Белый дождь. Рождение звезды

      Артем почувствовал знакомые раздражающие ощущения еще до того, как достиг магазина: трепетное волнение и ментальное подавление, такие же, как от Марка, словно сила товарища просочилась во всю атмосферу вокруг и теперь встречала Данцева еще до самого его приближения.       Звон разбитого стекла где-то наверху послышался вслед за этим. Осколки стрельнули наружу, осыпались на дорогу градом, дробясь на асфальте на более мелкие куски, один из них успел зацепить кардиган Артема, но черной коже не навредил.       Озадаченный юноша мгновенно остановился, чуть сдвигая ботинками с хрустом треснувший от его ног асфальт и, судя по скрипу обуви, частично стирая подошву. Одновременно с этим он поднял глаза в направлении звука. Решетку с большого окна наверху громко сорвало невидимым взрывом, и вместе с чем-то бежевым она гулко ударилась о дорогу, чудом не рухнув прямо на парня. Шкафчик (а это было нечто, напоминающее именно его) сломанными полочками разлетелся по сторонам, вмазав одной из них под колено Артему и блеснув в лучах солнца лакированными боками. Впрочем, броню подростка не смогло деформировать и это – боли, как таковой, он также не почувствовал, только короткое сильное прикосновение.       «На втором этаже?»       Грохот оттуда, сверху, явственно слышался внизу: что-то рычало, визжало, похожим на тигриный рев звуком, со свистом разрезало воздух, а еще скрежет, металлическое клацанье... Артем с места так и не сдвинулся: спина Марка – его красная футболка – замаячила у окна. Страх, очень резкий, контрастный, окатил парня холодной волной. Замерев на асфальте, он смотрел, как его лучший друг и нечто, что вообще не должно существовать в этом мире, вываливаются из оконного проема, падают на парковку у магазина, расцепляясь уже только при самом ударе об асфальт. Три метра – не такая уж и большая высота для стопроцентно смертельного исхода, но крови на сражавшихся было слишком много.       Под напором шокирующих эмоций с кожи Данцева ушли чернота и твердость, правда легкость к нему не вернулась. Наоборот, показалось, что задрожавшее тело стало лишь тяжелее, а сила притяжения еще жестче.       С замиранием сердца не в состоянии сдвинуться Артем наблюдал, как зашевелились оба окровавленных существа, избитые друг другом до полусмерти. Видел, как, пересиливая себя, Марк встает на колени и замахивается непонятной трубой, чтобы закончить начатое. Как еще сильнее светится его ультрафиолетовая оболочка, видимым ярким дымом полыхающая у тела. И отчетливо чувствовал, как внутри все горит от простого взгляда на товарища…       Каждый удар Дементьева в тело зверя отзывался у Тёмы мурашками по спине. Вся эта кровь, что хлюпала и пузырилась, эти жалобные визги животного и болезненно-ожесточенный рык самого Марка… Даже когда друг упал без чувств, а на горизонте появился остекленевший Максим, Артем все еще не посмел шелохнуться. Фиолетовое же зарево, еще бо́льшим пламенем охватившее тело Марка на последнем ударе, медленно угасало, позволяя лучше увидеть раны. Их было много. Катастрофически.       Вся бравада Артема, вся эта напускная крутизна, дали глубокую трещину, даже похлестче, чем асфальт у его ног. Кровь по-прежнему текла и с монстра, и с Марка, оставляя лужицы на парковке, подползая к ботинкам Данцева, не способного отпрянуть назад.       Остановившийся неподалеку Макс прекрасно видел финал ожесточенной битвы. Габариты твари сильно отличались от размеров ящеров, с которыми ему довелось сражаться, разве что были сравнимы с их предводителем, однако тот не становился на четвереньки, а эта бестия выглядела действительно огромной, не говоря уже о каких-то пластинках на ее спине, или странном хвосте, снабженным лезвием... И все же еще больше ужасало его и, между тем, восхищало другое: обломанные рога, раздробленная носовая часть, вывернутая лапа – все эти травмы были получены монстром еще до падения на парковку.       ― Чем вообще можно было?..       Припозднившийся обледеневший Димка ненамеренно столкнулся с рукой Максима, обрывая его вопрос. Остановился он лишь на мгновение, после чего бросился к Марку, покрываясь еще более плотной корочкой льда. Находился Дементьев в пугающем состоянии: половину его лица скрывала кровавая маска, еще даже не переставшая двигаться из-за новых подтеков, глубокая рана на правой скуле жуткой чернотою спрятала открытую кость – слишком глубоко были срезаны здесь кожа и ткани, да и волосы с этой же стороны полностью окрасились красным.       Дима действовал на рефлексах и необдуманно попытался поднять Дементьева, чтобы отнести его к Еве. Руки тут же утонули в крови товарища, и мальчишка со всхлипом отпрянул назад, замечая облачка пара, сорвавшиеся от предплечий парня, зашипевших льдом Димитрия – раны были не только на лице. Взгляд невольно зацепился за тонко срезанное плечо Марка, не прекратившее кровоточить, затем за содранную кожу на его пальцах, свернувшуюся комочками. На груди и бедрах Дементьева тоже хватало порезов, будто его, куда попало, пырнули чем-то острым и широким раз десять. Даже с подходящей для хладнокровия способностью Дима замялся, не зная, что делать и как вообще переносить парня в таком-то состоянии.       