Белый дождь. Рождение звезды

             Воды в кранах не оказалось. Газа в плите – тоже. Электричества в доме – тем более. Все это было, естественно, ожидаемо, но ребята не могли не проверить.       Сменив грязные вещи на чистые и приятно-теплые, да отершись немного влажными салфетками, найденными в ванной комнате, дети почувствовали себя чуточку, буквально на грамм, счастливее. А более удобная обувь грела не только ноги, но и сердце: им повезло, что у Данцевых сохранилась парочка ботинок меньшего размера, жаль, что не одежды.       ― Хорошо хоть не белая, ― Ева натянуто улыбнулась своему бледному отражению, попытавшись поднять упадническое настроение.       Лицо получилось оттереть полностью, а из светло-русых волос пришлось вычесывать известь и землю. И раз уж Марк в это время был занят примерно тем же, косу себе заплетала сама Ева: две у нее еще ни разу сделать не выходило – нетерпеливый характер мешал так долго зависать на одном деле. Так что уже не такая растрепанная, девочка выглядела куда опрятнее, а красные маки на кофте Тёминой мамы – не очень высокой худощавой женщины – контрастировали с общей белизной разукрашенного дождем мира.       «Что не так с этими штуками? ― подворачивая манжеты, Ева задержалась негодующим взглядом на крупных точках, украшавших теперь запястья. Пока руки девочки были грязными, эти отметины казались меньше и похожими на простые родинки, но сейчас – на татуировки иссиня-черного цвета, в сердцевинах которых Ева чувствовала свой пульс.       ― С тем же успехом я бы наволочку нацепил, ― пробурчал недовольно Димка, подкатывая длинные рукава на рубашке.       Вещи были великоваты обоим подросткам, но это лучше, чем разорванная измазанная одежда, испортившаяся так же, как и многое, что попало под дождь.       ― Извиняй, шибздик, меньшего не нашлось. ― Артем рылся на полках неподалеку, забирая остатки своей одежды. По-прежнему злой, как собака, он делал все дергано и с ощутимым раздражением. Шкаф то и дело хрустел да трещал. Громко захлопнув дверцу, Артем тихо добавил: ― Не такой уж я великан.       ― Всего-то на голову выше, ― беззлобно усмехнулся Марк, появившийся в дверном проеме (он отмывался и переодевался в ванной последним). Одежда Артема ему была почти впору: тот лишь немного превосходил его в росте и плечах, поэтому джинсы пришлось слегка подвернуть, а манжеты на укороченных рукавах висели чуть ниже, чем должны были.       Поймав на себе заинтересованный взгляд товарища, Марк уставился на него в ответ, и Артем почти сразу самодовольно фыркнул, выпрямился, утирая ладонью губы, и замер, посмотрев на свои пальцы. Еле заметно они подрагивали. Сказывались усталость и общая нервозность. Спохватившись, парень сунул руку в карман зауженных брюк и прошагал с пакетом к Марку.       ― У родителей пороюсь. Ты… ― Артем снова, прищурившись, вперился в него взглядом, хоть друг и шагнул прочь из комнаты, уступая дорогу. ― Ты вроде тоже вытирался?       Марк спокойно пожал плечами. Двадцать минут и десяток салфеток в его случае не сыграли никакой роли.       ― Даже ресницы белые, ― Артем с трудом перевел внимание на безликие двери в комнату напротив. ― Глаза теперь какие-то… жутко черные.       Продолжать разговор парень не стал, а потому поспешно скрылся в спальне родителей.       ― Может, чем-то ему помочь? ― уточнил Дима тихонько, поравнявшись с Марком, но тот лишь отрицательно качнул головой.       «Не думаю, что с таким поможешь». ― Взъерошив волосы и осыпая плечи рубашки «перхотью», юноша неохотно поплелся вслед. Надо было поговорить.       ― Он в порядке? ― услышал Марк позади: теперь мальчишка решил обратиться к Еве.       Выглянувшая в коридор девочка сорвалась на одиночный всхлип и прошагала обратно в комнату, так что Диме ничего другого не оставалось, как тяжело вздохнуть и направиться за ней.       Проследив за ними тревожным взглядом, Марк таки повернулся к другой двери и коротко постучал.       ― А то я не знаю, что это ты, ― донесся оттуда простуженный голос. ― Что надо?       