Белый дождь. Рождение звезды

      Зрачки Жени словно бы самовольно ушли под веки, а короткий удар слабо-ощутимого тока заставил Марка мгновенно отдернуть руку. Это вышло одновременно и потому-то со стороны показалось чем-то особенно жутким, с неопровержимой точностью указывая всем присутствующим на виновника данного происшествия.       Черноус, между тем, бесчувственным телом вдруг свалился на обработанную кожу, что служила ему постелью; пару раз дрогнул напряженными пальцами, переставшими обнимать живот… А затем – просто стих, не проявляя никаких признаков жизни. Дыхание молодого человека внезапно остановилось.       ― Т-ты!.. Какого хера ты сделал, мудак?!       Последняя капля в малой чаше терпения Максима не просто потревожила ее содержимое, а разорвала ее на части. Как бы ни подавлял его своим фоном Марк, как бы он ни пугал его, только злость была все же сильнее. Отпихнув не менее ошарашенного Артема в сторону, отпустивший контроль Сафронов ринулся на чумазого Дементьева, захрустев изменившейся кожей. Он давно хотел с ним смахнуться, просто собственный мерзкий страх постоянно мешал. На данный момент его пересилило другое пусть и похожее чувство: ужасающая тревога за жизнь единственного ему близкого человека – друга. Искать для отложенной драки более вескую причину уже не требовалось.       Застекленный кулак Максима попал точнехонько в челюсть поднявшегося, но поздно среагировавшего на атаку Марка. Трансформировавшийся Сафронов со своими пятью целыми и семью десятыми мощности, как оказалось, физически почти не уступал вождю племени зверолюдей, да и поза Дементьева была не слишком сейчас устойчива. Споткнувшись к тому же о шкуры и собственную уцелевшую, но растянувшуюся штанину, Марк естественно не удержался на ногах и звучно приложился затылком о стену дальше, за головой бессознательного Жени.       Максима падение лидера ни капли не остудило.       Под испуганный вопль Евы, не рванувшей к ним только из-за неожиданности произошедшего, Сафронов схватил Дементьева за остатки рубашки у того на груди и под треск стертых ниток, как будто ребенка, поднял нелегкого парня с пола. Припечатал его к стене. Там уверенно замахнулся снова, собираясь еще раз ударить, хоть и видел уже, что от первой атаки Марк, можно сказать, даже не пострадал.       Фиолетовые радужки лидера яркими лампочками засветились из-под нависшей на его глаза густой челки, а суровый взгляд исподлобья своевременно предупредил, что Сафронову лучше не продолжать – в противном случае, перестанет себя сдерживать и Дементьев: его повышенный фон и без того уже причинял агрессору непрекращающуюся боль, а поднявшееся над телом пламя говорило всем остальным не вмешиваться.       «Ну давай же, урод! Таки ёбни в ответ! Покажи, как ты, сука, хорош!» ― ненамеренно прочтенные мысли Максима лучше тоже не сделали: Марк, и правда, хотел ответить.       Он желал сделать этому полудурку по-настоящему больно и не останавливаться даже тогда, когда тот перестанет дышать. Глубокая подавляемая годами ярость, давно ставшая неотъемлемой частью Дементьева, стремилась наконец вырваться на свободу и причинить другим столько боли, сколько он в свое время получил от этого мира сам.       «Блядь», ― пронеслось очень короткое, но многозначительное в голове Макса. Инстинктивно он понял, вмиг почувствовал всем нутром, что живым из лазарета уже не уйдет.       Рука Максима на воротнике Марка предательски дрогнула, а язык уже почти произнес те слова о сожалении, что могли бы спасти его не такую уж долгую и совсем не безоблачную жизнь, однако глубокий охриплый вдох отвлек обоих зарвавшихся парней от драки. Жека очнулся так, словно вынырнул из-под воды, тут же закашлялся, наводя на не очень радостные мысли о церкви, снова судорожно вздохнул, попытавшись восстановить дыхание и, пару раз ошалело моргнув, надавил костяшками пальцев на глаза, после чего перевел увеличенное внимание на Макса, все еще державшего кулак наготове.       ― Это чё ты там, бля, такое делаешь? ― Его сиплый сорвавшийся голос заметно дрожал от слабости, но очевидное для всех в этой комнате не сотрешь: после манипуляций Марка Жене действительно стало лучше.       ― Йя… да просто… ― Макс по-прежнему держал лидера за грудки, накрутив его окровавленную рвущуюся рубашку на пальцы, но уже не выглядел настолько взвинченным и неуправляемым, как минутой ранее.       Да и глаза самого Дементьева более не светились так ярко и обжигающе, зато из рассеченной губы вновь безразличного ко всему парня выступила едва заметная капелька крови. Бо́льшего вреда ему Сафронов причинить попросту не смог.       ― Полегчало? ― Марк небрежно отер грязной ладонью губы, чувствуя из-за удара Максима неприятное покалывание в челюсти. Бесстрастный взгляд Высшего был по-прежнему направлен на психанувшего товарища, взбесившегося, впрочем, не на пустом месте, но внезапная злость, что за малым не отключила Дементьеву разум, уже отступила так же легко, как вообще возникла.       И все же внутри подростка не первый день росло нечто, что готово было вырваться наружу и смести все вокруг. Это даже не гнев, не обида и не попытка что-либо кому-либо доказать… Что-то бо́льшее. Что-то эдакое. Что заставляло его задыхаться и желать хоть кому-нибудь, улыбаясь, свернуть шею. Просто так. Без причин. Это некая…       «Жажда?» ― подходящее слово, что пришло в голову будто со стороны, отчего-то встревожило Марка до мурашек по коже и перемен в его фоне, на миг увеличившимся и всколыхнувшим все существо Максима.       ― И не врежешь в ответ? ― вновь окрысился на него Макс, что минуту назад был готов прогнуться. Нестабильность Дементьева заставляла и самого Сафронова постоянно испытывать то внезапные взлеты, то непредвиденные падения и без того изгаженного настроения. Он и сам уже понял, что подобная «сверхсозвучность» – не какой-то конкретный навык их лидера, а скорее, наоборот – способность самого Максима, которую он покамест не приручил.       ― Не поможет, ― произнес Марк спокойно, не желая продолжать ссору.       Он не лгал: бой с рогатой пантерой лишь отсрочил тогда его близившийся припадок, а держать себя под контролем становилось все сложнее день ото дня. Не дай бог его вынужденным противником станет именно Макс – с этим парнем Марк без проблем перестанет сдерживаться, не боясь забить беспросветного идиота до смерти прямо ногами.       ― Ну, конечно-конечно… ― прошипел тот озлобленно, в принципе отчетливо понимая, что давно проиграл Дементьеву, еще до своего нападения, однако, сражаясь теперь уже с противным чувством вины и чрезмерной гордости, даже грубо толкнул Марка к стенке, прежде чем убрать руки. ― Ты, небось, из таких, кто потом отыграется, сделав подлость исподтишка.       ― Ты не прав, старик. Вот совсем! ― взбудораженный черный Данцев, только чудом держащий себя в узде, был готов в любую секунду вмешаться в их мордобой, пялясь белобрысому придурку в затылок и сжимая до хруста отвердевшие кулаки.       