18 мая. Вторник. 09:00
Назойливый тренькающий будильник, сдуру поставленный Марком еще с пятницы на субботу, жутко бесил его же самого, не давая поспать подольше. Нет, «бесил» – все же неподходящее слово, этот механический ублюдок вызывал неистовую ненависть, заставившую парня вспыхнуть ультрафиолетовым фоном еще до того, как появился неизбежный порыв выбросить телефон в окно. «На кой хрен я поставил его на повтор?!» С нервным шипением Марк резво пошарил рукою вокруг себя, чтобы найти задолбавшего напрочь засранца, но звук взбудораженной воды и колыхнувшаяся «постель» заставили его замереть. Первой мыслью была треклятая лужа, та самая, под обломками. Марк даже на миг позволил себе усомниться во всем, что происходило после, вдруг решив, что все это время он валялся в бреду рядом с разбитым домом, а Тёма его так и не спас, но затем очень медленно, опасливо приоткрыл глаза. Будильник мгновенно смолк, давая понять, что этот звук был очередной «галлюцинацией», всего лишь записью, проигрывающейся в собственной голове. В поле зрения же попал белый рефренный потолок, потом металлическая труба и шторка, смятая в непонятный комок в уголке ванны, и наконец, стены, выложенные голубой плиткой… Беглый ошарашенный взгляд парня остановился на самом себе. Поднимая волны в своей «постели», Марк с подозрением сел. Прохладная вода лихо толкнула в грудь, вызвав порцию неприятных мурашек, и шлепнула по спине, прямо под лопатки. Короткая боль, вызванная ударом по шраму, моментально улучшила зрение и остальные чувства, возвращая на место мыслительные процессы. Однако переварить новую порцию идиотизма прямо с утра Марк пока что был не в состоянии. ― Да что за хрень? Белая вода, такая же, как в воскресенье, покрывала почти все тело и, ясное дело, порванную одежду. Кожа на оголенных руках и животе стала едва ли не мраморной. Не говоря уже о наручных часах, циферблат которых теперь было невозможно различить из-за белого налета. «Я теперь точно от этой херни не отмоюсь. Почему я вообще?..» Изображения, частично отражающие предыдущий день, стремительно возникли в памяти коротким слайдшоу, остановившись на черной твари с загнутыми рогами. С содроганием вспомнив ужасную битву, Марк осторожно коснулся срезанного плеча. Рукав был ожидаемо разорван на части, вот только раны на коже не оказалось. Затылок же, которым парень приложился вчера много раз о самые разнообразные поверхности, больше не пек, да и лицо на ощупь «выглядело» нормально, реагируя на холодные пальцы точно не болью. В ребрах, к счастью, тоже уже не горело... ― Ева?.. ― неуверенно прошептал Дементьев, понимая, что причиной исцеления могла стать лишь она. ― Ева! Марк поспешно поднялся в ванне, не представляя, каким образом разрешился бой. Если сестра ему помогла, то, что с ней самой? Максим и Артем справились с тварью? Все ли целы?.. Вода рухнула вниз, зашумев водопадом и отяжеляя джинсы. Поймав равновесие благодаря вовремя попавшемуся под руку крану, Марк ненадолго остановился, притих, чтобы не шарахнуться в ванне и вновь не отбить себе голову: обувь скользила на поржавевшем дне, устланном тонким слоем извести. «В ванне, но в кроссах?..» Комментировать это хотя бы мысленно Марк решил даже не пытаться. В любом случае, вряд ли он в таком виде забрался сюда сам. Хотя чем черт не шутит – вчерашний день вообще вспоминался с трудом и обрывками. «В каком я, блин, состоянии был, что ничего не помню? Почему мы не добрались до эвакуационного центра? Или я сейчас именно там?» Взгляд невольно зацепился за красный тазик, торчащий из раковины умывальника. Под ним находилась кастрюлька с кровавыми пятнами на боках и чем-то неопределенным, типа мелких лохмотьев ткани. Коврик на полу был заляпан следами грязной обуви. «О-оке-е-ей… Мне совсем не страшно». Скорчив уродливую гримасу в попытке сломать на лице мешающий налет, Марк посмотрел на слепящий пучок яркого света, идущий со стены. В противовес ему люстра на потолке висела безжизненным плафоном. «Электричества по-прежнему нет? Значит, конец света еще в теме». Стараясь не свернуть