20 мая. Четверг. 17:40 по времени 13 мира
«Меня всегда мучила жажда. Необъяснимый голод, который просто так не удовлетворишь. Ни еда, ни напитки, ни девушки… Хоть я и пытался его подавить. Только вспомнил об этом лишь после наездов Димки… И весь этот голод всегда был со мной рядом. Я боролся с ним и выигрывал? Почему же мне кажется, будто я успокаивался не поэтому? И сейчас мое усугубляющееся состояние – лишь тому подтверждение. Мне не хватает эмоций… энергии… яркого света, что разгонит сгущающуюся тьму. Как я приходил в чувства раньше? Как умудрялся кого-нибудь не придушить? Или же придушил?» Дорога ускользала под ногами так медленно, что можно было рассмотреть мелкие камни в засохшей земле и перемещение тени идущего впереди Димы. Ладони Марка, пребывающие в карманах, сжимались в кулаки все сильнее в такт каждому взвешенному шагу. Парень намеренно поднял взгляд и посмотрел мальчишке в спину, чтобы тот почувствовал на своей шкуре пристальное чужое внимание. «Когда это началось? И заканчивалось ли вообще? Я не был пай-мальчиком: курение, алкоголь, таблетки… Секс тоже не всегда способен удовлетворить». Марк размеренно шел позади, видя, что Димка сдерживает из-за этого шаг. Вряд ли он боялся, что лидер заблудится, тут всего одна улица, скорее, что вновь сбежит, а он обещал Еве помириться с Марком и привести его к столу. Оглядываться же Дима не решался, понимая, что сказал много лишнего и странного, но прямо сейчас объясниться перед лидером он не мог. «В поисках нового ощущения даже встал как-то между Тёмой и Максом, надеясь, что мне наконец-то врежут и выбьют все дерьмо до последней капли. Я ведь всерьез хотел, чтобы меня избили. Поэтому Максим сдрейфил? Или что?..» Лидер резко остановился раньше провожатого недалеко от ворот, мельком осмотрел самое большое здание деревни, что располагалось здесь, и судорожно вздохнул, пытаясь унять колотящееся сердце. Напрягшиеся на вышках лучники Марка не впечатлили: зачем обращать внимание на того, кто настолько слаб и навредить тебе не способен. ― Заходим? ― Дима смело обернулся, чтобы встретиться с лидером взглядом, однако тот шагнул мимо, не проронив и звука. «Почему я вообще это вспомнил? Как я на него смотрел? Я ведь не угрожал. Не собирался. Я просто хотел… Чего?.. Чего я тогда хотел? Почему это сложно вспомнить? Что со мной, черт возьми, не так?!» Нежные нити коснулись лица прохладой, бесшумно скатились по плечам, пропуская в комнату больше света. Это здание было не единственным, что имело двери, но за время пребывания иномирцев в деревне, Марк уже свыкся с тем, что никто ни от кого не прячется, запираясь в доме. «Они так сильно доверяют друг другу? Исключено – мы же тоже здесь. Так почему? Им просто плевать? Они не боятся никого, кроме сидри?» Фиолетовая оболочка Марка плавно опустилась к коже, лишая пространство дополнительного освещения, и бесследно исчезла, оставляя в покое глаза иномирца. «Понятно, чего меня не торопили: боялись моего нервного срыва?» ― Тц. «Что со мной не так, да? Да я людей пугаю одним своим присутствием! Но это не моя вина. Димка меня снова завел. Не человек?! Сам знаю, говоришь?» Марк проследил за товарищем, минувшим порог. Тот умело игнорировал любое его внимание. «Пустота, что сжирает меня изнутри… И свет, что я ищу подобно рогатому хищнику… Я, и правда, не человек?.. Я такой, как они? Готов убивать за дозу? Но дозу чего?.. Тот белый свет, что струился с губ другого человека… Неужели я забрал чью-то жизнь?» Подавляя нервный смешок, Марк с улыбкой осмотрел круглый стол, что был нескромно заставлен яствами всех размеров и видов. Кроме тех троих, что ушли за Ерией, и Веры, остальные собрались пообедать: иными словами в комнате присутствовало только двое. Марка и Диму они ждать не стали, поэтому трапеза была в полном разгаре, однако напряжение неприятно стянуло обоих с появлением лидера. Несомненно, это не могло укрыться от странного взгляда Марка. Если бы не погасшее пламя в его глазах, ребята подумали бы, что того сейчас окончательно накроет. Хотя не было никаких гарантий, что печальная усмешка и взгляд тухлой рыбины – чем-то лучше. ― Хотят задобрить меня, как разгневанного божка, завалив жертвоприношениями? ― вслух высказался лидер, со вздохом устраиваясь на табурете поудобнее. Димка и Сашка, прошедшие за стол поживее, уже принялись наполнять тарелки. Аппетита у Марка не было. Даже не так. Голод, что продолжал мучить его и теперь, едой притупить было невозможно, поэтому желание есть отсутствовало. А сопровождающая его под ручку мигрень только усугубляла. «Все эти эмоции… Гнев, раздражение и желание свернуть кому-нибудь шею – замена голоду? Я так хочу есть, что готов убивать?» ― Лучше б спинку какую-нибудь придумали, ― проворчал лидер, чуть раздраженный своими же мыслями. ― Не думал, что буду скучать по стулу, на котором могу развалиться. «Так хотелось просто поесть… со всеми вместе… Просто заткнись и