17 мая. Понедельник.17:02
В просторной столовой центрального офиса царила особая умиротворенная атмосфера, какая бывает лишь среди сытых, довольных едой людей, засыпающих прямо за столами. Сонливость косила многих, то ли от усталости, то ли от отпустивших нервов, а может быть и по иной причине. Наевшись до отвала, гражданские расслабленно развалились на стульях и, вяло осматривая других, делали свои поспешные выводы, основываясь на внешнем виде или чужих манерах. Правда, сделать это оказывалось нелегко. По приезду в контору Западников раненые были вылечены буквально за считанные минуты руками удивительных людей, называвших себя целителями, тяжелые же случаи потребовали больше времени и не все они завершились без шрамов, однако выжившие все равно выглядели здоровыми, пусть и затравленными, поэтому выявить среди людей особенно пострадавших не представлялось возможным. А благодаря душу и одинаковым бело-серым одеждам нельзя было сказать, сколько времени каждый из них провел под дождем. Впрочем, и занимались присутствующие такой «игрой» лишь по причине простой неприкаянности, ведь, куда им податься дальше или что их вообще ждет сегодня ночью, они не знали. Охранники с автоматами, расположившиеся по периметру вдоль стен, делали примерно то же, пусть и по другой причине: выявляли взглядом потенциальные угрозы. Присутствие наемников, конечно, смущало замученных людей, но не так, чтобы очень. Если бы выжившим хотели навредить, то уже сделали бы это или, как минимум, не спасали бы и уж тем более не кормили. Так что в меру всего перечисленного из всех доставленных сюда Новых по-настоящему выделялся только один человек. Хмуро косясь по сторонам, юноша занимал дальний стол, рассчитанный на шесть персон, и сидел он там… в одиночестве. Однако не только это выглядело подозрительно. Что-то чувствовалось от него… давление, которое ощущали многие. Одно только присутствие этого паренька заставляло людей оборачиваться, глазеть на него в попытках понять, почему, даже не глядя на индивида, все равно подсознательно не можешь отделаться от мысли о его существовании. Он словно чертово бельмо на глазу, что ничем не убрать, притягивал внимание. ― Не знаешь, кто это? ― Худощавый болезненный на вид мужчина толкнул локтем рядом сидящего здоровяка и указал на парня в конце зала: цыганская внешность и беглый вороватый взгляд того не нравились большинству, что оглядывались на неизвестного, а не только ему. К тому же на столе у человека присутствовало немало угощений, но он к ним даже не притронулся. ― Из последних, кажется, ― ответил за того другой мужичок – низкий качок со шрамом на бритой голове. ― Доставили в отдельной машине, куда мало кого посадили. Там и было-то всего пару-тройку человек, а один из этих, ― он указал двумя пальцами на свои глаза, намекая на сверхъестественное свечение, ― лично его сопровождал. То ли малец из каких-то элитных, то ли опасных, то ли еще какой геморрой, в общем, нужен пригляд. Только, походу, второе. Слышал, пацан этот, ― мужик значительно понизил голос, опасаясь привлечь нежелательное внимание охраны, ― солдата убил за секунды, просто коснувшись. Так что не начинай. К нему не подпустят. Да и на кой оно тебе надо, больше зацепить некого? Худой человек, чьи татуированные руки кричали о непокорной системе натуре, наглее улыбнулся на своевременное предупреждение соседа. На его поднявшихся щеках медленно отросли короткие иглы, словно ровные кошачьи усы. Внешне его мало изменившийся облик ничуть не пугал, скорее, вызывал то ли смех, то ли омерзение – что-то на грани обоих состояний. И все же демонстрация способности заставила всех людей рядом с ним настороженно отодвинуться прямо на стульях. ― Почему же он здесь? С нами?! ― мужик намеренно повысил голос и взмахнул рукой, чтобы каждый увидел, кто именно и откуда начинал свою истерику. ― Я тоже не лыком шит. Охрана?! Люди с оружием, приметившие этого товарища еще раньше, чем тот завопил, нехотя посмотрели на расшумевшегося гражданина. За день они повидали достаточно, и какой-то там выпендрежник не особо их встревожил, разве что слегка взбесил: Низших и без того вымотала работа с мелиорами, однако наемникам, ввиду их незначительных рангов, отдых положен не был, вот и записали еще и в няньки