себе по пути шею, Марк с ловкостью медведя выполз из ванны. Коврик охотно съехал в сторону, и юноша едва не уселся на шпагат, чудом остановив нелепое падение. Снова замер, ухватившись за бортик ванны. Мокрая одежда облепила тело, обтягивая ноги и торс, но при этом дыр на ней было столько, что, если бы не вода, все давно бы уже свалилось на пол. Единственное, что было менее мокрым – это засохшие волосы, которые из-за своей «каменности» теперь как-то странно давили на голову, мешая одним только своим наличием. «И за что же это мне так везет-то? В какой момент я выиграл лотерейный билет в чертову задницу, из которой не выбраться?! Как же бесит все! Где я вообще?! И где все?!» Марк с усилием кое-как выпрямился, опираясь на бортик ванны и загремев таки ногой по стоявшей на полу кастрюле, медленно повернулся и вновь оцепенел: зеркало на стене смогло выловить его неприглядную физиономию. Карие глаза на белой, слегка серебристой коже выглядели аномально черными, так что сейчас Марк прекрасно понимал предъявы Артема у того дома. Кровавое же пятно на лице окрашивало часть лба и щеки, но что-то его размыло мелом, поэтому всю физиономию и стягивало от белого слоя. «Меня поливали… или топили? Может, пытались умыть… известкой? Что за бред, черт возьми?» Да и волосы Марка снова преобразились, превратившись в мелированные белым и местами кровавым цветом. Несимметричными иглами они сейчас торчали в основном вверх, преимущественно на затылке, будто кто-то намеренно задрал их к потолку и покрыл лаком. Юноша с брезгливостью опустил взгляд ниже: одежда – убита в хлам, и дело больше не в цвете, а в резаных и обожженных отверстиях, испещряющих и футболку, и джинсы. И если первое у Марка недоумения не вызывало – у той твари на хвосте было что-то по типу лезвия, – то откуда чернеющие прорехи, как от огня? Да и кроссовки выглядели так, словно вот-вот развалятся. «Это… я так влияю на тряпки? ― пришел Марк к неутешительному выводу, пялясь на свою обувь и, в особенности, на облезлые шнурки. Белая вода тем временем ручьями стекала на пол, затапливая и сдвинутый коврик, и поржавевшие днище ванны, и пару тумбочек… долбанную кастрюльку.― Тогда что с ребятами? Они не просто не могут находиться со мной рядом. Это реально для них опасно?..» Подтверждая его угрюмые размышления, в воспоминаниях парня возникли осколки фраз, произнесенные Димой, Максимом и, похоже, еще Денисом: *… словно в кисель только сваренный влез…* *… рядом даже дышать как-то тяжко…* *… слишком мощный?..* *… мы не можем безопасно к нему прикасаться…* «Кажется, я выпал из окна. ― Дополнилась память и новыми деталями битвы. ― И сам же добил того монстра. Получается, Ева нашла меня уже позже? Тогда ребята…» *Обнаружено вредоносное ПО* *Обнаружено вредоносное ПО* *Обнаружено вредоносное ПО…* Звука не было совсем: сообщения мыслями пробежали в голове, потеснив прежние – о сестре и товарищах, и исчезли, не причинив организму никакого вреда. *Обнаружены совместимые устройства*, ― закончилась череда этих данных воодушевляющей информацией. ― Ребята? ― Марк с сомнением посмотрел на единственную в комнатке дверь. Куда она его выведет, он пока даже не представлял. Взъерошив непослушные волосы и ненадолго оттягивая волнительное мгновение, парень в последний раз бросил заинтересованный взгляд на свое отражение, ставшее чуть более привычным из-за прически, после чего поплелся-таки прочь из ванной, оставляя дорожку воды за собой, да растирая на пальцах известь. Дверь при открытии как назло обо что-то тут же звучно шарахнулась, на секунду испугав Дементьева и разрывая устоявшийся звон тишины. Затарахтев стеклом, бутылка (а это была именно бутылка) прокатилась по линолеуму, перепрыгнула на узкий коврик, начинавшийся чуть дальше, и остановилась у входа в одну из комнат, приложившись донышком о короткий порожек. Многозначительно хмыкнув, Марк мельком оглядел длинный мрачноватый коридор, что вел в несколько проходов далеко не маленькой квартиры. Впрочем, ничего примечательно здесь он не увидел: тумбочки, полупустая вешалка, шкафчик… зонтик. Заинтересовала