глаза, собираясь с такой же громкостью рявкнуть в ответ на Марка, но оборвался на полузвуке. «Что за… херня? Где я?..» Разобраться в происходящем сходу не получилось: Артем с растерянностью сел, осматривая это место секунд пятнадцать, и только после неожиданно осознал, когда зрение чуть привыкло к мраку, что временное его убежище, напоминающее пещеру, состоит из покореженного шкафа, кровати и… разбитой местами ванны, сложенных над ним палаткой. Надорванное плотное одеяло (или даже матрас, искореженный непогодой) мягко свисало со всего этого безобразия, выполняя роль дверцы, и во время беспамятства Тёмы закрывало его от холода, да и мало ли чего еще. ― Артем?! На этот раз голос Марка прозвучал снаружи. Приглушенный, надрывный и снова далекий. «Блядь», ― другого слова на ум пока не просилось. Потирая ноющий локоть, Артем вновь осмотрел свое мрачное жилище уже внимательней. Во всяком случае, он предпринял попытку: его взгляд то и дело рассеивался и сконцентрироваться не выходило. В голове неорганизованной грудой вопросов и фактов возникало огромное количество не то мыслей, не то просто изображений, как обособленных, так и связанных с белым дождем. В результате разогнавшееся до предела сердце, вызвавшее отдышку, защемило, и парень скукожился на неопознанной твердой штуке, послужившей ему кроватью. Удивительно, но именно эта боль помогла собраться и отбросить в сторону все панихидные мысли. Так что на этот раз осмотреть «жилище» у него получилось с бо́льшим успехом. За последующие три минуты Артем понял довольно много. Например: одеяло, являвшееся самым мягким проходом, слишком плотно засело под обломками прямо над ним (то бишь, удерживалось кроватью и шкафом), снизу же оно также было чем-то привалено, судя по натянутой ткани. А разрезать его было нечем. Во-вторых, тьма у самой земли, чуть подвижная из-за воды, могла запросто иметь гвозди вместо клыков или что-то покруче, правда, был и сомнительный шанс отыскать в воде «оружие» против одеяла, но спускаться – чересчур рискованно. И в-третьих, выйти наружу можно было бы поверху, однако сдвинутое «не то» из трех несущих в «палатке» освободило бы два других, закончив начатое сумасшедшим штормом. В итоге любая попытка выбраться, не подумавши, могла стоить Артему жизни. Вновь потрогав намокшее одеяло и немного толкнув его дальше, Данцев спешно отдернул руку под предостерегающий треск чего-то. Он прекрасно осознавал, что надо действовать, а не ждать, да и Марк, может быть, нуждается в его помощи либо ищет его самого. Только… сдвинуться, отозваться… отчего не выходило. Всеобъемлющий страх прочно сдерживал даже связки, заставлял снова лечь на комод, на эту ночь ставший ему пристанищем… Тёма просто скрутился калачиком, закрывая глаза и сжимая кулаки до боли в мышцах. Максимально сведенные брови уже саднило, а закушенная губа, помогающая не разреветься, подрагивала и старалась вырваться. «Это все… нереально… Нереально… Ведь правда?» Проходили секунды, минуты… ― Дерьмо, ― хриплый голос поранил горло, пока слабо распухшее от аллергии. Воспоминания яркими вспышками, будто тот аномальный свет, появлялись в беспокойных мыслях, жестоко подсказывая, что произошло все на самом деле, и вновь начиная рисовать жуткие картины того, что могло случиться, как с ним, так и с его друзьями… родителями. Артем судорожно всхлипнул, всеми силами сдерживая истерику. Тяжело задышал, зажмурившись в попытке не дать слезам покинуть глаза. «Все… нормально. Спокойно… Сейчас нельзя о подобном думать». Глотку вяло тянуло спазмами, а в груди невообразимо пекло, заложило нос, да и щипавшие глаза хотелось выдрать собственными пальцами… Причина была в невыплаканной истерике? Не только. «Тише… тише… Я ведь… еще жив?» Сколько он себя помнил, гребаная аллергия на пыль мешала не то, что жить, а спокойно дышать. Принятые перед прогулкой капли, вероятно, еще работали, потому, хоть и появились симптомы, обилие грязи пока не убило. «Прошло меньше двенадцати часов?.. Сейчас вечер?.. Если действие кончится…» ― Тё-о-ома-а-а!!!.. ― голос Марка по-прежнему шел снаружи. «Да… Вставай… Надо выбраться… Ну же… Ты же нужен ему. Давай!» Втянув воздух сквозь сжатые зубы, Артем снова открыл глаза и проверил дрожащей ладонью, где кончается его спальное место, чтобы наверняка не свалиться. Что-то делать, как