Словно бывалые сталкеры или потерявшие вконец совесть папарацци, угрюмые парни в количестве пяти человек торчали в мрачном коридоре неизвестно кому принадлежавшей квартиры прямо у двери в ванную комнату, невольно прислушиваясь к звукам с той стороны. Каждый из них молчал, совершенно не представляя, с чего начать угнетающий разговор. Лишь изредка подростки общались взглядами, но думали примерно одинаково. Волнение за Марка никуда не делось: тот слишком сильно выделялся среди всей компании, а потому от него можно было ожидать чего угодно. И речь не о том, что конкретно Марк учудит что-нибудь этакое (хотя не исключено), а о том, что с самим товарищем приключится очередное нечто, которое исправить не получится даже у Евы. Сейчас-то, конечно, все вроде как чудесным образом само по себе наладилось, и лидер даже перестал открыто вредить всем вокруг, и все же – преображение его тела, внезапное исцеление, да и шрам на спине, поменявший форму…
― Ты уверен? ― спустя минуты тишины таки уточнил Артем, исподлобья взглянув на Дениса.
В ответ Нестеров незамедлительно кивнул.
― Теперь это что-то по типу солнца, ― пояснил он шепотом, с опаской покосившись на дверь в ванную комнатку. ― Центр находится прямо между лопаток, и он темнее, а лучи, словно языки пламени, расходятся по кругу. Они светлее, но концы темные. Это… не шрам. Это… что-то другое. Что-то… ― Денис вяло взмахнул рукой, давая выражением лица понять, что подходящего слова для обозначения этой необъяснимой метки попросту не существует.
― Ладно, ― сухо подытожил Максим, у которого все еще трещала башка. Таблетки от головной боли действовали разочаровывающе медленно, если вообще действовали. ― Если эта… хрень, ― легко нашел он в отличие от Нестерова подходящее слово, ― проявит себя как-то, тогда и будем думать. Сейчас проблема не в этом: мы бросили его. Пусть и не спецом, ― тут же добавил парень, заметив, что Жека собирается возразить. ― Давайте отложим все остальное на потом. Он не заслужил спокойный денек? А? Хоть сегодня? ― Максим с возмущением встряхнул расправленными ладонями.
На этот раз спорить никто не стал – мешая свободно дышать, довлеющее чувство вины подсказывало, что Сафронов прав. Им всем, в принципе, не помешал бы отдых, а некоторым даже больше остальных: Денис и Жека выглядели паршиво, будто это они, а не Макс, выпили вчера столько, сколько влил в себя он. И если по Денису его болезненность была заметна еще с воскресенья (теперь он даже и говорить старался тише, чтобы не травмировать самого себя), то симптомы Жеки в полной мере проявились именно сегодня. Черноус все чаще и грубее тер и без того уже опухшие глаза, оставляя на коже пунцовые следы, да и лопнувшие капилляры, окрасившие склеры рыжими пятнами, не внушали спокойствия. И пусть оба товарища пока не жаловались в попытке не волновать остальных еще больше – им хватало тревог за Марка – упустить их самочувствие из вида уже никто не мог.
― Вот и славненько, ― вновь закончил за всех Максим, замечая утвердительный кивок и от «немого» Димы. ― Нам бы… Мать!.. Т-терь… божья! ― резко дернувшись к Тёме, парень не нарочно толкнул его плечом, заканчивая свою странную фразу уже около него и очумело взирая на заспанного Сашку в трусах и майке. ― Как долго ты здесь стоишь?! ― наехал он на Баженова-младшего, очевидно досыпающего на ходу.
― Вы… в туалет? ― семилетний мальчишка, на вид еще более нескладный и мелкий, чем вчера, сквозь щелочки вместо глаз осмотрел рослых парней, ставших, казалось, намного выше за эту ночь.
Каждый уверенно качнул головой, и Сашка, шлепая босыми ногами по полу, поплелся по соседнему с ванной адресу, где скрылся за выкрашенной в белый дверью.
― Зараза! ― буркнул Максим, потирая остекленевшее плечо, ушибленное о вовремя почерневший висок Артема. ― Хрена ты скалишься?! ― повернулся он к Жеке лицом.
Давящийся смехом друг заржал уже в полный голос, мгновенно сорвавшись на писклявую истерику. Ловко удрав от пинка в живот, он майнул к входной двери, чувствуя, как наравне с прерывистым хохотом раскачивается и головная боль. Максим рванул было за ним, но раздавшийся стук заставил парней мигом угомониться и с любопытством воззриться на туалетную комнатку, куда зашел Сашка... Стук повторился. Шел он не из туалета.
Окончательно затихнув только теперь, Жека, стоявший ближе всех к входу в квартиру, озадаченно хмыкнул (правда, звук этот успешно смешался с коротким стоном от ударившего по вискам пульса) и, продолжая скрывать свое очевидно-неважное состояние, обернулся к двери, посмотрел в глазок. Неосвещенная лестничная площадка показала ему свое мрачное нутро и чей-то повернутый к нему спиной блондинистый силуэт, в котором смутно узнавалась то ли Вера, то ли Ева. Доверившись же своему особенному зрению, никак не зависевшему от наличия преграды, Женя хмуро открыл и без того не запертую дверь.