делай, как надо. Претворись человеком, в коем-то веке… Или же… Хватит. Хватит, Марк! Осточертело. Плевать…» С шумом выдохнувшая Ева привлекла разрозненное внимание брата. Вероятно, ей не особо нравилось его поведение, но слова Димы все никак не выходили из головы Марка, раня гораздо острее ножа или разочарования сестры. Знал ли мальчишка всю правду о нем? О его прошлом? О его сущности? О потере памяти?.. «Сам знаю, говоришь? Вспомнить?.. Что ж ты не спросил, хочу ли я вспоминать?!» ― Да-да-да, мы уже поняли, что у тебя комплекс царя, ― нараспев отозвалась Ева, наконец, высказав свое недовольство вслух и тут же получив одобрительный смешок от Дениса и Димы. На мгновение Марк очумело взглянул на сестру, вернувшуюся к стремительному поглощению пищи. Меньше часа назад он вскользь загрустил, что та начинает его бояться, да и другие ведут себя отстраненно, но… «Что-то не похоже». Марк решительно подобрал из тарелки жаренную птичью ножку, будто собираясь загрызть ее за какое-то преступление, но вместо этого швырнул в чистюлю. Попал точнехонько в лоб. Чвакнув по коже в возникшей в комнате тишине, растрепанное мясо свалилось девочке в тарелку, брызнув в стороны остатками еды. «Снова нарываюсь? Теперь на Еву? Кто из товарищей на меня еще не орал и не пытался вмазать? Вера и Сашка? Жека?.. Странно. Все это время я вроде как бесился и раздражался. Пора признать, что на деле я в диком, неописуемом, блядь, восторге. Вот, что я чувствую на самом деле?.. Голод… Неужели, я питаюсь… ими?» ― Ты!.. Покров Евы порозовел, а для остальных стал еще и виден, возвышаясь над телом белоснежным пламенем. Медленно поднявшись из-за стола и нитями энергии испаряя следы пищи на лбу, Ева уверенно подобрала салатницу. ― Эй-ей, не надо! ― Марк спрыгнул с неустойчивого табурета и, выставив руки перед собой, с улыбкой попытался отговорить взбесившуюся сестру. ― Я серьезно! ― прикрикнул он на девочку, не в силах подавить искреннюю радость, что ей на его вопли и косвенные угрозы плевать: Ева действительно его не боялась. «Да я гребанный мазохист?!» ― Ева, там же масло! И прикинь, какой срач тут устроишь?! ― Ты первый это начал! ― повысила голос сестра, сдавливая хрустнувшую посуду покрепче. ― Да я ж не со зла! ― Ага, от слабоумия! ― Стой! Аяйда появилась не вовремя. Должно быть, лучник у здания, видевший светящегося иномирца, шустренько доложил об этом вождю. Марк рефлекторно сгреб девушку в охапку (умозаключения все же привели его к мысли, что Айяда немногим старше него самого) и закрыл собой. Салатница секундой позже больно впечаталась в спину, хлюпнула содержимым и сползла на пол, оставляя пятна по всей одежде. Чашка не разбилась, но треснувшая завибрировала у ног, расплескивая остатки. ― Прости. ― Марк выпустил из объятий ошарашенную девушку, не в силах сдержать радостную улыбку: поведение Евы других, может, и обескураживало, но не его. ― Мы приберем. ― Да… не надо. ― Айяда недоуменно скосила взгляд на успокоившуюся чашку, обдумывая список причин, по которым иномирцам мог не угодить овощной салат. Марк, тем не менее, все-таки поднял посуду и поставил на свой край стола. ― Фу, блин, ― он завертелся на месте, ухватил кусочек какого-то овоща на спине и шлепнул обратно в салатницу, с откровенным омерзением встряхнул пальцами, невольно задержавшись взглядом на давно остановившихся наручных часах отца, после чего уставился на Еву с укором. ― Вся майка в масле. ― А вот нечего было меня бесить! Я тоже, знаешь ли, не святая! «Точняк… У каждого же свои тараканы? Верно?» С заметным отвращением Марк осторожно стянул с себя безрукавку прямо там, ненарочно хвастаясь мускулистым телом. В полумраке освещенной небольшими окнами комнаты, накачанный торс выглядел еще более впечатляюще. ― Ты штаны-то хоть оставь, ― попросил Денис, во всю продолжая лопать. ― Не порть мне аппетит. ― Тебе реально его испортить? ― усмехнулся Димка, который так же уплетал за обе щеки. В глазах его плясали озорные огоньки. «Так значит, я тебе нравлюсь таким, поганец?» Марк поймал его неприкрыто-веселый взгляд, размышляя о собственных чувствах, что поднимались внутри благодаря увиденному. ― Вот не буду тебе помогать, ― поставила точку Ева, громко усаживаясь за стол. Брата это ничуть не огорчило. Все еще улыбаясь и рассматривая испорченную безрукавку в своих руках, он обернулся к смущенной Айяде, забывшей, зачем вообще сюда заявилась. ― Все нормально? ― Д-да. Нет. Я… сейчас. Айяда отвела от него заинтересованный взгляд, что Марка лишь сильнее раззадорило. «Все это время я сдерживался каждый миг, подавляя… всего себя. Нахрена? Не понимаю. Даже если я разозлюсь, что плохого? Если вычудю что-нибудь вопреки здравому смыслу… Какая разница? Я же не человек… Почему эта мысль… как глоток свежего воздуха? Димка принял меня таким. Ему все равно, что я такое. Так чего мне блокировать себя каждый шаг?..» ― Она стесняется? ― подкинул Марку идею Денис, засмотревшись