Белый дождь. Рождение звезды

      К тому времени, как людей привели (или же принесли) к деревне, дождь отступил совсем, оставляя в напоминание мокрую одежду, скользкую землю и прилипающие к лицу волосы. Запах грязи и влажного леса, к этому моменту, казалось, уже преследовал отовсюду, даже высоченные ворота из подогнанных друг к другу здоровенных бревен, как-то чересчур сильно воняли древесиной. Возможно, дело было в самом материале, а может, обострение чувств было связано с самой атмосферой…       В любом случае эти трехметровые – если не выше – ворота уже были открыты, когда вся группа приблизилась к деревне. И открыли их явно во время дождя, если судить по оставшимся глубоким следам обуви у каждой из воротин. Такие сдвинуть для Марка могло бы стать реальной проблемой, поэтому парень, мысленно прикидывая варианты побегов, в своих поспешных умозаключениях пришел к выводу, что открытием этих чертовых ворот пришлось бы в случае чего заниматься именно Артему.       И если уж говорить о сенсорных навыках в принципе, прямо сейчас у Дементьева обострился не только нюх, но и вообще все ощущения, даже такие, как чужое внимание, потому-то, чувствуя разъяренный взгляд друга на своей спине, Марк в очередной раз попытал счастье обернуться, но не вышло. Не такая уж мускулистая рука звероженщины держала настолько крепко, что любые телодвижения могли стоить ему жизни – кадык так и норовился вонзиться в глотку обратной стороной. Приложить же для сопротивления чуть больше усилий было немного страшно – мало ли, как отреагирует на его действия это существо. Поэтому, чтобы случайно не быть так глупо задушенным, Дементьев приподнял голову и уставился на желтоватый не очень яркий полумесяц, что завис над селением, помогая редким факелам освещать дорогу. Слегка намокшие они слабо горели под навесами, прикрепленными к частоколу.       «Стоп… Поздний вечер? Ночь?..»       Солнце пекло как безумное, когда ребята покидали родной мир, а здесь за тучами и разрядами молний осознать временной скачок раньше было попросту невозможно, да и не хотелось тогда что-либо анализировать.       «Значит, другой часовой пояс? Или же действительно сдвиг во времени?»       Мало-звездное небо, к слову, как и надкушенный диск луны, выглядело вполне обычно, ничуть не добавляя нереальности происходящему. Марк даже слабо улыбнулся своему мимолетному разочарованию. От другого мира он ожидал чуточку больше: две луны, планета какая-нибудь на полнеба, северное сияние, как обыденное явление… Хотя присутствие зверолюдей – тот еще неожиданный подарочек, да еще и Сквирп оказался вовсе не измененной дождем зверушкой, а вполне себе человеком, которого он гладил, швырял, угрожал убить, если тот порвет ему шмотки…       «Черт, да он же буквально у меня под футболкой сидел! Мелкий… засранец!»       Сражаясь с внезапно появившимся «косоглазием», Дементьев, продолжая размышлять обо всем и сразу, изо всех сил старался еще и разобрать очертания местности, запомнить как можно больше деталей, понять, как устроена жизнь зверолюдей и насколько они похожи на цивилизованное общество его мира. В конце концов, от этого могло зависеть их выживание, и пренебрегать «подсказками» было чревато последствиями, однако кроме полукруглых домов, будто бы выросших большими буграми прямо из-под земли, разобрать что-то еще было сложно. Край деревни отсюда и вовсе виден не был, пусть Марк и знал, что последнее строение, в которое упиралась главная и единственная здесь улица, всего в двадцати минутах ходьбы. Судя по карте, что юноша умудрялся тайком вызывать в мыслях, прикрывая ненадолго глаза, это малое поселение выросло аккурат посреди леса. Необычные жители огородили его, похоже, теми же деревьями, что остались после основания деревни.       Не став же еще больше акцентировать внимание на домах (по крайней мере, не сейчас), Марк с горем пополам заметил лестницы с короткой площадкой на вершине, что кое-где врастали в стены частокола. На каждом таком выступе находились лучники, чьи лица пока было не разглядеть: свет от факелов туда не доставал, однако глаза этих зверолюдей слабо светились в темноте, как у многих ночных тварей из родного мира.       Со стороны обычного человека, все это абсолютно не выглядело мирным. Впрочем, хищные животные могли считать этих существ добычей, тогда такая система охраны была бы очень даже объяснима и вполне себе необходима, вот только прямо сейчас взгляды этих «сторожевых псов», как и их стрелы, были направлены именно на Марка и его племя.       «И все же по мощности никто из них не достиг даже десятки… С другой стороны, и в нашей группе выделяемся только мы с Евой, а сражаться мы не умеем, да и нечем. Не захилит же сестра кого-нибудь до смерти? Хотя… учитывая их слабую мощность, наши объятия для них могут быть весьма… горячими».       ― Угх…       Чуть не свернув задумавшемуся заложнику шею, вождь племени круто развернулась ко всей процессии и что-то спокойно приказала своим «людям», тем самым позволяя Марку наконец увидеть ребят: каждого из них он успел выловить пристальным взглядом, и, увы, каждый из них совершенно не выглядел спокойным или здоровым, пусть с ними, в принципе, и обращались получше, чем с Марком, и задушить не пытались.       «Я – заложник, поэтому? Сквирп, наверное, рассказал, кто из нас лидер, а еще от меня идет свет… Тц! Надо поменьше дергаться, чтобы не открутили башку».       Сказать же вслух: «Все в порядке. Не бойтесь» ― у Марка не хватило ни духа, ни воздуха: половина его группы уже даже не шла своим ходом, а болталась на плечах зверолюдей, в том числе Жека и Денис, индикаторы которых упали до тридцати. Вере стало и того хуже, ее проценты снизились до двадцати восьми, а шкала заряда горела насыщенным оранжевым цветом. Потерявший сознание Сашка чувствовал себя немногим лучше и покоился в руках женщины с кошачьей внешностью. Не говоря уже о Юле, бледной, с чуть посиневшими губами… Сколько бы Марк не приглядывался, заметить ее дыхание не смог, а сама она не отображалась даже на его мини-карте. И все же как бы жутко все это ни выглядело, взволновало Дементьева совершенно другое: оставшиеся на ногах ребята также перестали заполнять индикаторы, атмосфера этого мира будто бы дала им отсрочку, но и только. Хмурые, злые, мокрые, нездоровые на вид… Ева на фоне этих товарищей выделялась откровенным страхом, застывшим в ее светло-карих глазах, но пока держалась молодцом, привлекая к себе излишнее внимание из-за мерцающей вокруг тела оболочки. Если же судить по индикатору здоровья, она чувствовала себя лучше остальных, и все же поднимать проценты тоже перестала.       «Что вообще… происходит?!»       Гулко протащившись по мокрой земле (Марк реально услышал подобное с расстояния метров в двести!), тяжелые ворота закрылись позади иномирцев благодаря двум здоровякам с короткими медвежьими ушками...       «Разве я видел… так далеко?! Да и ночь ведь…» ― Мыслей же о том, что он ранее очень даже хорошо различил цвет кожи Юли и ее губы, пока не появилось.       Зато Дементьев прекрасно различил, как два амбала заперли ворота нереально огромным бревном, до одури оглушительно упавшим в пазухи, заставив парня болезненно скривиться под короткий стон вдруг подавшего голос Дениса.       «Да что за… бред?!»       Нетвердые шаги зверолюдей по мокрой земле, клеящаяся к подошвам грязь, легкий шелест одежды и меха… Слух пришел в норму также внезапно, как и усилился, принеся за собой очень четкую мысль: «Вряд ли Артему по зубам справиться с такими воротами в одиночку. Хотя кому, если не ему?»       В ответ же на судорожные размышления, что метались от одной темы к другой, и минутную задержку вождя, раздававшей соплеменникам какие-то указания на своем странном языке, Дементьев невольно уставился на Данцева, обдумывая перебои со зрением и слухом, но срываясь на мысль о том, как открыть эти огромнейшие ворота. К удивлению и ужасу Марка, мигнувшее светом пространство продемонстрировало ему совсем не лицо друга, а нечто, сплетенное из светящихся ниток, которые не распутать, даже если сильно заморочишься. Спустя еще одно мгновение зрение вновь пришло в норму, принеся за собой тихое шипение в уши. Артем же явно заметил странности в поведении кривившего рожицы друга, но ничего не сказал, лишь посмотрел на него с вопросом в обеспокоенном взгляде.       «Чертовщина… какая-то…»       Откат за использование непонятно откуда взявшихся способностей долго не ждал, шарахнув по мозгам очередной волной пульсирующей боли, закончившейся еще одним списком из сообщений об обнаруженных неизвестных устройствах: встречать иномирцев, как выяснилось только сейчас (раньше карта тупо не отображала оставшихся жителей вообще), отправились далеко не все. Теперь пораженно-испуганные зверолюди выходили из полукруглых домов, похожих на глиняные перевернутые банки, и во все глаза таращились на диковинную добычу вождя. Большинство из них имело либо волчью, либо лисью породу, но были и кошкообразные люди, многие с по-звериному удлиненными мордами, а вот малышня выглядела вполне по-человечески, не считая хвостов, ушек на макушке и кое-где шерсти.       Понимая, что времени у него в обрез даже на мысли о сбоях с собственными органами чувств, Марк сосредоточился на изучении строений, лишь краем глаза заметив, что слишком смирный Максим слегка пошатнулся и чуть не наступил впереди стоящему Диме на пятки: рост парня позволял ему выделяться из любой толпы, а между ним и мальчишкой разница была и того сантиметров двадцать пять.       Что же касается строений… Соломенные крыши, с которых все еще капал дождь, кое-где сменялись необработанной древесиной. Окна в домах и вовсе походили на пробитые огромным кулаком дыры, за которыми зияла черная пустота... На теплую ванну и киношку перед сном рассчитывать не приходилось: об электричестве и иных благах цивилизованного мира здесь точно не слышали. Хотя отчего-то больше всего удивляло именно отсутствие нормальных дверей, вместо них было что-то по типу шторки… Увы, разглядеть получше не получилось: с приказами звероженщина наконец закончила.       Развернувшись до хруста в шее Марка, она вновь потащила его дальше, не собираясь ослаблять хватку. Что бы ни сказал им Сквирп, державшийся теперь поодаль и старавшийся не лезть никому под руку, будто нашкодивший котенок, вождь племени все же воспринимала Марка главой иномирцев и предприняла соответствующие меры, не позволяя команде парня действовать опрометчиво. Вот только ее рука была не единственной причиной возможной преждевременной кончины человека: дождь здорово размочил землю, обувь утопала в грязи и притоптанной траве, иногда ускользая под ногами катком. Приходилось ступать довольно твердо, чтобы не разъехаться под удавкой вождя, хотя неравный рост Марка и звероженщины (не в ее пользу) этому сильно мешал.       