Марк не остановился. Свежий воздух, ударив в лицо, немного помог с тошнотой, но дрожь он из тела не выбил. Хотелось сбежать подальше, спрятаться на задворках и не откликнуться даже, когда будут звать. Если, конечно, будут.
«Какого… произошло?! ― далеко убегать Марк все же не стал: бросить Еву – было бы слишком, да и ноги устали меньше, чем за минуту. Упершись руками в колени, он замер, переводя сбившееся еще в «яме» дыхание. ― Помутнение рассудка? Галлюцинации?.. Я ведь безошибочно привел нас к девчонке, точнее, к той женщине на полу. Она, что, умерла? Поэтому ее сердце погасло? И индикатор… Жизненная энергия, ее личный заряд, показатель здоровья?.. Господи, да что я несу?! Я реально умом тронулся! На меня смотреть теперь будут, как на…»
― Умалишенного, ― прошептал парень вслух, отвлекаясь на шорох рядом.
Беспокойные размышления мгновенно оставили изможденный ум. Сделав на автомате глубокий вздох, Марк привычно избавился от эмоций, замедлив сердцебиение.
Жутковатый звук, похожий на непрерывное щелканье, шел откуда-то с тех руин, что остались от местного дома. Кто-то открыто гремел на обломках, ничуть не боясь шуметь.
«Враг это или друг? Может быть, выживший, как и мы?»
Не без опаски юноша посмотрел в направлении громких звуков, но кроме травы ничего различить не смог, по крайней мере, не обычным зрением. Усиленным же он увидел гораздо больше, чем смог бы кто-либо в той малой группе, которую он возглавил: белоснежный туман, что доселе плавал серебряной пылью вокруг, к этому времени почти растворился, впитавшись в живые объекты. Исчез он, увы, не бесследно. Видения Марка это полностью подтвердили: трава теперь тоже светилась, и срывать ее, чтобы увидеть дым, было уже без надобности. А у корней ненормальных растений и вовсе горели слабые индикаторы – показатели жизни каждого стебля. Над землею к тому же парил туманом избыточный легкий свет. Он касался травы, наполняя ту до предела и, казалось, вредил ей своим насильственным улучшением. Мелкие же, едва различимые индикаторы были почти разряжены. Растения умирали молча, не сообщая об этом миру.
«Потому что не чувствуют боли или приближение смерти?»
Не задумываясь о последствиях, Марк присел у стеблей, осторожно провел ладонью в сверхъестественных «облаках», что сейчас плавали у корней и похожих на белый пар. Почти сразу приятной вибрацией свет заскользил по его пальцам, прохладой забрался под кожу, легко пропускавшей заряд. Парень дернул рукой, испугавшись своей догадки: точно такое же он чувствовал, пока трогал траву в колее. Значит ли это, что всю дорогу досюда Марк случайно вбирал в себя лишний свет? Но туман, что дымком проникал под кожу, вдруг магнитом повлек за собой и остатки у ног. Тонкими нитями «облако» раскрутилось, продолжая впитываться прямо в вены и разливаться теплом у живота. Марк поднялся на ноги, однако процесс это не остановило.
Растения, что минуту назад готовы были вот-вот зачахнуть, приобрели в индикаторах пару делений и бледный цвет, перестав умирать от переизбытка света.
«А меня от него не разорвет?»
От чудовищного вопроса Марка отвлек тот же шум. Парень мрачно уставился на руины, прекратив свои странные игры с дымом.
«Один раз я пошел на звук... Хватит».
Но где-то там за травою горело пятно поярче. Стоило Марку убрать лишний дым, как стебли со слабым зарядом перестали мешать обзору.
«Я точно об этом пожалею».
Очень медленно, сжимая в руках топорик, Марк двинулся на обломки, скрываемые травой. Не шуметь здесь не получалось – доски, стекло и прочий строительный мусор были разбросаны по периметру у руин. Однако шорохи не стихали: либо его не заметили, либо созданию на развалинах было на всё плевать.
