18 мая. Вторник. 13:30
«Усмири… свою суку… Усмири… суку… ― эта фраза зажевавшей пластинкой по кругу разила болью, кромсая разум. Не отпускала, назойливо появляясь в мыслях разным тоном, но всегда одним голосом. ― Сильной стала?! Возгордилась собой?! Усмири… ― Крик сменялся ядовитым шепотом, по-змеиному неприятным и волнующим, затем снова наращивал громкость, в полный голос рыча на ухо. ― Думаешь, теперь всё можно?! Думаешь, можно?! Сильной стала?!.. Возгордилась собой?! ― Рядом с этими колкими оскорблениями шли другие, потише, поласковее, что звучали откуда-то изнутри и спорили с терпкой обидой в глотке; что доказывали невидимой твари, бросающейся словами, что все это – ложь, неправда, абсурдная и дикая… ― Я вобью в нее все необходимые знания лично... Вобью… ― Отвечал им голос, продолжая давить на раны. ― Усмири… Усмири свою суку…» И опять слово за слово – отчетливым громом, набатом где-то в голове, навязчивыми мыслями, давящими на сознание… Радченко шел на девушку, вновь указывая на нее грязной рукой, со стекающей черной кровью с его длинных пальцев. И лицо его искривлялось злостью, незаслуженной едкой яростью. Несправедливо. Неправильно. Неприятно. «Усмири… свою суку!» Его губы неотвратимо шевелились, иногда искажая рот, превращая его в оскал чудовища. Звук срывался слюной и кровью, беспощадно повторяясь по кругу, и белые зубы сменялись острыми чуть гнилыми клыками, а зрачки нечеловеческих глаз стремительно вытягивались, как по струнке… «Возгордилась собой?! Сильной стала?!» Из драконьей бездонной пасти хлестала кровь, густая и черная, прожигающая каплями пол, не мешавшая выбираться на свободу оскорбительным словам. Снова и… снова. До боли. До тошноты. До слез. «Теперь все можно?!» Мамино тело, скованное страхом, исчезло в смердящей глотке чудовища, оставив на одном из больших резцов обручальное кольцо вместе с пальцами. Голова отца в тот момент все еще подрагивала внутри пасти прямо на длинном, змеином, противно склизком языке, продолжавшем складывать звуки в слова. «Я вобью в тебя знания лично!.. Я вобью в тебя!.. Я убью!» Вот клыки вновь сомкнулись на шее брата. Будто слабый безжизненный колос, они срезали его голову клинками, оставляя все тело еще мгновение стоять у окна. Сорвали черными… зазубренными… В его руках. Радченко хрипло смеялся, расплескивая черный яд. Весь в крови он, сжимая пальцами рукояти своих кинжалов, агрессивно смотрел на Дарину, растягивая удовольствие от этой жуткой охоты. «Усмири… Ус-ми-ри… У-ми-ри… Ум-ри…» Он шагнул еще ближе, тыча в нее своим длинным когтистым пальцем, собираясь сначала унизить и лишь потом пустить в ход «клыки» или попросту продырявить ее руками. Он бы смог. Он сильнее. Но однажды Дарина уже убила могучую тварь, что считала ее никчемной точно также. В этот раз будет не иначе, она тоже теперь другая. Ей не потребуется ничья помощь. «Умри… Умри. Умри!» ― Это… все ты, ― в слепой ярости, разъедающей разум, Дарина сжималась в нервный комок на неудобном кресле пожарного вертолета. Яркие неотвратимые образы в ее голове возникали сами собой, подхлестывая безумие; воспоминания лихо смешивались, заползая друг на друга, сплетались во все новые и новые вполне реальные картины, подкрепленные ее эмоциями и уже произошедшими событиями. Хриплый шепот сквозь горячие слезы быстро сменился скупым вымученным смехом Дарины, напугавшим пилота еще сильнее. Он хотел было уже обратиться к девушке с очевидным вопросом, но та вновь проскрежетала: ― Всё ты... А затем толстая твердая спица, с отчаянным скрипом ломая в сидении металлические крепления, насквозь пронзила крепкое кресло, на котором свернулась Дарина. ― Это все ты! Еще одна, третья… Одна за другой иглы прошивали транспорт, за малым не зацепив пилота, жмущегося к штурвалу: штырь пробил лобовое стекло, просвистев совсем рядом. Тяжелая дверца, нашпигованная снарядами и все еще мешавшаяся при полетах, с грохотом отвалилась, окончательно испугав наемника, молчаливо следящего за нервным срывом нового мелиора. ― Всё ты!!! ― закричала Дарина громче, вскидывая свои руки для прицельной стрельбы, и спрыгнула на устланную прахом деревьев землю…***
