Белый дождь. Рождение звезды

      

19 мая. Среда. 15:49 по МСК

      22:49 по времени 13 мира

      Тепло от горячего источника, к которому Марка самостоятельно принесли ноги, он даже не почувствовал: на сей раз температура воды была намного меньше его личной, и теперь следовало бы разве что в кипяток нырять, чтобы насладиться горячей ванной.       ― М-да.       «Зато явно не замерзну зимой без шубы».       И все же не расстроиться по этому поводу у Марка не получилось. Выпрямившись с тяжелым вздохом, юноша встряхнул уже обсыхающей рукой, создавая мелкие брызги, взбудоражившие источник, и уставился на водную гладь. Движение коротких полукруглых волн ничуть его не успокаивало. Даже собственное отражение сейчас казалось ему абсолютно незнакомым. Отросшие за эти дни более темные из-за настроек волосы необузданной копной падали на глаза, радужки которых пусть и стали по идее еще чернее волос, но теперь беспрерывно светились ультрафиолетом, придавая внешности парня какой-то уж больно могущественный, можно сказать, колдовской вид. Да и грязновато-смуглая кожа, ставшая такой опять же из-за настроек в системе, серьезно меняла привычный облик. К таким изменениям так сразу и не привыкнешь. Марк даже наклонился еще ниже в попытке рассмотреть себя получше, однако пять секунд темных красок вновь истекли, и глаза его вспыхнули еще ярче, моментально стирая уже и радужки и сами зрачки. Благо здесь, под луной и на открытом пространстве, было не настолько темно, как в густом лесу, а потому свет из глаз не струился ультрафиолетом на щеки, зато при наклоне или повороте головы оставались световые дорожки.       «И таким меня видит Ева? Хах… А что же до остальных? Юля что-то говорила про белое пламя? Пламя…»       Марк невесело усмехнулся, вновь намеренно моргнув и опустив взгляд, – его тело, как и прежде, источало легкую дымку ультрафиолетового света. В местах же, где кожу скрывала одежда, этот свет притуплялся, но все же просачивался, как если бы источник света прикрыли плотным материалом.       Таким Дементьев видел себя впервые, и он обманул бы себя, если бы сказал, что это новое «Я» ему совсем не симпатизировало. Да, он и ранее не был уродцем или же коротышкой – рост сто семьдесят восемь сантиметров вполне себе нормальный – и доходягой его назвать было нельзя… Сейчас же все показатели выросли: Марк прибавил в росте сантиметров десять, стал более мускулистым и на порядок стройнее, устрашающим или скорее… величественным на вид. А уж взгляд этот… прямо холодная сталь, такая же острая, как и только что заточенный самурайский меч. Правда, все эти новшества в его внешнем облике добавляли пареньку лет этак пять или шесть сверху: Дементьев бы не дал себе семнадцать. Да и чувствовал он себя соответственно. Эта сила, дарованная ему Дождем, сделала его более… нечеловечным – собранным, отрешенным, мыслящим трезво, не способным переживать из-за смерти отца. Иногда она подводила, конечно, стоило лишь основательно завестись, но, в целом, Марк не узнавал себя ни сейчас в отражении, ни во внутреннем состоянии.       «Научиться бы еще управлять этим подарочком с «неба», а то ведь врубается не всегда, когда следовало бы».       Хоть неизвестная способность и нередко помогала Дементьеву держать себя в руках, меньше часа назад она дала непростительный сбой: теперь его изнутри стабильно сжирала вина.       «Вы не нуждаетесь в новом боге?..»       Отводя виноватый взгляд от собственных в который уж раз засветившихся глаз, парень снова неспешно выпрямился.       ― Да уж... ― произнес он шепотом, кляня себя за несдержанность. Зря он так сильно нагрубил Айяде, еще и череп Авъёра перед ней разломал… ― Дебил, ― выплюнул Дементьев громче, обращаясь к своему отражению в воде.       Что бы там ни случилось с Авъёром, чего бы на самом деле от иномирцев ни ждала вождь риталей, так откровенно злиться и ломать и без того хрупкие отношения с приютившим их племенем было непозволительной роскошью…       И все-таки взять и принять всех риталей, как своих подданных? Или, скорее, верующих? Последователей?..       «Им давно бы пора перестать полагаться на кого-то свыше. Но теперь-то все куда хуже, чем ранее. Их прежний «Бог» хотя бы не имел физического воплощения, какой с него спрос – лежи себе черепом на алтаре да вещай иногда умные вещи через Айяду. А в моем случае подобное уже не прокатит».       ― М-м-м…       Ко всему прочему в голове, отзываясь болью, то и дело вспыхивали невнятные образы незнакомых Марку тварей, а еще го́рода где-то внутри горы, похожего на подземные лабиринты из глубоких нор… Лицо женщины, что несла в себе силы солнца и самих небес.       «Д-да какого черта я снова вижу?.. Галлюцинации? Воспоминания? Они не могут принадлежать мне».       Что ж, догадок на этот счет у него хватало, и Дементьеву очень хотелось верить, что видения эти никакой связи с почившим Авъёром не имели. Ну, может быть, Марк всего лишь случайно подключился к какому-нибудь вселенскому архиву или космической библиотеке и качал из них файлы ментально, не осознавая собственных действий, а может, скопировал-таки данные этого недобожка или Айяды… Вот только вся эта информация, что появлялась обрывками видеозаписей и короткими данными прямо у него в голове, причиняя внезапную и почти сразу отпускающую боль, была напрямую связана только с тринадцатым миром и только с самим Авъёром. Что немаловажно, теперь окончательно умершем. И пока иномирец на автопилоте шел к источнику, не желая на эмоциях навредить кому-нибудь из своих товарищей, он увидел и узнал многое.       Когда-то, давным-давно, стаи сидри и крупных животных всех известных и неизвестных Марку видов обитали в тринадцатом мире все вместе взятые в лесах и степях, на воде и на суше, сосуществуя в непрерывном цикле естественного отбора. Даже Пожравшие богов изменились далеко не сразу, и разорвать этот порочный круг дикой охоты и ее мнимых законов получилось только спустя многие и многие года. Однако проявляющаяся в них сила, подпитанная новыми знаниями и умениями, потащила всю их родню во след. Вся эта… энергия, коей наполнились «избранные», вырывалась на свободу с эмоциями и навыками и облучала обычных тварей всех разновидностей. И вот уже: селения полны мутантов, способных притворятся человекоподобными существами всех мастей и красок. Да, вначале они лишь походили на прямоходящих животных, но со временем изменились до неузнаваемости, оставив себе право иногда перевоплощаться в четвероногих.       Увы, как и в любой другой подобной истории, здесь не обошлось и без ложки дегтя. Был среди этих Измененных иной: сидри, управлявший кланом рогатых демонов – черных громадных волков с кошачьей мордой. И он… мыслил иначе: эта тварь, возомнившая себя новым богом, не хотела делиться, она была одержима… жаждой. Именно с него и началась охота на риталей и другие формы разумной жизни. Ради силы, ради того, чтобы стать еще выше других по рангу и однажды пожрать весь мир… Льяро, так звали это создание, однажды просто исчезнувшее с горизонта.       Марк на автомате поймал ладонь подкравшегося сзади Артема, планировавшего стукнуть его по темечку, и тот раздраженно высвободил руку, после чего нагловато присел рядом на огромный булыжник, стоявший недалеко от воды. Места на нем хватило обоим. Когда же Марк уселся на камень – он и сам не помнил, слишком увлекся чужими воспоминаниями.       ― Знал, что кто-то стоит за спиной, да? И знал, что этот кто-то я? Хороша́ таки карта, ― восхитился Артем, но без ноток зависти в голосе. Прежде, чем подойти к другу и заговорить, он наблюдал за ним со стороны минут десять, снова как сталкер, еще и во тьме леса.       ― Для подобного… карта мне не нужна, ― спокойно парировал тот, надеясь не зацепить его этим за живое. ― Я просто знал, что ты последуешь за мной.       Признание Марка получилось довольно искренним и неожиданным для них обоих. Мгновенное удивление сменилось легким смущением, а затем и грустью по отношению ко всему тому негативу, что скопился между ними за эти дни. Одновременно оба парня заглянули друг другу в глаза. Артем так много собирался сказать… но не вышло – неуправляемая бездна эмоций стерла любые мысли. Да и теперь все слова были бы лишними.       Оба наконец вздохнули с облегчением, сбрасывая со своих плеч тонны обид и недомолвок. Пусть и не полностью, но все же лучше, чем ничего.       ― Как обратно-то? ― прошептал Артем с явной усталостью, потирая шею.       По мозгам здешняя атмосфера вроде бы больше не била, но общее недомогание, заработанное на этой неделе, никуда не делось. Все эти эмоциональные сдвиги, сражения, монстры… Ребята будто застряли в неудачной мобильной игре, в которой безумный админ то и дело подкидывал игрокам ненормальные события.       ― Хах, не спрашивай. Давай… просто отдохнем.       Оба снова вздохнули, но теперь куда тяжелее, чем ранее, и уставились сначала на каменную стену в источнике, а затем – на ночное небо. Желтая идеально круглая луна освещала открытое пространство необычным золотистым светом. Она больше походила на солнце, чем на луну, но более тусклое и скорее теплое, а не огненное. Да и небо выглядело слегка закатным, совсем не ночным, хотя звезды сияли ярко, позволяя глазам Марка не включать искусственную суперподсветку.       ― Красиво.       Дементьев знал, что Максим стоит рядом, прямо за их спинами, так что внезапная речь третьего человека его не испугала. Артем же неслабо дернулся, не заметив приближения товарища. Он хотел уже обернуться и наорать на подкравшегося придурка (хотя ранее сделал то же самое в отношении Марка), но, нарушая личное пространство обоих, Максим наклонился вперед раньше, почти что обнял их обоих за плечи и раскрыл свои ладони. На каждой лежало по длинному крупному клыку, подвязанному шнурком от кроссовок. Мимолетная злость Артема сначала сменилась удивлением, но раздражение пересилило. На «подарки» разозлившемуся Данцеву оказалось плевать: он раздумывал над ответными действиями. Одним из вариантов было – ударить с головы вклинившегося меж ними идиота.       ― Его звали… Авъёр, ― Марк же принял такой подарок с улыбкой и накинул себе на шею, не задумываясь о том, что шнурок вскоре может развалиться. Он уже успокоился, даже смог в какой-то мере расслабиться. Сердце перестало так сильно лупить по ребрам, а приступы боли сократились до одного в минуту, правда, вызвать этот спазм могло что угодно. Будь то обрывки информации, бушующие потоки энергии в теле, неосторожный вздох или движение…       ― Кем он был? ― Артем все-таки решил последовать примеру товарища и забрал светлый клык с большой палец размером, повертел у себя на пальцах, проверил на остроту и мысленно пришел к выводу, что время череп не пожалело.       ― Помните тварь, что напала на нас в магазине?       Ребята ему не ответили, однако на их лицах застыл риторический вопрос: «Как не помнить?».       ― Он был таким же.       Марк не стал скрывать от товарищей добытые им сведения о происхождении племени риталей. Об их различиях. О твари, что когда-то правила кланом рогатых демонов. О предложении Айяды, которое Марк пока не особо понял… Друзья в любом случае никому ничего не расскажут, не зная их языка.       ― И кем были те существа? ― Жека нагло толкнул Максима, так и не присевшего на булыжник, в сторону и водрузился на камень сам, подперев Марка спиной.       Прохладная ночь и поднимающийся ветер немного беспокоили Черноуса, так как шерсти на руках он не имел, да и мощностью, как некоторые, не вышел. Марк же являл собою бесплатный обогреватель. Оставалось только не касаться оголенных участков кожи, как будто бы не изолированных проводов.       ― Я и сам… пока не знаю, ― неуверенно проговорил Марк, замерев из-за действий Жени и надеясь его не ранить. ― Сам понимаешь: миров много – сотни или тысячи… Когда-то они пришли сюда, как и мы, только нам повезло больше.       ― Так-то да, у нас в отличие от них был дружочек Сквирп… ― поддержал разговор Тёма, хотя именно он и был тогда против очередного рта в их команде.       ― А это значит, ― Максим уселся рядом с Жекой и намеренно оперся на Артема, едва успевшего договорить: тот ненамеренно скрипнул зубами, но пока держался, ― что проход в этот мирок открывался как минимум дважды?       ― Что, бог любит троицу? ― невесело усмехнулся Артем, выпрямляя спину и пытаясь оттеснить Максима.       ― Чей бог? ― Марк не хотел напугать друзей своим вопросом, но так получилось. Все мгновенно затихли и неслабо помрачнели. Думать о тварях совсем не их калибра, желания ни у кого не было. ― Все слишком сложно.       ― И что с того? ― Максим первым пришел к ответу, продолжив борьбу лопатками с Артемом. ― Нахер этих богов! Пусть они пиздуют на все четыре стороны и тысячи миров. А нет? Так и у нас теперь есть клыки: проглотим и не подавимся!       ― Согласен, ― со смешком вклинился в их разговор Денис, подслушивающий последние несколько минут. Чуть ссутулившись из-за холода, он обошел булыжник по кругу и нагло втиснулся между Артемом и Максом. Чтобы не уступить ему ни сантиметра, оба наконец частично покрылись оболочками. ― Эй, я тоже, блин, член команды! Даже умер разок сегодня!       Толкнув их спиной уже со всей силы, Денис все же уселся. В результате Артем таки пихнул Марка собой, а Жека, подпираемый Максимом, закончил начатое, выбив Дементьева плечом. Свалившись с булыжника, Марк так и остался сидеть на песке, глядя на товарищей с улыбкой и чувствуя, как в висках болезненно бьется пульс.       ― Точно, что член! ― буркнул Артем, пихнув Дениса в плечо и усаживаясь поудобнее.       ― Член – это я! ― гордо заявил Максим, ткнув Данцева локтем под ребро. ― А эти двое – яйца!       ― Слышь?! ― взбеленился Жека, схватив друга за волосы. ― Какого это хера, я – яйцо?!       ― Аргх! Какие же вы… придурки! ― Разъярившись окончательно, Артем все же почернел полностью и оттолкнулся от песка ногами.       По итогу упали все… кроме Дениса. Сам же Данцев теперь лежал на спинах у Жеки и Максима, а его ноги покоились на булыжнике. В лунном желтоватом свете темная кожа Артема приобрела золотисто-серебряный отблеск, красиво переливаясь металлическими вкраплениями и смутно напоминая Дементьеву кого-то из супергероев комиксов.       ― Ну и кто теперь член? ― усмехнулся довольный собою Денис, вышедший из битвы за камень победителем.       Максим его шутку одобрил – мысленно, но посмеяться вслух не смог, не в силах даже нормально вдохнуть, не то, чтобы смеяться.       ― Вам помочь? ― вдруг обеспокоенно поинтересовалась Ева, примчавшаяся на помощь еще в момент их падения. Девочка наклонилась над троицей кряхтящих парней, протянув Артему руку. Она и Дима пришли вместе с Денисом – тот привел их на слух – просто не стали обозначать свое присутствие раньше.       Поняв лишь благодаря Еве, что сами распутаться друзья не в состоянии, мигом поднявшийся Марк перехватил протянутую посветлевшую ладонь Артема и дернул друга на себя. Остальные теперь могли расползтись своими силами.       ― Пиздец, ты… слоняра! ― Охающий Максим принялся разминать свой ушибленный затылок, на который в первые секунды падения пришелся затылок Артема. В лопатках и вовсе хрустело стекло, но, похоже, осыпался только верхний слой, который сформировался поверх кожи, поэтому Сафронов все же почти не пострадал. ― Ты не только прочнее становишься, но и тяжелее?!       Артем в ответ на его проблемы только позлорадствовал и гордо задрал подбородок, всем своим видом демонстрируя превосходство: в конце концов, Максим на физическое замечание напросился сам, так что вины за последствия своих действий Данцев не испытывал.       ― Похоже на то, будто выходишь из воды после долгого плавания. ― Он даже нарочно поиграл бровями, вызывая Сафронова на ответную реакцию. Схлестнуться с ним в поединке прямо сейчас Артем был бы не против.       ― А превращаться-то хоть не больно? ― вовремя отвлек их от гневных гляделок Димка, тихонечко усаживаясь на песок. Нагретый за день горячим солнышком, берег так и манил присесть здесь толпою и побеседовать обо всем произошедшем.       ― Уже… нет, ― произнес Данцев менее радостно, переставая пялиться на Максима.       Он хотел сказать что-то еще, но передумал: по лицу было видно, что эта тема для него не особо приятная. Молчаливое же приглашение Димы расположиться на берегу у источника парень отклонять не стал и снова присел на камень, который ранее в неравном бою отвоевал Денис.       Остальные против разговора по душам также не были. Марк охотно вернулся на свое прежнее место на булыжнике. Жека и Максим попадали на берегу напротив них, чтобы можно было видеть всех собеседников. А Ева решила присесть между Максимом и Денисом, завершая кружок.       ― Вы где Сашку-то потеряли? ― уточнил Артем с легкой усмешкой, так и не став дополнять свой ответ о превращении.       ― Спит уже… рядом с Верой, ― рассказал Марк не без волнения, мысленно проверяя легко отозвавшуюся мини-карту.       Девятнадцать процентов девушки уже буквально бросались ему в глаза, а цвет заряда ее батареи все продолжал краснеть. Вере стремительно становилось хуже, потому что тринадцатый мир продолжал давить ее огромным количеством энергии, которую та пропустить через себя не могла. Оставлять ее так было смертельно опасно, но и вмешиваться в ее систему – опасно не меньше.       ― Бедняжка, ― шепот Евы затронул каждого только сильнее. Не сказать, что с Баженовыми кто-то из группы сдружился по-настоящему, но само осознание, что любой из них мог бы быть на их месте, дразнило неслабо нервы. ― Что же… будет… Что будет с ним, если Вера… как Юля?.. ― Прижав колени к груди, она устремила свой светящийся взор куда-то в пустоту, хоть и в направлении леса. Ее светло-карие золотистые глаза волшебно блестели при наклоне головы и создании тени. Среди остальных Ева была ближе всех к брату по мощности и в сумерках или искусственно-созданной темноте скрыть свое присутствие уже не могла: вокруг тела всегда оставалась заметная тонкая оболочка серебристого света, пока не вредившая ребятам, сидящим рядом. ― Неужели… мы потеряем их обоих? ― Ее голос дрожал, а глаза помутнели от слез. Для нее тема потерь не была чужеродной: нет ни матери, ни отца, да и брат за последние дни был на грани немало раз. ― Почему же мы… все по-прежнему… так бессильны?.. ― Руки девочки, обнимавшие колени с заметной силой, напряглись лишь сильнее, но она все-таки сдержалась, и слезы пока не выбрались на щеки.       Ответом же Дементьевой стала прочная тишина. Сказать хоть что-то просто никто не смог. Да и что тут скажешь? Изменилось в их жизни, конечно, многое, но вот главное оставалось неизменным. И эта затянувшаяся минута молчания помогла иномирцам в который раз осознать, что они – все еще подростки, неспособные решить свои проблемы самостоятельно. Да, супер-сильные-умные-видящие… но всего лишь дети.       ― Макс, твоя серьга? ― неожиданно произнес Жека, разрушая этим давящую атмосферу, не позволявшую свободно дышать.       ― Что? ― не ожидавший подобного вопроса Максим, заворожено следящий за поникшей Евой, обернулся к товарищу, внимательно уставившемуся на него.       ― Ее нет, ― пояснил тот, указав на свою мочку уха.       ― Что за? Как это… нет? ― Максим принялся потирать свои уши, будто даже забыв, на каком из них находилась серьга. Поняв же, что товарищ реально прав, раздраженно цыкнул и тупо замер. Настроение Сафронова заметно испортилось, а во взгляде появилась некая отрешенность.       ― Чей-то важный подарок? ― шмыгнув носом, ухватилась за новую тему Ева.       ― Да не… то, чтобы важный, ― отозвался Максим неохотно, перестав пялиться в одну точку и запустив пятерню в волосы. ― Просто… знаешь, у меня не так много вещей, которые бы принадлежали лично мне. Наверное, развалилась из-за дождя, как и… многое… в нашем мире. А я и не заметил, ― последние слова юноша произнес уже веселее и с улыбкой, однако грусть в его голосе все еще ощущалась. ― Кхм… а… Как… Как это работает? ― перевел он вдруг разговор, видя, что теперь все сочувствующие взгляды перенаправлены в его сторону. Чуть подавшись вперед, Максим вдруг пальцем начал рисовать на песке прямоугольник. Затем принялся изображать что-то еще не особо разборчивое, а итогом накарябал улыбающуюся рожицу, заставив Артема усмехнуться и тут же опечалиться потерей смартфона, на котором был наклеен такой же смайлик. ― Ты там, что же, видишь имена или точки на плоскости? ― наконец пояснил Максим, посмотрев на Марка.       ― Ты о карте? ― уточнил тот неуверенно, и Максим кивнул. ― Ну я… как бы…       Марк неуклюже осмотрелся вокруг: двигаться было до боли неприятно – пульс начинал ускоряться, ударяя по вискам с удвоенной силой. Хотелось закатить глаза под тяжеленные веки, свалиться с булыжника и уснуть прямо здесь, на песке, желательно дня на три, а не объяснять товарищам, как устроена его голова. Однако же разочаровывать свою группу лидер также не хотел. Жаль, что палку отыскать взглядом не удалось, а слезать с камня, чтобы рисовать пальцем, как Максим, было, откровенно говоря, влом. Но что поделаешь?..       Марк уже собирался спуститься на песок, когда тихое похрустывание привлекло его внимание: Максим преспокойненько вынимал из своей правой ладони прозрачный стеклянный штырь толщиной в палец. Под ошалелыми взглядами ребят, звучно тренькнув стеклом, на двадцати сантиметрах этот штырь отломался, после чего Сафронов бросил гигантскую иглу Марку.       ― Ну ничего себе, ― неподдельно восхитилась Ева, глядя на ловко пойманный братом предмет (Марк, к слову говоря, слишком резко при этом дернулся и теперь сидел, крепко сжимая штырь и надеясь его не сломать от ставшей в разы сильнее мигрени). ― А это не больно?       ― Не очень, ― усмехнулся Максим, потирая центр ладони и с интересом наблюдая за лидером, на скулах которого заиграли желваки. ― В первый раз было больнее.       ― В битве… с той осой? ― догадался Марк, не сумев скрыть поломку в голосе и посмотрев на Максима, прикрывая один глаз.       Сафронов же снова кивнул, ни капельки не изменившись в лице. Его повышенное внимание порядком напрягало Дементьева, но оглашать свое недовольство тот не стал. Вместо этого, наклонившись и раздвинув ноги, Марк принялся чертить на сухом песке удивительно ровный круг.       ― Моя карта охватывает расстояние радиусом в три километра, ― пояснил он уже ровным голосом, продолжая схематично изображать объекты. ― Она не всегда перед глазами, только, когда захочу. Знаете, как выглядит мини-карта в игре? Я различаю ландшафт, смотрю, будто бы со спутника. Хотя вчера это всё еще почти не видел. ― Лидер быстренько изобразил в этом круге горы и холмы, источник посередине, точнее, попытался: художником он отродясь не был. ― При желании я могу приблизить любой объект, чтобы рассмотреть его получше, но он как бы… все равно снизу, и что-то мелкое я разобрать не смогу. Ну а так, это обычно… точки. ― Марк оставил несколько маленьких ямок у кривого изображения источника. ― Вы у меня отображаетесь белым цветом в радиусе примерно трехсот метров. Если надо будет отследить ваше местоположение на расстоянии в три километра, точка появится уже на бо́льшем радиусе и начнет мерцать. Я… ну типа… запускаю радар, что ли... эм, своим желанием отыскать, и...       ― Еву в том переростке-растении ты нашел также? ― перебил его Тёма, вспомнив то, как Марк в воскресенье утром, будучи в пододеяльнике, ломанулся по обломкам вперед, словно точно знал, куда надо идти.       ― А, д-да… Да. И Юлю тоже, ― не стал скрывать лидер, посмотрев на друга и припоминая, что вообще происходило в то утро. ― Но тогда это было… скорее, инстинктом? Я услышал… тот звук, ну, разряженного телефона, а радар подсказал мне, куда бежать. Правда, жаль, что с другими такое не прокатит, только с союзниками или если я буду точно знать, что ищу, поэтому заранее заметить опасность не получится. ― Марк уставился на свой же рисунок на песке, размышляя о том, что еще сказать. ― Если же я… вовсе не открою карту вовремя, чтобы проверить местность, то ничего и не замечу, пока в башке не начнет орать тревога. Однако такое происходит уже прямо перед носом у враждебных тварей. А они, кстати говоря, на миникарте отображаются красным. Но опять же, лишь только крупные и в ограниченном районе, иначе бы каждая мошка мельтешила у меня перед глазами, а я бы давно заглючил, ― улыбка у Дементьева вышла совсем не искренней: память услужливо подсказала ему, что он и без этого условия «глючил» уже не раз. ― Неизвестные же крупные особи – отображаются серым, ― закончил Марк без улыбки и обвел слушателей внимательным взглядом.       Внутреннее сомнение (все же способности лидера слишком сильно отличались от навыков остальных ребят) отражалось на лице каждого.       ― Ну а, как же тогда индикаторы и так далее? ― подловил его Максим на сокрытии истинных способностей, припоминая первую встречу с Дементьевым в той злополучной церкви. Впрочем, в голосе парня не слышалось и намека на осуждение или чего-то подобного. ― Раньше ты говорил об этом.       ― Но и ты раньше не творил такого, ― Марк уверенно повертел иглу Макса на пальцах, но в итоге лишь неловко дернулся от резанувшей по мозгам боли и едва успел подхватить в полете падающий штырь. От всех этих пируэтов перед глазами окончательно помутнело, а в глотке появилось омерзительное чувство тошноты. Продо́лжил говорить лидер только спустя полминуты и взирая на Сафронова с прищуром, добавляя тем самым в следующую реплику толику едкости: ― Я по-прежнему могу видеть состояние здоровья с помощью индикаторов. Но теперь вижу их и на карте, как и ваши мощности. Помните, как я оценил вас тогда?       ― Ага, трояк, ― выплюнул Максим, как оскорбление, скривив губы: подобное мизерное значение до сих пор неслабо било по его самооценке.       ― У тебя уже пять и девять, ― обрадовал Марк товарища, протирая ладонью лицо – кожа на нем словно бы онемела и ощущалась чужой, как при алкогольном опьянении. ― А у Жени… ― прищурившись, он уставился теперь на Жеку, неотрывно следящего за его солнечным сплетением, ― четыре и один. У Дениса… уже три целых и четыре десятых. Дима – семь и девять. Артем – семь и пять. Ева – двадцать восемь… ровно.       И пусть явным победителем среди них оказалась Ева, Максим бросил на Артема уничтожающий взгляд. Тот же в свою очередь коварно ухмыльнулся в ответ: разница между ними составляла больше единицы. По итогу же вспомнив и о втором месте, оба перевели взгляды на равнодушного ко всему Димку, которому (по крайней мере, с виду) на все эти цифры было глубоко наплевать.       ― А еще я недавно понял, что могу спрашивать и получать ответы, ― прервал Дементьев их битву взглядами и нерешительно прикусил нижнюю губу: говорить о подобном навыке ему как-то не очень хотелось, ведь последуют крайне неудобные вопросы в ответ.       Он не ошибся: ожидая услышать что-то немаловажное, ребята действительно моментально собрались и вновь уставились на лидера. Усилившийся же ветер внезапно залетел к ним на берег, заблудился в кругу людей, растормошив всем волосы, и умчался в лес, зашумев вековыми кронами. Атмосфера у источника стала еще таинственней и многозначительней.       ― Ну, э-это… как Алиса в Яндексе или «окей гугл», ― осторожно пояснил Марк, понимая, как стремно все это звучит. Артем, даже проверяя, прикалывается над ними друг или нет, наклонился чуть ниже, посмотрел ему в светящиеся прищуренные глаза, и холодная игла, что Дементьев по-прежнему держал в руке, уперлась Тёме в щеку. ― Я серьезно, ― проговорил лидер обиженно, не собираясь терпеть подобное отношение.       ― Ну, окей, тогда ты… говоришь с Алисой? ― поторопил Марка Денис, прислушиваясь к его сердечному ритму. Сначала – для того, чтобы проверить, не лжет ли, а теперь – чтобы понять, насколько ему хреново. Что-то с Дементьевым было не так. В смысле, с ним всегда было что-то не так, но сейчас происходило нечто особенно ненормальное.       ― Нет я… Я говорю… с Марком, ― еле слышно проговорил лидер, разминая пальцы, и стыдливо поджал губы: признаваться в подобном было крайне неловко.       На мгновение на берегу воцарилась удивленная тишина, а на лицах ребят прямо-таки застыл вопрос: «Что за дичь ты нас щас втираешь?», но так как Дементьев не улыбался и не выдавал никаких признаков лжи, а даже наоборот – смущения, державшийся до этих пор Максим открыто взорвался, захохотав в полный голос.       ― И ты… т-типа такой: «Окей, Марк, какая сегодня погода за окном?», а он такой в ответ: «Ты снаружи, дебил, посмотри на небо?», ― предположил он, открыто издеваясь над лидером и уже хрипя от смеха.       Остальным было не по себе так измываться над Марком, так что они тихонько посмеивались в кулак, не сумев сдержать своего веселья. Тем не менее, лидер на Макса не обижался – в этом был весь Сафронов, и, кажется, Марку это даже начинало импонировать, хотя вмазать поганцу все еще и хотелось. Так что улыбаясь в ответ на его хохот, Дементьев послушно ждал, пока все на берегу не угомонятся. Последним приходил в себя именно Максим.       ― Фу-у-у-х, ― вытирая слезы, показавшиеся в уголках глаз, он еще с минуту охал и что-то шептал себе под нос, прежде чем наконец заткнуться и перестать хлопать сидевшего рядом Жеку по плечу. Так-то парень придумал еще немало вариантов шутки, но не стал их оглашать, чтобы не подрывать положение лидера еще сильнее на глазах у всей банды. ― Это реально… так пашет?       ― Почти. Надо правильно задать вопрос, иначе он не поймет.       Вот теперь все успокоились окончательно, пусть Максим еще и вздыхал громче всех, переводя дух.       ― И что же… он говорит? Как нам попасть домой? ― обеспокоенно подала голос Ева, мигом развеяв веселое настроение товарищей.       ― А надо ли? ― не успел поймать Марк выскочившие наружу слова.       Заинтересованные взгляды большинства моментально сменились осуждением: не все из них были готовы застрять в чужом мире навеки.       ― Вы… простите, но у меня там никого не осталось, если вы помните. И у тебя тоже, ― посмотрел он на Еву, совершенно не чувствуя вины: возможно, вновь сыграло роль отключение эмоций, а может, Марку попросту надоели чужие истерики.       Но сестра не ответила, а в ее погасших глазах уже снова стояли слезы. Хотя куда сильнее Дементьева зацепило не горе во взгляде девочки, а невысказанные претензии. Она явно не понимала, по какой причине Марк так спокоен, говоря о подобных вещах. Попытавшись же сдержать эмоции, Ева лишь крепче обняла колени. Ее губы не переставали дрожать, а светлая оболочка внезапно исчезла, словно девочка опустилась во тьму. Судорожный болезненный вздох, будто контрольный выстрел в сторону брата, разнесся по затихшему берегу стоном, предвещал куда более громкие рыдания.       И все же растерянно наблюдающий за сестрой Марк так и не нашел слов, чтобы ее поддержать. Всё, произошедшее не так уж и давно, сейчас казалось обычным кошмарным сном. И скорее всего, он сам бы скорбел не меньше, если бы это себе позволил.       Раздраженно что-то пробурчав, явно по поводу всей этой ситуации, Максим грубовато притянул Еву рукой, чуть не завалив девочку себе на колени, и молча погладил по волосам с абсолютным недоумением на лице. Такого непредсказуемого сочувствия от него никто не ожидал, видимо, как и он сам от себя.       