― Могла бы просто зайти, ― проворчал юноша с недовольством, пропуская примоднившуюся девушку внутрь.
― А вдруг вы тут голяком разгуливаете? ― тут же нашла, что ответить Вера, лукаво улыбнувшись в ответ «дворецкому».
Она бодро прошагала мимо Жеки, с разочарованием отметив его болезненные глаза и стараясь настроением не упасть на ноль. Ей самой помогали лучше выглядеть только косметика да обновки, которыми Верка с радостью хвасталась перед парнями, не снимая с лица милую улыбку: цветные лосины удачно подчеркивали пышные бедра девушки, темная рубашка скрывала любые изъяны выше, если таковые конечно имелись, а убранные в неряшливый пучок светлые волосы отлично дополняли образ. Вера и о каблуках не забыла, со странными звуками протыкая ими вязаный коврик у входа.
― Так тем более, ― нагловато усмехнулся Артем, переключаясь на новую жертву и вернув взгляд с ее тела на лицо. ― Такое б зрелище пропустила и жалела б потом всю жизнь. ― Он намеренно поиграл бровями, вызывая девушку на очередную словесную дуэль, которые с треском проигрывал каждый раз.
― И кто бы меня удивил? Ты, что ли? ― легко приняла эстафету Вера, вновь доказывая, что ей палец в рот не клади – отгрызет по локоть. ― Я тя умоляю, ты свои яйца еще в сентябре разбил. ― Она с ухмылкой попыталась подойти ближе, но, умело запутавшись в собственных ногах, вдруг толкнула Диму.
Мальчишка на автомате кинулся спасать неуклюжую барышню, краем глаза заметив черноту на руках Артема: Верка точно знала, куда бить, а незакрытая тема короткой драки между ним и Максимом в сентябре прошлого года трепала Данцеву нервы похлестче всего остального.
― Извини, ― Вера тем временем буквально навалилась на Ширина, одаривая его самой заискивающей улыбкой из своего арсенала.
― Да ничего, ― мальчишку же ее поведение ничуть не смутило. Он помог ей выпрямиться и даже сам развернул, чтобы шла уже, куда собиралась.
― Голова болит просто, ― пожаловалась она, слегка сопротивляясь. ― Спала отвратиль…но, ― неожиданно поперхнувшись словами, девушка вмиг замолкла, теперь не специально играя на нервы Диме: улыбающаяся физиономия Марка находилась в сантиметре от ее лица.
Ошарашено хлопнув накрашенными ресницами, Вера спиной еще сильнее прижала Диму к стене, едва не наступая каблуками ему на пальцы. Так близко находиться к Дементьеву она физически не могла.
― Ну так как? ― поинтересовался лидер, будто что-то уже спрашивал у нее несколько секунд назад. Впрочем, может таки и спрашивал, но все слишком увлеклись нелепым концертом Веры, потому и не заметили появления нового члена команды в коридоре.
― Что… как? ― ожидаемо не поняла девушка, глядя то в правый, то в левый карий глаз Марка, пока остальные напряженно замерли на своих местах.
Симпатичная чистая мордашка лидера в свою очередь нахмурила брови, вызывая неопределенное буйство эмоций в душе Баженовой.
― Тебе плохо от меня становится?
― М?..
Несколько долгих мучительных для каждого секунд Вере пришлось усиленно соображать, чего именно от нее ждут, стараясь не задаваться вопросом, почему Марк вообще вдруг такой… живой, однако в голове как назло образовался коварный штиль, поглощающий любые проявления подходящих мыслей в считанные мгновения.
― Д-да, ― неуверенно выдала девушка спустя полминуты, так и не найдя причины солгать, на что парень заметно приуныл. ― Но не сильно, ― спохватилась Вера, видя его удрученный взгляд. ― Не как… обычно.
― Да?
― Угу, ― со стороны ее кивок выглядел нервным спазмом.
Отходить же Марк все еще не намеревался, продолжая испытующе пялиться на девушку. Та, уже всерьез желая провалиться на месте, не в состоянии больше выдерживать зрительный контакт с лидером испуганно смотрела на его губы, вцепившись пальцами в футболку Димы, контуженного, к слову, не меньше нее и не знающего, что делать.
― Я-а-асно, ― протянул наконец Дементьев, внезапно улыбнувшись: такой ответ его вполне устроил. ― Это же… здорово?
― Да… Наверное… Конечно. ― Вера несмело улыбнулась в ответ, пытаясь отыскать правильные слова, точнее, те, что придутся ему по душе. Затылком она почувствовала, что и Дима на автомате согласился с каждым таким прерывистым ответом кивком головы.
Но Марку, похоже, было плевать, насколько они правдивы. Продолжая смущать все сильнее недоумевающую девушку и поражать новыми заскоками парней, он стряхнул с плеча почти невидимую во мраке «перхоть» и заметил, как входная дверь снова открылась.