на неловкость вождя. ― Я так-то не шпионил, но полуголых мужиков в деревне не видел. Девчонка-то молодая, кажись. ― Я думала, ей лет 30, ― все еще нервно отозвалась Ева. ― Лет 20, ― не согласился тот с чрезмерной уверенностью. ― Может, и того меньше. ― Айн позвал, как мог, твоих друзей, но они что-то ответили и остались там, ― протараторила Айяда, уловив паузу в разговоре иномирцев. ― Он же твой брат? Вопрос Марка ее слегка удивил. Айяда таки посмотрела парню в глаза, а не ниже, и осторожно кивнула. ― Чем они там заняты? ― Разделывают. ― Ясно. Томительная пауза дразнила нервы всем в помещении, кроме Марка. Его прежнее спокойствие, что так раздражало многих, сменилось анормальной радостью. Короткий смешок, что тот не стал сдерживать, вылился во вздрогнувшие ушки девушки. ― Я принесу свежую одежду! ― Айяда вылетела из зала, за малым не вырвав одну из нитей в шторке, схватившей ее за шею. Пусть новое поведение лидера и настораживало, Денис все же нескромно усмехнулся, хоть ничего и не сказал. ― Наши решили поучиться, ― отчитался Марк, чуть задумавшись. «Почему я решил, что должен быть тихим? Зачем отключил эмоции?..» Битая память услужливо подсказала «зачем». Сначала похороны матери, затем синие стены ненавистной всей душой больницы, долгая реабилитация, взгляды других, словно ты вот-вот выкинешь что-то из ряда вон… Смерть отца. ― Разделывают тушу. Не став марать табурет умасленным задом, Марк принялся за еду стоя. Физического голода он не чувствовал, но вкус жаренного мяса и удовольствие от его поглощения были прежними. Это не могло не обрадовать. Опустившиеся из-за коротких воспоминаний уголки губ снова дрогнули. «Всё еще вкусно. И не надо ходить в туалет. Что плохого-то? Я просто обязан быть счастлив…» ― Макс, наверное, в диком восторге, ― сухо кивнул Денис, понимая, почему тот не спешит на крайне поздний обед. «Наверное, ― мысленно подтвердил Марк, продолжая отрешенно жевать. ― Он молодец. И теперь верен себе. Делает, что взбредет в голову. Бесстрашно бросается в бой. Занимается тем, что нравится… А что нравится мне? Чем я вообще страдал до Белого дождя? Игры на телефоне? Шлялся с Артемом где ни попадя… Присматривал за Евой…» Представший перед глазами дым будто подсказал, что было что-то еще, что-то такое, о чем вряд ли бы он делился хоть с кем-то. «Дима за мной следил. Стал свидетелем? Я кого-то убил? Нет… тогда бы меня скрутили власти. Или он боялся сказать?.. Я же… я опять это делаю. Хорош. Хотя бы вечер проведи без этого…». Темное пятно приблизилось слишком быстро. Марк с испугом схватил нечто рукой и сжал со всей силы, боясь, что оно сдвинется. Мысль, не законченная в уме, вышла наружу крайне странным словом. ― …геморроя, ― закончил лидер под хруст и прыснувшие ошметки во все стороны. Наглотавшийся, как собачонка, Сашка, побросавший на тарелку еды, резко замер, находясь ближе всех к засветившемуся парню. Молча он крабиком пересек опасный отрезок и выбежал из хижины, обрызганный… ― Что за хрень? ― Марк разжал сведенные пальцы, позволяя остатком чего-то белого шлепнуться на стол. Силуэт его тут же погас: недоумение вытеснило прежние эмоции. Взгляд зацепился за вытянутую руку Евы. ― Эм… ― девочка поспешно опустила руку и потупила взор. Когда задумавшийся брат стал понемногу наращивать фон, запустить в него яблоком показалось гениальной идеей. Теперь же каждый сидел в соке выжатого за мгновение фрукта и боялся открыть рот. ― Твоих рук дело? ― сдержанно уточнил лидер, испепеляя ее потухшим взглядом. Ева неуверенно кивнула. ― Ну вот… нахрена? ― Он принялся отряхивать руку, но сок уже неприятно склеивал пальцы. ― Извиняться не буду, ― раздраженно осмотрел он присутствующих. ― Не мой косяк. Сидевший ближе всех к нему Дима, плавно отер лицо, скрывая и очумелый взгляд. Тихий смешок за его ладонью прервался сдавленным смехом Дениса. Марк с удивлением перевел внимание на того, и товарищ разразился заразительным смехом, отворачиваясь на табурете всем телом. Димка тоже перестал сдерживаться. Ева прижала кулак к губам, чтобы не стать соучастницей. Самый большой кусок яблока, треугольничком восседающей на макушке Марка, таки скатился дальше и шлепнулся на пол. Теперь Ева залилась хохотом, наплевав на обиженно-недоуменный вид брата. «Это они-то меня боятся?» ― пришла забавная мысль в забрызганную голову лидера. Парень мрачно смахнул с лица яблочное пюре, даже не желая представлять, как сейчас выглядит со стороны, и снова тряхнул рукой. ― Засранцы, ― обозвал он присутствующих с улыбкой. Ни о каком страхе и речи быть не могло. Если подобные чувства товарищей и посещали, то помимо их воли и только в моменты гнева лидера. Что-то вроде инстинктивного опасения помереть от неосторожного движения Марка. ― Я хотел попробовать кой-чего, ― предупредил он, чтобы ребята наконец заткнулись. ― Может, получится их позвать. Получив немое согласие товарищей в виде прекратившейся истерики, лидер