От успешной же борьбы за жизнь парня отвлек большой круглый дом по правую руку: тот слишком выделялся своими внушительными размерами. Марк было решил, что их заведут туда, но иномирцев потащили дальше под пристальным вниманием местных, так что до центра они добрались минут за пять. Здесь деревня заметно расширилась, демонстрируя в блеклом свете луны и факелов деревянный колодец, с десяток длинных столов и скамеек. Дома разорванным кругом охватывали сырую площадь, служившую, вероятно, местом празднеств и других собраний.       «Надеюсь, не торжественных жертвоприношений».       Вождь же, продолжая прижимать человека к себе, не остановилась и теперь. С очевидной спешкой она потащила Марка мимо прямоугольного здания, что выделялось своим видом среди всей этой круглизны, будто опасалась, что он что-либо предпримет. Но благодаря размерам этого строения юноша успел-таки задержаться на нем пристальным взглядом. Внутри присутствовали местные, которые глянуть на иномирцев не вышли, однако видеть их заряд парень мог и сквозь стены. Судя по нестабильным индикаторам, это хибара являлась чем-то вроде больницы.       Заметив по мини-карте, что маршрут остальных круто изменился, Марк попытался обернуться, но хватка женщины слабее не стала.       ― Не паникуйте! ― хрипло проорал Дементьев себе за спину, раздирая звуком горящую глотку. ― Старайтесь не шуметь! С ними всё будет хорошо!       Тихонькое, но будоражащее «ч-ш» от звероженщины заставило Марка замолчать и насупиться сильнее, однако так просто он это оставить не мог, поэтому мысленно вызывал мини-карту и принялся наблюдать за ребятами через нее. Судя по передвижениям зверолюдей, раненых заносили в лазарет. Остальных же провели немногим дальше, к угловому дому по правую сторону. Оставалось надеяться, что им ничего больше не угрожало, кроме самой атмосферы и недоброжелательных взглядов.       «Всё нормально. Они в порядке. Думай. Запоминай. Им понадобится помощь».       Радовало также и то, что Максим не стал буйствовать из-за Жеки, а Артем из-за Марка, хотя это же и напрягало: с каких пор эти два сумасброда настолько покладисты или безразличны?       «Твою же ж… блядь! ― Проценты Сафронова подернулись на карте легкой дымкой и сменились цифрой на единицу меньше, но вредить из местных ему точно никто не вредил – сопровождающие вообще не заходили с иномирцами внутрь. ― Сука!»       Напрягая изо всех сил физическое зрение в надежде вновь получить улучшение, Марк заставил себя сконцентрироваться на изучении деревни – ребятам прямо сейчас он все равно помочь не мог (кто бы ему помог?). И к удивлению парня, это даже сработало, пусть и не так, как хотелось бы: несмотря на всё сильнее темнеющую ночь, различать такие предметы, как камешки на дороге, становилось только проще, вот только местность вокруг отчего-то казалась все более серой, однотонной, иногда сменяясь непроглядной тьмой. Но и этого хватило, чтобы заметить важную развилку – дорогу на север, что уходила в сторону сразу же после углового дома. По обе стороны от этого темного проулка находились дома. Тропа там резко сужалась и обрывалась частоколом, в котором было заметно легкое искривление досок, составляющих прямоугольную форму. Спустя еще несколько метров главная улица разделялась снова: упираясь в большой дом по центру, завершающему собой деревню, она поворачивала на юг, растягивалась там еще на пару-тройку домов и также обрезалась забором.       «Что ж… значит, три выхода? Вряд ли там нет проходов в лес. Может, калитки? Или лестницы? Что-то определенно должно быть, чтобы иметь возможность выбраться на свободу…»       ― Фу-у-ух… ― То, что еще полчаса назад помогало чувствовать себя лучше, теперь, похоже, наоборот тянуло к земле, еще и плечи сводило терпимой болью из-за неудобной позы во время «прогулки», а кожа на шее и вовсе ощутимо пекла от шерсти на руках вождя. Сейчас эти короткие волоски уже не казались парню такими уж мягкими, как было раньше, и щетиной натирали кожу.       Что-то тихо буркнув себе под нос и, вероятно, сделав верные выводы из-за шумного выдоха человека, женщина таки ослабила свой тугой захват и к последнему дому на улице повела его уже за шкварник, неприятно натягивая воротник у шеи. И вроде бы сделала лучше, но комфортнее себя от этого Марк чувствовать не стал, перебарывая желание столкнуть неадекватную дамочку с дорожки из досок, что вела в хибарку повнушительней, и стучала под ее каблуками.       И все же больше не страшась задохнуться (пусть рубашка и стягивала кожу, но гораздо меньше), Марк успел тщательно осмотреть выкрашенное в светло-голубой цвет строение, всецело привлекавшее его внимание: на стенах округлого сооружения присутствовал узор по типу того же, что был у вожака на виске, правда, уже не смазанный шерстью. Это действительно оказался круг, в который не полностью вписалось три треугольника – два из них стояли рядом и указывали вершинами вверх, третий же был перевернут. Геометрически выверенный теперь он не казался чьей-то ощерившейся пастью, однако, очевидно, являлся чем-то особенным и указывал на принадлежность хозяина к определенному сословию…       «Знак вождя?»       