Марк несмело открыл дверь к недоброжелательному индивиду и перешагнул порог. Артем что-то царапал простым карандашом в тетрадке. Вырвал листочек в клеточку, свернул пополам. Заметив печальное участие друга, все же решился показать записку ему, просто расправив листочек и позволив прочесть лаконичную фразу: «Мам, пап, я жив и обязательно вас найду». Марк перевел внимание на голубые глаза, и Тёма, кивнув, снова свернул бумагу, после чего вытащил из кармана брюк уже отертую салфетками брошку. Пробив ею записку, Артем с задумчивостью посмотрел на украшение.       ― Не знаю, куда положить. Страшно, что не найдут. Или дом разнесет аномальная херь.       Марк прекрасно все понимал: было видно по напряженным скулам и хмурому лбу. Посмотрел на сервант, затем на тумбочку, где хранились у них документы.       ― Можно, так-то, и под подушку, но записка легко порвется или потеряется. Так что…       Артем кивнул. В погоне за правильным вариантом, где в списке одни неверные, раздумывать было глупо. Парень медленно опустил украшение на кровать, прямо в ее середину и замер, обдумывая решение.       ― Знаешь, лучше убрать, ― снова высказался Марк, глядя на друга из-под привычно нависшей челки. Лицо парня значительно поменялось, как только волосы вернулись на прежнее место.       ― Почему? ― Артем рефлекторно закинул собственный чуб на затылок.       ― Мародеры там… Дождь из разбитого окна или ветер… Ну и… мало ли, кто еще заберется в дом.       Артем нехотя подобрал ромашки, повертел их еще с минуту на пальцах и перенес-таки на верхнюю полку серванта, уложил в дальний угол, где стоял удержавшийся фотоальбом.       ― Спасибо, ― еле слышно поблагодарил парень, избегая смотреть на Марка. ― И прости, что я…       ― Все нормально…       Однако нервное напряжение в их отношениях никуда не делось.       ― Ты уверен, что хочешь уйти? Они могут вернуться…       ― Знаю, ― грубовато оборвал Артем, не позволяя себя разубеждать. Сипло выдохнул, глядя в чернеющие глаза Марка. ― Вы же пошли со мной. Вот и я… как бы… обязан помочь вам с Димой. Да и… я не хочу… оставаться один, ― слова ему дались нелегко.       Марк удовлетворенно кивнул. Причины товарища были вполне логичными. Значит, в этот раз свой уход из дома он в минуту гнева на друга не скинет.       ― Оставить тебя на минутку?       А вот на это Артем ответить не смог, даже мотнуть головой, только уставился себе под ноги, сжимая все крепче зубы.       ― Хорошо, ― прошептал Марк, выходя из комнаты.       Уже прикрывая дверь, он услышал сухие рыдания Тёмы и какое-то время стоял вот так возле комнаты, невольно подслушивая товарища. Возможно, хотел убедиться, что друг ничего дурного с собой не сделает. Или же надеялся, что Артем выплачется за них обоих.       Появившаяся в коридоре Ева хотела позвать брата по имени, но тот знаком попросил о тишине. Махнув рукой следовать за собой, он начал не совсем безопасный спуск по лестнице: появилась идея порыться на кухне еще раз в поисках питьевой воды. Жажда мучила с момента пробуждения, а потом сладкая паста, доеденный во время «купания» нарезной батон… За глоток воды, как казалось Марку, он готов был уже убить.       И удача не подвела: парень действительно отыскал кастрюльку на плите, та была наполнена наполовину. Наплевав на все нормы приличия, Марк напился прямиком из нее. Затем Ева последовала его примеру, ну а Дима решил не отбиваться от стада.       Пусть, как следует, они и не поели, но хотя бы жажда отступила на задний план.       Спустившийся же хмурый Артем, потирающий опухшие веки, закончил начатое ребятами и осушил кастрюльку до дна, не став приберегать на неизведанное «потом», рассудив, что вряд ли оно вообще настанет. Пакет с одеждой, своей и родительской, он оставил себе, а Марку вручил поклажу из кухни Дементьевых, чтобы не тащить сразу два.       Безрадостно оглянувшись на булыжник в зале, единственный, с кем можно было попрощаться в коттедже, Артем, как и прежде молча, покинул дом. Внезапно раздавшийся лай заставил вздрогнуть с испугом каждого. Ненормальная тишина впервые нарушилась чьим-то посторонним присутствием, но уже через миг Артем улыбнулся ненавистной собачонке, чьи вопли приятно коснулись слуха.       ― Не думал, что буду тебе так рад.       Вот только ехидная ухмылка быстро сползла с лица. С собачкой творилось что-то неладное. Она повизгивала, дергалась туловищем. Короткая шерсть торчала иголками, будто наэлектризованная.       ― Осторожнее. ― Марк тоже уставился на собаку с предубеждением: та светилась невыразительным красным цветом, выделяясь в тумане, разреженном в атмосфере, что все еще плавал вокруг.       «Значит дело лишь в правильной фокусировке зрения? ― В обзор Марка случайно попала и Ева, стоявшая чуть впереди него. Яркий серебряный свет неприятно ужалил глаза, и пришлось мгновенно зажмуриться от неожиданности. Перед внутренним взором теперь маячило большое белоснежное пятно, напоминающее расплывчатый человеческий силуэт. ― Вот… зараза».       А пока Марк обрабатывал новые сведения в попытке понять, что это вообще все значит, Артем напряженно двинул навстречу собаке.       Дворняжка протяжно завыла секунд на пять, заставив его струхнуть и на эмоциях подобрать камень, затем ее голосок и вовсе принялся странно потрескивать подобно неисправной розетке. Из пасти животного посыпались желтые искры. Собачка закашлялась, потом смолкла, дрыгая задними лапами, и снова зашлась продолжительным воем.       ― Достала, сука! Пшла отсюда!       Галька свистнула воздухом, собираясь вонзиться изменившейся твари в ногу, но собака решительно отскочила в сторону, будто бы точно видела, куда прилетит снаряд. В результате камень пронесся мимо и звучно затарахтел калиткой, запрятанной дальше в зарослях.       ― Что за?.. ― Тёма испуганно сделал короткий шаг назад к дому. Соседская сука ему никогда не нравилась, но теперь она вызывала животный ужас. Вспоминая улитку, вымахавшую за сутки раз этак в тысячу, парень усиленно выдохнул. Надежды на мирный исход события даже не появилось. ― Просто уйди, ― предупреждающе попросил он собаку, взглянув на нее исподлобья.       Брови парня так близко притянулись друг к другу, что всю нижнюю часть лба моментально изрезали морщины. Плотно сжатые губы и блеск в глазах говорили уже о чем-то куда более серьезном, чем нелепая агрессия в сторону, например Марка. Злость и так не давала покоя Артему все это время. Она требовала наконец выйти наружу, найти того, на кого ее можно скинуть. И цель нашлась. Появилось непреодолимое желание разорвать ненавистную гадину прямо зубами.       На инстинктах собачка скакнула на пару шагов назад, будто вдруг ощутив угрозу, но опять остановилась. В противовес гневу этого человека, она резко расправила в стороны коротковатые лапы и открыла клыкастую пасть пошире. На сей раз глотка безумной суки заискрилась гораздо ярче.       С неоднозначным звуком (словно хотела вскрикнуть, но передумала) Ева стремительно спряталась за братом, ухватилась за ткань рубашки у поясницы и призывно оттянула назад, чтобы Марк поторопился в дом. Испугавшийся чуточку меньше Дима тоже невольно сдвинулся у порога, подпирая собой Дементьева в ожидании чего-то особенно жуткого.       ― Тц! Захлопнись, падла!       Артем окончательно разъярился. Бросив пакет с одеждой на землю, он пошел в наступление с мыслью исполнить давно его мучившее желание. Тявкнуть собака так и не успела: жесткий ботинок пришелся как раз под челюсть. Захлебнувшись своими искрами, дворняга пугающе взмыла в небо и бесшумно свалилась в траву за пределами разрушенного забора.       Марк по достоинству оценил напутственный пинок друга: футболистом Артем совершенно не был, да и спортом он занимался только на физкультуре – удар такой силы собака вряд ли пережила. Артем и сам понял сразу: случилось что-то из ряда вон. Он кинул на ноги испуганный взгляд. Моментально заметил, что правая стала в разы тяжелее.       ― А?! А-а-а!.. ― Артем рухнул на землю, вытаращив глаза, и в смятении закатил штанину. Черная с металлическим отблеском кожа сверкнула в лучах уже в полную силу палившего солнца. ― Нога! М-моя нога!       