к Новым, чтобы те друг друга не поубивали или тупо не склеили ласты. Заметив же повысившееся к себе внимание людей, дебошир продолжил игру на публику уже на всю катушку, явно преследуя какую-то цель: ― Вон тот чудила разве не преступник? ― мужик уверенно кивнул в сторону одиночки, так же направившего на него взор, и выпустил на лицо еще несколько игл. Поймав мутный взгляд опасного паренька, он только улыбнулся еще шире, чудом не прокалывая себе уши. ― Почему он тут с нормальными людьми сидит, а?! Люди в ответ обеспокоенно загудели, сначала тихо, раскачивающимся на волнах звуком, затем увереннее и громче. Они понимали, что вступать в назревающий конфликт открыто не имело никакого смысла, однако присутствие человека, убившего одного из солдат, мало кому пришлось по душе. Кто-то таки даже прокричал с дальнего края: «Верно! Уберите его из зала!», но показаться охранникам не посмел. ― Пф, тоже мне нормальный, ― шепнул один из наемников кавказской национальности другому, взирая на новоиспеченного дикобраза, поднимающего бунт. Все перворанговые на внешние изменения способны не были, поэтому мутантами в полной мере себя не считали. Этот же очевидно перешагнул рубеж и человеком оставаться априори не мог, значит, понятие «нормальный» перестало касаться и его самого. Остальные же наемники вели себя более сдержанно: настороженно переглянулись, мысленно проклиная того, кто распустил этот слух. Ясное дело, шило в мешке не утаишь, рано или поздно о данном происшествии все равно бы узнали. Вопрос в другом – как на это реагировать? При выборе между иглорожим и человеком, управляющим плесенью, выбор был очевиден, однако вмешиваться вообще не хотелось. Вдобавок ко всему, необходимо было понять, чего именно добивается расшумевшийся гражданин. Вероятно, целью этого хаоса были именно беспорядки и паника, чтобы под шумок сделать что-то конкретное. Может быть, сбежать из самого здания? ― Он! Не буйный! ― громко отодвинув стул, девушка в центре зала резко поднялась с места. Шлепнула ладонями по столу в попытке добавить заявлению силы. Выглядела она совершенно по-человечески. ― Это произошло случайно! Он не хотел его убивать! Нас вместе доставили. Я знаю, о чем говорю! Амир, не ожидавший защиты от совершенно незнакомого ему человека, перевел внимание на говорившую. Темноволосая кудрявая девушка, почувствовав его взгляд, вдруг обернулась, подмигнула ему и подняла большой палец вверх, мол, все хорошо, не бойся. Парень на это лишь криво улыбнулся, не понимая, когда и где мог с ней повстречаться. Наверное, в машине? Но поездку Амир плохо помнил, находясь в полубессознательном состоянии всю дорогу. ― А ты кто такая, а?! ― худощавый мгновенно перекинулся на девчонку, доказывая, что целью переполоха является не конкретный человек, а сама ссора. Ему явно не терпелось завязать драку хоть с кем-нибудь или учинить скандал. Тем более что от девчонки никакого давления он не ощущал, а значит, учинить разборки стало бы проще. Когда же вмешаются наемники, в зале уже воцарится полнейший хаос. К беспокойству охраны, играя на руку иглокожему, еще больше людей действительно поддержало настроение человека. Цепной неугасающей реакцией раздражение прокатилось по залу, и уже женский голос откуда-то закричал: ― Что, получила силу и думаешь, крутая теперь?! Сядь и закрой свой рот! ― Ну, нача-ало-о-ось, ― говорливый наемник – Джугашвили Леван, совсем недавно вернувшийся вместе с Гариповой и Дорошевым с задания, приподнял автомат, спокойно целясь в лоб главному дебоширу. Стоит успокоить одного – другие заткнутся сами. Ждать и дальше, не пресекая подобное, он не собирался. ― Да я!.. Выстрел в сторону иглокожего раздался совершенно бесшумно. Одновременно с этим поднявшийся вдруг ветерок необузданно подхватил волосы Дарины и перекинул их ей на лицо, заставив смолкнуть. Мелкую же капсулу с транквилизатором унесло… в неизвестном направлении. Со стола точно так же улетело несколько одноразовых стаканчиков и пластиковые приборы. Ветер пронесся дальше, тормоша людям прически и переключая внимание на беснующуюся стихию в закрытом помещении, но затем также внезапно стих. Будто бы из воздуха рядом с Дариной возник Степан Дорошев, уже не такой растрепанный, чистенький и одетый в черный деловой