Внезапно поднявшийся ветер приятно растормошил волосы мальчишки, срывая с них пару снежинок и возвращая Димке стертый падающим давлением слух. Короткий же рокот в небе заставил его содрогнуться. С легким испугом Ширин перевел внимание на облака, большие, темно-серого цвета, быстро заслоняющие солнце, умудрившееся за день неслабо накипятить асфальт. Яркие белые рваные верхушки этих многотонных облаков и кривая молния, пробежавшая в одном из них, убедили Диму окончательно – прямо сейчас начиналось очередное нечто, от которого, возможно, даже негде будет укрыться.       Подтверждая его опасения, маленькая белая льдинка почти бесшумно свалилась на дорогу недалеко от мальчишки. Затем вторая, третья… Белый град однотонной гудящей шторкой начал спускаться с неба, попадая по людям, по зданиям, по израненному Марку. Света в этом явлении, вроде бы, не было, но и в утрешнем снеге далеко не все видели свечение, зато холод, который несли эти мелкие, похожие на крупный рис снаряды, микроиглами ударял по коже, что не почувствовал только Дима.       ― Де-нис, мы сейчас его… принесем, ― пролепетал мальчишка, с трудом приходя в себя из-за безнадежности ситуации. Он с ожиданием посмотрел на бездействующих ребят, стоящих рядом и шокированных, видимо, сильнее него – такого охлаждения эмоций, как у Ширина, они не имели. ― Надо отнести его к Еве. Срочно!       ― Д-да, ― Максим как-то нервно кивнул, вздрогнув из-за очередной льдинки, свалившейся на плечо, и сдвинулся первым, вновь «надевая» стеклянную броню, только сразу же заозирался по сторонам. Ничего, что бы они могли использовать, как носилки, он не обнаружил, значит, надо было искать внутри магазина.       Заметив смятение товарищей, уставившихся на разбитые части шкафчика, недостаточно длинные, чтобы помочь с их целью, Артем решительно тряхнул головой и вмазал себе звучную пощечину, от которой сам же, зажмурившись, скривился, после чего спешно содрал с себя кардиган, выдирая пуговицы. Вновь почернев, парень приблизился к едва живому Дементьеву и бросил одежду на землю. В каждом его движении была заметна тревога.       ― Зачем это? ― чуть звенящий при движениях Максим присел рядом, желая помочь, но не понимая, что делает Артем.       Тот в свою очередь молча подхватил Марка за плечи, осторожно передвинул бесчувственное тело на свитер и окровавленными черными дрожащими руками не с первой попытки завязал потуже рукава у того на животе.       ― Дима, будешь придерживать за этот узел, чтобы мы его об землю не хряпнули. Макс, бери за ноги.       ― Ты в своем уме?! Мы добьем его таким макаром! ― возмутился последний, наконец осознав задумку товарища.       ― Главное – успеть дотащить до Евы, ― согласился Дима почти равнодушным голосом.       Больше не говоря ни слова, Артем шустро подхватил Марка подмышки и уставился на Максима поторапливающим взглядом. Кардиган, узел которого потянул на себя Дима, удержал руки Дементьева, и тот действительно не вывалился – это же помогало не ранить пальцы товарища.       ― Тц! ― Максим небрежно смахнул градинки со своих волос, сопровождающихся при столкновении, как с ними, так и с телом, коротким звоном, и, размышляя шепотом об идиотской затее Артема, все же схватил Марка за ноги…              

***

             Нарастающий, но вполне ожидаемый из-за резкой жары град серьезно мешал навыку Нестерова. Все вокруг поначалу отвлекало отдельными звуками, барабанной дробью стуча по крышам зданий, асфальту, пакетам из магазина, мусорным бакам где-то неподалеку, плечам позванивающего Максима… Денис вынужденно спрятался ближе к стене пятиэтажки, следуя примеру остальных, чтобы град меньше задевал его тело и отвлекал от прослушки, но даже так голос Димы парень различил уже с трудом, зато сумел сфокусироваться именно на этой точке. Немногим лучше он расслышал начало короткой перепалки товарищей, правда не понял из-за чего, а затем просто потерял к черту все звуки из-за слишком быстро усилившегося града. Теперь однотонный шум, стирая всё, что звучало вокруг, давил на голову Нестерова вполне ощутимым жгутом.       ― Они… идут, ― Денис нехотя обернулся к Еве, единственной, кто не спрятался под непрочную защиту здания: из-за волнения ее желтоватое излучение стало гораздо заметнее и объемнее и мгновенно почти беззвучно испаряло град, попадающий в его зону. Из-за этого от Евы буквально столбом валил пар, а выглядело подобное слегка пугающе.       Услышав слова Нестерова будто бы с опозданием, Дементьева, все это время обкусывающая ногти, наконец встрепенулась и большими от страха глазами посмотрела на парня, ожидая подробностей.       ― Да-а, ― подтвердил Денис с сожалением, ― Марк ранен. Будь готова.       Плечи девочки моментально поникли вместе с излучаемым светом. Взгляд Евы стал жалостно-умоляющим, а град, пусть и сточенный оболочкой, умудрялся уже достигать тела.       ― Эй, т-ты… сможешь, ― попытался ее успокоить вздрагивающий от холода Жека, хотя его собственная бледность и дрожь в этом ничуть не помогали. ― Меня же ты спасла.       Пойти против подобного аргумента было бы непростительно, поэтому Ева растерянно кивнула и, решительно сжав кулаки, направила взгляд на дорогу, впрочем, из глаз ее все равно потекли слезы, а губы прерывисто задрожали.       Время, как назло, тянулось отвратительно медленно. Напряженное ожидание нервировало и пугало каждого. За эти несколько минут Денис успел неоднократно пожалеть, что предупредил Еву о Марке заранее, а все остальные, к слову, как и он, в который раз обвинить себя за подставу лидера.       ― Все будет хорошо, ― Юлин голос ослаб уже настолько, что попросту беспокоил своей болезненной вибрацией.       Ева же расслышала в этих нотках искреннюю заботу, от которой лишь сильнее захотелось плакать. И все же она худо-бедно держалась, вызывая у каждого острое желание ее поддержать или как-то ускорить появление Марка.       ― Ты их не увидишь! ― Вера обеспокоенно дернула к себе прищурившегося Сашку, собравшегося выскочить на дорогу в порыве энтузиазма. ― И не лезь, блин, под град!       Мальчишка в ответ разочарованно понурил голову, но возражать не стал – погода, явно, не располагала для его способности: пусть размер замерзших капелек и оставался прежним, с плотностью ливня град стал похож на бурный шевелящийся туман, скрывавший все дальше двух метров, а его в принципе нормальная для снега белизна все-таки наводила на вязкие мысли о побеге. Следовательно, находиться под открытым небом было, скорее всего, опасно, да только и внутри зданий могло произойти все, что угодно, поэтому никто не посмел высказать эти идеи вслух. Когда же все без исключения вдруг почувствовали приближающееся давление, которое выдавал среди них лишь Марк, а за стеной покрупневшей белой крупы показалось три силуэта, Ева первой бросилась помогать.       ― Сюда его! Меньше сыплет! ― Денис ответственно перестал прятаться у стены и указал Максу на свое место, где было немного суше.       Запыхавшиеся ребята второпях уложили Марка в переулке на тонкий настил из града, хрустящего под ногами. Под окровавленным парнем эта крупа тут же растаяла, из-за чего на миг показалось, что Дементьев начал вновь истекать кровью. Это же стало еще одним триггером для Евы: справиться с ужасом, глядя на окровавленного брата, чуть отмытого моментально тающим на нем льдом, она не могла, за что обвинить девочку ни у кого бы ни повернулся язык – они все сейчас выглядели не менее шокированными, рассматривая израненного лидера. Всё его лицо было красно-черным от крови, особенно место среза на скуле, где запеклась уже огромная корка, губы – даже не мертвецки бледными, а вконец синюшными, волосы же попросту утонули в крови, а собственная дрожь и шумящий град мешали подросткам понять, дышит ли Марк вообще.       Непослушными пальцами, провозившись секунд пятнадцать, Ева с трудом развязала тугой узел на рукавах кардигана, настороженно положила ладонь брату на мокрую почти обездвиженную грудь и, все же почувствовав слабые движения при его неровном дыхании, громко всхлипнула. Она и сама не понимала, почему медлит, вероятно, сказывалось шоковое состояние. Вдобавок ко всему от ее неуклюжих действий рукава Тёминой одежды незамедлительно сползли на землю, и девочка увидела срезанное до мяса плечо брата…       ― Все хорошо. Ты с этим справишься, ― как и все наблюдавший за ней Дима легонько похлопал ее по плечу и кивнул, стараясь поддержать, как мог.       Это сработало. Ева снова судорожно вздохнула, после чего подсунула руки под отяжелевшие плечи Марка и, закусив губу, все-таки обняла его израненное тело. Пальцы девочки моментально обдало горячей кровью брата, а слишком редкий сердечный стук отозвался под ее грудью. Едва заметное сиплое дыхание Марка теплым воздухом коснулось ее волос.       ― Все получится. Успокойся, ― продолжал шепотом подбадривать Дима, понимая ее нерасторопность: несмотря на позитивный характер и чрезмерную энергичность, уверенной в себе его подруга не была, а потому сомневалась в своих способностях побольше каждого в их команде.       В этот раз Ева никак не отреагировала, но слова Димы ей действительно помогали. Он говорил что-то еще, пару раз даже погладил ее лопатки, но девочка уже не слушала: она и правда не знала, как исцелять, как вообще залечить столь глубокие жуткие раны, но все, что она могла, это обнять дорогого ей человека, желая его скорейшего выздоровления. Белый саван ответил не сразу, однако, плавно став еще ярче, таки окутал обоих Дементьевых и смешался со слабым фиолетовым светом, начавшим исходить от Марка. Град, что все равно попадал и сюда, стал тотчас испаряться при встрече с оболочкой девочки.       