― Всем…
Бросившийся к проходу Марк заставил Юлю очумело вскрикнуть и вжаться в дверь, захлопнув ее спиной. Не в меру энергичный юноша устроился теперь напротив нее, руками закрыв девушке пути к отступлению. Добродушная, чересчур счастливая улыбка, слегка напоминающая свою пьяную версию в моменты поедания вчера снега, не покидала его лицо.
― Ну как? ― подавить ее, судя по всему, он был просто не в состоянии, откровенно радуясь тому факту, что ребята больше не будут шарахаться от него, как от прокаженного, а это, следовательно, не приведет к разделению их группы.
Юля же, испугавшаяся такого поведения Дементьева не на шутку, медленно открыла сначала один глаз, потом второй, не пытаясь даже притвориться менее обалдевшей, но в итоге уставилась на впечатляющего парня без тени скромности во взгляде. Нависший над ней посмуглевший Марк выглядел в десятки раз лучше, чем вчера. Да и в принципе лучше. Как оказалось, он был не только статен, что известка и грязь скрыть не могли, но к тому же красив и обаятелен, а давление его силы, что все еще неслабо ощущала Юля, лишь добавляло ему холодной властности и некой надменности, что ничуть не портило общее о нем впечатление.
― Тебе плохо, когда я рядом? ― пояснил свой вопрос Марк, не собираясь отступать от задуманного. Настроение, поднятое еще минут сорок назад ребятами, встретившими его так эмоционально, давало о себе знать на все сто процентов, а пока он в ванной один на один приводил себя в порядок, не мог не раскрутить это волнующее чувство внутри до предела.
― Ты! Хорош… чудить уже! ― прозвучало в спину Дементьеву с нотками смеха в голосе. Подкрепляя свой призыв, Артем бросил в товарища первое, что попало под руку – сложенный зонтик, лежавший на тумбочке под зеркалом. Тот прицельно попал именно в Марка и свалился ему под ноги с шелестяще-звенящим звуком. ― Мы уже поняли, что ты подрастерял свою мощность.
Дементьев, поглаживая почти не ушибленный затылок, обернулся к Данцеву. Раздражен выходкой друга он не был, а его обезоруживающая улыбка не позволила Артему продолжить буйство.
― Тьфу ты, ― сдался он без борьбы, отведя взгляд, и Марк мгновенно вернул внимание к Юле.
― Голова болит, но как от Евы, ― осмелилась высказаться та, засматриваясь на парня, однако не смея смотреть ему в глаза. В результате взгляд основательно прикипел к губам парня, которые тот закусывал в попытке не расплыться в улыбке окончательно. ― Так что… может ты… ну… того…
Непродуманная фраза девушки закончилась усталым вздохом, однако намек на то, чтобы мелированный красавчик (волосы у него отмыть полностью не удалось) все же лучше свалил бы с горизонта, был понят и принят: Марк довольно ухмыльнулся своим мыслям и сдвинулся таки к стене, хрустнув босой стопой по зонтику – боли он не почувствовал и теперь.
Пуще прежнего замученная девушка наконец прошла на шаг дальше, но сорвалась на безудержный кашель, не сумев его вовремя подавить и вызывая вполне оправданные настороженные взгляды ребят. Судорожный всхлип под итог приступа только усугубил их мысленные выводы насчет ее самочувствия.
― Простите, ― извинилась Юля тихонько, чувствуя, как по телу пробежала горячая волна страха. В отличие от Веры выглядела она на порядок хуже. Озаботиться внешним видом сил и желания у нее не было: бледная, какие-то потускневшие безжизненные глаза, чуть приглаженные черные волосы, кофта не по размеру с длинными рукавами, края которых Юля не переставала комкать в ладонях… ― Сначала снег, потом град… Вы теперь, видимо, еще и к простуде… устойчивее.
В коридоре в ответ повисла многозначительная тишина.
― Оу, ― такого объяснения Марк никак не ожидал, пусть оно и было очень даже логичным.
― Ну да, ― подтвердила Юля, убеждая в этом не только их, но и себя, пусть в словах ее совсем не было силы. ― Да и спала я… не очень.
― А Ева? ― вмешался в их разговор Артем, косясь на Марка, притаившегося у двери: за эти пару дней Данцев уже успел и подзабыть, что его друг – далеко не бесчувственная скотина, а даже наоборот куда более разнообразен эмоционально, чем он сам. ― Подлечить не может?
― Не думаю, ― тут же качнула головой девушка, делая наконец шаг вперед: вдавившая Диму в стену Вера отчего-то сразу же отвела взгляд, побоявшись с ней зрительного контакта. ― Она и без того… меня обжигает, так что… ― Короткий стук в дверь неожиданно прервал ее утомленную речь, что впрочем было Юле только на руку.
― Эм… А мне войти нельзя? ― раздался снаружи приглушенный голос Евы.
Вздрогнувшая Юля виновато охнула и дернулась обратно, чтобы впустить недоумевающую девочку, перед носом которой захлопнули дверь.
― Извини, ― она стремительно попятилась дальше, чтобы таки отойти от Дементьевых на безопасное расстояние.