Парень сделал еще два шага, раздвигая высокие стебли, прежде чем понял: дальше трава стремительно иссыхала и лежала у груды чего-то черного вялым желтеющим полотном. Останки явно не малого дома предстали пред Дементьевым в полной своей красе.
«Да какого хрена?» ― он на автомате прикрыл лицо, не выдержав внезапного смрада.
Воняло здесь, как на помойке, которую кто-то поджег. И палили тут не покрышки.
Тварь, сгоревшая в этом доме или только его обломках, обладала размерами с площадь немалой комнаты. Длиннорукая, черная, с непомерно большой башкой. Ее ноги сохранились значительно лучше – короткие, с коленями, извернувшимися назад – они, сухие и полусгоревшие, треугольниками торчали вверх. На них кое-где даже все еще присутствовала густая шерсть. Однако вряд ли чудовище умертвила сама природа, иначе бы при пожаре травы сгорело побольше. Да и тело создания сожжено было лишь частями: на массивном бедре очень четко виднелся след крупной мужской ладони, что остался на мясе сильнее обгоревшим пятном.
Марк обшарил обломки взглядом в поисках видимого пути, по которому ЭТО могло сюда заявиться, но примятой травы по периметру не нашел. Либо тварь забрела сюда еще до вымахавшей за ночь травы, либо ей идти сюда по земле вообще не понадобилось – вдруг она вывалилась из такого же позолоченного квадрата, из какого появился гигант.
«Безопасное место… Где, черт возьми, укрыться от чего-то подобного?»
Но не это сейчас было для Марка главной проблемой: шуршание на задворках руин все еще было слышным. За бесформенной черной тушей, воняющей вспоротым в лучах солнца трупом, что-то продолжало шуметь. Настороженно Марк обошел тварь чуть-чуть левее, и внимательный взгляд таки выловил гремящий источник. Слепое создание, похожее на большую крысу с длинным бесшерстным хвостом, кротовидным рылом вгрызалось в нечто, сплавленное огнем со сгоревшим чудищем.
Человеческие глаза, мутные, с желтыми точками впились в испуганного Марка. Голова человека находилась прямо под тушей монстра. Крыса тащила за руку погребенную жертву твари, судя по трупному виду, пролежавшую там далеко ни один час.
«Тихо, Марк. Без резких движений».
Шаг назад, уплывая в траву, юноша сделал легко. Что-то хрустнуло под ногой в такт движениям крупной крысы. Тварь же это не обмануло, и на миг она перестала шуметь, приподнимая голову. Плотно закрытые веки медленно отворились, обнажив абсолютно белые невидящие глаза. Вот только смотрела крыса лишь в направлении Марка.
Бледный покров создания, обезображенного новым видом, быстро окрасился в красный. Не такой, как от женщины. Прошлый свет был совсем иным, этот же навевал опасность.
*
Бип. Обнаружено вредоносное ПО*
.
В голове на сей раз вместо мыслей возник не только сигнал, но и голос, звучавший так отстраненно, будто сам Марк решил безразлично сообщить полученную информацию.
«Да пошло оно все!»
Не пытаясь анализировать дебилизм, что творился вокруг, Марк поспешно ступил назад, понадеявшись, что крыса все же вернется к вонючим трупам, не соблазнившись бегущей в траве свежатиной. Охлаждение всех эмоций, как назло, работало все слабее. От удвоенной скорости разгонялось сердце. Чувства мигом затронули глотку, врываясь омерзительными картинками в разум. Сдержать тошнотворный порыв не вышло. Коротко сплюнув жалкий батонный завтрак, Марк, размахивая топориком, пронесся по полю, чувствуя, как сгребает свет. Заметив шагнувших из погреба пареньков, он махнул им рукой и неуклюже прижал палец к губам.
― Что это с ним? Снова, ― мрачно усмехнулся Артем, останавливаясь у входа.
Димка на это лишь вяло пожал плечами и поставил две трехлитровые банки на доски, оставшиеся от двери.