парня комната, что не имела двери. Судя по наличию в ней света, там либо установили несколько фонариков по периметру, либо имелись большие окна, а время, если верить будильнику в голове, было раннее. И уж если вредоносные, обнаруженные «системой», находились не внутри помещения, то наверняка снаружи? Идти же по линолеуму в мокрых кроссовках, да еще и спросонья, как оказалось, не особо прикольная затея. Мало того, что они издавали жутко-противный звук, от которого сводило зубы, так еще и старались разъехаться в стороны. Дементьев даже удивился, что по-прежнему никого не разбудил, учитывая, сколько раз он уже чем-нибудь да стукнул еще в ванной комнате. Или же будить просто некого? «Но ведь совместимые устройства…» Большая комната, где стоял ЖК телевизор, порадовала ворсистым ковром… и чьими-то ногами. Марк добрался туда, уже не осторожничая, и резко остановился, звучно хлюпнув обувью на порожке. Брови сами полезли вверх, стягивая над собой кожу: хоть в засоренном зале и стоял широкий диван, Артем и Максим дрыхли прямо на полу, звездочками распластавшись в разных частях комнаты. Из коридора Марк видел как раз волосатые ноги последнего – Максим закатал штанины. Объясняя же подобный раздрайв, местами на ковре валялись бутылки из-под пива, пустые пакетики из-под чипсов и рыбы... Презерватив, налитый водой до упора, толстой колбасой лежал прямо посередине всего этого бардака. «Тоже мне, пхах, совместимые… Я бы себе такого не позволил». Усмехнувшись в кулак, Марк несмело прошагал к балкону, стараясь не наступить на что-то или кого-то, затем резко отдернул шторы, пропуская в комнату еще больше света, и открыл щелкнувшую автоматическим замком дверь. Снаружи было тихо, немного прохладно и солнечно. Град, о котором смутно припомнил Марк, уже давно растаял, оставив после себя мутные сухие пятна на асфальте. Безжизненная дорога пролегала почти под балконами, и монстров поблизости точно не было, по крайней мере, крупных. Юноша даже осмотрел здание напротив, надеясь, что чудовищ там не увидит. Надежды оправдались, однако на громоотводе висело что-то, напоминающее обглоданный труп. «Вряд ли человеческий… ― прикинул юноша, оценивая размеры и пропорции «пятна». ― Не настолько же он прочный, чтобы выдержать подобный вес?.. ― Мыслей же о том, что тело могли укоротить монстры, слава создателю, не было, зато появились другие: ― Господи-боже, Марк, ты – дебил?! Гребанный социопат! Как можно так спокойно об этом думать?!» Снова запустив пальцы в волосы, парень намеренно сделал себе больно, склеивая локоны на макушке и продолжая осматривать окна здания напротив, теперь уже в поисках хотя бы одной одинешеньки души. Увы, движений нигде замечено не было, хотя это же слегка и обрадовало – мало ли кого или что можно было бы там увидеть. Отвлек Марка от бесплодной удручающей затеи раздраженный шепот из комнаты позади: один из «пьянчужек» в зале отчаянно боролся за право досмотреть сон. Благодаря действиям Дементьева, не менее бодрый, чем он сам, утренний свет еще минуту назад с нетерпением ворвался в комнату, заиграл бликами на экране телевизора, запрыгал солнечными зайчиками по окрашенным в темный стенам… зацепил и ребят, что решили переночевать на полу. ― Да ну, бля, что вообще за дела?! ― уже в полный голос окрысился Тёма, по чьим глазам пробежал один из лучей. Выловить взглядом виновника насильного пробуждения у него получилось далеко не сразу: наполовину прикрытая дверь на балкон и свет, льющийся будто бы отовсюду, мешали различить силуэт. ― Слышишь, ты!.. ― Артем живенько сел, отчего моментально закружилась голова и мир вокруг стал раскачиваться, однако красно-белую порванную футболку парень все же заметил. ― А?.. М-марк? ― сорвавшись на хрип, Данцев очумело притих, пялясь на расплывающиеся очертания друга. Тот, слегка хмурясь, вдруг отвернулся, постоял так еще пару секунд, демонстрируя Тёме разодранные задние кармашки на джинсах, озадаченно хмыкнул, обдумав что-то свое, и все же зашел обратно. ― Надо уходить. У меня плохое предчувствие. На долгое напряженное