Идти по мокрому густому полю, распихивающему по карманам (и не только) зёрна, иномирцам оказалось весьма непросто. Колосья мешали твердому перемещению, умело опутывая ноги и пытаясь сбросить к своим корням и без того нетвердо плетущихся людей. Пожелтевшая в меру листва цеплялась на их одежду и кожу, прилипая, как банный лист к одному месту. Если бы не повышенная усталость ребят, раздражение давно бы вылилось, как минимум, слабым ропотом или обвинениями в чей-нибудь адрес. И Марк прекрасно понимал, в чей. Ведь кого, если не его винить в попадании во все эти переделки, начиная с решения пойти в церковь и ухода из нее, и заканчивая столкновением с кошкой-мутанткой да телепортацией в другой мир. «И почему, черт возьми, я?! Снова и снова… Зараза! Какого хрена они все скидывают на меня? Чем я от них вообще отличаюсь? Только и делаю, что ошибаюсь. Каждый… раз. Каждый. Гребаный. Чертов. Раз!» Марк с удвоенным психом, отразившимся в появлении фиолетовой оболочки, выдрал один из ближайших колосков, попавшихся ему под руку, смял его в кулаке до слабой боли в пальцах и нервно посмотрел на далекий маячок, отображающий мелкого засранца, затащившего их сюда. Шустрый и не менее грязный, чем они сами, Сквирп периодически возвращался к их компании, чтобы люди вконец не потеряли его из виду, однако его недохозяину этого уже не требовалось: Марк прекрасно знал и видел, где тот находится. Да, пусть свечения он больше не замечал, чтобы различать зверька на расстоянии, только стал теперь очень ярко ощущать присутствие рыжего чертенка информационно, словно тот был обозначен где-то на миникарте у него в голове. GPS навигатор отлично работал в местных условиях. Гораздо лучше, чем в родном мире. Там он проявил себя всего пару раз при поисках Евы и указании места, где находилась мама Юли, этакая демо-версия, здесь же Марк запросто справился с подобной задачей, не прикладывая усилий. В этом месте (а может, вообще во всем этом мире) даже легче дышалось (теперь), обострились чувства, которые с переменным успехом показывали себя мелкими улучшениями на родине, но эмоции не зашкаливали, как и прежде. Однако все это, один черт, пугало, ведь Дементьев не имел точного представления, с чем связаны все эти ощущения, пусть и догадывался. А усилившийся уже на максимум дождь мастерски размывал округу, мешая невооруженному глазу рассмотреть хоть что-то, кроме темнеющих пятен. Вот и нечто, похожее на стену, впереди заметить получилось далеко не сразу. С обеих сторон оно подпиралось лесом. Отсюда Марк так и не смог разобрать деталей. «Отобразить карту», ― попытал счастье парень, усмехнувшись пришедшей в голову идеи. Перед глазами с секундной задержкой возник небольшой прозрачный круг, и правда, похожий на мини-карту в игре. Заметно удивившись новому навыку, Марк едва не потерял равновесие, поймав носком кроссовки какой-то булыжник. Поспешно выпрямившись и не обращая внимания на косой взгляд сестры, на фоне недовольства бурящей себе другую (параллельную ему) тропу, юноша случайно уставился сквозь морок. Стоило перевести взгляд дальше, как мини-карта исчезла, и пришлось повторить команду. Стараясь шагать уже на автопилоте (что было непросто, учитывая заросли), лидер вгляделся в нечеткие изображения на прозрачном экране. Создавалось отчетливое впечатление, что этой информационной «панели» не хватало скорости интернета, и текстуры не могли прогрузиться целиком. Однако в одном Марк уверился окончательно: впереди находилось селение, огороженное высоким забором. И Сквирп на данный момент находился на его территории. ― Вы тоже это заметили? Невольно вздрогнув от легкого испуга, что его игры спалили, Дементьев мигом стер карту перед глазами, взглянув мимо, но Артем, шедший сразу за ним, оглянулся на Макса. Вряд ли он говорил о способностях лидера. «Может, тогда о деревне?» В поле зрения Тёмы и обернувшегося вслед за ним Марка первыми попали Вера и Сашка, затем еле переставлявший ноги Денис. Видок у них был потрепанный. То есть, они и раньше выглядели не ахти, но теперь им, кажется, становилось