Белый дождь. Рождение звезды

      Здание церкви, новое, но уже потрепанное, все-таки устояло. Его купол красиво отливал оранжевым уцелевшей кое-где позолотой в свете заходящего солнца, будто огонек плясал на его облезшей поверхности, то и дело ныряя в черные пятна. Черепица на крыше тоже немало пострадала, местами раскрошилась, часть ее лежала на земле, и Марк нехотя прикинул, что, если пройдет еще один такой дождь, отреставрированная крыша не выдержит. Да и трещины в кирпичных стенах не успокаивали. А потекшая краска, показывающая реальный цвет церковного здания, дополняла обветшало зловещий вид.       Озадаченный Марк с любопытством взглянул на часы и посмотрел на запад. Красноватое солнце очень быстро уплывало за горизонт.       ― Рановато для вечера, ― прошептал он взволнованно, показывая циферблат Артему.       ― Три часа, ― произнес тот вслух и пожал плечами с абсолютно наплевательским выражением лица. ― Как вариант: идут неправильно.       ― Угу. Мы же не знаем точного времени. ― Ева нетерпеливо потянула Марка за рукав, чтобы поторопить.       После финальной выходки брата уже и она стала невольно наблюдать за этим сорвиголовой. В своем диком желании позаботиться обо всех подряд он, похоже, забыл о собственной уязвимости, только чувствовал Марк себя при этом ничуть не лучше остальных. Грязные, злые, уставшие… Все в их группе уже выглядели изношеннее церкви.       Раньше ребят добравшись до вновь щербатых ступеней, отремонтированных в прошлом месяце, Артем незамедлительно прошагал и к внушительным дверям, состоящим из двух высоких уберегших шоколадный цвет створок. На обеих были выгравированы белые, как и ручки, кресты.       Еще немного потянув время, а со стороны будто бы озаботившись своим внешним видом, Данцев пригладил волосы, протер лицо рукавом и толкнул створку. Та не сдвинулась, хоть и скрипнула, а с верхнего наличника к ногам парня скатился какой-то мелкий мусор чуть больше пыли.       Артем с недоумением оглянулся на Марка, но тот лишь всем своим видом показал: пробуй еще. И Артем попробовал – принялся барабанить одной рукой, что есть силы, обращая не самые мирные просьбы впустить их в адрес тех, кто заперся внутри. В какой-то момент удар кулаком явственно стал сильнее, и парень поспешно оставил двери в покое, боясь то ли того, что они сломаются, то ли того, что пальцы принялись окрашиваться черным, будто вытягивая темный цвет из створок.       ― И что, сука, теперь?!       Артем перестал выплескивать гнев на безжизненную затрещавшую створку и снова повернулся к Марку.       «Я теперь еще и сука?» ― отразился немой вопрос на лице Дементьева. Вслух же он поинтересовался совсем другим:       ― Если я скажу, что внутри есть люди, ты меня ударишь?       Обменявшись красноречивыми взглядами, Марк разочарованно выпустил из руки пакет и обессилено уселся на разбитые ступени. Сама дорога досюда отнюдь не была легкой, еще и баулы эти… Последний раз он так напрягался… никогда.       ― Я и сам не понимаю, как это работает. ― Юноша подпер голову рукой и пережал костяшками двух пальцев межбровную область. Кожа там неприятно ныла то ли из-за налипшей извести, то ли из-за частой угрюмости. ― И я точно не схожу с ума, раз уж нашел Юлю, да и во многом другом оказался прав. ― Марк слегка встрепенулся и посмотрел на друга. ― Ты же не знаешь, как у тебя… это все, ― он нехотя покрутил пальцем перед своим лицом, намекая на почернение Артема, после чего исподлобья взглянул на девчонок, стоящих у ступенек.       