Напряжение в хижине ощущалось кожей и вообще не из-за Максима: лидера иномирцев захлестывало с головой, и это чувствовал не только он сам, но и все окружающие его создания, потому-то не вмешивались – не могли. Ни вождь племени зверолюдей, ни ее подопечные, ни другие ребята из команды Марка… Каждый просто боялся, что усугубит. Еще сутки назад перепады в настроении Высшего вызывали лишь беспокойство всей группы людей, а сегодня на него уже дважды наехали собственные товарищи, и терпению лидера, кажется, все-таки наступил конец…       Вопреки же пессимистическим ожиданиям всех присутствующих, Марк тихонько закрыл глаза, сделал длительный плавный выдох, подавляя все чувства чем-то более мощным внутри себя, чем его гнев (чем-то вроде неизвестной ему пока программы), и похлопал себя ладонью по груди, успокаивая все эмоции.       «И когда это… началось? Не уверен, что в день апокалипсиса. Может, раньше?.. Я тогда собирался пойти к отцу. Что хотел? Накричать? Или все же его ударить? Что вообще я тогда собирался сделать?..»       ― Марк?..       ― Как чувствуешь… кх… м-м-м… себя? ― ненамеренно заговорив одновременно с Жекой и не позволив ему огласить вопрос о вменяемости происходящего, лидер вздрогнул всем телом, как назло, еще и сорвав по пути голос от ударившей по затылку головной боли.       «Вот тебя-то мне для полного счастья и не хватало!»       ― Ха-а-ах…― Марк шагнул мимо Сафронова, максимально сильно столкнувшись с ним плечом, чтобы с горизонта свалил хотя бы этот «раздражающий фактор».       «Еще только начало дня, а меня уже так взбесили!»       К удивлению иномирцев, Макс такого удара плечом не выдержал: парня круто развернуло немалой силой, в результате чего он едва не наступил на лежащего рядом ни в чем не виноватого Дениса, прежде чем отскочить к центру комнаты.       ― Живот больше не сводит? ― Дементьев же тем временем демонстративно не стал обращать внимания на чертыхнувшегося Максима, и с улыбкой, хоть и вымученной, снова присел напротив Жеки, растерянно переводящего взгляд с него на Сафронова и обратно: с раздражением и нервным шепотом тот уже выпрямился во весь свой немалый рост и теперь, встав позади лидера, как-то жутко взирал на Марка сверху вниз, сжимая и разжимая кулаки.       ― Я-то? Жрать хочу, ― с полуулыбкой прямолинейно ответил Жека на первый вопрос Дементьева, остановившись вниманием все же на нем, точнее, на его солнечном сплетении. ― Ну а так-то… жить точно буду.       «Почему… он опять горит? Разве ему не стало лучше после той жесткой ночевки в ванной? Я же видел… он был слабее. Но теперь вновь вернулся к первоначальному состоянию? И его ядро… Оно вновь на грани? Ему надо сказать… Но что, блин? Я не знаю, как это остановить! ― мысли Жени, изучающего что-то внутри Марка взглядом, наползающими друг на друга сообщениями вспыхивали у головы. ― Отойди. Отойди… Пожалуйста… Жуть какая, меня ща вырвет…»       ― … я могу… его состояние?..       «А?» ― чуть вздрогнув и с запозданием Марк несмело обернулся к обратившейся то ли к нему, то ли к кому-то еще звероженщине.       Самая смелая из работниц лазарета (та самая, что с кошачьей внешностью), она подкрадывалась поближе к Высшему, опасливо поглядывая то на лидера иномирцев, то на вождя риталей, о чем-то мрачно задумавшуюся и пытливо взирающую на происходящее. Со своего угла рядом с Баженовыми «медсестра», несомненно, видела и сверкающие глаза Дементьева, и его слишком сильный фон, даже чувствовала давление, что срывало ее дыхание и заставляло собственное ядро сбоить, но пациент – прежде всего.       ― Да, конечно. ― Марк натянуто ей улыбнулся, попытавшись хотя бы немного разрядить обстановку, но на самом деле не совсем понимая, что конкретно у него спросили, даже встал, пошатнувшись, раз уж Женя так жалостливо просил его отойти, после чего развернулся ко все еще не успокоившемуся Максиму. Их неприятные друг для друга взгляды мгновенно пересеклись. ― Уйди, ― приказ, жесткий, холодный, предумышленно злой.       Глаза Марка светились, но намного слабее, впрочем, голос звучал еще более подавляюще. С другой стороны, так на всех действовал не один лишь его угрожающий тон: и ровная полуобнаженная спина, и напряженные скулы, и прямой непреклонный взгляд… Абсолютное превосходство. Точно так, как и в прошлом, в школе, в первых числах учебного года, разве что, с одним очень важным и качественным изменением: вот теперь Максим точно знал, что его… раздавят.       ― Тц. ― Парень нехотя отошел подальше, протирая лицо ладонями.       Обожженная и пекущая кожа, словно Макс перегрелся на солнышке, вызывала желание охладиться, как в тот раз, когда Дементьева пришлось таскать на себе. Правда, в этот раз к Марку не надо было и физически прикасаться, чтобы почувствовать этот жар: поврежденные после удара костяшки пальцев и вовсе выглядели плачевно.       Раздраженный уже дальше некуда, Макс прошел мимо зыркающего на него зверолюда-амбала, но нарвался на все еще не убравшего черное покрытие Артема, не забывшего излишнюю грубость товарища в адрес лидера. Цапнув выведшего его из себя засранца за футболку и дорвав ее в области груди, Артем отбросил Сафронова к стене, где и прижал его лишившейся рукава рукою, упершись прямо локтем в кадык.       ― Тём, не надо! ― на этот раз Ева попыталась-таки вмешаться, вразумить хотя б этого задиру или же оттащить его за оставшийся правый рукав пиджака, понадеявшись не оторвать и второй, однако парень не шелохнулся, зато доски под ним натужно скрипнули.       На просящий же взгляд о помощи от подруги, Дима только пожал плечами: он не стал бы в подобное вмешиваться, совершенно не видя причин мешать Данцеву набить морду чересчур агрессивному Сафронову.       ― Да-да-да, Тёма, не надо, ― с издевкой прошептал Макс, не сопротивляясь, будто принимая возможное справедливое наказание за свою вспыльчивость.       Просить дважды Артема было не надо: он даже кулак сжал, собираясь завершить начатое, если не за Марка, то хотя бы за себя любимого, однако...       Громкий усталый вздох кипятком прокатился по спине, в одну секунду лишая Артема запала: разочарование Марка, наблюдающего со своего места, было обиднее любых слов. На автомате Тёма обернулся к не проронившему ни слова другу и встретился с его осуждающим взглядом. После всего, что они уже пережили, особенно Марк, эти стычки выглядели весьма по-детски, к тому же дразнили его и так уже расшатанные нервы.       ― Только руки об тебя марать, ― прошипел Данцев, поддаваясь не озвученному приказу лидера. И пусть Тёма на этом не успокоился, но таки отстранился от Максима, напоследок ткнув его локтем в глотку, чтобы сделать хоть немного больно, после чего обиженно уставился на половицы, кое-где покрытые соломой.       ― Оставите нас?.. Очень просим, ― Марк хотел было сказать «пожалуйста», однако понял, что и это слово в лексиконе риталей отсутствует. ― Ненадолго.       