костюмчик. Хотя руки в карманах брюк и нагловатый вид мужчины портили все благоприятное о нем впечатление. Впрочем, многие здесь спасенные с быстроногим мелиором были знакомы лично, поэтому в зале мгновенно стало значительно тише. ― Нам еще в один городок смотаться надо, ― без приветствия начал Дорошев, лучезарно улыбнувшись девушке. Как он и говорил, истинный герой приходит в самый нужный момент. ― Хочешь с нами? Прикроешь спину, если что. Отказать, глядя в его блестящие глаза, было попросту невозможно, и все же Дарина нахмурилась: прошло всего несколько часов с их сражения, а он снова ее в пекло тянет. Да и почему именно ее? Солдат им, что ли, не хватает? Однако то, как изменились взгляды окружающих людей, ей бесспорно понравилось. Девушка разом поднялась в их глазах, да и понравившийся ей молодой человек тоже наблюдал с интересом. ― Когда? ― неуверенно уточнила Дарина, чувствуя, что засосало под ложечкой: пусть участие в вылазке ей и польстило, рисковать своей жизнью желания не было. ― Расслабься, ― Дорошев дружелюбно хлопнул ее по плечу, сделав это ненормально быстро и вполне весомо, за малым не толкнув Дарину к столу. ― Выходим утром. Сегодня отдыхай. ― Мелиор выдал под итог фразы очередную радостную улыбку и собирался, как обычно, удрать, но девушка схватила его за руку. ― Слушай… Степан таки успел сделать шаг, по инерции потащив ее следом. Не ожидав такого переключения скоростей, Дарина неуклюже протаранила мелиора собой и смущенно извинилась. На что Дорошев лишь поторопил ее с вопросом, еще больше убеждая в том, что с этим приглашением что-то не так: не было похоже, чтобы Степан так уж и хотел брать ее с собой. ― Скажешь его имя? ― девушка кивнула мужчине за спину. Не скрывая любопытства, тот круто обернулся. Юноша, что сидел в одиночестве, бросался в глаза пустым пятном в зале. Милое и задорное выражение лица Дорошева на секунду сменилось тревогой. Об этом пацане он уже был наслышан, но, вовремя взяв себя в руки, коротко кивнул и, шепнув Дарине на ухо его имя, исчез, чуть не вывихнув ей запястье. Появился он через миг уже около ближайшего к двери наемника – Левана, сунул ему в руку нечто маленькое и блестящее, похожее на ампулу, и вновь растворился, оставляя охранника в полнейшем недоумении. К счастью же или наоборот, девушка перемен в Дорошеве не заметила, да и выстрела, адресованного иглокожему, тоже. Излучая сильную волю даже походкой, она решительно обошла стоявшие на пути столы и под взглядами притихшей заинтересованной толпы приблизилась к юноше, с виду похожему на иностранца. Вот только с каждым шагом это не особо приятное чувство… присутствия становилось сильнее, пока не достигло отметки, которую не выдавал даже Дорошев. А у тела молодого человека и вовсе теперь различалась тонкая ультрафиолетовая обводка, слабозаметная из-за хорошего освещения в зале. Отступать же уже было поздно. Девушка тихонечко отодвинула стульчик и села напротив, с трудом подавляя охватившее ее волнение, будто к себе на ковер вызвал директор школы. ― Ко мне лучше не подходить, ― Амир мрачно посмотрел на особу, не перестававшую вымученно улыбаться. Общаться без разницы с кем прямо сейчас у него не было ни малейшего желания. Если бы он знал, куда свалить из этого зала, давно бы это сделал. Но после всех целебных и мыльно-рыльных процедур люди в комбинезонах переодели его, как неспособного к самостоятельности ребенка, и вывели сюда под белы ручки, где тупо бросили. ― Я – Дарина, ― девушка внимательно осмотрела красивое лицо молодого человека, молча оценив отсутствие акцента. Темные миндалевидные глаза парня ей особенно понравились. ― О тебе много говорили в машине. Ты с монстрами сам сражался? ― Да. Было дело. ― На всякий случай Амир торопливо спрятал руки под стол и бегло пробежал глазами по нетронутым блюдам, от которых голодом скручивало желудок. Плесени нигде видно не было, так что он вынужденно согласился с Андреем Беляевым – мелиором, приведшим его сюда: сухие одежда и руки помогут контролировать силу. Главное – не плеваться во всех подряд. ― Я тоже сражалась. ― Девушка беззаботно пожала плечами, но Амир заметил плохо подавляемые дрожь и грусть в ее глазах. Видимо, ей пришлось несладко, однако лезть в душу почти незнакомому человеку – не самая лучшая