― Ничего, ― кивнула Ева, заходя в квартиру – грустная, с покрасневшими глазами, но вполне здоровая на вид. Не совсем ей в пору спортивный костюм хорошо показывал, что на мальчиков и их мнение о ее красоте девочке было плевать. Правда, вид Веры и Димы, непонятно чем занимающихся у стены, тут же подпортил и без того нерадостное настроение. ― Марк не очнулся? ― спросила Ева так грубо, словно обвинила всех присутствующих во всех смертных грехах сразу.
Невольно спрятавшийся за открытой дверью брат предательски молчал. Ребята синхронно взглянули на него, будто отвели взгляды в сторону, но парень приложил палец к губам в просьбе его не выдавать.
― Что такое? Он не?.. Он ведь не?.. ― Язык произнести такое вслух не поворачивался. Все мысли о Диме были мигом выбиты подскочившим уровнем страха и утроившимся волнением. ― Марк!.. ― Бросок к ванной комнате Ева совершить не успела. Ее испуганный вопль сорвался на невнятный писк под грохот закрывшейся двери. ― Дурак! Идиот! Чтоб тебя!.. Кретин! Придурок! Поставь меня!..
Однако Дементьев-старший только выше поднял сестру над полом и закружил ее в узком коридоре, прижимая к себе покрепче. Спустя еще одно мгновение под хриплый выдох Евы, обрывая внезапное веселье, что-то громко хрустнуло.
― Ой.
Юноша все же поставил девочку на место и, сделав шаг назад, посмотрел на искривившийся зонт, который таки доломал. Его спицы теперь выгнулись коромыслом, кое-где прорвав ткань. Ничуть же не расстроенный данным фактом – один черт в реалиях нового мира подобная вещь сейчас вряд ли могла защитить хоть от чего-то – Марк снова глянул на сестру. В глазах Евы стояли невыплаканные ранее слезы.
― Больно сделал?
Закусив нижнюю губу, девочка качнула головой, затем лихо пнула в сторону Веры испорченный зонт и теперь сама обхватила спину брата, уткнулась носом ему в грудь и громко зашмыгала, готовая сорваться на откровенные рыдания. Всю почти бессонную ночь Ева думала только о нем, не раз порываясь пойти в другую квартиру, остаться рядом с братом, держать его за руку… Даже во сне мысли окончательно сформировались в кошмар, где Марка не стало, и девочка проснулась с криком и усилившимся фоном, разбудив обеих соседок. И вот он – здоровый и счастливый – дурачится, как обычно, без намека на травмы.
― Марк…
― Эй?! ― командный голос Артема разрезал их «супружескую» идиллию, не давая этим страстям накалиться. ― Это брендовые шмотки, хорош их слюнявить!
― Пфт… ― настроение Евы вмиг кардинально изменилось: пусть плакать все еще и хотелось, теперь у нее получилось обуздать свои чувства, рвущиеся из груди не одними лишь рыданиями, но и проявившейся оболочкой света.
Посмеиваясь сквозь слезы, девочка все же отлипла от Марка и, утирая щеки, извинилась за излишнюю эмоциональность, продолжая посматривать на брата одновременно с волнением за его здоровье и восхищением за его внешний вид. Отросшая за последние дни каштановая шевелюра, скрывавшая тенью глаза, очень даже ему шла, а более крепкое тело, которое ни светлая рубашка поло, ни темные брюки в клетку замаскировать не могли, только подчеркивалось одеждой и невесомым контуром слабого фиолетового света.
― Напугал я вас вчера, да? ― Марк с тревогой посмотрел притихшей сестре в глаза, сдерживающей истерику, после чего перевел участливое внимание на товарищей.
Одного взгляда на мрачные лица подростков хватило, чтобы подтвердить эти слова. Напряженные ребята смотрели в ответ с предубеждением, ожидая чего-то странного, жуткого, какого-то подвоха, что испортит начало хорошего дня и докажет в очередной раз, что все надежды – лишь путь к разочарованию…
Распахнувшаяся дверь в туалетную комнату неожиданно спрятала Марка почти ото всех присутствующих, прерывая гляделки в сумрачной зоне коридора. Выглянувший за этим Сашка неуверенно шагнул вперед, коротко дернулся, обнаружив так близко заплаканную Еву и ожившего Марка, и крабиком попятился к Вере, прижимающей Диму к стене. Атмосфера к улыбкам вроде бы не располагала – радовало хотя бы отсутствие сильно светящихся глаз и яркого фиолетового фона у лидера – однако старшие парни отчего-то боролись с поступающим смехом.
Испугав Сашку еще сильнее, Дементьев грубо хлопнул ладонью по двери, и та громко закрылась, демонстрируя насупившегося товарища остальным. Он и сам не понимал почему, но почувствовал раздражение из-за упущенного момента признаться этим засранцам, что все вспомнил, даже то, как его пару раз приложили головой о тумбочку, запихивая в ванну, или чуть не содрали штаны, зацепив задницей о гвоздик на пороге в квартиру.