плавно закрыл глаза и расслабленно замер, чуть опустив голову. Его дыхание заметно замедлилось, лицо стало более спокойным. Вокруг тела появилась тонкая оболочка, похожая на световую обводку. Представить своего закадычного друга оказалось не так просто, как он думал. Четкий образ постоянно ускользал, срываясь иными картинками или навязчивыми мыслями. «Тёма?» Но стоило лишь позвать, как лицо хмурого парня с начесом возникло перед глазами, поднимая его облик откуда-то из глубин. «Приём?» Марк невольно припомнил слова Артема по поводу его чугунной способности. Чем больше он расслаблялся и просто делал, а не думал, как это сделать, тем отчетливее чувствовал, что мысли утекают в нужном направлении. Как ездить на велосипеде или ходить, когда не задумываешься о каждом последующем движении. Темнота вдруг сменилась мутными росплесками света и чего-то темного. «Дятел-дятел, я береза, как слышно?» ― спросил Марк первое, что пришло ему в голову. Ответ последовал незамедлительно.***
20 мая. Четверг. 17:57 по времени 13 мира
Тушу разодранного сидри ритали благоразумно обходили стороной, поглядывая на озлобленного иномирца с опасением. Тот копался в его расплющенной грудной клетке и психовал все сильнее, закипая посекундно, отчего на лицо проступили черные полосы. ― Ты че доебался до него? ― пока еще спокойный Максим, ловко орудуя самодельным клинком из стекла и пластины сидри, повторял за Ерием каждое его движение и разделывал левую часть туши. Бесящийся на заднем плане Артем разрушал его концентрацию. Чернеющий парень устало вздохнул, вынул-таки кровавую руку из застывающего трупа и стряхнул ошметки в развороченную грудную клетку. ― Кончил? ― беззлобно хохотнул Максим, заводя его окончательно. Артем почернел полностью, впившись голубыми радужками в языкастого говнюка и отпугивая близстоящих риталей. ― Он там лапоть обронил, ― пояснил Жека, как бы между делом, вынимая кишки. ― А если порву? Ерия их языка не знал, только хмуро кивнул в ответ и махнул рукой, тяни, мол, давай без задержек. ― Ты уж будь понежнее, ― прокомментировал Максим, не упустив подходящий для шутки момент. ― Один вон уже порвал. В такую дыру и верхняя голова пролезет. ― Ну все, зараза! ― Артем поднялся с корточек и угрожающе начал движение в его сторону. ― В чем твоя… *Тёма?* ― … проблема?! *Приём?* ― Моя-то? ― Максим исподлобья зыркнул на парня, с самого утра вспоминая тот гребанный день в мельчайших деталях. В жизни Сафронова хватало паршивых моментов, но именно этот вылез почему-то первым. Артем с разукрашенным лицом. Марк, смотрящий на Макса, как на пустое место… ― Ты как бельмо на глазу. Так и хочется его срезать!.. Но сейчас… ты ведешь себя дебильнее, чем обычно. ― Отвали! ― Артем отмахнулся от Макса, потеряв к нему всякий интерес. Марка в поле зрения не было, как бы он ни крутился и не всматривался по сторонам. *Дятел-дятел, я береза, как слышно?* ― Сам ты дятел. Ты где есть вообще? *Хахах, кайфово. Значит, слышишь?* ― Слышу. Так где ты? А то на меня косятся, как на психа. ― Я всегда так на тебя смотрю, ― обласкал Макс, настороженно следя за чокнувшимся товарищем. ― Да отвали ты уже, бога ради, ― прошипел Артем, из последних сил стараясь сдержаться. *Забавно. Максима я тоже слышу. А если попробовать… Ого, и вижу. Ну-ка покрутись*. ― Завязывай, блин. Обеспокоенный Артем все же выполнил указание, продолжая недоумевать по поводу происходящего. *Ты мой личный квадрокоптер* Артем не мог не улыбнуться, но чужие мысли в собственной голове все же напрягали. ― Свали из моей башки. *Да ладно тебе, не будь букой. Вы почему жрать не идете?* ― Сам же видишь, не? Эти двое в Потрошители записались, ― повернул он «экран» на Макса и Жеку с замершими на лицах выражениями идиотизма. *А ты?* ― Тапок найти хотел. Артем посмотрел на свою разутую ногу и пошевелил пальцами. Марк веселенько усмехнулся у него в мыслях. *Бросай это гиблое дело и иди жрать. Этих тоже зови*. ― Сам зови. Им и так неплохо. Легкость в посветлевшей голове мгновенно привлекла внимание. Артем подождал ответа, но в мыслях действительно опустело. ― Марк? Ты еще здесь? ― Твою мать! Блядь! ― Жека все же порвал кишки, пока пялился на Артема, и принялся вытирать тряпкой побежавшее по заднице дерьмо. ― Почти удалось. Ерия решительно срезал проблему под корень, и кишки, наконец, оказались в глиняном тазу. Улыбка медвелюда прямо говорила, что сейчас он среди них самый крутой. ― Я щас правильно понял, Марк говорил с тобой на расстоянии? ― Максим же отстраненно продолжил работу уже с передней ногой животного. ― Похоже на то. Приглашал на обед. ― стопа Артема почернела, остальное тело осталось нетронутым. ― Закончим и придем, ― серьезно проговорил Макс, надрезая кожу. ― Ему скажи. ― В моей голове он не ошивается. *Думаешь?* Максим замер с расширенными глазами, вовремя остановив дрогнувшую руку. ― И давно ты здесь? *С тех пор, как Жека порвал кишки. Жаль, что мысли читать я так не могу. Хотя сам сейчас являюсь посторонней мыслью в твоей голове. Это забавно. С Жекой все нормально, а то я?..