затея, тем более, когда хочешь, чтобы тебя оставили одного. В результате, не дождавшись реакции, Дарина едва слышно всхлипнула, закрываясь ладонью, вытерла выбившуюся на щеку слезу и снова усмехнулась. Это неестественное веселье давалось ей все сложнее. ― Мы теперь – супергерои? ― В ее покрасневших карих глазах на миг появился задорный огонек. Разговор девушка начала по-видимому не по доброте душевной: она хотела хоть как-нибудь отвлечься, выбрав в союзники того, кого узнала внешне. Конечно, в машине Амир выглядел гораздо хуже – с обваренной кожей, содранными ладонями, мокрый и грязный… Но именно поэтому он показался ей тем, кто поймет, раз прошел через такой же ад. И пусть Амир не хотел вступать с ней в диалог, проигнорировать этот вопрос он не смог: ― Я так не думаю, ― холодный тон юноши мгновенно остудил ее наигранную веселость. ― Эти ребята, такие, как твой шустрый дружок, они – другие. Тяжелый взгляд Амира буквально давил на плечи, заставляя сутулиться и пригибаться к столешнице. Дарина попыталась улыбкой сгладить неловкий момент, но на него подобное не произвело вообще никакого эффекта. ― В смысле? ― все же поинтересовалась она растерянно, подернув плечами в попытке выпрямиться. Ровная спина наваждение не сняла. ― Они появились до белого дождя, ― произнес Амир тише. На мгновение девушке показалось, что радужки его глаз осветились, вспыхнув слегка фиолетовыми, цвета баклажана кольцами, однако морок тут же растворился, не позволив мысленно ухватиться за оную странность. ― Значит, катастрофа не такая уж и случайность. Уверенность в голосе молодого человека сомнениями закралась в рассуждения Дарины. Девушка нервно сглотнула, часто заморгала и отвела взгляд. Понимание, что Амир намного сильнее, пришло внезапно, рухнув откуда-то сверху кисельной волной и холодными мурашками прокатившись по телу. Он был не просто опасен из-за своих способностей, от него чувствовалась такая же вибрация, как от Беляева, встретившегося ей в машине. Дорошев до таких, как эти, со светом в глазах, точно не дотягивал, пусть и чувствовался на расстоянии. Неожиданный же грохот за спиной заставил девушку ощутимо вздрогнуть, стукнув пальцами по столу. И Амир, и Дарина рефлекторно посмотрели в центр зала. ― Э-эй? Т-ты чего? ― женщина, выделявшаяся сейчас из-за того, что стояла, а не сидела, смотрела себе под ноги. Похоже, на полу лежал человек, но подойти к нему ближе она не отважилась. ― Она… просто упала! Говорливый охранник Леван, уже успевший прибрать обратно и ампулу, и само оружие за спину, спешно пересек половину зала и молча присел у свалившейся в обморок женщины. Вопреки ожиданиям выживших коснулся он не ее шеи, а только лба. ― Высокая температура, ― сообщил наемник сухо, явно не удивившись произошедшему. Ничего не объясняя зевакам, он раздраженно достал из-за пазухи рацию, нажал на единственную на ней кнопку и после короткого щелчка отчетливо произнес: ― Третий этаж. Научный отдел. У нас тут желтая в столовой. ― Ясно, ― механически ответили оттуда спустя мгновение. В возникшей тишине их рабочий диалог услышали почти все, и было несложно понять по этим черствым привычным для них фразам, что произошло нечто из ряда вон, что-то гораздо страшнее обычной потери сознания. Так что на лицах выживших оправданно отразилась легкая паника, ведь нездоровилось очень многим, однако люди списывали это на усталость и успокоительные, выданные после лечения. Теперь же они стали задаваться вполне логичным вопросом: «Что, если их утомление здесь ни при чем или таблетки в себе содержали нечто опасное для здоровья?» Наемник же по-прежнему умело не подавал вида, чтобы не подливать масла в огонь. ― Ничего смертельного, ― Леван говорил ровно, словно так оно и есть. У гражданских по сути даже не было повода ему не верить. ― Ее состояние стабилизируют. ― Он спокойно поднялся на ноги, не собираясь больше трогать бессознательную женщину на полу хоть одним пальцем, и пристально осмотрел зал. ― Если вам плохо, не молчите. Не у всех изменения проходят гладко. Часть людей синхронно подалась вперед, собираясь задать один и тот же взволновавший их вопрос: «Что именно можно считать плохим самочувствием?». Шум у входа в зал их отвлек. Разубеждая гражданских в безопасности возникшей проблемы, в