Белый дождь. Рождение звезды

      Последние почти полтора километра пути, состоящие из непрерывного преодоления препятствий в полнейшей угнетающей тишине, вышли особенно обременительными. Заявление Артема по поводу их модификации зацепило каждого. Изменившиеся уже чувствовали, что с ними что-то не так, но называть себя монстрами, смириться с этим фактом – все равно, что согласиться стать чудовищем. А подобное не так просто… переварить.       ― Стоп, ― озадаченный чем-то больше всех Марк первым нарушил игру в молчанку, резко остановившись, будто что-то заметил. Как истинный отщепенец он продвигался все это время поодаль от группы, ничем свой поступок не объясняя, а остальные были сейчас слишком увлечены мыслями о себе, чтобы попробовать выяснить. ― Тём? ― позвал парень миролюбиво, заметив, что продолжил движение только он. ― Тём, я серьезно.       Артем все же нехотя затормозил, громко фыркнул и дергано обернулся, звучно зашелестев пакетом. Баночки внутри тары возмущенно цокнули, будто бы вместо него.       ― Есть хочу, ― нагло заявил Марк, глядя прямо ему в глаза без малейшего намека на издевку.       Друг вначале сдержанно улыбнулся, даже не моргнув и пытаясь понять, на что именно рассчитывает Дементьев, потом нервно качнул головой и таки ожидаемо психанул, не придя ни к какому выводу. Быстро сократив расстояние между ними, он уставился на товарища, ожидая такой же ответной реакции от него и злобно дыша ему в переносицу.       ― Почти два, ― проговорил тот совершенно спокойно, игнорируя уже привычные бзики Данцева. ― Хочешь голодом нас заморить?       На мгновение во взгляде Артема промелькнула задумчивость. Неуверенно он посмотрел на свою обувь, затем перевел взгляд на бледных девчат... Дима на их фоне выглядел вполне здорово. Однако, судя по угрюмым усталым лицам вообще всех, отдых действительно требовался каждому.       ― Ладно, ― коротко осмотрев местность, вроде бы довольно открытую и не враждебную, Артем все же кивнул.       Самолично парень примял траву, создавая полянку и не прося никого о помощи, впрочем, и помогать этой нервной психичке желания ни у кого не возникло. На образовавшуюся же плешь он накинул сверху темный пиджак, нашедшийся в его пакете, выставил на него баночки огурцов и компота, четыре кружки, бросил открывалку, да пару столовых приборов и, испепеляя Марка противно-хамским взглядом, уселся на траву.       ― Брал четыре, не рассчитывая на пополнение, ― объяснил Артем количество кружек, принимаясь вскрывать угощения. ― Чем богаты, как говорится.       Чувствуя неприятный осадок из-за накала страстей между Тёмой и Марком, остальные присели не сразу. Но когда по чуть сколотым кружкам зажурчал компот, на предрассудки всем стало плевать. Марк с улыбкой уступил Еве свою посуду, объяснив это нежеланием пить сладкое в принципе, наткнул вилкой небольшой огурец и принялся хрумкать, продолжая игнорировать Артема. Тот все еще зыркал на друга с недоверием, понимая, что дело не в желании отобедать посредине дороге на разбомбленной улице, а в чем-то совсем другом.       ― Говори уже, ― выплюнул он с раздражением и вгрызся в огурец с желанием перетереть его в кашу, вместо Марка.       ― Ты – не монстр…       ― Ой да ну? Ты серьезно? Только об этом?!       ― Как давно ты принимал лекарства? ― Марк сдаваться тоже не собирался. В происходящем он, конечно, многого не понимал, у самого в голове творилась какая-то муть, но двигаться дальше в такой вот команде было уже опасно. Им всем была необходима эмоциональная разгрузка. ― Мы обязаны поговорить.       ― Да о чем, блин?!       ― Да хоть о чем-нибудь, Тём! Вот вообще похер, о чем!       Артем с недоумением выгнул брови, перестав жевать. Остальные молчали. Желания говорить не было ни у кого. Слова тупо застревали в глотке.       ― Я никогда тебе не рассказывал, ― начал Марк с легкой грустью, попытался укусить огурец, даже поднял его к губам, но в итоге замер и вновь опустил руку к пиджаку. ― Когда другому… и тем более близкому человеку плохо, когда кто-то… неотвратимо угасает у тебя на глазах, хуже некуда вот так молчать в тишине, понимая, что секунды тянуться минутами, а минуты часами. ― С неприкрытой печалью Марк взглянул на Артема, с трудом выдавив слабую улыбку. ― Я не знаю, что с нами творится. Мир вдруг… перевернулся. Происходит необъяснимая, сверхъестественная, совершенно потусторонняя ж-жуть. Ну а я… Я буду точно жалеть, если не успею сказать… Если ты или я… Мы…       Несвязная мысль окончилась судорожным вздохом. Марк замолк и заставил себя все-таки догрызть огурец, кисло-соленный, немного противный, но лучше, чем ничего.       ― Ты… прав. Изви… Извини! Ты… ― Артем начал тихо и мирно, однако быстро распсиховался. ― Ты всегда прав, ты в курсе?! На все у тебя ответ! И обязательно верный! Это бесит, чувак! Будь попроще. Я… не понимаю, что творится в твоей башке! И меня это жутко бесит!..       ― Только это? ― холодно вмешался Дима, не разделяя этих пылких речей.       «Ты-то, блин, чего так изменился?!» – мелькнуло в голове Артема на очень короткое мгновение. Смотревший лишь на него Марк отчетливо видел, что губы друга не шевелились, но все равно узнал его мысли, надписью прямо у головы. Заметив же пораженный взгляд друга, направленный на него, Тёма вконец взбесился:       ― Да, черт возьми! Что еще-то?! Он со своими дурацкими неприрученными тараканами нас в могилу сведет когда-нибудь!..       ― Значит, эту штуку вокруг него ты не видишь?       ― Штуку? ― заинтересованно переспросил Марк, оставляя в покое догадки о чтении мыслей. ― Что за штука такая?       ― Пламя, ― подсказала едва слышно Юля. Ей хватило короткого взгляда, чтобы вновь различить это марево. Дольше пары секунд на Марка она смотреть не могла. ― Это… похоже на пламя, ― прошептала девушка почти одними губами.       ― Значит, меня не глючит? ― Артем взглядом перевел вопрос о Марке на Еву, но девочка его не поддержала:       ― Ничего такого я не вижу.       ― А я вижу… и на тебе. Но оно слабее, ― снова подала голос Юля, даже на «пикнике» стараясь вынужденно держаться как бы поодаль. ― Ребят, я… простите. Но вы – другие. И знаете больше. Видели тоже. Спасли вот, ― дальше голос девушки совсем исчез.       Дима услужливо подлил ей компота, чтобы она протолкнула им вставший поперек глотки комок. Никто и ни о чем Юлю расспрашивать не собирался. Чудо, что она вообще нашла в себе силы уйти из подвала и отправиться невесть с кем незнамо куда, однако ближе к ним от всего этого девушка ни на йоту не стала.       ― Я тоже вижу. ― Марк воровато подхватил кружку Евы и сделал короткий глоток. Азартный блеск в его чуть засветившихся фиолетовых глазах на мгновение вынудил каждого сфокусироваться на нем: было ли это простым наваждением или же изменение в его радужках увидел каждый, определить не получилось – мерцание исчезло также внезапно, оставляя потемневшие глаза парня в покое. ― Вы все светитесь, словно ангелы.       ― Пф-ф… Чего? ― Артем впервые улыбнулся по-настоящему за весь день, не успев среагировать иначе: он по-прежнему пялился на товарища в попытке избавиться от ощущения, что с его радужками что-то не так. ― Ангелы? Ты ничего не путаешь? ― прошептал он с усмешкой, в которой не чувствовалось злости. ― Я уж точно – не ангел. У меня вся кожа покрылась какой-то черной херовиной, как у… демона какого-то.       ― Ты же вроде не набожный, ― усмехнулся и Марк. ― Так откуда все эти… как их там?       ― Стереотипы? ― Юле их разговор нравился с каждой минутой все больше.       ― Точняк, ― указал он на нее вилкой, облизнулся, по привычке взъерошил волосы...       ― Нет! Блядь! Ты чё творишь?! ― Артем грубо ткнул его пальцем в лоб, сдвигая подальше от пиджака. ― Марк, зараза, ты… прямо в банку свою сраную перхоть! Травануть нас решил?!       Подавляя (пока успешно) осевший на кадыке смех, Дементьев принялся извиняться. Он и правда совсем не думал, что доставит столько проблем обычным движением. Но Артем толком не слушал, рассерженно бурча что-то еще себе под нос, когда остальные хохотали уже в полный голос. И все же Марк рассмеяться не смог – лишь довольно прищурился, радуясь, что другим полегчало. Самому же ему лучше не стало. Собственный редкий пульс устало-медленно стучал в висках. Хотелось спать. Так, как никогда в жизни…       ― Ты в порядке? ― раздался встревоженный голос Тёмы.       