все хуже с каждой минутой, о чем лидеру совсем не хотелось размышлять. ― Или это из-за Евы у меня?.. ― Пиздец ты точный, вот серьезно, ― не удержался Максим от замечания в сторону Артема и его странных реплик. Резко смахнув воду с лица, он опасливо огляделся по сторонам, чувствуя невнятную тревогу, хотя вызвать ее так-то могло много всего. Стеклянная же оболочка, что Сафронов призвал еще минут двадцать назад, больше не работала. Мокрый и злой отражать непогоду зеркальной поверхностью парень уже перестал, начиная всецело замерзать под холодными каплями дождя. На место брони вернулись привычные чувства беспокойства и уязвимости. ― Пояснишь, не? ― Денис вперился в Артема помутневшим взглядом. Сама атмосфера, казалось, давила ему на плечи в попытке заставить человека преклонить перед ней колени. Идти становилось сложнее с каждым мгновением. ― Сто пудово из-за Евы, ― так и не ответив нормально, Артем развернулся и продолжил идти не спиной вперед, вызывая не один озлобленный взгляд себе в затылок. ― Я типа полон сил, и все такое. Охренительно себя чувствую. Внезапно остановившийся Марк, в которого тут же въехал всем телом Данцев, заставил всех струхнуть и затормозить. ― И ты тоже? ― обернулся он к Артему, двинувшему назад и потирающему лоб: припечатал он им в затылок Дементьева знатно, что последний, похоже, даже не почувствовал. ― Мне здесь тоже нормально, ― поддержал Дима, говоря одновременно и о погоде, и об атмосфере в целом. Никак не отреагировав, Марк перевел пристальный взгляд на Еву, продолжавшую вести себя, как ребенок. Та моментально обиженно фыркнула и отвернулась, на долю секунды вспыхнув желтоватым фоном. ― Шестьдесят два уже, ― ответил брат за нее, считывая ее индикатор. ― Тебе легчает прямо на глазах. ― Ага, та же херня, ― подтянулся и Макс, продолжая чуть дерганно стряхивать с лица воду и зачесывать длинный чуб. ― Это дождь, наверное, или типа того, но… ― парень вдруг крутанул головой в сторону леса, почувствовав какое-то мимолетное желание уйти с этого чертового поля хоть куда-нибудь в другое место. Здесь они были, как на ладони. ― Но? ― поторопил товарища Марк, проследив за его взглядом: ничего опасного, кроме деревни где-то там, за спиной, он не замечал. ― Нечто подобное было при убийстве ящеров. Только не так штырит. А тебя? ― Максим по-дружески хлопнул подошедшего Жеку по свободному плечу. Друг моментально запутался в своих же ногах и качнулся. Голова Юли невольно толкнула Дениса в спину, а тот в свою очередь шарахнулся-таки на колени, не выдержав давления атмосферы, успев между тем пихнуть руками и Верку, приземлившуюся рядом как-то полубоком. Сил поругаться на уставшего парня у нее не было. Она вообще почему-то молчала, даже не попытавшись встать. Впрочем, как и Сашка, плюхнувшийся следом и уткнувшийся ей в плечо. ― Я не знаю… что вы там, блядь… курите, но… отсыпьте и мне… немного, ― голос Дениса слишком сильно дрожал. Ослабленный и равнодушный, закрыв глаза, Нестеров устало подставил лицо дождю и онемевшими пальцами неуклюже взъерошил русые волосы. Вздрагивая всем телом, он окончательно стих, тяжело дыша и жадно хватая ртом влажный воздух, будто задыхаясь. ― Сорок четыре, ― прошептал Марк с испугом, поражаясь столь низкому заряду. С волнением он осмотрел и остальных, кто не подавал голос. Вера держалась, кажется, только на силе воли (если вообще держалась, уже прикрыв глаза в полуобморочном состоянии), ее тридцать два процента горели оранжевым светом, подсказывая Марку, что все очень плохо. Сашке, свалившемуся еще ниже (или же потерявшему сознание?!) было немногим легче – сорок три процента, но детский организм справлялся совсем не лучше. Жека имел заряд в тридцать девять процентов (как он стоял на ногах, Дементьев не понимал), Юля же у него на плече так и не пришла в себя. А вот Максиму, Артему и Диме было вполне терпимо – больше шестидесяти процентов. ― Нам… надо спешить. Я не знаю, дождь это или нет, но Юля… Нет! Ева! Остановись! ― Марк опять схватил сестру за рукав, не давая ей и шанса действовать. ― Мне уже лучше! ― Ты не поможешь! ― Да откуда