Синхронно сделав пару шагов назад, ребята продолжили наблюдать со стороны, чувствуя одинаковые страх, сожаление и боль, но по разным причинам. Юля, которой становилось все хуже, глядя на Марка и Еву, не могла дольше сдерживать слезы – для нее это было напоминанием о собственной потере. Максим и Артем, видевшие последний удар лидера и слышавшие его крик, сжимали кулаки в попытке сдержать свою панику: напряженные скулы одного – остекленели, другого – покрылись чугунной чернотой. Вера и Сашка пусть и опасались Марка, однако сейчас отчаянно просили мысленно, то ли у него, то ли у бога, чтобы он очнулся. Жека и вовсе хмуро уперся ладонью в плечо Максиму, словно боялся упасть, все сильнее опуская голову под ударами града. А Дима… Дима совершенно не понимал, за кого переживать сильнее: может, за Марка, который неизвестно еще придет ли в чувства, а может, за Еву, что потерю брата просто не переживет. И даже в голове Дениса пока что не возникло ни одной мысли о собственной безопасности. Каждый из них сейчас проклинал себя за то, что бросил Дементьева там, хоть и не намеренно, и плевать на этот белый град. Плевать на то, чем он способен навредить. Не сейчас. Уже не теперь…       Прерывая вдруг шипящий монотонный шум стихии, ставший значительно громче, Марк громко и с хрипом втянул воздух, обрывая и затяжное молчание подростков, а затем, со щелчком кашлянув кровью на светлые волосы Евы, просто затих. Девочка испуганно отстранилась, не понимая, что произошло. Ее свечение мгновенно опустилось к телу, и градинки перестали таять в воздухе. Ребята же, не сговариваясь, шагнули ближе и прикрыли обоих Дементьевых от непогоды собой.       ― Й-я… Я помогла? Это сработало? ― Ева взволнованно посмотрела на Артема, потом на Диму, ища ответы на лицах самих близких товарищей из команды.       ― Посмотри, ― Дима сдержанно улыбнулся в ответ, наклонился и коснулся кровившего ранее плеча Марка, кулаком протер заляпанную кожу. Свежей крови абсолютно точно не было. Физические раны действительно исчезли.       ― Но т-тогда… почему он еще не очнулся?!       ― Он потерял слишком много крови, ― устало попытался успокоить ее и Артем, угрюмо взирая на скулу Марка, которая уже не чернела разрывом, однако и запекшаяся кровь никуда не делась, а потому эта корочка все еще притягивала внимание. ― К тому же ему и раньше было плохо. Может, ты пока не в силах повлиять на болезни или общее самочувствие, а только на свежие ранения... У тебя все нормально? ― Тёма резко повернулся к Димке, осматривающему свои ладони.       ― Д-да, ― мальчишка спешно спрятал руки в карманы штанов, чем вызвал еще больше подозрений, но сейчас было не до него. ― Ему нужны лекарства.       ― Где их сейчас искать?! ― вмешался в разговор Жека, уже прикрывая темечко… упаковкой нарезанной колбасы.       Когда он успел ее взять, никто не заметил, даже Нестеров, почти лишившийся слуха из-за общего шума. Именно пакеты с провизией, стоявшие неподалеку у стены, создавали невероятное количество шелеста под бомбардировкой града. Еще немного, и увеличившиеся снаряды начали бы их дырявить.       ― Вот именно, ― Денис подал слабеющий голос, чувствуя сильную тошноту, и, как бы прося обернуться, осторожно положил руку на плечо Максима, с усмешкой осматривающего Женю. ― Давайте в дом. Град усиливается. Кто знает, что еще с неба шарахнется?       Намек на падающих лошадей был понят мгновенно, заставив каждого подумать о неожиданностях в меру своего воображения.       ― Я возьму его. Ты отпустишь? ― Артем решительно наклонился к Марку, пождал секунд десять, пока Ева не отойдет, и уверенно взвалил товарища на затвердевшее плечо, явно причиняя ему немалый вред своими порывистыми действиями.       ― Уверен? ― Максим покосился на Данцева с предубеждением, оценивая взглядом его габариты. Не то, чтобы Тёма был очень мелким (на голову-полторы ниже Макса), однако с Марком он был примерно на равных, а тащить такое тело непросто.       ― Нести – не проблема, ― сухо подтвердил Артем, встряхнув друга, чтобы уложить его себе на спину, а затем наклонился еще ниже, подхватывая Марка за ноги. ― Но я чумнею прям посекундно. Пошли уже.       Денис с завидной покорностью принял команду первым, схватил пару пакетов, не особо легких на вид, и выскочил за угол, где за малым не чертыхнулся на кубиках льда, переоценив свои физические возможности. Однако кое-как выпрямившись, парень таки рванул к двери ближайшего подъезда – пятиэтажка, у стены которой они прятались, в целом была в порядке.       ― Кодовый замок, ― хрипло выдохнул он, с разочарованием уставившись на цифры. ― Можем дальше?.. ― Денис резко замолк, заметив подоспевшего на помощь Диму, тут же, на автомате бросив пакеты, закрыл уши на всякий случай и с удивлением глянул на мальчишку.       