В результате подобных телодвижений недовольный взгляд от Максима получил именно Дементьев, будто тот обвинял его в чем-то касательно себя, а не Евы.       Остальные же выглядели угрюмыми и встревоженными. Все, кроме Дениса. Кажется, Нестеров вообще ни о чем не жалел или вовсе не задумывался о завтрашнем дне. Ненамеренно лидер вспомнил строчку о производителях Дениса (одинаковые фамилии и отчества его родителей наводили на мысль об их родственных связях), но тут же качнул головой: такое не спрашивают вот так в лоб, да еще при свидетелях, и не факт, что парнишка, в принципе, в курсе подобных вещей.       Почувствовав на себе взгляд, Денис, все еще слушавший сердце Марка, оглянулся на него с недоумением. На что Марк мгновенно отвел взгляд, чем заинтересовал Дениса только сильнее, однако задать свой вопрос Нестеров не успел.       ― У тебя… шершавое плечо, ― панихидное настроение группы сама же Ева и разорвала. Потершись щекой о плечо Сафронова и вызывая этими действиями непомерное удивление (и не только удивление) у ребят, она слегка отодвинулась, чтобы осмотреть ранки на его коже.       Жаль, что света для такого осмотра было недостаточно.       ― Извини, ― Максим нерешительно убрал руку, позволяя девочке сесть удобнее, но сбегать от него та не спешила.       ― Это ты извини, ― прошептала Дементьева в ответ, с грустной улыбкой утирая слезы. ― У тебя и на теле шрамы? ― Продолжая рассматривать его руку, она придвинулась только ближе, вдруг коснулась пальцами его плеча, затем шеи... ― Их много?       ― А? Д-да, они… появились утром. Походу, мое тело… тоже не справляется. Ева… ― Макс поймал ее пальцы, но лишь позволил ей этим ощупать собственную ладонь, на которой трещинок было еще больше.       Брошенные же им невзначай слова мигом зацепили все сильнее хмурящегося Марка. Заряд Максима был равен семидесяти пяти процентам. Не похоже, что ему было плохо. Тогда почему?       ― Может, в этот раз у меня получится? Давай я… ― девочка вновь подалась вперед, чтобы обнять не в меру серьезного парня, но тот мягко остановил ее за плечи, отводя взгляд и стараясь абстрагироваться от удушающего чувства внимания, расползающегося со стороны Марка.       ― Это плохая идея, ― прошептал Максим, вымученно усмехнувшись.       ― Почему? Ты ведь сильнее Юли, я могла бы тебе…       ― Если ты сделаешь это сейчас, я не сдержусь и поцелую тебя. Или ты не будешь против? ― Макс намеренно посмотрел в увеличившиеся глаза девочки, ошарашенной таким откровенным признанием.       Еще с секунду та сидела напротив парня, вероятно, не понимая, как реагировать, после чего испуганно отпрянула к камню и уперлась Денису в ногу, не спуская обалделого взгляда с опечаленного Максима. Радужки Марка, лишь чудом державшего себя в руках эти последние пару минут, зажглись еще ярче и чересчур мощно, напрочь стирая и зрачки парня, и его склеры. Плечо подпирающего его Артема за мгновение обожгло кипятком, заставляя юношу тут же покрыться темно-серебряной оболочкой и замереть от боли.       ― Черт! Блядь! Да какого хрена?! ― Жека резво сиганул в сторону, как испуганный заяц, вынуждая Марка немного утихнуть и спасая этим Артема, однако причиной его прыжка оказался совсем не лидер. ― Димон, сука! Харэ уже! Чуть пальцы мне не отморозил!       Еще недавно сухой и горячий песок возле мальчишки, разделявшего сейчас недовольство Марка, принялся с хрустом покрываться ломаной коркой льда. Рыжие волосы и ресницы Димы – отлично заметным инеем. Да и сам молчаливый мальчик выглядел теперь застывшей ледяной фигурой, не сводившей холодного яростного взгляда с выбесившего его Максима.       ― Ого, ревность? ― Сафронов же не мог не ляпнуть хоть что-нибудь в сторону мальчишки, отвесив ему еще и похабную улыбку.       Это сработало. Смутившись из-за своих же чувств, бесконтрольно вылезших наружу, Димка стыдливо отвернулся и наклонил голову, чтобы его глаз никто не увидел. Отвечая на такие эмоции, лёд возле него треснул, принимаясь ускоренно таять.       ― И всё, что ли? ― изумился Максим, медленно сжимая и разжимая кулаки. За сегодняшний день, он, похоже, решил нарваться на всех первоначальных товарищей Марка, так и выпрашивая у каждого получить по морде. ― Ничего больше не… блядь! ― вот только договорить парень не смог и дал деру от камня, как и Жека недавно.       Впрочем, не только он: зазевавшийся Денис, теперь находившийся ближе всех к Еве, неуклюже отпрыгнул к источнику, почувствовав ненормальный жар, едва не стоивший ему ноги. Горячая вода облизнула его стопы, по сравнению с Евой, почти ледяной температурой.       ― Ни… чего себе, ― Максим смотрел на Дементьеву с каким-то диким восхищением и не менее сильным страхом.       Золотая оболочка, что до этого тонкой серебристо-желтой обводкой обрамляла тело, сейчас отчетливо дымилась, раскаляя и искажая пространство вокруг. От Евы фонило даже немного больше, чем от Марка в его кратковременные периоды гнева. Хотя у того так-то пока и не слетал контроль полностью, его истинный фон никто из товарищей на себе еще не прочувствовал, потому-то видимо из двух зол Артем выбрал меньшее и невольно притулился к Марку, толкая того на край камня. Темная металлическая броня помогала ему выдерживать перепады в настроении обоих Дементьевых, однако выглядело все это донельзя жутко, правда и притягательно одновременно.       Разрушая эту гнетущую атмосферу вдребезги, довольный случившимся «концертом» Марк засмеялся вдруг во весь голос, при этом испугав иномирцев еще сильнее. Только тогда обескураженная Ева поняла, что перестаралась, отчего моментально растерялась и закрыла лицо руками. Ее сияющий дымчатый покров перестал вредить окружающим, лишившись языков пламени.       ― Простите, ― выглядела она куда смущенней, чем Дима, и если бы не хохотавший, как умалишенный, брат, вряд ли бы вообще высунула свой нос из ладоней.       Поймав ее испуганно-взволнованный взгляд, Марк замолчал всего на пару секунд, изо всех сил пытаясь угомониться, но затем рассмеялся с новой силой и с каким-то натужным хрипом, переходя уже на «ультразвук». Остальные его веселья совершенно не разделяли, с недоумением и переглядами ожидая, когда же лидера хоть чуток попустит. Да и безудержный смех Дементьева в принципе не вызывал смеха в ответ, он больше походил на истерику, которую парень успешно подавлял все эти дни.       ― О-о-ох… х-ха-хах… ха-а-ах… Капец, ― выдавил он тихо, чувствуя, как тугая боль скручивает внутренности силой улучшенного пресса. В голове и вовсе царил «колокольный звон».       ― Как ты умом еще не тронулся? ― скептически осмотрел его Артем, неспешно убирая свою прочную броню. Припадок товарища вызывал немало вопросов и не меньше тревоги.       ― Думаешь? ― широко улыбнулся Марк, намекая на то, что давно уже с головой не дружит. ― Пхах… а-а-ах… М-да… Вернемся же… к нашим баранам. ― Он уверенно обвел товарищей немного горящим взглядом. Причем непросто светящимся, а действительно веселым, с огоньками озорства. ― Этот… Марк отвечает на конкретно поставленные вопросы и способен обрабатывать сразу несколько запросов. И это явно не мое подсознание. Не знаю, что он такое и откуда черпает информацию, но мне как-то стремно с ним разговаривать. На просьбу скачать мне ритальский словарь, этот сученыш загрузил в меня их язык, замалым при этом не угробив, ― объяснял Марк все это не без улыбки, призывая тем самым и остальных вернуться к более расслабленному состоянию.       ― Чокнутая какая-то Алиса. ― Максим осторожно прошагал к своему прежнему месту, все еще с опаской поглядывая на угрюмую девочку, внимательно осматривающую собственные ноги – поднимать взор от земли ей было пока что стыдно.       Прожигая ее спину взглядом, в кружок товарищей вернулся и Денис. Хлюпая обувью, он решил присесть между Максимом и Жекой – подальше от ненормальных Дементьевых. Зато теперь ему было не только холодно, но и жарко: мокрые ступни и оголенные плечи обдавало прохладным ветром, в то время как голени и колени пылали, как при легком ожоге паром.       ― Так ты… спрашивал у него, как нам попасть домой? ― снова поднял Дима волнующий большинство вопрос.       Однако Марк отвечать не торопился. Какое-то время он смотрел сквозь мальчишку, обдумывая, что делать дальше, после чего все-таки закрыл глаза, невольно заставляя ребят затаить дыхание, и глубоко вздохнул. Иномирцы не знали, насколько тяжелым является процесс общения Марка с голосовым помощником, но лицо его с каждым мгновением лишь все сильнее и болезненнее хмурилось.       «Марк? Как мне… попасть домой?» ― внутреннее отрицание парня отражалось даже на его мыслях. Возвращаться назад, еще и так рано, он не хотел. Или же боялся собственных чувств после возврата на родину.       *Бип. Вопрос требует уточнения*, ― мгновенно пришел ответ от голосового помощника.       «Как мне вернуться в 185 мир?»       *Через открытый проход между мирами*.       «И где мне его найти?»       *Открытых проходов в тринадцатом мире – ноль*.       «Его можно открыть самим?»       *Да*.       «Как?»       *Создать дисгармонию энергий в подходящем для этого месте*.       «И как это сделать?»       *Вызвать энергетический всплеск большой силы в одной точке*.       «Ясно-о-о, вроде бы, и как мне его вызвать?»       *Серьезной перегрузкой системы*.       Прерывая ментальное общение Марка с голосовым помощником, чья-то холодная дрожащая ладонь легла на его пальцы, сжатые в побелевший кулак. Вздрогнув, лидер далеко не сразу разлепил потяжелевшие веки и вновь увидел перед собой не на шутку встревоженного Женю – за сегодня подобная сцена повторилась уже во второй раз.       ― Х-хватит. Т-ты не г-готов еще… к долгой бе-седе.       Зашипев от ядовитой боли, словно до него только сейчас дошли эти ощущения, Марк потерял равновесие и воткнулся Жеке прямо головой в живот. Игла, все еще находящаяся у Марка в руке, свалилась на песок у камня рядом с его ногой. Лидер судорожно всхлипнул, не в силах вытерпеть откат от слишком мощной способности, молнией поразившей затылок, и попытался поднять руки к лицу, но не смог.       ― В-все в по-рядке, ― с дрожью в голосе предупредил Жека попытку Евы помочь. ― Как и утром, ты… не поможешь. Это… не ф-физическая рана.       ― Я знаю, твоя рука, ― проговорила та хриплым шепотом, оставаясь на низком старте.       Жека же лишь криво усмехнулся в ответ, встряхнув окончательно обожженной ладонью: на покрасневшей коже уже появились настоящие волдыри, пока слабозаметные в свете луны. С его слабеньким ядром прикасаться к Марку было чересчур опасно. В животе сейчас до боли пекло, а солнечное сплетение вибрировало так, что энергия искрами мчалась по каналам, грозя разорвать их в клочья. Белое же пламя в собственном ядре, стараясь удержаться на месте, колыхалось неустойчивым тоненьким огоньком на ветру, создаваемом волнами энергии Марка.       Все вокруг напряженно следили за обоими парнями, молча терпящими энергетическую пытку.       ― Что ты видишь? ― Денис слышал сиплое дыхание лидера, как трепещется его сердце, плещется в венах горячая кровь, но, по сути, все было в норме: организм Марка работал исправно, насколько вообще можно было судить по его прошлым состояниям. И все же что-то губило парня мучительными спазмами, вынуждая мышцы непроизвольно сокращаться.       ― Я вижу ко-лебания ядра… В к-каждом из в-вас. С-солнце в области… солнечного сплетения. Оно… горит, не прекращая… П-подает нити энергии… во все у-уголки тела, ― говорить Жене становилось все сложнее с каждым предложением: боль врывалась в его израненное тело разрядами тока, обрывая на полуслове. ― Оно… создает… п-покров… или что-то… вроде того. Силуэт, что у-у М-марка… выглядывает за п-пределы тела. Он повторяет… тело. Как… аура. Некая о-оболочка вокруг. Но если… Е-если ядро погаснет – наступит… смерть, ― Женя сделал непроизвольную паузу, вдыхая сквозь зубы колючий холодный воздух. Словно кошка, готовящаяся к прыжку, Ева пристально следила за парнем, готовясь вмешаться в любую секунду и заобнимать Женю с ног до головы, если потребуется. ― С-сейчас ядро М-марка… крайне… нестабильно. То затихает, н-не за-траги… вая нас с вами… То бомбит его орга-ны, на-нося… физический… урон о-окру-жающим… О чем т-только… Авъёр думал?!..       ― Что? ― Марк усилием воли заставил себя отлепиться, чтобы посмотреть Жене в глаза, но, поймав его болезненный помутневший взгляд, с трудом отстранился еще немного, сжимая зубы от очередной порции приступов, дергающих тело.       ― Ты уже… должен был… п-понять, ― ушел от ответа Жека, делая спасительный шаг назад и держась за запястье над ошпаренной ноющей ладонью. ― Ты п-помнишь… т-то чувство? После убийства сидри.       Дементьев не верил, не хотел в это верить: разница была слишком велика! Да, он подозревал, что Авъёр что-то сделал, но... Поглотить древний дух создания уровня полубога? Марк ведь не убил его самолично. Это же невозможно!       ― Сидри б-был… простым хищ-ником. По м-мощности… слабее Евы... Но кем был Авъёр? ― подсказал Жека, будто бы читая его мысли и упрямо намекая на поглощение чужого Тлена. ― Н-не знаю, было ли это… спланировано с с-самого начала. Ждал ли… он именно тебя, чтобы… о-окончательно склеить ласты, ― парень вяло пожал плечами, ведь причина произошедшего не так уж и важна, если ее один черт не исправить, а последствия уже проявились, да еще и во всей своей красе. ― Твое ядро… с-сейчас готово… разорваться. Неужели не чувствуешь?       ― У меня всегда так. В последнее время, ― объяснился Марк неохотно, потирая переносицу. Слезящиеся глаза, то загорающиеся, то угасающие совсем, до одури болели, словно он несколько дней не спал. Зажмурившись пару раз и надавив ладонями на глаза, лидер с силой тяжело выдохнул и осмотрел товарищей, на лице каждого из которых застыли сочувствие и испуг. ― Значит, надо поменьше практиковаться. Пока что?       ― Похоже… на то. ― Убедившись, что сидеть самостоятельно Марк способен, Жека наконец повернулся к Еве.       Девочка поняла все без слов и, моментально вскочив на ноги, взяла парня за руку. Раскрасневшаяся ладонь, подсвеченная фоном Евы и покрытая окровавленными язвочками да волдырями, выглядела ужасно. Мягкий свет Евы, словно стебельками, коснулся обожженной кожи и ласково восстановил покров, не ударив по ядру Жени. Впрочем, на этом он не остановился. Тонкими нитями покров Евы еще какое-то время блуждал по телу Черноуса, не требуя для такого лечения обнимашек. Женя же восхищенно смотрел на солнечное сплетение Дементьевой, загипнотизированный ровным течением ее энергии. В отличие от других людей в группе, особенно от своего брата, Ева адаптировалась к изменениям быстрее всех. Возможно, причина крылась в самой способности девочки – что-то вроде: тот, кто обладает силой исцеления, не способен пострадать от физических недугов, вызванных вибрацией ядра. Вероятно, именно в связи с этим и развивалась Дементьева стремительнее и ровнее остальных, не причиняя вреда ни себе, ни остальным.       Тем же временем Марк наблюдал за лечением Жеки с плохо подавляемым раздражением: вернувшийся расклад его не никак устраивал. Да, пусть он уже и смирился с тем, что реально намного сильнее прочих (даже его тело кардинально изменилось, не то, что внутреннее состояние, так что отрицать было бессмысленно), но мириться с одиночеством он совершенно не желал. А ведь еще немного, и ребята начнут шарахаться от него по сторонам, как раньше. И это несмотря на то, что они сами поднабрали мощности.       ― А что насчет риталей? ― внезапно прервал это траурное молчание Максим, вызывая у многих недоумение. Судя же по взгляду, обращался парень не к Марку, а к Жеке.       ― Ч-чего? ― не понял тот, уже рассматривая свою полностью зажившую ладонь и удивляясь тому, насколько легко и быстро произошло восстановление. Состояние его тела в целом также изменилось... На миг задумавшись об апгрейде Евы, Жека поискал языком и болезненный зуб, но обнаружил лишь целую коронку.       «Кажется, теперь она может вылечивать не только свежие раны, но и застарелые», ― прочитал Марк над его головой из-за длительной фокусировки внимания.       ― Ты сказал нам, что видишь покров, ну, х-хрень, которая повторяет тело, так? ― Максим замахал руками, пытаясь объяснить то, что и сам не до конца понял, проследил взглядом за Евой, оставшейся рядом с Марком, опасаясь, что тот снова не удержит голову, и вновь посмотрел на Жеку, не спешащего возвращаться на место. ― А в центре этой… хреновины есть ядро, верно?       ― Да-а.       ― А у риталей? Как выглядит их… этот… покров? Они все же люди или животные? Что они, черт возьми, такое?       Интерес Максима вроде бы родился и не на пустом месте – не его одного волновала тема «Как относиться к подобным недолюдям и могут ли они в принципе найти с ними общий язык?» – и все же, почему именно сейчас Максим поднял подобную тему, Жеке было не ясно, к тому же тот бросал на лидера неоднозначные взгляды, словно бы намекая на что-то определенное.       ― А это важно? ― в лоб поинтересовался Жека, и сам начиная поглядывать на уставшего Марка, которому следовало бы отправиться спать, однако и Марк внезапно кивнул – ему тоже было любопытно узнать.       ― Ну-у-у… он как бы… подвижный. ― Жека явно даже не представлял, как объяснить им увиденное поточнее. ― Или даже… бесформенный? ― для уверенности парень мотнул головой, сунул руки в карманы штанов, вновь слегка подзавис, глядя куда-то в сторону источника. ― Хотя у большинства он и повторяет человеческий облик, но… не совсем. Думаю, я вижу что-то типа их животной ипостаси. Это… вроде прямоходящего волка, лисицы там или медведя… Оно больше звериное, чем людское, но какое-то смазанное, не четкое, не как у нас. А при трансформации этот покров изменяется... В смысле, у Айна например, когда он животное, покров полностью звериный, но размер у него больше, чем физическое тело…       ― А мой? ― не дождался Марк завершения его ответа, и Жека даже легонько вздрогнул, будто именно этого вопроса он боялся больше всего.       Однако Марк не мог не спросить: Льяро, одержимый жаждой… Как выбросить это из головы, когда сам совершенно недавно сравнивал собственный голод с чем-то подобным? Да и его непохожесть на других… Это чертово видение со светом, льющимся с губ Максима… Марка это беспокоило. И если он действительно нечто… другое, в таком случае, и покров у него даже не человеческий?       ― У тебя… он настолько мощный, что выходит за пределы тела, ― произнес Жека уверенно, снова пристально уставившись на лидера. Правда, уже спустя пару секунд, парень, чуть скривившись, отвел взгляд. ― Но… нити энергии, ― ему все еще было сложно подобрать слова, ― они… Понимаешь, они не двухмерные. Они вообще повторяют тело, вены. Их миллионы, если не миллиарды... Их целая сеть. Сложная… инфраструктура, так сказать. И по ним беспрестанно качается энергия, создаются легкие импульсы. Все это вспыхивает, переливается, угасает… Очень красиво, ― восхищенная улыбка, на мгновение озарившая его лицо, мгновенно сменилась замешательством и боязнью. ― Однако, чем ты сильнее, тем этих нитей становится больше. Они опутывают все новые-новые-новые… слои над телом. И есть что-то типа… излучения по радиусу. Ты и Ева, когда начинаете сильно светиться… Хотя в твоем случае это происходит всегда… Короче, ваш покров будто бы раздувается. Этим вот излучением вы буквально задеваете и других, насильно вторгаясь и в их энерготела. Причем видимый свет, что уже видят все, это совсем не то, ― истерическая усмешка парня никому не понравилась. Жека искренне хотел выговориться, но опасался говорить открыто. ― Ваши покровы намного больше, Марк. Просто остальные не могут увидеть весь радиус, весь… этот… спектр. Думаю, именно поэтому ты оказываешь такое влияние на всех нас. Ну а чем меньше нитей, тем слабее светится и покров, тем слабее защита. Вы, хах, будто призраки нападаете на собеседника, и…       ― Ты не ответил, ― вновь перебил его Марк уже в разы грубее. ― Что. Ты. Видишь. Когда смотришь. На меня?       Тревожность Черноуса стала еще заметнее, даже несмотря на сумеречные тени. Женя вначале качнул головой, даже улыбнулся как-то на одну сторону, подковырнул песок носком обуви, то ли пытаясь взять себя в руки, то ли придумывая очередную отмазку, и все же вернул взгляд на лидера. Отразившийся в его глазах свет стал ответом на его концентрацию.       «Это… все же рога и…»       ― Извини, ― оборвал Жека свои же мысли, опуская взгляд. ― Я… Я не вижу его истиной формы, ― принялся он отнекиваться, даже не предполагая, что ранее уже выдал Марку часть из того, что увидел. ― Вероятно, это за гранью моей способности. Как только я пытаюсь… вглядеться… ― парень неосознанно сделал еще один шаг назад, будто пытаясь сбежать от Марка. ― Это пламя, ну знаешь, как будто холка у оскалившегося волка. И… мороз по коже. Я не могу. Не проси. Ладно?       