Марк с усилием разлепил тяжеленные веки, не понимая, когда вообще успел закрыть глаза. Тревожные лица товарищей, всех, как один, взирающих на него, намекали на что-то не совсем хорошее.       ― Сворачиваем пикник, ― твердо решил за всех Артем, прибирая посуду.       Марк тотчас же с удивлением отметил, что съели они все. Только когда?       ― Ты пугаешь меня, ― признание далось Тёме отнюдь нелегко: его голос звучал подавлено.       ― Да ну что ты, я в норме…       ― И не только сейчас. ― Друг поднялся с травы будто бы с излишним напряжением мышц, отчего все его движения казались слегка роботизированными. Смотреть на Дементьева он теперь, похоже, не хотел вовсе. ― Вставай.       Созданное с таким трудом позитивное настроение растворилось с легкостью мыльного пузыря. Марк разочарованно вздохнул, по крайней мере, попытаться стоило. Вставая, он снова стряхнул с волос приставучую известь, и посмотрел на друзей. Они чувствовали себя чуточку лучше, но усталость каждого валила с ног. После вчерашнего и сегодняшнего, всех этих эмоций, подавленных или не очень…       Марк онемевшей ладонью провел по лицу, пытаясь разогнать сонливость и почувствовать подушечки пальцев.       «Послеобеденный сон? Я блин, что, детсадовец?»       Но как хочешь, а идти вперед надо, и чем быстрее, тем лучше, раз уж организм не выдерживал.       Стараясь больше не терять ни минуты, ребята торопливо зашагали в траве. К тому же злополучная улица, начавшаяся самолетом и ламией, наконец завершалась парочкой раскуроченных домов. А там – рукой подать до элитного комплекса «Орхидея».       Индикаторы запищали как раз в тот момент, когда группа вышла к заросшему перекрестку. Громко и беспокойно, они разряжались слишком быстро и вдруг затихли, будто вырубились все разом.       ― Тёма?       Размышлявший о чем-то Артем, шагавший впереди всех, в этот раз ненамеренно проигнорировал друга.       ― Тём, я серьезно, ― голос Марка звучал взволнованно.       Это вынудило Артема остановиться, повернуться и бросить на того полный недоверия взгляд.       ― Если не пожрать, то поссать, что ли? ― попытался он провести параллель.       ― Где-то рядом… ― Марк прикусил губу, вновь прислушался, напрягая других своим промедлением, но сигналы взаправду смолкли. ― Я могу ошибаться.       ― Говори уже, ― прошипел Данцев с упреком, оглядываясь по сторонам.       ― Вероятно, недалеко отсюда, только что кто-то погиб. Может быть, люди.       У каждого без исключений по телу пробежал холодок. Марк уже не раз оказывался прав относительно чужого присутствия, так что не прислушиваться к нему, было бы глупостью.       ― Что ты… такое говоришь? ― тень отчаяния скользнула по лицу Евы. С нее с лихвой хватило и стычки со змеями, пусть никто и не пострадал.       Марк и сам не хотел доставлять еще больше волнений, но утаивать подобную информацию было опасно.       ― Я могу ошибаться, ― повторил он, уставившись себе под ноги, чтобы не видеть обеспокоенных товарищей. Что-то в траве тут же привлекло его внимание. Склизкое и сопливое оно мокро́той валялось на земле.       «Это что еще за блевота?»       ― Что предлагаешь? ― Артем злился. Испытывать злость было проще и не так стыдно, как страх. ― Не идти дальше? Развернуться?!       ― Обойдем. ― Дима встретился с ним ровным бесстрастным взглядом, ничуть не страшась его психических сбоев. ― Уйдем с дороги. Через этот дом, ― он кивнул на руины, находящиеся справа от них, ― и на другую улицу. Оттуда до поворота. Жилой комплекс тогда будет прямо перед нами.       Марк невольно подумал о том же, о чем и Артем недавно. Что-то в мальчишке определенно изменилось: он эмоционально стал холоднее. Дохлые обмороженные змеи появились в памяти острой подсказкой. И все же сейчас чувствовалось нетерпение Димы. В нем будто сражалось два человека: одному из них все было до лампочки, другому – все еще хотелось найти выживших родителей. Который из них победит, Марк не знал. А может, эти двое попросту сольются воедино, и родится совершенно новая третья личность.       ― Ты можешь сказать, где именно кто-то погиб? ― Артем говорил тише.       