помещение ворвалось несколько человек в белой форме. Разрезав собой нахлынувшую толпу, они подхватили лежащую, перекинули на носилки и молча умчались прочь. Один из них – высокий худощавый мужчина в очках – остался и закрутил головой, будто выискивая очередную жертву. Все происходящее абсолютно не располагало к спокойствию. ― Есть еще кто-то? ― поинтересовался он равнодушно, продолжая свою работу на автопилоте. Люди молчали. Ситуация запахла жаренным, а поведение военных, начавших переглядываться, настораживало. ― Я. Все внимание моментально обратилось к человеку, поднявшему руку. Амир не выглядел больным. Дарина тоже удивленно покосилась на парня, так легко сдающегося в лапы врачам, даже увеличила глаза, плотно сжала губы, мол, опусти руку, что ты творишь. Амир лишь коротко тряхнул головой, давая понять, что ее мнение для него не играет никакой роли. Молодой мужчина в белом халате тем временем бегом направился к пациенту и протянул руку, чтобы кожей почувствовать жар, но Амир перехватил ее локтем. ― Ко мне опасно прикасаться. Встретившись с таким сдержанным противостоянием, медик покорно сделал шаг назад. Тревожные мысли отразились на его лице: он с запозданием сообразил, к кому полез с голыми руками. Отчет о силе Амира и ее уровне Кадэшев Михаил видел собственными глазами не больше часа назад. Потерять этого мелиора было бы большим упущением. ― Ясно. Тогда иди за мной. Медик круто развернулся на каблуках, собираясь увести пациента с собой, но плавно остановил шаг: с поднятыми руками в зале стояло более десятка человек, и другие, повинуясь стадному инстинкту, подключались к ним, неохотно решаясь доверить свое здоровье знающим людям. Кадэшев нахмурился. ― Вы… все. Чуть раздраженно он прошествовал через весь зал, что-то шепнул на ухо Левану, вернувшемуся к стене, и вышел в коридор. Амир, поднявшийся сразу после его приглашения, не попрощавшись с красавицей, последовал за ним. Остальные слышали его слова по поводу прикосновений, поэтому повременили, пропуская парня вперед. ― Сейчас в зал принесут бесконтактные термометры… Окончание фразы наемника Амир не услышал: с удовольствием он покинул зал и, не подумав, прикрыл двери, обрезая остальным путь (повезло, что плесени не появилось и в этот раз). Мужчина в белых одеждах нетерпеливо ждал его у входа и тут же шмыгнул дальше, увлекая Нового за собой. Открытие дверей и недоуменных людей, высыпавших в коридор, они зрительно уже не застали. ― Что беспокоит? Кадэшев решил не откладывать разговор на потом, чувствуя взгляд Амира на своей спине. В этом зале, в спешке оборудованном под столовую, среди людей ему интересен был только он. Остальные выжившие, чувствующие себя лишними, угрюмо плелись позади, не приближаясь к ним ближе, чем на пару метров. ― Голова у меня раскалывается, ― легко пожаловался Амир проводнику во взлохмаченный русый затылок. Мигрень появилась сразу после белого дождя, и легче не становилось. ― Меня хоть и подлатали, ― он невольно взглянул на свои зажившие как по волшебству ладони, ― но голова болеть не перестала. ― Что-то еще? ― обернулся медик, даже не пытаясь выдавить из себя дежурную улыбку. ― Знобит, как при температуре. Кадэшев прикусил губу, сдержанно кивнул и зашагал быстрее. Излишне светлый пустой коридор, потолок которого был усеян светодиодными лампами, имел множество дверей, обычно безликих и белых. Медик же попросил людей, шествовавших за ними, остановиться у первой синей, сказав, что к ним выйдут, Амира он повел дальше и завел в кабинет в конце коридора, дверь которого ничем не отличалась от большинства других. ― Этот… еще зеленый, ― с порога заявил Кадэшев своим коллегам и потеснился, давая парню пройти. Люди в белом на миг ошарашенно уставились на незваного гостя, но затем молчаливо засуетились. Один набрал что-то желтоватого цвета в шприц, перекинулся парой тихих слов с другими, промелькнула короткая шутка... Было видно, что они немного взволнованны, но и только. Подобная ситуация явно не выходила за рамки их ожиданий и, кажется, даже обычного рабочего дня. Кто-то из «белых халатов» все же рискнул померить температуру парня, но уже бесконтактным термометром, кивнул, подтверждая свои мысли, и снова исчез из поля зрения. В общей сложности здесь присутствовало