― Ты… жив. И теперь в своем уме, ― Артем очень вовремя отмер первым, продрал глотку, кашлянув в кулак, отвернулся, усиленно борясь со своими эмоциями... Щеки его пылали. Изнутри давил смех. Все происходящее и пугало, и раззадоривало параллельно, но посмеяться над Марком в полный голос было бы грубо и чересчур, да и вообще отдавало бы истерикой. ― Ты… это… ― Тёма с улыбкой посмотрел на друга, всеми силами стараясь не сорваться, пригладил волосы, протяжно хмыкнул. ― Что там… про плохое предчувствие?
― А, ― Марк охотно кивнул, переключаясь на новую тему, взял Еву за руку и, осторожно переступив раскуроченный зонтик, провел за собой мимо всех ребят в коридоре. Отпускать ее не хотелось. К страху быть раздавленным чьей-то ногой добавился другой: что сестру сожрет какое-нибудь чувырло, пока он держится на расстоянии.
Остановился юноша в просторном зале, где, игнорируя диванчик и кресло, уселся прямо на полу возле балкона, насильно усадив рядом и Еву. На автомате же взъерошив шерсть на затылке Сквирпу, находящемуся на прежнем месте, он жестом пригласил всех оставшихся на совещание, неоднозначно косясь на презерватив по центру комнаты. Уловив этот взгляд, Максим бросился к водной хреновине с нервным смехом, неудачно схватил ее за кончик, но все же сумел выкинуть за диван. Презерватив спикировал на пол уже где-то там и гулко разлетелся на части, намочив и стены, и спинку дивана, и брызгами зацепив Марка.
Понимая, что накосячил, Максим как-то по-дурацки хихикнул и уселся подальше от лидера, на котором принялись высыхать пятна влаги – фон Дементьева, стабильно превышающий сорок градусов, работал чуть хуже хорошо прогретой батареи, и все же это нельзя было считать поводом вести себя подобным образом. Взглядом обозвав идиота полнейшим дебилом, Жека с тяжелым вздохом плюхнулся рядом с ним. Денис и Артем заняли место на диване.
Отморозившись только теперь, Дима наконец осторожно оттолкнул прилипшую к нему Веру, чтобы оторваться от стены в коридоре, обошел стороной вялого Сашку, цепляющегося за рукав сестры, и повторил действия ребят под недовольный ропот девушки.
Когда же все собрались в зале, а Юля замерла в дверном проеме, чтобы находиться подальше от друзей-мутантов, Марк начал неспокойный разговор:
― Это сложно объяснить, но я… очнулся… от аварийной тревоги.
Первая же фраза вызвала у присутствующих вопросительные взгляды.
«Будильник ведь в моей голове орать не может? Откуда ему там взяться?» ― добавил Дементьев мысленно, понимая, что это могла быть именно тревога, однако вслух он все же пояснил:
― Обычно такое происходит, когда надвигается что-то серьезное и обнаружить это не составляет труда. Вот только не в этом случае. Снаружи я ничего особенного не заметил. Если оно не прячется в соседнем здании или… в этой пятиэтажке, а может, вообще над ней…
― Или под землей? ― подкинула еще один вариант Вера, пересаживаясь поближе к Диме под недоумевающий взгляд Евы.
― Может быть, ― кивнул Марк, ничего предосудительного в поведении девушки не заметив. ― Чем бы ни было это нечто, что меня разбудило, оно может вернуться, и не факт, что пройдет снова мимо. Поэтому, я считаю, лучше действительно уходить в центр. Ты же нас отведешь? ― адресовал он вопрос Юле, и девушка тут же согласно кивнула – причин отказывать у нее не имелось. ― Сколько там в километрах?
― Около двадцати. ― Но на секунду задумавшись, она немедля поправила свой ответ: ― Нет, чуть больше, если… по дороге. Здесь, в центре, таких… зарослей… нет, если они вообще… остались после снега… и града, но если свернем… и попробуем сократить, только… усложним, мы ведь не знаем, что там теперь… с открытой землей, ― говорила она медленно и с хорошими паузами между каждыми тремя-четырьмя словами.
Почти сорвавшаяся с кончика языка фраза: «А ты дойти-то туда дойдешь?», поспешно заменилась сухим кивком.
― Хорошо. ― Марк обвел всех товарищей внимательным взглядом.
Каждый сейчас старался смотреть хоть куда-нибудь лишь бы не на него. Это позволяло спокойно оценивать их мощности и физическое состояние. Первое – почти не изменились, разве что на одну десятую или того меньше, кроме как у Евы. У нее мощность выросла сразу на две единицы. Видимо, чем сильнее ты был изначально, тем быстрее можно поднять уровень. А вот Юля… Марк по-прежнему не видел ни ее индикатора, ни мощности, что беспокоило его все больше. Но даже не это ускоряло его пульс и сбивало дыхание… Сонный Сашка, которому явно нездоровилось, клевал носом рядом с измученной Веркой, что-то шептавшей Диме. Жека выглядел тоже устало, словно не спал всю ночь, а Денис, похоже, держался на одной силе воли, подобно Юле. Даже Сквирп был сегодня не таким энергичным, как прежде.
