Белый дождь. Рождение звезды

      Длинные электрические разряды ударили по местности, громко затрещав пространством и оставляя на полу темные пятна. Толпа утихла за мгновение, с испугом обернувшись к человеку, чье тело заискрилось не хуже замкнувшей проводки. Молчаливо люди отхлынули в сторону, не желая попасть под раздачу и давая дорогу к телу пожилой женщины у слабо освещенной фонариками стены. Родни у нее в центре не оказалось, поэтому никто не стал рисковать своим здоровьем и проверять ее пульс, зато все поголовно знали, кому именно уготовано это сделать.       Под ошалелыми взглядами выживших, желающих высказать свое важное, а следовательно, и очень нужное именно ему мнение, Горняев, в обрамлении дымящейся не хуже чадящей печки оболочки, шагнул мимо разъяренного участкового, ослабившего действие молний.       ― И ее не опасно трогать? ― раздался неожиданно-громкий вопрос среди тихого ропота остальных: мужчина, сидевший на полу неподалеку, с интересом наблюдал за главой.       Благодаря расставленным по периметру фонарям, дающим не так много света, как хотелось бы, получилось различить его светлые волосы, холодные глаза, вызывающую позу. В нем буквально все говорило о нарциссизме и наплевательском отношении к другим. Показухи ради он даже не примкнул к остальным и в итоге белой вороной пялился на других у стены.       ― Кто такой? ― Горняев по достоинству оценил его поведение, смутно узнавая лицо человека: то ли они действительно были знакомы, но мрачность зала искажала черты, то ли он просто обознался.       Предостережение же к сведению глава все-таки принял и, остановившись у тела, неторопливо присел на корточки. Запах, что шел от женщины, не напоминал трупный. Пахло, скорее, ацетоном вперемешку с чем-то паленным, навевая воспоминания о коротком знакомстве с огневиком Зеленским.       Осторожно Николай Евгеньевич протянул руку к плечу отвернутой к стене старушки и в полнейшей тишине коснулся ее странно прогнувшейся одежды. Пальцы моментально утонули в чем-то мягком, подобном пыли. Глава тут же одернул руку и с недоумением воззрился на свою ладонь. На коже остался темный след, сродни саже, но не такой въедливый. Больно, к слову, тоже не было, но говорить уверенно, что контакт с этим веществом безвреден, было слишком самонадеянно и рано.       Борясь с подступающим кашлем, не дающим ему покоя все чаще, Горняев растер крупную пыль на пальцах, принюхался, понял, что не ошибается – пахло именно пеплом с добавлением чего-то еще, но знаком этот аромат ему не был, однако больше всего этот запах все же походил на остатки догоревшего остывшего костра.       Глава выпрямился. На лице его отразилось абсолютное замешательство. На плече пожилой женщины остался отпечаток его руки.       ― Ярослав, ― подал вдруг голос нагловатый мужчина неподалеку. Лениво он поднялся на ноги, прошел к стене и подобрал наполовину пустую бутылку с водой.       Вот теперь Горняев понял, с кем разговаривает: с репортером, что заехал к ним в город освещать события, связанные с необычными погодными (или иного рода) явлениями, но остался здесь представителем своей газеты на три года. Как только все это закончится, именно он начнет одну за другой клепать каверзные статейки об апокалипсисе и выживших, в особенности о тех, кто этим выживанием руководил.       ― Нестеров, ― добавил человек, замахиваясь тарой...       Бутылка точнехонько спикировала на тело старушки у ботинок главы. Облако темного песка стихийно ударило в стороны, окатив приличный участок пола и ноги не успевшего отпрянуть Горняева, от испуга вспыхнувшего подсвеченным дымом сильнее, но быстро замерло, перестав издавать гремучие звуки. Грязная, перевернутая бутылка, оставлявшая следы пепла на полу, еще пару раз кувыркнулась и тоже остановилась.       ― Хо-о-о, ― воодушевленно выдохнул Ярослав, неотрывно следя за реакцией главы, осматривающего свои ботинки. ― Сгорела до состояния праха. Надо же.       Николай Евгеньевич резко поднял озлобленный взгляд от пола. Его глаза однозначно вспыхнули двумя темными лампочками, разгоняющими тень под бровями. Это послужило сигналом для Долманова.       ― Ты… охренел?! ― участковый по привычке выхватил из-за пояса травматик и наставил на ненормального индивида. Не настолько заметная оболочка дымчатого света, как у Горняева, теперь стала гораздо ярче и языками голубоватых оттенков поднялась у тела.       ― Расслабься, мужик, ― Нестеров играючи поднял руки вверх, мигом сдаваясь в руки «властям», однако мерзкая улыбочка все еще играла на его губах. ― Пальцы же его в порядке. К чему эта истерика? Зато все стало очевидно.       ― И что же?! ― держа палец на спусковом крючке, вскрикнул Долманов, слабо мерцая глазами. ― Что ты – гребанный имбицил?!       ― Что ждет нас, если организм не адаптируется, ― не обиделся Ярослав, одарив участкового насмешливым взглядом. ― Всегда пожалуйста, ― он развернулся к толпе спиной, собираясь уйти, но вдруг замер и бросил, как бы между делом: ― Она не одна такая.       Короткое затишье, и без того трепавшее нервы, прервалось нарастающим взволнованным гулом, в которое сложились голоса испуганных людей. Выжившие принялись с недоверием осматривать огромное помещение: лежащих на полу людей хватало – многие из них чувствовали себя слишком плохо, чтобы принимать участие в подобии митинга в этом зале. Их посчитали спящими или попросту апатичными и старались не трогать. Уж тем более, не проверять дыхание – просто не подумали об этом, ведь когда человек зациклен лишь на себе, он перестает обращать внимание на других.       Так пролетело пару минут. В какой-то момент даже начало казаться, что Нестеров, слава богу, ошибается, однако женский крик, взбудораживший всех окончательно, подтвердил самые худшие опасения.       ― Я не хотела! Я случайно! Я не заметила!       Ужаснувшаяся женщина, ненароком раздавившая каблуком чьи-то пальцы, сдвинулась в сторону и дернула оголенные фаланги человека вместе с кусочками почерневшей плоти… Тело погибшего превратилось в прах не полностью, но этого хватило, чтобы кости хлюпнули где-то в предплечье, и рука отвалилась. Затронутый слой истлевшей одежды и кожи мгновенно осыпался. Зрелище перед людьми предстало крайне… безобразное, благо хотя бы частично затянутое пеплом.       Паника охватила толпу быстро, по нарастающей, словно приливная волна, опрокинувшая гребень вначале на ближайших, кто стоял около праха старушки и все прекрасно слышал, и заканчивая дальними уголками, где оставалось больше всего людей. Возбужденные голоса мгновенно разлетелись по залу, передавая информацию сарафанным радио и заставляя становиться невольным соучастником кошмара, происходящего наяву. Очередные «сгоревшие» нашлись в первые же минуты: их оказалось немного, если сравнивать с общим числом выживших, но хватало. Большинство скончались не так давно, поэтому их тела только начали разлагаться, и любое воздействие извне усугубляло вид тлеющего тела.       Отвалившаяся голова человека, умершего прямо сидя, выкатилась к ногам сбивающихся в тревожную кучу людей, будто до этого кому-то не хватило ужасов. Дорожка из праха теперь вела к его телу, а лицо, развернувшееся к центру зала, полностью лишилось всех опознавательных знаков. Это стало последней каплей.       Истошные крики наполнили помещение. Часть выживших просто скукожилась на полу, прижимая к себе детей и иную родню. Другие принялись оплакивать своих друзей или близких, что еще несколько минут назад подавали признаки жизни. Кто-то отчаянно выл, вдруг поняв, что дорогой ему человек, которого он обнимал последнюю пару часов, уже не дышит… Со многих людей, что в начальный период катастрофы никого не потеряли и лишились только жилья, будто разом сорвали розовые очки и показали реальный жестокий мир, с которым имели дело Горняев, его команда и уже прошедшие через ад изменившиеся. Возможно, некоторые в зале, как Нестеров, догадывались о происходящем и раньше, но либо верить в это отказывались, либо просто на это закрывали глаза, да и всем в центре действительно нездоровилось: помутнение рассудка также входило в распространенный в зале недуг.       Как итог, особенно смелые или безумные шагнули из зала прочь, собираясь покончить с этим дурацким пленом. Ведь если бы их не заперли здесь, то они бы уже и сами давно нашли помощь. Если бы им дали волю, никто бы здесь не погиб!.. Напуганные и злые люди нередко хуже голодного тигра в клетке – того можно хотя бы попробовать усмирить большим куском мяса, а вот этих...       ― Назад! ― затрещавшая молния сорвалась с руки Долманова и сработала, как хороший электрошокер, цепочкой вырубив сразу нескольких человек, теперь вздрагивающих на полу зала.       