21 мая. Пятница. 15:25 по времени 13 мира
Иконка, изображавшая Артема, наконец, перестала мерцать и действовать Марку на нервы. Рядом с ней же, буквально сантиметрах в пяти, появился снимок Айяды. После чего между ними начала пульсировать пунктирная линия. ― Привет. Меня слышно? Голос Артема коснулся слуха мгновенно, но это было совсем иначе, чем при разговорах прежде. Будто парень находился не рядом с Марком, как при беседе тет-а-тет, а действительно звонил по телефону. Звук стал немного электронным и каким-то далеким, окружающий же его шум значительно снизился, почти лишая Марка ощущения чужого присутствия. ― Кто это? ― Айяда успела ответить Артему раньше «связиста». С ее голосом произошли такие же перемены. ― Тот же вопрос, ― отозвался иномирец, не понимая, куда именно его забросило вместо головы Марка, все еще не подавшего голос. Впрочем, мысленно тот не молчал, только при такой связи подобное общение было, вероятно, невозможно: трансляция мыслей нескольким лицам и общение на расстояние – кардинально отличались друг от друга. ― Значит, теперь… вы оба на связи? ― Говорить с ними вслух отчего-то было до странного непривычно. ― Что за дела такие, Марк? Это, что, Айяда? Что она делает в моей башке?! ― Артем открыто негодовал, в принципе, как и все участники звонка. ― Не думаю, что дело в твоей голове, ― сделала она акцент на предпоследнем слове. Что сейчас происходило вокруг них обоих, Марк больше не слышал, но был уверен в недоумении вообще всех главных и второстепенных персонажей этого занимательного шоу. ― Лучше скажи, почему я его понимаю? Ты и его обучил моему языку? «Чего?!» ― Нет. Я… сам не знаю. Может?.. Марк невольно задумался, пытаясь представить, как это работает. Ничего путного в ответ не приходило, и то, что мысли свои он им больше не транслировал было очень кстати. Говорить же Марк, кажется, мог теперь на любом из языков – оба собеседника его прекрасно понимали. ― Есть идея, что ты получаешь его голос, проходящий через меня, как через естественный фильтр, а так как я знаю твой язык, его речь поступает к тебе с переводом. То же самое для Артема... ― Марк сделал еще одну умную паузу, придумывая, что еще сказать, но в итоге лишь психанул: ― Разве это так важно?! Радоваться должны! ― Согласна, ― моментально поддержала Айяда, снижая уровень агрессии Марка по отношении к ней сразу на пару делений. Артема же по-прежнему волновал сам процесс: ― У нас типа… общий канал связи? ― Скорее, групповой звонок, ― оборвал Марк слегка грубовато, не разделяя его веселья. ― Что у вас там? Какие-то проблемы? «Иначе фига ты мне так названивал?» ― Какие-то?! ― Пусть Марк и потерял представления об их окружении (у такого общения были свои плюсы и минусы), но эмоции связь передавала без искажений. ― Мы в тупике! ― Его раздраженный вопль прямо ударил по ушам – причем сразу по обоим. ― Если сидри будет много, то разом их остановить сможет только кострище! ― Хотите поджечь лес? ― вмешалась Айяда с ноткой надменности в голосе. ― Хотим поджечь деревню. Марк ожидал буйства в ответ со стороны девушки на такое резкое предложение, но Айяда молчала, а потому иномирец решил, что против она не будет, если это действительно поможет. ― Мы слушаем тебя, ― попросил он Артема продолжить. ― Ты и Ева будете приманками, ― спокойно рассказал тот с небольшой задержкой. ― Загоним сидри в деревню. Подожжем все, а сверху закидаем какашками. ― Говном?! ― удивленный возглас Айяды на корню обрубил весь серьезный настрой. ― Нет, блядь! ― рявкнул Артем, заводясь с полуоборота. ― Марк, что за говённый перевод?! Стрелами там, ядрами, копьями. Прямо через забор. Судя по многозначительному молчанию с той стороны, девушка порывалась спросить, причем тут озвученные ранее фекалии, но не стала. ― В этом плане есть огромный просчет: Марк и Ева все еще в деревне, ― напомнила она, возвращаясь к наиважнейшей теме. ― В этом-то и проблема! ― согласился Артем по-прежнему эмоционально. ― Мы не знаем, как вывести их