мгновение в комнате повисла неловкая тишина, с которой Артем успешно справился лишь благодаря агрессивному характеру: ― П-предчувствие?! У меня вот херовое утро! Ты в курсе, что наследил? Надеюсь, хоть не обоссался?.. ― Да заглохни ты, с-сука! ― подушка точнехонько попала в макушку Артема, сдвинув копну темных волос на чернеющий лоб. Максим разлепил глаза лишь после этого, собираясь наорать на соседа по комнате, но осекся и несколько секунд тупо смотрел на Марка, будто не узнавая. Зажмурился, пальцами надавил на глаза, проморгался… Морок не развеялся – бледный пацан стоял все на том же месте и сконфуженно улыбался. ― Марк? Чувак, ты вообще как? ― Под натиском новых эмоций ошарашенный Максим слишком поторопился сесть, отчего, как и Тёма, тут же получил по мозгам. Уже начиная жаловаться вслух, Сафронов схватился за голову и застонал: ― Су-у-ука-а-а. Моя башка… ― Однако неоднозначная возня в коридоре мигом отвлекла его от своих тараканов. Во мраке неосвещенного прохода появился взъерошенный Денис с влажной тряпкой в руках. Уверенно протерев порожек, он скинул ее в уголок и серьезно посмотрел на Максима: ― А вот не надо было пить. Выглядел Нестеров совсем немного, буквально чуточку, но лучше, чем вчера. Ему отдых точно пошел на пользу. Да и удивления во взгляде парня не было: вероятно, он услышал Марка еще тогда, когда тот еще только очнулся в ванне, просто не стал спешить показываться в зале, давая ему свободу действий. ― Привет, ― Денис широко улыбнулся очухавшемуся товарищу, невольно прислушиваясь к его сердечному ритму, теперь нормальному и не срывающему дыхание. Что бы там ни случилось вчера, Нестеров без притворства был рад увидеть лидера в полном здравии. От таких искренних эмоций Марку стало даже как-то не по себе. Друзьями они никогда не были, а стать ими за пару дней вряд ли возможно. ― Больше не светишься, ― заметил тот спокойно, притулившись к косяку в дверном проходе, чтобы не упасть – стоял парень не очень твердо. Позабывший об ультрафиолете из-за достаточно яркого света в ванной Марк с недоумением окинул взглядом свои руки и ноги. Денис был абсолютно прав – ультрафиолетовое свечение почти исчезло, осталось только блеклая оболочка, которую можно было бы хорошо разглядеть лишь во мраке, а не в свете открытого окна. Общее же самочувствие Марка тоже устаканилось. Собственный фон ему больше не вредил. ― Сквирп! ― возвращая всех подростков из туманных далей задумчивости, голосок животного раздался немного раньше, чем знакомый зверек шумно выбрался из-за телевизора и свалился с тумбочки, не удержав равновесие. Шерсть на нем выглядела странно склеенной, да и пьяная походка сразу бросилась каждому в глаза. Марк взглядом перевел не озвученный вопрос на ненормально тихого Артема, тот в свою очередь, возмутившись увеличившимися глазами, пожал плечами, мол, я тут ни при чем и уж тем более не поил его пивом. Сквирп тем временем, оказавшись буквально у ног хозяина, заметил его только теперь, замер на секунду, тупо уставившись на его грязные порванные джинсы, и бросился на Марка уже оживленнее. Зверек шустро забрался к нему на плечо, дорывая левую штанину, которая таки куском, не пойми чего, все же свалилась к кроссовкам, после чего уткнулся мордочкой в щеку парня, словно поцеловал. ― И я очень рад тебя видеть, ― Марк с удовольствием почесал его за удлиненным ушком, готовый и сам замурчать от столь радостного приветствия, однако «побелка», въевшаяся в кожу человека, животному явно не понравилась. Зверек звучно чихнул, очень сильно мотнув при этом головой, и по этой причине неудачно шлепнулся на пол, правда тут же поднялся, как ни в чем не бывало, и принялся вылизываться. ― Да уж, тебе бы привести себя в порядок, ― согласился с ним Денис, почесывая щеку. Пусть поспал он достаточно (часов тринадцать, не меньше), его по-прежнему клонило в сон. Громко зевнув и заражая этим же рефлексом и остальных, он внезапно со странным звуком оборвался почти в самом конце и пронесся по залу, чтобы гулко закрыть дверь на балкон. Совершенно обычная на вид оса стукнулась