* Макс тихонько зашипел, выбросив нож и хватаясь за виски. Шарахнувшая по мозгам мигрень была нестерпимо… горячей. *Извини. Видимо, тебе я способен навредить. Отбой* Боль растаяла также внезапно, как появилась, оставляя после себя онемение и слабую потерю слуха. Такое бывает после нахождения под водой. Тяжесть, разлившаяся по телу, тоже походила на это ощущение. Максим сипло вздохнул, втянув воздух сквозь сжатые зубы, тряхнул головой, пытаясь вылить несуществующую воду из ушей, и удивленно сморгнул слезинку. ― Ты в норме? ― взволнованно прошептал Жека, с ужасом взирая на друга, не менее бледный, чем он сам. ― Да. Сойдет. ― Максим снова качнул головой, различив вопрос Жеки лишь по губам, подобрал нож и снизу вверх посмотрел на заинтересованного риталя, остановившего работу. Тот осознать происходящее никак не мог, пусть и понимал, что сейчас произошло нечто относительно странное. Точнее, страннее, чем обычно. ― Блядь… Монстр он и мысленно монстр, ― пояснил Макс, выпрямляясь с довольной усмешкой. Ерия кивнул в ответ так, будто понял.***
20 мая. Четверг. 10:50 по МСК
Ранг хранителя с самого начала определялся его электромагнитным излучением и содержал множество ступеней, пока не появились монстры, результаты которых заставили пересмотреть всю систему в целом. Галиц была одной из первых и единственной в своем роде: остальные имели физические способности, она же – проникала внутрь. Именно она предложила шестиранговую систему, каждый уровень которой разделялся на свои ступени по внутреннему развитию ядра, и лестница у всех рангов была своя. Галиц следовала не слепой интуиции или своему воображению: подобное разделение на ранги – касты – существовало в других мирах, к которым ей открылся доступ. Во многом такому невероятно быстрому развитию Ассоциации мир был обязан именно Галиц и ее межпространственному взору… Тихомир Игоревич спокойно опускался на нижний этаж в сопровождении уже все подготовившей Кристины. Откладывать посещение Излучателя и дальше было нельзя. Хотя агрессивная энергия атомного происхождения могла вывести из равновесия даже директора. И все же требовалось проверить наверняка, где находятся те два человека, чье существование было крайне важно для самого Галица. ― Это ведь не опасно? ― осторожно уточнила девушка, стараясь не смотреть директору в глаза. Способность Пятой на первый взгляд была абсолютно ничтожна в сравнении с другими. «Ясновидение» не подразумевало под собой пророчество или что-то в этом духе. Нет. Кристина могла ясно видеть. Иллюзиями и ложью обмануть данного человека было невозможно. Для нее рядом стоял не Тихомир, а Тамара. Логичнее было бы избавиться от Кристины во избежание лишних проблем, но она успела доказать свою пользу, имея способность распознавать ложь. ― Не для меня. ― Галиц холодно взирала на кнопки лифта, загорающиеся попеременно. Этаж за этажом, будто ранг за рангом… У каждого порядка имелся свой определенный заряд энергии. Он мог отличаться у тех, кого определили в конкретную нишу. Допустим, хранитель второго порядка начального уровня, мог в будущем не только достичь потолка своего ранга, но и перепрыгнуть на начальный этап третьего. Редкие хранители третьего порядка имели шанс перейти на четвертый. Однако с каждым рангом разница между способностями и количество ступеней до следующего только увеличивались. Хранители четвертого порядка почти никогда не становились Пятыми, а Пятых, перепрыгнувших свой предел, еще не существовало. А если бы кто-то смог, такой бы Шестой был не способен противостоять изначальному Шестому, что двигался по бесконечной лестнице вверх, к самому пику. Галиц с улыбкой перевела взгляд на Кристину, переминающуюся с ноги на ногу. Первая единица пятого ранга… Девушка, верно служившая директрисе последний год, была одной и тех немногих, кто смог преодолеть четвертый порядок и взять пятый. Но даже Белый дождь не позволил ей продвинуться выше. Конечно, 19 единиц все еще много значили, особенно в сравнении с Низшими рангами, однако теперь Галиц все больше волновалась о сохранности информации. Сейчас в мире стало слишком много тех, кто имел возможность забраться в голову даже Пятому. ― Пирамида готова? ― вовремя прервала Галиц тягостное молчание. Прибывший на место лифт легонько тряхнуло, и дверь открылась. ― Да. ― Кристина последовала дальше за директрисой, чей ровный шаг благодаря длинной юбке был похож на плавное движение волны. ― Дополненная структура уже внедрена. Теперь, когда Снежин сболтнул лишнего, сохранить истинную иерархию сил было бы неправильно. Для лучшего понимания «Пирамиды» Галиц представила на последнем собрании глав верное название уровней, воспользовавшись понятиями из других миров. Каждый ранг с этих пор обуславливался развитием ядра и имел точные цифры для определения. «Обычный