ты знаешь?! ― Знаю и всё тут! ― Отвали! ― Ты убьешь её!.. Ты её убьешь, ― уже тише повторил Марк, отпуская пораженную Еву. ― Твоя сила ей… только навредит. Прости, ― он качнул головой, пытаясь справиться с поднимающимися эмоциями, отвернулся, вытирая лицо и начиная светиться. Дождь раздражал его все больше, заливая глаза и бросая длинную челку на брови. Да и от утренней бодрости не осталось и следа: ему все еще требовался отдых, даже фон сдавал все позиции, то появляясь, то исчезая, будто у него тоже садились батарейки. ― Не надо было сюда соваться. Я ошибся. ― Его хриплый голос легко распространялся по области: дождь не мешал ему доноситься до каждого мерным звуком, но сестру волновало не это. ― Что это значит? Ева уверенно попыталась повернуть брата к себе, но не получилось: Марк не хотел показывать ей лицо. ― Что ты скрываешь?! ― Артем не собирался на него нарываться: он повысил голос, чтобы перекричать непогоду. По существу же, парень и сам уже догадался, в чем дело. ― Здешняя атмосфера, ― прошептал Марк, снова откинув волосы назад, пригладил их, оттягивая время для ответа. ― Она… убивает их. ― Но тогда!.. ― Нет, Ева, ― брат все же обернулся к девочке. Сведенные брови, напряженные скулы… Лидер вновь смахнул с лица воду, но как-то слишком резко, словно пытаясь незаметно себя ударить. ― Эта сила… Наша энергия. Всё здесь пропитано ею, разве не чувствуешь? Ты убьешь ее, если попробуешь исцелить… Ты добьешь ее. Извини. Сказанное сейчас Марком отозвалось в каждом товарище легкой дрожью. Никто не посмел это хоть как-то прокомментировать, пусть и по разным причинам. Денис же, отлично рассмотревший то тело в машине, и вовсе одарил лидера таким взглядом, что по рукам того пробежали мурашки. Это было прямое обвинение в его адрес, питавшееся страхом умереть. «Сука!!!» Дразнящее нервы молчание затянулось. Дементьев в который уж раз качнул головой и судорожно выдохнул, лихорадочно соображая, что делать в таком случае дальше. Да, Марк действительно не знал, что всё обернется таким вот образом, но именно он решил следовать за Сквирпом, он не позволил остальным выбирать, только он в ответе за все последствия, которые в скором времени покажутся им во всей красе. «Паскудство! Бежали от одной опасности, чтобы броситься в распростертые лапы другой. Еще и деревня эта впереди…» Марк внимательно посмотрел в ее сторону, не желая глядеть на товарищей. Из-за туч и дождя посреди поля было довольно мрачно, однако сколько бы юноша не приглядывался, тумана на темном фоне не видел: сосредоточиться не получалось, взгляд постоянно рассеивался, эмоции брали верх, разгоняя сердце. И все же Марк отчетливо чувствовал, что здесь, в этом мире, нет перегибов – энергия царила вокруг ровным фоном, одаривая каждого одинаковым излучением. Дома было иначе: там она затаилась сначала в дожде, затем в траве, с испарениями ушла вверх и вернулась снегом… Даже струилась с неба серебряными нитями, а затем градом. Это позволяло слабым ребятам в их команде не сгореть, у них была передышка, особенно в стенах зданий, куда энергия проникала медленнее. Но не здесь. В данном мире защита отсутствовала совсем, а плотный фон впитывался в тела иномирцев без задержек, о чем уже голосили мощности каждого в их команде. Они стали выше и продолжали расти, заставляя слабейших задыхаться от излучения. ― Так ты… говоришь… мы подохнем тут? ― сипло отозвался лишь Жека, возвращая внимание лидера к их отряду и делая несмелый шаг вперед. На этот раз сила воли ему не помогла. Денис только чудом успел затормозить падение Юли, чтобы та не упала головой вниз, и вместе с девушкой Черноус оказался на земле, больше не в состоянии подняться. ― Нет! ― хриплым воплем Жека резко остановил порыв Макса, собравшегося ему помочь. ― Ты сильнее, раз тебе не херовит, вдруг… можешь добить. На немой, но выразительный вопрос Сафронова: «Что тогда?!» – отвечать не пришлось. *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*. *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*. *Бип. Обнаружено вредоносное ПО*. *Бип. Обнаружено вредоносное ПО*. *Бип. Обнаружено