из-под огня, но так, чтобы сидри не разбежались, привлеченные их светом. ― Поверху? ― Данный вариант первым просился на язык, тем более что Мрайан имел крылья, однако поднять в воздух сразу двоих было бы проблематично. ― Тогда сидри сиганут через забор! ― Об умении одного из риталей летать Артем не подозревал. Хотя даже так, плюнув на приманку в небе, кошки могли разбежаться. ― А если понизу? Оба резко смолкли, ожидая пояснений от вождя иномирцев. ― В центре деревни стоит колодец. Вчера оттуда бил нехилый огонь. Насколько он глубокий? Марк тихонько усмехнулся, радуясь, что всех его мыслей они не слышат: не подумать о ночном фаер-шоу в собственном исполнении он просто не смог. ― В половину меня. Может глубже. Он же не для воды. ― Айяда отвечала с задержкой, ее отвлекал кто-то из окружения. ― Вот как… ― Однако идея все еще была хороша. ― Тём, ты сможешь прокопать туннель под деревней? ― Полная лажа: сидри нырнут следом, ― тут же отмахнулся друг. ― Так сделай узкий проход, чтоб пройти мог только один человек. ― Да почему, вашу мать, именно я должен рыть?! Слишком яростный отказ Артема Марка не так, чтобы удивил, но все равно было странно, почему тот настолько завелся, будто на больную мозоль он ему наступил. ― Как я должен, по-твоему, это сделать?! ― Как экскаватор, ― ляпнул Марк, не подумав. Даже зажмурился, предчувствуя вопль друга. ― Что за штука только что возникла перед глазами? ― Айяда в их словесный поединок вмешалась вовремя. ― Это животное? Из чего оно состоит? Накал страстей мгновенно поутих: ребята заткнулись, пытаясь осознать внезапный вопрос девушки. ― Машина… наверное... ― Марк рефлекторно пожал плечами, хоть собеседники его и не видели. ― Переводчик не нашел подходящего слова и показал тебе изображение из моей памяти. Она не живая. ― И он может превращаться в такое? Оно крепкое? Может убить сидри? ― Нет. Стой. Это не… ― Марк с трудом подавил смешок, представляя экскаватор с башкой Артема. ― Это было сравнение. Веса и прочности Тёмы должно хватить, чтобы копать землю руками, загребая, как эта машина ковшом. ― Серьезно? ― Это по-прежнему бред! ― Артем окончательно завелся, не желая мириться с такой вот дурацкой участью. ― Я тебе – крот?! Как я должен вкапываться вглубь, ограничившись размерами своего тела?! Иль мне зубами рыть?! Так я и не червь, чтоб высерать землю следом! ― Так и не делай, блядь, узким проход именно вглубь! ― Тогда сидри пролезут следом! ― Да и хрен бы с этими мразями! Туннель вдоль ты сможешь прорыть под свой размер! Эти твари застрянут в яме! Тишина, последовавшая в ответ, прямо ласкала слух. От стольких голосов в голове по вискам начинал болезненно лупить пульс. ― Марк, ― осторожно влезла Айяда, даже голосом выдавая волнение, ― есть слова, которые мне уже несколько раз очень странно перевели. Ладно меня назвали распутной женщиной, я могу потерпеть, но ты и его назвал этой же… голой особой? Почему? И что за растение с белым корнем, которое с чем-то… ничтожным? Оно появилось уже во второй раз. Я не понимаю… Не говоря уже о земле, выходящей из заднего отверстия. Оба парня морозились не меньше минуты, после чего сдавленно захохотали в кулак. ― Сам объясняй, ― заявил Артем через смех, попросту не зная, как корректнее обрисовать ими сказанное. ― Фу-у-ух… ― Марк со своим ослабевшим контролем был даже рад посмеяться. ― Я предложил Тёме сделать колодец широким, а вглубь уже копать узким. Тогда сидри хоть и прыгнут внутрь, дальше пролезть не смогут, имея такие размеры… ― Парень ограничился лишь переводом на родной нематерный, рассказывать же о хлестких словечках, брошенных ими чисто по треклятой привычки, он не стал. ― Впредь, постараемся говорить четче, ― сказал иномирец вместо извинений, все еще улыбаясь. ― Они тоже умеют рыть, ― подсказала Айяда, ничуть не обидевшись. ― Но на это уйдет время, ― спокойно парировал Марк. ― А пока парочка застрянет в колодце, остальных подожгут. Шерсть – есть шерсть. Загорится, как факел. ― Ну допустим. А