И пусть других зверолюдей Марк разглядел плохо, он все же был уверен – символ принадлежал именно этой женщине, как предводителю племени, впрочем, как и этот домишко, о чем говорил не только знак, нарисованный черной краской на стенах около входа, но и светло-голубой цвет самого здания. Остальные дома, как и одежды племени, были коричневыми. Эта же необычная барышня отличалась от других местных по всем параметрам, прямо крича всем своим видом, что является выше всех по статусу.       «А потому, как бы сильно она меня не выбешивала, необходимо найти с ней общий язык… Улыбайся, Марк, улыбайся и будь благодарен, что еще не запекли на вертеле, хотя не ровен час и мне крышу сорвет со всеми этими гребанными сбоями в… Стоп. У Дениса и Жеки ведь те же проблемы, верно? То есть, мои способности, тоже перестают меня слушаться хоть немного? Но разве причина их скачков в контроле не связана с их маленькой мощностью? Почему же это коснулось?..»       ― Тц!       Усилившийся вдруг постукивающий звук шагов по дорожке моментально отвлек Дементьева от размышлений, острой болью дернув где-то даже не в ушах, а гораздо глубже: звероженщина постучала жесткой обувью о доски, стряхивая грязь и готовясь зайти в свой дом. Судорожно всхлипнув то ли от боли, то ли от какого-то весомого давления сразу во всем теле, вызывающего головокружение, Марк благоразумно повторил ее действия, уставившись на выглядывающий из-под нитяных штор край черного ворса: запачкать ковер вождя грязью – ну такое себе начало. Впрочем, прямо перед самим входом глава деревни вообще скинула на дорожку свои грязные башмаки, что совершенно не шли под ее голубое приталенное платье с разрезами до самых бедер, и отпустила человека на полминутки, чтобы тот оставил свою странную хлюпающую обувь там же.       Наклоняться Марку сейчас совсем не хотелось. Даже не так, желания здесь были абсолютно не при чем, просто он прекрасно знал, что подобные выкрутасы неслабо дадут по мозгам и без того усиливающейся мигренью. Однако выбора не оставалось. Сжав зубы покрепче, парень упрямо наклонился к своей обуви и тут же на миг потерял равновесие, но чья-то рука помогла удержаться, схватив за плечо.       Взволнованный, с красными глазами… Сквирп не отпускал Дементьева до тех пор, пока тот, разувшись, не выпрямился. По мини-карте юноша также понял, что пришел вслед за ним и вождем не только мальчик, но и еще несколько зверо-людей, в том числе те здоровяки, что закрывали ворота – видимо из-за пристального внимания к ним самого Марка они теперь отражались на карте не просто точками, а именами «амбал-1» и «амбал-2».       ― Спасибо, ― на автомате сорвалось усталое с губ Дементьева, чувствующего всецелую разбитость, какая бывает после долгой напряженной работы, которую очень не хотелось делать, но был отчетливый страх не выполнить ее в срок.       Это же противное опустошение внутри в итоге и вовсе вылилось печалью в отношении испорченных кроссовок, что Артем утащил из магазина. Обувь, как и все выбранное другом, была качественной. Она выдержала ускоренный бег, блуждание по мокрому полю и лужам, однако сейчас выглядела поношенными двумя поколениями людей галошами, обклеенными грязью. А грязная одежда, на которой появились разрывы и странные темные пятна, подтверждала, что дело не только в хардкорном режиме использования, но и в том, кто именно все это носит.       «Блин, даже стыдно как-то: Тёма то и дело подгоняет мне клевые шмотки, а я их упарываю…»       ― ͏⸹! ― женский вопль, агрессивный и непонятно на кого направленный, царапнул затылок болью гораздо сильнее, чем испугал, потому-то со стороны (да и самому Марку) понять было сложно, от чего именно Дементьев так сильно вздрогнул, сделав невольно шаг назад. Вслед же за этим (возможно, вождь решила, что иномирец пытается удрать) рука звероженщины снова опустилась на шею парня, а зашуганный Сквирп что-то ошарашенно пролепетал, покачав головой.       Ясное дело, Дементьева подобный расклад не обрадовал, но влезать в их разборки не имело никакого смысла, если вообще не знаешь языка, хотя мысленно юноша уже принял сторону ребенка, которого при нем очевидно ругали не в первый раз и, скорее всего, по вине самого Марка. Благо, ссора продлилась недолго: пусть и помягче, но снова рявкнув на Сквирпа, опустившего ушки еще ниже, звероженщина еще грубее уцепилась в воротник человека, и под аккомпанемент рвущихся ниток легким движением руки, будто шар для боулинга, запустила иномирца в шторку вместо двери.       Дементьев не сопротивлялся – причин для этого хватало: во-первых, вожак селения была физически довольно сильной, да и вызывать агрессию у ее племени не хотелось; во-вторых, ее покров не краснел, а потому, она, может быть, вообще не считала свое поведение чем-то из ряда вон; а в-третьих, Марку очень была нужна помощь местных. Плохое же самочувствие только укрепило мысль о том, что сражаться с неизученным противником, когда все против тебя, – беспросветная тупость.       