Оставшийся бунтарь, которого участковый способностью не зацепил, но уже наставил на него травматик, ударить не успел: его крик, преисполненный неистовой болью, охладил каждого в эвакуационном центре. Нестеров держал его за плечо, только и всего, но человек вопил так, будто ему на живую отпиливают ногу заржавевшим напильником. Исказившееся лицо, стянутые мышцы, перенапряженные пальцы, судорога по всему телу… Когда Ярослав отпустил трясущегося мужика с закатившимися зрачками, тот брякнулся на пол бесчувственным телом, продолжая чуть подрагивать ногами.       ― Вам лучше бы успокоиться, ― тихо порекомендовал Нестеров, бегло осматривая невменяемую, но уже попритихшую толпу. Поневоле он задержался взглядом на голове, от которой все предпочли отойти: сейчас она крупной точкой притягивала внимание. ― Чем больше вы будете страдать такой херней, тем меньше воздуха здесь остается. Хотите сдохнуть? Пожалуйста. Остальных за собой не тащите.       Люди молчали. Каждый из них понимал всю безвыходность ситуации, поэтому ими руководил страх, а те, кто потерял последнее, за что еще держался, уже плевать хотели на выживание и сохранность чужих жизней.       ― Если не выйти отсюда, все мы… ― Анастасия Данцева резко смолкла, поймав осуждающий взгляд мужа, успевшего занять место по правое плечо от Горняева.       ― Да, ― Нестеров решительно кивнул, убирая руки в карманы брюк, ― и мы выйдем. Оглянитесь. ― Мужчина и сам посмотрел себе за спину, туда, где виднелись кривые ветви древесного монстра. ― У них поменялся цвет. Не знаю, что происходит снаружи, но и этой твари несладко.       ― Оно тоже сгорает? ― заинтересовался Долманов, наконец опуская пистолет. Его оболочка также вернулась к коже и теперь не походила на дым или пламя.       ― Похоже на то. А значит, недолго нам тут осталось.       В ответ взгляды некоторых людей поменялись: одни невнятно-радостно улыбались, другие расчувствовались сильнее, увидев в этом знании долгожданный свет в гребаном конце туннеля. Куда более мирные разговоры заполнили зал, тем более, самые буйные выжившие сейчас либо лежали на полу от удара током и способности Нестерова, либо же настороженного бурчали в сторонке, не рискуя нападать в открытую снова. И все вроде бы волшебным образом разрешилось, если бы не пятно праха у стены, размазанная по полу голова или погибшие родственники выживших, которых невозможно было переместить в какую-нибудь кладовку, разве что в мусорных пакетах, но кто вообще станет таким заниматься, да и родня тупо не позволит. В итоге зал все еще наполняли новые истерики, хриплый плач, очередная волна уныния, правда, к счастью, уже не в таком масштабе…       ― Старайтесь не трогать умерших лишний раз, ― высказался глава, сдержанно покашливая в кулак, пусть и прекрасно понимал, что никакие причины и риски не остановят тех, кто кого-то потерял. ― Это может быть не безопасно.       Однако голос Горняева, хриплый и усталый, не мог пересилить царящий в зале бедлам. Впрочем, глава и не старался перекричать чужие стенания. Кто услышал, тот услышал. Подозвав жестом Долманова и Данцева, он тихо добавил, чувствуя себя закостенелым ублюдком:       ― Оглушенных перетащите к стенке, надеюсь, они живы, ― глава мягко посмотрел на Таира, рискнувшего на эмоциях шарахнуть способностями по гражданским. Еще через миг его взгляд уже стал холодным. ― Пресекайте любые попытки людей самоубиться. Если затронуть ветви сейчас… Просто… Пусть хотя бы половина из них выживет.       Горняев судорожно вздохнул, после чего намеренно встретился взглядом с Нестеровым, собираясь покультурнее объяснить ему, чтобы и он тоже поумерил пыл, однако человек за спиной того привлек главу раньше, чем Ярослав отреагировал на пристальное внимание словами: мужчина там, на другой стороне зала, что-то бурно обсуждал… с пустотой.       Огласить свои мысли на его счет Горняев не успел: приступ кашля заставил промчаться мимо Нестерова, открывшего рот, и скрыться в коридоре. Двери в подсобку глава уже выбил плечом. Тошноту в этот раз подавить не вышло. Запахи здесь так же не располагали к самообладанию.       Горняева вырвало, и вырвало чем-то черным, вязким и горячим. Дно коробки мгновенно расщепилось, а лужа непонятной жижи растеклась по полу, оставляя на плитах жуткие смоляные пятна.             