о единичное стекло. Резко потеряв высоту, она все же вовремя восстановила полет и зависла в воздухе на уровне глаз Дениса. Еще две такие же зажужжали возле нее, осматривая фасеточными глазами опухших двуногих. ― Это… всего лишь осы, ― с недоумением высказался Артем, потирая ноющую шею: спать на полу оказалось не совсем удачной идеей. Денис в ответ хмуриться не перестал, с тревогой во взгляде прослушивая округу. Ос было явно больше, чем три. ― По единице у всех, ― осмотрел Марк неординарных насекомых, что угрожающе зависли за стеклом. ― Мне они тоже не нравятся. Будто в подтверждение его слов, из коридора раздался невообразимый грохот, вынудивший вздрогнуть и напрячься абсолютно каждого, даже Сквирпа, ненадолго переставшего умываться, но виновник шума отозвался сам: ― Блядь, Мася, сука, какого хера эти гребаные бутыли?!.. ― размахивая стеклянной тарой, взбешенный Жека ворвался в комнату, словно смерч, и мгновенно заткнулся, заприметив Дементьева. ― Старик, ты как? ― Он даже бутылку к себе прижал, вмиг забыв, от чего только что едва не остановилось сердце. ― Да лучше всех, ― усмехнулся Марк, ловя на себе его оценивающие взгляды. Выглядело это так, будто видит Женя куда больше, чем должен бы был обычный человек, да и смотрел он в основном на солнечное сплетение лидера. К облегченному же вздоху Марка эти пристальные гляделки прервал Сафронов: ― Чем тебе бутылка помешала? ― все еще держась за голову, Максим с усилием поднялся на ноги. Вопли друга его добивали. ― Ухерачить бы тебя ею по башке твоей тупорылой! ― снова завелся Жека, встряхнув пустой тарой: контузия его длилась недолго. ― Я чуть шею себе не свернул! Прямо в проходе ее бросил! ― Под ноги смотреть надо, ― прокомментировал тот равнодушно, грубо отобрав у него бутылку, и швырнул ее на пол, после чего невольно задержался взглядом на презервативе, что своими размерами внушал каждому в комнате комплекс неполноценности, улыбнулся своим похабным мыслям и перевел внимание на Дениса, прожигающего Марку затылок. ― Что у нас в аптечке? ― Ща! Сумки и пакеты, набитые много чем из магазина, валялись тут же в углу, как и часть их внутренностей. Денис нарочно задел Марка плечом, что-то для себя проверяя, потер место ушиба и, завалившись в баулы, брезгливо раскопал гору, где добрался до спортивных сумок и пошарил в одной из них. Не вставая, он выдавил на ладонь несколько таблеток, там же нашел бутылку воды и обслужил Макса. Было видно, что делал он всё это без напряга. ― Ребята! ― взволнованный крик из коридора сменился Димой, грубо пихнувшим собою Жеку, застрявшего в проходе. Тот по инерции сделал несколько шагов вперед, удачно перепрыгнул презерватив, но заехал коленом в подлокотник дивана. ― Прости, ― Димка и сам не ожидал, что способен так сильно кого-то толкнуть, вовсе не желая этого. ― В ванной!.. ― он резко замолк, различив Марка в свете балкона, и судорожно выдохнул. ― И тебе привет, ― ухмыльнулся лидер, откровенно удивляясь, что так нужен всем этим шалопаям. За последние дни из-за своего фона он ведь распугал всех товарищей, даже сестру сумел ужаснуть своей вспышкой в церкви, но это явно не отдалило его от команды, пусть он уже так и думал. Растрогавшись же окончательно, Марк провел чуть дрожащей ладонью по мокрой груди, стряхнул капельки воды на пол, в попытке успокоить чересчур радостное сердце и почти сорвав с себя остатки футболки, приклеенные известковой водой к телу… ― Хорош, блин! ― отморозившийся Артем наконец поднялся с пола и с разбега забурился в пакеты. Денис стоял к нему ближе всех, поэтому в него-то и полетела одежда. Парень успел схватить шмотки, пачку влажных салфеток, двухлитровую бутылку воды. От последней чуть не сложился пополам. Полотенце Артем швырять не стал. ― Свали. В ванну, ― с угрозой в голосе приказал Артем, глядя на Марка. Тот в свою очередь лишь заулыбался шире, мысленно задаваясь вопросом: «Что со мной было бы, если бы не они?». ― А т-ты… точно в порядке? ― слишком яркие эмоции друга вынудили Артема начать беспокоиться: вчера, когда Марк хомячил снег, то улыбался