Обе тихие, хмурые, грязные от тяжелого пути, со сбитыми коленями и белой обувью из-за многочисленных известковых луж. У Евы на щеке красовалось темное пятно. Впрочем, посмотрев на ее измазанные руки, Марк понял, почему. С беспокойством он перевел внимание и на Димку, стоявшего чуть за ними. Напряженный, холодный, с топориком… Выглядел он бледнее, чем раньше, отчего рыжие волосы и веснушки только сильнее привлекали внимание.       Каждому из них требовался отдых, а заодно психолог или хотя бы успокоительные. Но не только это: подтверждая, что есть еще одна не озвученная нужда, у кого-то из троицы громко заурчал живот, то ли от недоедания, то ли от несварения.       ― Ладно.       Марк хлопнул себя по коленям, резво поднялся на ноги, перебарывая сонливость, и, игриво улыбнувшись подозрительному Артему, подошел к двери.       ― Я знаю, что вы там! ― Марк грозно шарахнул ботинком в дверь, словно какой-то гопник, пришедший вымогать деньги. ― Если вы нас не впустите, я буду орать до тех пор, пока сюда не явится какая-нибудь гигантская хрень и не откусит к едрене фене купол! ― В памяти волей-неволей всплыл образ той самой ламии. Не дай бог, это проклятье сбудется: такая и правда отгрызет его без проблем. ― Начинаю! Раз, два, три…       В тот же миг за дверьми что-то обнадеживающе щелкнуло. Одна из створок с шумом отъехала назад, протянувшись по половицам, и в образовавшемся проеме показался светловолосый парень, немногим старше Марка, тоже чумазый и измученный, с заметными кругами у бледно-янтарных глаз.       ― Это – дети? ― Еще одна моська, на сей раз девчачья, такая же растрепанная и грязная, появилась у него под рукой. ― Кажется, я их знаю.       ― Когда кажется, креститься надо, ― грубо ответил Артем, узнавая среднюю по всем параметрам девушку: русые волосы, такие же глаза, невысокий рост, не пышная, но и не плоская.       ― Таки да, место вполне подходящее, ― парировала она, усмехнувшись половиной губ.       Парень, что держал дверь, картинно закатил глаза, после чего опустил руку девчонке на голову и пропихнул любопытную Варвару внутрь, чтобы широко распахнуть двери.       Марк, не колеблясь, шагнул первым, сразу нарвавшись на жуткий взгляд пепельных глаз человека, сидящего на полу. И жутким был не только взгляд, но и общий вид парня, начиная с вызывающей позы окровавленного тела, местами перемешанного с белым, заканчивая черепком в ухе. Он сидел, опершись спиной на скамейку и уложив на нее локти, ноги слегка поджал и свободно расправил в стороны. Все в этом человеке говорило о наглости и надменности. Марк на его фоне смотрелся до ужаса не живым из-за ненатурально белых кожи, ресниц, волос... Даже руки – белее мела.       *Пиёк-пьёк*       Разряженный индикатор моментально привлек внимание Марка, вспыхнув кровавым цветом позади узнанного им Сафронова, пусть светлые волосы и чрезмерная смуглость того сейчас слегка и замылились: прямо за школьным дуболомом на скамье лежал другой парень, судя по внешности, его лучший друг. И он… умирал.       ― Десять процен… тов. ― Получив незначительный толчок в спину за то, что застрял на пороге, Марк качнулся вперед и, лишь чудом удержав равновесие, отскочил в сторону, чтобы не повалиться на агрессора, с раздражением поджавшего ноги еще сильнее.       Дементьев озлобленно оглянулся на Артема, расплывшегося в ехидной улыбке.       «Да когда ты уже успокоишься?!»       Артем же в ответ намеренно проигнорировал взгляд товарища, крутанул головой, бегло осматривая зал, и бросил пакет рядом со школьными сумками на пол. Дима, подобравший баул Марка, уверенно сделал то же самое. Тоже молча. Тоже никак не реагируя на толпу в зале. А вот девчата зашли последними и, не согласовываясь, заняли место за Марком, только Юля встала на пару шагов дальше.       *Пиёк-пьёк*       Двери сомкнулись. Денис – а это точно был Денис Нестеров, переведенный в 11 «А» – повернул ключ в замке, пусть и не с первой попытки: то, что приводило все вокруг в негодность, не оставило без внимания и разбухшие створки.       ― А, эм, здравствуйте, ― неловко поздоровался Марк, чем вдруг вызвал волну непомерного удивления у присутствующих, в период апокалипсиса позабывших о многих нормах приличия.       Тогда же…       *Бип. Обнаружено неизвестное устройство…* ― сообщение за сообщением, наползая друг на друга и образами, и словами жалили подобно раскаленным иглам…       Сжав зубы от боли и стараясь не сорваться на крик, Марк схватился за голову и рухнул на колени, содрогаясь при каждом звуке, а их было семнадцать, хотя людей парень заметил почти в два раза больше. Последним и вовсе шло: «Обнаружено вредоносное ПО», но кого именно система так окрестила, Дементьев пока не знал, не в состоянии вообще даже открыть глаза.       Обеспокоенно охнув и свалившись рядом, Ева обняла брата со спины, положила свои ладони на его руки, принялась что-то спрашивать, уговаривать, но в итоге с попытками выяснить, что происходит, решила расстаться.       ― Тише… тише, ― шептала она с надрывом в голосе, не представляя, чем вызвана внезапная боль у Марка.       Это было похоже на ту самую ситуацию с птицей, что спикировала часом ранее к уродливому дереву, но сколько бы девочка не оглядывалась по сторонам, замечала только таких же ничего непонимающих испуганных людей. Кто же мог сейчас представлять для их группы угрозу, когда почти все в этом зале, притихнув, с озадаченностью во взглядах смотрели на Марка.       «Разве что этот?» ― Ева зафиксировала внимание на неизвестном всего на пару секунд.       На фоне всех остальных он выглядел иначе (не считая, конечно, раненого парня на скамье). Красноватые радужки этого мужчины, как показалось Еве, на миг засветились во тьме неосвещенной стены, а губы плотно сжались в одну линию. Кем бы ни был этот человек в плаще, вел он себя, скорее, настороженно, чем заинтересовавшись.       ― Тише-тише… ― повторила Ева в который раз, наплевав на присутствующих, и, попросту навалившись на Марка, уперлась лбом ему в затылок.       «Да пошли они все… Лишь бы брату наконец стало лучше».       В свою очередь Марк, словно мантру, мысленно повторял за сестрой это простое слово, искренне желая, чтобы голос в его голове затих.       *Пиёк-пьёк* – индикатор Жени Черноуса внезапно запиликал тише, затем еще тише, и вот он уже еле слышно жужжит где-то глубоко под коркой, не причиняя дискомфорта.       Прослезившийся Марк несмело распрямил спину, не веря в произошедшее даже больше, чем в существование древесного монстра.       «Все так просто? ― Он с удивлением и благодарностью обернулся к Еве. Девочка же улыбнулась ему от души, стараясь помочь хотя бы этим. ― Надо было настроить громкость?»       Только теперь наблюдавшие за ситуацией люди начали увлеченно перешептываться, комментируя происходящее и внешний облик необычного паренька. Он притягивал и одновременно с тем же отталкивал взгляды посторонних, не способных придти к единогласному мнению – насколько этот ребенок для них опасен.       ― Да, Бога ради, заткнитесь все! ― на этот раз зашипел от боли Денис, прикрывая уши. Ворчание собственных мышц звучало куда лучше той хрени, что говорили вокруг.       Его вопль сработал. Стало заметно тише, и Марк невольно сосредоточился на Нестерове. Свечение у того было тусклое настолько, что почти отсутствовало, но способности, очевидно, все же проявились. Тогда же в зону осмотра попал и Максим Сафронов, точнее, его золотистая голова. Вредоносным система обозвала его. Парень не был совсем уж красным, однако цвет оболочки стремительно близился к этому. И Марк быстро смекнул, что дело в его друге.       ― Мы ведь одногодки, ― неожиданно заговорил именно Макс с неприятно располагающей к себе улыбкой. Он светился сильнее Дениса и немногим слабее Димы. ― С какой вы школы?       ― С твоей, ― Артем отвечал не глядя. Успешно перетерпев порыв броситься к другу на помощь (один черт он ему не помог бы), парень начал что-то искать в пакетах, за что Денис, судя по взгляду, проклял его в спину ни один раз. ― Ты ведь – Максим Сафронов?       Данцев вытащил булку хлеба, затем нож и банку компота, выудил три уцелевшие кружки. С этим в руках, придерживая подбородком хлеб, лежащий на банке, он сначала замер, посмотрев на пустующее место и темные провалы в полу вместо скамьи у левой стены, и в итоге прошел к скамье справа, куда уселась Вера. Криво ей улыбнувшись, он водрузил все рядом и вернулся к пакетам.       ― Допустим, ― кивнул Макс, наблюдая за бесстрашным подростком.       Денис не пропустил мимо проглоченную Сафроновым слюну и стал с интересом наблюдать со стороны, уже не прикрывая уши.       ― Вон там лежит Жека Черноус, ― продолжал Артем с очевидной издевкой, не обращая внимания на чужие взгляды (не только тех, кто находился ближе к дверям, но и других, кто пришел в церковь гораздо раньше). ― Выглядит он не очень хорошо. Даже не проснулся, когда мы гремели.       Под пристальным вниманием людей парень вытащил кухонную доску, на сей раз пластмассовую, и баночку паштета. Марк с удивлением понял, что все это – из его дома, а этот гад накормил их в дороге соленными огурцами.       «Вот же… скотина!» ― мелькнула в его голове ожидаемая мысль, но короткая вспышка злости тотчас прошла: Марк вдруг понял, что совершенно не хочет есть.       ― Возле двери вон стоит Денис Нестеров, ― продолжил тем временем Тёма, занимаясь своими делами. ― Вся ваша банда из 11 «А». Вы, так сказать, коренные зубы в оскале пятой школы.       В полнейшей трепетной тишине Артем открыл банки открывалкой, которую уже наготове держал в кармане. Отрезал кусочек хлеба – почти бесшумно, с легким шорохом – и намазал этим же ножом паштет, запах которого успел взбудоражить многие желудки. Все заворожено смотрели на это действо, будто творится какое-то волшебство. И лакомый кусочек достался…       Артем прошел мимо жадных глаз Максима и вручил бутерброд Юле.       ― Это же твой живот урчал?       Девушка вспыхнула смущенным румянцем и виновато взяла угощение, испытывая крайнюю неловкость что-то кушать под столькими взглядами, возможно, проголодавшихся людей. Смекнувший, что надо делать, Денис кинулся к сумкам. Вскоре на той же скамье появились два шоколадных батончика, что он сохранил для себя, и пачка печенья.       ― Вот это другой разговор, ― поддержал Артем, важно прошествовав к еде.       Максим злился. Его покров краснел, о чем тихонечко начинал выть сигнал тревоги. Марк пока не влезал.       ― Почему тогда вас не знаю я? ― сделал Максим удар на последнем слове.       ― Мы из шестой школы, когда-то из «Б», а теперь вот из «Д». 11 класс, ― легко бросил Артем, намазывая хлеб. ― Особо не знакомились. ― О других в своей «банде» рассказывать он не стал.       ― Я поставила воду, у нас есть чай. ― Женщина в светлом платье до пола мило улыбалась: светлые глаза, пышная коса, искренне добродушное поведение…       Артем довольно кивнул матушке, поняв, кто она. Человек же, старший ее раза в два, в более жестком платье подошел к ней и что-то прошептал на ухо, от чего та с осуждением и испугом в глазах качнула головой.       ― Мы ведь все под Богом ходим, ― холодно произнес Денис, уже не сдерживая дерьмовое настроение. ― «Незачем кормить еще одни рты», ― процитировал он его же слова, но не громко, так, чтобы услышали только люди у входа.       Глаза батюшки в подтверждение сразу же округлились. Матушка тихо охнула, прикрывая губы.       ― Мир снаружи изменился, но не только он, ― Марк решил, что именно теперь самое время вмешаться, пока все не закончилось охотой на ведьм. Почему-то в глаза бросился топорик, что крепко держал Дима. Его кулак все сжимался, предвещая не лучший сценарий. ― Эй, может…       ― Мне так спокойнее.       Марк почувствовал холодок, пробежавший по спине. Связываться с Димой не хотелось. Это был даже не страх, а просто осознание, что мальчишка себя не контролирует, а вредить ему Марк не собирался, хоть по какой-то причине уже был уверен, что сможет, если потребуется, и тот вряд ли способен будет защититься.       ― Ха-а-ах, ладно.       Нудная тишина только усугубляла. Внешний вид парня привлекал чрезмерное внимание. А Марк же никогда не стремился стать суперзвездой. И уж точно не звездой апокалипсиса.       ― Я – Марк Дементьев, это – моя сестра Ева, она – Юля, тот грубиян – Данцев Артем, а это – Ширин Дима. Мы все из одной школы. Ну, ― Марк глянул на Юлю, и та кивнула, не став говорить с набитым ртом. ― Да, все из одной школы.       ― Тоже сестра? ― между делом полюбопытствовал Денис у Артема.       ― Чё?       ― Юля.       Тот даже обернулся на жевавшую девушку, мгновенно замершую. Помрачнел.       ― Нет. Просто похожи.       Максим, отвечая их какой-то нелепой беззаботности, нехорошо усмехнулся. Его покров стал окончательно красным.       ― Он умирает, ― заявил Марк, чтобы его встряхнуть.       Тишина наступила такая, что всем стало слышно, как где-то в полу жучок разгрызает дерево. Хоть ее и прервал через секунду чей-то приглушенный кашель.       ― С-с чего ты так решил? ― Красный цвет фона Макса сменился на тусклый бордовый. ― Он отдыхает.       ― А я не спрашивал.       Марк не видел своих глаз, но Максим, смотрящий ровно на него, сухо сглотнул. Сафронов вдруг ощутил необъяснимую тревогу, и не из-за Жеки позади, а из-за парня напротив, несуразно белого, странного, возвышающегося над всеми… готового сломать пополам любого, кто встанет у него на пути.       ― Это – твоя способность? ― Максим больше не решился оспаривать его слова. ― Видишь, кому и когда суждено умереть?       Однако говорить на эту тему Марк избегал, он просто не был готов к такому исходу, тем более что друзьям рассказал только о светящихся покровах.       ― Я не знаю, что это.       ― На что похоже? ― Максим растерянно улыбнулся, все никак не приходя к выводу, чем Дементьев ему может навредить, но инстинкты по-прежнему подсказывали, что этого паренька совершенно точно стоит остерегаться.       ― Индикатор заряда, как у телефона. У каждого он свой. Обычно заряд… ― Марк неохотно осмотрел зал, не особо успешно избегая любого зрительного контакта с выжившими. Люди пялились на него, как на сверхъестественное чудо, но далеко не все. Две группы подростков и мужик у стены, изображавший холодную статую, удивлены не были. ― Обычно он не ниже семидесяти процентов. У твоего друга – девять. А минут пятнадцать назад было десять.       ― Лажовая какая-то способность.       Впервые за последние два часа Максим размеренно отошел от Жеки, порылся в сумках, достал сигареты, повезло, что парочка оказалась сухой. Зажигалке от дождя ничего не стало: все разъедающие свойства забрала ткань на сумке. Так что, наплевав на правила о курении в общественном месте, да еще и в помещении, Максим нагло закурил и выпустил облако едкого серого дыма под стать собственным глазам.       ― У меня покруче будет.       ― Не сомневаюсь. ― Марк разочарованно качнул головой. Поведение парня говорило само за себя: он понтовался и не перед кем-нибудь стоящим, а именно перед ним. К чему бы это? ― Где батюшка?       Среагировав на вопрос Марка, люди наконец отвели от него взгляд и завертели головами. Матушки в зале тоже не было.       ― Спорят у себя в комнатушке, ― чуть раздраженно ответил Денис, завистливо глядя на дымящую сигарету. ― Их божественность только в одеждах, хотя тетка ничего, доказывает мужу, что он не прав и помогать надо всем. Он же… ― Денис неестественно заткнулся: бутерброд уперся ему в губы.       ― Жри уже. И так понятно, из какого дерьма он слеплен.       Артем за словами в карман не лез. Максим на это неоднозначно хмыкнул и снова затянулся, пока не представляя реальную угрозу для этой группы подростков.       ― Ева, Дима, пойдите сюда, ― обратился Артем к своим, собираясь их накормить.       Девочка вопрошающе взглянула на Марка, и тот разрешающе кивнул. Дима же даже не сдвинулся: он неотрывно следил за Максимом, сжимая молоток.       ― Почему вы пришли сюда? ― Сафронов проводил пробежавшую мимо Еву заинтересованным взглядом. Славная, юная, застенчивая… Крупные точки на тонких запястьях, похожие на татушки, к ее образу как-то совсем не клеились.       ― Да как-то… ― Марку пришлось ускоренно припоминать ситуацию, в результате которой они приняли такое решение, точнее, он принял, ― разговор о святых зашел.       ― Ясно.       Максим багровел. Его взгляд возвращался к Жеке, затем к Марку. Он понимал, что последний прав, и не хотел с этим мириться. Но этот пацан напротив, серьезный, стальной, высокий (пусть и на полголовы ниже), серьезно трепал нервы. Стоило задержать на нем внимание дольше десяти секунд, как появлялось нечто пугающее, будто гигантский силуэт за спиной, собранный из языков белого пламени. Макс не верил, что его способности ограничиваются одними индикаторами. И это явно ощущали все. Люди в зале были напуганы видом и поведением Максима, лишь поэтому молчали, на этого же паренька они смотрели, как на Иисуса, готовые одновременно пасть ниц, если он это попросит, или растерзать любого, на кого он укажет пальцем.       ― Ты куда?       Ребята мигом перевели внимание на Артема, задавшего этот вопрос, радуясь прекращению дурацких гляделок. Не доев бутерброд и оставив его на доске, Ева заспешила к Марку, собираясь храбро вступиться за брата, раз никому другому это в голову не пришло и этот кто-то «другой» продолжал страдать хоть и полезной, но фигней, откармливая остальных. В голове возник короткий не изощренный план действий: подошла, схватила Марка за руку, взглядом бросила вызов хамоватому блондину с пышной шевелюрой и увела брата к Артему. Но что-то дернуло ее остановиться раньше, возле Жени.       ― Ева?! ― Марк откровенно струхнул: Максим, теперь стоявший с ней рядом, возвышался над сестрой, как скала, и был настроен крайне враждебно.       ― Что не так? ― проскрежетал он пока еще сдержанно и предупреждающе глянул на Марка, чтоб тот не рыпался.       Ева не ответила: она вдруг наклонилась над скамьей с раненым и обняла лежащего без сознания парня.       Максим, сунувший сигарету в рот, едва не подавился дымом и судорожно закашлялся в такт многим, кто здесь покашливал все это время. Общая же ошеломленность била все рекорды. Какая-то женщина, чей индикатор Марк не видел, зато успел заметить потекший боевой раскрас, встала со своей скамьи посмотреть, что же произошло.       *Бип. Бип. Бип…*       Тихий прерывистый сигнал, что услышал лишь Марк, был похож на маячок, но в этот раз никакими галлюцинациями не сопровождался, не считая света от самой Евы, объявшего Женю подобно пушистым крыльям. Индикатор парня неожиданно мигнул красным, словно его мучения вот-вот оборвутся, но в результате сменился на белый. Из-за покрова Евы Марк едва мог разглядеть проценты: 20, 25… 35, 40…       Белоснежный фон девочки едва заметно дрогнул. Испугавшись за сестру, Марк рванул к ней, невзирая на молчаливое предупреждение Макса, схватил ее за руку и грубо дернул на себя. Жека, пребывавший в руках Евы, звучно приложился затылком о деревянную скамью, и Максим, расценивший происходящее по-своему, дернулся было на Марка, но стон друга его переубедил.       ― Жека, эй? Ну ты как?       Тот пока не открыл глаза, хотя явно оживился, замахал руками, попытался отвернуться от назойливого Макса, дымящего ему в лицо…       ― Ты что сделала?!       Марк мгновенно закрыл Еву спиной и озлобленно вытаращился на агрессора, однако сцепиться этим двум не позволил Дима: с поражающей скоростью он оказался рядом и встал между Марком и Максимом. Уперся последнему рукой в грудь.       Секундное затишье прервалось сдавленным смехом Сафронова, не воспринявшего мальчишку угрозой. Выпустив ему в темечко облачко густого противного дыма, Макс с улыбкой перехватил сигарету удобнее и направил огонек в его сторону, предполагая, что тот уберется подальше, как всегда делали остальные. Но Димка не отошел, и Максим без лишних слов потушил сигарету о лоб подростка.       Не менее взбешенный Артем собирался уже рявкнуть на охреневшего придурка, но смолчал: Дима не шелохнулся. Более того, на месте, где должен был появиться ожог, возникло несколько капелек воды. Они стекли на нос, сорвались вниз и упали градинками на пол, хрусталиками зазвенев при ударе.       Обалдевший Максим тяжело выдохнул. С губ сорвалось облако пара потому, что вокруг стало заметно холоднее. С легким треском одежда на Диме начала покрываться инеем. Рыжие волосы приобрели голубоватый оттенок, кожа значительно побелела, скрывая редкие веснушки. Даже ресницы и брови обросли снежным налетом.       Максим рефлекторно шагнул назад, почувствовав ледяную руку мальчишки, пальцы которого готовы были прорваться сосульками прямо к сердцу. Диму это не остановило. Взгляд щупленького на вид подростка был ужасающе холоден. Зеленые радужки приобрели бирюзовый цвет, зрачки слегка ушли под верхнее веко. Да и воздух вокруг тяжелел, того и гляди снег пойдет. Молоток в другой руке вовсе с треском покрылся ледяной коркой.       ― Хах, хах, ха-ха-ха-хах… ― Максим искусственно рассмеялся, пытаясь сбросить противное чувство страха, заскользившее мурашками по телу. ― Вы чё, бля, все такие? Люди Икс, мать вашу?       Свечение обоих так же внезапно потускнело: Максим поутих от испуга, Дима – от недоумения. Иней на мальчике заметно отступил и принялся быстро таить, словно лед на теплой печи. Одежда же на нем почти сразу потемнела от влаги, а на полу появилась вода. По лицу, будто слезы, прокатилось несколько ручейков.       ― Я в порядке, ― ответил Дима на молчаливый вопрос Марка, прожигающего ему макушку.       Едва сдерживая победную ухмылку и делая вид, что все действительно так, мальчишка поднял топорик выше и ноготком отломал оставшийся кусочек тонкого льда. То, что произошло, его, конечно, немного пугало, но пьянило куда сильнее. А пристальное внимание окружающих людей, особенно взрослых, немало льстило.       ― М-макс?       Затушенная сигарета таки выпала из дрогнувших пальцев Максима. Бесстрашно оттеснив Диму рукой и намеренно обламывая его зашкаливающее чувство собственной важности, Макс наклонился над Жекой, неожиданно подавшим осипший голос.       ― Макс, что за херня? Где мы?