человек шесть. Амир, чтобы не нервировать их своими взглядами, по привычке осмотрелся в поисках тайников и хорошо запрятанных подсказок. Кабинет был похож на небольшую лабораторию, сесть особо некуда, так что юноша залез прямо на свободный столик у стены. Чем эти «белые халаты» тут занимались, он, естественно, знать не мог, лишь отметил про себя, что пробирок с кровью в кабинете как-то многовато. А черная… грязь, в хорошо установленной стеклянной камере на самом дальнем столе, странно трясется и периодически выбрасывает тонкие нити на стенки, будто там подключен вибратор. ― Не прикасайся к нему, ― посоветовал Кадэшев, многозначительно взглянув на пожилого коллегу. Мужчина со шприцем едва заметно кивнул. Их заговорщическое общение Амиру совсем не приглянулось. И все же он смиренно закатил рукав, на автомате решив, что инъекция ему обязательно пойдет на пользу. Не в меру темная игла почти не больно ущипнула в вену. Тягучая жидкость, с виду похожая на кисель, легко исчезла где-то внутри руки. ― Что это? ― запоздало поинтересовался Амир, расправляя рукав, сжал и разжал кулак, онемение быстро расползалось по венам. Ранки на коже не осталось. Шприц же мгновенно отправили даже не в мусорное ведро, а в какую-то нишу в стене, вдруг открывшуюся благодаря нажатию кнопки темноволосой женщиной. ― Что-то вроде транквилизатора. Ненадолго притормозит развитие силы, ― приевшаяся «белым халатам» фраза легко соскочила с языка Кадэшева: Амир был далеко не первым и не последним за эти сутки, кому вкалывали разработанное еще лет пять назад лекарство. Правда, конкретно сюда он приводил Новых редко – особые случаи требовали особенных инструментов. ― Чтобы я не сгорел? Недоуменные взгляды на миг остановились на парне. Люди перестали суетливо работать над своими задачами. В кабинете повисла нехорошая тишина. ― Как я и думал, ― Амир говорил бесстрастно, вызывая все новые порции удивления. ― Вся эта хрень началась гораздо раньше. Что вы скрываете? И главное – зачем? Работники лаборатории красноречиво промолчали. Один из них, пожилой человек, сделавший Амиру инъекцию, медленно потянулся за шприцем на столе, подавая Кадэшеву неразборчивые сигналы глазами. Тот в свою очередь корчил гримасы, значение которых не понимал и его коллега. Темноволосая же женщина наблюдала за этими двумя с плохо подавляемым раздражением, казалось, мечтая обоим выдать по подзатыльнику. В любом случае, общее поведение этих людей, в принципе, говорило само за себя, и Амир меньше чем за минуту успел несколько раз обозвать себя идиотом. Он даже уже собирался поднять руки вверх, чтобы попытаться охладить нарастающий пыл медиков, но его опередили. Сначала – предчувствие, терпкой волной волнения пробежавшее по телу, затем и голос: ― Как и написано в твоей карте, ― в проеме открытой двери появился еще один мужчина, тот самый мелиор, что привел Амира в Ассоциацию – Беляев Андрей, ― ты умен. ― Надо быть полным дебилом, чтоб не понять, ― успешно парировал тот, оборвав предыдущий жест и начав разминать руку, будто это и планировал делать. ― Слишком уж быстро вы во все это въехали. ― Это верно… Что будешь делать? ― губы Андрея тронула плотоядная улыбка, слишком расслабленный вид лишь добавлял образу чрезвычайной уверенности в себе и своей силе. Амир в этих характеристиках очень точно распознал угрозу. «И этот туда же?! Что с вами не так, ребята?» ― Парень обалдело осмотрел Беляева. Несмотря на внешнее дружелюбие всей этой странной компании, находившейся в лаборатории, воздух здесь, можно сказать, искрился от напряжения, а глаза Андрея опасно поблескивали салатовым, отражая свет потолочных ламп. ― У меня есть выбор? ― И, правда, умный, ― от чрезмерного сладострастия в голосе Беляева у Амира по спине вновь пробежали неприятные мурашки. ― Я замолвлю за тебя словечко, будешь работать со мной. ― Андрей расхлябанно еще сильнее навалился на косяк в проходе, почесал ноготком родинку над бровью… Судя по манере речи и поведению мелиора он итак решил сделать это еще до случившегося разговора. ― Да мне пофиг, ― небрежно откликнулся юноша, намеренно демонстрируя, что все эти игры разума ему до фонаря, хотя собственное сердце уже лупило по ребрам в неистовой пляске, предчувствуя физическое «замечание» от любого из