Дементьев молчал. Подглядеть мысли Жени снова не выходило, а в глазах начинало и вовсе двоиться.       ― Тц!       ― Холодает, ― вклинился в их напоминающую конфликт беседу Максим, хотя именно он и стал причиной подобной темы. Демонстративно потерев свои плечи, он легко вскочил на ноги, поравнялся со струсившим Жекой и как бы между делом частично прикрыл его собой. ― И темно уже. Пошли в люлю? ― предложил Макс с улыбкой, заметив общий упадок настроения.       ― Знаете куда? ― Марк все понял, допрашивать Женю и дальше не собирался, но Максима за защиту друга не осуждал, хотя к этому вопросу вернуться еще точно стоило.       Не дождавшись ответа, под внимательным наблюдением ребят лидер вдруг уверенно поднялся с булыжника, покрутил головой, разминая шею и приводя мысли в порядок. Боль не отпускала, продолжая тянуть за вены и коликами разноситься по всему телу, однако пусть и немного, но притупилась. Мыслей же по-прежнему было слишком много: вряд ли он сможет уснуть, если отправится в кровать прямо сейчас.       «Оно и к лучшему. Есть незаконченное дело».       ― Нам показали комнату… после ужина, ― осторожно произнесла Ева, выжидающе поглядывая на брата и надеясь на пояснения: решительность, отразившаяся на его лице, ей не нравилась.       ― Мне надо кое-что сделать, ― объяснений же от него ожидаемо не последовало. ― Не ходите за мной, ― а грубо брошенные фразы напоминали приказ.       В результате пойти захотели абсолютно все, но не стали, провожая его удаляющийся силуэт сочувствующими взглядами.       ― И куда он намылился? ― Максим отодвинулся от Жеки только сейчас, остановился около камня, с которого в этот момент поднялся Артем, подобрал свою иглу, решив, что она может еще пригодиться, после чего медленно последовал за Марком: возвращаться им в ту же сторону, что и ему – через южную калитку.       ― Кто знает? ― Артем дерганно подобрал с берега мелкий камешек и черной рукой, вызывая звуковой удар, зашвырнул его в стену, находящуюся в источнике. Каменная кладка тревожно чиркнула яркой вспышкой под раздавшийся скрежет, и снаряд бухнулся в воду, создав небольшой фонтанчик. ― Кто знает… ― выдохнул Данцев обреченно, делая шаг вслед за Максимом.       Всю дорогу к деревне иномирцы прошагали молча: сыграли не на руку и назойливые мысли, и немалая усталость. В выделенный им дом с постеленными на полу шкурами заходили хмурыми. Ева даже хотела шагнуть на улицу, лишь сейчас решившись последовать за братом, но Дима заботливо успокоил ее и уговорил лечь отдыхать. Задержавшийся же на пороге Жека, который и не позволил Еве так сразу сбежать из хижины, став преградой на пути, напряженно посмотрел на другую сторону улицы – в сотне метров от них сверкало раскаленное ядро Марка. На таком расстоянии парень мог его видеть сквозь любые преграды.       ― Ха-а-х.       «Не лезь к нему… Не сейчас уж точно».       ― Жека? ― уже занявший одну из шкур Максим, приподнялся на локтях и выжидающе посмотрел на друга, застрявшего в дверном проеме в окружении цветных нитей. Света здесь почти не было, густой мрак разгонялся только оболочкой Евы и парочкой лучей лунного света, так что глазами понять, чего он там завис, Максим не мог, зато мог почувствовать. ― Не хватило приключений на пляже? Прекращай уже колобродить и ложись спать.       ― Да, я… сейчас.       Ядро Марка остановилось, но разглядеть отсюда, куда именно лидер пришел, Женя не мог. Вздрогнув всем телом (становилось еще холоднее), он непроизвольно покачал головой, убеждая себя не беспокоиться, и таки зашел в холодную хижину, где улегся между Максимом, сминающим угол шкуры в подушку, и настороженным Денисом. Последний лишь притворялся спящим: судя же по колебаниям ядра, он использовал острый слух и вначале – не очень успешно.       «Не мое это дело», ― проговорил Жека мысленно, наконец закрывая глаза.       Впрочем, Денис его внимания не заметил, ведь настроиться на Марка ему действительно было сложно (отвлекали посторонние шумы), однако парень не отступился: волнение за лидера слишком сильно щекотало нервы. Странная симпатия, появившаяся к Марку еще в первый день в церкви, никуда не делась. К тому же, Марк еще утром спас ему жизнь. Как тут останешься равнодушным?..       Вопреки же предположению Дениса – он считал, что Дементьев отправится к Айяде – звук его сердца был замечен ровно на противоположной части улицы. Шаркая подошвами по соломенному покрытию, словно бы растягивая каждый шаг и дыша так, будто бы вот-вот закричит от ужаса, Марк зашел в довольно просторное почти пустое помещение, где там находилось всего три человека. Кто-то из этих троих умирал…       Все нутро Дениса обдало мучительным жаром, а в глотке застрял не проглатываемый комок: парень понял, куда именно пришел Марк и что собирается делать. Сфокусировавшись на слухе еще сильнее, Денис попытался отсеять лишнее, чтобы первым услышать Веру, чтобы сразу узнать, переживет ли она насильственную эволюцию. И если нет, что тогда будет с Дементьевым, от руки которого погибнет его товарищ.       ― Если т-ты слышишь, ― голос уставшего измученного Марка дрожал – он больше не притворялся, незачем было, раз никто не видит, ― борись… изо всех сил.       С последним затихшим словом, издав свой последний надрывный стук, сердце девушки… остановилось. Сведенные судорогой мышцы, наконец, прекратили сокращаться, позволяя ее телу принять одну неизменную позу. Замедлилось и течение ее крови, переставшей шуметь бурным потоком в венах.       Однако секунды тишины длились нескончаемо долго…       Слишком… долго…             

***

      

19 мая. Среда. 185 мир

       16:55 по МСК

      Гигантская рыба, о которой говорил Дорошев Степан, на вид оказалась вполне себе обычной косаткой. Да, уже чуть объеденной и даже немало облезшей, однако все-таки самой простой… косаткой. Разве что размер этой погибшей особи самую малость приводил мелиоров в смятение: метров двадцать – не меньше. Но так ли важна длина изменившегося китообразного, если тот все равно не подавал никаких признаков жизни?       ― Говорю же, рыбеха, ― не унимался попрыгивающий на месте Дорошев, доказывая начальнику свою истинную правоту и указывая на гниющего переростка руками.       Что ж, в каком-то смысле он действительно не ошибался.       ― Ага, вижу, ― не желая с ним спорить и вообще сейчас говорить, Евгений Радченко вяло повел плечами: в этот момент Высший был занят куда более важным делом – он дотошно рассматривал не саму огроменную рыбу, а те щупальца, что торчали из туши дохлого китообразного. Точнее, какие-то неопознанные им широкие черно-красные штуки, снабженные длинными бледными подвижными волосками. Этакие мухоловки, сросшиеся в одну чудовищную… хреновину.       ― Это явно… не осьминог, ― сделал вдруг поражающий вывод Дорошев, усмехнувшись как-то слишком искусственно: свое немалое волнение молодой человек как обычно прятал за пустой болтовней.       ― Это – морская лилия, ― подала голос и Святозарова, поднявшись в воздухе не намного выше: в своей версии женщина была почти что уверена. ― Если мне не изменяет память, это беспозвоночное должно обитать на морском дне. И вообще-то… не здесь. Возможно, на сушу она попала вместе с косаткой, где и научилась жить на открытом воздухе.       ― А, так вот оно что… ― произнес Радченко не без ехидности, обернувшись к ученой. ― И это… беспозвоночное, оно – хищник? ― не понял он по отчету женщины, решившей просветить невежественного начальника: красивое цветочное название сбивало Высшего с толку.       ― Да, вроде того. Класс иглокожие… ― Однако заметив его вздернутую бровь, Святозарова моментально осеклась и решила дополнить на языке попроще: ― Этакий живой коралл, что не против перекусить планктоном там или рачками... ― Светлана бесшумно вынула из-под подола шубы новые обещанные Евгению клинки, о которых тот упрямо просил в Ассоциации, после чего протянула оружие ему. ― А теперь вот живет на суше и непрочь пожевать косатку. Только давай с ними поаккуратнее, на них даже жидкую тьму не пожалели.       Черные слегка загнутые кинжалы, переливающиеся в лучах холодного солнца серебристыми бликами, Радченко принял с благоговейным трепетом, будто бы ребенок долгожданную игрушку. Мужчина сжал рукояти покрепче и едва заметно улыбнулся, откровенно кайфуя от того, как удобно они легли в руки.       ― Идем мимо, ― скомандовал Высший, собираясь проигнорировать цветочную муть, прятавшуюся во внутренностях косатки. ― Если нападет первой, я атакую. А нет, тогда… Нет, ― тут же поменял он свое решение, глядя на окровавленные «многоножки», продолжавшие рвать туловище гигантской рыбины на куски. Широкие извивающиеся конечности на каждом щупальце были явно снабжены чем-то острым по типу крючков: тварь легко разделывала свою добычу, несмотря на ее частичное окоченение. ― Ее надо бы завалить, пока она не угрохала всю оставшуюся здесь живность и не стала еще сильнее.       «Раз уж хрень эта не сгорела еще вчера, вряд ли сдохнет самостоятельно в ближайшее время», ― добавил мелиор мысленно, понимая, что безымянная (нынче) особь не остановится на достигнутом, ведь, скорее всего, уже вкусила чужого Тлена.       ― Или будут возражения? ― обернулся он к Святозаровой, наконец опустившейся на лед и смотрящей куда-то намного дальше, не на косатку.       Возражений же в ответ на сказанное не последовало, равно, как и поддержки: решение Высшего просто приняли, как должное, доверяя начальнику все последствия и, ясное дело, ответственность. Впрочем, на иной расклад он и не рассчитывал.       ― Ребята, тут кто-то был. ― Когда Дорошев успел свинтить и вернуться, напарники не заметили, теперь же Степан держал в руках гарпун с частичками мяса на заостренном конце. ― Кажись, рыбеху-то вальнули люди, а осьминожек тупо нашел ее дохлой.       ― Другие сообщества? ― Радченко снова взглянул на Светлану, отчего-то еще больше взволнованную и продолжавшую пялиться только за горизонт.       