примерно также, от чего вокруг тела, как и сейчас, принималась вырисовываться светящаяся оболочка. ― Да, нормально. ― Тогда… иди в ванную, ― повторил Тёма более дружелюбно, тряхнув полотенцем. Спорить с честолюбивым другом, совсем недавно самозабвенно дрыхнувшим на неоднозначной «свалке», Дементьев не стал. Вновь усмехнувшись, он поплелся в указанном направлении под любопытными взглядами всех присутствующих: даже Сквирп опять перестал вылизываться и уставился ему в спину. Дима и вовсе спешно покинул затемненный коридор, давая лидеру пройти, но тот замер вдруг в дверном проеме и обернулся ко всем с полуулыбкой: ― Спасибо вам. ― Чего? ― вслух опешил Максим, остановив попытку почесать свой затылок. Остальные удивлялись молча. ― Я пока еще слабо помню, что случилось вчера, но перед вами я точно в долгу. ― Дементьев с нескончаемой грустью осмотрел напряженных ребят, почему-то одновременно ставших испуганно-опустошенными, и, развернувшись, аккуратно прошагал по вытертому коридору. Также тихо он скрылся в ванной. Не сговариваясь, все подростки только теперь неспокойно переглянулись. На лице каждого запечатлелась глубокая удушающая вина. ― Мы расскажем, ― решительно произнес Жека, со вздохом потирая глаза. ― Но позже. Денис, из-за своего болезненного вида казавшийся переживающим сильнее прочих, одобрительно кивнул и со всеми «подношениями» лидеру поплелся в ванную. Дверь Марк оставил приоткрытой, так что парень пальцами ноги отодвинул ее еще чуть в сторону и потихоньку завалился в комнатку. ― Ты́ постарался? ― уже снявший кроссовки и остатки футболки Дементьев с недоумением посмотрел на пол у своих ног, устеленный каким-то половиком. Заниматься подобным в его-то удручающем состоянии... Марк сейчас и не знал восхититься ли ему заботой и выдержкой Нестерова или же начать задаваться вопросом: «В какой такой несчастливой семье тот рос, что не позволяет себе расслабиться хоть немного даже в период апокалипсиса?». ― Угум, ― промычал Денис без эмоций, явно не понимая причины, по которой этот факт настолько удивил Дементьева. Словно воришка, прокравшись мимо лидера, парень положил все принесенные вещи на тумбочку, задержался коротким взглядом на тонущих лохмотьях красной футболки в ванне, все же развернулся, собираясь уйти по-быстрому, но по пути неосознанно пробежал глазами по оголенному торсу Марка и таки замер, приподняв брови. Заметив же нездорово-обостренный интерес к своему телу, Дементьев, расстегнувший джинсы, снимать их не стал и озадаченно посмотрел на Дениса. Тот, вдруг поняв, что ведет себя не особо нормально, виновато заглянул лидеру в слабо засветившиеся глаза и тут же потупил взор, не выдержав силы взгляда. Вошедший через мгновение Артем повел себя и того страннее: почти не сдерживаясь, он врезал Марку кулаком в грудь. ― Снова начинаете? ― чуть раздраженно уточнил лидер, не желая повтора вчерашнего утра: только поднявшееся настроение могло также быстро упасть до плинтуса. ― Что на этот раз? Третий пупок? ― Это ж где у тебя второй? ― по-доброму усмехнулся Артем, швырнув полотенце на тумбу и стрельнув глазами ему ниже пояса. ― Очень смешно, ― скривился Марк от очередной его неуместной шутки. ― Там не настолько все коротко, чтобы пупком называть. ― Да ладно?! Серьезно? ― продолжил издеваться Артем, чувствуя новый прилив необузданных эмоций по отношению к другу. Что-то внутри него буквально заставляло прогнуться перед Марком, а мириться с этим он совсем не хотел. ― Линейку принести? Сантиметров пять хватит? ― Тёма! ― повысил голос и тот, не собираясь с ним ссориться. ― Хорош. Усилившийся блеск в глазах лидера мгновенно лишил сил сопротивляться. Улыбка моментально сползла с заспанного лица Артема, на щеке которого еще оставались отпечатки его же пальцев. ― Твое тело, ― ответил он наконец без шуток, уставившись на живот Марка. ― Не помню, чтобы ты был качком. Дементьев с сомнением посмотрел на себя, но из-за тени Артема и побелки на груди полноценно понять, о чем тот говорит, не смог, а потому обернулся к Денису и заглянул ему за спину. Нестеров поспешил отойти