минимум, было страшно, но какой у него был выбор? Тёма медленно перевернулся на живот, неуклюже присел на корточки, сражаясь с замерзшим неповоротливым телом. Этого почти сразу хватило, чтоб упереться спиною в шкаф. Редкие полки на нем, что еще не вывалились, вонзились в кожу занозами, но неприятные покалывания быстро исчезли, как будто не в силах пробиться дальше. ― Фу-у-ух… Юноша нерешительно оттолкнулся ногами. Комод завибрировал мгновенно, но устоял, а вот деревянное недоразумение в виде шифоньера с хрустом поднялось выше. Ванна звучно бабахнула на комод, саданув парня по щиколотке, да сильнее сдавив низ затрещавшего нитками одеяла. ― Ах… ты ж… блядская… херовина! ― брошенные злобным шепотом маты помогли перетерпеть ноющую боль в ноге, не отпуская шкаф: натянувшееся одеяло, раньше спасавшее от чужого внимания и холода, теперь пыталось вернуть все на место. Артем ломано выдохнул, надеясь не сложиться под чужим весом прямо здесь, уже прикинул, что может успеть скатиться вниз с комода, спасаясь, и покосился в сторону возникшего просвета над ванной: места, чтобы выбраться, не хватало, да и кто придержит шкаф во время вылазки? Зато в щель проникли теплые солнечные лучи, а взгляду открылся короткий обзор на свалку. Снаружи было все также светло. «Ранний вечер?» Безумно хотелось вдохнуть полной грудью менее насыщенный мокрой штукатуркой воздух, но тяжесть, заставляющая упасть, не позволяла свободно дышать. ― Да… вай!.. ― Артем снова толкнулся ногами, стараясь выпрямить, наконец, колени. ― А-а-аргх!.. Падла! Еще одно жуткое усилие, и перекошенный шифоньер повалился-таки назад. Крепкая же кровать, задержавшая его над Артемом, тоже сдалась. Дробный грохот сопроводил ее падение, под итог тихонечко хлюпнув лужей и подняв невысокой облако пыли. Но Артему хватило и этого. Он закашлялся едва ли не до рвоты, чувствуя, что сейчас выхаркает, к черту, легкие, раз блевать больше было нечем, ну или другими внутренностями, по ощущениям склеенными мелом. ― Ха-а-ах… И все же с каждой секундой, вроде бы, становилось легче. Солнечный свет приятно грел замерзшую кожу, хоть и лишил ненадолго зрения. Воздух же посвежее помогал расслабиться. А свободно расправленные плечи придавали уверенности и надежды на «жили долго и счастливо». «Ага, и умерли в один день», ― добавил Артем мысленно, возвращаясь в реальность. Однако вздох облегчения, пусть и сиплый, сорвался с пересохших губ. Юноша довольно улыбнулся всего на мгновение: прояснившийся взгляд выловил шаткую лесенку, сложенную вчерашней бурей из досок, иных обломков и бетона. Артем находился на дне образовавшейся впадины. От купания в луже его спасал комод, на котором он провел часы беспробудного сна. От пребывания под дождем – ранее сброшенная мебель. Мелкая травка, окружившая «спальное место», белая и невзрачная, дальше превращалась в длинные стебли и даже бежала наверх по ступенькам, оплетая собой проводами. ― Тё-о-ома-а-а!!! Парень невольно вздрогнул, оглянулся на крайние доски. Марк вопил где-то там, за обломками, его крики лишь чуточку стали громче. «Тогда что это было раньше?» ― Где ты?! От ответного вопля резко кольнуло в боку. Артем рефлекторно коснулся ушибленного места, но боль почти сразу же отступила. Дорогая рубашка зияла дырой и кровавым следом. На коже виднелись подтеки. Да и сам Артем помнил, как за миг до отключки в него что-то впилось. ― Я… здесь! ― запоздало откликнулся Марк с заметной дрожью в голосе. ― Где?! ― повторил Артем, ощупывая неповрежденный бок. Взгляд растерянно скатился ниже: заполученные с трудом брендовые джинсы были испорчены известью, грязью и кровью. На колене – дыра с кулак. Темные кроссовки перекрасились в белый… Закипая на ровном месте (разозлиться на эту мелочь было проще, чем признать, насколько все плохо), Артем зачесал пальцами разлохмаченную шевелюру, возвращая удлиненную челку обратно на затылок. Судя по цвету локонов, свалившихся на глаза, волосы оттенка черного шоколада смешались с молочным. Это взбесило парня еще сильнее: любитель выглядеть опрятно был противен самому себе. Но по причине ли внешнего вида? ― Ма-а-арк?! ― проорал он хорошим басом, выплескивая негативные эмоции вместе с криком. Друг почему-то молчал. ― Сука! ― Артем уверенно харкнул на обломки прилипшую к небу известь и шагнул с перевернутого комода.