Белый дождь. Рождение звезды

      

19 мая. Среда. 05:10 по МСК

      Непрекращающийся разноголосый шум в какой-то мере был даже приятен, особенно после двух суток, проведенных в отдельном крыле и только в компании Беляева. И пусть Амир до Дождя и не любил подобные сборища, но сейчас такое количество людей радовало глаз. Да, бурчащих и недовольных слишком ранним подъемом, продолжающих беспокоиться и выспрашивать у наемников обо всем и сразу, но все же людей, выживших и вполне здоровых. Так что вязкая пустота – червоточина, не заживающая внутри и стоящая комом в горле, понемногу отступала, а гложущие Амира чувства потерянности и одиночества незначительно притупились. Хотя так-то и даже в толпе можно оставаться одиноким.       «Впечатляет».       Просторный, напоминающий огромный кинотеатр зал, занимавший половину первого этажа очередного здания в «РАУЗ Фарм», без проблем вместил в себя третью часть всех спасенных из близлежащих городов и районов Ростовской области. Как Амир выяснил не так давно, само это здание, имеющее название «Российская ассоциация ученых запада» являлось центром Западного отделения Ассоциации и находилось на отшибе самого города Ростова-на-Дону. Со стороны оно выглядело, как громадный исследовательский комплекс, который легко можно принять за институт при фармакологической компании. Впрочем, еще несколько дней назад так оно, в общем-то, и было. По крайней мере, на бумаге. Теперь же Западное сообщество не то чтобы сменило курс, а просто перестало сдерживать свои возможности, действуя открыто и, словами Ассов, на благо растерзанному апокалипсисом государству.       Увы, в альтруизм всех этих удивительных людей Шахриев совершенно не верил, а потому расслабиться в присутствии мелиоров не мог даже теперь, тем более уже зная и умея намного больше, чем мог еще несколько дней назад.       ― Амир? ― Дарина Зощенко, незаметно подкравшаяся к дальней стене зала, осторожно дотронулась до плеча парня, с кривой улыбкой осматривающего шумный зал.       Не ожидавший чьего-либо прикосновения, мелиор встрепенулся и на автомате сделал короткий шаг в сторону, продолжая держать сложенные руки на груди.       ― Я просил ко мне не приближаться, ― произнес он довольно грубо, заглянув хмурой девушке в глаза и не слишком радуясь ее компании.       Подружиться, вопреки сложившемуся у многих мнению, они еще не успели, а ее вылазка в зону Шторма его мало интересовала, да и от Беляева Амир уже услышал достаточно: пострадавшие в эвакуационном центре люди были экстренно приведены в чувства и исцелены, после чего всем дали шестичасовой отдых. Правда, Дарине он, кажется, не особо пошел на пользу.       Шрамы, что оставила ей Данцева Анастасия во время своего неуправляемого припадка из-за отравы Горняева Николая, немного портили симпатичное личико девушки и в то же время придавали ее внешнему виду этакой бравости, опыта, что ли, дополняя образ остринкой. Целители Ассоциации, в основном второго и третьего порядка, пытались залечить раны совсем, но из-за наплыва раненых им не хватило ни времени, ни сил. В итоге несколько кривых белесых полосок на лице Дарины все же осталось, как напоминание о том, чем может обернуться неконтролируемая агрессия новоиспеченных мелиоров.       ― Прости. Я не первый раз позвала.       От той девушки, что всего пару дней назад так светло и дружелюбно улыбалась ему в столовой, не осталось и следа: грустный потухший взгляд, опечаленное выражение лица и сведенные брови. Амиру на миг показалось, что Дарина сейчас расплачется, не сдержав эмоций, однако девушка успешно справилась с поднимающейся бурей внутри. Вместо этого, погладив саму себя по распущенным волосам да сильнее наклонив голову, чтобы никто не увидел ее глаз (или же шрамы), она расстегнула манжет на правом рукаве белоснежной блузки и похвасталась парню черной татуировкой, состоявшей из цифр, разделительных символов и точек. Она украшала запястье Зощенко с внутренней стороны и демонстрировала важные характеристики девушки: 9.3/1/1.       Отвечать на подобный акт то ли агрессии, то ли неумелого бахвальства Амир не очень-то и желал, и все-таки, промолчав, нехотя вытащил правую ладонь из подмышки и показал Дарине свое запястье: 26.2/1/1. Эту неприятную для него метку (словно его попросту заклеймили, как того же преступника или животное) ему поставили еще вчера вечером после возвращения всех групп из зоны Шторма. Беляев тогда вскользь объяснил, что это и зачем, и, решив, что противиться решению наставника тот не станет, отвел парня к ответственному за метки лаборанту – молодому человеку в очках, тому самому, что некогда увел Амира из столовой. Так оно, в общем-то, и случилось – Амиру не было смысла отказывать Андрею, взявшему его на свое попечение, а Кадэшева Михаила, любезно отвечавшего на его прямые вопросы и в тот день, и в этот, подозревать в какой-либо подставе было тоже уже не с руки. В любом случае, у Шахриева теперь не было ни дома, ни родителей, ни работы, и даже учебное заведение, в котором он кое-как доучился до четвертого курса, было разрушено в день Дождя. Так какой же тогда смысл ерепениться?       ― Ничего себе. Почему так много?       Вопрос девушки был, скорее всего, риторическим, потому-то юноша не стал комментировать и это. Да и что ей сказать в ответ? Не он сам выбирал себе мощность. Так случилось во время Дождя, и точка. Молча Шахриев вернул руку на прежнее место и снова перевел взгляд на гудящую толпу, занимавшую кресла в зале. Сам Амир, как и Дарина, оставался у задней стены помещения, не желая соприкасаться с выжившими, чтобы не устроить здесь ненароком массовый геноцид. Впрочем, смотрел он по большей части не на продолжающую роптать толпу, а на затылок маленького человека в середине зала. Непропорциональная голова того, прикрытая капюшоном, заставляла рисовать в воображении вытянутый череп и огромный мозг. Однако тело человека было коротковато для такой головы.       «Это карлик? Или ребенок? Но детей, вроде бы, отвели временно в совсем другое крыло».       ― Ну привет, голубки, ― не оставлявший подопечного в покое и на пару часов Беляев грубо подпер Амира плечом, вынудив покачнуться и толкнуть Дарину. Судя по надменной улыбке, ему было явно плевать, что он только что едва не спровоцировал новоиспеченного мелиора выпустить от испуга плесень. ― Уже заметил его? ― Мужчина вовсе не обращал внимания на этих двоих и тоже пялился на странное существо в центре, подтверждая догадки самого Шахриева.       Не сговариваясь, заходящие в зал Измененные обходили того стороной, и пустые (незанятые людьми) кресла по кругу от него не могли не выделять коротышку среди остальных. Однако дело было совсем не в этом. Даже на таком, надо сказать, немалом расстоянии Амир чувствовал нечто абсолютно непреодолимое по отношению к этому незнакомому существу, заставляющему волноваться от страха и содрогаться от благоговейного трепета одновременно. Шахриев всерьез опасался этого большеголового «монстра» и вместе с тем был бы не против сесть рядом с ним, поговорить, посмотреть, просто побыть вблизи и подышать одним воздухом, если, конечно, на это решится.       ― Я никогда такого прежде не чувствовал, ― честно признался Амир наставнику, почесывая правую бровь. Отчего-то «пирсинг» Беляева заставлял его озаботиться и собственными бровями, о которых он никогда в своей жизни не вспоминал. ― Я как будто… Не знаю. Это словно… ― И пусть на язык так и просилось уже сформировавшееся подходящее слово, способное описать возникающие у него эмоции, Шахриев умело прогонял его из головы.       ― Всеобъемлющая безответная любовь к монстру, ― прошептала завороженная Дарина, не удержавшись от возвышенного комментария. Она это подавляющее чувство ощущала гораздо явственнее из-за своей еще меньшей мощности, однако оно все-таки выражало не просто «любовь», а скорее вынужденное ощущение волнительной влюбленности, похожей на мандраж перед экзаменом, когда скручивает живот и дрожат коленки, а дыхание перехватывает, как при резком падении с высоты… ― Что же это… такое? Какая-то ментальная способность? Его навык?       ― Нет, ― сухо и коротко отозвался Беляев, хмуро покачав головой. Благодаря собственному же движению, повлекшему за собой смещение взгляда, Высший быстро заметил и выходцев из других гильдий – Радченко Евгения и Степана Дорошева, угрюмых, взъерошенных и небритых. Эти тоже благоразумно остались у стены, чтобы в случае чего успеть среагировать и вмешаться в любой беспорядок в зале, вот только и они оба пялились мощному «существу» в затылок, что-то между собой обсуждая. ― Ага, щас прям, разбежались! Эта снегурочка будет наша.       Плотоядная неприятная улыбочка, заигравшая на губах Беляева, мгновенно отбила у Дарины желание продолжать беседу, к тому же попавшие и в ее обзор мелиоры вызывали у нее не самые положительные эмоции. Девушка даже неосознанно смерила двух ненавистных ей мужчин решительным взглядом, и Степан, словно почувствовав этот пристальный взор на себе, почти сразу коротко обернулся в ее направлении, но сделал вид, что не заметил Дарину. Радченко и вовсе был бы не Радченко, если бы снизошел до уровня Зощенко и обратил на нее внимание.       ― Да расслабься уже, ты теперь с нами, ― удивительно, но Беляев каким-то боком умудрился заметить все эти их гляделки, продолжая смотреть лишь на одну свою цель – существо в центре зала. Мелиор был уверен, что у пацана в капюшоне уже затылок печет от его сосредоточенного взгляда, но тот ни головы не повернул, ни рогом не повел. И пусть информация о нем все еще была под грифом «секретно», Беляев знал, где надавить и у кого спросить, чтобы выяснить достаточно. ― Явилась, наконец, ― шепнул он отрешенно, не поворачивая головы.       Все двери, ведущие в зал, моментально закрылись, а большой экран над помостом на противоположной стороне помещения возмущенно мигнул помехами и засветился приглушенным светом. Шум в зале мгновенно стих: люди наконец смолкли в ожидании чего-то важного. Еще через миг те Измененные, что сидели ближе других к левой стене огромной комнаты, почувствовав очередное возмущение в пространстве, вызванное чьим-то мощным ядром, синхронно встрепенулись и посмотрели на один из входов, расположенных в этой части зала. Преимущество, оно же и недостаток любого, кто перевалил за мощность в пятнадцать единиц – большая заметность. Фон привлекает любого Измененного даже на приличном расстоянии. А потому влетевшая в помещение женщина – блондинка средних лет в белом халате и очках – сразу же стала центром внимания. Во-первых, ее мощность была больше оглашенного предела, а потому все те, кто сейчас находился подальше от ребенка в капюшоне и иных Высших, не могли не почувствовать приближающееся поле такого мелиора. Во-вторых, она действительно летела, создавая слышимые порывы ветра в затихшем зале.       Не касаясь ногами пола, Святозарова Светлана успешно преодолела свой путь, не взглянув ни на одного человека, взбудораженного ее появлением, и заняла свое место за трибуной во главе зала. Тишина не рассеялась и теперь, легко возникнув еще раньше и без просьб со стороны ученой. Все замерли в ожидании интересной речи, которая должна была объяснить если не все, то львиную долю из того, что произошло во время Белого дождя и после. По крайней мере, именно это обещали людям и вчера, и сегодня, приглашая прийти ранним утром на обязательную лекцию в специальный для этого зал. Судя же по фону, возникающему у тел некоторых мощных выживших тонкой светящейся оболочкой, градус напряжения в помещении очень быстро поднимался и мог в любую секунду вылиться беспорядками, угрожающими чужой жизни.       Святозарову настроение людей ничуть не трогало. Заправив за ухо пару выбившихся из небрежного хвоста локонов, она окинула присутствующих искусственно-добродушным, но совершенно не выспавшимся взглядом и улыбнулась, как удав, которому принесли на ужин несчастного кролика.       Тишина в зале стала еще прочнее и зловещее.       ― Доброе… утро, ― усиленный порывами ветра хрипловатый голос мгновенно достиг всех уголков помещения, прокатившись волнами звука во все стороны огромного зала: микрофон Измененному, управляющему воздушными потоками, не требовался. ― Мое имя… Светлана. Я – мелиор четвертого порядка второй гильдии Западного сообщества.       Наградив людей сходу не особо понятными данными, Святозарова нажала на трибуне одну из кнопок и приблизила свое бледное запястье к маленькой камере, установленной там. На белом прямоугольном полотне позади, достойном крупного кинотеатра, тут же отобразилась татуировка женщины: 17,4/2/1. Сделав недолгую паузу, чтобы люди ожидаемо успели рассмотреть и сравнить свои данные с теми, что отобразились на экране, Светлана произнесла:       ― Каждый из вас вчера получил подобную метку, но многие еще не понимают, что это. К тому же у большинства из вас вместо срединного значения стоит пропуск. Начнем с того, что я объясню значение этих цифр…       Вот только продолжить сразу ей не позволили: поднятая рука неподалеку от коротышки в капюшоне была моментально замечена всеми. Человек, что сидел ближе других к уникуму, будто огороженному невидимой сферой, не мог не привлечь внимание.       ― Для вопросов еще рановато, господин… Долманов, верно?       ― А вы, что же, тут каждого знаете? Или я какой-то особенный? ― ее намек на «посидите пока что тихо» бывший участковый успешно проигнорировал.       И все же чего-то подобного Святозарова от мужика, напоминающего не похмелившегося бродягу, и ожидала. Вид у человека кавказской национальности был под стать всем тем, кто прошел через отравление в эвакуационном центре в зоне Белого шторма: встревоженный, красноватые глаза, осунувшееся лицо, болезненный цвет кожи… В общем, словно не спал двое суток, да еще и догнался чем-то неслабым в попытке себя добить. А серые одинаковые одежды (футболка и свободные штаны), выданные Ассами всем спасенным, ничуть не улучшали подобный образ, хорошо хоть не разваливались на Высших, как обычные вещи, созданные без добавления Жидкой тьмы.       ― Мне положено знать здесь каждого, кто по рангу находится выше меня в таблице, ― увильнула Святозарова от прямого ответа, при этом не став набивать себе цену и подтвердив, что она слабее. ― У вас какой-то определенный вопрос ко мне или же вам просто не с кем поговорить? ― последние ее слова, тем не менее, донеслись лишь до участкового и тех немногих, кто занял место в пределах десяти метров от него.       Долманову же, как человеку прошедшему военную подготовку и прямому по жизни, эти игры в слова были абсолютно не интересны. Он решительно поднялся со своего места, не собираясь и дальше оттягивать неизбежное, и бывалые мелиоры, застывшие у стен, ожидаемо напряглись: сюда их позвали именно для контроля за порядком.       ― Где Горняев? ― в лоб спросил новоиспеченный Высший, окутанный светлой оболочкой фона.       По уже озвученной ранее причине Святозарова знала и эту фамилию.       ― С ним все… достаточно хорошо. Можете быть спокойны, ― произнесла она вполне уверенно, не решившись пока поднимать эту непростую для понимания тему.       Долманов в ответ лишь продолжил сверлить женщину озлобленным взглядом, и еще через какое-то время ей пришлось неохотно сдаться:       ― Отравление вызвало серьезные повреждения его нервной системы, ведь энергетическое тело господина Горняева было буквально не способно выдерживать напор собственной энергии ядра. В результате он получал свой же токсин внутривенно и внутримышечно на протяжении суток из-за разрыва каналов и меридианов. Сейчас он под наблюдением наших специалистов. После личных собеседований я провожу вас к нему, если это будет дозволено.       Святозарова умело выдержала пронзительный блеск в глазах человека, вряд ли намеренно пытавшегося воспользоваться своим давлением Высшего, и даже смогла отрепетировано улыбнуться. Минимальная разница в порядках и работа с Денисенко да иными Пятыми давали свои драгоценные плоды: тем, кто перешагнул определенный порог мощности или имел прописанное в Фантоме ментальное сопротивление, было легче выработать что-то вроде иммунитета к некоторому количеству фона Высшего. Так что напугать бывалого Четвертого даже для Пятого, почти упершегося в потолок ранга, не всегда просто.       ― Если это всё, я могу попросить вас вернуться на место?       ― Нет. ― Долманова ее мутные формулировки не устраивали. ― Где остальные из центра? Их отвели в другой зал? Для чего? И что там насчет ядра? Каналы, меридианы?.. О чем речь вы сейчас вели?       Снотворное Мирослава, что смогло его тогда ненадолго вырубить в центре, хорошего отдыха ему не дало, да и то, что вкололи Долманову по приезду к Ассам, подействовало слабо – двухчасовой сон не принес облегчения и покоя. Взвинченный и осторожный доверять людям внезапно проявившей себя организации он не планировал.       Понимая же, что человек неподалеку намного сильнее нее, Святозарова легонько качнула головой, прося Радченко и Беляева не вмешиваться. Эти двое со своими характерами только подбросят в разгорающееся пламя дров, а второму-то и подавно лучше держаться от искр подальше.       ― Если бы вы позволили мне объяснить цифры на моем запястье, то и сами бы уже поняли, почему их нет в этом зале. Но я охотно отвечу, ― поспешила добавить женщина, видя, как сильнее заводится участковый. ― Те, кто не присутствует в этом зале, не могут этого сделать по разным причинам. Кто-то из этих людей сейчас в тяжелом состоянии из-за отторжения ядра или разорванных каналов, и их пытаются стабилизировать наши специалисты. Иные гражданские слишком слабы, чтобы безопасно для своего здоровья находиться в одной комнате с вами и равными вам по излучению. Вы их просто убьете своими нестабильными толчками ядра. Впрочем, пострадавших от ваших способностей и способностей Горняева Николая и без того уже хватает, согласны?       Из ответа Святозаровой стало понятно далеко не все, однако каждый из присутствующих сделал для себя свои выводы, особенно Долманов, притихший из-за такого откровенного обвинения в свою сторону.       ― Всё еще сгорают? ― неуверенно подал голос мужчина с металлической пластиной за спиной, изогнутой наплечником к левой части груди. Его знать Светлане было не положено: маловат для этого мощностью.       ― Давайте, я все же начну свою короткую лекцию, ― перевела она тему разговора, многозначительно посмотрев на Долманова.       Участковый испепелял ее пока только взглядом еще секунд десять, прежде чем все-таки вернуться на место. Светлана же едва заметно выдохнула: в способностях Беляева и Радченко она не сомневалась, но они вряд ли бы смогли что-то сделать до того, как электрический заряд, превышающий допустимые значения для выживания, коснулся бы ее головы. Поджарилась бы птичка в мгновение ока, и даже быстроногий Дорошев не успел бы ее спасти.       ― Первая цифра на ваших запястьях обозначает фон – излучение, которое теперь окружает ваши тела. Ассоциация называет эти показатели Фантомно-атомным излучением или ФАИ, ― Святозарова вновь показала через камеру свое запястье, и на этот раз отображенная на экране метка приобрела улучшенную четкость, переползла в центр полотна, и от значения фона, равного семнадцати единицам и двум десятым, отошла красная линия, чтобы указать на появившееся определение, озвученное Светланой. ― И если второе и третье слова многим из вас хотя бы примерно знакомы, то первое – не особо. С древнегреческого языка данное слово – фантом, ― на экране мгновенно появилась соответствующая запись, ― означает «явление, призрак». Это – образ чего-либо. Он как будто бы остаточное явление, этакая аура у всего на свете, и живого и неживого. В нем заключена информационная составляющая каждого отдельного тела, что-то по типу энергетического информационного слепка, отвечающего за вашу начинку – данные. Кто-то может назвать это явление душой. Другие – биополем. Третьи – аурой… Но в Ассоциации ученых это принято называть «Фантомом». Именно он отражает энергетическое тело человека и проявляется, как светящийся силуэт вокруг физической оболочки мелиора. Например, у Высших, это явление видно невооруженным взглядом.       Все внимание слушателей на пару мгновений перекочевало к мальчишке с наглухо надвинутым на лицо капюшоном и Долманову Таиру, так же, как и прочие, заинтересовавшемуся собственным излучением. Запоздало присутствующие повернули головы и в адрес других Высших, замерших у дальней стены помещения. Все они неизменно обладали этой самой светящейся оболочкой, в основном однотипного – серебристого света, но к Фантому таки примешивалось и какая-то своя черта, присущая каждому конкретному Измененному. Допустим, у Таира Долманова в этой проявившейся «ауре» преобладали голубоватые вспышки, а у Мирослава Снежина, сидящего позади него, к фону примешивался коричневато-зеленый цвет. В то же время у Шахриева Амира, всеми силами подавляющего сейчас желание не зыркнуть озлоблено на кого-нибудь в ответ, серебристая оболочка периодически сменялась ультрафиолетовым излучением с примесью черных пузырьков, а у стоящего рядом с ним Беляева кроме серебра в этом свечении ничего другого и не было. У Радченко же Евгения преобладал ядовито-зеленый плавающий дым, прерывающийся серебристой пылью.       В зале также присутствовали и другие Высшие, скорее всего только-только взявшие данный ранг, но они выглядели гораздо слабее, а потому и оболочки этих людей были едва заметны. Опознать в таких мелиорах Высших было бы задачей не из простых – светящийся силуэт проявлялся у них только в периоды гнева или других сильных эмоций. В остальном же они мало чем отличались от Измененных порядком ниже.       ― Благодаря возможности заглянуть через Фантом в уже прошедшие запечатленные им события или даже найти конкретный объект по остаточному фантомному следу, более подходящего названия для видимого вами фона мы не придумали, ― объяснила Светлана происхождение этого обозначения. ― Итак, ― Святозарова громко хлопнула в ладоши, чтобы народ встрепенулся и перестал осматривать Высших, а ей легче было перевести тему. ― Еще раз посмотрите на свои значения. В этом зале нет никого, кто бы имел меньше пяти единиц. Это значит, что все присутствующие здесь мелиоры – третьего порядка и выше.       На экране опять появилась запись, однако теперь она отображала не только произнесенное Светланой вслух, но и добавочные сведения, возникающие не сразу, а словно бы давая время каждому обдумать полученную им информацию. Кроме словосочетания «третий порядок» вскоре возникли и остальные: оказалось, что таких рангов всего лишь семь, начиная с нулевого и заканчивая шестым. В числовом же обозначении каждого была подписана только нижняя границы порядка, впрочем, и подобных данных хватало для того, чтобы просчитать самому и верхнюю границу. И если у Нулевого ранга – это, естественно, была цифра «ноль», то у первого показатели ФАИ начинались не с единицы, а с четырех десятых. Второй порядок – от двух и более. Третий – от пяти единиц.       ― Энергетические ядра таких особей обладают защитной оболочкой, позволяющей им безопасно для своей жизни находиться рядом с теми, кто значительно превышает их по мощности. ― На экране вслед за словами Святозаровой появилась нижняя границы Четвертых – десять единиц ФАИ, а затем и Пятых – от восемнадцати единиц. ― Фантом Третьих способен обезопасить носителя от чрезмерного облучения Высших, если, конечно, не лезть к таким сущностям с обнимашками. ― Светлана намеренно направила взгляд именно на Таира Долманова, как бы одновременно с озвученным указывая в который раз на то, кого именно можно посчитать Высшими, к которым лучше не лезть.       Долманов же с удивлением уставился на свои двадцать девять целых и одну десятую единиц ФАИ: ему совсем немного не хватало до нижней границы шестого порядка, равного тридцати. Но и без этого по сравнению с женщиной у трибуны он был почти в два раза мощнее. Однако больше всего его поражало не это. Таир с опасением обернулся на мальчишку позади, и ребенок торопливо схватил краешек капюшона, чтобы еще сильнее натянуть его на глаза.       «По-любому за тридцатку», ― сделал мужчина вывод, отводя взгляд от поразительного существа, вызывающего бесконтрольную тягу перед ним склониться. Его внимание невольно привлек и однокрылый Данцев, который сравнивал свои цифры на запястье с меткой жены: 8,7 Сергея против 6,3 Анастасии. Оба – мелиоры третьего порядка. Нестеров Ярослав, вальяжно развалившийся в кресле в шаге от них, надменно улыбался со своими 8,9, хоть и находился на том же ранге.       ― И… на что же именно влияет это значение? На количество или, может быть, качество способностей? И почему мы вредим окружающим просто так? Я не хочу, чтоб от меня шарахались по сторонам… ― принялся размышлять вслух Долманов, то ли просто озвучивая свои мысли, то ли все же обращаясь к Святозаровой с места, вспоминая всех тех, чьи фантастические силы уже наблюдал. Особенно Радченко Евгения, который, по сути, ничего и не показал, кроме своей супервыдержки и удивительной тяги к насилию, однако надо было бы быть слепым, чтобы не заметить яркую оболочку вокруг его тела. Так значило ли это, что Таир так же силен, как и этот бывалый Высший? Ведь по своему фону Радченко явно не превосходил мальчика позади.       ― Не… совсем, ― опровергла его мнение Святозарова довольно вяло. ― Это лишь показывает ваше излучение и то, какой вред вы можете нанести кому-то, кто намного слабее вас, просто не сдержав собственные эмоции. Ведь наш фон, можно смело сказать, опасен не меньше, чем атомная радиация. Даже одежда, не созданная Ассами, будет на таком мелиоре распадаться на части из-за повышенного облучения. Ваша, допустим, господин Долманов, состоит из особенных материалов. Эта ткань, пусть и выглядит так же, как и та, что использована в одеждах остальных присутствующих, но на деле совершенно иная. Она имеет свойство поглощать определенное количество фона, как входящего, так и исходящего, а потому более устойчива к агрессивной среде. Естественно, не безгранично. И у нее есть коэффициент износа. Мы вполне бы могли предоставить подобное обмундирование и Низшим, чтобы те не так сильно страдали от усиленного фона Высших, но, я думаю, вам не сложно понять, что такой материал на дороге не валяется, а является следствием долгой и кропотливой работы сотрудников Ассоциации. Так что тратить столь ценный ресурс на таких… мелиоров, было бы чересчур опрометчиво.       Святозарова небрежно махнула рукой себе за спину, указав таким образом на надписи на экране и намекая на слабейшие ранги из списка: фигурная черная скобка в ответ на ее мимолетное внимание объединила нулевой, первый и второй порядки и получила название «Низшие». И пусть тех мелиоров, что относились к низшему сословию сейчас в зале и не было, приятнее от подобного отношения к ним никому не стало. А вот пятый и шестой ранг на экране объединились в касту под названием «Высшие». В то время как оставшиеся два порядка – третий и четвертый – остались вообще без названия.       ― Сами же способности и их количество определяются несколькими факторами, ― спокойно продолжила Святозарова, осмотрев слегка зароптавших присутствующих равнодушным взглядом. ― Во-первых, конечно же, непосредственным катализатором. Например, попавшим в глаза песком или резким падением прямо с балкона. Во-вторых, количеством Тейкʼусиа-токсина – вируса, что был в Дожде и внедрился в организм каждого. Несложно ведь понять, что далеко не все из вас во время Дождя успели укрыться где-то под крышей, а потому и доза озвученного токсина у каждого, в принципе, разная. Но даже если поставить две особи в одинаковые условия, никакой гарантии получить одно и то же у обоих подопытных нет, так как… В-третьих, слишком многое определяется конкретно вашими характеристиками, изначально прописанными в макромолекулах и зачатках энергополя. В противном случае было бы очень легко предсказать варианты развития мелиоризации. Но, увы. Одно могу сказать точно: мелиор, обладающий, допустим, огненной способностью, но фоном в семь единиц ФАИ, будет, естественно, гораздо слабее того, кто обладает пятнадцатью единицами все при той же способности. Разделение по рангам именно таким образом мы создали не с бухты-барахты, на каждом порядке появляется что-то такое, что всерьез меняет качество испытуемого. Иначе говоря, при примерно равных способностях победа будет на стороне того, кто мощнее…       ― А если способности разные, но мощность одинаковая?       Очередной вопрос Долманова, прозвучавший даже раньше, чем Святозарова закончила говорить, вызвал у женщины нервную усмешку. Подобную лекцию Светлана проводила не в первый раз за последнюю пару дней, но именно сегодня, когда она сама валится с ног от усталости и чувствует себя не лучше Таира, ей не позволяли двигаться в уже выверенном направлении.       ― Тут все… непросто, ― прошептала Святозарова чуть раздраженно, прикрывая глаза в попытке не выдать свои эмоции окончательно. Еще несколько тихих секунд она размышляла над своим ответом, чтобы точно расставить все точки над «и» и, наконец, перейти к лекции, после чего добавила: ― Вы сейчас пытаетесь сравнить между собой боксера и фехтовальщика. В зависимости от предварительных условий победить может как один, так и второй. К тому же кому-то из мелиоров для боя требуется дополнительное оружие, а кто-то и сам является этим оружием. Есть и те, кто способен создавать иллюзии или вторгаться в чужие мысли. Ведь сама мысль, любой мыслеоброз – это тоже информационная составляющая Фантома. Ее можно прочесть или подбросить. Так что, не попробовав кому-то противостоять, наверняка и не узнаешь. Да и опыт играет в этом всем далеко не маловажную роль. И все же мелиорам с низкой мощностью не следует относиться невежественно к Высшим. Это все равно, что к оголенным проводам лезть без соответствующего оборудования.       