― Тогда… ― Марк взглянул на квадратные часы, что висели на стене за телевизором почти у самого потолка: показывали они – сорок минут одиннадцатого, ― завтракаем в темпе и выдвигаемся. ― Поднимать неприятную для всех тему вслух он не стал, не имея ни малейшего представления, как им помочь.
Ребята очевидный приказ лидера приняли молча, не пытаясь выяснить, что за тревога такая и зачем покидать защищенное стенами здание, да и вообще, почему на совещании не проводилось голосование. Артем и Денис, только-только удобно устроившиеся на диванчике, не сговариваясь, услужливо сползли на пол и полезли в пакеты, собираясь для всех накрыть «поляну».
― Нет возражений? ― Марк уставился на сгорбленную спину слишком поникшего Артема: покладистость друга порядком его настораживала.
Тот дерганно обернулся, заготовив еще одну известную лишь ему колкую фразочку, но ляпнуть ее не смог – перед глазами мгновенно предстала вчерашняя картина: последние удары Марка, его отчаянный крик и кровавые лужи...
― Нет. ― Еще сильнее ссутулившись, Артем вернулся к пакетам и продолжил усердно собирать еду на завтрак, затылком чувствуя тяжелый взгляд Марка.
Напряжение в комнате очень быстро передалось и остальным: ребята пристально наблюдали за этими двумя, ожидая очередной вспышки гнева от любого из них и желательно бы не от Марка. Максим даже немного подался всем телом вперед, готовясь реагировать так быстро, как только сможет, но не совсем понимая, что именно будет делать.
― Почему вы вернулись?
Каждый в показавшемся вдруг меньше зале непроизвольно вздрогнул. Сафронов мгновенно растерял всю свою боевую решимость. Денис перестал шубуршить в пакетах. Дима бросил растерянный взгляд на Еву, беспокоясь, что та попадет под горячую руку… Остальные же просто обмерли, не зная, что ответить лидеру.
Артем, как и ожидалось, сорвался первым: Марк ловко пригнулся, избежав попадания в себя булкой хлеба, но, выпрямив спину, уйти от удара черным кулаком в лицо не успел. Взбешенный Артем схватил друга за грудки и слегка приподнял, не позволяя тому сидеть.
― Мы тебя и не бросали, дебил! ― проорал он в отчаянии, окончательно покрываясь броней. ― Ты таскался позади нас! Мы даже не поняли, что тебя с нами нет!
Артем выговорился, тяжело задышал, видя, как Марк осторожно слизывает языком капельку крови, выступившую на едва рассеченной губе. Глаза друга на миг вспыхнули фиолетовым, призывая не продолжать, однако тут же погасли, будто ему не хватило мощности. В итоге Дементьев лишь ехидно улыбнулся Артему краешком губ, продолжая сверлить его взглядом и совершенно не пытаясь сопротивляться.
― Вот видишь, ― тихо проговорил он, находясь в полуподвешенном состоянии, ― не сложно ведь было? А ударил ты меня зря, теперь я поесть нормально не смогу.
― Тц! ― Артем с раздражением разжал посветлевшие пальцы, отлично осознавая, что ведет себя по-свински.
Марк уселся по-человечески.
Намеренно толкнув Тёму в бедро, чтоб ушел, Ева на четвереньках дернулась к брату и коротко его обняла. Теплый свет, немногим сильнее утреннего, появился буквально на миг, и в губе Марка сразу перестало щипать.
― Спасибо, ― Дементьев с родительской нежностью погладил ее по голове, затем опустил руку, перебирая пальцами локон, вечно выбивавшийся из неплотной косы, взял сестру за руки, задержавшись взглядом на черных точках у нее на запястьях, и погладил их большими пальцами, продолжая заботливо сжимать ладони девочки. ― Не болят?
― Я их не чувствую, ― Ева уверенно качнула головой: странные отметины на запястьях, щиколотках и ключицах ее совершенно не беспокоили – внешность они не портили, да и внимание привлекали редко. Кроме Димы и Артема остальные, возможно, даже не понимали, что это что-то аномальное, а не крупные родинки.
― Это хорошо.
«Значит, только мы среди этой группы меченные?» ― дополнил Марк неохотно и пока про себя, не став спрашивать о таком товарищей, иначе бы разговор зашел о шраме на его спине.
Едва не получивший булкой хлеба под хвост, фыркнувший на Артема Сквирп подлез Дементьеву под локоть, подбивая руку хозяина.
― И тебя погладить?
Довольный зверек, разрушая тревожное молчание подростков, тихонько заурчал под пальцами Марка, почесавшими за ушком. Юноша слабо улыбнулся ему в ответ: тревога в голове больше не поднималась, но интуиция упорно твердила бежать отсюда на всех порах, что было неудивительно – воспоминания с нападениями в закрытых помещениях были еще свежи. Сначала гигант, затем рогатая тварь… В обоих случаях те, кто оказался снаружи, пострадали гораздо меньше.
― Извини, ― Артем через силу попросил прощения у Марка, хоть и смотрел на двери балкона. Слова давались ему с трудом. Признавать свои ошибки перед самим собой у него получалось на ура, а вот перед другими… противно быстро сдавали нервы. ― Мы не знали, как в этом признаться. Наш поступок… он омерзителен… Пусть мы сделали это не нарочно, но… кому, блин, от этого легче?