человек» (hominem) – имел заряд от 0 до 0,3. Такого не воспринимали хранителем. И повысить только наклевывающиеся способности было почти невозможно, потому как едва сформированное ядро выглядело нестабильным и не могло накапливать энергию. В противовес Нулевым «Почти люди» (fere humana) – обладали слабым ядром и уже аккумулировали энергию. В их список попадали все, пробившие потолок предыдущего ранга: от 0,4 до 1,9. Большинство наемников имели таковые значения. Реальная же сила открывалась со второго порядка. Ранг «Выше, чем люди» (superior homine) – считался той самой ступенькой, когда хранитель становился полезным. Способности данной категории были разнообразны, все эти люди превосходили предыдущую группу по всем параметрам. К ним относились все: от 2 до 4,9. Со временем и эта ниша стала наемниками, когда Ассы научились создавать Третьих и Четвертых. Тогда по-настоящему сильными все еще считались «духи» (spiritus). Стоило достичь даже начального этапа в 5 единиц, и хранителя приветствовали в любой гильдии любого сообщества. Здесь же начинались и осложнения. Выживаемость подопытных резко снижалась, а потолок ранга в 9,9 достигнуть становилось невероятно проблематично: требовались тысячи поглощенных душ низшего порядка. Для медитации же свободной энергии вокруг не хватало, поглотить ее в большом количестве было невозможно. Но, даже достигнув потолка, шкала опыта и вовсе переставала расти. Сдвинуться с мертвой точки можно было лишь под воздействием сил извне, которые могли угробить хранителя насовсем. И все же именно отсюда начинался случайный вред обычным людям. В присутствии таких хранителей Нулевым и только взявшим первый ранг мелиорам становилось плохо: головные боли, расстройства сна, выпадение волос… Первые «Божественные сущности» (divina essentia) когда-то признавались Ассоциацией монстрами. Их способности выходили за рамки воображения, а подниматься по ступеням им было сложнее, чем предыдущим. Развитие многократно затормаживалось. Хранители четвертого порядка не справлялись с собственной силой, сгорали или ослабевали до третьего ранга, что все еще считалось неплохим результатом. Но до 17,9 дошли из божественных только единицы. Обычно это было связано с тем уровнем, что был получен сразу после метаморфозы. Например, хранитель десяти единиц уже не мог сократить расстояние до следующего «этажа», а тот, кто получил 15, имел все шансы снять себе «квартирку» подороже. Такие хранители чувствовались менталиками на больших расстояниях. Галиц ощущала их появление короткими коликами в позвоночнике и точно указывала на карте местонахождение. Как и «духи», «божественные сущности» влияли на всех вокруг себя. Их неконтролируемое излучение могло некоторым помочь прорваться на следующий уровень, но зачастую все случалось совсем наоборот. Обычные же люди получали такую дозу радиации, что могли со временем умереть, поэтому все контакты с Нулевыми хранителям приходилось обрывать. «Я оставила тебя не ради карьеры… ― Галиц не раз говорила это по телефону, общаясь с сыном тайком от организации. Но как объяснить Нулевому, что убьешь его одними своими объятиями, потому что он слишком слаб? ― Если бы ты был только сильнее… Пусть хотя бы первого ранга… Хотя бы так…» Директриса задумчиво замерла у двери к Излучателю, взявшись за ручку злополучной двери. Кристина не могла позволить себя сделать даже этого, оставшись в нескольких шагах от оснащенного помещения, спрятанного на нижнем этаже. После случая с Галиц использовать эту комнату перестали, не в состоянии избавиться от агрессивной энергии ее умерших обитателей. Будто что-то почувствовав, Кристина сделала еще шаг назад. «Пятая…» Тот самый следующий ранг – «Сущности мира» (essentia mundi), что всерьез испугали Ассоциацию. Создания, что получили статус Высших… Обладатели этого ранга сравнивались с демонами и ангелами, способными перевернуть весь мир с ног на голову, убивать обычных людей лишь своим присутствием. По большей части на таких не действовало земное оружие, даже взрыв не слабой мощности эти монстры могли пережить. Им поручались главенствующие должности в сообществах, особо опасные миссии, налагались запреты, ввиду представляемой опасности для нулевого и первого порядков. Хранителей второго ранга к ним так же старались не подпускать. Не стоит и говорить, что лестничный пролет «сущностей мира» состоял из еще большего количества ступеней: начиная с 18, они упирались в 6 этаж только на 30, и по праву считались сущностями мирового порядка. Возникновение такого монстра Галиц ощущала иначе – легкой дрожью по плечам, будто невидимый дух проскальзывал мимо, оставляя за собой прохладный ветерок. Что же касается шестого ранга… Появление Галиц – «сущности космоса» (essentia spatium) произошло за пять лет до взрыва на Южном полюсе. Она не планировала становиться Шестой. Неисправный блок Излучателя все решил за нее и работников, что проводили тот чудовищный эксперимент. Оказавшись на границе жизни и смерти, ее тело временно перестало существовать, чтобы суметь спастись. Так Галиц выжила, очнувшись среди праха десятков тел и их блуждающих духов, запертых в одной комнате. Так она приобрела способность переносить свою душу, свои мысли на расстояние, измеряемое мирами. По излучению она превосходила всех, кто доселе считался сильнейшим, и после Белого дождя пока мало что изменилось. Ее 47 единиц, далекие от 31 начальной, казались недостижимыми. И лишь она одна знала, что до седьмого ранга ей никогда не добраться. 