к двери, чтобы не перекрывать лидеру доступ к зеркалу. Белая грудь Марка отразилась в заляпанной зеркальной поверхности, демонстрируя хорошо очерченные грудные мышцы. Накаченные руки выглядели так же впечатляюще, однако кубики на животе смутили Марка сильнее всего. ― Это… пугает, ― обронил юноша вслух, не ожидав таких кардинальных изменений. Нет, задохликом он, конечно, отродясь не был, да и пресс какой-никакой присутствовал, но сейчас Дементьев выглядел, как настоящий атлет, несколько лет занимавшийся суровыми упражнениями. Радовало то, что вся эта мышечная масса все же казалась в тему. Марк как будто бы стал равномерно и основательно крепче, без перегибов при улучшении и жутких вен на руках. Артем на его заявление запоздало неопределенно хмыкнул. ― Я тоже стал лучше выглядеть, но не настолько, ― то ли похвастал, то ли просто решил рассказать он. Косился Данцев на Марка еще секунд пятнадцать, думая, впрочем, явно не о внешнем виде товарища, затем шлепнул домашними тапочками по влажному паласу, поморщился и вышел. Босоногий Денис отправился за ним следом, неустойчиво отер стопы прямо о сухую часть ткани на дверном порожке, задержался взглядом на шраме по позвоночнику лидера, продолжавшего смотреть в зеркало, но смолчал. Недовольный же из-за повышенного к себе внимания Марк тотчас же осторожно закрыл за ними дверь и вернулся к своему отражению. Уверен он не был, но, похоже, и рост его тоже немного изменился. ― Ну и ладно,― прошептал парень, стараясь не зацикливаться хотя бы на этом: и без этого хватало вещей, на которые стоило обратить внимание. «Только странно все-таки: я ведь не силовик. Тогда почему?».***
Сейчас, как никогда ранее, Токарев полноценно оправдывал первые три буквы своей фамилии. Словно получив все двести двадцать по венам, взлохмаченный и злой он проснулся за столом в своем кабинете от внезапной мысли, что пора вставать. В шее нещадно ломило, челюсть болела так, словно Денисенко заехал ему с кулака по морде, а съехавшие на лоб очки оставили вмятины на коже… С психом мужчина сорвал их с лица и нервно отбросил на бумаги, разбросанные на столе, размял онемевший подбородок, протер глаза, с прищуром уставился на папки и сотни дел с фотографиями перед собой… Даже предпринял попытку вернуться к работе, вновь нацепив очки… Секунда. Две. Три… Вспышка гнева накрыла его с головой, внезапно и сильно. В ярости Алексей вскочил на ноги и скинул почти все со столешницы на пол. Подхватил деревянный стул, с рыком метнул его в стену, выплескивая злость на ни в чем невиновную мебель. Бедолага разлетелся кусками, оставляя на обоях следы. Токарева это не остановило. Его темные волосы языками черно-синего пламени поднимались вверх, освещая комнату не хуже небольшого окна сбоку. Сжав зубы до боли, мужчина пнул и массивный стол, попав по одной из полок ногой. Противно заскрежетав по паркету, четырехногий увалень крутнулся вокруг своей оси, воткнулся в одну из ножек разбитого стула и едва не перевернулся, но удержал равновесие и с грохотом остановился, даже не сбросив с себя оставшийся ноутбук. Алексей тяжело дышал. Непослушными пальцами он ослабил галстук. Грузно осел на колени, не в силах сражаться с удушающими эмоциями. Эмоциями, что сжигали его изнутри гораздо сильнее его же черного пламени. Очередной плевок в душу – листок с фотографией Зеленского лежал поверх всего бардака на полу: рассеянный взгляд из-под густых ресниц, длинные волосы, разметавшиеся по плечам, привычно небритый и серьезный на вид… лучший друг смотрел на него со снимка словно бы с немым осуждением во взгляде. ― Вместе… до пекла, а затем еще ниже, ― прошептал Токарев, пристально смотря в его карие глаза. Самообладание вернулось к заместителю главы так же неожиданно. Тяжело вздохнув, Алексей бережно поднял дело на Зеленского и отложил его в сторону, принялся собирать остальные листы, размышляя о своем последнем с ним разговоре. Это ведь Токарев посоветовал другу забыть на время о работе, не связываться ни с кем из коллег, отдохнуть на полную катушку, не отвлекаясь на дела РАУ. И вот