― Да ничего, ― Марк аккуратно подобрал Сквирпа с пола, легко поднялся на ноги и поравнялся с Артемом, вынуждая того напрячься. ― Я даже рад. Та тва-арь… ― помрачнев, юноша молчаливо качнул головой. В его глазах промелькнула тень страха. Договаривать не имело смысла, так что Марк решительно сделал шаг вперед и усадил зверька другу на голову. ― Она была слишком сильной. Я чудом остался жив. Кто-нибудь мог погибнуть.
Раздосадованный такой подставой Сквирп пару раз прыгнул на макушке Артема, выпустил когти и попытался укусить парня за нахмуренный почерневший лоб, но вреда причинить не хватило сил, разве что животное вконец раскурочило и без того не оформленную как надо прическу.
― Это ты… типа отомстил мне? ― Артем демонстративно приподнял одну бровь, не обращая внимания на бесившегося у себя на голове «хорька».
― О да, я мстю тебе, и мстя моя очень страшна, ― на распев отозвался Марк, возвращаясь на место.
С гордо поднятой головой Сквирп покинул макушку Артема и забрался на плечи хозяина, щекоча хвостом его шею. Ребята, все это время сдерживающие не то истерику, не то смех, захохотали в голос.
― Психи, ― сделал вывод Артем, но продолжил свое занятие, улыбаясь.
Камень, давивший на подростков последние часы, рассыпался в пыль под эти радушные звуки и начавшие наполнять комнату приятные ароматы. Жаль, нельзя было открыть окна и выветрить царящий здесь перегар – велика опасность пригласить на завтрак странных насекомых, что продолжали жужжать на балконе. К счастью, слышал их только Денис, а остальные, словно в благодарность за его усердие, отсмеявшись, молча просидели на своих местах все то время, что он и Артем собирали на ковре угощения, в попытке не шуметь и не ранить еще сильнее Нестерова.
― Поэтому-то нам и надо в центр, ― подытожил вдруг Жека, начиная трапезу без особого рвения. ― Мы не можем и дальше сами.
Соглашаться с подобным никому не хотелось, но ситуация вынуждала: своими силами они уже действительно не справлялись, и продолжать жить обособленной группой было чересчур страшно. Им требовалась помощь.
― Денис, ― обратился Марк к парню, не успевшему сунуть в рот копченную куриную ножку, ― ты всегда округу прослушиваешь?
― Вынужден, ― с грустью подтвердил Нестеров, уже понимая, на что намекает лидер. ― Это не отключить.
― А тише ты сделать пробовал?
Предположения Дениса моментально разбились вдребезги. Удивление отразилось на его лице.
― Ну, сказать… попросить, чтобы все утихло, ― пояснил Марк, вспоминая, как это было у него с огромным количеством внутренних шумов.
― Вслух? ― удивление Нестерова сменилось недоумением на грани идиотизма.
― Я говорил про себя, ― Дементьев пожал плечами, понимая, как глупо это все звучит, ― мысленно.
― Из-за индикаторов и пиликанья? ― участливо уточнил Тёма, и друг кивнул.
Денис тем временем то ли соображал, то ли пытался провернуть озвученное. В итоге просто качнул головой, давая понять, что это не сработало.
― Хорошо, ― Марк вымученно ему улыбнулся, видя, насколько тот разочаровался, и таки выдал именно то, чего ожидал от него товарищ: ― Не пропусти тогда свою отметку в двести метров.
Следующие полчаса комнату наполняли вялые звуки поглощения пищи. Иногда они, правда, разбавлялись бурной перепалкой между Жекой и Максом, желавшим поднять тост за то, что все они еще живы. На что Жека подливал ему компота, заметив, что на большее пусть и не рассчитывает, пока трезвые и более-менее здоровые все эти живые не дойдут до пункта их назначения. Наблюдать за ними было весьма забавно, если ни радостно, учитывая то, что Женя на эти минуты отвлекался от своего плохого самочувствия. А вот Сашка и впрямь успокаивал, уплетая за обе щеки, как и подобает ребенку, пусть иногда и казалось со стороны, что его скоро стошнит. Его сестра – Вера, почти не обращая внимания на него, вдруг ни с того, ни с сего принялась обхаживать Диму, навязчиво предлагая хмуро-усталому подростку разнообразные кушанья. Денис смотрел на нее с неприкрытой жалостью, похоже, понимая, почему она делает то, что делает, и поглядывал на других с горькой улыбкой, особенно на Юлю. Та в свою очередь и вовсе походила на вороватую сороку: она боялась долго находиться близко к изменившимся, поэтому брала что-то и спешно возвращалась в коридор, периодически срываясь на кашель и всхлипы. Неспособная ей помочь Ева вымучивала из себя хорошее настроение, но в глазах у нее замерла глубокая печаль в ответ на все, что происходило за последние дни. Да и Артем, неосознанно улетевший в удручающие раздумья, снова хмурился, как бы между прочим, подкармливал Сквирпа, мусорящего у Марка на плече.