Галопом Марк выскочил к погребу, вынуждая ребят напрячься.
― Там!..
― Вниз!
Вопль Артема Марк не услышал: в голове прозвучал до одури громкий сигнал. Тревога, как при бомбежке, шарахнула по мозгам отовсюду и изнутри. Охнув от боли, юноша рухнул наземь, закрывая руками уши. Мгновением позже банка с компотом, стремглав, пролетела мимо и сшибла что-то в метре над головой Марка. Чем бы ни было это что-то, схватку продолжить оно не решилось и после падения в поле удрало, громко шурша травой. Банка, естественно, треснула и выплюнула содержимое.
― Да какого, блядь, хера, чувак?! ― Артем был не просто в бешенстве. Он готов был его убить. ― Ты, сука, совсем уже охерел?! Так и жаждешь всех нас прикончить?!
― Я... н-нет… ― В голове уже звенеть перестало, но мигрень отступала противно-медленно.
― Еще раз отойдешь от меня хоть на шаг, и я тебе ноги переломаю! Понял меня?!
― Д-да, к-конечно, как тут не понять.
Марк напряженно следил за маячившей перед лицом еще одной банкой компота. Бесить друга так-то в его планы вообще не входило.
― Все в порядке? ― встревоженная Ева показалась в дверном проеме, выйдя на крики.
Дементьев взглядом взмолился к Тёме, чтобы тот хоть немного остыл. Со стороны происходящее выглядело однозначно: Марк на коленях с болезненным видом, Артем, разоравшийся в голос, – прямо над ним. Пугать Еву же еще сильнее Марку совсем не хотелось. Она и так держалась, не пойми каким чудом, не закатывая истерик.
Артем тяжело выдохнул, качнул головой, буравя товарища взглядом, и рывком поднял Марка на ноги.
― Надо валить отсюда, ― подвел он итог сквозь зубы. То, что случилось в погребе, вконец подкосило его нестабильную психику.
Марк нервно кивнул в ответ, легко с этим согласившись. Попытался улыбнуться Еве, но как-то не вышло.
― Можно… и мне с вами? ― Девушка с опухшим лицом показалась на яркий свет.
Кудрявые темные волосы, чуть вздернутый кверху нос, слегка грубые узнаваемые черты. Даже яркие голубые глаза, как у парня, что замер напротив со странно удлинившимся лицом. Девушку их нелепое сходство с Тёмой не зацепило: прищуренный взгляд осматривал изменившиеся окрестности. Последний раз она видела двор вчера. На бледном лице девицы, тем не менее, не отразилось эмоций. Марк неосознанно прокомментировал в мыслях ее поведение: «Та женщина действительно умерла».
― К дому идти нет смысла, ― объяснил ей Марк, внезапно собравшись с мыслями, будто кто-то сменил режим. Рассказывать о том монстре было бы лишним. Пусть остаются в неведении.
Девушка заглянула в его спокойные темные, как и ночь, глаза. Юноша перед ней был не старше нее самой. Пугающе белый, отражающий солнечный свет, даже губы его были бледными, как туман. И невообразимо огромный, подавляющий, чуждый, иной... нереальный. Казалось, что воздух над ним темнел, срываясь сизыми облаками в небо. А там, где мраморной кожи касались полуденные лучи, появлялось мерцание звезд…
Наваждение отпустило, как только девушка отвела от него цепкий взгляд. Она слабо кивнула, борясь с неожиданным чувством страха, и, поглаживая озябшие руки, покрывшиеся мурашками, рефлекторно сделала шаг назад.
― Тебе холодно? ― Ева заботливо прикоснулась к ее плечу.
Другим был не только Он: девочка у прохода, пусть и меньше, но тоже ее пугала.
― Нет! ― грубо откинув руку, девушка спряталась в тень подвала, привлекая к себе еще большее нежелательное внимание до ужаса странных людей.
― Что с ней не?..