неизвестное устройство*… ― С-с-сука-а-а-а... ― В голове Марка протяжно завыла сирена, больно врезаясь импульсами в виски. Увлекшийся своими мыслями Дементьев тупо не заметил приближающегося противника. Теперь же оставалось лишь с шипением обалдевать от стремительно ухудшающейся ситуации. Воевать неизвестно с кем посреди даже не своего мира… ― Тц! Наблюдая за всем через карту, лидер невольно напрягся еще и из-за красных точек, коими отобразились некоторые из прибывающих. Пытаясь то ли напугать иномирцев, то ли привлечь их внимание по иной причине, мчались они к ним, не таясь и издавая не самые дружелюбные звуки. От множества сообщений Марка окончательно замутило, такое количество информации перегрузило сознание. В один миг вдруг почудилось, что система и вовсе начала отображать даже мелких ползучих тварей в земле или других букашек, после чего дернула яркой болью в затылке, вынудив лишиться карты, потухла и вернулась уже пустой. ― Прости… Я не заметил, ― обессилено извинился Жека, не пояснив, что именно и как он должен был заметить. Денис же, по-прежнему стоявший на коленях, вообще с трудом открыл глаза. Удивление отразить на лице сил не хватило. ― Что они такое? ― тихо спросил Нестеров, напрягая зрение. Слух ему помогать отказывался: слишком много помех создавал дождь. Что ему ответить, Марк пока тоже не знал. Оборачивался он очень медленно, чтобы резкими движениями ненароком не взбесить туземцев. Более двадцати разномастных особей, затаптывая не один метр поля, высыпали прямо к нему, стоящему во главе отряда. Кто-то из них выглядел очень встревоженно, другие смотрели на пришлых с неподдельным интересом, третьи вообще натянули тетиву. И все бы это вызвало у иномирцев серьезную панику, если бы не внешний вид этих людей. Их распушенные, поднятые к небу хвосты нервно качались за спинами, давая понять, что и для них подобные знакомство – не в радость, а навостренные уши торчком выглядывали из-под волос. Шерсть у большинства присутствовала и на лицах, и на оголённых руках… «Фурри, блин, что ли?.. Или… Это же… Просто… бредятина!» ― Марку очень хотелось придумать другой ответ на вопрос Нестерова, но на ум ничего более вменяемого не просилось. И лишь громкий бег вывел всех остолбеневших присутствующих из транса. Покрытый черной броней Артем закрыл собой Марка, не способного к физической защите. Прилетевшая следом стрела, явно спущенная в результате испуга, жутко громко столкнулась с ненормальной кожей на лбу парня, оттолкнув его голову назад, смяла себе наконечник и сломалась в древке, после чего шлепнулась ему под ноги двумя кусками. Лучник, который осмелился выстрелить, тем не менее не растерялся и полез в колчан за второй стрелой. Его напряженную руку остановила женщина в светлом одеянии, с интересом в прищуренных глазах наблюдая за чудовищем напротив, чьи голубые зрачки двумя кольцами взирали лишь на нее одну. Мгновением позже и впечатляющий внешне Дима в белоснежных перчатках да с побелевшими от инея волосами встал рядом с Артемом, готовый заморозить любого, кто сдвинется с места. Попадающий на его кожу начинающий утихать дождь отскакивал градинками в стороны, звучно барабаня по черному покрытию Данцева. Максим же остановился по левую руку от бронированного союзника. В полумраке он будто хамелеон слился со всем окружением, отражая и кожей лица, и руками темное небо да агрессивных туземцев. Не изменилась только его одежда, создавая образ человека-невидимки, решившего приодеться в джинсы и водолазку. Понимая, что защитить своим телом Еву он вряд ли сможет, Марк все же на автомате прикрыл сестру спиной, поймав себя на мысли, что внешний вид друзей в какой-то мере прекрасен и вместе с тем пугает. ― Ты в порядке? ― шепнул он Артему, с благодарностью глядя ему в затылок. Почти сразу заметил его короткий кивок. Марк не ведал, насколько он сам стал прочнее, но был вполне уверен, что пробитие стрелой его череп точно не выдержал бы, а значит, друг в прямом смысле спас ему сейчас жизнь, рискуя собственной. ― Спасибо. Тишина в мокром поле возникла такая, что, казалось, даже медленно