Дементьев же… Тот внезапно понял, что готов разреветься в голос, а потому, почти не чувствуя голода, усиленно налег на еду, отчего истошно закашлялся и вызвал у ребят дружелюбный смех, ведь сейчас им пока что хотя бы на этот момент было из-за чего посмеяться, ну а это в таких условиях на самом деле дорогого стоило.
***
18 мая. Вторник. 11:35
Зона Белого шторма, протянувшаяся километров на сто в диаметре, за последние сутки заметно преобразилась. Ни ярких закругленных стен, создававших неприступную сферу вокруг города, ни золотых вспышек в посветлевшем небе, ни дыр в межпространстве, через которые иномирные твари грозились просыпаться в этот мир сквозь невидимое сито. Округлое серебряное пятно, что все эти дни мешало осмотру области со спутников, наконец растворилось, вобравшись жуткой воронкой во что-то, известное только ей. Приборы, увы, по-прежнему спотыкались о магнитные поля с прыгающей амплитудой, но сбиться с пути уже было маловероятно. Вертолет, конечно, трясло, как в зоне турбулентности, однако Дарина стоически переносила все тяготы роли супергероя, уже раз двести успев проклясть и себя за согласие на эту авантюру, и Дорошева за приглашение на вылазку.
И то ли сказала она что-то вслух, то ли быстроногий мелиор почувствовал немую критику в свой адрес, но он вдруг перестал просто пялиться в затемненное окошко и обратил внимание на девушку:
― Нормально? ― Степан решительно заглянул ей в лицо, приблизившись почти вплотную и наплевав на все правила безопасности, утверждающие, что внутри летательного аппарата лучше бы спокойно сидеть на своем месте.
Дарина сумела только кивнуть, подавляя глубокими выдохами тошноту. Пусть Дорошеву она и заявила, что высоты совсем не боится, да и летала уже в самолете множество раз, все это было огромным преувеличением, особенно последнее: ноль раз как не умножай, нулем и останется. Понимая, что Степан и так обо всем догадался, смотреть на него дольше она не могла, а потому краем глаза взглянула на командира их малочисленной компашки – Радченко Евгения.
Очень тихий мужчина с неожиданно длинными, по плечи, черными волосами, что оказался в салоне еще до нее и Дорошева, по-прежнему сидел напротив с закрытыми глазами, всем своим видом демонстрируя собранность и спокойствие. Этакое изваяние из гранита, умеющее дышать. Или же он тупо спал, даже не пытаясь кого-то хоть чем-нибудь зацепить. Однако переводила внимание на этого мелиора Дарина далеко не впервые: от него чувствовалось давление, как от Беляева Андрея или же Шахриева Амира, да и та высокомерная женщина с зелеными волосами – Наталья Гарипова – обладала таким же запалом. Вот только удивляло не совсем это, а желтовато-зеленый оттенок кожи Радченко, что, похоже, не являлось обманом зрения: как бы Дарина не сравнивала свой цвет рук с его, убеждалась все сильнее, что видит она прекрасно.
― Долго там еще? ― видя незаинтересованность девушки в беседе, Дорошев все же отстранился от нее и, перегнувшись через свое кресло, вперился пристальным взглядом теперь в человека за штурвалом.
― Не больше часа, ― ответил пилот неохотно, с опаской оглянувшись на пассажира. ― Сел бы ты, парень, пока не свалился. И пристегнись там, будь добр.
― Пф-ф, ― приказам наемника Дорошев не обрадовался, но все же смиренно уселся, на сей раз напротив Радченко.
В голове молодого человека на миг возникла идея поговорить с ним, но Степан благоразумно от нее отказался. Работали они вместе давно и слаженно, правда, с одним условием – быстроногий мелиор должен был вовремя затыкать свой рот. Однако тишина в кабине и медлительность транспорта очень сильно раздражали Дорошева. В итоге он вновь посмотрел на Дарину, желая разнообразить полет хотя бы беседой с ней. Девушка, конечно, храбрилась и пыталась не подавать вида, что ей страшно, только белые от напряжения пальцы, вонзившиеся в кресло ногтями, шли с этой внешкой в разрез. Разговаривать сейчас она вряд ли смогла бы.
Недовольно цокнув, Степан снова уставился в небольшое окошко сбоку, принимаясь без воодушевления рассматривать виды внизу: с приобретением полного контроля над своей силой все вокруг него стало двигаться слишком медленно. По большей части Дорошеву было просто скучно, особенно, если приходилось ждать. По той же причине ему не сиделось на месте, да и кого-то успокаивать он тоже не любил, быстро уставая от чужой истерики.
«Ну хоть что-нибудь… Хоть бы что-то… Это же зона Шторма, вашу мать! Где обещанные чудовища?!»
Отвечая на мысленные мольбы Дорошева, снизу внезапно промелькнуло неопознанное летающее, мигом привлекшее его внимание. Жаль, что отсюда рассмотреть яркую тварь у мелиора не вышло, но улыбка уже заиграла на его вмиг прояснившемся лице...