Черно-синий гигантский куб, что виднелся отсюда этакой верхушкой айсберга, похоже, и был целью ее взгляда и мыслей. Находился он прямо за тушей косатки, каменной глыбой возвышаясь над ней и всеми иными льдинами. Однако благодаря расстоянию внутренности этой штуки рассмотреть отсюда без должного оборудования или способности было нельзя. Вот только в глазах женщины читалось абсолютное понимание: она точно знала, что находится там, внутри.       ― Ла-а-адно, ― протянул Радченко неохотно, не оценив ни пофигизм Святозаровой, ни энтузиазм Дорошева.       Всучив Степану новехонькие клинки и отобрав чуть зазубрившийся гарпун, мужчина сделал широкий резкий шаг назад, после чего дернулся вперед и запустил копье прямо в лилию, намереваясь покончить с ней одним ударом. Если повезет.       ― Не повезло, ― прошептал Радченко, наблюдая за тем, как свистнувший воздухом гарпун отлетает в сторону, в направлении гигантского куба: длинные плети лилии встретили брошенное оружие хлыстом, легко сбив его еще в полете и изменив его курс движения. И все бы ничего, вот только теперь заинтересованная атакой тварь перестала скрываться в кишках косатки и таки явила себя людям во всем своем истинном обличии.       ― Ма-а-ать моя – чебурашечка, да чего же ты страшненький, ― протянул Дорошев нараспев, не сумев сдержать свои странные мысли при себе.       Не сговариваясь, Радченко и Святозарова молча оглянулись на компаньона, выражая свое удивление его неподдельным восхищением.       ― Страшненький?! ― выгнул брови начальник, переведя взгляд на мутировавшую особь. ― Да я знаю теперь, как именно выглядит «Чувырло»!       ― Ой да ладно?! ― скривился Дорошев в ответ на его пессимизм. ― Глянь, какие удивительные кровавые глазки. Целых восемь. Таки осьмиглазик.       ― Ты… б-больной?! ― Улыбаться, видя такое гадство, по мнению Высшего, мог только основательно тронувшийся человек.       ― Что? Да я!..       ― О боги, заткнись, ― взвился Радченко, поднимая руки вверх и сдаваясь заранее. ― Даже знать не хочу, что творится в твоей башке!       ― Пф, ― обиженно фыркнув, Степан и впрямь замолчал, на что Высший неодобряюще качнул головой и вернул взгляд на тварь неподалеку.       Тем не менее, как бы они оба ее не назвали, Дорошев был абсолютно прав – она обладала кучей глаз по всей окружности своей небольшой вытянутой вверх башки, словно кольцо, и глаза эти выглядели, как светлые бусины с лопнувшими капиллярами и черными зрачками. В центре же этой чертовщины виднелась открытая к небу подвижная пасть, из которой торчали мелкие острые щетинки. Загребая вытянувшимися щупальцами-крючками (потому-то овальное тело и оказалось видно) и оставляя изрубленные дорожки льда за собой, существо перетягивало себя вперед, при этом медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Скорости ему, похоже, не хватало, однако немалые размеры и длина ног позволяли доставать противника на расстоянии. И все-таки если же описывать эту штуковину более коротко, то непонятная тварь напоминала собой огромного многоногого волосатого паука, у которого не было брюшка, а вместо головогруди находилась щетинистая воронка, усыпанная по ободку чем-то, напоминающим вырванными вполне себе человеческими глазами.       «Хорошо хоть на суше, ― чуть обрадовался Радченко, наблюдая за пучеглазым созданием, собирающимся в форму шара. Благодаря этой метаморфозе глаза твари оказались спрятаны, а существо стало напоминать ворсистую бочку с небольшим волосатым цветком вместо крышки – этакий цветущий шерстяной кактус. В ее же основании стали заметны противные на вид отростки, напоминающие короткие подвижные корни-пальцы.        ― Для справки, ― отвлекла Высшего Святозарова, перестав пялиться мимо существа, заслонившего ей собою обзор, ― глаз у этой штуковины может быть гораздо больше, чем вы заметили. А если быть точнее, то все ее конечности можно обозвать одним большим сенсорным приспособлением. К тому же я уже не особо уверена, чем это создание было изначально. Возможно, перед нами симбионт, образовавшийся из нескольких взаимодополняющих друг друга организмов.       ― Это вместо: «Будь осторожен»? ― отшутился вдруг Радченко в ответ, раздраженно сплюнув на лед и мысленно готовясь к непростому бою. ― Ненавижу всех этих… мутантов, ― произнес он намного тише, так и не дождавшись реакции. ― Давай их сюда.       Резко развернувшись к Дорошеву, Высший отобрал у него клинки и уставился на противника: запаковавшуюся тварь было необходимо лишить жизни немедля, иначе, став еще сильнее, она могла перерасти в реальную угрозу для всех мелиоров, что прибудут на полюс после – ее фон чувствовался на большом расстоянии, а значит, изменившаяся гадина обладала минимум пятнадцатью единицами мощности. Да и не факт, что многоногая чертовщина не сумеет со временем перебраться с суши под воду, ну а там рано или поздно ее встретят другие выжившие. Если, конечно, ее кто-нибудь не сожрет в океане раньше.       «Погнали!»       Однако, привычно ускорившись для разгона, удачный подскок Высшему совершить не удалось: ботинок предательски скользнул на льду, и вместо олимпийского мощного прыжка получился лишь слабый «прыг» в радиус действия крючковатых щупалец. Ранее медленное создание моментально раскрыло все «лепестки», превращаясь из бочки в роскошный веер. Пару щупалец Радченко даже успешно заблокировал клинками, а вот остальные – пару десятков – без усилий рванули усиленную Тьмой одежду, оставляя на оголенных участках кожи Высшего заметные царапины, налившиеся кровью. Учитывая же прочность кожных покровов мелиора, предположения оказались слегка неточными – мощность противника явно превышала порог четвертого ранга.       «Да блядь!»       ― Вот же… тварь косоглазая!       Но и следующая попытка Высшего хорошо прыгнуть окончилась таким же провалом: щупалец было слишком много, а благодаря сенсорным способностям существа любую атаку (хоть сбоку, хоть с верху, да хоть откуда), оно подмечало с поразительной скоростью. Да и реагировало оно не хуже: может, ходить быстро изменившаяся тварь и не могла, отбивалась она подвижными «ногами-руками» знатно.       Снова и снова мелиор Радченко бросался к извивающемуся подобно волнам противнику, пытаясь отсечь хотя бы одну из ее конечностей, но лишь царапал клинками чересчур подвижные «плети», срезая незначительное количество прозрачных «волосков» с длинного «хлыста».       ― Слушай, может, надо ему помочь? ― прошептал переминающийся с ноги на ногу Степан, с ужасом наблюдая за избиением начальника, не способного забороть эту штуковину в одиночку: на данный момент лилия таки смогла ухватить его за правую ногу и теперь вбивала шлепками в лед, оставляя вокруг себя выбоины, покрытые каплями крови. Свои чудо-кинжалы товарищ уже потерял.       ― Чем ты поможешь? ― сухо уточнила Святозарова, пожевав свою нижнюю губу – привычный для нее (собранный) Радченко таких нелепых ошибок не допустил бы, так что в голову женщины начал закрадываться чудовищный риторический вопрос: «А собирался ли он вообще побеждать?». ― З-зараза, ― буркнула Святозарова, размышляя над происходящим: помощнички из них в данной битве были бы не самые лучшие, уйти же они легко смогут, благодаря скорости Дорошева и ее полету, однако бросать Пятого на растерзание непонятной дряни (да и вообще оставлять эту животинку в покое) желания не было.       ― Целься в пасть! ― проорал Дорошев начальнику, бросая взгляды на гарпун, валявшийся почти у щупалец существа. Впрочем, сам подобрать оружие Радченко не успевал. ― Твою мать! ― на эмоциях прошипел Дорошев, собираясь рвануть на сверхскорости, преодолеть несколько длинных «плетей» (а одно попадание может сделать его калекой), подцепить там гарпун (тварь кружила как раз около оружия) и подсобить напарнику.       Две секунды, не больше, и ободранного окровавленного Высшего снова подбросило вверх прямо над открытым щетинистым ртом противника. Хриплое «сейчас» Степан все же услышал.       Шаг вперед, моментальный переход на сверхскорость, что ударила пространство оглушительным хлопком и толкнула Святозарову порывом ветра, успешное преодоление трех «мухаловок», однако острая боль в предплечье из-за четвертой, но таки вовремя поднятое оружие и почти точный бросок начальнику, уже потерявшему в воздухе все ориентиры. Скорость подачи оказалась чересчур высокой. И все же каким-то чудом Радченко умудрился вцепиться руками в длинное древко запущенного чуть ли не в него самого «копья», способного достать до щетинистой пасти. Правда, Высший при этом за малым не разломал оружие собственными пальцами, схватив его слишком резко и сильно, но все же метнул гарпун в пасть чудовища.       Несмотря на поражающую скорость и синхронизацию двух мелиоров, тварь заметила каждый из их маневров. За мгновение все волосатые ножки создания вновь свернулись клубочком в направлении рта и глаз, прикрывая свое слабое место. Но одно дело – успеть заметить смертельную угрозу, совсем другое – успеть на нее среагировать. Благодаря сверхскорости Дорошева и силе Высшего Радченко, гарпун вонзился в глубокую пасть лилии на микросекунду раньше, а отпущенный окровавленный мелиор приземлился на жесткий лед, оставляя на нем оголенную кожу.       ― Валим! Ну же!.. ― на всех порах преодолев трепыхающееся создание, что пыталось выдрать из пасти гарпун, Дорошев появился около Высшего и помог ему подняться на ноги, не обращая внимание ни на свое кровоточащее плечо, ни на то, что сейчас Радченко лучше было не трогать – любой контакт с его кровью мог нанести Четвертому вред.       ― Ни хера! Не пойду! ― но взбесившийся Радченко, покрытый множеством ссадин, ушибов и истекающий кровью куда сильнее Дорошева, согласен с товарищем не был. ― Я ее завалю!       ― Ты в своем уме?!       ― Более чем!       ― Тогда пошли! Нам не справиться!       ― Отвали!       Впервые за все три года их совместной службы Высший применил силу в отношении Дорошева и толкнул его на окровавленный лед. Ненамеренно. Просто с психу. Однако тут же осознал, что переборщил: физически Степан сильно уступал Пятому со своим Четвертым рангом. В скорости, ясное дело, ему равны были лишь единицы, но только не в силе.       Судорожно вздохнув, Радченко ненадолго прикрыл глаза, слыша, как шкрябает в стороне от них изворотливое чудовище, сражаясь с копьем в пасти.       ― Я в порядке, серьезно, ― уже тише добавил он, утирая обрывком собственного рукава израненное лицо.       Выглядел Радченко жутко измотанным и избитым, так что в его слова поверил бы, разве что, полоумный, и все же что-то во взгляде Высшего изменилось, будто мозги наконец-то встали на место, и теперь исход боя был предрешен.       ― В норме я, Стёп. Все хорошо, ― продолжил шептать Евгений, направляясь прямо к твари и сдирая с рук остатки рукавов.       Оболочка вокруг тела Высшего существенно преобразилась. Более это не было тонкой слегка зеленой обводкой, не влияющей на напарников и окружающую среду. Над его плечами и головой заплясало хорошо видимое пламя энергии. И сильнее всего оно было сконцентрировано на руках Пятого.       ― Ты не шутишь? ― ужаснулся Дорошев, неуклюже поднимаясь на дрожащие ноги и придерживая ладонь на кровоточащем плече. ― Используешь это?       Но уже ушедший вперед напарник попросту ему не ответил. Выступившая на руках Высшего кровь слышимо зашипела в разорвавшихся вмиг царапинах. Она запенилась мылом, создавая на ладонях и пальцах особые «перчатки» из зеленой жидкости, а срывавшиеся на лед капли моментально прожигали поверхность льда, оставляя на нем заметные плеши и облачка пара. Яд, усилившийся в крови мелиора благодаря активированной способности, сочился с его пальцев зеленоватыми дымчатыми пузырьками, окончательно разъедая и его кожу.       В то же момент переломанное древко гарпуна громко упало на лед у мохнатых ног лилии и прокатилось мимо закипающего Высшего. Щупальца твари устрашающе выгнулись, готовясь и противника окончательно поломать точно также, однако первое же из них, метившееся в лицо человека, Радченко вовремя перехватил. В этот раз цепкие крючки на «волосках» существа содрать последнюю кожу с рук противника не смогли, моментально растворившись в пенистой едкой жидкости. Перехватив щупальце пальцами еще ниже, мелиор без усилий прожог его покровы насквозь, разделив «волосатую» конечность надвое.       «Боже правый… ― Святозарова более не смотрела на глыбу позади битвы, думая о ближайшем побеге. ― Все-таки Высшие… и правда монстры». ― Все ее внимание привлекал теперь мощный хранитель, показавший при ней истинную суть своей мутации.       Сиявший салатовым пламенем и вызывавший треск укрепленного льда под собой, Радченко продолжал обрывать щупальца твари, как бы та ни извивалась и сколько бы ни имела в арсенале «рук». Он буквально срезал их пальцами, словно раскаленный нож замороженное масло. Поначалу, лишившись с десяток конечностей, лилия все еще тщетно пыталась отбиваться от мелиора, иногда у нее даже получалось оцарапать ноги или тело Высшего, но затем она принялась уползать на оставшихся лапках, загребая не многими уцелевшими крючками перед собой.       Не получилось. Человек ее не отпустил.       Если бы данное существо могло издавать звуки, все вокруг бы эхом сотряслось от его предсмертных воплей. Наслаждаясь убийством противника, пьяно улыбаясь, будто бы полоумный маньяк, и глядя на его предсмертные конвульсии, хранитель не стал ускорять смерть чудовища. В первую очередь он закончил с его волосатыми ножками, медленно изувечив создание по всему кругу, затем поочередно раздавил все его видимые глаза, и, лишь когда тварь перестала ползти и вообще трепыхаться, он подпрыгнул и сунул ядовитую руку в ее щетинистую, похожую на воронку пасть.       Потеряв невероятное количество крови и испытав ужасающие мучения, существо умирало недолго. Безжизненным куском изуродованного мяса оно свалилось на лед, демонстрируя остальным мелиорам свою изувеченную, лишившуюся острых щетинок пасть. Радченко бы не удовлетворило и это: он вполне ожидаемо поднял правую ногу, за которую тварь совсем недавно шлепками вбивала его в лед, чтобы точно так же вмять безобразное месиво в образовавшуюся на поверхности льда кровавую чашу, но Тлен погибшего существа коснулся его прежде. Покачнувшись от одуряющего наслаждения, прокатившегося по меридианам и коснувшегося ядра, хранитель оперся на тело скончавшегося противника, утопая пальцами в его склизкой бледно-фиолетовой крови.       ― Й-я… в порядке, ― ответил Радченко еле слышно на взгляд ошарашенного Дорошева, подошедшего парой секунд назад, и теперь замершего рядом. ― Нормально, ― повторил он немного тверже, отшатнувшись от мертвого противника и отряхивая его остатки с рук.       Покров начальника больше не сиял салатовым пламенем и не клубился паром, а его кровь перестала ядовито пениться и срываться с пальцев – свернувшись, она черно-кровавыми перчатками обняла его руки, словно огромная запекшаяся рана поверх всей кожи.       ― Д-да куда, блин… не нахер! ― возразил обеспокоенный Дорошев, осматривая только взглядом многочисленные повреждения напарника. Проще было бы найти место, которое не пострадало, чем наоборот. А усиленный Тьмой костюм и вовсе закрывал меньше трети тела. ― Ёпт, ты руки-то свои видел?!       ― Заживут, ― отмахнулся тот, не желая выслушивать его нудные нотации. Собираясь поскорее отойти от Дорошева, Высший даже дернулся было дальше, но остановился у щербатых клинков, валявшихся на по-прежнему чуть дымящемся льду. Еще одна партия классных кинжалов была безвозвратно утеряна. Такое оружие не годилось в борьбе с Пятыми, а лилия являлась именно таковой. ― Всегда… заживают, ― объяснил он разочарованно, проходя мимо подарка. ― Сейчас важнее другое.       Темная, привлекающая внимание глыба, что возвышалась над тушей косатки, вконец изорванной в пылу битвы, совсем не светилась, хоть и содержала немереное количество жидкой тьмы – черные витиеватые узоры покрывали едва ли не половину величественной льдины. А раз остатки яда на пальцах Радченко еще не полностью высохли, он поспешил ими воспользоваться на структуре глыбы. Хранитель бесстрашно коснулся ее темного покрытия, намереваясь проникнуть внутрь, но не причинил ему никакого вреда. Удар кулаком со всей силы не вызвал на нем и трещинки, абсолютно поглотив звук.       ― Что внутри? ― сипло задал он вопрос Святозаровой, но совершенно не услышал своего голоса. Рядом с глыбой поглощался любой шум, как и ранее с жидкой тьмой.       Приблизившийся же к нему Дорошев приник лицом к темному льду и присмотрелся внутрь странной штуковины, в чреве которой висела женщина, распятая на черной паутине. Теперь он мог рассмотреть ее во всей красе, а не только частично, не беспокоясь о том, что ощутимое на расстоянии волосатое нечто нападет со спины. Возможно, картинку искажали специализированные очки, вот только голубоватый цвет кожи неизвестной женщины выглядел вполне органично, да и струящиеся золотом волосы, утопающие в жидкой тьме, не вызывали удивление.       ― Красивая, ― сфокусировавшись на ней и не услышав самого себя, влюбленно выдохнул Степан. Прикосновение же Святозаровой и вовсе заставило его вздрогнуть, настолько он погрузился в этот осмотр.       ― Идем, ― судя по движению губ, произнесла Светлана и, кивнув обоим хранителям, отошла к поверженной лилии, чтобы следующие слова суметь сказать уже в голос. ― Возвращаемся, ― приказала она пилоту, нажав на кнопку у себя в ухе, после чего добавила для напарников: ― Мы увидели здесь достаточно. Надо изучить записи.       Легко поднявшись в воздух (раньше, чем ее остановит Радченко), Светлана первой направилась в обратную сторону, не обращая внимания на подавляющий взгляд Высшего себе в спину и молча поражаясь увиденному.       Так как очки Святозаровой были оснащены жидкой тьмой, то позволяли четче увидеть все, что содержало заряд. Существо внутри льдины ей было знакомо. Но где же второе? И почему Ева вдруг спрятала себя во льдах? Неужели, взрыв такой силы смог ей навредить? Раньше ведь ничего не могло.       «Почему ты вообще здесь, а не на дне? И куда делся Адам?..» ― ответов же на эти вопросы у нее пока не было.             

***

      

19 мая. Среда. 23:59 по времени 13 мира

      Направляясь во мрачный, почти неосвещенный ничем лазарет, Марк отчетливо понимал, что нельзя больше использовать свои силы – это было слишком опасно для него самого, ведь ему требовалось время, чтобы ядро перестало губить тело, а вот после можно было бы уже уверенно исполнить задуманное…       Но как раз времени у Веры и не было.       Хмурясь от собственных мыслей и разгоняя своей оболочкой мрак, Марк рефлекторно посмотрел на мертвенно-бледную Юлю. Даже при серых красках из-за ночного зрения было заметно, насколько все плохо, а ее два процента и почти погасший индикатор откровенно пугали: одно дело принять чью-то смерть, когда все произошло быстро и ты ничего не мог с этим сделать, совсем другое – наблюдать, как неотвратимо угасает чужая жизнь. А ведь именно он вызволил Юлю из подвала. Именно он потащил ее за собой! Что, если бы она осталась там? С голоду явно не умерла бы, и от холода, наверняка, тоже. К ней могла бы забраться та крыса… Но что, если нет? Что, если, пойдя за ними, Юля подписала себе смертельный приговор?..       «И все-таки именно она сделала этот выбор… Не я».       ― Ха-а-ах…       «Прости. Я не хотел… чтобы так…»       Пришлось приложить немалое усилие, чтобы отвести от умирающей девушки потухший взгляд.       «Я пришел сюда по другой причине».       Двое Баженовых – брат и сестра – лежали в другой части полупустого лазарета: мальчишка уже давно крепко спал, а вот Вера… ее сон напоминал скорее кому, при которой тело стремительно разрушалось изнутри.       Излучение Марка зацепило обоих раньше, чем он приблизился. Почувствовав вторжение в собственный фантом, Сашка заерзал на месте, однако не проснулся. Лидер же вновь тяжело вздохнул, успокаивая весь тот хаос, что творился у него голове. Осторожно он дотронулся до вспотевшего лба Веры, кожа на котором начинала уже синеть: у нее начиналось отторжение ядра.       «Если не сейчас, то потом будет поздно: ее иммунная система просто-напросто сломается. Вред, что я нанесу ей своим касанием, не идет ни в какое сравнение со смертью».       *Характеристики устройства*…        «Антивирус»       *Предупреждение: обнаружена угроза!       Угроза: природная эссенция 13 мира – смертоносная программа       Уровень угрозы: критический       Сведения: программа уничтожает другие файлы       Состояние: активно. Угроза не устранена. Требуется срочно принять меры*.       «Уровень угрозы уже выше? Программа не заражает, а уничтожает файлы… Черт возьми, надо было перезагрузить ее раньше!»       ― Если т-ты слышишь… ― Марк хотел было извиниться перед девушкой, но не стал: Вера сама увязалась за ними, никто ее не спасал, а значит, уж за нее-то Марк точно не был в ответе. ― Борись… изо всех сил.       «Перезагрузить».