Вождь деревни, продолжавшая все это время молчаливо смотреть на шоу, размышляла над своим решением всего мгновение, а затем, так же молча, вдруг покинула лазарет: ни одна врачевательница видела загоревшиеся глаза человека и его фон, так что взять и удовлетворить легко выполнимую просьбу иномирца было ей даже на руку. Вслед за ней потянулись и остальные, очень спешно, с заметным испугом, невзирая на то, что на койках еще оставались раненные зверолюди. Те, в свою очередь, смыться из помещения не посмели (большинству из них пришлось бы преодолеть по пути и Еву, и Марка), зато довольно шустро переползли по разные края прямоугольной комнаты, где и утвердились кучкой пострадавших шагов в десяти от Юли с одной стороны, и рядом с Баженовыми с другой.       Лишь сейчас Марк решил обратить свое внимание и на них. Находились они в сознании и вели себя предусмотрительно тихо. Некоторые, судя по цвету фингалов, получили ранения совсем недавно, а иные имели далеко не простые физические ранения: как женщины, так и мужчины. Но, учитывая их количество, вряд ли во всех этих травмах был виноват один только Артем (хотя кто его, в принципе, знает, как говорится, чем черт не шутит).       «Но если же нет… Тогда с кем они… воевали?.. У большинства ведь и мощность-то для сражений слишком мала…»       И пусть Дементьев до сих пор не особо-то и чувствовал себя монстром (или же дело было в его «разукрашенной» физиономии), однако стоило лишь пересечься с кем-нибудь из оставшихся местных взглядом, как этот же зверолюд моментально опускал глаза. Так поступали поголовно все ритали, кроме одной. Кошкоподобная женщина с темными полосками на лице, что в это время трогала руками смущенного Женю, теперь с вопросом уставилась на Марка.       ― Можешь остаться, ― не стал он ее прогонять, не видя для этого весомых причин: других зверолюдей он попросил удалиться, чтобы здесь сократилось количество человек, да и, если быть честным, вождь риталей после вчерашнего сильно мозолила ему глаза.       ― А другим ты поможешь? ― Любопытство же этой работницы лазарета было, похоже, продиктовано чисто научным интересом. Вероятно, среди остальных «медсестер» она являлась кем-то вроде главного врача и не могла отказаться от идеи разобраться в том методе лечения, который только что продемонстрировал Высший и не был недоступен ей самой. ― Но… как же ты это сделал? Сопротивление организма стало мизерным.       Марк ответил не сразу, погрузившись в свои раздумья.       «Всего пять единиц… ― вновь прикинул он мощность женщины, окончательно запутавшись в градации уровней. Сафронов отставал от нее по фону меньше, чем на единицу, а следовательно, совсем уж слабой она быть не могла, но вождь племени зверолюдей со своей девяткой от Максима также отличалась не сильно, хотя превышала показатели Сафронова более, чем на треть… ― Все зависит от конкретных способностей? Не от фона? Тогда это – целитель, как и Ева? Нет. Это вряд ли. Таких раненых – с пустяковыми травмами – тогда бы вылечили уже и отправили по домам. Хотя мощность ведь тоже играет роль. Может все же целитель, но с пятью единицами сильно и не полечишь. Или же она видит энергию, как и Жека? Или чувствует ее? Или способна диагностировать болезнь прикосновением?..»       ― Я насильно заставил его тело принять чужеродную для него энергию, ― пояснил Марк непринужденно, попытавшись объяснить содеянное и себе, и ей, продолжая одновременно с этим додумывать толкование произошедшего.       «Почему же они сами не в состоянии этого сделать? Или я сейчас тоже с вирусами гоняю и, как Жеке, и мне требуется перезагрузка?»       ― Вот оно что… ― звероженщина задумчиво пялилась в пустоту еще несколько долгих секунд, пока в глазах ее, словно бы даже потемневших на это время, не отразилось понимание. ― Значит, это способность Высшего… ― пробормотала она еле слышно, очевидно не желая вдаваться в подробности, а потому Марк вовремя одернул себя от попросившейся на язык просьбы уточнить. Женщина же тем временем сосредоточенно продолжила изучать Женю мягкими пальцами, несмотря на его встревоженные взгляды.       ― Да расслабься. Она из хороших, ― поспешил успокоить лидер обеспокоенного товарища, по правде говоря, бесконечно надеясь на то, что не солгал ему.       Только не тут-то было.       ― Ага, как же! ― вместо Жеки на понятную речь Дементьева, отлепившись от стены, среагировал Максим. ― И почему я тебе не верю?!       ― Потому что не хочешь? ― предположил Марк с усмешкой, не удостоив Сафронова и мимолетным взглядом: хоть на взводе сегодня отчего-то и были многие, но даже постоянно взвинченный Артем каким-то чудом умудрялся себя контролировать, так что в «не могу» Максима Дементьев не поверил бы, а значит…       «Пошел он к черту».       ― Твоя очередь, ― с тихим вздохом Марк уверенно развернулся к Денису.       «Чем раньше я с этим покончу, тем лучше».       Денис в ответ еле заметно кивнул: Женя был прямым доказательством, что ничего плохого с ним не случится, а трезвон в голове все равно в ближайшее время его добил бы.       ― Я проникну в твой разум и дам ему понять, что бороться не с чем, ― объяснил Марк свою затею, уже прекрасно осознавая, что именно собирается сделать.       Прослезившийся же Денис, не в силах разжать сведенные от боли зубы, снова мотнул головой, хотя всецело проанализировать сказанное и не смог.       К счастью, Марк не стал тянуть время дольше и коснулся горячими пальцами его лба, вызывая легкое, но ощутимое жжение на вспотевшей коже. Приготовившись к пока слабо проверенному лечению, Нестеров не без причины зажмурился: и чтоб не видеть грязное лицо лидера, а уж тем более воспаленные капилляры в его глазах, и чтобы не выдавать свою повысившуюся тревожность. Больно, в принципе, почти не было. Короткий импульс легкой вибрацией прошел прямо насквозь к затылку, и все вдруг стихло. Денис все еще находился в сознании, однако его тело и органы чувств будто парализовало, принеся за собой и моментальное облегчение в виде тишины.       *Бип. Характеристики устройства*.       И пока у Дениса замерли даже мыслительные процессы, Марк в это время уже вчитывался в содержание очередной таблички, появившейся перед его ментальным зрением.       *Имя устройства: Деня       Полное имя: Нестеров Денис Ярославович       Производитель: Нестеров Ярослав Михайлович / Нестерова Елена Михайловна*.       Тип устройства: superior homine (выше, чем человек)…       «Стоп, ― Марк озадаченно замер. Лишь мгновением позже поняв прочитанное, он с замешательством на лице вернул внутренний взгляд на предыдущую строку информации. ― Что за… черт? Это, что, ошибка?»        В тщетной попытке переварить Денисово происхождение (что сейчас было вообще не к месту), парень уставился на имя матери Нестерова. У Черноуса фамилии родителей были разные, а здесь даже отчества совпадали. Как ни крути, а было очевидно, что предки Дениса – брат и сестра. Или же…       «Мать, допустим, удочерили? Но тогда бы разве не показали ее изначальные инициалы? Как вообще мне передается эта информация? Откуда и в каком виде? Почему за основу берется фамилия отца? Или у Жени фамилии родителей были разные из-за развода? Если они, конечно, в разводе...»       ― Тц! ― неосознанно Марк покачал головой, избавляясь от лишних соображений.       «Какая, к черту, разница, кто его производитель?! Сейчас не до этого».       *Мощность устройства: 3,2       Заряд аккумулятора: 29% (требуется подзарядка)       Способность: острый слух       Память: ..?..       Антивирус: иммунная система (обнаружено угроз – 1)*       «Антивирус», ― уже зная, что делать, выбрал Марк необходимый пункт.       *Предупреждение: обнаружена потенциальная угроза       Угроза: природная эссенция 13 мира – потенциально нежелательная программа       Уровень угрозы: средний       Сведения: попытка процесса получить доступ к ядру       Состояние: временно заблокирована, перемещение в карантин требует соответствующей команды*.       «Разрешить… ― сделал Марк очевидный выбор, не позволяя себе усомниться в своих же действиях, и спустя еще один миг применил уже следующую команду: ― Перезагрузить».       Краткий импульс скользнул по руке Дементьева, подтверждая разорвавшуюся с Денисом связь.       Руки Нестерова, которыми тот все еще продолжал сжимать голову и прикрывать уши, наконец расслабились, утратив свою функциональность. Все морщинки со взмокшего лба Дениса моментально исчезли, как и дрожь в плотно сжатых губах. Лицо парня застыло намертво, стоило его мышцам лишиться перенапряжения. А по виску в направлении щеки картинно скользнула упущенная таки слеза… Как и Женя в момент своей перезагрузки, Денис внезапно перестал дышать по причине полного отключения всех систем.       Заметив произошедшее, звероженщина гибкой кошкой сиганула к Нестерову, практически не издав ни звука при приземлении. Она попыталась нащупать пульс, но в итоге лишь подняла испуганные глаза на Марка. Иномирец определенно знал, чем шокирована медработница, однако умело изображал хладнокровие.       ― Марк? Ты… Ты что?... Он ведь… не дышит? ― подал голос взволнованный Жека, приподнявшись на своей подстилке, будто собираясь рвануть к Денису и попытаться того реанимировать. ― Он же не дышит, блядь, М-марк?       Сжимая же кулаки покрепче, лидер иномирцев не дрогнул и теперь, всем своим видом внушая остальным спокойствие. Вот только и Женя видел гораздо больше прочих. Солнечное сплетение Нестерова, что минуту назад так искрило от напряжения, что готово было взорваться, уже полноценно раня и все каналы вокруг и не давая им нормальной подпитки, неожиданно потемнело, обрывая поток энергии по всей системе энерготела. Свет, оставшийся в прочных нитях, что были толще других, все еще блуждал по этому блеклому силуэту туманным облаком, незначительно освещая потускневшие каналы. Между тем в само́м ядре, вдруг лишившемся своего пламени, теперь, едва мерцая во тьме, старался вновь разгореться очень тусклый слабый огонек, что недавно безудержно бушевал в его нутре. Он почти затухал и занимался снова, не в состоянии встряхнуть организм угасающего человека.       ― М-марк?! ― позвал Жека тихо, пересиливая себя, чтобы не заорать во весь голос. ― Он ведь!..       В тот же миг, оборвав шепот парня, огонек внутри Нестерова полыхнул с новой силой, будто кто-то поддал в ядро газа или бензина. Это пламя на сей раз не ограничилось лишь областью солнечного сплетения. Энергия, на порядок чище и ярче, чем была раньше, белесыми нитями разбежалась по телу Нестерова, стимулируя каждую умирающую в нем клеточку, и его легкие, наконец, раздулись в попытке сделать свой первый вдох.       Денис громко втянул воздух ртом, открывая глаза и взмахнув руками, как во время падения, словно в попытке хоть за что-нибудь ухватиться. Затем хрипло закашлялся, сворачиваясь на подстилке клубком из-за нестерпимой боли, разрезавшей солнечное сплетение, однако резко замер и смолк, поняв, что его кто-то держит за руку. Звероженщина, продолжавшая проверять пульс Дениса, и сама затаила дыхание, а сейчас едва не разревелась, лишь теперь понимая полностью, что же именно делает лидер этого странного племени со своими подопечными.       Судорожный вздох Дементьева не укрылся от пристального взгляда Жеки, и все-таки Черноус молчал, опасаясь сообщать во всеуслышание, что все случившееся только что совершенно не так безобидно и незначительно, как присутствующим могло бы показаться со стороны.       ― По-другому никак. ― Марк не оправдывался ни перед Женей, ни перед Денисом: он банально констатировал факт. ― В противном случае вы бы погибли. Всего лишь вопрос времени…       ― Что не так?! ― проорал Максим на весь лазарет, не дав Марку договорить и испугав половину присутствующих своим воплем.       Сафронов уже не просто злился, он был тупо в ярости, неосознанно считывая эмоции Жеки. Дикий страх, что тот испытывал минутой ранее, был очевиден всем в лазарете, а слова подталкивали на чудовищные выводы.       ― Хах, я слышу?! ― прокричал вдруг в ответ и Денис, возвращая к себе внимание. За какие-то секунд двадцать он успел уже перетерпеть боль в ядре, принять сидячее положение и с открытой улыбкой уставиться на теряющего контроль товарища.       ― И что в этом нового?! ― окончательно взбеленился Максим, шагнув ближе к Дементьеву и ненамеренно наплевав на то, что орать в компании Нестерова, как минимум – не по-дружески.       ― Ты же… не понимаешь, ― улыбка, настолько радостная и облегченная, насколько это вообще возможно, не сходила с лица Дениса.       ― Да, сука, я ни хера не понимаю!..       ― Я нормально слышу.       Тишина, ставшая Нестерову ответом, взволновала даже риталей, не понимающих иномирную речь. Переварить озвученную им информацию для людей оказалось не так-то просто. Марк и вовсе забеспокоился, что навредил чем-то его способностям или организму в целом.       ― Нет-нет-нет, все путем, ― успокоил Денис поспешно, не в состоянии перестать улыбаться. ― Я в порядке. И даже больше. Моя способность… Она не ушла. Она теперь под контролем. Хах, ― он готов был и рассмеяться, и расплакаться одновременно, ведь то, что буквально убивало его последние дни, отступило, вернув поводья в дрожащие руки.       ― Жека? ― перевел Максим не прозвучавший вопрос на друга, ожидая такого же результата.       ― А? Ага, ― выдал тот неуверенно, с трудом оторвав взгляд от лидера, прикрывающего ладонью губы: Жека все еще не отошел от увиденного, абсолютно не в силах понять, как Дементьев вообще на такое решился. Неужели ему настолько плевать на него и Дениса? ― Я… Я тоже овладел своим навыком. Кажется. Я нормально вижу. И свет больше… не проявляется, когда вздумается. Захотел – включил, захотел… Нет! Стой!       Под ошалелыми взглядами иномирцев, Черноус резво вскочил на ноги, чтобы догнать Марка, но в результате лишь потерял равновесие и с разгона налетел на лидера, направившегося к Вере, зато сразу схватил того за повидавшую немало рубашку.       ― Давай всё обсудим, ― попросил Женя шепотом, со страхом заглядывая в его светящиеся глаза.       В реальность безрассудного риска вот так просто умереть от рук лидера он поверить не мог. Разве так поступает вменяемый человек, что еще пару дней назад беспокоился об их жизни, когда сам находился одной ногой в могиле? Или эта тревога относилась к одной только Еве?       ― А нам есть что обсуждать? ― Посмотрев на дрожащие руки Жени, на остатки состаренных ниток на его пальцах, что вот-вот окончательно свалятся на пол, Марк решительно поднял взгляд на лицо товарища, чтобы все выразить собственными глазами. За внешней холодностью Дементьева чувствовалась осязаемая паника, и сейчас один Черноус из всех иномирцев знал, чем она вызвана. ― Ты ведь понимаешь, что я сделал? С тобой.       Руки Жени, пока еще полусонные после перезагрузки, да и суточного голодания, окончательно ослабели: он вдруг истинно осознал, что ранее… тоже умер, пусть и ненадолго.       «Может, риска подохнуть и не было?..» ― пронеслось в мыслях парня в надежде на что-то большее, чем расчетливый эксперимент Дементьева, в котором Женя оказался первым подопытным.       Однако видеть все эти его размышления лидеру вовсе не импонировало, а потому, воспользовавшись смятением товарища, Марк шагнул прямо к Вере Баженовой, чтобы так же коснуться и ее лба.       *Бип. Характеристики устройства: ― выскочила табличка параметров бессознательной девушки, отвечая на запрос Дементьева еще быстрее, чем прежде.       Имя устройства: Вера       Полное имя: Баженова Вера Евгеньевна       Производитель: Баженов Евгений Геннадьевич / Калыманова Светлана Васильевна*.       «И вновь у родителей совершенно разные фамилии», ― не смог пропустить мимо глаз Дементьев, понимая, что в случае с Денисом мог оказаться прав.       *Тип устройства: fere humana (почти человек)       Мощность устройства: 0,7       Заряд аккумулятора: 21% (срочно требуется подзарядка)       Способность: эмпатия       Память: ..?..       Антивирус: иммунная система (обнаружено угроз – 1)*.       Не сдержав повышающегося волнения, Марк прерывисто выдохнул, задержавшись взглядом на показателе Вериной мощности. Он был критически низким в сравнении с остальными Измененными в их компании. Еще более плачевным фоном обладала только Юля.       «Выдержит ли? Или все же нет? Я могу ведь ее добить… Не скажу, что меня это прям подкосит, но приятного, ясное дело, мало… Тогда что остается? Ничего не делать? Подождать пока она сама справится? А если не сможет? Есть ли у нее вообще хоть какой-то шанс поправиться самостоятельно?!»       ― Чтоб тебя! ― не сдержавшись, Марк пробурчал это шепотом.       Впрочем, услышал его ругательства лишь Нестеров, пытавшийся сейчас подняться не без помощи Димы, старавшегося присматривать за каждым в их группе исподтишка, но на рожон не лезть. От предложения же помощи от Евы Денис благоразумно отказался – ему хватило и прикосновений ее брата.       «Антивирус», ― отдал мысленно следующую команду Марк, пока все остальные в ожидании чуда (или же наоборот) пялились ему в спину.       *Предупреждение: обнаружена серьезная угроза*, ― первая же строка сообщения повысила градус тревожности Дементьева сразу на пару делений. И чем ниже он опускал взгляд, тем неспокойнее ему становилось.       *Угроза: природная эссенция 13 мира – вредоносная программа       Уровень угрозы: высокий*.       «Значит, ей уже хуже, чем тем двоим: не потенциальная, а серьезная, да и уровень угрозы не средний, а высокий… Почему это происходит? Потому что она слабее?»       *Сведения: эта опасная программа заражает другие файлы       Состояние: активно. Угроза не устранена. Требуется принять меры*.        «Заражение? Что за… нахер? Точно помню, что у Дениса, да и у Жеки было не это, там программа лишь пыталась получить доступ к ядру… Мне… рискнуть? Или нет? Что мне делать, в конце концов?!»       Ниже всех этих строк, как и прежде, следовало только три пути решения проблемы: удалить, ничего не предпринимать и разрешить, однако сразу активировать что-то из списка у Марка не хватило духу.       ― Ха-а-а-х. ― Он убрал ото лба девушки руку, чувствуя, как от волнения вспотели ладони.       По итогу же на бледной коже Веры осталось красное пятнышко, словно отпечаток его пальца, полученный через ожог, но Баженова даже не дрогнула.       «Кажется, если ее порезать, она все еще не очнется… Это кома или что-то похожее?»       ― Ты ничего не сделал? ― Ожидая того же, что произошло с предыдущими двумя «пациентами» до, остальные затаили дыхание, однако Жека прервал это напряженное молчание раньше. Он даже приблизился к Вере, чтобы убедиться в своей догадке, и уставился на ее солнечное сплетение. Ее и без того еле живой, совершенно ненасыщающий энергетическую систему огонек продолжал тихонечко тлеть внутри, готовый вот-вот затихнуть, и все же девушка пока что уверенно дышала.       ― Не могу. Слишком рискованно, ― не стал утаивать лидер, проведя ладонями по своему лицу: всю дорогу его что-то неприятно стягивало, и Марк понял, что это такое, только снова наткнувшись на свою бугристую кожу. Засохшая мазь вела себя точно так же, как и любая грязь в его родном мире, высыхающая прямо на теле. ― Уровень угрозы высокий.       «Умыться бы».       ― Объясни. ― Артем ровно смотрел ему в спину, как и прочие иномирцы, да и ритали. Проницательность Данцева всегда была немного выше, чем у остальных, так что парень уже и без ответа Дементьева сделал верные выводы. И все же хотел все услышать конкретно от Марка.       ― Она может и не очнуться, если я проверну с ней… то же самое. ― Дементьев не оборачивался: было страшно признаваться в подобном и перед самими подопытными, и перед остальными членами их команды.       И, конечно же, реакция не заставила себя ждать.       ― Стопэ! ― голос раздроченного Максима, чувствовавшего все это время гигантский подвох, рванул возникшую гробовую тишину на части. ― То есть Жека и Деня… могли даже и не очнуться?!       К сожалению, Марк не смог произнести в свое оправдание ни одного слова. И это молчание говорило само за себя.       ― Ёбаный ты, блядь, выродок!..       ― Не надо! ― Жека успел перехватить разъяренного друга до того, как тот сорвет тормоза и Марку, и тогда тот случайно поубивает всех малоуровневых в их группе. ― Он же знает, что делает!       ― А мы нет! ― заорал еще громче Сафронов, в ярости выплескивая эмоции вместе со слюной. ― Хули он творит?! Вы ему игрушки какие?! Захотел, сука, включил?! Захотел – выключил?!       ― Ты, и правда, так думаешь? ― сокрушенно переспросил Марк обессиленным голосом.       Как намеренно подсмотреть чужие мысли, он пока еще не понимал, да и было жутко, что слова эти подтвердятся, а потому, до боли закусив лопнувшую губу, лидер ускоренно проморгался, обыскивая взглядом соломенный потолок, пока те ритали, что сбежали на эту сторону, крабиком и по стеночке уползали на другую сторону помещения.       «Еще пару таких громких воплей, и вождь снова заявится в лазарет, чтобы всех нас угомонить… Ха-а-ах, как же меня все это задолбало».       ― Что я думаю?! ― Максим все еще продолжал кричать, однако из рук Черноуса больше не вырывался, опасаясь навредить ему изменившимся вновь покровом и хоть немного позволив расслабиться остальным. ― Если бы на месте Жеки была Ева, ты бы тоже рискнул?!       Зрачки Марка усилено вспыхнули, давая каждому здесь понять, что Сафронов ходит по тонкому льду. От такого резкого поворота головы в недостаточно освещенном лазарете из-за глаз парня на миг осталась отлично заметная световая дорожка.       ― Непременно, ― вымолвил Марк так уверенно, что сомнений ни у кого более не осталось.       Ненамеренно он даже встретился с Евой взглядом, почему-то не ставшей за последние несколько минут никак подчеркивать свое присутствие в этом месте кроме как усилением своего фона, перешедшего уже на золотистое марево. И сестра тут же уставилась в пол, на автомате, как будто отгораживаясь и от брата, и от происходящего, то ли не выдерживая всего этого, то ли разочаровавшись в себе или, собственно, в Марке. На что тот лишь недоуменно хмыкнул и вернул свое внимание к замершему Максиму:       ― В это ты веришь?       Вместо Марка на миг тот увидел рехнувшуюся из-за наркоты мать с лопатой в руках и чудовищным пренебрежением во взгляде. Максим почувствовал, как горячая кровь наконец отливает от искореженного злобой лица, как немеют ноги и холодеют пальцы. Может быть, именно поэтому в сентябре прошлого года он так сильно струхнул перед незнакомым ему парнишкой, явно не способным его избить? Дело было не в Дементьеве лично, точнее, не только в нем, а вот в этом ужасном уничтожающе-давящем взгляде да воспоминаниях самого Сафронова.       Громко, с усилием проглотив вязкую слюну, вдруг забившую глотку, Максим наконец выдавил из себя: «Верю», и больше не издал ни звука, наблюдая, как Марк снова наклоняется над «постелью» Баженовых.       ― Эй-ей, стоп, он же ребенок! ― забеспокоился Жека, отходя от угрюмого друга, но решившись не отступать от своих же принципов.       ― Он все выдержит, ― отозвался Марк равнодушно, прикоснувшись к Сашкиному лбу.       Лезть же под руку кому-то настолько сильному никто уже не посмел. Все присутствующие просто затихли, замерев в ожидании неизбежного и наблюдая за каждой эмоцией, отражавшейся на грязном лице Дементьева.       *Бип. Характеристики устройства: ― уже привычно для себя прочел Марк название таблички.       Имя: Сашка       Полное имя: Баженов Александр Евгеньевич       Производитель: Баженов Евгений Геннадьевич / Калыманова Светлана Васильевна       Тип устройства: superior homine (выше, чем человек)       Мощность устройства: 2,1       Заряд аккумулятора: 24% (срочно требуется подзарядка)       Способность: острое зрение       Память: ..?..       Антивирус: иммунная система (обнаружено угроз – 1)*.       «Антивирус», ― перешел Марк к единственному пункту, который тревожил его больше всего.       *Предупреждение: обнаружена потенциальная угроза       Угроза: природная эссенция 13 мира – потенциально нежелательная программа       Уровень угрозы: средний       Сведения: попытка процесса получить доступ к ядру       Состояние: временно заблокирована, перемещение в карантин требует соответствующей команды*.       Марк не сдержал облегченный вздох. Средний уровень – не высокий, шансов очнуться больше.       «Ты обязан проснуться, понял? ― попросил лидер мысленно, неосознанно поджимая губы. ― Разрешить… Перезагрузить. Дело сделано, и назад уже не отмотаешь».       Как и прежде дыхание «пациента» моментально остановилось, и Дементьев неспешно выпрямился, отошел, пряча дрожащие пальцы в подмышки.       Очень долгую, можно сказать, мучительную минуту с замиранием сердца все смотрели на мальчика, казавшегося особо слабым на фоне молодых людей. Первым с облегчением выдохнул Жека, увидев разгорающееся пламя у него внутри. Денис улыбнулся вторым, заслышав слабый сердечный стук. И уже через мгновение громко вдохнул сам Сашка, обрадовав своих товарищей своей волей к жизни. Однако его приступ кашля длился дольше и был надрывнее.       Подоспевшая звероженщина подтвердила, что ядро мальчика заработало, как полагается. И пусть слова ее понял один лишь Марк, но улыбка сделала куда большее.       Вот только:       ― Б-больно! М-мамочка… как же больно, ― сиплый шепот ребенка моментально опроверг ее быстрый диагноз. Прямо там, на столе, сложившись пополам, Сашка принялся плакать, обнимая себя за живот и прося о помощи. Наблюдать за подобным со стороны и не испытывать ничего – было слишком даже для безразличного Марка. ― Пом-могите… я умираю? Я не хочу! Я хочу жить! Пожалуйста! Мамочка! Мама-а-а! Не хочу умира-а-ать!..       ― Не-не-не-не-не-не… Успокойся, тише! ― Жека первым рванул к мальчишке, оттолкнув звероженщину в сторону: не дай бог испугает ребенка своим наличием. Попытался поднять его на руки, но в итоге лишь усадил и неуклюже обнял, не зная, что делать дальше. ― Эй, глаза открой. Все нормально. Дыши глубже. Давай же, парень. Что не так-то? Да что такое?! Марк!..       ― Йя… не знаю! ― вскрикнул шепотом и ошарашенный лидер, не понимая, что происходит. Его фон в подтверждение чувств моментально возник у тела бесконтрольным фиолетовым пламенем, угрожая любому, кто находился рядом. ― Я все делал, как и до этого. Ему не должно быть… Ева?! ― Марк со страхом обернулся к сестре, находящейся будто бы на грани обморока, кажется, шок – есть шок, и даже вечная оптимистка иногда может зависать. А учитывая еще и то, сколько вообще всего травмирующего произошло за последние дни, очень странно, как подобного не случилось раньше. ― Эй, сестренка, иди сюда.       Но в больших глазах девочки ничего не дрогнуло. Она словно бы остекленела, только фон ее, обратившийся золотым шаром, становился с каждой секундой все плотнее и уже заметно дрожал.       ― Да очнись же ты, черт бы тебя подрал!       Крик Дементьева, потревоживший весь лазарет, светящейся ультрафиолетовой волной прокатился во все стороны, задевая при этом и потолок. Кое-где появились трещины, разметалась солома, подогнулись свободные шкуры, да и многие из присутствующих ощутили на себе этот ментальный выброс неприятным ударом, обжигающим кожу. Даже мощный, усиленный эмоциями фон Евы стал разреженным от этих порывов, а затем и вовсе опустился к плечам. Не говоря уже о том, что и Артем, и Максим воспользовались своей броней, а все вокруг Димы на это время зашипело от столкновения разных потоков температур и покрылось легким туманом.       Тишина же, ставшая Марку ответом, помогла ему моментально накрутить себя и в испуге вобрать свой фон: Сашка больше не кричал.       ― Он!..       ― Ста… билизировалось, ― произнес Жека на выдохе, поймав обалделый взгляд повернувшегося к нему Марка. ― Слышишь? Эй? Ты помог ему… этой своей… волной. Хоть вообще непонятно как. Будто дал огоньку. Ты видишь?       Марк смотрел на растерянного Сашку, дрожащего в руках Жени, как на восьмое чудо света. Осознать, что ребенок жив, потому и смолк, получилось секунд через десять. Еще какое-то время ему понадобилось, чтобы судорожно выдохнуть, присесть там же на корточки, закрывая лицо ладонями, а затем и вовсе обнять руками голову. Мысль о том, что после перезагрузки энергия, словно кровь, возобновляет поток по каналам и начинает движение по всему будто бы онемевшему телу, пришла с опозданием. Состояние мальчика можно было сравнить с утренней проблемой Артема, которому Марк отлежал руку, и ничего более – всего лишь короткая боль, которую надо перетерпеть. В отличие от Дениса и Жеки ребенок этого сделать молча не смог. Дементьев же ударной волной ускорил распределение энергии по его каналам. Хорошо, что саму волну он по большей части пустил ровно в противоположную сторону, а не то бы он ранил своей вспышкой эмоций и только-только очнувшегося Сашку, и без того угасающую Веру.       «Идиотизм».       ― Вера? Вера-а-а… Верочка, ― оклемавшийся уже Сашка, приведенный в чувства истошным воплем Дементьева, между тем бросился будить сестру, мирно лежавшую рядом с ним. Остальные его сейчас ничуть не волновали: ни зверолюди, ни стоящий вблизи Жека, ни скрывшийся где-то снизу Марк, спрятавшийся за столом. ― В-вера! Верочка! Почему ты не просыпаешься?!..       ― Все в порядке, ― подал голос Дементьев, убирая от вдруг успокоившейся головы руки: этот выброс эмоций как-то помог и ему избавиться от мигрени. Словно разом сбросил все излишки напряжения. ― Дай ей еще немного поспать. Она очень устала, ― лидер иномирцев лгал уверенно, поднимаясь таки на ноги и лишаясь последней одежды сверху. Очень грязный, в куче пятен от крови и от самих нитей, оставивших на его теле что-то вроде светлого налета, особого доверия Высший сейчас не внушал.       ― Это правда? ― Сашка все еще выглядел напуганным, и все же не верить Марку у него не было причин.       ― Правда, ― убедительно кивнул лидер, сдержанно ему улыбнувшись.       «Вот и снова я дал очередное бессмысленное обещание, которое, скорее всего, не выполню. Хах, но это неважно. Нет причин позволять мальчишке готовиться к худшему заранее и убиваться от горя еще до того, как случится непоправимое… Но вашу ж…»       ― Фу-у-ух, ― с затрудненным выдохом, будто что-то мешало ему свободно дышать, он обернулся к ребятам, молящим взглядом прося их о том, чтобы они попридержали свои мнения при себе и не говорили Сашке ничего лишнего. Впрочем, остановившись на Еве, этот взор изменился. ― Эм, ты-ы… это… прости… меня. Я…       ― Нормально, ― перебила сестра неуверенно, потирая плечи: околачивающийся рядом Дима посматривал на нее с невыразимой жалостью во взгляде и, похоже, к морозу по ее коже точно приложил руку. Однако, девочке, в принципе, тему ее короткого приступа паники поднимать не хотелось. ― Все в порядке. Я сама виновата. ― Тихий голос и судорожность движений говорили совсем об обратном.       Остальные молчаливо переводили внимание с нее на Марка, и с Марка обратно на Еву, но влезать в их короткую ссору ни у кого желания не нашлось. Всем сейчас было слегка не до этого: истинные эмоции Дементьева, вырвавшиеся недолгой вспышкой истерики, перевернули их неверное мнение о нем вверх тормашками.       ― Но…       ― А Юля? ― перевела Ева стрелки, ставя точку в незавершившемся разговоре. Она с опаской посмотрела на девушку, чье «лечение» должно было стать чем-то еще более рискованным и жутким, чем помощь Вере или ее брату, сейчас со слезами на глазах поглядывающему на сестренку. ― Юля тоже?.. Ну, в смысле… ― именно это-то и выбило девочку из колеи: даже смерть под вопросом заставляла ее голос дрожать, а в голову, как назло, настырно лезли страшные картинки-воспоминания из первого дня апокалипсиса.       ― Я гляну.       Иномирцы на этот раз задерживать его не стали, продолжая с удивлением осматривать вновь собравшегося с мыслями лидера, хоть он был бы и рад любому оклику или слову. Пройдя мимо каждого в этой тихой хижине и стараясь не глядеть ни на кого из них (было стыдно и как-то страшно, и вообще так хотелось провалиться сквозь чертов пол), парень медленно присел рядом с умирающей девушкой, постепенно выгорающей изнутри. Ее жалобный индикатор, приглушенный настройками самого Марка, лишь тихонько молил о помощи где-то на задворках слуха, а девять процентов заряда говорили о приближающейся смерти. Ускорять этот момент Марк совсем не хотел.       Еще какое-то время он безмолвно смотрел на опущенные веки девушки, боясь дотронуться до ее лба, чтобы не добить своим вмешательством, и все же заставил себя прикоснуться к синеватой коже.       *Бип. Хар..т…стики устрой….*.       «Что это все… такое?» ― В глаза Марка мгновенно бросились недостающие буквы в уже знакомых словах. Повреждены были все, не только строки в названии, но и ниже. Да и сама табличка то появлялась, то исчезала, причиняя Дементьеву мучительную головную боль. Однако, сжав зубы покрепче (он не мог отступить так быстро), лидер все же продолжил цепляться за угасающие сведения.       *..я уст…ства: Ю.я       П….. им.: Д..це.а Ю.ия С.рг…на       .роизв..и..ль: .ан.ев Сер..й Н.ко….ич/ В.р.п.ев. Е..з..ета Фед…..а*.       Марк застыл. Задохнувшись от резанувшей мысли, он испуганно уцепился взглядом за фамилии и имена родителей, пытаясь не упустить мигающую табличку из вида.       «Стоп… Да нет же… Я не верю. ― Буквы все еще продолжали сменяться. Исчезали то одни, то другие, но один раз даже появилась вся фамилия девушки целиком. ― Это… может быть однофамилец. Верно же? Всякое ведь бывает… Но и имя. И отчество... Это неправда. Не могли же мы… Я не мог вдруг спасти… именно… такого человека».       Марк и прежде никогда не лез в чужие проблемы, отметая любые сплетни и даже реальные факты, делая вид, что вообще ничего не слышал, потому что попросту не имел привычки верить любым пересудам: о нем тоже ходило немало бреда, а уж неполная семья частенько становилась целью чужого мнения. Да и дружил Марк с Артемом, а не его родителями, так что чей-то поход налево не касался его никаким Макаром, однако... Надо было быть полным идиотом, чтобы по имеющимся буквам не суметь составить имя ее отца.       «Не мое дело!»       Все сильнее хмурясь и от мигрени, и из-за полученной информации, Марк с трудом удержал внутренний взор на рассыпающейся пикселями табличке. Едкая мучительная боль заставляла всерьез прослезиться, вызывая вполне реальное жжение в голове. Информация становилась еще более битой, будто бы угасая из-за вмешательства самого Марка.       *… ……ства: h….um (ч.л…к)       М……. у…….тва: 0,.4       …яд ……лятора: 9. (нем..ле..о т…..тс. по….яд..)       Сп……..ь: - р..бл…ро…       П…ть: - …*       На этом же перечень информации заканчивался, не было ни слова ни об иммунной системе, ни об угрозах и их количестве.       «Антивирус», ― мысленно произнес Дементьев, попытавшись самостоятельно найти доступ к иммунной системе организма, но не через три, не через пять секунд ничего так и не изменилось: защита уже была сметена, сопротивляться Юля больше не имела возможности.       «Как же… Как же это? То же произойдет и с Верой? Что же мне делать? Что я могу? Я хоть что-нибудь для нее могу сделать?!»       Взгляд невольно наткнулся на последнюю строку списка, а мысль о том, что он должен (обязан!) предпринять хоть бы что-нибудь стала дня него решением.       «Память».       Марк и сам не особенно понимал, зачем полез в тот раздел, куда вовсе не собирался. Всхлипнув в голос, уже не в состоянии контролировать свои эмоции, он усилием воли поборол эту огненную боль внутри, расползающуюся по телу ядом.       «Я обязан! Я обещал! Я должен!»       