Возмутительный намек на «знайте свое место» был моментально понят всеми Третьими и Четвертыми, от чего в зале начал подниматься недовольный шепот.       ― Белый дождь, ― тихо выдохнула Святозарова, прекрасно осознавая, как страшно для многих звучит это сочетание слов, а потому и успокоить людей вышло невероятно просто. ― Каждый из вас столкнулся с этим явлением своей кровью и по́том. Сила, что присутствовала в Дожде и которую мы называем Тейкʼусиа-токсином – «Божественной субстанцией», подобна вирусу. Чем прочнее был этот контакт, тем и больше заряд, переданный в момент соприкосновения носителю. Думаю, вы уже сами догадались об этом. Вещества, энергия, даже образ перед получением заряда – послужили вашей трансформации, как катализаторы в химической реакции. Если же говорить чуть более точно, то виною всему именно способность нашего организма к развитию, то бишь, к эволюции. Господин Долманов, вас ведь ударила молния?       Не ожидавший такой резкой смены темы, да и еще и снова в свой адрес Таир слегка вздрогнул. Вспоминать то происшествие на крыше не хотелось. Рука рефлекторно потянулась к шее, а неприятная на ощупь кожа напомнила ему в который раз о той боли, что последовала в момент удара. Жаль, убрать укоренившуюся в теле травму, отражавшуюся теперь лишь как внешнее уродство, целители Западного сообщества не смогли, объяснив это тем, что она записалась в информационном поле Долманова и стала неотъемлемой его частью, но хотя бы спазмы перестали дергать лицо.       ― Одни из вас получили способности из-за катализатора, повлекшего за собой травматическое событие – это тот еще, знаете, информационный слепок, что скопировал уже бушующий в вашем теле вирус. Другие приобрели способности, благодаря желанию кого-то защитить или спасти, ― Святозарова ненамеренно перенесла свое внимание на Сергея Данцева, чья металлическая пластина сильно мозолила глаза, ― или же причинить кому-нибудь непоправимый вред, ― на сей раз конкретную цель для взгляда найти не удалось. ― Иными словами, даже любая мыслеформа, возникшая у вас в момент соприкосновения с токсином, имела свою волну. Это, прежде всего, информация, которая также вступает в реакцию с вирусом во время начала преобразования. Третьи успели побеспокоиться о сломанном ногте во время Дождя или подавиться морепродуктами. Четвертых Дождь застал в офисе или дома, и многим из них повезло не получить травм вообще, как и большого излучения. В результате такие особи приобрели способности на основании имеющихся у них умений и навыков, так как катализатором выступал уже существовавший ранее информационный слепок. Чаще всего это – усиление органов чувств. Далее следуют: эмпатия, слабый гипноз, управление голосом, влияние на животных, диагностирование болезней, видение энергии и так далее, и тому подобное...       Святозарова довольно громко перевела дыхание, чересчур разогнавшись в своем разъяснении, по ее мнению, очевидной информации: все же не додуматься до подобного самому – это еще надо постараться. Однако влезть в свой монолог Долманову, чуть приподнявшемуся в кресле, она не позволила и мгновенно продолжила:       ― Думаю, что на этом этапе объяснения вы уже задались вопросом: «Как же так? Если вирус был именно в Дожде, то почему пострадали те, кто с ним не контактировал?». Но неужели вы думаете, что подобное НЕЧТО не способно распространяться по воздуху? Дождь был всего лишь транспортом. Он принес этот вирус с собой, что пока еще не доказано абсолютно: я о том, что, скорее всего, без дождя он разнесся бы не так равномерно, но все равно бы ударил, а потому бы попросту уничтожил немалую часть планеты за один удар, не давая никому шансов спастись. Так что все это совершенно не означает, что без воды этот вирус погиб бы или перестал бы искать своего носителя. Вся планета за одни сутки стала разносчиком этого токсина. Вмиг погибли миллиарды видов, как флоры, так и фауны. Заразившись, земля и сама стала чем-то намного большем, чем просто обитаемой планетой в космосе. Но, увы, эволюция – это почти всегда не предсказуемо. За первые сутки этой ужасной катастрофы появились и растения, и животные, что развивались так же быстро, как и люди вокруг, вот только сформировать ядро у таких организмов шансов еще меньше, чем у двуногих. Это обусловлено не столько строением их физических тел, сколько способностями к их ментальному развитию. Потому-то от переизбытка энергии даже выросшие в воскресение заросли легко погибли после, сожженные изнутри собственным вышедшим из-под контроля радиоактивным излучением. Так как же, по-вашему, в таких условиях возможно не заразиться?       Поняв, что она всецело завладела вниманием людей, Святозарова мысленно улыбнулась. Было бы хорошо, если бы до самых личных собеседований так и оставалось. Хотя в это и слабо верилось. Тем более что взгляд у Долманова и его фон становились все более яркими.       ― Каждый из вас, полагаю, хотя бы поверхностно знает, что собой представляет Дезоксирибонуклеиновая кислота – ДНК. В современных живых клетках она отвечает за хранение и передачу из поколения в поколение наследственной информации, а также реализацию генетической программы развития и функционирования живых организмов. Но вот об РНК, а ведь это одна из трех основных макромолекул, как ДНК и белки, наслышаны далеко не многие. А между тем Рибонуклеиновая кислота, как и ДНК, играет крайне важную роль в программировании синтеза белков. Эти кислоты – что-то вроде посредника между ДНК и белками в осуществлении жизнедеятельности клетки. Молекулы РНК могут выполнять каталитическую функцию, то есть выступать в виде биологически активных веществ, ускоряющих скорость реакций, а еще они выполняют рабочие и информационные функции. Есть даже вполне обоснованная теория о том, что жизнь на земле началась именно с РНК, а первыми организмами были РНК-организмы.       Святозарова обвела взглядом недоумевающий зал. Объяснить все более складно и четко людям, далеким от научной сферы деятельности, было непросто.       ― К чему я клоню? Что ж… А вы слышали о первичном бульоне? Тот раствор, из которого после множества лет развития на планете образовалась жизнь. Как вы думаете, то, что с неба лилось в субботу, не могло быть подобной… жидкостью? Да еще и усовершенствованной. Пропитавшись такой насквозь, наша планета уже начинает свою работу по воспроизведению видов, но теперь это нечто кардинально иное, более устойчивое, улучшенное. Будто изучаемая нами эволюционная цепочка… нет, она не сократилась, или что-то ушло из звеньев, но процесс был ускорен в миллиарды раз. То, на что потребовалось когда-то невероятное количество времени, произошло сейчас с неимоверной скоростью и основано оно уже на абсолютно другом фундаменте, что дает в таком случае и безграничную волю фантазии. Однако насильственная эволюция, произошедшая в кратчайшие сроки, не могла не принести за собой и… эм… некоторые недочеты.       По тем взглядам, что по-прежнему были прикованы к ней, Святозарова совершенно точно поняла, что донести что-то конкретное ни до кого из них не смогла, но и говорить что-то увереннее женщина пока не имела возможности – просто нельзя было озвучивать все.       ― Ха-а-ах… РНК… Знаете, она способна к произвольному самокопированию. Считается, что все началось именно с образования таких вот самопроизводящихся колоний РНК. Затем они образовали оболочки вокруг себя. Давайте представим, что это что-то вроде ядра, вокруг которого формируется тело. Эти молекулы и дали начало примитивным клеточным организмам. Вот только РНК-мир никуда не исчез. Он существует и в нас. И есть еще бесчисленное количество функций РНК, о которых мы не знаем. Однако, главное в этом всем: первое – РНК сама по себе способна выступать катализатором, а благодаря распаду под воздействием того, что текло с неба, такой катализатор тащил с собой и любой раздражитель, попавший в кровь, разрывая его на молекулы и информационные данные; второе – через время путем самокопирования и развития она вырабатывает удивительную стойкость и буквально улучшает свои параметры, словно бы погибая и возрождаясь снова и снова, подобно фениксу. Более того, в сочетании с Тейкʼусиа-токсином, который и содержался в Дожде, РНК выступает наиважнейшим посредником между самой этой субстанцией и ДНК человека.       Понимая, что окончательно намудрила, Святозарова поспешила дополнить ответ более простым языком:       ― Даже одной капли этого еще мало изученного токсина хватило бы, чтобы запустить бесконтрольный процесс, состоящий из миллионов хаотичных биохимических реакций, не только поражающих все новые и новые клетки в организме, но и продолжающих самовоспроизводиться… клонироваться внутри живого организма прямо во время самого процесса. Тейкʼусиа-токсин, что пришел к нам с Дождем, обладает, как и в принципе любой вирус, собственной программой. Но сравнение это, конечно же, все-таки очень грубое. Будет точнее, если я скажу, что этот токсин – часть огромного организма, имеющего свой информационный набор, свое поле, свою супер-программу – определенную цель, а еще невероятнейше радиоактивен. Вся планета теперь, как не просто живой, но и более разумный, имеющий единое сознание и способный думать организм, начинающий свою работу по новым правилам, которые нам с вами еще предстоит выяснить.       На сей раз в глазах людей стало отражаться хоть какое-то понимание озвученного, хотя полностью удовлетворены таким объяснением были далеко не многие.       ― Впервые этот токсин попал к нам в руки больше двадцати лет назад, но нам так и не удалось выяснить, откуда он появился. И теперь вот… будто второе пришествие, но уже в полной мере и микровыбросами, чтобы зацепить всех и каждого. Проблема заключается в том, что никто не способен сказать, как поведет себя организм носителя после встречи с таким вот вирусом. Все мы имеем разный, к примеру, энергетический потенциал, гормональный фон или творческие способности, у кого-то сопротивления к чему-либо больше или меньше, да и болезни, набор бактерий, содержание даже солей в организме… Из-за этого складывались совершенно разные химические цепочки. Одновременно могло происходить более миллиона процессов! Вот вам и температура, и отказывающие органы, и буквальное расщепление изнутри, если произошла ошибка! Если бы не способность нашего организма к развитию, все бы мы просто сгорели под натиском убивающей все на своем пути радиации! Превратились бы в прах, как растения и огромнейшее количество других живых организмов, ныне уже не существующих на планете!       Не заметить этот восторг, с которым Светлана рассказывала о свершившемся в прошедшую субботу «чуде» было попросту невозможно. Очевидно, что ее всерьез увлекала данная тема, да и была ученая явно на стороне новой эпохи, невзирая на массовую гибель людей и видов. Тревоги, печали и тихую панику всех присутствующих она точно не разделала.       ― Если выразиться попроще, то так же как с болезнями или при пересадке органа, тело вступает в борьбу с тем, что ему не знакомо, так и здесь внутренняя борьба с токсином вызывает либо эволюционное развитие, путем соглашения нашего существа с новым кодом, укрепившимся в макромалекулах, либо гибель всех клеток уже без возможности к самокопированию или регенерации. Разница здесь не особо велика, хотя все-таки есть и громаднейшее отличие: данный вирус не несет в себе цель убить. Его целью являлось лишь моментальное развитие, изменение, улучшение, но не свое, а носителя, чтобы иметь отличную среду для своего дальнейшего существования внутри организма, а если точнее, его задачей было – стать частью него, изменив даже структуру вашего ДНК. Однако подобный заряд, излучение выдержать наше тело элементарно не могло, поэтому, чтобы сразу же не сгореть, ваши только-только зарождающиеся ядра попытались создать вокруг себя (вас) зону безопасности, усилить ваше энергополе. Это и есть Фантом – ваше личное пространство, что способно вас уберечь. Но для всего этого требуются ресурсы. Каждый из вас хотя бы раз в своей жизни, но простужался. И все вы прекрасно знаете, что кто-то легко переносит простуду, продолжая болеть, так сказать, на ногах, почти не замечая симптомов. А кто-то падает с высокой температурой, не в состоянии встать с постели. То, что было в Дожде, как и любой другой вирус, вызывало ожесточенную борьбу в вашем организме, но благодаря заложенным в нас программам к развитию, с распростертыми объятиями принявшим этот толчок к эволюции, ни один организм бы не смог самостоятельно побороть его и избавиться. В нас уже было заложено нечто, что мгновенно отозвалось на этот вирус. Дождь к нам всего лишь принес этот токсин, а тот, в свою очередь, стал спусковым крючком и ускорил процесс эволюции. Между тем, симптомы у вашей «неизлечимой болезни» все же по сути одинаковые.       Изображение на полотне, наконец, изменилось. Теперь на экране стоял человек без половых признаков, у которого между нижних ребер находилось мини-солнце, что расплескивало лучи по всему своему радиусу.       ― Ядро, ― дала Святозарова название этому неопределенному сгустку. ― Оно формируется в солнечном сплетении и постоянно вибрирует, аккумулируя энергию. Оно же является центром вашего Фантома и несет в себе всю информационную матрицу о вас, как об организме, так и личности, существа в целом. В эту сферическую форму мгновенно свернулось ваше изначальное энергетическое поле. Да, это поле было и раньше, ― отвечая на взгляды присутствующих, произнесла Святозарова, не отвлекаясь от лекции, ― но и было оно менее развитое. Вы почти что его не чувствовали, однако все же благодаря ему… как бы… Хм… Знаете, многие в нашей стране полноценно убеждены, что от всяких там разных испугов и грыж могут вылечить нелицензированные целители, в простонародье, бабки. Как вы думаете, лечат они реально или все это лишь мошенничество?       Переход на подобную тему люди приняли неоднозначно: кто с улыбками, кто с раздражением. Каждый в зале имел собственное мнение по этому поводу, и не факт, что основанное на реальном опыте.       ― Удивительно, но во многих случаях эти так называемые бабушки на самом деле использовали свое поле, чтобы им повлиять на чужое и слегка поменять программу. Только это работает лишь в одном случае: если поле такого лекаря впрямь сильнее энергетического поля того, кого он пытается вылечить. Даже наши целители упираются иногда в то, что не способны влиять на раны Высших, когда те я как-то мысленно противятся помощи. Но вернемся к примерам взаимодействия полей, которые попроще. Самый легких из них, это… энергетический вампир. Знакомо же? Или просто сглазы. Или, может, вы точно предчувствовали опасность? Или угрозу? Да хоть чей-то там взгляд на себе или присутствие, когда вы повернуты к неизвестному спиной?       В этот раз отклик был положительнее, ведь довольно сложно найти человека, что ни разу не сталкивался хоть с чем-то из озвученного Святозаровой.       ― Именно в эти моменты вы чувствовали свое энерго-тело, биополе, ауру, если вам так ближе. И теперь оно стало в разы мощнее, повторяет ваше тело, характер, привычки, оставляет следы присутствия, как отпечатки пальцев, и способно материализовать что-то из… назовем это просто атомами. Однако же у него, тем не менее, свои ограничения. И эти ограничения, информационная матрица, закладывается как раз в ядре. Оно же, будто пылесос, принимает энергию, приходующую извне, фильтрует и делает ее своей, но при этом способно аккумулировать и само. У него множество выходных и входных точек, похожих на микровихри, через которые и происходит данный процесс. Возникает ядро в результате сбора большого потока энергии в одном месте. Если раньше Фантом человека, который еще можно было бы обозвать аурой, представлял собой этакое полупрозрачное плавающее облако, то теперь оно под ударом огромного потока энергии извне свернулось в маленький ядерный реактор внутри вас. Ваше ядро стало центром, магнитом, что притягивает еще большее количество энергии к себе и буквально становится еще одним сердцем с задатками головного мозга. А потому его тоже можно тренировать, как мышцу. Оно развивается, увеличивается или может стать меньше и деградировать. Так что эта… искра, ваше пламя, теперь будет гореть внутри вас до вашего последнего вздоха.       Свет, излучаемый солнышком на экране, стал усиливаться, превращаясь в реальное солнце, на котором плясали языки пламени. Безудержный огонь взрывался, метался, пытался найти выход и не мог, нагревая силуэт докрасна.       ― Однако если сопротивление организма слишком велико или в вашей эволюционной цепочке наблюдается сбой, то происходит физический перегрев. Считайте, что каждый из вас это – лампочка. Пока напряжение стабильно и нет излишков, а нити накаливания довольно прочные, такая лампочка не перегорит. Если же мощность все увеличивается из-за ядра, продолжающего поглощать энергию извне, а именно попавший в ваш организм токсин и имел невероятно сильную способность к притягиванию и поглощению, или же если заряд изначально больше, чем способен вынести тот или иной организм, происходит сгорание. Маленький крематорий в ваших телах имеет достаточную силу выжечь каждого из вас изнутри. Но, ― поспешила Святозарова перевести опасную для размышлений тему и указала ладонью на экран, ― со временем и нашей помощью ваши тела сформируют полноценный Фантом, состоящий не только из отлично функционирующего центра – ядра, но и каналов – путей, по которым огонь распространится к каждой клеточке тела без угрозы для вашей жизни!       Эмоциональная громогласная речь Святозаровой вовлекала слушателей в процесс все сильнее, не давая им времени на передышку, ведь те сведения, что ученая сообщала теперь, понять было куда проще, чем сказанное ей ранее, да и затрагивали они каждого присутствующего напрямую. И все же нашлось человек двадцать, что смотрели на женщину с явным недоверием, а Долманов, изначально поставивший себе цель опровергнуть каждое лживое слово этой фанатичной особы, и вовсе отчего-то раздражался все больше, начиная поднимать свой фон.       ― Правда, даже тогда, пока Фантом окончательно не стабилизируется, все еще есть риск разрыва каналов, ― чуть спокойнее произнесла Светлана, самостоятельно добавляя в свои объяснения ложку дегтя. ― Дело в том, что когда ваш Фантом не справляется с энергией, то сама эта энергия начинает разрывать мелкие каналы, вызывая повреждения и на физическом плане. Подобное становится заметно не сразу, но со временем все только ухудшается. Ощущение будет такое, будто ваша способность, допустим, если это огонь, начинает сжигать ваше мясо изнутри, и на кожных покровах, где каналы тоньше всего, появляются подтверждающие это следы – ожоги. Еще хуже становится испытуемому тогда, когда где-то внутри энергетического тела разрушается крупный меридиан. Спазмы любого рода, ранки и шрамы, появившиеся на теле носителя вопреки отсутствию повреждений извне, элементарные выходы собственных способностей из-под контроля, когда на это не имеется веских причин… Все это следствие того, что ядро продолжает аккумулировать или получать куда больше энергии, чем способна сдержать его система каналов.       Изменился в лице даже Долманов, так как озвученные симптомы были знакомы ему не понаслышке. Не только он сам страдал от болезненных спазмов в шее, дергающих иногда всю верхнюю часть его тела, но и Горняев, который отравился своими же силами, захлебывался тогда собственным кашлем, доказывая теорию Святозаровой о разрывах каналов и меридианов. И все же одна неспокойная мысль по-прежнему не давала ему покоя: «Каким образом эволюция извернулась таким Макаром, что превратила весь мир в отражение необузданной фантазии подростка, повернутого на жанре фэнтази? Разве это не бред? Как каким-то токсином или там вирусом можно объяснить все происходящее?!».       ― Что же касается самого истлевания изнутри, то происходит оно только по двум причинам, ― между тем продолжала свой стремительный экскурс в мелиоризацию Святозарова. ― Первая: тело испытуемого в принципе не способно эволюционировать из-за изначально очень слабого потенциала к развитию и едва сформировавшегося или вообще так и не возникшего в солнечном сплетении ядра, а потому и развиваться энергетическая система у такого человека просто не в состоянии. И второе: рядом с уже развившимся более или менее ядром находится слишком агрессивная для дальнейшей стабильной работы среда. Однако удивительнее в этом то, что именно вторая причина в основном и становится определяющей в вопросе жизни и смерти того или иного индивида.       На столь «воодушевляющей ноте» Святозарова свое пояснение и планировала закончить, но, заметив повышенный интерес слушателей к данной теме, решила все-таки разбавить подброшенную им информацию конкретными примерами:       ― Вот допустим, в результате заложенных в вас энергетических способностей вы получили ядро первого или второго порядка, ― убедительно произнесла она, опершись на тумбу и будто заглядывая каждому присутствующему в зале в глаза. ― В таком случае вам желательно не контактировать с Высшими и поскорее убраться из зоны, где существует повышенный энергетический фон. Однако из-за незнания или же невозможности покинуть определенную местность, Измененные продолжали подвергать себя повышенному облучению со стороны их более сильных товарищей или местности, наполненной излишками энергии. Результат – перегрев ядра, что по-прежнему поглощает в себя энергию, пока не в силах остановиться. Даже ядра мелиоров третьего порядка не всегда способны выдерживать подобные удары. Их защитная оболочка возникает далеко не сразу, да и даже если возникнет…       Святозарова вновь ненадолго смолка, в задумчивости закусив нижнюю губу. В ее светлых серо-голубых глазах читалось легкое замешательство: придумать достойный пример, что способны будут понять все слушатели, делом было не из простых.       ― Вот представьте, что внутри вас стоит довольно слабый насос, который работает за счет поступающей к нему энергии извне и той, что возвращается по каналам обратно, как к сердцу. Шланги, отходящие от насоса, тоже не особо прочные. И все бы работало нормально, если бы давление извне ослабло, подстроившись к нужному безопасному уровню, или бы прекратилось вовсе. Но оно никуда не девается и даже не думает спадать, заставляя работать насос на износ, а тот в свою очередь все быстрее и агрессивнее толкает потоки воды по шлангам, вынуждая их принимать излишки уже через не хочу. Не ровен час, что мелкие трубки в такой сети попросту не выдержат, и их разорвет от такого давления. В недалеком же будущем, если это не остановить, начнут разрываться и шланги покрупнее. Естественно, что такое явление будет сопровождаться и болями, и ухудшением самочувствия в принципе, и появлением гнилых пятен на теле, не говоря уже о том, что из-за чрезмерного давления воды может легко заглохнуть и сам насос. А ведь целителям подобное крайне сложно восстановить, так как появляющиеся на физическом теле раны, вызванные повреждением Фантома, и исцелять надо, напрямую воздействуя на энергетическое тело, а не на физическую оболочку. Иными словами, возникает необходимость подключиться к ядру и стабилизировать его посторонней силой. В таком случае очень многим помогает состояние, напоминающее клиническую смерть. В этот миг все процессы останавливаются, и происходит перезапуск системы. Но вы и сами должны понимать, насколько подобное для испытуемого опасно: нет никакой гарантии, что мелиор очнется после того, как его ядро погаснет. В нужный момент такому ядру необходима волна, с подачей которой справится каждый Высший. Вот только если энергии поступит недостаточно или же наоборот критически много, итог будет очевидным – смерть.       ― Но вы вводили же почти всем нам стабилизатор. Что содержится тогда в этом препарате? Он способен убить, кхм, «испытуемого»?       Вопрос даже не в бровь, а в глаз от Долманова, в этот раз хотя бы дождавшегося финала пугающей речи Святозаровой, в трудное положение ее не поставил, наоборот, дал ей повод похвастать Ассами:       ― Мы вгоняем вас в чрезвычайно крепкий сон, заставляя и энергетическую систему испытуемого поумерить пыл. Таким образом, останавливается поглощение энергии извне, а ядро наконец фокусируется на стабилизации ваших каналов и меридианов. У большинства мелиоров во время такой мини-комы происходит успокоение всех процессов, а энергия, что блуждает по телу, тратится на исцеление полученных ран от разрывов в Фантоме или же тех дефектов, что вписались в информационный слепок при трансформации. Так что пока вы спите и находитесь под защитой Ассоциации, ваше энергетическое тело наконец обретает свою правильную форму…       ― Нахер! Достало! Что за бред ты вообще несешь?! ― Несколько ярких коротких молний звучно грохнули воздухом, обрывая любые другие звуки в зале. Продолжать молча слушать всю эту чушь Таиру больше не импонировало. Тела тех, кто погиб в участке, постоянно вставали перед глазами, то и дело напоминая ему о том, что все случившееся ну совсем уж не расчудесно, как описывает Светлана. ― Говоришь, это все эволюция? Да каким таким хреном?! Это просто… фантастика! Сверхспособности, чертовы монстры?! Что за ересь ты нам втираешь? Разве можно все произошедшее объяснить гребаными способностями человека эволюционировать? Это бред, да и только! Я скорее поверю в чей-то жуткий эксперимент, что решила над всеми провести именно ваша Ассоциация!..       Последняя фраза Долманова не специально закончилась и вовсе длинным разрядом тока, едва не поджегшим впереди стоящее пустое кресло.       ― Эй, Т-таир, ты чего?! Успокойся! Твои молнии!.. ― Данцев спешно увлек жену на несколько метров в сторону, опасаясь попасть под удар.       Остальные, кто сидел неподалеку от участкового, на инстинктах поступили также. Это же вынудило Долманова охладиться, раздраженно фыркнуть на всех и каждого и усесться поудобнее, сложив руки на груди. Взгляд его, тем не менее, спокойнее не стал, но вскочившие слушатели все же осторожно вернулись на свои места, заметив, что фон взбесившегося Высшего поутих.       ― Раньше все это действительно выглядело фантазией и, как вы выразились, бредом, ― разорвала возникшую тишину Святозарова, с благодарностью посмотрев на Данцева, ― лишь по причине того, что у нашего мира был исключительно низкий энергетический потенциал. Никакая лампочка не засветится ярко, если ей не хватает напряжения. Так какой смысл сравнивать вас вчерашнего с вами сегодняшним? То, что еще вчера вам казалось таким уж и невозможным, совершенно не означает, что невозможно на самом деле.       ― Лампочки-лампочки, задолбала уже с ними сравнивать, ― пробурчал участковый шепотом, всеми силами сопротивляясь собственным вспышкам гнева. Он и проигрывать им не хотел, но и одержать безоговорочную победу не выходило.       ― Однако же, вернемся уже к главной сути нашей лекции, ― оборвала Святозарова свои разъяснения сама, не обращая внимания на озлобленно шепчущего Долманова. ― Как я уже говорила ранее, каждый, кто приобрел ядро, вслед за этим и полностью улучшил все свои данные. Ваше физическое тело теперь поддерживается энергетическим, потому-то и стало крепче. Вот только многие Измененные низкого порядка по-прежнему страдают, к примеру, из-за кариеса или каких-то хронических заболеваний, что всерьез противоречит всему вышесказанному. Почему же? Ответ очень прост. Если это не угрожало вашей жизни в момент создания ядра по вашему информационному слепку, то расходовать часть ресурсов на восстановление больного зуба программа просто не стала бы. В большинстве случаев при низком старте люди максимум избавлялись от ран, полученных во время Дождя, и на худой конец от аллергии, что несла в себе угрозу анафилактического шока. Остальное же закреплялось в образующемся Фантоме и становилось его неотъемлемой частью. Потому-то здесь нужен тот, кто способен влиять на сам Фантом, исцелять его, штопая каналы и работая напрямую с ядром. Скорее всего, кто-то Высший. Целителей такого порядка у нас еще нет, но, уверена, при максимальном развитии своего навыка, такие мелиоры вполне способны чинить даже Фантом. В любом случае, вывод во всем этом уже очевиден – чем лучше работает ваш Фантом, тем сильнее вы сами, как в своих новых способностях, так и физически, даже ваша регенерация становится в разы лучше. Укрепляется все, что связано с вашим энергетическим телом – Фантомом.       Изображение на экране таки стало меняться, и от перегретого мини-солнца на экране пробежали тонкие белые разряды, будто электрический ток, отчего общая мощь энергии равномерно распределилась по телу, и ядро перестало раскаляться. Рисунок каналов напоминал вены, по которым вместо крови по организму начинал растекаться серебристый огонь. Какие-то из них были крупнее и светились ярче (над такими кое-где появилась надпись «меридианы»), а другие и вовсе напоминали тонкие капилляры.       ― У многих из вас Фантом уже сформировался. Если посмотреть на энергетическое тело мелиора через специальное устройство, то, на первый взгляд, может показаться, что оно повторяет венозную, нервную и другие системы физического плана, скрученные в такой как бы гигантский не плотно смотанный клубок, однако оно же отвечает и за ваше ментальное или другого рода сопротивление, а также укрепление физической оболочки, в принципе. Но и это еще не все. Вы задумывались, как же именно вы используете свои дары? Не из воздуха же? Или, может, что-то конкретное растет прямо из вас, вмиг расходуя все полезные элементы из организма?       Святозарова не сдержала улыбку: тех, кто правда считает, что это так, хватало, ведь гораздо проще поверить в подобное, чем в туманное объяснение об энергии, что способна превращаться в материю, покидая тело. И все-таки не имело смысла выдумывать велосипед.       ― Все вокруг – это тоже энергия, ― лаконично объяснила Светлана прописную истину. ― А потому даже мы сформированы из нее. Только наша планета, этот наш мир не способен взаимодействовать полноценно с энергетическим телом – Фантомом, душой… Ему требуется материальное воплощение. Да и мир этот в принципе не имел раньше достаточный энергетический потенциал, а потому на жизнь в некой другой форме мы не могли и рассчитывать. Но сейчас все иначе. Да, остались конкретные рамки, без них никак, однако мы получили гораздо больше свободы, а творить что-то из «ничего» для нас в этой новой эпохе вполне реально. Однако теперь это «ничего» обусловлено энергетическим потенциалом нашего ядра. ― Святозарова ненадолго смолкла, чтоб обдумать достойный пример использования сверхспособности, что докажет, если не существование энергии вообще, то хотя бы потенциальные возможности мелиора. ― Мне недавно попался под руку отчет об одной из Новых, присоединившихся к Ассоциации позавчера. У нее есть интересная, но слегка опасная для нее же самой способность, что едва ей не стоила рук во вчерашнем задании. По каналам в ее предплечьях у нее формируются… металлические стержни.       И пусть на Зощенко Святозарова в этот момент не смотрела, не понять, о ком речь, Дарина попросту не могла, а потому даже вздрогнула, не ожидав разговора (прилюдного!) о себе.       ― Ну так вот. Если ваша способность, как и ее, создает что-то вроде бы из ничего, то вы всерьез заблуждаетесь, если считаете, что оно образуется в ваших венах или… не знаю, в мясе. Это не так. Изначально, как только вы посылаете мысль, импульс, что хотите воспользоваться способностью или это уже получается у вас на автомате, как движение руки, то ядро отвечает на это (даже если вы пока сами не понимаете, что делаете) усилением потока энергии по каналам. У энергии этой уже есть своя запрограммированная функция, команда, посланная ядром. Если это способность связана с материей, что выталкивает энергетическое тело на поверхность, как стержни, допустим, то, скорее всего, у вас есть и конкретное место в физическом теле, где энергия преобразуется в материю. Там она начинает свое преображение и находит выход. У нее, у той Новой, это область в предплечьях и открытый канал в запястьях. По-первой в этом месте, где стержни покидали тело, разрывалась и кожа, так как Фантом и физическое тело были разбалансированы. Более того, Новая чувствовала, как по каналам, будто бы по венам, ползет металл. Теперь этого нет. Как и крови, и боли. Мышцы стали подвижнее. Кожа в этом участке стала эластичнее. Она расходится по радиусу от почти незаметного отверстия на запястье. И все вроде бы хорошо, но что случится, если формирующиеся стержни не найдут вовремя выход? После долгих упорных тренировок вы научитесь прерывать способность. Но пока вы этого не можете, ваша сформировавшаяся в материю энергия вполне может ранить вас изнутри. Будьте благоразумны и осторожны, ведь не всё наши целители способны восстановить… Но теперь о Фантомах.       Святозарова уж в который раз умудрилась далековато уйти от темы и вернуться к ней самостоятельно.       ― У каких-то Измененных он уже сформирован, у других же его формирование только происходит. Третьим – потребуется наша помощь, чтобы безопасно закончить превращение. Однако же Фантом неразрывно связан с вашей физической оболочкой, а потому его формирование не может не влиять на ваше эмоциональное состояние или же саму структуру тела в целом. Так что, как я уже и говорила, симптомы вашей метаморфозы зачастую одинаковые. Нервная система, откликаясь на возникновение Фантома, по которому начинают проходить мелкие разряды еще не усвоенной вами энергии, в прямом смысле дергает вас за нервы. А уж то, что выходит за пределы каналов или их травмирует, тем более непосредственно влияет на ваше самочувствие и настроение.       Святозарова вновь замолкла, с беспокойством поглядывая на Долманова, чей выступающий за пределы физического тела Фантом начинал все сильнее походить на короткие голубоватые молнии, жадными вспышками сжигающие воздух вокруг него. И хоть Таир пока еще сидел молча, постукивая одной ногой по полу, его паршивое стремительно ухудшающееся настроение чувствовали уже многие, находящиеся в непосредственной близости к нему. Еще немного, и тот бы вышел из себя окончательно, подтверждая все сказанное Святозаровой.       ― Иными словами, ― осторожно произнесла она, через силу отводя взгляд, чтобы не взбесить его своим вниманием еще больше, ― перепады в вашем настроении, неадекватная реакция на опасные или иного рода ситуации, беспричинный смех, постоянная сонливость, потеря сознания, безразличное отношение к происходящему, ненормальное спокойствие, приступы паники или ярости – все это следствие изменений в организме, которые ведут к созданию рабочей системы энергетического тела, состоящей из каналов, меридианов и ядра. Излучение же, что отходит от подобных мотков и нитей и похоже на светящуюся энергию, и является внешним проявлением вашего Фантома. Чем каналов и меридианов больше, чем будет насыщеннее и мощнее этот свет, тем сложнее такой системе организоваться. В результате, как нам стало известно по опросу граждан, в первые часы после катастрофы, многие засыпали буквально на ходу или вовсе впадали в пограничное состояние, напоминающее летаргический сон или кому, в редких случаях даже клиническую смерть. Причина – создание или окончательная стабилизация ядра, ведь на это требуется колоссальное напряжение организма. Все ресурсы направляются: во-первых, на борьбу с агрессором – токсином, что вы получили вместе с Дождем; во-вторых, на прием непомерного количества энергии извне, создаваемого распадом радиоактивных химических соединений, которые и вызывали свет; в-третьих, для ассимиляции с катализаторами, созданием новой ДНК или же попыткой не сгореть. Таким образом…       ― Моя агрессия – тоже следствие? Или ты меня просто бесишь?! ― Договорить Святозаровой Долманов все же не дал, уже осознанно вклинившись в ее лекцию. Подниматься он также не стал: все и без того прекрасно понимали, кто именно беспричинно обласкал мелиора Светлану, столь бесцеремонно прервав ее красочное объяснение. ― Температура у меня уже была. Особо смиренным я никогда и не был. Но сейчас у меня реально руки чешутся кому-нибудь уебать. ― Электрические удлинившиеся импульсы, которые принялся испускать мужчина, клацающими вспышками затрещали в воздухе. ― Ничего, сука, личного вроде бы быть не должно. Вот я просто и пытаюсь понять, крыша у меня едет или этому есть логическое объяснение? ― Участковый все-таки покинул уже порядком подпаленное кресло, начинающее пованивать и резиной, и жжеными тряпками, и слегка наклонился вперед, будто бы собираясь сделать шаг к Святозаровой.       Обеспокоенный этим Дорошев приготовился к забегу, но Евгений Радченко вовремя цапнул того за ткань на спине, не давая действовать на эмоциях.        ― Вы могли бы … Нет? Ладно. Может, вам стоит?..       Святозарова попыталась помягче сказать Долманову, чтобы тот успокоился, однако каждое ее слово намерено сопровождалось усилением разряда. Не выспавшийся озлобленный человек, чей единственный уцелевший друг находился незнамо где, быстро выходил из себя, и любое неосторожное действие могло спровоцировать максимальный удар током, при котором кто-нибудь обязательно бы погиб.       ― Сядь. ― Мальчишеский звонкий голос безоговорочно твердо разнесся по большей части зала, пересиливая и весь треск создаваемых Долмановым молний.       Вздрогнули все, даже бывалые мелиоры у стен, приготовившиеся вмешаться. Сфера влияния Мирослава Снежина, его и без этого великолепно видимый Фантом, моментально увеличился в размерах, почти незримо достигнув и участкового, и укоротившиеся молнии того мгновенно перестали щелкать пространством, исчезнув без следа. Обалдевший Долманов, чье неслабое буйство так легко обуздали, медленно развернулся к маленькому ребенку, глаза которого буквально светились желто-коричневым светом во мраке надвинутого на лицо капюшона. Страх, вязкий, скручивающий живот, мурашками прополз по всему существу участкового, и мужчина, механически кивнув маленькому Шестому, тяжело уселся обратно, чувствуя, как легкая паника сменяет уже надоевшую ему самому ярость.       ― Спасибо, ― хрипло выдавила Святозарова, ранее не раз сталкивавшаяся с Пятыми, упершимися в потолок ранга, однако Шестого она так близко встречала впервые.       Такое давление даже подготовленного мелиора третьего или четвертого порядка может непреднамеренно свалить на колени. Удар по ядру в этот момент способен не просто приструнить внутренний огонь, но и к черту взорвать ядро. Опять же – совершенно случайно, потому-то и самые мощные Пятые, и уж тем более Шестые так редко показываются коллегам послабже, ведь любая их вспышка гнева или иная ментальная атака может стать фатальной для мелиора ниже третьего ранга. Особенно это все касается нестабильных Новых, чьи фантомные тела продолжают развиваться и постоянно испускают огромное количество энергии, являющейся радиоактивной. Так что не удивительно, что теперь те, кого Мирослав зацепил случайно, выглядели так, будто вот-вот упадут в обморок, но пока держались, сглатывая сухую слюну, не в силах сдвинуться с места и сбежать в другую часть зала.       Стараясь же не выдавать своего не меньшего волнения, Святозарова несмело продрала глотку, после чего сухо продолжила лекцию:       ― Если ваши эмоции выходят из-под контроля, лучше всего вовремя обратиться за помощью к нашим сотрудникам для получения успокоительного или иного рода инъекций. Ассоциация уже разработала специальный раствор, который способен стабилизировать ваше состояние путем замедления биохимических реакций в организме. Это… безопасно. Вы можете попросить помощи лично, проследовав в один из процедурных кабинетов, или же через обращение к наемникам, обслуживающим все коридоры и залы в здании. Не бойтесь сообщать о своем состоянии в любое время суток. Все, что вас волнует, любое недомогание, необъяснимые чувства, разногласия с вашими способностями, попросту сдающие нервы… Сразу идите к сотрудникам Ассоциации. Это важно прежде всего для вас самих.       Самообладание таки вернулось к встревоженной Святозаровой, и уже увереннее она снова указала на экран позади себя. Силуэт, по чьим каналам свободно бежала энергия, вдруг потеснился. Справа от него появилась аббревиатура «ЗОРАУ», и, коротко пикнув, схема начала показывать, что означает каждая буква.       ― Западное. Отделение. Российской. Ассоциации. Ученых, ― озвучила женщина расшифровку после глубокого выдоха. ― Про саму нашу Ассоциацию вы уже слышали, когда прибыли сюда. Теперь же я объясню вам, что означают вторые и третьи цифры на вашем запястье.       Аббревиатура в ответ на это переползла на середину экрана и поднялась выше. Все остальное постепенно исчезло, выцветая прямо на глазах. На белоснежном же полотне отобразилась карта Российской Федерации, разделенная на пять областей.       ― Итак, третья цифра на каждой метке конкретного мелиора обозначает его принадлежность к отделению, Сообществу, основанному на географическом положении. Центр страны, ― названный ею квадрат подсветился красным цветом и ненадолго увеличился в размерах, ― считается нулем. Затем области нумеруются по часовой стрелке, начиная с Западного отделения. Единицы на ваших запястьях изменятся, если вы когда-нибудь решите сменить принадлежность к Сообществу. Не свое местоположение, а именно связь с Сообществом. Все мелиоры, а как вы знаете, так мы именуем Измененных, автоматически становятся работниками Ассоциации. Даже если вы в будущем не захотите иметь с деятельностью Ассоциации ничего общего, вы останетесь в ее активах на случай, если понадобитесь. Считайте это… военной обязанностью.       Улыбка Святозаровой лучше не сделала. Мужчины с этой самой обязанностью были хорошо знакомы еще с подросткового возраста, но теперь каждый в зале, какого бы пола или возраста он не был, внезапно стал военнообязанным. А Долманова, пообещавшего себе еще до спасения уволиться из органов, это и вовсе не обрадовало.       ― Закон о такой повинности несколько лет назад подписали главы всех стран, что участвовали в создании Мировой ассоциации. И пусть тогда мы еще не знали, что под нашу юрисдикцию перейдет почти все население планеты, это не отменяет действие закона. К тому же мы не только приобрели некоторые права относительно всех вас – мелиоров, но и также отвечаем за ваши передвижения. Нарушения законов с вашей стороны – наша прямая ответственность. То, что каждый из вас получил способность, считавшуюся ранее несуществующей или фантастической, абсолютно не означает что вы стали вдруг выше всех земных устоев. Метка с запястья является еще и маячком, поэтому найти вас, поверьте, не составит труда. От нее избавиться невозможно, только посмертно.       Закончив свое объяснение резко и ничуть не воодушевляюще, женщина круто развернулась к полотну за спиной, не позволив людям начать задавать вопросы. Области, все еще изображенные на карте, тут же получили свои законные цифры: 1 – Западное, 2 – Северное, 3 – Восточное, 4 – Южное. После чего именно Западное отделение увеличилось, демонстрируя города и области, и снова разделилось на пять цветов, каждый из которых охватывал разную по величине территорию. Самая большая среди них клякса, включавшая в себя Санкт-Петербург, бо́льшую часть Москвы и ее областей, ожидаемо обозначалась единицей.       ― Каждое из этих Сообществ разделено на гильдии. В Западном отделении их пока ровно пять. Именно вторая цифра или прочерк на вашем запястье обозначает принадлежность к какой-либо гильдии или отсутствие членства в любой из них. Принадлежать к гильдии не своего Сообщества – нельзя. Не хотите вступать в одну из этих пяти, тогда меняйте свое Сообщество, а заодно и свое место жительства или вообще не становитесь членом никакой из гильдий (думаю, теперь обязательство в отношении такого членства попросту исчезнет). ― Святозарова коротко улыбнулась слушателям, мимолетом прикидывая в уме, сколько же гильдий теперь возникнет у Сообществ или не упразднят ли их вовсе с таким-то наплывом Измененных, однако гадать было бесполезно, все это покажет время и, естественно, те властители мира, что остались в живых, да еще и способности обрели в довесок. ― Также есть среди нас и другая рабочая единица, называемая – «Джены». Это те мелиоры, что работают непосредственно на главу Западного сообщества – Денисенко Олега Константиновича – и зачастую не просто бывают, но и живут здесь, в РАУЗ Фарм. Я, допустим, хоть и из второй гильдии, но являюсь Общественником – Дженом, а потому чаще всего нахожусь не на территории своей гильдии под номером «два», а в исследовательском комплексе ЗОРАУ. Напоминаю, что речь идет только о гильдии, не о Сообществе в целом. Не путайте. Принадлежать к определенному Сообществу, но покинуть его территорию без разрешения, непозволительно.       Озвученная Святозаровой область под номером «два» включала в себя остаток Московской и значительную часть восточного и срединного краев Западного сообщества.       ― В активах Запада я состою, как исследователь, а не боец, да и львиная доля живущих в этом комплексе мелиоров – именно ученые, чьи приказы выполняют наемники – Низшие мелиоры – и Джены, находящиеся под их командованием. Мы же сейчас находимся на территории третьей гильдии, охватившей всю Ростовскую область и пару ближайших областей. Так сложилось, что главный офис Западников – тоже здесь, а не в Москве, как многие могли предположить. Там бы мы, наверное, мешались основной власти. ― Святозарова неосознанно дернула губой, коротко выражая свое отношение к данному положению вещей и запоздало понимая, что сказала лишнее. ― Кхм, ну да ладно. Четвертая и пятая гильдии делят между собой оставшиеся территории, ― торопливо продолжила женщина, переключая все внимание людей на другую информацию. ― Каждая из них имеет свою направленность. Но, опять же, теперь все кардинально изменится, а потому я не вижу смысла нагружать вас более подробной информацией касательно этой темы. Так что… вопросы, пожалуйста.       Долгожданный момент в этой недолгой лекции наконец настал, однако первые несколько секунд все присутствующие сидели тихо, будто ожидая какого-то знака. Не дождавшись такового, заголосили хором, наперебой задавая вопросы не в самой вежливой для подобного форме. Выбрать же из этой каши хоть что-нибудь интересное было весьма проблематично.       ― …известка! Гашеная известь! ― прозвучал гораздо громче всех остальных женский голос, и Святозарова моментально ухватилась за услышанное слово, правда, взглядом говорившую выловить не смогла.       ― Что там с известью?! Вы о чем?! Кто спросил сейчас о гашеной извести?       В зале вновь воцарилась выжидательная тишина, пока кто-то у дальних сидений не поднял руку.       ― Ну, я о том… Меловые… пятна, ― осторожно предположила женщина средних лет, приподнимаясь со своего места, ― они много где появлялись, от самого Дождя, да и Дождь же был белого цвета. Этот ваш… Тейк… чего-то там… токсин… Он и дал Дождю такой цвет?       Тем не менее, отвечать на ее вопрос Святозарова как-то не очень-то и торопилась. Молчаливо уставившись в пустоту, она в этот раз думала не меньше минуты, вынуждая присутствующих начать нервно ерзать на стульях.       ― Ну… давайте тогда начнем с малого… ― произнесла Светлана вовремя, когда женщина, все еще стоявшая у своего места, уже решилась повторить вопрос. ― Белый дождь, как его уже многие окрестили в мире, сам по себе, как природное… климатическое явление, не представлял собой никакой угрозы. Его цвет – лишь результат реакции, да и в принципе просто пыль и осадок… ― Околонаучное объяснение давалось ей, очевидно, непросто. ― Понимаете, Тейкʼусиа-токсин, как я уже говорила, найден был не так уж и давно, а потому эта… субстанция… сама по себе еще полностью не изучена, но я могу с уверенностью сказать, что ее цвет – неопределенный. Если говорить о большом количестве, то это – черный сгусток, поглощающий даже свет. Но если… эм… молекулы токсина разъединить и ограничить иными химическими элементами, то он вполне может стать похож на… снежинку. Так что да, в каком-то плане и сам по себе он мог окрасить дождь в белый цвет. Однако… вряд ли.       Неуверенность Святозаровой в этом вопросе Долманову явно не нравилась, отчего вокруг его тела стала сильнее заметна искрящаяся оболочка, ставшая вдруг ей самой подсказкой.       ― Понимаете, если речь о свечении, то оно у Дождя не является основным. Даже не так. Он вообще не мог литься на землю светом, это лишь результат распада. Я уже говорила, но в Дожде ведь присутствовали радиоактивные химические соединения, как раз и подвергшиеся распаду, хотя и сама по себе энергия – это процесс распада, движения, взаимодействия частиц между собой. Вот в процессе такого взаимодействия и образуется свет. И таким же распадом я могу обосновать старение тех предметов, на которые он попал, или стачивание, исчезновение инородного тела, что могло в вас попасть во время первой волны осадков. Как вы помните, был же не только Дождь. Но и снег, что лежал уже утром в понедельник, и послеобеденный град. Эти тоже несли заряд, сохранившийся переизбытком в атмосфере. Из-за этой энергии происходит окисление неорганики, не способной выдерживать… эм... радиацию. А вот живые организмы в процессе распада данного химического элемента и при участии того или иного катализатора получали соответствующие способности, заодно впитывая все то, что могло бы сразу превратить их одежду в негодность. Хотя после этого материал, один черт, превращался в растянувшуюся потемневшую тряпку, особенно, если ее носил Высший. В любом случае, белый налет мог быть просто химическим осадком в результате миллионов реакций, вызванных все новыми и новыми порциями токсина. К тому же сам этот токсин обладает способностью поглощать, притягивать к себе другие химические элементы, потому, оседлав дождь, он легко мог зацепить за собой и любые другие мелкие вещества, почти не заметные невооруженному глазу. Сам токсин, он не просто радиоактивен, он имеет свое поле… Эм… Каждый атом, как… господи-боже… ну, как магнит, что цепляет, допустим, железные опилки. И вот он как раз, продолжая вступать во всевозможные химические реакции и поглощать все больше и больше энергии, попадал и на тело, и на вещи, и на дома, и-и-и машины…       Уносило же Святозарову от любой темы крайне быстро, словно ей хотелось рассказать очень многое, но как именно это сделать покорректнее, она не знала.       ― Вы вообще представляете насколько это потрясающее явление?! Мириады цепочек, совершенно немыслимых комбинаций, да еще и с собой своим полем собрать всю эту мелочь, растворенную в атмосфере! Не удивительно, что после контакта с кожей или одеждой, оставались меловые или другого рода пятна. Токсин поглощался, в то время как пыль и другое, или вообще производные от химических реакций оставалось снаружи. Но чем больше вы поглощали таких вот атомов этого токсина, чем дольше вы находились под Дождем, тем скорее вы сами превращались в… черт возьми… большой магнит, чье ядро как раз и находится в солнечном сплетении. Вы уже стали чем-то по типу живого ядерного реактора, вокруг которого магнитное поле… Ваше фантомно-атомное излучение составляет энергетическое тело. И ядро, и каналы… Даже после смерти какое-то время это поле, этот Фантом сохраняет свою структуру. Например, в случае сгоревших от повышенного излучения людей, они хоть и продолжали разлагаться, но вот это вот магнитное поле не позволяло частицам праха разваливаться окончательно, пока не пройдет определенное время или же кто-то не вторгнется в поле намеренно. Так к чему удивление, что проснувшись, вы обнаружили себя этаким… грязевиком? Ваше поле было нестабильно. Колебания ядер буквально влияет на все окружение. Даже вещи на вас, если они сами не из особых материалов, расщепляются, но не разваливаются сразу, будто прилипая к телу…       Святозарова в который раз резко остановила свое замудренную лекцию, понимая, что ее снова занесло.       ― Между тем, ― ее голос дрогнул, создавалось стойкое ощущение, что конкретно на этот вопрос ей было просто лень отвечать, она не считала данную тему чем-то особенно важным, ― даже в мирных условиях были моменты, когда после пыльных бурь или извержений вулканов, с неба выпадал мутный дождь, оставлявший на всем разводы. Вы, допустим, можете мне сказать, как много вулканов вышли из спячки во время этого катаклизма?       Тишина в этот раз стала еще более угнетающей.       ― Вы говорите мне об извести, но на деле… кто из вас производил анализ? Кто из вас может ответить мне, сколько солей находится в организме человека, да и в жесткой воде, выпавшей при Белом дожде. А вот знаете, чему вы можете удивиться еще сильнее? На некоторых из попавших под Дождь людей обнаружилась даже алмазная пыль. Сам токсин в первые минуты своего попадания в нашу атмосферу вызвал такую неизмеримо мощную реакцию вокруг планеты, что структура вообще всего потянулась к ней, заставляя дрожать всю землю. Апокалипсис – это вам не шутки. Наше небо, если грубо сказать, взорвалось по всему радиусу планеты, а некоторые участки суши, особенно Антарктида, потеряли за мгновение столько влаги, что не выпасть дождю было просто бы нереально!       Объяснение Святозаровой все сильнее и сильнее походило на: «Я точно не знаю, что это и почему, но это все настолько ничтожно, что тратить свое драгоценное время на изучение подобного феномена неоправданно тупо».       ― Так что, если после Белого дождя вы проснулись белее некуда, я могу объяснить это множеством совершенно разных причин. Это и элементарное «принесло с водой». В этот день все воздушные потоки буквально взбесились, ветер многое поднимал к небу, облака же способны тащить за собой что-то через десятки или даже сотни, а то и тысячи километров. И, в конце концов, банальное «песок сыплется прямо из вас». После тысяч реакций внутри вашего организма вышли соли, и шлаки, вплоть до моря бактерий, что способны образовать белый налет. Это также могло быть всего лишь осадком после химической реакции. Или что-то совсем простое. Если в жидкости, например, присутствует очень большое количество посторонних химических веществ, то они выпадают в осадок даже без кипячения. Ну и последнее… давайте не забывать, что в этот день появились разломы. И с разорванного такой прорехой неба могло выпасть вообще что угодно, ― а вот эта фраза Светланы произвела на людей особенное впечатление. Многие знали не понаслышке об иномирных тварях, что возникли вопреки всем законам природы будто бы из воздуха, а потому обсуждение привлекло их вдвойне. ― А еще вспомним, как бушевало небо и искрилось от напряжения. Вы уверены, что везде, где вам мерещился именно белый цвет дождя, это не было лишь обманом зрения? Облака, знаете ли, тоже… белые. Но они состоят не из извести, ― столь открытый агрессивный наезд в сторону все еще стоявшей женщины мало кому понравился, однако возражать никто не стал: спросившая просто вернулась на свое место, а Святозарова окинула притихший зал взглядом. ― Но из того, что мы обнаружили, что известно нам о Дожде конкретно, а не о том, что ему сопутствовало, вывод простой: этот осадок – банально накипь из-за чрезмерной температуры энергии, ударяющей и по живому, и не живому, и испаряющей воду в момент самого дождя. А затем закипать стало и тело носителя, отчего тот же осадок в избытке стал появляться даже на коже.       Почему она с самого начала не выдала что-то подобное, никто не знал. Возможно, решила, что если объяснить все легко и в двух словах, найдутся очередные Фомы не верующие (мол, обман, слишком просто, такого не может быть), вот и попробовала разнообразить ответ, дав достаточно пищи для ума каждого, кто присутствовал в зале.       ― В то же время, ― произнесла вдруг Святозарова, став серьезнее, не закончив, как оказалось, свое объяснение, ― если бы вы разом получили ведро такого вот дождика себе на голову, то, несомненно, почувствовали бы и температуру, и радиацию, в принципе, во всей красе. Однако еще до того, как выпал Дождь, уровень энергии вокруг уже был значительно повышен, что заметили некоторые мелиоры нашего Отделения. Жаль, среагировать толком мы не успели. Примерно за час до случившегося мы почувствовали нечто… тревожное, напоминающее приближение Высшего, намеренно выпускающего весь фон наружу. А затем и… туман. В атмосфере внезапно стало больше энергии. Не Изменившиеся видеть подобное не могли, да и почувствовать тоже, но облучение началось раньше. Потому-то дождь и не вызывал ожогов или… скорее, именно такую энергию почувствовать непосвященный не смог бы. Так что то, что вокруг все кипело – факт, однако это немного не та… температура, что нам знакома. Хотя очень возможно, что если бы наш организм, да и планета в целом не могли бы принять токсин, если бы мы не имели способность эволюционировать, заложенную внутри программу особо не препятствовать случившемуся, то и мгновенное облучение, волдыри там, слезающая пластами кожа… ну, знаете, здесь бы мы не сидели сейчас. Так что, спасибо миру, что мы с вами не расплавились. ― Благодарить было действительно за что, но согласились со Святозаровой всего несколько человек, и то – кивками. Впрочем, она не расстроилась. ― Еще вопросы, пожалуйста.       И все-таки такого же оживления, как до этого, уже не было. Не сказать, что люди совсем уж перехотели спрашивать, но, по крайней мере, первые пару минут сидели тихо. Затем все опять превратилось в балаган, где гражданские принялись спорить, какая тема важнее.       ― …бабушки! ― выкрикнул кто-то вновь громче остальных, на пару мгновений заставляя других смолкнуть. ― Я не вижу среди нас пожилых людей!       А вот этот вопрос Святозаровой понравился, и она решительно кивнула, собираясь ответить.       ― Уверена, что многие из вас уже знают, в чем дело, но я с удовольствием поясню. Как и с болезнью быстрее справляется молодой организм, так и здесь. Не хочу быть голословной, но через меня и моих коллег прошли уже десятки тысяч выживших. Среди них нет людей старше пятидесяти шести лет. Поэтому сочувствую тем, кто еще не нашел своих престарелых родственников. Скорее всего, их уже нет в живых. Что же касается предсмертных симптомов… тут все непросто. Изначально заражение в принципе очень походит на грипп (ну, через время, как только вы очнулись после первых доз Тейкʼусиа-токсина): здесь вам и головная боль, и общее недомогание, и покрасневшие глаза… Слизистые и вовсе могут сходить с ума, да и не очнуться вообще – тоже немалый шанс. Однако могу выделить только… кашель. Когда ядро формируется неправильно или уже сформированное начинает сбоить и серьезно бить по внутренним органам, в числе первых из них страдают легкие. А затем, будто от кислородного голодания, человек засыпает, обычно, уже насовсем. Вот только с виду это все еще напоминает крепкий сон, в то время как человек все же погиб, а его едва сформировавшийся Фантом продолжает удерживать тело от распада. Энергия же может блуждать внутри еще пару часов, продолжая выжигать тело до праха, ― говорила Святозарова об этом не просто легко, а как будто бы празднично, кажется, даже не понимая, что ее объяснение касается тех людей, что уже погибли. ― Но это не касается случаев, когда существо лишается своего энергетического запала разом. При убийстве Фантом, представляя собой освободившийся заряд энергии, может перейти к тому, кто нанес последний удар, если тот будет находиться в пределах досягаемости благодаря полю вокруг поглотителя и информационной связи с погибшим. В этом плане Фантом невозможно назвать ни душой, ни призраком, ни простым информационным слепком. Это нечто большее, чего раньше никогда не было. Если Фантом погибнет, то моментально погибает и физическая оболочка. Но если первой погибнет физическая оболочка, Фантом перестает существовать как Фантом. Это одновременно и… ваш дух, и нечто гораздо более уникальное. Как только он приходит к статике после своей гибели, он трансформируется в нечто, что Ассоциация называет «Тлен». Это все еще Фантом, но уже и не является им. Тлен – это остаток, энергетическая и информационная составляющая ядра, весь его заряд, который еще не распался по области. А мы сами теперь – магниты, так что вполне можем впитывать чужой Тлен, потерявший привязку к физическому телу… Но не думаю, что сейчас стоит поднимать эту тему.       Положенный траур в отношении огромного пласта населения, превратившегося в прах, продержался секунд пятнадцать. Ропот и галдеж снова поднялись бушующей волной, что плевалась ядовитой пеной, пытаясь достать до Святозаровой. Ее напряженное лицо изображало искреннюю озабоченность. Светлана и правда пыталась выделить что-то путное из всей этой шумихи, вслушиваясь в какофонию из разных голосов. Но ведь еще немного времени пройдет, и на всех, занимающих руководящие должности в Ассоциации, точно также начнут наседать журналисты. Поэтому стоило хорошенько подумать, прежде чем открывать рот, чтобы не подставить в будущем своих же коллег.       ― Это вы сделали?!..       ― Что, простите?! Что я сделала? ― голос Святозаровой, одновременно распространившийся по всему залу вместе с легкой волной теплого воздуха, немного успокоил людей, не ожидавших такого порыва ветра в закрытой комнате, и человек, узнавший свой вопрос, немедля поднялся с места.       ― Ярослав Нестеров, ― представился мужчина не без удовольствия, не вынимая из карманов штанов руки. ― Не конкретно о вас речь. Этот дождь. Катастрофа. Ассоциация в ответе за это?       Вопреки ожиданиям самого Нестерова, неудобный вопрос Святозарову вполне устроил. Мило улыбнувшись новоиспеченному мелиору, пытавшемуся испортить ей настроение, она спокойно подалась вперед, глядя Ярославу прямо в глаза:       ― Для какой газеты интересуетесь? ― уточнила Светлана высокомерно, доверившись своей интуиции.       Мужчина в ответ лишь коротко усмехнулся, оценив неожиданный подкол.       ― Раскусили, ― подтвердил он свою профессию с той же надменностью в голосе, что у нее. Впрочем, эти неприятные нотки мгновенно сменились на ощутимую твердость. ― Боюсь, больше ни для какой. Всю редакцию снесло к чертям собачьим во время Дождя. ― Его пристальный взгляд холодных янтарных глаз и не менее жесткий тон немного убавили пыл Святозаровой, вошедшей во вкус. ― Ну так что? Ответ будет? Или боитесь снова сказать лишнее, за что по головке не погладят?       Манера говорить этого человека Светлане абсолютно не нравилась. Слишком нагло, уверенно, а ведь он даже в списке Четвертых отсутствует.       ― Нет-нет, что вы, ― продолжила Святозарова их абсурдную игру в «кто кого», не собираясь легко сдаваться. ― Многим из вас, должно быть, уже нашептали, что катастрофу, возможно, повлек за собой взрыв на Южном полюсе. Так вот здание, взорвавшееся там, действительно принадлежало Мировой ассоциации. Но что именно там произошло, нам пока не известно. К тому же последствия крайне… необъяснимые. Ничего из того, что там находилось, не могло вызвать Белый дождь и тем более последующие изменения в мире…       ― Не гони! ― подал голос Долманов, неожиданно пришедший в себя. Новые нелицеприятные эмоции резко вытеснили необъяснимое раболепие перед пацаном позади. ― Саня Зеленский – один из Ассов, разве нет? Он был с нами и прекрасно умел пользоваться своими способностями. Нельзя за пару часов овладеть этим, как будто родился таким, да и вы больно многое знаете для несведущих. Тогда кто он? Откуда взялся? Он был с нами, потому что знал, что произойдет? Конкретно вы знали, что вся эта херь случится?       Злить подобного человека Святозаровой не хотелось, по сравнению с ним Нестеров – просто розовенький слоник, так что пришлось подавить всю свою надменность и уже сдержанно объясниться по поводу выдвинутых обвинений:       ― Да, Александр Зеленский – наш сотрудник. И вы правы, его способности – не следствие Дождя. Однако в зону Белого шторма он попал не по приказу Ассоциации, а благодаря банальному отпуску. Он родился и вырос там, насколько мне известно. Как и мы…       ― Белый шторм? ― переспросил участковый, приподнимаясь на подлокотниках, и даже головой покрутил, пытаясь уловить понимание в глазах других. ― Белый дождь, ― исправил он женщину, придя к выводу, что никто о Шторме ничего не слышал.       ― Нет, господин Долманов, ― тактично опровергла Святозарова, поправляя выбившуюся прядь за ухо. ― Белый дождь известен всему миру, как явление, при котором на всю планету выпали осадки одноименного цвета с минимальными различиями в оттенках, однако в нашей стране вашего города коснулось иное событие. В то время как на других территориях прошел дождь средней концентрации, в зоне Белого шторма уровень излучения превысил любые известные нам пределы, вылившись на город чистейшей энергией, которую в обычных условиях невозможно увидеть невооруженным глазом. Энергии в этой сферической области оказалось столь много, что возникла вполне реальная стена по периметру. Сотрудники Ассоциации не могли ее преодолеть, поэтому помощь с нашей стороны пришла с таким опозданием. Хочу также отметить, что мы пока не нашли причину подобного происшествия. Тот уровень энергии, что получила зона Шторма по необъяснимой случайности, должен был стать для всего населения города… крематорием.       Святозарова на мгновение смолкла, нарочно сделав эту паузу. Люди должны были понять, что им не просто повезло выжить, случилось нечто гораздо более редкое, чем «чудо».       ― Но не стал, ― продолжила она тише. ― Это возможно только в том случае, если кто-то или что-то его поглотило. Обычно излишки энергии находят себе ядро, которое имеет бо́льшие размеры, чем у других (помните, я говорила про Тлен, впитывающийся в другое ядро?), и втягивается в него воронкой, тем самым обезопасив ближайших людей от мгновенного сгорания. Однако было бы логично полагать, что ядро в городе на тот момент имел только господин Зеленский. Энергия же, что заполонила весь город, ее приличная часть, должна была впитаться в него и природу, но тогда бы наш сотрудник едва ли спасся, да и поглотить он вряд ли бы смог достаточно, что уж говорить о мутировавших животных: в зоне Шторма их гораздо меньше, чем в других областях. Иными словами что-то втянуло в себя гигантский заряд и все эти излишки в первые часы катастрофы, а затем остатки в атмосфере еще спустя время. Это позволило спастись некоторым жителям, попавшим под аномалию. Как только стены исчезли, мы смогли прийти к вам на помощь. Что касается информации, ― резко сменила женщина тему, ― как и все люди мира, сама Ассоциация, так же и Зеленский – не знали о том, что произойдет. Повторюсь, катастрофа на Южном полюсе не могла вызвать такие разрушительные последствия. Ничто, из существовавшего на тот момент в нашем мире, не могло послужить возникновению этой катастрофы. Все, что мы поняли перед самими осадками – энергетический потенциал мира очень быстро стал выше, а затем мы узнали о случившемся на Южном полюсе, но, увы, среагировать не успели. Что является в этом причиной, а что следствием пока неизвестно.       Стоило последнему звуку, произнесенному Святозаровой, стихнуть, как новая волна криков с утроенной силой нахлынула на женщину:       ― Кто вы такие?       ― Где нам теперь жить?       ― Белый дождь к нам пришел из космоса?       ― Почему этот Дождь выпал неравномерно?!       ― Вы контролируете ситуацию?       ― Жив ли президент?       ― Найдите мою дочь!..       Всерьез испугавшийся за Светлану Дорошев, моментально появился рядом, создав громкий щелчок при преодолении звукового барьера и этим заставив народ чуть успокоиться. Поймав же подвернувшийся момент, Святозарова спешно попыталась ответить на те вопросы, что услышала:       ― Президент жив. С ним все хорошо. Насчет глав других стран распространяться не имею права. И, конечно же, правительство в курсе, что происходит вокруг. Белый дождь – общемировая трагедия, все равны перед лицом катастрофы. А кто мы такие, вам уже объясняли. Ассоциация…       ― Вы сказали, что собой представляют Ассы! ― проорал кто-то из толпы мужским голосом, ничуть не скрывая растущей злости. ― Но откуда вы нахрен вылезли? Почему, блядь, вообще ваша сранная организация существует?!       Святозарова, как и оставшийся у трибуны Дорошев, даже остолбенела на миг, вытаращившись в толпу в поисках человека, так обгадившего словами тех, кто спас ему жизнь, но не нашла.       ― Если бы не наша «сранная», как вы выразились, организация, ― все еще сдержанно произнесла женщина, отыскивая взглядом затихорившегося горлопана, ― то многих из вас на этом свете уже давно бы не было, не находите?       ― И почему же мне кажется, что если бы не ваша «сраная», как тут выразились, организация, ― влез в эту внезапно возникшую перепалку и Долманов, начиная трещать, как неисправная розетка, ― ничего этого бы вообще не случилось?!       ― Да!       ― Так точно!       ― Вы кто такие?!       ― Не вам решать!..       ― Ти-и-ихо!!! ― Холодная волна воздуха, гораздо более сильная, чем Святозарова использовала раньше, со свистом пронеслась над головами людей, неслабо толкнув в грудь всех тех, кто за это время успел подняться. Лишь теперь большинство из них поняло, что вести себя лучше потише. Святозарова же, продрав глотку, многозначительно посмотрела на Долманова и неискренне улыбнулась. ― Вы не правы. Как свидетель появления твари, высотою с Биг-Бен, ― женщина даже мысленно позлорадствовала, заметив его испуг, ― вы должны понимать, что есть вещи, за которые мы, жители этого мира, не можем нести ответственность.       Люди значительно остудились. И пусть тварь, что разнесла несколько домов на глазах Долманова, видели далеко не многие, и всецело осознать то, о чем идет речь, могли только единицы, однако возникшая тишина стала следствием того, что все люди заинтересовались вскользь упомянутым монстром.       ― Значит, оно не отсюда? Это – не мелиор? ― прошептал участковый, с промелькнувшим в глазах ужасом вспоминая гиганта, падающего на землю. ― Это он поглотил энергию? Или он и есть причина Белого дождя? Что он такое? Откуда? Как много подобных тварей бродит теперь по планете?       Святозарова красноречиво молчала. Предположений на этот счет имелось много, и каждое – хуже другого. Но Ассоциация действительно не знала ответов на все вопросы.       ― Я не стану скрывать, господин Долманов, что мы понятия не имеем, что это было. Но не только вы столкнулись с тварями, которых не должно было существовать. И вы сами сказали, что новые мелиоры не могли на тот момент обладать этой силой, а в нашей организации ничего подобного нет. Значит, то, что вы видели… То, что многие из вас видели, ― подправила Святозарова фразу, переведя внимание на зал, ― не из нашего мира. Но мы!.. ― прикрикнула она, не позволяя людям снова расшуметься. ― Мы не знаем, откуда конкретно пришли все эти монстры. Мы в таком же неведении, как и вы. И все же мы, наша организация, существуем именно для того, чтобы защитить вас по мере возможности от этих тварей…       ― Не вяжется, ― качнул головой Долманов, продолжая вставлять ей палки в колеса. ― Неужели вся та хрень, что произошла в субботу, дело рук какой-то внеземной цивилизации? Вы серьезно?       Такой тишины, что возникла теперь, не было даже вначале выступления Святозаровой. Беляев стрелял глазами, как мог, давая сигналы Светлане, чтобы та постаралась сейчас выдать максимально размытый ответ, но при этом не взбесить толпу еще сильнее. Обеспокоенный Дорошев, все еще стоявший по левое плечо от нее, придвинулся поближе и что-то шепнул ей на ухо, затем заглянул в глаза, проверяя, поняла ли она его задумку. Святозарова кивнула и снова взяла слово, но теперь в ее голосе появились нотки паники.       ― Несколько лет назад, на одном из островов Японии было найдено существо, неподдающееся имеющейся в нашем мире классификации, ― признание далось ей непросто.       Святозарова оглянулась на Дорошева, и тот жестом подтолкнул ее говорить дальше. Непривычно собранный, показавшийся ей вдруг в разы старше и мудрее. Легкая щетина и болезненный взгляд делали его похожим на Зеленского, всегда внушавшего Светлане доверие и чувство защищенности. Степан же сдержанно улыбнулся, кивнул в сторону толпы, едва ли не задержавшей дыхание, и Святозарова без радости вернула свое внимание к людям.       ― Находку утаили во избежание паники. По правде говоря, мы до сих пор не знаем, что это было и откуда оно взялось. Существо было мертво. Но от этого не легче, ведь встал вопрос о существовании иной формы жизни, которая каким-то образом смогла добраться до нашей планеты. ― Святозарова вновь замолчала, размышляя над следующими словами. Закусила уже и без того пунцовую губу и уставилась на Беляева, что качнул головой, предупреждая об ответственности за разглашение информации. ― Корабля не нашли. Ничего больше не нашли. Может быть, это прозвучит нелепо, но мы стали предполагать, что корабли или ракеты им вообще не нужны.       ― Небо… Дыры в пространстве, ― подкинул нужный ответ Долманов. ― Они как-то соединили планеты? Или это все же другие измерения? Параллельные вселенные? Инопланетяне? Дождь послали они? Что в нем было на самом деле? Этот токсин – это их ген? У того, которого нашли в Японии, такое же ДНК? Или это другая зараза? Они собирались всех нас уничтожить?! ― участковый окончательно увлекся допросом, не обращая уже внимание ни на притихшую толпу, ни на прожигающий взгляд мальчишки позади.       ― Ваши метки, ― вдруг перевела тему Святозарова, тяжело вздохнув, ― и принадлежность к Сообществам. Как я уже сказала, мы должны знать, где и кто был в тот или иной день, допустим, если дело коснется уголовной ответственности или мелкого правонарушения. Естественно, никто денно и нощно не будет следить за вашим местоположением. Однако привязка к Сообществам связана еще и с так называемой Сетью мира. Будучи обычными людьми, вы, так или иначе, участвовали в системе планеты, влияя на нее теми или иными действиями, вот только теперь даже сама наша планета имеет своего рода Фантом, границы, которые могут сдвинуться и вызвать разлом, сопряжение с другими мирами. Каждый из вас – часть этой сетки. Чем больше мощных мелиоров на одном участке земли, тем границы в этом месте плотнее и с меньшими ячейками, поэтому Мировая Ассоциация приняла решение уравновесить Сообщества. Однако сейчас в этом плане у нас полный раздрайв, а потому границы мира могут в любой момент расползтись. Так что, пожалуйста, особенно если вы Высшие, ограничьте свое передвижение относительно какого-то одного из Сообществ…       ― Это… речь ща о том, что все твари из… этих разломов, они – иномирные? Это ваш ответ? ― не понял Долманов ее затейливых метафор и легкого смещения разговора.       ― Наш ответ? Хах, ― эмоции у Святозаровой явно зашкаливали. ― Мы не знаем, ― на выдохе призналась она, великолепно отыгрывая свою роль. Оставалось только слезу пустить для пущей уверенности, чтобы разжалобить судий. ― Поймите, Ассоциацию создали главы семнадцати стран. В конечном итоге их поддержали еще сто сорок две. Это не какой-то политический заговор или способ организовать мировой переворот. Нет. Их цель была продиктована страхом и попыткой защитить весь наш мир от вторжения. Но, когда не знаешь, откуда ждать врага, все усилия будут недостаточными. Освоение космоса в последние годы с утроенной силой… Думаете, ради чего? Ассоциация пыталась выяснить, отчего нам защищаться и как. Одни работали в космосе. Другие – на земле. Третьи – под землёй. Иногда мы находили следы, доказывающие, что на планету прибывали существа из…       Святозарова пожала плечами, давая понять, что выяснить, откуда, не получилось. Она говорила все быстрее и эмоциональнее, то поправляя очки, то касаясь своих волос и не давая сомневаться в достоверности сведений, абсолютно завладев вниманием людей.       ― Благодаря Ассоциации, ее ученым, мы смогли создать тех, кого и называют сейчас «мелиоры». И я лично прошла эту трансформацию. Она намного болезненнее и дольше. Белый дождь – не совсем то, чем была вызвана эволюция моя и мне подобных. Для этого использовали генетический материал особи, попавшей на землю, и колоссальное облучение радиацией, что увеличивает риск летального исхода многократно. Но ученые Ассоциации даже близко не подошли к тому, что произошло во время Белого дождя. Его цвет вообще не играет роли, понимаете? Это всего лишь взаимодействие нашей атмосферы и той катастрофы на Южном полюсе или в других участках мира. Максимум, что такой дождь мог вызвать, поражение тканей в результате выброса каких-то химических соединений, но никак не мутацию. Ядерную зиму, в конце концов! Или повтор Чернобыля.       Иные страшные катастрофы упомянуть язык у Святозаровой не повернулся: она вовремя осознала, что хватит с людей и этих примеров.       ― Я не оправдываю Ассоциацию, она косвенно может быть виноватой. После взрыва там Ассоциация выпустила бы признание об ответственности за этот случай, который мог бы привести к экологической катастрофе. Что еще было, кстати, не доказано, ― тут же вставила она другим тоном. ― Но… никак не за это всё!       Светлана расстроено качнула головой, слегка обиженно опустив взгляд. Она понимала, что одних только слов будет недостаточно, необходимо вызвать жалость, доказать раскаяние, чтобы новые обвинения не полились на нее рекой.       ― Но вы правы, ― Святозарова подняла на людей дрожащие глаза, ― наши сотрудники в каком-то смысле играли в богов, создавая мелиоров, чтобы суметь дать отпор неизвестному террористу, что могло привести к дестабилизации мировых границ. И все же мы оказались не готовы. Сейчас всё, что мы можем, максимально быстро эвакуировать людей по Сообществам, зачищать области от монстров иного происхождения и таких, которых создал Дождь из обычных животных и людей. Да, ― опечаленно кивнула Светлана, переводя дух, ― не все люди способны справиться со своей силой или агрессией. В некоторых будто вселяются демоны. Мы помогаем, как можем. Строительные и транспортные организации, крупнейшие компании электроэнергетики… С нами уже сотрудничают все, кто способен восстановить привычный нам образ жизни. Потому-то так важно определить ваши способности. Каждый из вас может как-то помочь и ускорить этот процесс.       Главный итог собрания был подведен: целью этого мероприятия являлось сотрудничество, а не простой экскурс в апокалипсис. Святозарова должна была призвать людей к добровольной службе. Именно сейчас, пока они все еще напуганы и разобщены.       ― Значит, все ради нас и во имя нашего блага? ― с улыбкой задал риторический вопрос Нестеров, разрушая созданную с таким трудом атмосферу. ― А жить-поживать мы пока будем здесь, я так полагаю? Или найдете нам захудалые гостиницы, чужие квартиры, чьи хозяева уже сгорели или погибли иным способом? Бесхозное имущество – тоже лишь приятный бонус к безграничной власти Ассоциации?       Что ж, Святозарова была готова и к подобной реакции: не первый день она варится в этой кухне.       ― В мире… чрезвычайная ситуация, Ярослав, ― заговорила Светлана с укором, выдерживая его взгляд. ― Ассы, как нас прозвали люди, заняты поиском выживших, составляют фотороботы пропавших, помогают новым мелиорам выжить... Тц! Да мы не спим уже несколько суток! Вас, правда, волнует, где вы будете спать следующие несколько дней?! Белый дождь – всемирная катастрофа! Ничего еще не закончилось. У нас не хватает рук…       ― Доброволец! ― Сергей Данцев очень вовремя поднял руку и выкрикнул это, обрывая своим заявлением все недомолвки и неясности на корню. ― Мне плевать… с-совершенно, кто виноват. Людям ведь нужна помощь. Остальное – потом. Я готов. ― Он перевел заинтересованное внимание на жену, после чего уверенно кивнул и добавил: ― Мы готовы.       В ответ на его решение многие в зале стали поднимать руки и предлагать свою помощь. Да, были все еще десятки волнующих людей вопросов, но каждая минута промедления могла стоить кому-нибудь жизни. Пока они сидели здесь и выясняли, кто прав, а кто виноват, невинные дети погибали под обломками зданий или в лапах очередной мутировавшей твари. По крайней мере супруги Данцевы думали обо всем этом именно так: ведь пока еще все-таки был какой-то шанс, что где-то там, неизвестно где, находился Артем, которому требовалась помощь родителей, они не имели права находиться здесь, в безопасности и ждать от моря погоды.       ― Я! Простите! Я могу вам задать вопрос?! ― лишь один человек вдруг вмешался в созданную этими альтруистами идиллию, прерывая позитивный настрой добровольцев. Им оказался молодой мужчина ничем не примечательный на вид.       ― Да, конечно, ― скрыла мастерски Святозарова свое разочарование, пристально уставившись на говорившего.       ― Я… хотел бы узнать, что насчет не рожденных еще… детей?       ― Что, простите? ― вот такого вопроса Светлана совсем не ожидала, впрочем, как и многие в зале, теперь устремившие свои взгляды на спросившего.       ― Я имею в виду детей, что еще не родились, ― чуть изменил он формулировку, чувствуя себя явно не в своей тарелке.       ― А почему вы спрашиваете? ― уточнила и Святозарова, ища взглядом вокруг него хотя бы одну беременную: вряд ли его интерес был продиктован обычным любопытством.       ― Моя жена. Она беременна, ― последовал быстрый подтверждающий это ответ от человека.       ― Она выжила? ― удивленно уточнила Святозарова вслух, хоть и понимала уже, что «да», иначе зачем бы этот мужчина вообще подобным интересовался.       ― Д-да! Конечно! ― судя по столь эмоциональному ответу, риторический вопрос Светланы ему совсем не пришелся по нраву.       Отвечая на этот же вопрос, рядом с ним таки поднялась и молодая девушка. Симпатичная, полненькая, чья беременность не была заметна.       ― Какой срок? ― Святозарова полноценно втянулась в происходящее.       ― Н-ну, пятнадцать… недель, ― прошептала смущенная девушка, и ее тихий ответ дошел каждому лишь благодаря способности Святозаровой.       ― И что сказали вам? На осмотре.       ― Что ребенок в порядке, ― вмешался муж, видя ее стеснение. ― Но мы все же волнуемся…       ― А ядро? ― прервала она его объяснения за неважностью всех этих его тревог: беспокойся не беспокойся, а волнение ничего не изменит в отношении плода принципиально. Ни один же из них этого вопроса Святозаровой не понял. ― Что с ядром у него? Оно сформировано? ― Святозарова даже вновь улеглась на тумбу, словно бы хотела хоть немного сократить расстояние межу ней и очередным ее подопытным.       Однако парочка Измененных не смогла ничего ответить на ее вопросы. Они лишь переглянулись и пожали плечами, так что Святозарова принялась обыскивать стены взглядом в ожидании, что найдется полезный для нее наемник и вызовется сам. К счастью, такой и правда нашелся. Одна из наемниц, передав автомат соседу, поспешила к правой части зала сразу к беременной девушке. Беспокойство той мгновенно в разы усилилось, особенно после того, как наемница наклонилась перед ее животом, а глаза женщины принялись судорожно дрожать.       ― А она?..       ― Все в порядке, я просто смотрю, ― успокоила девушку наемница, не позволив ответить Святозаровой. ― Это вашему малышу не навредит.       Еще пару минут молчания, неслабо щекочущего нервы почти всем присутствующим, и наемница все же выпрямилась, после чего повернулась к Святозаровой. Кажется, находилась Низшая в замешательстве, а потому было пока непонятно, что она увидела.       ― Оно есть… но и как бы нет? ― проговорила наемница, оглянувшись к беременной. ― В смысле… Только лишь зарождается и пока очень тесно связано сформированными меридианами с каналами матери. Но так стройно… создается. Потрясающе.       ― Это… плохо или хорошо? ― не понял ее объяснений супруг беременной, обращаясь уже к Святозаровой. ― Что не так? Вас же много таких. Неужели еще никто не рожал?       ― Да. Вы правы, ― отозвалась та, как отрезала. ― Забеременеть Измененной женщине гораздо сложнее, чем не измененной. Репродуктивные функции во время искусственной мелиоризации становятся едва ли не… рудиментами. Они утрачивают свое основное назначение в процессе насильственного эволюционного развития. Если же мы говорим об Измененном с очень низким фоном, почти что обычном человеке, то такая выносить ребенка может, но родит она обычного человека. Если же зачать ребенка от кого-то, кто в разы мощнее, тело матери просто не выдержит самой беременности, если каким-то чудом она выдержала сам половой акт. Такой ребенок будет выпивать всю энергию из матери вплоть до поглощения ее Тлена и вряд ли доживет до собственного рождения. В результате погибнут оба. Но! ― специально громко произнесла Святозарова, не позволив никому влезть с вопросами. ― Я уже говорила, что у вас – все иначе. Ваша мелиоризация хоть и была вызвана насильно, не нанесла подобных непоправимых изменений по причине эволюции мира в целом. Вы на фоне бывалых нас куда более Homo sapiens, чем все мы вместе взятые. И поэтому я уверена, что уже скоро мы получим хорошие новости, и в больницу встать на учет придут новые женщины. К тому же, учитывая такое разнообразие способностей вокруг, думаю, найти решение любому осложнению мы сможем. Верно ведь? Вы со мной? ― Теплая победная улыбка Святозаровой выглядела настоящей.       Дождавшись же взгляда хорошо отыгравшей Светланы, Андрей Беляев довольно ухмыльнулся, ободряюще хлопнул Амира по плечу и молча двинул на выход.       Дальше дело оставалось за малым: провести с каждым Новым короткое собеседование, узнать, на что именно каждый из них способен, принять добровольцев в ряды формирующейся армии, убедить, что это именно их никем не навязанное решение, а Российская ассоциация здесь вовсе и ни при чем... В любом случае охрана больше не требовалась.       За Беляевым потянулись и остальные мелиоры, стоявшие по периметру зала и выполняющие роль надсмотрщиков или зевак. Дарина Зощенко семенила за рослым Амиром, желая поскорее убраться подальше от тех, кто ее так обидел, и тем более от того, кто не так давно даже спас ей жизнь. На эмоциях она снова бросила вспыльчивый взгляд на Дорошева. На сей раз он все-таки не отвернулся и даже машинально ей улыбнулся... Или не ей? Святозарова что-то тараторила ему на ухо с крайне обеспокоенным видом. Степан вскоре кивнул и быстрее других направился на выход. Первые пару шагов он сделал, как и любой другой находящийся здесь человек, а затем, щелкнув воздухом, исчез из поля зрения Дарины.       «Все в порядке. Теперь я не с ними. Они ведь… из третьей и второй гильдии… Я же стала частью боевой первой…» ― почему же тогда эти мысли совсем не приносили удовлетворения, а лишь тяжелую грусть?       Уже на выходе Дарина вновь обернулась, выискивая, сама не зная, кого или что, и замедлилась лишь сильнее, осматривая быстро опустевающий зал. Люди, как и вначале, по-прежнему выглядели ошарашено, печально или раздраженно. Кто-то тихонечко плакал. А кто-то уже присел на ухо паре наемников, пытаясь выведать ту информацию, что им не огласили с трибуны… Взгляд необъяснимо-растерянной девушки невольно наткнулся и на чету Данцевых, что незначительно не уступали ей в силе. Помнила она их смутно, но знала, что именно эти двое атаковали ее у эвакуационного центра.       «Больше… не с ними», ― повторила Дарина мысленно, переступая порог.       Впереди ее ждала новая жизнь, новый дом, новые вершины… К тому же у нее, как и у каждого из бывалых мелиоров в зале, уже было следующее задание. И пусть Святозарова сказала многое, а еще больше утаила, но совершенно точно она была права в одном: ничего еще не закончилось.       Все только начинается, а значит надо просто идти вперед и становиться, как можно быстрее, сильней. Иначе смысл было тогда держаться за свою никчемную жизнь, если после спасенный окажется не в состоянии воспользоваться подвернувшимся шансом?..