***

             Держась на расстоянии от друзей, коих он в голове уже окрестил лампочками разного калибра и мощности, Марк сам нашел себе подходящей еды – большое все еще холодное, хоть и подтаявшее мороженое. Оно показалось ему настолько вкусным, насколько это вообще было возможно, затмевая все вокруг парня, начиная от запахов и привлекательных видов на полках, заканчивая голосами товарищей. Растягивая непомерное удовольствие и наслаждаясь приятной прохладой и не приторной сладостью рожка, Марк шагал вдоль нескончаемых стеллажей, углубляясь к самым дальним из них. Он все еще вылавливал прерывистый гомон друзей, их хлебки и судорожный кашель Макса, опосля разоравшегося на Артема, звонкие голоса девчат, обрадованных халяве не меньше остальных... Однако шум становился все тише. И то ли мигрень в какой-то момент вытеснила все остальные звуки, то ли уши окончательно заложило от холодного кайфа, то ли ребята стали вести себя сдержаннее.       Взгляд Дементьева устремился на холодильник с цветными напитками (эти тоже должны были быть еще холодными), но оторваться от мороженого прямо сейчас он не смог, поэтому какое-то время стоял с неподражаемо довольной миной и, причмокивая, с тихим стоном, доедал рожок. Лишь после этого пьяная удовлетворенная улыбка коснулась разгоряченных губ, и Марк таки протянул руку к дверце холодильника…       На долгие пару секунд все вокруг парня стихло, до такой степени, что он и сам замер, растворился в этой тишине, пугающей и одновременно ласкающей слух. Перед глазами Дементьева появились мутные росплески сновидений, медленно собирающиеся в нечеткие изображения предыдущих часов его жизни, а следующим звуком уже был неожиданный грохот чего-то тяжелого и металлического. Он-то как раз и выдернул юношу на поверхность из коматозного состояния.       Марк внезапно для себя стукнулся лбом о стеклянную дверь холодильника и открыл глаза. Потребовалось несколько минут, чтобы привести мысли в порядок, точнее, вообще заставить их появиться, а зрачки, норовившиеся ускользнуть под веки, вернуть на место.       ― И тебе привет, ― кисло улыбнулся он своему потрепанному отражению, заторможенно выпрямившись и ладонью протерев стекло, замутненное испариной от его тяжелого дыхания.       Когда Марк умудрился отключиться совсем и почему не свалился при этом на пол, ему было не ведомо. Сердце безумно бухало в груди, будто что-то выдернуло парня из кошмарного сна, но все же как-то замедленно, тоже сонно, уволакивая обратно в дремотную тьму. Дышать было откровенно больно, а в магазине – по-прежнему ненормально тихо, не позволяя зацепиться разумом хоть за что-то.       «Надо бы… выпить».       *Бип. Обнаружено вредоносное ПО*.       Юноша так и замер, не успев дернуть ручку на себя, и, вновь выпрямившись, внимательнее вгляделся в холодильник.       «Все чудесатее и чудесатее».       В стеклянной двери напротив, как и раньше, отражался только он, высокий грязный бело-красно… в общем, серо-буро-малиновый, да еще и пошкарябанный в модном подранном топе с оголенным пупком. Ультрафиолетовая оболочка, сейчас красиво обволакивающая все его тело, никак не повлияла на мнение парня относительно себя. Марк таки не сдержал брезгливого взгляда. Выглядел он, как разукрашенное белым чмо. Оставалось еще джинсы продырявить (хотя они и без того, казалось, вот-вот развалятся от чего-то) или вовсе остаться в укороченных шортах. Отцовские часы на левом запястье также вообще не спасали образ.       «И где же обещанный монстр? Или это Тёма на меня вновь разозлился?»       Марк лениво обернулся себе за спину и окинул узкий коридорчик взглядом. Тот, который он отчетливо видел, был совершенно пуст. Туговато соображая, парень сделал несколько шагов в сторону и выглянул из-за стеллажей по центру. В любой другой час он бы тут же спрятал свою головушку, чтобы не палиться, но мутный взгляд не сразу зацепился за огромную груду черных ящиков с шерстяными краями. Несколько таких же стояли рядом, разве что их очертания были более грубыми, да и были они намного ниже.       Почувствовав на себе чужое пристальное внимание, черное размашистое пятно внезапно обзавелось двумя яркими желтыми глазами. Сигнал тревоги вовремя разбудил окаменевшего Марка – ослабление звука на эту функцию не подействовало.       