Марк ринулся к другу на автомате, вытолкнув телом Диму, и свалился с Артемом рядом, взглянул на его конечность.       ― Что с ней?! Болит?! Током шарахнула?!       ― Она черная! ― с истерикой вскрикнул парень, указывая на ногу.       Уже вместе они вновь осмотрели голень.       ― Была… только что, ― ошарашено прошептал Тёма. Потрогал бледную кожу, погладил, постучал. ― Отвечаю!       Марк к словам друга отнесся с подавленным недоверием, но не стал отрицать, что с ногой или общей силой Артема что-то не так.       ― Верю.       На столь скупую реакцию Данцев нетерпеливо вздохнул, посмотрел на свою ногу, медленно откатил штанину и встал. Ковырнул носком влажную землю, топнул… Минуту спустя Артем понял две вещи: грязь его больше не раздражает, а нога вроде бы правда не изменилась. Молчаливо он подобрал пакет, опасаясь посмотреть на ребят – было стыдно – и прислушался к окружению, обернулся на миг к траве. Ни движений, ни шороха, ни скулежа собаки… Что с ней стало, он честно и знать не хотел.       ― Где ты живешь? ― парень снова уставился на свои ботинки, когда вдруг обратился к Диме: у Дементьевых спрашивать нечто подобное он точно не мог, уточнять же у Марка адрес Ширина не позволяла совесть – не тогда, когда друг вообще остался без дома.       ― Рядом со школой. До нее метров триста. ― Мальчишка смотрел на Артема до странного понимающе. Пусть его рыжий цвет и веснушки теперь вернулись, что-то в нем стало «не так, как прежде». Обычно тихий и сдержанный, он, казалось, бесповоротно растерял остальные эмоции, обменяв их на хладнокровие.       ― Ага. Ясно. ― Артем тоже заметил разницу: вчерашняя паника и истерика против сегодняшних приступов стойкости. Заглянув в посветлевшие изумрудные радужки, парень неоднозначно хмыкнул и перевел внимание на слабо тревожного Марка – еще одного индивидуума, где-то забывшего свои чувства. ― Идем?       Дима кивнул первым, опередив старшего, поднял пакет с порога и двинулся мимо Марка, но, сделав еще два шага, резко остановился.       ― А дальше?       ― Что именно? ― Марк невольно затормозил, не дойдя до своей поклажи.       ― Если мой дом… родители… ― Дима измученно покачал головой, закусил губу, ловя на себе растерянный Евин взгляд. ― Что тогда?       Марк молчал. Как и Артему, ему было всего семнадцать, на носу – выпускные экзамены, окончание школы, а там – армия за поворотом, если выше поступить не сможет. Но все это абсолютно не значило, что он сильно взрослее или умнее товарищей. Отвечать на вопрос, на который нет точного на все сто процентов ответа, Марка всегда бесило.       ― Необходимо, ― уверенности в его голосе явно не доставало, ― найти убежище. До темноты. ― Парень все же схватил пакет, обернулся к шагнувшей поближе Еве. ― Безопасное место. Без выбитых окон и ломаной крыши. Понимаю, что так мы тоже не будем защищены. ― Намек на гигантских тварей был понят мгновенно каждым. ― Но хотя бы спасет от холода. Да и монстров размером меньше.       ― А там, может, дождемся помощи, ― согласился Дима с вполне очевидным решением.       ― Помощи?! ― со смешком выдавил заведенный с утра Артем, так и не получивший разрядки. ― От кого?! От говнюков в эксклюзивных тачках? ― он говорил с откровенной злостью, будто бы именно Дима был виноват во всем доселе произошедшем. ― Они и раньше клали на всех нас большой и толстый! А сейчас типа в святых перекинутся?!       Диму открытый наезд не задел, несмотря на его четырнадцать и значительно меньший рост. А вот Ева тихонько сжалась, вновь вцепившись в рубашку брата, за что Тёма от Марка отхватил неприятный взгляд.       ― Да уж простите, что я не памятник! ― отреагировал тот с издевкой, уставившись на свой бледный потертый дом, одним только этим действием дав намек на безразличие друга в отношении смерти его же отца.       Марк весьма тяжело вздохнул. Держать себя в руках становилось все сложнее. Он боялся спрашивать о самочувствии у других, так как медицинской помощи от него они все равно не получат, но самого парня мучила головная боль. Мерзкая, нудная, ударявшая по мозгам любым громким звуком. И закидоны Артема порядком уже достали. Возможно, ему тоже физически было так же плохо, как и морально, а терпение было довольно скудным, отсюда и все последствия. По крайней мере, хотелось этим хоть как-то оправдать его поведение.       ― Кстати, о святых, ― подал Марк истощенный голос, растирая ноющий справа висок. ― Недалеко от школы есть церковь, недавно совсем отстроили. Может, она уцелела.       ― Та, что замедлила ремонт нашей школы? ― сделал Артем упор на предпоследнее слово.       ― Скорее, ее воскрешение, ― безрадостно усмехнулся Марк.       Любитель вставать попозже последний год обучения ненавидел вдвойне и люто. Всех учеников ближайшей старинной школы принудительно перевели в соседнюю – в трех с половиной километрах от этой. Просыпаться стало еще тяжелее.       ― Тц. Пусть так. Но… почему церковь? ― озадачился Тёма, не видя причины посещать даже в гребаный судный день воскресную службу.       ― Почему нет?       На этот вопрос парень ответить не смог, поперхнувшись банальным: «Да потому!».       ― Другой план? Нет? ― осмотрел Марк притихшую группу. ― Вот и славно. Но это не значит, что твой дом… ― парень тут же осекся, встретившись с Димой взглядом. ― Пойдем.       Марк выдвинулся по дороге первым. Непривычно хмурая Ева прямо за ним. За улыбку сестры Марк бы отдал многое, но сейчас он был гол, как сокол. Озадаченный чем-то Дима поплелся третьим. Замыкающим стал Артем. Они выстроились так, не сговариваясь. Им теперь в принципе лишний раз не хотелось раскрывать рты.       Что произошло во всем мире на самом деле? Или это случилось лишь с этим городом? Откуда взялась та улитка-мутант? Или нога, что легко смяла дом Дементьевых? Булыжник посреди коттеджа? Токнутая собачка?! А состарившееся все, что попало под дождь?       Все четверо молчаливо вели беседу, спрашивая одно и то же. Но никто им не мог ответить. И что гораздо страшнее, каждый жаждал свалить ответственность на кого-то, чтоб кто-то другой, а не он, решал возникающие проблемы.       

***

      Максим тупо стоял напротив, не выдавив даже звука. Впервые за долгую дружбу Жека видел его испуганным. И напуган он был всерьез. По-настоящему. Как самые что ни на есть обычные люди.       ― Ерунда, ― попытался отшутиться Жека, чтобы хоть чуть успокоить друга, но в глазах предательски потемнело и пришлось ловить свою голову свободной рукой. Хрипло закашлявшись, парень сорвался на стон и затих. Притворяться и дальше уже не имело смысла.       Все так же молча, Максим внезапно промчался мимо (усталость как будто рукой сняло) и шарахнулся позади на землю. Он буквально вскрывал спортивные сумки одноклассников. Нашел насквозь промокший эластичный бинт, два вполне сухих носовых платка и три бутылочки воды. С этим он вернулся к Жеке.       ― Блядь, ― наконец выдохнул парень, глядя на его руку, придавливающую живот. Провел ладонью по своему окровавленному лицу, не с первой попытки открыл бутылку и сначала дал попить Жене. ― Ты тоже, ― кивнул он Денису, указав взглядом на другую тару.       Товарищ не отказался и жадно приложился к горлу, посматривая на одноклассников. Денис был скорее взволнован, чем в ужасе. Выживание группы на данный момент всецело зависело от Макса, а тот вдруг растерял всю свою удивительную обезбашенность и стал похож на курицу наседку.       Напоив Жеку почти насильно, Максим утолил жажду и сам, непослушными пальцами закрутил ускользавшую постоянно крышку, продолжая обеспокоенно пялиться на лучшего друга. Оба белые от дождя и красные от людской да чудовищ крови. Даже так Жека мог сказать, что на Максиме не было лица, а Макс то же самое сказал бы о нем.       ― Теперь слушай сюда, ― его голос заметно дрожал. ― Я, кажется, в фильмах такое видел: надо промыть рану, положить вату и забинтовать.       ― Ты уверен? ― вяло усмехнулся Жека.       Максим медленно кивнул, затем качнул головой…       ― Блядь, ― повторил он, растирая глаза. ― Блядь, сука, ёба!..       ― Хватит! ― Денис несмело тряхнул его за плечо и отхватил такой взгляд, что чисто инстинктивно сделал пару шагов назад.       ― Н-нормуль, ― Максим нервно закрыл глаза, положил руку на грудь. Сердце заставляло ее беспрерывно подпрыгивать. ― Ложись.       Жека и сам не знал, что делать в такой ситуации. Зачем они вообще провели в школе одиннадцать лет, если их не смогли подготовить к реальной жизни?! Будто в бреду, он принялся мысленно рассуждать на эту тему, кляня российское образование, местных шишек и самих учителей, напряженно отполз от монстров и лег рядом со ступенями. Вытоптанная ящерами и ими же трава булыжником уткнулась в затылок и спину.       Не менее взвинченный Макс, повторяя матерные слова, лившиеся изо рта сами по себе, не обременяя нагрузкой мозг, стал промывать другу рану. Жека дернулся и зашипел. Но Максим, не колеблясь, продолжил оказывать первую помощь: уложил на разодранный пресс платки и покрепче замотал эластичным бинтом.       ― Дыра.       Макс заметно пригнулся от слов Дениса, после чего мрачно уставился в центр площадки. Напрягся и Жека, но подняться, чтоб посмотреть, не мог.       Когда дыра стала меньше, ребята не знали. Теперь она напоминала огромную трещину на массивной стене с фотообоями. Причем в этой расщелине виднелась квартира соседа, грязная и заброшенная, с застоявшимся водохранилищем вдалеке.       Разлом заискрился, как сварочный аппарат, разделывающий лист железа, скукожился и с тихим щелчком исчез.       Максим выдохнул через силу: с новыми монстрами ему уже было бы не справиться.       ― Нужен врач, ― он решительно посмотрел на Жеку, болезненно кривившего лицо.       ― В больницу? Серьезно? ― умудрился тот кисло улыбнуться. ― Думаешь, она в порядке?       ― Хотя бы обезболивающие, ― прошептал Макс, на самом деле не представляя, чем выхаживать друга во время чертового апокалипсиса. Появилась идея дать ему своей крови, но это было бы чересчур.― Деня, прослушай округу.       Денис медлительно почесал за ухом, раздумывая над приказом.       ― Как далеко?       ― Пару километров на север… ― Максим смолк на мгновение, а затем наорал на парня: ― Сам не знаешь, где, блядь, больница?!       С запозданием, но до Дениса таки дошло, чего именно от него хочет товарищ.       ― Ты нормальный вообще?! ― взбеленился он, обалдев. ― Каким макаром я должен такое учудить?!       ― Да не знаю я! ― заорал еще громче Макс. ― Сядь в… позу лотоса! Расслабься! Сконцентрируйся! Придумай что-нибудь!!!       Денис долго изучал Максима скептическим взглядом, пытаясь найти подвох. Тот говорил серьезно. Бурча что-то недоброжелательное в его адрес, он все же присел на площадке, отыскав не окровавленное местечко, вынул из-под задницы спущенный мяч, бросил его к ступеням и постарался исполнить наставления «мастера». Какое-то время Денис боролся с собственными ногами, не желавшими скручиваться, психанул и покосился на Макса, наблюдавшего за ним с интересом. Уголки его губ слегка заметно дрожали от подавляемого смеха.       ― Зараза, ― шепнул Денис, окончательно раздражаясь. Выдохнув до тяжести в животе, он плавно закрыл глаза и поднял руки к ушам.       Мир болезненно громко зашумел всеми возможными звуками. Слабый ветер расстроенно копошился в траве, стебли нервно касались друг друга, шурша завитыми в кольца листочками. В одной из спортивных сумок распрямлялся скомканный Максом пакет. Где-то в школе скрипела частично отбитая рама. Жужжала тихонько муха, внезапно очухавшаяся и теперь застрявшая в кабинете на втором этаже…       Звуки становились все четче и ближе. Денис различил надрывное дыхание Жеки и его колотящееся сердце, движение ладони задумчивого Макса по собственному плечу, его тяжелые беспокойные выдохи… Вот он замер на мгновение, а сердце ускорило ритм…       ― Точно!       Вопль Максима до боли ударил по ушам. Денис со стоном схватился за голову и с ненавистью глянул на идиота.       ― Медпункт! ― осенило этого пришибленного. ― Ты – лежи, я скоро. А ты… все равно сиди!       ― Ишь, как раскомандовался, ― проворчал Денис, проследив за исчезающим в школе Максом, но все-таки снова глубоко выдохнул и закрыл глаза.