Марк хлопнул Артема по спине, заставив мгновенно смолкнуть. Поведение девушки легко объяснялось банальным шоком по двум вполне ясным причинам. Обе из них были не понаслышке знакомы и Марку, и Еве.
― Мы направлялись к школе, там живет один из нас.
Дима на слова Марка никак не отреагировал, он старательно шуршал пакетами, устанавливая в них банки. Девушка задержалась внимательным взглядом теперь на нем. Рыжий зеленоглазый мальчишка выглядел совершенно обычным. От него не веяло ни угрозой, ни бесконтрольной силой.
― Затем в церковь. Возможно.
Навьючив на себя два пакета, Дима под пристальным вниманием остальных выпрямился и выжидающе посмотрел на Марка, продолжавшего говорить урывками. Артем, смекнувший, что мальчику тупо не хватит сил долго тащить эту тяжесть, грубо отнял один пакет у растерявшегося Димы и сунул его Марку, после чего отобрал молоток у Марка и передал его Диме. Спорить никто не посмел, чувствуя кожей, насколько взбешен Артем.
Среди несовершеннолетних только он, на взгляд девушки, больше других внушал доверия – именно своей агрессивностью. Остальные, на вид, смирились, признали произошедшее, заблокировали себя и свои эмоции. Эта их ненатуральность пугала ее до дрожи.
― Юля, ― призналась девушка, едва разлепив пересохшие губы. ― Я слышала дикий грохот. И… люди кричали. Рычала какая-то… не собака. Что-то гораздо больше. ― Она все же взглянула в сторону своего дома. Мнения спасших ее от плена, конечно, были безмерно важны, но какой нормальный человек не рискнул бы пойти к себе?
― К дому. Идти. Не имеет. Смысла. ― Голос Марка – властный и слишком твердый – вызвал необъяснимое желание подчиниться. И не только у бледной Юли, ставшей еще невзрачнее.
Возникшая тишина мгновенно зашелестела в уши, заставив напрячься и начать озираться по сторонам. Артем задержался на задворках поля более долгим взглядом. Повернулся к товарищу, упрямо посмотрел в его почерневшие вкрай глаза. Какое-то время оба дышали в лицо друг другу.
― Что там? ― прошептал Артем одними губами.
― Трупы, ― так же тихо ответил Марк.
Друг нехотя кивнул, развернулся к напуганным членам команды, но выдавить из себя ничего не смог.
― Извини, ― Марк вовремя взял ситуацию в свои руки. Неловко почесав нос, выдавил кривую улыбку. ― Еще утром я был на твоем месте. Мой дом… ― говорить об этом в присутствии Евы было неправильно. ― В общем, не стоит на это смотреть. Правда. Не стоит.
На этот раз Юля нерешительно согласилась, кивнув с такой же надломанной полуулыбкой.
― Ладно. ― Артем громко хлопнул в ладоши, разрывая возникшее напряжение. ― Выдвигаемся, ― решил он за всех, поднимая пакет.
Развернувшийся Марк хотел уже двинуться первым, но Тёма одернул его за шкварник, откинул за спину и для уверенности толкнул.
― Ты пойдешь последним, ― Артем ткнул его пальцем в грудь, прошипел себе что-то под нос и пошел во главе отряда.
А Марк, в общем-то, был только за.
***
Казалось, Максим навязчиво гремел целую вечность, специально привлекая к себе внимание прислушивающегося Дениса. Вот он ударил ни в чем не повинную дверь в мед.кабинет ногой, вот безрезультатно попыхтел, попытавшись вышибить ее телом, вот оторвал, жаль не с корнем, округлую ручку… Удар в область замка показался Денису особенно громким. Затем Максим громыхнул чем-то об пол, выбросив звонкий предмет, дробно прокатившийся по надтреснутым плитам. С десятой попытки таки выбил кулаком замок, не давая Денису сосредоточиться… и тот, все сильнее концентрирующийся на звуках, прямо отчетливо услышал хруст не только перекосившейся двери, но и собственной кожи Макса. И в итоге это рослый вандал наконец шагнул за порог кабинета, шаркнув по грязному полу… Далее его действия, оставшиеся такими же нервными, стали немного тише.