Тот поспешно положил ладони в области замка, прикрыл на мгновение глаза, выравнивая дыхание, и металл, с хрустом покрывшись ледяной оболочкой, чем-то щелкнул внутри.       ― Максим? ― Дима спокойно уступил ему место, спускаясь с коротких ступенек и возвращаясь за своей поклажей.       Сафронов всего лишь кивнул, оставил пакеты на краю площадки под охраной Жеки, навьюченного не меньше, и шагнул мимо Дениса. Ручка двери неприятно охватила пальцы липким холодом, однако данное ощущение почти растворилось, стоило покрыть руку стеклом. После чего Максим сильным рывком дернул ее на себя. Обледеневший замок даже не сопротивлялся. Без особого грохота и сложностей парень открыл тяжелую дверь подъезда, по которой тут же зачастил град.       ― Хох, а неплохо, ― одобрил Максим с улыбкой, оглянувшись на Диму, однако попавший в его обзор Артем мигом испортил приподнявшееся настроение.       ― Извините! ― Данцев выглядел так, будто нес Марка на себе уже несколько километров. ― Я тут пытаюсь не помереть!       ― Д-да, конечно! ― нервно дернув еще и головой в знак согласия, Денис подхватил пакеты и, отодвинув покорного Макса плечом, первым ворвался внутрь мрачного подъезда. Артема с Марком пропустили следующим. ― На второй этаж, ― с отдышкой проговорил Денис неуверенно, начиная подъем. ― Не сильно высоко, но и не совсем близко к выходу.       Артем спорить с этим не стал, он вообще был согласен на все, лишь бы ничего не решать за других, но свалился на колени на первом же лестничном пролете, едва не выбросив вместе с тем и Марка. Хриплое дыхание Данцева встревожило каждого, ведь никаких травм у него вроде бы не было.       ― Твою мать! Говорил же!.. ― Максим, шагавший следом за ним, раздраженно оставил свои пакеты на ступеньке и промчался вперед, вот только, подхватив Марка за руку и потянув его на себя, не сдержал болезненного стона: пальцы мгновенно обожгло кипятком. И пусть уже через миг тело Сафронова покрылось стеклянной оболочкой, Марк все еще казался парню ненормально горячим. ― Так вот оно что, ― прошептал Максим, делая нетвердый шаг выше и снимая с Артема бо́льшую часть нагрузки.       ― А, угум, ― тяжело дыша, промычал тот, с усилием переставляя ноги, ― у меня… половина тела ноет. Но теперь уже… не так больно. Сменимся, если что.       Макс всего лишь кивнул, терпя мучительную жару, вызывающую головокружение. Словно реальное радиоактивное излучение ультрафиолетовая оболочка Марка вызывала поражения кожи.       ― Может, мне понести? ― предложил Жека, подбирая еще и пакеты Макса, правда, сдвинуться с такой тяжестью с места не смог, а потому оставил их в итоге в покое, решив забрать после.       ― Нет. Ты слабее, ― ответил за Максима Дима, ничуть не стесняясь этих слов. ― Если он бьет по нам с такой силой, тебя раздавит.       Ребята сглотнули. То, что остальные боялись произнести вслух, напрямую озвучил Ширин, похоже, ничуть не чувствуя себя уязвленным подобным фактом. Измученные, а теперь еще и размышляющие над брошенными им словами, ребята в полном молчании, прерываемом болезненным пыхтением Максима и Артема, двинулись выше: выводы в мысли просились неутешительные. То, что фиолетовая оболочка Марка служила ему не простой показухой, было ясно и раньше, вот только весь этот свет – будто его собственная сила, что была уже не способна удержаться в физическом теле – вредил и ему, и окружающим его людям. Как долго в таком случае они смогут вытерпеть эту «радиацию»? И какие последствия их настигнут в итоге?       ― …шифы…       ― А? ― глаза Максима картинно увеличились в ответ на неоднозначный звук рядом, так что парень с удивлением посмотрел на обернувшегося Дениса, переводя вопрос на него.       ― Ты чего? ― Артем и вовсе не услышал едва различимый шепот, шипением града пронесшийся у плеча. Он был скорее сосредоточен на спадающем теле Дементьева, чем на посторонних звуках.       ― Это был Марк? ― пусть Денис и шагал с баулами на несколько ступеней выше, а грохот непогоды проникал и сюда, различать звуки здесь было полегче, чем снаружи.       ― Да, он что-то… б-бормочет, но не пойму… ни черта, ― подтвердил Максим шепотом, ощущая «вату» во рту: двигаться, не то, что говорить, становилось все тяжелее.       В ответ на его раздражение Марк, давая понять, что он и правда приходит в себя, чуть шевельнулся и приподнял подпрыгивающую в такт шагам Сафронова голову.       ― Вы… живы, ― немного тверже произнес он с короткой улыбкой, вынудив носильщика остановиться, но, застонав ему в ухо, опять затих, обмякнув на спине товарища.       Это стало последней каплей. Застывшие на ступеньках ребята одновременно переглянулись: в глазах каждого стояли слезы – в то время как они сами спасали себя, Марк думал о них, сражаясь один на один с жуткой тварью. Тяжелая же усталость совсем не помогала быстро справиться с удушающими угрызениями совести.       ― Н-надо идти, ― поторопил Денис еле слышно, с трудом удержавшись от нахлынувших эмоций: подавлять в себе чувства симпатии или даже преданности к Марку, которые ранее казались подростку какими-то насильственными, было теперь попросту непростительным, не после всего, что с Дементьевым приключилось за последний час с их ненамеренного согласия.       ― Давайте в темпе, ― Дима с пакетами прошмыгнул вслед за Нестеровым, обойдя Макса, однако новый замок ему морозить не пришлось: одна из квартир на лестничной площадке второго этажа была открыта.       ― Его надо бы в ванную! ― прокричала вдогонку Юля, оставаясь вместе с Верой и Сашкой около уцелевшего окна на небольшой площадке между этажами – приближаться к Марку меньше, чем на пару метров они боялись.       ― Зачем?! ― на повышенных тонах откликнулся и Артем, видя, что Максим сейчас свалится. ― Отдавай его мне, ― он резковато перехватил Марка на себя, но и сам не смог потащить его дальше – ноги просто согнулись, и парень протаранил коленом ступеньку. ― Да твою же… мать!       Уже успевший налегке сбежать на площадку с дверьми Максим, прерывисто дыша, прилип к одной из них спиной, с сочувствием глядя на пытающегося сдвинуться Артема. Последние пять ступенек давались ему неимоверно сложно. Полз он с черепашьей скоростью, а попытавшаяся помочь Ева была тут же послана им в пеший тур к Диме.       ― Лекарства не подействуют быстро! ― пояснила Юля только теперь, очень быстро теряя громкость: она намеренно молчала раньше, пропуская Еву перед собой. ― Нужно… посадить его в холодную… воду. Ему ведь… жарко было, так?!       Артем и Максим испуганно переглянулись, после чего, не сговариваясь, посмотрели на Димку в дверном проеме.       ― Не, не могу, ― отмахнулся Максим, замотав головой: соглашаться на подобную аферу он не хотел. ― Я же подохну раньше.       ― Тогда… вместе, ― предложил Артем, переваливая Марка с себя на площадку. Озаботиться его приземлением сил не хватило: Дементьев гулко приложился о перила головой, а затем еще чем-то о те же металлические прутья сбоку. ― Бери за ноги.       ― У н-него крос-с-совка слетела.       Максим и Тёма с непередаваемой жалостью синхронно посмотрели на Еву, нацепившую обувь брата обратно: соображать трезво она, вероятно, уже не могла, раз озаботилась чем-то подобным. Хотя одежда на Марке действительно вызывала интерес, словно бы истлевая прямо на нем от его же фона. Но подумать об этом можно и после.       ― И ра-аз… взяли!.. ― дал команду Артем, поднимая Дементьева за руки.       В квартиру лидера уже тащили по полу, отбивая ему и спину, и задницу, а затем и по паласу неудобного узкого коридорчика. В ванну запихивали всей командой. Повезло, что на стене нашелся светодиодный светильник, по которому Артем случайно заехал локтем. Комнатка на мгновение ярко осветилась, лишая зрения и координации, а Марка в итоге снова ударили, неосторожно опрокинув в ванну.       ― Раздеваем? ― спросил Максим хриплым голосом, потирая глаза. Пальцы дрожали, впрочем, как и ноги, да и вообще все тело.       В ответ Дима, Артем и Жека (последний лучше бы вообще не лез) единодушно качнули головами.       ― Лады, ― Сафронов, в принципе, был того же мнения.       Тряхнув головой, чтобы налипшая челка хоть чуть съехала набок, он потянулся к крану, повернул его со скрипом и в ожидании чуда уставился на прохладный металл. Где-то в трубке отдаленно зашумело воздухом, что-то коротко хрюкнуло, но вода, что не удивительно, так и не появилась. От досады парень заорал во всю глотку, но быстро затих: слишком сухо было во рту.       ― И что теперь?!       ― Есть идея.       Ничего не объясняя, Жека пулей вылетел из ванной, забежал на кухню, где во мраке уселись все остальные (кроме Дениса), но напугать этим не смогли (парень почувствовал колебания их «реакторов» за мгновение до этого), после чего также молча пошарил в шкафчиках. Найдя самую большую кастрюлю – литров на десять, он рванул мимо заинтересовавшихся товарищей, отправившихся вслед за ним, преодолел просторный зал, за которым приметил балкон, и выскочил наружу. Открыв там окно, благо не оказалось москитной сетки, Жека выставил кастрюльку перед собой, держа ее руками.       Град, к этому моменту увеличившийся в размерах, застучал по металлическому дну, причиняя ощутимую боль запястьям. Пришлось обнять посудину покрепче и сильнее наклониться наружу, чтобы ее не вырвало. Если бы льда было меньше, то он бы попросту выскакивал на свободу, но градинки, сыпавшие плотным потоком, мешали друг другу покинуть кастрюлю, так что лед быстро притих, наполняя емкость и переставая ранить слух Дениса, которого сейчас не пойми, где носили черти, но эту барабанную дробь он точно слышал.       Уже через минуту Жека с кастрюлей белого града с куриное яйцо тяжело двинул обратно в зал, расталкивая преследовавших его ребят, забежал в ванную комнату и разом высыпал лед на ноги Марка.       ― Ххоло… нно… ― едва различимо отозвался тот, слабо дернувшись. ― Делае… те… за…зите… м-меня…       ― Чш, все нормально будет, ― Жека, не подумавши, взъерошил его волосы и тут же одернул руку. ― Зараза! ― На ладони за малым не остался ожог.       ― Что он говорит? ― Артем с пятилитровой кастрюлей в руках, полной града, появился в комнатке вторым.       ― Он бредит, ― коротко ответил Жека, не желая тратить время.       Уже вместе, обменявшись кастрюлями, они вернулись на балкон, где Дима и Макс собирали лед (для двоих места хватало). Затем же по очереди – обратно в ванную. Ева, которую они ненадолго потеряли из виду, уже была там. В окровавленных после брата руках она держала градусник. С беспокойством поглядывая на термометр, Максим шумно высыпал лед на ноги больше не вздрагивающему Марку и с вопросом обернулся к девочке:       ― Что там?       ― Вот, ― боязливо прошептала Ева.       Ртутный градусник, в котором полностью заполнилась шкала, был треснут посередине, однако жидкость наружу пока не полезла. Максим на рефлексах схватил термометр, и стеклянная гулька залепила трещину. В реальной опасности ртути он уверен не был, но лучше было бы избегать очередных «если». И все же у ванны мгновенно воцарилась тишина. Ребята не знали, как на это реагировать и насколько опасна температура за сорок два градуса для таких индивидов, коими они теперь стали.       ― Вот же… блядь, ― не сдержался Максим, уступая место Диме.       Пока еще в меру раздраженно Сафронов выбросил испорченный градусник в умывальник, не боясь, что тот разобьется (стекло Максима обладало внушительной прочностью), однако всем стало очевидно по решительно-агрессивному взгляду парня, что этот прибор рослый детина уже был бы не против вонзить кому-нибудь в сонную артерию. Ближайший кандидат на «колкое замечание» нарисовался сразу: Дима неожиданно пошатнулся в сторону, снова толкнув Макса под руку, и свою кастрюльку едва не опустил Марку на голову, зато окатил булыжниками льда прямо в лицо. Дементьев судорожно всхлипнул, на миг разлепил пьяные глаза, но тут же отключился, закатив светящиеся радужки под веки.       ― Ты чего, бля, совсем оху… чё?! ― Максима так и подмывало врезать Димке очередной подзатыльник, но вид мальчонки его охладил. Дима смотрел на свои ладони, и кожа на них свисала вялыми лохмотьями, бо́льшая часть из которых осталась на боках кастрюли, что он выронил в ванну. ― Нихера себе, ― шепотом выдохнул Макс, шокированный не меньше других. ― Какого черта ты не сказал раньше?       Димка виновато пожал плечами, давая взглядом понять, что сделал это неслучайно, видимо, не хотел надоедать Еве. Девочка же, опомнившись раньше остальных, участливо шагнула к лучшему другу и нагло сгребла его в охапку.       Белый саван, уже не такой яркий, как при лечении Марка, окружил их обоих, заставляя пространство тихонечко зазвенеть. Дима в ответ громко вздохнул с облегчением. Терпеть из-за собственных навыков было, конечно, легче, но боль быстро становилась сильнее, а отвлекать Еву от Марка он не хотел, решив отложить свои проблемы на лучшее «потом». Не в силах же теперь удержаться на ногах, Дима навалился на девочку чуть ли не всем телом, а став к ней еще ближе, не смог подавить улыбку, уже в наглую кайфуя от их обнимашек, впрочем, уже вскоре он неохотно оправился от своей наглости, вспомнив, где находится и при каких обстоятельствах. На что Артем лишь насмешливо ухмыльнулся в ответ, выловив его стыдливый взгляд.       ― Вроде всё, ― поуспокоившаяся Ева неуверенно отстранилась от Димы. Все еще грустная, слегка испуганная, с пятнами крови на одежде, руках и лице, она одновременно с ребятами глянула на зажившие руки порыжевшего друга – способность мальчишки наконец отключилась.       ― Это от его крови. ― Дима с радостью пошевелил пальцами, сжал кулаки, поражаясь потрясающей силе девочки, от которой уже начинала чувствоваться мигрень. Засохший кровавый след на ладонях неприятно мешал движениям. ― Я словно в кисель только сваренный влез.       ― Слишком мощный? ― Максим задумчиво погладил подбородок, покосившись на лидера.       Сейчас, сидящий в ванне без сознания, Марк не выглядел внешне вселяющим страх или трепет: всего лишь окровавленный мальчишка, что меньше него по всем параметрам. Однако, как и тогда, не имея ничего примечательного в своем внешнем виде, он вызывал необъяснимую тревогу, липкую и горячую, как сама его кровь.       ― Наверное, мы не можем безопасно к нему прикасаться, ― Дима особо озабочен Марком не был, его все больше интересовала сестра лидера, поэтому речь мальчишки показалась каждому отстраненной.       