угасающий дождь вдруг решил перейти на бесшумный режим, окончательно усмирив свой пыл, поэтому шепот Дементьева прекрасно услышали абсолютно все, но никто на него не среагировал. Обе фракции, как и прежде, не двигались, ожидая наступательных действий друг от друга. Первыми сдали свои позиции зверолюди: ― ※⁋⁎⸎⸹⁗?! ― откровенная тарабарщина, что неожиданно закричал остроухий пацан, бросившийся между местными и пришлыми, привлекла всеобщее внимание. Этот язык не походил ни на что, прежде слышимое иномирцами, вот только ребенок будто закрыл их собой, расправив руки и позволяя предположить, что он на их стороне. Только с чего бы? Пытаясь криком донести до сородичей свои аргументы, мальчишка лет десяти распалялся с каждой минутой все сильнее в противовес успокаивающемуся дождю. Состояние его рыжей шерстки отличалось от остальных местных. Те, по большей части, еще имели сухую шерсть, и одежда их намокла не полностью. Он же – пробыл под ливнем дольше. Насквозь мокрый, в местами порванной одежде, извалявшейся в грязи... Плоский хвост, потерявший свою пушистость, выглядел едва ли не бобровым. Заряд батареи на семьдесят три процента, а мощность ребенка – семь с копейками единиц. Маячок в мыслях Марка, от которого тот еще не успел отказаться, мелко подрагивал белым пульсом, упрямо указывая на него. ― Сквирп?! ― не поверил Дементьев, выдвигаясь из-за спины Артема. Услышав знакомое слово, мальчишка моментально обернулся к ребятам. Его как и прежде большие светло-серые глаза были полны решимости отстоять свою позицию и жизни товарищей, а вполне человеческое лицо, имеющее разноцветный окрас, выражало готовность действовать. Коротко улыбнувшись «хозяину-другу», Сквирп вернулся к беседе с соплеменниками, вероятно уговаривая их не убивать иномирцев. ― Да ладно?! ― бросил Артём за спину, не смея обернуться. ― Это чё, реально наша рыжая мочалка? Да ты гонишь?! ― Я не знаю. Сложно объяснить. И отозвался ведь, ― неуверенно пояснил Марк, с интересом наблюдая за ситуацией, как и остальные. Что бы ни говорил мальчонка местным, это работало: луки наконец опустились, а внимание зверолюдей всецело перешло на одного лишь Марка, сейчас внешне не выделявшегося ничем примечательным из-за скачков в проявлении оболочки. Со своей мощностью и перебоями с энергией он еще не почувствовал полноценно чужое присутствие, как ощущали на расстоянии его самого, а потому не понимал поведение чужеземцев. Впрочем, эти существа до сообщения Сквирпа, также не могли точно отличить в сборище иномирцев, от кого именно чувствуется давление: вторгаться в чужой фантом среди них могло двое – и Марк, и Ева. Однако все это стоило времени, а его у пришельцев не было. ― Сквирп? ― Дементьев несмело шагнул вперед, отодвигая Артема и Диму, не отзывающих способности. Мальчишка-зверолюд снова обернулся к человеку, вынуждая слишком внимательно вглядываться в непривычное для человека лицо. Несколько лучников вновь подняли оружие, из-за чего их покровы стали неуверенно краснеть: нападать они будто бы и не хотели, но могли. Поэтому Марк понимал лучше других, что, если они, не дай бог, психанут, всей командой живыми отсюда не выбраться: сила местных варьировалась от единицы до девяти. Противопоставить иномирцы туземцам могли совсем не многое и далеко не все. ― Им нужна помощь, ― Марк руками и взглядом указал на ребят, находившихся позади него и уже не способных самостоятельно подняться. ― Хотя бы им. Шевельнув лисьими ушками и немного их опустив, мальчик всецело напрягся, пытаясь понять, что именно ему говорит «хозяин». Догадаться было несложно. Сквирп бесстрашно шагнул ближе к Максу, заглянул за его слабо различимую руку. На лице зверолюда отразилось неподдельное беспокойство, не такое, что возникает, когда просто тревожишься, не понимая, что происходит: кажется, он был в курсе, что именно сейчас творится с людьми. Вновь шагнув ближе к Марку, Сквирп схватил его за подол рубашки, демонстрируя когтистые человеческие пальцы, покрытые короткой черной шерстью, и обернулся к соплеменникам. Теперь он говорил с очевидным надрывом в голосе. Было видно, что