Ссорится с Димой у него желания не было. Да и вообще – ссорится. Эта ненормальная ярость, сжимавшая легкие, была будто бы не его, не настоящей, вызванной чем-то со стороны… Или же всё-таки его? Что если то, что Артем так долго в себе подавлял, лишь пыталось вырваться на свободу?       ― Не могу знать, ― Марк признал это через силу. Распоясавшаяся мигрень не позволяла отследить сигнал. Юноша и сам держался на ногах только чудом. ― Ни расстояние, ни направление... Все случилось слишком быстро. Я не успел понять.       ― Значит, смотрим в оба, идем осторожно и не шумим, ― отдал приказ Дима и первым ушел с перекрестка.       Взволнованные и угрюмые ребята, озираясь, отправились за ним не сразу. Не было никакой гарантии, что нечто опасное находится здесь, а не там. Но бросить товарища они тоже не могли, поэтому неохотно поплыли в чужой двор, с трудом переставляя ноги. Мешала и трава, и груз, и... вообще всё. Юля, которой на Диму по большому счету было все равно, просто шагала следом. У нее выбора и вовсе не оставалось.       Возникшую же тишину, созданную тихими крадущимися движениями, нарушило громкое «чвак».       *Пиёк-Пьёк*       Артем так забавно вздрогнул и замер, сжав кулаки, что все сразу поняли, кто этот звук издал. Он осторожно приподнял немного прилипшую к земле ногу и посмотрел вниз. Под его ботинком храбро пал слизень размером с палку колбасы. Хвост и голова твари, не попавшие под удар, противно шевелились.       *Пиёк-Пьёк*       ― Да бля-а-а… ― зашипел Артем, перешагивая переростка. Хотел отереть подошву о траву, но снова замер. ― Тут везде эта слизь.       Марк поймал его рассерженный взгляд, перевел внимание на трепещущий индикатор слизня и его белое свечение.       «Мелкие твари тоже издают сигнал?»       Перетерпев не самую лицеприятную бурю эмоций, Артем все-таки двинулся за Димой. Марк, замыкающий строй и шагавший прямо за ним, слегка задержался. Свечение у слизня было едва заметно и то, лишь благодаря густой тени от зарослей. Парень снова посмотрел на впереди идущих.       «Ангелы, да?»       Артем и Дима светились одинаково тускло, но были уже способны на удивительные вещи. Ева разила светом. Ее белоснежный покров действительно походил на крылья. Юля же… У нее не было ничего, даже крайне тусклой оболочки, как у этого слизня. И тумана в воздухе вокруг больше не осталось.       Скривив губы, Марк перевел пристальное внимание на моллюска, извивающегося склизким месивом. Ему претила одна только мысль об этом, но…       *П-пьек*       Парень резко наступил на голову ползучей твари и с силой растер. Индикатор на мгновение вспыхнул красным, сообщая о преждевременной кончине, и погас. Свечение же не просто исчезло, а еле заметной струйкой перешло к Марку.       «И что это значит? Что делает добавка этой чертовой хрени?»       Марк вновь коснулся белых волос, посильнее натянул локоны, пытаясь новой болью заглушить прежнюю. Не добившись желаемого результата, тяжело выдохнул и посмотрел на товарищей. Дима, пробивавший всем путь, терпеливо ждал. Пришлось подтянуться, обдумывая полученную информацию.       ― Кажется, неведомой силой, ― зашептал Марк позади Артема, ― которая кого-то угробила, были мы.       ― В смысле? ― бросил тот за спину так же тихо.       ― Это – слизни. Я услышал ИХ предсмертный сигнал. Не думаю, что тут есть… Беру свои слова обратно.       Развалины дома, к которым они приближались, внезапно рассказали Марку три вещи: первое – строение сломалось, когда под ним провалилась земля; второе – обломки еле заметно дрожали; третье – почти всё на обломках было покрыто слизью, такой же, как перекресток и остальной путь.       Марк напряженно вгляделся в развалины, фокусируясь на вибрации стройматериалов.       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*       Перед глазами парня вдруг предстало свечение, немногим уступающее Евиному. Заполненный до сотни индикатор появился следом. Чем бы ни была эта тварь, выглядела она здоровой.       ― Не красный, ― прошептал Марк, ловя на себе укоряющие взгляды.       