Денис постарался перенести внимание дальше: на трещину на стене, продолжавшую тихо осыпаться побелкой; за пределы медпункта, где в кабинете по соседству жужжала большая муха; на тихий звон уцелевшего стекла, о которое она стукнулась в попытке выбраться на свободу; порывистый ветер, гулявший в высоких кронах... Вначале различить что-то конкретное было довольно сложно. Белый шум то и дело касался слуха, будто собственные мышцы в это время перетирали кости. Отрывками Денис ловил шелест крупной листвы и трав, вибрацию под землей от движения чего-то большого, где-то плевался водой разорванный водопровод... И вдруг женский надтреснутый голос, такой знакомый, словно слышал его вчера.
*Монстр? ― тревожно вопрошал он. ― Нет… или да…*
Звук внезапно сорвался, и Денис, уж было, с досадой решил, что его упустил, но женщина вновь заговорила уже увереннее:
*Нет. Это были… корни. Они вылезали из-под земли, ползли прямо по обломкам, подминая под себя все вокруг. Дерево росло, и мы поднимались выше вместе с ним…*
***
15 мая. Суббота. 10:33
Жилой комплекс «Орхидея» ничего общего с названием не имел. Орхидеями в нем и не пахло, зато посреди двора, на который выходили почти все окна, росла молодая раскидистая ива. Рядом с деревом примостилось некое подобие детской площадки: остатки песка, завезенного прошлым летом, повидавшие слишком многое качели да горка со сломанными ступенями. Заниматься благоустройством комплекса никто не спешил. Хотя четыре пятиэтажки выросли здесь не больше каких-то десяти лет назад и считались новостройкой, не элитной, но и не дешевой. В этой части провинциального городка они отрезали частные домики от высоток за церковью, расположившись где-то посередине.
Май выдался в этот год прохладным, поэтому, в связи с отсутствием солнцепека, на площадке уже играло достаточно детей, за одним из которых присматривала девушка постарше. Она сидела на тех самых нудно поскрипывающих качелях и что-то беспрерывно печатала в телефоне, одним глазком иногда поглядывая на брата, копающегося в не таком уж и теплом песке.
― И я такой бдыщ! Бабабах! Крщ-щ-щ… ― Сашка с эмоциями хвастался своему другу, усиленно жестикулируя и бросаясь песком.
Пацанчик напротив с замиранием сердца слушал. Вера силилась понять эти фантастически-завуалированные метафоры, но так и не осилила. А вонзающийся при этом головой в песок солдатик в руках ее брата деталей не добавлял.
Усмехнувшись их детской наивности, Вера задержалась взглядом на мальчике в стороне. Тихий, угрюмый, какой-то особенно неживой. Светлые волосы растормошил поднявшийся ветер, затронул широкий шарф, скрывавший едва ли не пол лица. Мальчишка стоял у дерева, спиной опершись на ствол. Не в меру задумчивый, будто маленький взрослый.
Сашка случайно осыпал его песком и принялся извиняться. На что Вера недовольно цокнула языком, представляя, сколько песка брат снова припрет домой. Мама вряд ли будет в восторге. Как и подавляющая часть взрослых, она даже в субботу была на работе, поэтому тяготы воспитания ложились на плечи Веры.
― Можно там споконне́е?! ― рявкнула она в сторону брата, с раздражением выполнив этот долг.
Мальчишки заметно струхнули и молча уселись в песок. Сашка все еще что-то бурчал, когда впервые посмотрел на небо. Светящиеся тучи многих заворожили. Они заполонили небесную гладь как-то незаметно и тихо. Стало вдруг гораздо светлее. Упали первые ненормально яркие капли.