сразу после Дождя его тревожное голосовое: «Я дома. Вокруг творится черти что. Перезвони». Затем связь окончательно накрылась, а опергруппа, отправленная по следу, так и не вернулась. Моор тоже не могла с ним связаться, будто бы город был заперт в Излучательной максимальной мощности… Алексей с грустью несмело рассмеялся своим мыслям. Только этот городок, только он во всем мире, маленькая точка среди центров Западного сообщества, лишь он единственный… Он буквально попал в эпицентр Белого шторма. Но почему?! Почему именно он? Чем это вызвано, черт возьми? Объяснений пока никто дать не смог, а мелиоры и наемники, посланные туда, исчезали мгновенно, словно в чертовом бермудском треугольнике. «Есть ли хоть мизерный шанс, что кто-то в этой аномалии уцелел? Что хоть кто-то там еще жив? Может, зона уже пуста… И Зеленский… Саня… исчез вместе со всеми?» Знакомый рингтон далеко не сразу вытащил Токарева из глубоких раздумий. Спохватившись, мужчина выронил на пол бумаги и судорожно выудил мобильник из кармана пиджака. *Номер не определен*. ― Саня, ты?! ― проорал Алексей на автомате, понадеявшись на чудо. ― Простите, ― спустя пару секунд отозвался не ожидавший такого «алло» женский голос. ― Галиц передал новые координаты... Помните? ― А-а, ― протянул Токарев с хрипотцой, чувствуя, как от лица отливает кровь. ― Да... Понятно. ― В ушах неотвратимо зашумело. Тело сделалось ватным. Удерживать телефон стало в разы сложнее. ― Область Шторма?.. ― понимающе прошептал заместитель, переваливаясь с колен на ягодицы в попытке не опрокинуться совсем. ― Да. Назначенные Галицем группы уже подготовлены. Вы просили меня сообщить. ― Руководители? ― Вспомнить вчерашний вечер сразу было непросто. Распоряжений Алексей выдавал столько, сколько бы и за весь год не собралось. С зоной Шторма же было связано личное дело, поэтому и попросил маякнуть. К тому же с кошмарной субботы Галиц впервые прислал рекомендации пофамильно с приказом отправить на место конкретных мелиоров. ― Радченко и Захаров, ― пришел незамедлительный ответ от наемницы. ― Конкретные… цели? ― Сдержать судорожный вздох получилось лишь через силу. ― Эвакуационный центр и несколько точек по городу. ― Сколько с ними людей? ― Немного. Токарев знал, почему группы уменьшены, потому-то и спрашивать ничего больше не стал. Эти команды были расходным материалом. В зону выслали разведку. Если не подохнут, то они же и вызовут подкрепление. Хотя наличие Захарова, а значит, и Арины вызывало в этом сомнения. Их подвергать такому риску было бы, на взгляд Токарева, чересчур. Следовательно, Галиц отправляет их всех не на смерть, а вполне уверен в успешности операции, да и сам ведь назначил руководителей… Но остался ли в городе хоть кто-то, кого еще можно было спасти? ― Простите, ― все же извинилась девушка на том конце провода, хоть виновата ни в чем и не была. Звонок оборвался. Токарев поднес телефон к глазам, какое-то время гипнотизировал его взглядом, но ожидания не оправдались. Тот… молчал. ― Вместе до пекла, а затем еще ниже, ― снова прошептал Токарев, успокаивая себя дежурной фразой их бывшего с Зеленским подразделения огневиков. От привычных слов в груди защемило только сильнее. Негласное правило мелиоров – не привязываться друг к другу, Токарев нарушил едва ли не первым во взводе, если не среди всех Дженов… и теперь ожидаемо платил по счетам эмоциями. ― Гори дотла, мой дорогой друг. Встретимся… в аду. ― Раскисать сейчас было непростительно хотя бы по отношению к Зеленскому. «Что ж…» Печально усмехнувшись, Алексей вялыми пальцами вернул мобильник в нагрудный карман и гораздо сдержаннее продолжил собирать дела. Прямо с паркета на него смотрели тысячи чужих глаз. Неизвестные и знакомые, обычные и измененные. Каждое фото, прикрепленное к делам, имело свою рамку. Зеленые – уже найденные и живые, с незначительными рисками не выдержать изменения; желтые – пропавшие без вести или те, что имеют высокие шансы сгореть; красные – почти сгоревшие или уже погибшие… Зеленский по-прежнему находился среди желтых. Но надолго ли?.. Токарев не знал.