Его излишнее любопытство могло аукнуться всем неприятностями. Артем, так и не получивший нормальное объяснение, выглядел еще и раздраженнее обычного.       ― Просто идем, ― Марк легонько подтолкнул друга вперед.       Им всем повезло: существо не проснулось да и, может, даже не было агрессивным и плотоядным, обнадеживая всю группу. Возможно, не все так уж и плохо, как они для себя решили.       В результате Дима успешно провел ребят на другую улицу. Здесь вернулась удобная колея, по которой гораздо легче идти, вот только вдалеке не виднелись пятиэтажки. Там, впереди, где должен был выситься комплекс, возвышалось над горизонтом что-то ветвистое и чуть-чуть зеленое.       ― Дим? ― испуганно позвала Ева, заметив, как плечи мальчишки покрываются коркой льда.       Лицо друга, мрачное и остекленевшее, исказилось и коротко треснуло. Дима бросил пакет и сорвался с места. Его прежняя холодность окончательно дала сбой.       ― За ним, ― сухо скомандовал Марк, забирая его поклажу. Быстрым шагом отправился вслед за мальчиком.       Дима бежал недолго. Чем ближе он становился к комплексу, тем сильнее замедлялся шаг. Дерево увеличивалось по мере приближения, но высотки так и не появились. Уже едва переставляя ноги, мальчишка преодолел злополучную черту, где начинался просторный двор, и остановился, не в силах сделать следующий шаг.       ― Нет смысла спускаться, ― безжизненный голос дрогнул.       Дима рухнул в траву, тяжело дыша и схватившись за грудь. Его мучила все это время колючая боль, чертово ожидание, надежда на «все будет хорошо», но теперь все это только сильнее ранило. Хорошо уже не будет. Ничего не будет. Так же, как больше не было комплекса.       ― Господи… ― Ева сдерживаться дольше уже не могла. Присев рядом с Димой, обняла его лишь одной рукой и заревела в голос. Сегодняшнее напряжение, копившееся с утра, нашло выход.       Мальчишка тоже рыдал. Скупо, сипло, через рваные вдохи. Остальные же молча стояли рядом, с ужасом взирая на котлован.       ― Что же это… за хрень такая? ― шепотом проговорил Артем, чувствуя, как уже собственное сердце колотится где-то в глотке, срывая дыхание и вызывая удушье.       Внизу, где еще в пятницу располагалось несколько пятиэтажек, мимо которых он лично пролетел утром и после обеда на велосипеде, теперь был ударный кратер, словно сюда шарахнулся небольшой метеорит. И он не был пуст. Все внутри этой чертовой ямы занимало дерево. Кривое, невообразимо скрученное, оно расползлось во все стороны, задавив собою черные обломки высоток и полностью перекрыв улицу. Некоторые ветви буквально свернулись кольцами, напоминая известный всем аттракцион. Будто одеревеневший дракон улегся на останки высоток. Редкая же листва на нем выглядела поникшими шерстью и гривой, как у плакучей ивы.       Необъятная тварь до того разрослась, что ее утончившиеся к соседним улицам ветви, змеями расползлись во все стороны, иссушая землю. И нигде вокруг фантастического дерева не виднелась трава. Его сородичи, бывшие хозяева этой земли, теперь надломленным сухостоем стояли то здесь, то там потому, что ива-переросток единолично опустошила все, выпив все соки из любой растительности поблизости.       Но улица по-прежнему шла под уклоном. Благодаря этому подъему за деревом еще можно было различить крышу школы, что стояла правее метрах в двухстах отсюда (теперь вид на нее не заслоняли высотки), и еще разглядеть церковь, что находилась прямо напротив нее на чуть большем расстоянии. Отреставрированный золоченный купол почти не сверкал вдалеке, а черные пятна на нем подтверждали, что и золотое напыление легко разъедается Белым дождем.       ― Может, они все-таки?..       ― Нет, ― перебил Дима, не позволив успокоившейся Еве высказаться. ― Я не стану рисковать вами ради ничтожного шанса.       Мальчишка уже сидел, выпрямив спину, став снова ровнее, спокойнее и расчетливее. Его пустой взгляд блуждал по изгибам веток.       ― Надо вернуться. Здесь не пройти, ― он устало поднялся на ноги, отряхнул колени, с тяжелым вздохом похлопал себя по груди, успокаивая и сердцебиение.       ― Т-ты не прав! ― Ева живо вскочила с травы и даже схватила его за холодные пальцы, насильно убирая ладонь. ― Они могли выжить! Уйти до того, как все это…       ― Прекрати! Ты ослепла?! Не видишь, что ли?!.. Ты…       Для Дементьева их голоса становились все тише и тише. Марк чуть смазанно видел лишь краем глаза, как жестикулирует Ева, пытаясь что-то доказать Диме. Как тот распалялся все больше, то теряя, то возвращая свой холодный вид. Но Марк смотрел не на них. Он неотрывно следил за сердцем дерева, точнее, его индикатором. Заряда уродцу хватит на долгие годы жизни, если, конечно, какой-нибудь дровосек не решится убрать чудовище природного явления. Его сто процентов располагались в сердцевине основного ствола. К тому же сам этот монстр светился сильнее Евы. Остальные же ветви имели оболочку слабее. Чем дальше они были от сердца, тем несли в себе меньший заряд.       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*.       Марк устало прикрыл глаза.       «Странно все это: слышать свой голос после звукового сигнала. Будто в башке автоответчик застрял и вещает теперь, когда вздумается».       С горькой усмешкой он не сразу выровнял дыхание и вновь посмотрел на дерево. От его света немного болели глаза. И все же Марк заметил в нескольких местах более тусклое свечение. Это не принадлежало ветвям. Индикаторы поменьше показывали разный заряд.       «Другие растения? Хотя странно, что ива все еще их не выпила. Или это какие-то животные? Другой вид пищи ей не по силам?»       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*.       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*.       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*…       Невольно скривившись от многочисленных сообщений, налезающих друг на друга, Марк всерьез (пусть и ненамеренно) задумался на тему сумасшествия. Расскажи он кому-нибудь, что в его голове раздаются сигналы, озвучиваются какие-то данные, а уж перед глазами и вовсе индикаторы мигают… Любой здравомыслящий человек покрутил бы у виска и позвонил, куда следует. Тем более что «где следует» Марк уже бывал, и возвращаться туда совсем не хотелось.       ― Я уверен, что это плохая идея, ― тем временем высказывался Артем, уговаривая Еву успокоиться. ― Эта хреновина может быть…       ― Оно живое, ― Марк сказал это специально, продолжая спокойно взирать на монстра.       Ребята мгновенно затихли, прекратив свой бессмысленный спор, но молчал и Марк, мысленно прокручивая в голове все события сегодняшнего дня: туман, улитка, собака, растения… Одна ламия чего стоила. Если раньше Марк сравнивал новый мир с юрским периодом, то теперь был уверен, что речь идет о смешении с чем-то совсем иным, чуждым, мифическим… Измерения? Однако сейчас разбираться в этом вообще не хотелось. Хотелось – спать. Но игнорировать свечение разной яркости и цветов он не мог. Невольно вспомнилось сообщение системы: «Обнаружено вредоносное ПО».       «Красный значит – враждебный?»       ― Оно не опасно. ― Марк беспрестанно смотрел на сердцевину могучего дерева, чувствуя к нему что-то гораздо более любопытное, чем интерес. Даже слегка родное. Оно было чем-то похожим, своим, внушающим доверия.       ― Ты уверен? ― Артем в свою очередь пристально наблюдал за Марком, его лицом, отражавшим смятение. О чем бы тот ни раздумывал, парень точно знал – добром это не кончится.       ― Нет.       Ответ окончательно взбесил Артема, на нервной почве желавшего то ли убить кого, то ли упасть в траву и закатить истерику, и Марк без какого-либо умысла перевел тот же взгляд на него, вот поэтому тут же заметил, как побагровело свечение друга. Но система пока молчала.       ― Вот как… Тогда…       Марк не стал договаривать. Резко бросив пакет в траву и отчетливо слыша, как собственное сердце заколотилось чаще, он толкнул Еву к Диме, чтоб та не поперлась следом, а затем спрыгнул вниз. Крик сестры остановить его уже был не в силах: на резком склоне так просто не затормозишь.       Сделав несколько опережающих тело шагов, Марк таки спотыкнулся и воткнулся башкой в глиняный грунт. Кувыркнувшись раз пять (не меньше), он влетел на немалой скорости в массивную ветвь спиной. И отсутствующий ветер вдруг коснулся помутившегося слуха однообразным шумом…