местных. ― Только помогите справиться с этой хренью, что со всех щелей с меня лезет. ― Непременно. ― Мелиор удовлетворенно усмехнулся, после чего коротко осмотрел людей в белом. Те вдруг спохватились и принялись за работу, стараясь не смотреть на двух подсвеченных Высших в лаборатории. ― А та барышня? ― продолжил Амир беседу, сделав себе еще одну мысленную заметку: Андрей Беляев был явно какой-то важной птицей, и ссориться с ним ему совсем не на руку. ― Сказали, что она «желтая». Что это значит? ― Температура за сорок два градуса. Резкое повышение. Не предскажешь. Далее обморок с последующей комой. Заранее же пытаться стабилизировать еще опаснее, можно не замедлить процесс, а стопнуть, что вызовет деградацию ядра и потом это не исправить. Итог будет тот же – смерть. ― Беляев прекрасно знал, о чем говорит, ведь на его глазах уже многие прошли через подобное. А сколько из них было таких, на ком уже собирались поставить крест?.. Не говоря о сгоревших. ― Температуру попробуют сбить лекарствами и в особой капсуле, но это, к несчастью, сложно. Выживаемость на этом этапе всего тридцать восемь процентов. Та женщина просто слишком быстро прогрессирует. Если это не остановить, то, как ты выразился, она сгорит. Амир понимающе кивнул, удивившись своей спокойной реакции на жуткие откровения мелиора. Снова растер до тошноты немеющую руку, по которой противно ползли колики. Устало вздохнул... ― На завтра… намечается еще одна вылазка? ― уточнил он сквозь зубы, сжимая и разжимая пальцы. Такое простое движение выкачивало из него последние силы, поэтому он в итоге встряхнул рукой и снова тяжело выдохнул. Губы сами уже кривились от муторных ощущений в теле. ― Да. Команда одобрена заместителем. Я в нее не вхожу. ― И много… там особенных? ― Амир спросил любопытства ради, не преследуя каких-то особых целей. Мысли в голове странно густели, эмоции переставали подчиняться хозяину. Руку до раздражения сводило где-то в предплечье, будто кто-то тянул за вены. ― Сложно сказать, ― Беляев беспечно пожал плечами и замер, похоже, задумавшись. Его невидящий взгляд уперся куда-то в стену сквозь работающих лаборантов. ― Людей не хватает. Не факт, что они доживут до прибытия наших. Зона, в которую направляют группу спасения, довольно… сложная. Там много чудовищ и мало выживших. ― А вообще? ― Ну, ― мелиор наконец перевел внимание на Амира, ― в среднем, думаю, погибло тридцать процентов населения всей планеты. Из оставшихся восемьдесят процентов – изменившиеся. Процентов семь-десять из них, думаю, сгорит. ― Хах. Всего-то. ― Парень грубо взлохматил себе вьющиеся волосы. Слабость в руках не позволила сделать это безболезненно. Выпутавшись из кудрей, парень с нескрываемой злостью посмотрел на Беляева. ― Это зависит от силы? Чем сильнее, тем сложнее? ― Нет. Не всегда, ― мелиор на его настроение внимания не обратил, он вел разговор спокойно, ожидая чего-то неизбежного. ― Бывали случаи, что организм начинал слишком бурно сражаться и с мизерной дозой, в результате чего сжигал собственного хозяина. Проще понять это через призму обычного ОРВИ. Не у всех ведь болезнь проходит с повышенной температурой или перетеканием в осложнения. Кто-то переносит ее играючи, всего-то пару раз чихнув. А кто-то буквально становится рассадником вируса и превращается в болезненный сгусток из насморка, кашля и высокой температуры. Амир снова вздохнул, слабо различая, что именно ему объясняет Беляев, в ушах потихоньку нарастал шум, а по телу разливался тяжелый жар. ― Вы… уверены, что вкололи мне… правильное лекарство? ― юноша едва успел подхватить потяжелевшую голову. Мир вокруг стремительно падал куда-то вместе с ним. ― Так и должно быть, ты засыпаешь, ― донесся издалека ровный голос Андрея. ― Для тебя уже организовали комнату. Я отведу. Несмотря на опасность быть зараженным, не обращая внимания на недоверчивые взгляды лаборантов, мелиор взял Амира под руку и заботливо потащил на выход. Парня шатало, как с перепоя. Путь до нужной двери он не запомнил вовсе, да и однотипность коридоров, дверей – не играли на руку… Как и когда он оказался в прохладе сухой белой комнаты на такой же кровати, Амир не заметил.***