Сцепив зубы от ора в башке, парень двинул назад так быстро, еще даже не почувствовав страх, что налетел спиной на холодильник с напитками, тут же оттолкнулся от него и рванул по другому коридору, начиная лишь теперь осознавать, что происходит. Мгновение спустя туда же, к охладительным, но с гораздо бо́льшим разрушительным эффектом влетела черная тварь, размером с Джип главы администрации.       Стекло очень звучно треснуло. Один из холодильников пошатнулся сильнее прочих и, загрохотав бутылками, шарахнулся на пол, задержав длинный хвост фантастического создания. Существо, формой напоминавшее пантеру-переростка, вынужденно дернулось назад, будто бы на пружине, и резануло когтями металл, беспрепятственно отрывая холодильнику угол, после чего толкнуло увесистый «шкаф» мощными задними лапами. Холодильник не упорствовал: со скрежетом он пронесся по плитке и сбил ящики с подпорченными фруктами. Все это с жутким скрежетом теперь оказалось у стены в соседнем проходе.       Марк к тому времени уже промчался через весь первый этаж, попутно поражаясь собственной скорости и бегло осматривая пустые проемы. Страха, осознанного, как такового не было, скорее, рациональная мысль сбежать подальше, пока не съели. Марк ускоренно приблизился к разбитым дверям у входа, собираясь удрать через разбитые двери, но резко остановился, отчего проскользил еще пару метров и схватился за кассовую стойку, чтобы не унесло на задворки через витрину.       «Ребята!»       Автоматическая паника отключилась: одно лишь мысленное упоминание о друзьях резко нажало на «стоп». Дыхание, к удивлению, принялось восстанавливаться, а разогнавшее сердце замедляться. Марк осторожно шагнул в сторону, чтобы не мешала касса, и неохотно посмотрел в конец длинного прохода – грохот с того края уже прекратился, а тварь, скрывавшаяся во мраке холодильников, четко знала, куда идти. Она выглянула из-за дальних стеллажей, мгновенно поймала глазами Марка и медленно двинулась в сторону человека, вымеряя свои шаги. Голову рогатая кошка опустила к полу, благодаря чему можно было увидеть, как грациозно шевелятся ее лопатки в такт каждому движению. С каждым таким размеренно пройденным метром, животное все меньше напоминало Дементьеву пантеру.       «Не факт, что она с земли, ― собственные мысли поражали, впадать в панику парень явно не собирался. ― Что не так-то? Чего ты медлишь?»       Чем была вызвана заторможенность твари, Марк совсем не понимал, однако такого шанса второй раз могло не представиться. Инстинкты подсказывали бежать, вот только… Что, если прямо сейчас кто-нибудь спустится с лестницы на шум? Ведь раз на первом этаже никого нет, значит, все на втором.       Марк рефлекторно оценил способности твари взглядом – девятнадцать единиц. Лишь теперь по рукам проползли неприятные мурашки, поднимающие волосы. Как справиться с чем-то настолько сильным? Попробовать увести из магазина? Позволить погнаться за ним?       «Тупость!»       Индикатор существа показывал сотню. Создание не устало. Какие шансы опережать ее хотя бы на метр? Четыре лапы и громадные размеры против двух не самых в мире быстрых ног.       «Тогда что?!»       Марк в надежде обшарил глазами ближайшие полки, стойки, холодильник, кассу... Глянул на шкафчики позади для принесенной с собой поклажи. Вернул внимание к морозильной камере рядышком, продолжая почти неслышно топтаться на стеклянных осколках двери.       «Покормить ее пельменями?»       Разозлившись на собственную глупость, Дементьев гневно посмотрел в сторону противника: проход был абсолютно пуст – тварь либо мимикрировать научилась, либо становиться прозрачной.       ― Зараза! ― ругнулся Марк шепотом, тихо сдвигаясь к шкафчикам позади и обходя кассовую стойку сбоку.       Не шуметь теперь не получалось, но посмотреть на соседний проход, который заслонял высокий стеллаж, было необходимо – оставалась надежда, что существо попросту поменяло место. На мгновение парень даже кинул встревоженный взгляд на проем вместо двери, но оборвал сам себя: «Нихрена. Я их не брошу», и с уверенным выдохом таки сделал еще один шаг. Ожидаемо вздрогнул, посмотрев вперед.       Кошка действительно обошла за стеллажами. Теперь она стояла почти напротив и всего-то метрах в семи от него.       «Почему еще не кинулась? Заинтересовало мое свечение?»       Тварь в конце коридора и правда выглядела крайне задумчивой. Она пристально изучала двуногого, такого же, как и многие из тех, кто уже попался в ее клыки: всего лишь в меру упитанная взрослая особь, но фиолетовый свет, исходивший от человека, ей не нравился. Нападение без раздумий могло стоить жизни.       «Разве кошки такое видят?»       *Но оно ведь – не кошка, да и почему нет? Свечение же вокруг тебя*, ― мгновенно пришел ответ ему в голову его же мыслями.       «Но его, типа, видят только люди».       *Да откуда ты знаешь, Марк? Ты… вообще… что несешь… сейчас?! Думаешь, на это есть время?!*       «Да я не… Что? Какого, блин, хрена?! Меня стало двое?»       Тишина вдруг в ответ напрягла не меньше. Если ранее информация в его голове появлялась в виде безжизненного голоса ИИ, пусть и такого же, как у Марка, то сейчас это было похоже на эмоциональную беседу с самим собой. Вот только и подтверждений, что он реально сейчас не говорил сам с собой, не было.       «Видимо, я совсем чокнулся».       Оглушенный своими же мыслями, отвлекающими от яви, Дементьев очумело вернул фокус наружу, на тварь напротив, намеренно отказавшись от прежней обнадеживающей версии, объясняя медлительность кошки не страхом, а банальным приготовлением к атаке – лучше было воспринимать чудовище, как противника, а не питать иллюзий. Да и существо тем временем, и впрямь словно кошка, замершая перед прыжком, внимательно следило за будущим ланчем, слабо контролирующим свою мимику.       «Что не так с этой тварью? Откуда она взялась? Она связана с тем автобусом?..» ― назойливые мысли, словно кто-то спустил их с короткого поводка, не переставая, жужжали в мозгу, возможно, вызванные легкой паникой. Уже через миг, увлекшись размышлениями над внешним видом бестии, Марк в которой раз потерял нить происходящего.       Существо, в принципе, реально походило на громадную пантеру с ороговелостями на хребте, выглядывающими поверх согнутой в поклоне шее. Изогнутые темные рога между коротких ушей красиво расходились в стороны, позволяя их увидеть. Хвост тоже был не совсем кошачьим – намного длиннее и заканчивался широкой пластиной, острой на вид. Из пасти же выглядывали верхние клыки, да и морда была скорее волчьей, вытянутой, с большим носом. Но, если не акцентироваться на рогах, на первый взгляд тварь напомнила Марку именно пантеру.       «Лучшая защита – это нападение». ― В зону видимости парня, не выдерживающего напряжения, попала металлическая стойка с развешанными на крючках пакетиками с рыбкой. Думать было некогда. Либо он сделает первый шаг, либо враг.       Заорав во всю глотку, чтобы придать себе уверенности, Марк таки рванул к стойке, схватился за верхнюю часть и потащил за собой.       «Твою ж… блядь!»       Стойка оказалась привинчена, поэтому сразу не поддалась. Однако или адреналин помог, или и физически юноша изменился, но основание ее все-таки изогнулось и со скрежетом вырвалось вместе с шурупами из керамических плит, поднимая следом за собой и осколок кафеля. По инерции металлическую штуковину кинуло дальше, прямо в голову среагировавшей и все же дернувшейся вперед твари.       Чиркнув по черной морде и оставив на ней кровавый след у рогов, стойка загрохотала дальше, бабахнувшись в полку с чипсами и разнесши все ее содержимое за мгновение. Кошка же, покачнувшись от неожиданного удара, мотнула раненной головой, но тут же резко выпрямилась и, расставив могучие лапы, гаркнула в ответ хорошим басом.       Поток энергии видимого света ударил в грудь человека подобно акустической пушке. Марка швырнуло обратно к кассе и шарахнуло о шкафчики, выбивая из легких воздух и возвращая ему мозги на место. С немым криком парень повалился на пол, чудом удержался на полусогнутых ногах, отбиваясь руками от прилетевшего мусора и осколков, и, скорее от боли, чем надеясь на успех, выпрямившись, повторил кошачий вопль своим голосом.       Что-то обожгло горло, навевая воспоминания о спасении Юли. Белесая волна поплотнее прокатилась к монстру, задевая все вокруг. Под взрывы стеллажей и визг сдвинутой кассы, кошка мгновенно рухнула вниз, будто ее лапы ослабли. Задрожавшие полки обещали свалиться, но удержались. Зато куча стрельнувших чипсов, рыбок, кириешек и прочей мелочи градом обрушились на противника. Помятые и разорванные консервы с другого ряда принесли куда больше грязи, чем вреда.       