если вы не успеете прыгнуть в колодец? ― таки смирился Артем со своей участью крота. ― Скажи Максу сделать как можно больше стекла. Не пули там или иглы, а просто битое стекло. У сидри нет обуви, а лапы вполне кошачьи. Такое стекло их ранит, раз имеет не естественное происхождение. ― Какое миленькое. Это риталь из вашего мира? ― Айяда тем временем рассматривала возникшее в мыслях изображение знакомого животного. ― Нет. ― Артем не получал фото-подсказок, как она, но быстро понял, о чем речь. ― Обычное животное. Оно маленькое и вполне безобидное. ― Стекло порежет им лапы, ― продолжил Марк с раздраженным вздохом: несерьезность этой парочки его убивала. ― Прыгать так же резво им станет проблематично. А пока они будут плясать на осколках… Прыгать, падать… Короче, мы нырнем в колодец и двинемся под деревней в сторону источника. Лучники подожгут деревню… Как, блядь, поджечь деревню так быстро?! Тут бензин нужен канистр тридцать! ― Правильная речь парня закончилась также резко, как и в споре с Артемом, еще и знакомой распутной женщиной. ― Этого не понять даже с картинками, ― не осилила Айяда цепочку от нефти до бензина, не говоря уже о голой барышне на ее фоне. ― Но оно горит как масло? ― Откуда взять столько масла?! ― не поверил Артем. ― Даже если предположить, что в каждой хибаре завалялось литра по два, этого будет недостаточно. ― Хватит дорожек к частоколу, ― оборвал Марк его вечные «против». ― Что останется, разольем по периметру забора, желательно поверху, чтоб он полыхнул, создавая видимость более высокой стены. Раскидаем от дорожек солому, чтоб зацепило дома по низу. Радан в это время в животном облике пронесется по крышам. Это один из вождей, управляющий огнем, ― поспешно пояснил он для Артема, предупреждая расспросы. ― Деревня быстро затрещит. А лучники из-за забора зальют все подожженными стрелами. Мрайану похер на вес – пусть с корнями вырывает деревья. Хвоя горит только в путь. Заодно и сидри по башке достанется. Это тоже вождь, способный невидимыми руками поднимать огромный вес, ― вновь сделал Марк отступление для товарища. ― Мы с Евой в это время приспокойненько свалим к источнику к остальным. Если вспыхнет лес ненароком, у воды будет безопаснее всего. Радан же сиганет сквозь огонь, превратится обратно и присоединится к нам. Парень громко перевел дыхание, выдав вполне понятную версию событий даже для Айяды, не считая пары странных картинок про мужское достоинство, горящую хвою, ушедшую куда-то в путь, а заодно про свалку из Евы и Марка у источника… В целом же, Айяда все-таки поняла, что именно собираются сделать иномирцы. ― А если они пойдут в обход деревни? ― Артем же продолжал выискивать бреши в рисковом плане. ― Не пойдут. Мой свет привлечет их у ворот. Будем с Евой отжигать там на входе, чтоб заманить. ― А?.. ― Завлекать, ― быстро пояснил Марк, представляя, какую срань сейчас показали Айяде у ворот с иномирцами в главной роли, вооруженными чем-то горючим. ― Мы с Евой будем их заманивать всем, чем можем, выдавая всю мощность разом. ― Хорошо, ― этого объяснения Айяде было вполне достаточно. ― Но какие-то определенно пойдут, заметив Мрайана за забором. «И тебя вместе с ним». ― Я точно знаю, что он мощнее всех твоих подданных, кроме Евы. ― Подданных?.. ― Цыц! Не в этом проблема, ― закрыл Марк Артему рот, не желая начинать очередной конфликт. ― И ты, Айяда, уже, вообще-то, по мощности выше Мрайана на единицу. ― Что?.. Почему?.. Я, конечно, чувствую в себе изменения после… ― Неважно, ― пресек он и эту тему. ― Я поднял тебе статистику. Но с этим как-нибудь разберемся. А Мрайан… С ним будет Максим и Дима, Айанэ на худой конец. На всякий случай, надо сделать ловушку у источника. Пусть ритали выроют ров вокруг него. На дно установить копья повнушительнее. Димка затянет ловушки тонкой пленкой льда, чтоб эти твари кол получили в пушистый зад. Если они и дальше пройдут, Диме придется морозить источник. Не насквозь, чтоб кошаков убить, а чтоб их притормозить, сковав