мальчик едва ли не умолял свое племя принять их, помочь им, ну или хотя бы не положить прямо здесь в поле. Женщина в голубом одеянии, похожем на китайское платье ципао, подпоясанное белой тканью (из-за дождя цвет одежды было вначале довольно сложно понять), что-то ответила – властно, грубо, но луки вновь опустились. Среди зверолюдей она единственная обладала девятью единицами и, скорее всего, была их командиром. Ее лисьи уши и не такой уже пышный из-за дождя хвост напоминали Дементьеву Сквирпа. Даже окрас – рыже-белый, со вставками черного – говорил об их родственном виде. Остальные в их стае выглядели на порядок скучнее и имели более серую шерсть, однако во мраке, еще и подмоченная эта шерсть могла показаться совершенно иной, чем при свете дня и сухой погоде. Приблизившись к Марку и давая себя рассмотреть получше, женщина вдруг потянула «окрашенным» в черный носом. Ее ушки на миг совсем опустились к голове, а затем резко поднялись, да и сама она выпрямилась. В желтоватых глазах (если сумерки не смешали краски) отразилось легкое удивление. Пронзительный взгляд звероженщины скользнул по лицу человека, задержался в районе груди, опустился к ногам… Возможно, ее заинтересовали кроссовки. Ее обувь Марк разглядел не сразу – все внимание привлекали обнаженные, но цветные ноги, правда в итоге он так и не понял, что у той под ступнями. Закончив же беглый осмотр, женщина перевела взор на руку Сквирпа, которой тот продолжал цепляться за человека. Положив свою когтистую ладонь ребенку на грудь и что-то рыкнув, при этом показав удлиненные клыки Марку, она неслабо толкнула Сквирпа назад, чтобы отпустил. Мальчишка не устоял, но упасть ему не дал Дима. Артем, и без того взбудораженный атакой стрелы ему точно в лоб, на эмоциях шагнул к злобной дамочке с самыми недружелюбными намерениями, готовый защищать любого члена их команды, даже если поплатится за это, а Сквирп, по его мнению, уже несомненно стал ее частью, хоть и вообще не являлся человеком. ― Не надо! ― Марк стремительно перехватил потяжелевшего друга в поясе и отшвырнул к Максиму, тут же загородил их собой, выставляя руки перед собой в попытке предотвратить ответную реакцию. ― Она сильнее вас. Даже не рыпайтесь. Замедленно выдохнув и надеясь, что эта короткая вспышка гнева ничего не испортила, юноша осторожно посмотрел женщине в оранжевые (или все-таки желтые?) глаза, ненамеренно залюбовавшись их необычным цветом. Во мраке плохой погоды и наступающего вечера, да и тени между ним и вождем зверолюдей ее радужки по-звериному мерцали напротив, словно бы светились, как у него самого. Опасаясь же, что так просто подобная ситуация не разрешится, Дементьев на выдохе попросил у нее прощения словом, слегка кивнул и неуверенно коснулся своей груди. Женщина наблюдала за ним с интересом, ничуть не боясь ни его, ни разгоряченного черного человека дальше, потерявшего свой окрас. Впрочем, Марк пусть и волновался, но глядел на нее тоже без страха – предпосылок не было: покров строгой особы ни капли не покраснел, а в голове парня не поднималась тревога. Зато собственный фон начинал уже распространяться по телу, короткими волнами разгоняя тени. Обнажив свои острые треугольные зубы, женщина вдруг радушно улыбнулась Дементьеву и, размашисто хлопнув его по плечу, что-то громко тявкнула соплеменникам, поменявшимся в лицах. Краем глаза Марк также заметил, что и Сквирп вздохнул с облегчением, а потому и сам не сдержал судорожного вздоха – драка им сейчас была совсем не нужна. Правда, реплики звероженщины на этом не закончились. Не убирая руки с плеча человека, она навязчиво что-то вкрикивала ему в подбородок, но, ясное дело, Марк ни слова не понимал. Когда же неугомонная барышня вдруг сгребла его в крепкие объятия, попросту испуганно охнул под очумелыми взглядами всей компании, чувствуя мягкую короткую шерсть на ее щеке. ― Чего это… она? ― шепотом спросил Максим у Артема, будто тот понимал больше. ― Мне-то почём знать?! ― бурно отозвался товарищ, уже вновь покрывшийся броней и закрывающий собой Еву, то и дело выглядывающую из-за его спины. Девочка хоть