Горло пекло, в груди появилось удушливое ощущение изжоги. Но оно того стоило: кошка трясла головой, пыталась подняться, но снова падала, наводя на мысль о легкой контузии. Не став дожидаться, когда она придет в себя, Марк бросился к кассе, цапнул за спинку крутившийся из-за волны стул на колесиках и резко повернулся. Завертевшись в воздухе, тот приземлился твари на рога, с громким звуком попал ей по морде своей увесистой нижней частью. Одновременно с этим индикатор животного мигнул и показал семьдесят процентов.       Выполнивший свою роль сполна стул отлетел в сторону, отскочив от рогов, и с грохотом прокатился по полу, подбивая, наконец, стеллажи. К моменту, когда у кассы завалилась часть полок, Марк уже оказался на затемненной лестнице, подгоняемый нарастающим страхом. Перепрыгивая через ступеньки, он рванул на второй этаж. В голове пульсировала лишь одна неутешительная мысль: «Почему еще никто не спустился?».       Скорость и внезапная дрожь в теле испортили эффектное появление героя: Марк кубарем ворвался в зал, растянулся на полу, саданувшись плечом о пузатый шкафчик, но мгновенно вскочил на ноги, потирая ушибленное место.       ― Тёма!..       Дрогнувший голос моментально сорвался. Этаж пустовал. Даже если все забурились в шмотки, уж кого-нибудь одного Марк точно бы увидел.       ― Что за?..       На полу неподалеку лежала темная кофта с большими красными цветами. Марк не мог ее не узнать: она принадлежала матери Артема и на Еве висела наволочкой.       «Нет. ― Юноша схватился за голову вмиг намокшими пальцами, чувствуя, как потолок начинает опускаться ниже. ― Нереально. ― Краски цветной одежды сливались в единое месиво, превращаясь в разводы крови. Перед мысленным взором, продолжая образ, появились ступени дома, заляпанные кровавыми пятнами… нога великана, лежащая на земле Ева... ― Не могла же она начать с них? Я бы услышал, так ведь? Я бы услышал…» ― Отключение у холодильников всплыло в памяти печальным напоминанием о потери слуха.       ― Услышал бы?.. ― сквозь стон переспросил Марк у пустоты, теряя равновесие.       Секунда, и Марк с ужасом вцепился в края удлиненной тумбы, чтобы не упасть. Вторая. Дементьев с психом смахнул с нее все шапки и какие-то полотенца. Рухнул на локти. Встал на колени у ее боковой стенки в совершенно неудобной позе. Взять себя в руки получилось не сразу: помог грохот снизу, что мигом отвлек от панихидных размышлений, громоздящихся друг на друга яркими мыслями.       «Соберись. Не сейчас. Включи голову».       Марк еще раз внимательно, хоть и бегло осмотрелся. Крови не было. Ее – не было!       ― Всего лишь воображение, ― прошептал он немеющими губами.       «Не могла же тварь такого размера проглотить их без боя и без ранений? Значит, здесь их попросту нет. Ребята точно покинули этаж раньше. Но почему?.. Без меня?»       ― Неважно, ― он мотнул головой, поднимаясь на ноги. Теперь, как бы оно ни сложилось, помощи Марку ждать неоткуда.       Решительный взгляд парня выловил рядом вешалку с модными шарфами и кепками. Уже зная, что это ему по силам, Марк с силой сжал металлическую основу в руках и одним резким движением со скрежетом выдрал многорукое недоразумение из паркета, лишая его одежды. На черном кругу в основании остались кусочки дерева и болты. Эта часть вешалки могла хорошо послужить, благодаря большим размерам и весу. Верхняя же часть была не менее интересной: ради красоты автор металлической «скульптуры» снабдил ее наконечником, выглядывающим поверх остальных «рук».       Перестав удивляться своим переключениям, которые неплохо помогали справляться со стрессом и усталостью, Марк прикинул варианты атак и спрятался за углом среди манекенов. Он был уверен, что противник пойдет по следу. Позабыв о своем страхе или же именно из-за него, кошка-мутант действительно не смогла проигнорировать опасного человека, потому не заставила себя долго ждать. Как только тварь с окровавленной мордой все также медленно и уверенно появилась в зале, Марк с размаха заехал ей по голове увесистой частью оружия, пытаясь попасть по месиву вместо носа или хотя бы столкнуть с лестницы.       