лапы льдом. Там Тёма пообломает им бритвы, а ритали и Макс перережут им глотки. Это сработает? Айяда повременила с ответом из-за новых пояснений переводчика несколько долгих мгновений, но все же произнесла свое «Вполне» раньше Артема. ― Ты че такой умный? ― по-своему согласился и он, одобряя безумный план. ― Он твой вождь, как ему не быть умным? ― Он мне друг, а не… ― Есть проблема… ― Поднимать тему иерархии в иномирном племени Марк совсем не желал. ― Мы по-прежнему не знаем, что делать с маткой. Придет ли она вообще? И если да, то когда? Ее присутствие может похерить всё… изгадить в… угробить?.. Да ёпт твою через плечо!.. Песец нам придет всем, большой и толстый! Она тупо не даст кошакам так легко сдохнуть. Артем всеми силами держался, чтобы не заржать в голос: плюсы подобной связи таяли на глазах. ― Может, Макса отправить? Разденем его по яйца, и пусть сгоняет на гору. Он же может становиться… невидимым. Пусть Марк и не видел Максима через Тёму, но приглушенный стон собеседника дал понять лидеру, что Макс с таким планом вообще не согласен. ― Не варик, ― опроверг эту идею и Марк, ― они засекут ядро: оно-то никуда не девается. ― Тогда что, блин?! Как нам ее отвлечь?.. ― Думаю, ― громко произнесла Айяда, привлекая их внимание: стоять молча, разбираясь с новыми порциями непонятного идиотизма ей уже надоело, ― я знаю того, кто согласится это сделать. ― Да не важно, кто это будет. Как это провернуть? Повторяю, они видят ядро. За приманкой увяжется вся стая! ― Марк начинал выходить из себя: раздражение в его голосе перешло на новый уровень. ― Айн не просто разведчик! ― повысила тон и Айяда. ― Он способен полностью подавлять свои способности. Ни один сидри его не учует. ― Я извиняюсь спросить, ― Артема новые минусы не устраивали, ― какого хера он тогда попался тому ублюдку, что приперся вслед за ним в наш мир? ― Что?! ― Вопрос автоперевод передал Айяде совсем в нечитабельном виде. ― Почему он попался сидри? Он ведь сбежал в наш мир, чтобы его не съели, ― перевел Марк менее эмоционально. ― Ему пришлось нарочно показаться, чтобы увести его от наших собирательниц, ― чуть озлобленно объяснила Айяда. ― Он может заморочить сильнейших, отвлечь матку на какое-то время. Я уверена, что остальные, ослепленные жаждой и светом Марка, его не заметят и продолжат наступление на деревню. Таким образом, получится их разделить. ― И ты готова так рискнуть братом? ― Готова, ― не поддалась она на провокацию Артема. ― И он готов рисковать собой. Но что потом? Допустим, большая часть стаи погибнет в деревне. Остальные – у воды. Рано или поздно матке надоест играть с Айном, и она пойдет на ваш свет. Кто остановит ее? ― Возможно, смогу я. Нет, ― тут же исправился Марк, настраивая себя на нужную волну. ― Я точно смогу. Но для этого надо стать сильнее. Мне осталось совсем немного. ― Хочешь поглотить могильных? ― Да. ― Их воспоминания опасны. ― Я понимаю. ― А если ты не вернешься? ― Вернусь. Артем молчал, посчитал, что не вправе отговаривать друга. Он, наоборот, должен был его поддержать, но и этого сделать не мог: просто не хотел ему врать. ― Пока все будут заняты подготовкой, я подниму уровень. У меня есть парочка навыков, которые заставят матку попотеть. Если не завалим, то спугнем ее точно. ― Ты можешь не вернуться к началу. ― Голос Артема дрогнул. Игра, по его мнению, не стоила свеч. Слишком много нюансов, способных повлиять на развитие боя и его исход. ― Вернусь, ― заладил своё Марк, пока Айяда грузилась на счет его заявления ранее. ― Как скажешь, ― таки сдался друг, видя, что отговаривать его не имеет смысла. ― Но, на всякий пожарный, ты можешь как-то сделать нам с Айядой связь? Сложно готовиться к войне, когда союзники друг друга не понимают. Перевод у тебя, конечно, говённый, но лучше, чем вообще без него. ― Я… попытаюсь связать вас чуть позже. ― Сдержать злобный рык было уже сложно. ― Выйду из тела, а затем сразу вернусь, тогда и скажете, остался ли канал связи. Не дожидаясь