99,9 – удивительное магическое число. Галиц знала, что следующий этаж, не просто президентские апартаменты, это крыша стоуровневой башни, и упирается она в… космос. Тем забавнее было наблюдать за потугами потерявших статус особенных Третьих или Четвертых… Даже Пятые теперь не были чем-то невероятным. Она видела, чувствовала, как коробит многих зарвавшихся мелиоров, гордящихся своим положением. В новом же мире, где каждый преодолел рубеж в 0,3 единицы, они больше не воспринимались богами. «Хах… Бог?..» Впервые Галиц почувствовала ЭТО после своего пробуждения после Белого дождя. Аномалия наполняла весь мир невероятным количеством энергии, впитываясь в кожу, вызывая потерю сознания, изменяя всех, как когда-то взорвавшийся Излучатель ее. И Некто, переплюнувший ее стартовый ранг, появился не сразу, да и в той суматохе, когда каждый получал свое ядро, Галиц пребывала в полуобморочном состоянии: слишком много телесных и информационных сообщений приходило к ней. Единственное, что она ярко запомнила в тот страшный день, – это послание прежнего бога и фраза, перечеркнувшая все ее мысли: «Deus – приказывает. Я – повинуюсь». Так гласил непреложный закон каждого мира. Стоило появиться Богу, как эволюционировавший мир насильно заключил контракт между сущностями космоса и новым властелином. Так повысивший свой уровень мир обеспечивал себе защиту, чтобы не быть растерзанным на куски изнутри essentia spatium, обязательно пожелавшими бы померяться силами. На следующий же день Deus исчез. Галиц перестала чувствовать его власть. Тот самый контракт потерял свое гнетущее давление. Хранители шестого порядка получили временную опьяняющую свободу, пока их хозяин отлучился в «магазин за покупками». Однако и радости, вопреки ожиданию, это не вызвало. Болезненная пустота заполнила их сердца. С тех пор Галиц тратила все свои силы, чтобы найти покинувшего их господина, будто еще одного горячо любимого сына. Сюда она пришла по той же причине. В комнату с предупреждающей об опасности надписью повторно никто в здравом уме не совался. Такая энергия работала иначе, чем излучение: пусть оно и не могло давать именно столько, сколько был способен выдержать конкретный индивид, но хотя бы не лишало рассудка. Облучение же не принадлежащим тебе Тленом равнялось самоубийству. Сам излучатель давно уже был выведен из строя, но вот энергия тех, кто погиб здесь в тот день, все еще не развеялась. Потому-то Галиц выбрала это место. Именно здесь директрису Российской Ассоциации никто бы не потревожил, а лишнее излучение только помогло бы выходу из тела. Камеры – сожжены, а в соседнем помещении за стеклом не ощущалось ничьего присутствия. В дверь опасной для остальных комнаты прошел высокий мужчина, чей портрет украшал многие холлы всех Российских сообществ, закрывала ее же уже миловидная женщина, что не боялась всех тех, с кем, по сути, когда-то погибла сама. Даже ее реальное тело восстановилось благодаря полученному навыку. После его создания Галиц несколько суток пролежала бездыханно, едва не оказавшись в гробу, прежде чем смогла войти в новую оболочку по своей воле. Создавать иллюзии Галиц научилась сразу, но они легко обнаруживались при тесном взаимодействии и определенных тренировках. Мираж так и оставался миражом. Работали они как галлюцинации: воздействием на конкретного человека. Морок видел только тот, у кого в голове царила Галиц. Со временем подчинять иллюзиям сотни за раз стало простой задачей, а стереть изначальные о ней воспоминания не оказалось проблемой. Теперь Галиц Тамары Игоревны не существовало. Она погибла пять лет назад. Это обеспечивало сыну защиту. Как бы прекрасен на словах не представлялся людям Новый мир, тех, кто жадно желает власти, не стало меньше. Создавать же материю из энергии все еще оставалось непосильной задачей. Да и предметы такие без поддержки постоянно стремились рассыпаться. Заняв место посреди небольшой комнаты, неоснащенной ровным счетом ничем, но наполненной переливающимся светом ушедших, женщина решительно выдохнула: ощущения ее ждали не из приятных. Раскинув руки в стороны, Галиц откинулась на спину, не боясь упасть, ведь падать было уже некому, кроме одежды. Растаяв сизым облаком дыма, она все еще присутствовала здесь, но, между тем, находилась повсюду, подобно вездесущим богам из священных писаний. Ее