И все же приземлился парень не совсем удачно, распластавшись посреди одной единственной большой комнаты в неоднозначной позе. В голове в это время невыносимо громко застучал собственный пульс, а съеденное еще за завтраком попросилось наружу.       ― ⁂¥¨° ¤⁎¨͏? ? ― не собираясь же дожидаться, пока гость придет в себя, звероженщина начала задавать вопросы прямо с порога.       Правда, слышал ее иномирец как-то смутно, и естественно не понимал ни слова, а потому, с трудом поднявшись на четвереньки, тупо промолчал, принявшись тихонько рассматривать убранство довольно просторной лачуги с высоким потолком и очень бедной обстановкой. Единственное, что всерьез привлекло внимание Марка, это ковер на полу из черной отдаленно знакомой шкуры и обжигающий запах трав, которые тут были… да везде: на полу в глубоких корзинах, под потолком, как гирлянды… У стены в дальнем углу лежал ковер попышнее, очевидно, служивший постелью, раз кровати Марк в доме не обнаружил. Зрение же, как взбесившись, показывало то самые мелкие детали ворса, словно под внезапно увеличенной резкостью, то застеленное тьмой пространство или же размазанные образы непонятно чего.       «Это… конец… Даже мысли… как будто… вязнут».       ― ¤⁎¨͏? ? ― однако звероженщина, продолжая повторять одно и то же, будто нарочно отказывалась замечать, насколько окончательно погасшему человеку плохо. На сей раз она еще и присела напротив, не пытаясь заглянуть в лицо непривычному существу.       Марк на миг задержался холодным взглядом на ее шерстяных стопах, снабженных удлиненными чуть изогнутыми когтями, после чего, переваливаясь на колени, поднял испытующий взор на глаза вождя – такое дерьмовое отношение к себе начинало конкретно злить. Вот только сказать хоть что-то он не успел: грубая ручища невменяемой бабы тут же схватила его за волосы и придавила обратно к полу, заставляя носом уткнуться в жесткие ворсинки ковра и указывая на то, кто здесь госпожа, а кто раб.       ― ⁂¥¨° ¤⁎¨͏? ?! ― её разъяренный вопль на мгновение напугал Марка, как и ударившая по всему телу током боль, однако подавляемая ярость, что копилась в нем все это время, стремительно пересилила все остальное.       ― Да не понимаю я тебя, дура!!!       Удар по ее руке, чтобы она отпустила, вышел гораздо более сильным, чем планировал Марк. Не успев выпутаться из волос иномирца, вождь причинила в итоге ему еще больше боли, за что мгновенно получила хороший толчок в грудь, достаточный, чтобы опрокинуть сидящего человека. Ко всему прочему сопровождал это нервно-отчаянное действие Марка еще и гневный рык, не уступающий зверолюдскому. На секунду вокруг тела Дементьева появилось ультрафиолетовое зарево, осветившее большую часть комнаты... Марк действительно умел сдерживался, но заставлять его падать ниц – перебор.       «Чего ради вообще?!»       Когда же он вскочил на дрожавшие ноги, руками ловя равновесие в зазвеневшей тишиной комнате, покров оказавшейся на полу женщины уже покраснел. Сирена в ответ на это протяжно завыла в его голове, вызывая новые спазмы где-то под коркой и вынуждая все чаще жмуриться.       Вождь племени и раньше с парнем не церемонилась, теперь рассчитывать на радушный прием было бессмысленно: на поражающей воображением скорости (хотя могло подводить и зрение) она врезалась в Марка обжигающей болью – мягкий на вид кулак оказался твердым, как камень. Артем со своей утренней подачей в сравнении с ней был просто-напросто комариком либо же бил даже не в полную силу.       Пошатнувшись и от удара, и от преследующего головокружения, Марк не упал лишь благодаря стене, о которую по инерции шарахнулся затылком. На мгновение все вокруг смыло светом, ярким, не ранящим глаза, всего-то внезапной шторкой, ставшей ответом на удар головой. Но и как в случае сражения с сидри, человек не отключился и на этот раз, чуть ли не повиснув на стене, чтобы не упасть. Челюсть болезненно ныла, щека будто бы и впрямь пылала огнем, по вискам же до одури громко херачил собственный пульс.       Сморщившись от… всего и даже слегка втянув голову в плечи, Марк приготовился к очередному тумаку, не желая, впрочем, сопротивляться, однако избиение на этом окончилось. Вместо драки звероженщина что-то озлобленно рявкнула, зашипела и принялась швыряться стоявшими на полу травами, выплескивая свои эмоции на собственную лачугу, а не чужеземца.       «Это… странно… Не такая уж ты и бешеная, что ли?»       Вытирая вдрызг разбитую губу чуть дрожащими пальцами, Марк внимательно следил за каждым движением вождя зверолюдского племени. За ее распушившимся хвостом, нервно покачивающимся за спиной. За звериными клыками, почему-то вовсе не уродовавшими красивую мордаху. За пышными рыжими волосами, подскакивающими в такт ее действиям…       «Как мне с тобою… поговорить? Что мне сделать?»       Будто в ответ на вопросы Марка, перестав вымещать злость на травах, вождь неожиданно остановилась и снова принюхалась, почуяв запах крови. Ее лисьи раскосые глаза заметно сузились. Теперь женщина говорила спокойнее, но толку от этого все равно никакого не было.       ― Я… не понимаю, ― снова повторил иномирец, облизнув губы. Вкуса крови он не почувствовал, только что-то горячее, что совсем не хотелось глотать. Затем невольно коснулся языком зубов: один из нижних резцов неприятно зудел, но не шатался. ― И понятия… не имею, что вы от меня… хотите. Не уверен, что хоть кто-то… с Земли бы понял. Даже переводчик… не справился бы. Ясно?!       