Внутренняя темнота, плотная и совершенная, обволакивала его сознание и душила явственнее любых рук, то всей своей силой наваливаясь на тело, то исчезая бесследно, стоило лишь открыть глаза, но здесь, под куполом сгоревшей церкви, было также темно, как с закрытыми ве́ками, и это будоражило все его существо покрепче любого пойла. Зеленский не любил такую тьму – безысходную, вязкую, леденящую... слишком знакомую. Только чудом избежав переломов и ампутации конечностей, он оказался в прочной ловушке, из которой не выберешься без посторонней помощи. Огромный купол, как и прочие его церковные «родственники», был снабжен металлическим каркасом, но ни одно ребро тяжелого скелета не задело свалившегося на колени человека. «Что ж, на этот раз боженька на моей стороне… Или наоборот? Все равно сдохну, только помучаюсь подольше?» Безуспешные попытки сдвинуть монолитную конструкцию, имеющую непонятно какой вес, лишили Александра последних сил. Призывать огонь мужчина попросту не решался: слишком рискованно – не факт, что он сможет расплавить металл, а вот выжечь весь кислород в воздухе – тут пожалуйста. К тому же было бы глупо полагаться на способность, что перестала слушаться, а шутки с огнем, как известно абсолютно всем, очень плохи. Оставался еще вариант позвонить – пусть на тот момент связь и отсутствовала, но ведь могла и появиться – только разряженный мобильник находился в плаще, который Зеленский сбросил на пол во время атаки муравьев. В довесок же к этому по валявшейся под ногами одежде после пробежало немало людей, а еще на нем сдохла плотоядная тварь на шести острых лапищах… Так что он в любом случае сам по себе. ― Тц! «Да что за срань, вообще?! Какого хера мой первый отпуск закончился этим?!» Александр оправданно злился. На себя, на Токарева, на РАУ, на стечение обстоятельств. Метка на правом запястье по-прежнему не реагировала, сколько бы мелиор не взывал к Моор. Она в принципе подводила, не отображая реальные данные. «Я ведь смотрел на нее не раз. Я заметил бы, что поднялась мощность. Почему не менялись цифры? Связи нет даже с офисом, не только с Кристиной?» ― Вашу мать! ― крик сорвался с губ Зеленского хищным шепотом, чуть всколыхнул пространство впереди дымкой энергии, но остался лишь вспышкой бессильной злобы. «Почему я вообще этим занимался?! Нахрена я полез в спасители?!» Сейчас у него было достаточно времени это обдумать. Он помог главе администрации Горняеву, даже толком не познакомившись с ним, переправить сотни людей в эвакуационный центр; победил пару тварей иномирного происхождения; пообещал охранять выживших из церкви, но эти… верующие вымотали его посильнее любой другой враждебно настроенной сущности. А затем незаметно настала ночь, да и сопровождать людей в одиночку было слишком рискованно. Зеленский тупо решил подождать главу и его помощника – участкового. «И где же их носит, черт подери?!» Горняев не стал бы откладывать это на завтра – не после смерти Захара, он пришел бы еще ночью, лишь бы не оставаться без дела, лишь бы… смерть его сына не казалась напрасной. И раз этого не случилось, значит, что-то произошло в центре, вот поэтому Зеленский не стал задерживать здесь детей: на фоне всего происходящего не было никакой гарантии, что им следовало остаться. Их способности уже определились. Они могли о себе позаботиться. Если бы глава не прибыл в церковь к обеду, Зеленский вывел бы людей сам даже под прицелом, догнал бы и ребят, покинувших божью обитель. Но не сложилось. Крик Зеленского вновь растормошил стены коротким эхом, парой искр даже осветив на миг мутное пространство. Александр понимал, что понапрасну тратит и энергию, и воздух, но замолчать был не в силах. Лишь когда дышать стало в разы труднее, он устало повалился на стенку купола, сполз по ней на обгоревший пол, воняющий чьей-то горелой плотью, и затих. Он хорошо помнил подобное состояние, ставшее итогом инъекции с Жидкой тьмой. Сейчас было примерно то же. Жар противно метался по телу, разгоняя по каналам требующую выхода энергию. Не настолько плачевно, конечно, как в первый раз, но достаточно, чтобы начать бредить. «Все хорошо… Хорошо… Успокойся… Дыши ровнее… Меня спасут… Кто-нибудь… Обязательно… Просто… терпи». ― Вместе до пекла… а затем еще ниже… ― хриплый шепот, надрывный и тихий, сорвался с дрожащих губ человека за мгновение до того, как он снова потерял сознание.