Белый дождь их скорее удивил, чем напугал. Это объяснялось легко: в последние годы случалось всякое. Например, недалече как на прошлой неделе улицы заполнились беспокойными животными, поднявшими такой шум, что пришлось обращаться в администрацию. Там лишь развели руками, мол, помочь мы ничем не можем. И в итоге четвероногих дебоширов разогнали же сами люди. Половина из них, правда, по неизвестной причине обратно не вернулась. А уж облака причудливых форм, цветов и размеров давно перестали интересовать жителей планеты, как и дожди, после которых растения покрывались темными пятнами.
Вот и данный феномен лишь немного привлек внимание окружающих, а кое-кого даже разозлил.
Откровенно психуя, Верка протерла экран мобильного, на котором остались меловые разводы, и засунула его в карман легкой куртки. Заметив легкую панику у детей, как один смотрящих на небо, она живо скомандовала спрятаться под ивой, пока очередной дурдом в этом городе не закончится. Несмотря на возраст, дерево обладало пышной шевелюрой и могло закрыть их от дождя. Данную идею вряд ли бы одобрили взрослые, но их на площадке как раз и не было.
Сашка трусливо ухватился за юбку сестры, выглядывая на небо из-под кроны. Дождь большими светящимися каплями ударял в землю. Свет исчезал мгновенно, растворяясь красивым дымом.
― Сюда иди! ― Вера раздраженно цапнула брата за шиворот, придвигая ближе. ― Не знаю, что это такое, но лучше не лезьте под этот дождь.
Словно в ответ на ее подозрения, молния резко расцарапала небо, гром завибрировал в окнах домов, поднялся ветер... Во дворе, среагировав на феномен, появилась и парочка теть, зазывающих детей под крышу. К этому времени страх уже сковал их маленькие тела. Прижавшись к Вере и притулившись к дереву, они закрыли глаза, не желая и двинуться с места. Даже тот светленький, что минутой раньше все еще по-взрослому хмурил лоб.
Сначала заревел один. Остальные завыли в знак солидарности.
Вера собиралась повысить на них голос, заставить пойти домой, спровадить их к черту от себя подальше (уж нянькой им всем она точно не нанималась), но дрогнувшая земля лишила ее дара речи. И земля не просто дрогнула, она буквально заходилась в неистовом танце, начала волнами перекатываться по всей площадке и у домов, будто невиданных размеров черви ползали под землей.
Асфальтированные дорожки гулко треснули грецким орехом с джип, принялись шумно плеваться пылью и кусками бетона. Качели согнулись, неестественно поклонившись дереву, с таким звуком, что скрип пенопласта по стеклу – всего лишь приятное птичье пение. Из песка вдруг фонтанчиком вырвался влажный песок, метясь в ветви молодой ивы. А чертову горку вообще засосало внутрь, выплюнув последнюю уцелевшую ступеньку в детей. Одного из мальчишек неслабо приложило дощечкой, и он свалился в песок, где мгновенно под взглядами остальных утонул.
Крики стали мгновенно громче. Уже все навалились на шокированную Веру, не способную отвести взгляд от проваливающейся песочницы. Снова ударила яркая молния, золотистой вспышкой вонзилась в землю. И на миг дрожь слегка ослабла, словно сместилась куда-то дальше.
Пятиэтажки с обеих сторон затряслись, как испуганные дети. По их стенам со скрежетом пробежали гигантские раскидистые, как ветви, трещины. Первым звучно просела середина зданий. Балконы стремительно слились воедино, выбрасывая во двор застекленные двери. Наседая уже друг на друга, стены таки сместились, и высотки сложились карточными домами, погружая все на сотню метров вокруг в непроглядное пыльное облако.
Грому в небе успешно вторил и грохот с земли. «Бетонные великаны» беспощадно давили, рубили, кромсали собственных благодетелей, не давая и шанса выжить. Глыбы разных летели в стороны, падали на изрытую землю, разбивались, метали снарядами, чудом не задевая детей.
Индивидуальное отопление, которым гордился комплекс, закончило всё это взрывом…