Речь человека, подкрепленная негодованием, женщину заинтересовала. Чуть нахмурившись, она смотрела на Марка, он же – изучал ее, надеясь не шарахнуться в обморок прямо при ней. Оба не знали, как наладить общение хотя бы жестами. Первым сдался иномирец, со стоном коснувшись затылка. Головная боль усиливалась посекундно. Нет, черт возьми, это даже не подходящее слово! Марк и не предполагал, что голова вообще способна вот так вот болеть. Любое движение, звук, моргание – все вызывало острую боль, ранящую не только верхнюю часть черепной коробки, но глаза, уши, даже мышцы в районе шеи. Перед мутнеющим взором же все чаще появлялся черный экран, давая понять, что потеря сознания действительно не за горами.       «Я не знаю… Понятия не имею… Как нам, черт подери, поговорить? Что это вообще за язык такой?! Надо… хоть что-то… Пока я не вырубился снова… Надо… Слышь ты, второй я, что вещает в моей башке, помогай давай!»       *Бип. Голосовой помощник включен*.       Ускользающий взгляд Дементьева моментально изменился, что не укрылось от наблюдательного вождя. Иномирцу же теперь было не до нее: он так и замер с согнутой в локте рукой, глядя куда-то сквозь женщину.       «Это реально вообще?» ― спросил он сам себя мысленно, не особо надеясь на ответ.       *Что именно?* ― незамедлительно пришла в его голову чужая, но как будто бы своя мысль.       «Я ведь… не сошел… с ума, правда? С кем я… говорю?»       *Я – ваш голосовой помощник «Марк»*.       Глупая удивленная улыбка на окровавленном лице иноземца окончательно сбила вождя с толку.       ― ⁗°⁎¤ ¤※? ― ее заинтересованность вмиг сменилась искренним беспокойством.       «Что она сказала?» ― скорее у себя, чем у помощника, спросил Марк, в ответ же получил:       *Выполняется поиск…*       К счастью контуженного Дементьева, долго ждать не пришлось, пусть со стороны его излишняя задумчивость и отрешенность выглядели весьма подозрительно.       *В переводе с ритальского это означает: «Удар был слишком сильным?»* ― просветил помощник, сымитировав голос женщины.       Странный смех, ставший ответом на полученную информацию, стал для взволнованной главы зверолюдей последней каплей. Вождь прыжком приблизилась к невменяемому человеку и обхватила его лицо руками, принялась изучать полученную им травму, задрав его подбородок выше и помогая парню удержаться на ногах.       «Марк?» ― продолжил тем временем юноша общение со своим ментальным помощником, лишь отдаленно поразившись заботе, с которой его осматривала женщина, сама же прописавшая ему в челюсть.       *Да?* ― чуть с задержкой пришло в голову.       «Загрузи русско-ритальский и ритальско-русский словари».       *Задействовать для этого все ресурсы?*       «Что? Д-да. Наверное».       *Выполняется запрос…*       Идея Марка была крайне наивна и проста – иметь под рукой, точнее, в собственной голове, в которой и так происходило уже незнамо что, этакий переводчик. Стоило бы ему спросить, что означает то или иное сказанное риталем слово (насколько он понял – это и есть зверолюди), и ему бы тут же пришел перевод. Имея же в свободном доступе русско-ритальский словарь, он при желании смог бы еще и отвечать…       Тихий сигнал, приглушенный то ли болью, то ли измененными настройками в церкви, сообщил человеку о проделанной работе. В мыслях, густевших, как застывающий кисель, на белом окошечке появилась вдруг битая надпись: «вып…е.о», и перед глазами все на миг вспыхнуло лазурным светом, словно на мониторе загорелся синий экран смерти от резкой перегрузки и повышения температуры.       ― Голова вроде в порядке, так почему же ты?..       Глаза Марка разительно увеличились, как от неконтролируемого испуга, а лицо его чудовищно перекосилось. Тело вмиг загорелось фиолетовым пламенем, заливая светлыми всполохами и глаза. Еще одно долгое необъяснимое яркое мгновение больше ничего с ним не происходило, но затем… человек закричал… Закричал так, будто в лицо ему плеснули только что снятым с огня кипятком.       Яростно хватаясь за голову, рыча и захлебываясь от боли, напугав до чертиков вождя зверолюдей, отпрянувшую назад, Дементьев сполз по стене на махровый ковер, раздирая ногтями виски.       *Внимание! Очень высокое энергопотребление! Требуется оперативное вмешательство главного администратора*.       Новые, цепляющие кусочки разума… тысячи поступающих слов на незнакомом Марку языке иглами просачивались в мозг, кромсали клетки памяти, плодили совершенно новые, изувечивая предыдущие. Боль была не просто невыносимой, она казалась иррациональной, не позволяя юноше услышать даже собственный крик.       *Внимание! Не хватает выделенного объема оперативной памяти! Энергосберегающий режим препятствует выполнению команды. Требуется оперативное вмешательство главного администратора*.       Не выдерживая напряжения, прежние клетки памяти были готовы вот-вот взорваться, обжигая невероятной болью, отключающей сознание. Но каждое новое слово, его транслитерация, звуковое обозначение на письме, даже произношение, накладывающееся на предыдущее и вызывающее жалящее эхо, лишающее слуха, не позволяло утонуть окончательно.       *Внимание! Температура тела достигла критической отметки в шестьдесят четыре градуса! Энергосберегающий режим временно отключен протоколами безопасности. Объем памяти увеличен. Центральный процессор загружен на восемьдесят процентов. Количество процессов: три тысячи шестьсот пятьдесят два…*       *Внимание! Достигнуто максимальное число дескрипторов! Требуется оперативное вмешательство главного администратора!*       *Внимание! Не хватает ресурсов памяти!*       *Внимание! Произошла внутренняя ошибка!*       *Внимание! Все посторонние процессы были заблокированы. Все ресурсы операционной системы направлены на выполнение запроса!*       *Внимание! Требуется оперативное вмешательство главного администратора!*       *Внимание!..*       *Внимание!..*       *Внимание!..*       Вот только загрузка поступающей информации все еще не была завершена, а потому вырубиться Марку не позволяла его же система, вынуждая иномирца в агонии биться на полу и пытаться пальцами вырвать из головы возникающие данные.       Жаркое безудержное пламя энергии, что объяло все его тело ультрафиолетовыми языками огня, темным дымом просачивалось сквозь одежду, оставляя на ней тлеющие пятна. Шкура сидри под иномирцем стремительно приходила в негодность, хоть и была снята с довольно неслабой особи. Оболочка же света, что совсем недавно лишь вскользь указывала, насколько мощная перед звероженщиной особь, теперь во всю силу освещала комнату, вызывая бесконтрольное желание убраться подальше, но в то же время задыхаться от ужаса, без возможности убежать.       Перед вождем риталей предстал не просто Высший. Перед ней находился тот, кто способен принять Тлен Авъёра. И сейчас ему требовалась ее помощь. Вот только женщина по-прежнему не могла сдвинуться или закричать, позвать хоть кого-то, кто мог бы ей подсобить: забежавший в покои вождя крупный риталь, что оставался дежурить снаружи, свалился на четвереньки еще на входе, не способный унять лютую дрожь в ногах.       И все же вскоре крики иномирца сменились жалобными недовсхлипами, невнятными просьбами о помощи на смешанном языке и даже мольбой о смерти, которую сумела различить неспособная опомниться звероженщина. Свернувшись клубком недалеко от ее ног, человек то и дело подрагивал всем телом от каждой страницы, что принимался усваивать его неподготовленный к таким перегрузкам мозг. Затем юноша и вовсе подозрительно смолк, перестав дрожать, источать удушающее пламя и уставившись в никуда омертвевшим взглядом…       Иномирец действительно не видел женщину. Перед глазами Марка сейчас мелькала заглючившая карта, вспыхивали слова и числа, чьи-то индикаторы, легкий туман, дождем замельтешивший прямо в помещении, и все новые-новые-новые сообщения о неполадках в системе, вызванные перегрузкой…       Почуяв еще сильнее хлынувшую на ковер кровь чужеземца, вождь племени наконец смогла сдвинуться, бросилась к своим травам, ища среди устроенного ею же бардака те самые, что пригодились бы в этот момент. Принялась судорожно перетирать их на пальцах, чтобы измельчить, чтобы приготовить то самое средство, которым она некогда пыталась спасти свою племянницу, оказавшуюся примерно в такой же ситуации… Однако, не понимая на деле, чем именно вызваны у бесшерстного создания кровь носом и настолько резкая нестерпимая боль, помочь ему она вряд ли смогла бы. Если только он сам не придет в сознание, если справится…       И все же… все же подобное существо упустить было нельзя. Это шанс, что ниспослала им сама Вселенная. Этот… монстр… ей очень нужен!       Впрочем, даже об этом вождь племени сейчас думала лишь урывками, срываясь на сдавленный рык и дрожь в пальцах: в ее памяти возник облик близкого ей ребенка, что погиб от своего же фона, просто не выдержав изменений в теле. Теперь она не могла остановиться на полпути.       ― Надо помочь… Я должна… Я обязана… Ты только не умирай…              

***

      ― Мне это… не нравится! ― хоть Артем все еще и держал себя в руках (что стоило ему, к слову, немалых усилий), голос его звучал уже особенно раздраженно. Пусть Марка все негласно и нарекли командиром, отдуваться за всю их компанию он обязан не был. Более того, кто вообще знает, чем именно он там занимается наедине с той неадекватной женщиной?! ― С чего вообще… его увели в отдельное здание? Допрос? Пытки? Что им нужно?!       ― А у нас есть выбор? ― Дима пренебрежительно осмотрел соломенную кровать, что станет ему на сегодняшнюю ночь постелью, и задумчиво погладил сводивший от напряжения затылок. К горлу все ощутимее подкатывала тошнота, с которой приходилось сражаться всеми правдами и неправдами. А еще ему впервые за последние дни стало… холодно. С губ и вовсе срывались маленькие облачка пара из-за разницы температур в его теле и в мрачной комнатушке. ― Мы должны… верить в Марка.       ― Да с хера ли?! ― отозвался озлобленный Артем, продолжая выглядывать за порог, чем значительно напрягал замершего у входа охранника – здоровенного детины с медвежьими ушами и носом-картошкой. Данцев умело игнорировал его заинтересованные взгляды: метрах в двадцати от их хибары располагалась другая – куда завели остальных, на нее-то он и пялился. Туда уже вошло несколько зверолюдок (факелы позволяли это увидеть), но криков или чего-то подозрительного слышно не было. ― Если ты не заметил, он… не силовик. ― Зажмурившись от неожиданного спазма в челюсти, Артем прошипел несколько тихих ругательств, непонятно в чей адрес и, устало вздохнув, уткнулся лбом в прохладненький косяк. ― Да, чувырло то… черное… он хоть и завалил в одно рыло, но ему круто повезло, только… и всего. Сожрать его, знаешь ли, как не хрен делать. Ты… зубищи ее видел?! ― Данцев резко обернулся к Диме, с которым и вел беседу, пока остальные тихонько отмалчивались в сторонке.       