и молчала, но явно нервничала, судя по тонкому свету, что выделяло тело. Вся эта ситуация вообще никому не нравилась, даже Дима выглядел откровенно враждебно, все еще держа наготове руки, затянутые морозными узорами. А Данцеву – так вдвойне: если бы не его способность, лежал бы он сейчас трупиком в поле со стрелою в башке. Так что внезапное ненатуральное гостеприимство удивительной лисобабы его ничуть не растрогало, а наоборот насторожило. Тем временем туземцы вдруг засуетились, убирая оружие себе за спины. Те, что были слабее прочих, потихоньку обошли всех людей, что стояли впереди, и направились к раненым, косясь на самого агрессивного иномирца в компании детей, покрытого черным цветом: да, он не выглядел в точности, как их единственный сильный враг – сидри, но окрас его не позволял просто взять и расслабиться. ― Они?.. Что они?.. ― Ева в панике проследила за кучкой зверолюдей, приближающихся к ребятам, не способным встать. Дима даже на всякий случай коснулся ее руки, отчего лед на его пальцах принялся таять. Мужчины же в темных одеждах (в чем-то вроде жилетов и свободных штанов, затянутых на щиколотках) стали поднимать необычных созданий, так похожих на них самих, но совершенно других. Один из зверомужчин, имеющий сходство с волком своими ушами, хвостом и расцветкой, бережно подхватил на руки потерявшую сознание Юлю. На его вполне человеческом лице отразилось легкое беспокойство. ― Не мешайте, ребят, ― предупредил Марк с кривой улыбкой, надеясь на их благоразумность: предводительница зверолюдей хоть и перестала его жестко обнимать, но не отпустила. ― Хотели б – уже прибили бы. Женщина в ответ (будто обращался он именно к ней) вновь попыталась что-то сказать непонимающему человеку прямо в лицо, только, заметив отсутствие хоть какой-то похожей на согласие реакции, предупреждающе рыкнула. Сквирп хотел было влезть со своими пятью копейками, и та рявкнула на него, после чего вообще потащила Марка за собой, приобняв за шею. ― И-идём… за ними! И без резких движений, ― приказал Дементьев, едва поспевая за провожатой, пытавшейся, казалось, его удушить. Окруженные остальными зверолюдьми, опасливо поглядывающими в сторону леса, все иномирцы направились вперед, к поселению, ворота которого уже виднелись за почти прекратившимися брызгами дождя. Туземцы, растерянно перешептываясь, слегка рычали, явно недовольные внезапными гостями, однако лидеру не перечили, зато с опасением поглядывали то на Марка, то на Еву, выделяющихся своим фоном. Сквирп же семенил рядом с Дементьевым с не менее озабоченной физиономией, напоминая ему вновь и вновь, что все это время он обращался с почти-человеком, как с домашней зверушкой. «Что они, черт возьми, такое? Как найти с ними общий язык? Как вообще нам себя вести?» Марк все внимательнее вглядывался в лицо звероженщины, покрытое короткой красноватой шерсткой, которою не сразу отличишь от обычной кожи. Её желто-оранжевые глаза с черным удлиненным зрачком завораживали и пугали. Верхние веки (аж до самых бровей) имели белый окрас, словно тени, разбавленные черными стрелками у раскосых глаз. Да и челюсть, часть щек были тоже белыми с незначительными вкраплениями рыжего. А на левом виске, что сейчас мог хорошо видеть Марк, находился черный замысловатый узор, состоящий из круга и трех треугольников. Из-за шерсти он выглядел чуть размазанно и походил на раскрывшее пасть животное. Темные лисьи ушки женщины подрагивали от редких капель дождя, заставляя Марка переводить на них взгляд... Сначала те ящеры из другого открывшегося вдруг измерения, что сожрали Егора и едва не убили Женю, теперь еще одни недолюди. Сколько же таких, как они? И как много подобных тварей пришло в его собственный мир? Из какого же мира тот великан, раздавивший его дом, или ламия, упокоившаяся на обшивке лайнера... Вопросов в голове Марка с каждой минутой становилось все больше и больше, но ответить на них, увы, никто не мог. «И неважно, ― твердо решил Дементьев, ускоряя размашистый шаг, чтобы поспевать за вождем зверолюдей. ― Все, кто мне дорог, находятся рядом, здесь. Остальное – неважно».