свободное ядро бестелесной оболочкой поднималось все выше, охватывая планету пристальным взором. «847» ― Шестые большими воронками, развернутыми к земле, отражались во всех уголках 185 мира. «18342» ― Считать не потребовалось и Пятых: число в голове появилось само. Галиц запоминала все области, где замечала всех еще незнакомых ей хранителей. Проблема заключалась в отсутствии точной информации. Женщина не знала имен и фамилий, не видела лиц или, на худой конец, группы крови. Все, что ей полагалось знать, место, где находится мелиор. Как выглядит на планете Deus, она также не имела понятия, но была уверена, что не пропустила бы его взглядом, так что сомнений вновь не осталось – наследник Седьмого еще не вернулся. Хуже того, Галиц не ведала, где он находится. Она могла почувствовать присутствие других богов в иных мирах. Все они ощущались одинаково невообразимо мощными, но кто из них Deus 185 мира (если он где-то там), Галиц не знала. Даже лица его она все еще не увидела. Воспользовавшись случаем подглядеть за собственным сыном, женщина невольно представила его радостную улыбку и темные глаза, черные волосы, кудрями разметавшиеся по плечам. «Должно быть, ты оброс так же, как все другие… Вряд ли успел найти себе парикмахера». Образ возник почти сразу и намного отчетливее, чем тот, что Галиц видела вне излучательной комнаты. Вновь различила не только его, но и Максима, закадычного друга любимого сына с руками в крови по самые локти. «Что такое?..» Существо же, стоявшее рядом с ними, мгновенно встревожило ее еще больше. Оно не было человеком. Или же кто-то способен трансформироваться в такое? «Да где же ты, черт возьми?» Галиц попыталась приблизиться хоть на дюйм, тронуть волосы Жени порывом ветра, и вопреки ожиданиям парень коротко вздрогнул. ― Твою мать! Блядь! Женя пробурчал что-то еще, принимаясь исправлять свою ошибку. Галиц смотрела прямо на него, но голоса исчезли. Ее не впервые блокировали сильные менталики из других миров. Вопрос заключался в том: кто оттолкнул ее прямо сейчас? Картинка упрямо смывалась. Защиту такого уровня Галиц должна была видеть, но кроме дыма, искажающего все вокруг, ничего не различала. Наваждение исчезло так же внезапно, собралось в воронку и стерлось, будто бы его не было. ― Блядь, монстр он и мысленно монстр, ― произнес вдруг Максим, уверенно глядя на лохматого зверолюда, незамедлительно кивнувшего ему в ответ. ― Жек, все норм? Женя смотрел не на друга, встрепенулся, неловко улыбнулся ему, стараясь не волновать, оглянулся на кого-то еще, стоявшего неподалеку. Его Галиц не видела. Знала только, что создание, находившееся там, обладает ядром уровня «дух». ― Я, короче, пойду, ― произнесло оно несколько раздраженно, и присутствие «духа» медленно испарилось. ― Ты чего так пялился на него? Он, конечно, с прибабахом, но все же, ― усмехнулся Максим, внимательно следя за Женей. Улыбку Сафронова даже с натяжкой нельзя было назвать искренней. «Ты что-то чувствуешь? Способен читать других?» ― Если я скажу, что кто-то незримый на нас сейчас пялится, меня ты тоже посчитаешь психом? ― Женя вновь оглянулся, провел ладонью по затылку, уверенно взирая на сущность, зависшую совсем рядом. «Ты меня видишь? Это ведь не совпадение?..» ― Галиц пристально смотрела в ответ, но связаться, увы, с ним не имела возможности. ― Тебя? Нет. Может, это Марк балуется? ― В этот раз улыбка у Макса получилась получше. Тревогу в глазах получилось скрыть. ― Может, ― устало вздохнул Женя, тряхнув головой. Внешне он, вроде бы, чуть успокоился, но было заметно, что все еще напуган. ― Пойду-ка и я покушаю, ладно? ― Давай. Образ детей окончательно смылся, туманом застелив все изображение. Со скоростью света искрящееся от напряжения ядро вернулось в комнату и с болью притянуло телесную оболочку обратно в свои одежды. Галиц громко свалилась на пол, глядя на темнеющий потолок перед собой, еще не вернувший четкость. Движение ярких частиц вокруг легким шумом касалось слуха. Тяжело дыша, женщина еще долго смотрела вверх, мысленно удивляясь услышанному и пытаясь проанализировать информацию. «Ты не здесь… Не в этом мире? То существо рядом – житель другого измерения. Поэтому тебя не могут найти… И Максим с тобой… Но кто же еще? Кто смог мне препятствовать? Он должен быть минимум Пятый, упершийся в последние единицы… Денис? Или…» ― Все хорошо? ― раздался обеспокоенный голос Святозаровой из-за двери. «М?.. И ты уже здесь? Время летит слишком быстро…» ― Д-да. Я в порядке, ― заставила Галиц услышать ее мужской голос. ― Сейчас выйду. Подняться получилось не сразу. Тело было тяжелым и ватным, поэтому приходилось действовать медленно и неуклюже, чтоб не развалиться на части снова. ― Фу-у-ух… Соберись, ― прошептала Галиц самой себе, неспешно выпрямляясь, поправила прическу, очки, длинную юбку… ― Все хорошо… пока он в порядке. Вышел же из комнаты – директор Российской Ассоциации – Галиц Тихомир Игоревич.