Сказать же что-то против тот не посмел, да и не особо хотелось: головная боль, которая раньше обходила его стороной, решила взяться и за него. Внезапно. Сильно. Заставляя закрывать глаза.       ― Тц! Мася, что если?..       Заткнувшись на полуфразе, Артем с ужасом уставился на Максима, подозрительно тихо валявшегося у стены: еще минуту назад тот хоть как-то выдавал свое присутствие, но не теперь. Ева рванула к Сафронову первой, но Дима ей не позволил: мигом скрутив ее на соломе, что была тут на полу везде, он придавил девочку телом, все еще выполняя приказ лидера.       ― Он… дышит, ― прошептал мальчишка на ухо подруге, убеждая успокоиться. ― Марк говорил, что он… слабее меня… и Тёмы. Но он дышит. А ты… кхакх… ха-а-ах… не… помо…жешь.       С каждым словом его ослабленный голос становился всё тише, барабанящее сердце – спокойнее, дыхание – ровнее, а тело – тяжелее.       ― Д-дима? ― испуганно позвала Ева, чувствуя, что задыхается от его веса и холодной кожи. Ее фон, по большей части единственное, что освещало комнату, теперь вдруг погас и зашипел, как утюг на мокрой одежде. ― Ди… Дима?!.. Тёма! Помо… гите!       Артем все прекрасно видел, но не сдвинулся, он и сам был на грани обморока и сейчас сидел рядом с Максом, нащупывая пульс того, потому и реагировал заторможено.       ― Ты!.. Сквирп?! Слышишь, блядь?!       Забежавший к ним несколькими минутами ранее и приютившийся в углу мальчишка, зареванный и уставший, нехотя приподнял голову от коленей и встретился взглядом с замученным темнеющим Артемом, на лице которого появилась чернеющая решетка. Глаза Сквирпа слегка светились во мраке комнаты, различать товарищей он мог досконально.       Данцев же, заметив его пристальный взгляд, вяло кивнул в сторону, указывая на парочку, что улеглась на сене и не могла отклеиться друг от друга. Сквирп далеко не сразу понял, что Еве требуется помощь: Артем тупо не мог подняться.       Зверолюд бросился к Диме почти на четвереньках, схватил мальчишку за шкварник и тяжело стянул с девочки, хрипевшей от его тяжести и не только: Дима покрывался ледяной коркой, будто собирался залезть в какой-то кокон, и замораживал при этом все вокруг, умудрившись повлиять даже на фон Евы, который теперь с шипением прорывался клубами пара ввысь. С испугом воззрившись на свои задубевшие пальцы, стянувшие болью, Сквирп подышал на них в надежде убрать иней. Наледь, к счастью, легко растопилась, оставляя в покое когтистые конечности ребенка и убирая болезненные ощущения.       ― Нам тоже… пиздец? ― невесело усмехнулся Артем, глядя на свои чернеющие ладони.       Управляемая рефлексами и эмоциями способность, взбунтовалась довольно быстро и клала на все желания хозяина, не собираясь отступать. Немеющее лицо отяжелело, вынуждая парня сгорбиться. Пальцы гнулись все хуже, при этом издавая неприятные скрежещущие звуки. Остекленевший рядом Максим вообще стал похрустывать, кое-где на его лице появились микротрещины, хорошо заметные благодаря отражающимся от кожи Сафронова лучам лунного света, заглядывающим в окна.       И пусть Сквирп, как и прежде, совершенно не понимал их речь, происходящее пугало само по себе. Что-то взволнованно крикнув, он бросился из лачуги, зашелестев нитяными шторами вместо двери. Готовая же разреветься Ева посмотрела ему вслед, тоже чувствуя головокружение. Усталость и стресс сделали свое дело. Дышать становилось сложнее. В солнечном сплетении мучительно пекло, вызывая изжогу. А Марк… Марк все не возвращался…       ― Я н-не…       Предсмертный вопль раненого животного буквально вызвал мороз по коже, тем более что рядом лежал заледеневший Дима.       Артем вскочил на ноги, как ужаленный, с трудом поймал равновесие, проломив доску своим утроенным весом, и рванул к выходу, едва управляясь со своим телом. Узнать голос Марка в этом чудовищном крике было совсем нереально, но страх уже нарисовал реалистичную картину, где другу вгоняют под ногти иглы.       ― Нет! Смотри за ними! ― рявкнул он на Еву, последовавшую его примеру. ― Пожалуйста!       Поднявшаяся на рефлексах, но нетвердо стоявшая на ногах девочка отчетливо сомневалась, хоть Данцев и не мог хорошо разглядеть ее лицо. Опасливо она перевела чуть подсвеченный взгляд за спину товарищу, но увидела лишь мрачные тени ночи. Если брат ранен, только она сможет ему помочь.       ― Пож-ж-жалуйста, ― умоляюще повторил Артем, лишь силой воли удерживаясь на ногах и оставляя на косяке вмятины от своих пальцев.       Слава богу, Ева сдалась быстро: у нее совсем не осталось сил спорить. Удрученно она вернулась на место, села рядом с заледеневшим Димой, стараясь задушить в себе беспокойство о его сохранности, посмотрела на болезненно пульсирующую точку на своем правом запястье…       Когда девочка снова обернулась к двери, Артема уже не было, а на улице вовсю царила громкая суета.