В какой-то блаженной дреме он погладил подругу по голове, пропустил между пальцев растрепанные светло-русые волосы, уже наполовину покинувшие косу, и добродушно улыбнулся девочке, демонстрируя ямочки на своих щеках. Почувствовав себя крайне неловко от такого неоднозначного поведения, Ева застенчиво отвела взгляд в сторону, мгновенно вспыхнув румянцем, но мальчишке, похоже, было глубоко плевать, что за ними пристально наблюдает еще две пары глаз, да и он с Евой, в общем-то, даже не встречался. В результате, будто бы окончательно потерявшись в своих желаниях, Дима торопливо-требующе прикоснулся к открытой шее подруги и, перестав чересчур нежно улыбаться, решительно подался вперед, привлекая Еву к себе…       ― А меня не обнимешь? ― не менее окровавленный Марком Артем вовремя разрядил возникшую обстановку: он положил ладонь на макушку вздрогнувшей Еве и немного грубо повернул девочку к себе, не позволив их губам соприкоснуться, но при этом глядя лишь на отключившего тормоза Диму. ― У меня все тело горит. Броня, видимо, помогла не обвариться, но все же…       ― К-конечно! ― сама Ева, кажется, была не особо разочарованна не случившимся, только менее пунцовой от этого не стала и поспешно спрятала лицо, уткнувшись Артему в грудь.       Тот же по-прежнему смотрел на Диму. Предостережение во взгляде Тёмы Димка успешно проигнорировал, прямо взирая в ответ. То ли град ему в голову ударил, то ли внезапно себя проявили подростковые гормоны, однако, чувствуя себя ответственным за Еву в отсутствии Марка, допустить подобное Данцев просто не мог. Максима же, наблюдавшего со стороны, данная ситуация откровенно забавляла, но всему свое время, а сейчас точно был неподходящий момент для амурных дел.       ― Тише будь, ― прекратив улыбаться, неодобрительно прошептал юноша, приблизившись к мальчишке и, как только свет Евы погас, тоже запросил обнимашки, полностью заслонив собой Диму.       Девочка с радостью согласилась, правда, разница в росте между ней и Максом оказалась вблизи до абсурда комичной: его метр девяносто четыре против ее метра шестидесяти семи. Чтобы не стоять столбом, Сафронов осторожно уложил локти ей на плечи, надеясь не сильно обидеть подобным действием.       ― У нас проблема! ― словно гром среди ясного неба, Жека с возгласом влетел в ванную вместе с кастрюлькой, но затормозил в проходе, остановив взгляд на Еве и Максиме.       Свет, что их окружал, выглядел удивительно красиво, струясь короткими язычками пламени в Сафронова. Это было похоже на поглощение жизни ящеров, но эти лепестки не затрагивали центр в солнечном сплетении – они блуждали по телу, выискивая раны, и плавно исчезали в них, превращаясь в кожные покровы или нужные вещества в крови. В это же время светящиеся «вены» внутри Максима, впитывали оставшиеся частички этой лучезарной энергии и распространяли ее по всем каналам, демонстрируя Жене поражающую воображение сеть. Чем бы ни было это внутреннее устройство, оно не повторяло сосуды с кровью, а функционировало прямо под ними, не задевая физическую составляющую тела.       ― Тебя надо подлечить? ― Ева с улыбкой отпустила почувствовавшего себя здоровее Максима и украдкой взглянула на Жеку, слишком откровенно рассматривающего своего друга.       Настроение у девочки явно улучшилось, словно эти способности помогали ей самой не меньше. А может, дело в том, что она отвлекалась таким образом от реальных проблем или чувствовала, что становилась полезна другим, пусть невыплаканные слезы все еще наворачивались на глаза.       ― Не откажусь. ― Жека спокойненько протиснулся между апатичным от чего-то Димой и не в меру чем-то довольным Максом и высыпал полкастрюльки града. Ванна оказалась наполненной только наполовину, лед же ускоренно таял из-за температуры Марка.       ― Град закончился. ― Жека бесшумно установил кастрюльку на тумбочку у ванны и, обернувшись к девочке, ожидающе уставился на нее.       Только в этот момент Ева отчетливо ощутила смущение из-за того, как именно она исцеляет людей: Женя выглядел слишком счастливым для раненного человека, а потому появилась мысль, что это, действительно, объятия между парнем и девушкой без какой-либо сверхъестественной подоплеки. Обняла она старшеклассника, всерьез задумываясь о том, что надо поэкспериментировать и научиться делать это на расстоянии. Жека же как-то устало вздохнул и, обняв Еву в ответ, крепко прижал девочку к себе под ошалелые взгляды ребят.       ― Ты умница, правда. С твоим братом все будет хорошо, ― заверил он без тени сомнения, не обращая на зевак внимания.       Когда Ева, закончив короткий сеанс, отступила на шаг, слезы тихонько текли по ее щекам. Ей эти объятия были куда нужнее, чем Жене.       ― Идем на улицу, ― Жека нарочно проигнорировал слезы девочки, чтобы не травмировать ее сильнее. ― Нужно еще.       Последовав его примеру, ребята сдержанно поблагодарили Еву за помощь и вышли с кастрюлями из комнаты. Жека задержался на секунду дольше, столкнувшись с Денисом, притащившим оставшиеся на лестнице пакеты.       ― Девчата в соседней квартире. Иди к ним, мы дальше сами, ― почти без эмоций на бледном лице сказал Нестеров, заглянув в ванную, после чего поспешил за остальными.