Она ожидала. Кошка точно знала, где находится человек, и все же увернуться или убежать не попыталась. Заревев с булькающим звуком, она атаковала в ответ, и следующий удар у Марка не получился: вместе с вешалкой парень пролетел к большому окну, ведущему к центральной улице, и знатно приложился там о раму головой. Случайно цокнув стекло острым наконечником своего странного копья, он со стоном свалился на пол, чувствуя, как на голову скатываются осколки. Левый глаз почти сразу залило кровью. Очертания объектов снова размыло. Уши заполнил однотонный шум.       Одурманенная вкусным запахом, кошка немедля напала вновь, пусть и с расстояния. Ее рев, многократно сильнее, чем раньше, почти не коснулся слуха. Бледная волна толкнула все, что было перед монстром. Шкафчик, подхваченный видимым ветром, бесшумно сорвался с места, с кульбитами бросился к Марку. Лишь благодаря вешалке, принявшей удар на себя, парень не лишился глаза из-за острого угла деревянного увальня. Погнув несколько металлический крючков, шкафчик выбил собою стекло, запуская на этаж холодный солнечный свет. Царапнул решетку, защищавшую от проникновений, поднатужился под неутихающей волной и вырвался вместе с прутьями наружу.       Марка давило с той же силой. На миг он потерял сознание от боли, невозможности вдохнуть, вконец добившей его температуры. Однако что-то включило его помимо воли, разбудило сигналом тревоги, будто будильником. Рев твари уже перестал действовать. Юноша сумел подняться на ноги, прижимая к себе вешалку, и даже вовремя согнуться пополам. Пластина на хвосте кошки прошла сантиметром выше, косо срезая вешалке все руки и затачивая наконечник.       Марк судорожно вздохнул. Саму тварь он почти не видел. Кровь залепила один глаз, другой не хотел открываться, как надо, из-за усталости. Наобум парень ткнул обрезанной вешалкой вперед. Существо, прыгнувшее мгновением раньше, заревело от боли, напоровшись на острый наконечник и его подружек. Из-за формы вешалки, сорваться с крючков сразу не вышло. Тварь завертелась на месте и потащила Марка на себя. Пластина на ее хвосте со свистом срезала рукав с плеча Дементьева и тонкий слой кожи.       Юноша не почувствовал боли. Ее не было. Этого чувства не было вообще. Это помогло, иначе бы он потерял сознание. Горячая кровь хлынула по руке, только этим давая знать о ранении. Затем на теле появлялись еще новые очаги тепла… Потерявший все ориентиры Марк двигался с монстром в унисон, ощутил поток свежего ветра, падение, захватившее дух… Удар об асфальт звоном ворвался в голову. Перекатившись несколько раз и потеряв вешалку, Марк с хрипом повалился на спину. В мыслях все перемешалось точно так же.       *Пиёк-пьёк*       Пострадавшая сильнее него тварь завозилась рядом, глухо рыча и поскрипывая. В этом жалобном звуке отразилось ее состояние.       «Либо ты, либо я».       Пошарив уже непослушной, словно чужой рукой по асфальту, Марк отыскал на ощупь свое оружие – искореженную вешалку со свернутыми крючками. Но подняться во весь рост уже не мог. Стоя на коленях, приоткрыв один глаз, он вяло замахнулся оставшейся трубкой и ударил острым наконечником в брюхо твари.       *Пиёк-пьёк*       Ее индикатор пылал кроваво-красным, тихо постанывая, сообщая о скорой смерти и затмевая все остальные образы и звуки. Марк вытащил чвакнувшую вешалку из продырявленной туши. Из пустой полости трубки плюнула кровь, заливаясь обратно в брюхо.       Пять процентов…       Парень вонзил оружие выше, предупреждая неловкую атаку сломанной лапой. Когти прошли по пальцам, сдирая кожу, но ощущение боли все еще не вернулось.       Три процента…       Последний удар он осуществил со звериным рыком и прямо в голову. Наконечник глубоко пробил желтый закатившийся раньше глаз.       *Пьёк*       Индикатор в последний раз мигнул красным светом и погас. Что-то едва различимое во тьме, попытавшейся раздавить Марка, проплыло по туше твари, волной ударило куда-то в живот. По телу прокатился освежающий холодок, мурашками отозвавшийся на коже.       Вздохнув до колик в груди, Марк обессилено повалился на спину и, теряя каждые пару секунд сознание, уставился на мрачное серое небо, начинавшее шуметь градом. Маленькая светящаяся льдинка упала на его лоб и, казалось, прошибив насквозь, током ударила в позвоночник.       Силы мгновенно покинули тело израненного человека.       Тьма окончательно победила.