Чья-то твердая неуверенная ладонь легла ему на плечо, но анализировать внешнее более четко Дементьев сейчас не мог: его мысли неслись далеко прочь, отключаясь от всего происходящего в окружающем его мире. Все вокруг поглощала тьма, разъедающая и липкая. Кое-где в этом месте искрились битые сектора – своего рода снимки с почерневшими краями, но на многих из фотографий были напрочь затерты лица, а вокруг беспрестанно звучали разные голоса. Они шептали, кричали и плакали… раздавался смех, чья-то тихая потухающая истерика. Куча лиц… незнакомые Марку люди. Образы силуэтов возникали и таяли, рассыпались, тонули в кисельной тьме. Все вокруг распадалось и гасло. Темнота поглощала все, как огонь, пожирающий дом и всю память, что хранилась в нем.       *Мама?.. Мамочка?.. Мам? Ты где?* ― Утопая в этом безумном хаосе догорающих данных, Марк едва различал слова, выделял их из какофонии возникающих звуков, но вот эти звучали чаще всего и громче.       *Мне так страшно… Прости меня… Помоги мне*.       Информация… Воспоминания… Все мигало цветными вспышками, рассыпалось серебристыми блестками, остывало во тьме, продолжающей заполонять все.       *Ну очнись же! Пожалуйста. Мам? Пожалуйста! Не бросай меня…* ― Голос Юли, надрывный и хриплый, раздавался из всех углов, становясь все требовательнее и чище, то нарастая, то исчезая совсем, оставаясь ориентиром для прибывшего сюда гостя, не имеющего даже тела, лишь туманный силуэт.       *Мама*.       *Мамочка, мне так страшно…*       *Мама!*       *Мам?*       *Почему ты молчишь?!*       Стоило одному слову затихнуть, как возникало следующее, затем третье, создавая эмоциональный хор из одного исполнителя. Вся та боль и отчаяние, радость и горе, задорный смех… Чувства Юли проникали во все вокруг, наполняя это угнетающее место вспышками.       *Ненавижу тебя!*       Марк испуганно замер – его мысленный взгляд наконец отыскал лучик света в столь удушающей холодом тьме. Этот не растворялся. Возможно, являлся выходом. Марк подался к нему, моментально устремляясь в неизвестность, и огонек этот быстро набрался сил.       *Мама?*       *Мамочка!*       *Я прошу тебя…*       Этот луч принадлежал маленькому фонарику, тому самому, что тогда в погребе отгонял наступающую темноту.       *Мама!..Мама! Ну, очнись! Ну, приди же в себя! Пожалуйста!* ― а надтреснутый голос Юли здесь был слышен гораздо лучше.       Потемневшая, угасающая и зовущая маму девушка находилась действительно тут. Она сидела сейчас на полу или... Нет. Пола не было. Ничего больше не было, кроме нее самой, ее матери и фонарика, что лежал у той на груди. Как тогда, в том холодном погребе, во время неожиданного спасения Юли. Плечи девушки постоянно вздрагивали, а израненный голос время от времени срывался, но она продолжала отчаянно взывать к маме, даже сейчас, уже зная, что та не очнется. Несмотря ни на что, Юля по-прежнему оставалась там, в этом чертовом погребе, будто не пошла в тот день за Марком и его друзьями.       Все это время Юля все равно находилась там.       *Мама? Зачем ты так? Ну, пожалуйста…*       Все сильнее виня себя за несдержанное обещание, Марк проплыл легким облаком прямо к девушке, сел напротив, слишком ярко чувствуя, как внутри разгораются собственные эмоции. Он не знал, сможет ли здесь поговорить с Юлей или как-то вернуть к реальности, но теперь он не мог уйти. Только голос и впрямь не послушался. Суетливые мысли парня не озвучивались, не находили формы. Он был гостем, бесправным, безмолвным, и даже тело имел лишь условное.       Марк сидел в темноте, рядом с Юлей, продолжая смотреть на испуганное заплаканное лицо девушки, бесполезно взывающей к той, кого потеряла. Он не смог бы ответить, откуда, но прекрасно знал, что она уже не помнит своего имени, и даже вместо глаз у нее была пустота, темными каплями, стекающая по щекам.       *Мам?*       *Мама?*       *Мамочка?..*       *Мама-а-а-а…*       Марк открыл глаза, выбитый на поверхность своим же криком. Как давно он не давал волю своим чувствам? Подавлял всеми силами, боялся открыться другим. Год? Два? Может больше?..       А вообще Марк когда-либо позволял себе подобное?..       ― У-у-у н-него истерика! ― Артем в панике прижимал друга к себе, надеясь, что это хоть как-то поможет, даст понять, что он не один и есть те, кто находится рядом с ним, но Дементьев продолжал реветь в голос, всхлипывать, вырываться, просто кричать, уже хрипя от своих же воплей. Его фон бесконечно ранил, оставляя трещины на почерневшей коже Артема, а едва различимые волны энергии, ударявшие прямо в грудь, проносились дальше, имея реальную силу. Если бы не броня парня, вряд ли бы он подобное выдержал. Потолок же прямо над ними заметно дрогнул, но удержался, лишь солома беспокойно металась под крышей. ― Что не так?! Что мне делать?!       Но ответить никто не мог. Испуганные пуще прежнего товарищи откровенно не знали, что предпринять в подобной ситуации. Еву и вовсе окончательно сковал непередаваемый ужас. Она попросту свалилась на деревянный пол, обессиленная и в немой истерике. Ее фон золотым покровом окружил все тело, словно защитный кокон, не позволяющий подойти. Другие же то ли от изумления, то ли от страха молча смотрели на лидера, внезапно потерявшего рассудок. Разве кто-то из них хотя бы что-нибудь мог предпринять? Даже Макс, растеряв всю браваду, отошел ближе к Баженовым вместе с Денисом и Жекой, чувствуя, что таким выбросом силы Высшего их может и убить. Потемневшая еще сильнее Юля была тому прямым доказательством, а перепуганные, жмущиеся к дальней стене ритали тем паче.       ― Да сделайте вы хоть что-нибудь! ― сам Артем, уже в не меньшей истерике, тоже мог лишь искать помощи в лицах присутствующих, но, увы, так и не находил.       Видел ли он когда-нибудь Марка в таком состоянии? Понимал ли, что заставляет его так кричать? Что вообще происходит и как это прекратить?       Глава деревни, не выдержавшая уже неведения и влетевшая в здание вместе со своей охраной да работниками лазарета, тоже оторопела от увиденного, стала озираться по сторонам, то ли в попытке найти лекарство, то ли чтобы понять, откуда в здании появился бушующий ветер.       Единственный, кто не лишился самообладания, Дима шагнул ближе к Марку. Шкура под его ботинками и солома, лежавшая рядом с ней, мгновенно заледенели. Даже воздух вокруг, казалось, потяжелел.       ― С-стой! Ты не можешь!..       Ева даже смогла подползти ближе, протянув дрожащую руку, чтобы остановить друга, но поддаваться ей мальчишка не собирался. Присев около Тёмы, он решительно обхватил голову Марка пальцами. Оцепеневший Данцев ему не препятствовал: пусть и вздрогнул всем телом, когда мороз затронул его броню, но продолжал наблюдать тихо.       К удивлению всех присутствующих, Марк замолк почти сразу. С его губ сорвалось фиолетовое облачко пара, и пустой омертвевший взгляд устремился к переставшему трястись потолку.       «Мама, мама, мамочка… ― услышал он собственный детский голос, который откуда-то со стороны прийти точно не мог. ― Не бросай меня…»