ответа, Марк просто оборвал звонок. Какое-то время он тупо сидел и ничего не делал, не пытаясь даже проанализировать случившийся разговор. Зрение расфокусировалось само, прохладная энергия зазвенела вокруг, кое-где принимая форму людских силуэтов. Краем глаза парень заметил один Тлен и рядом с собой: маленький, должно быть, раньше принадлежавший ребенку. Марк рефлекторно повернул голову к могилке, но удержать видение энергии не вышло, и морок рассеялся. Осталась лишь каменная плита без надписи. «Каким он будет, если и я стану Тленом? Безликой формой? Или таким же, каким был при жизни в физическом теле? Пусть он – не душа, но все же вполне реальный отголосок жившего когда-то риталя... ― Иномирец провел пальцами по безликой плите, надеясь, что все будет не настолько страшно, каким оно кажется прямо сейчас. ― Кончай, Марк, не надо тебе туда, не спеши ты подохнуть… ― Однако другого выбора все равно не было: окажись матка Шестой, все полетит к чертям. ― Тогда мне нужен защитник? Кто-то, кто присмотрит за моей тушкой, пока меня не будет в физическом мире? Попросить Айяду стать телохранителем?..» ― М-да…. Тяжело вздохнув и постаравшись мысленно замолчать, парень еще раз взглянул на карту, наблюдая за передвижением союзников: его собеседники (как Айяда, так и Артем) в сопровождении остальных уже покинули здания и теперь направлялись к центру деревни. «Ладно, не ссы, все получится в лучшем виде. Вот увидишь…» ― Ага, ― произнес он полное сарказма, разочарованно качнул головой и все же вернулся к словарю.***
21 мая. Пятница. 08:29 по МСК
Футуристическая лаборатория, точная копия той, в которой еще пару дней назад лежал и Горняев, встретила всю процессию прохладой, тишиной и отсутствием лаборантов. Сейчас почти все работники этого комплекса отправились на завтрак, что, в прочем, Ларе было лишь на руку. Она молча подвела мелиоров к капсуле у дальней стены, указала на непонятный сгусток в ней рукой и отошла на несколько шагов дальше, абсолютно не желая попадать под действие токсина Горняева снова. ― Мат-терь божья. ― Долманов прильнул к стеклу, рассматривая в капсуле кровавое месиво с белыми склизкими вкраплениями. Как ни крути, а напоминало это не студень или слизняка, а блевоту человека с последней стадией желудочной язвы. ― Вы бы не трогали!.. Долманов коснулся стекла раньше предупреждения Лары. Стоявшие дыбом волосы заметно щелкнули током. Вспышка скользнула по корпусу капсулы, юркнула в блок питания и бабахнула там уже гораздо явственнее. «Околоплодные воды» у останков Костенко брызнули фонтаном на стенки, в принципе, как и часть самого Леонида, отпугнув мелиоров на шаг назад. В приборной же панели заверещало так, что ни одна тревога с таким сигналом не сравнится, однако металлический звон из-за шарахнувшихся на пол носилок, до того спокойно стоявших у стены, все же привлек внимание гостей. Появившейся из ниоткуда лаборант промчался к панели Костенко, проигнорировав парочку блоков питания: пройдя прямо сквозь них. Уверенная дробь пальцами по приборной доске моментально вырубила тревогу и красные огни в лаборатории. Однако вместе с ними потух и блок питания Костенко. Легкий черный дымок из вентиляционного отделения этой коробки тонкими нитями поднялся к потолку. Испугавшись, что сейчас еще и пожарка сработает, Кадэшев замахал руками, разгоняя дым, благо, его было немного и он быстро сошел на нет. Перестав дрыгаться над капсулой в нервном припадке, Михаил, озлобленный, не выспавшийся, с перекрученным на плечо галстуком и в мятом халате, на котором запечатлелись следы его завтрака, обернулся к мелиорам. Взгляд у него становился все более охренелым по мере осмотра каждого из них: будто лесенка дурачков, они выстроились в шеренгу в порядке возрастания мощностей. Данцева Кадэшев не знал, но фона его не чувствовал, а, значит, тот не достиг отметки в пятнадцать. Затем шел известный ему Долманов, приходивший в другой отсек вместе со Святозаровой: этот мог похвастаться на сегодняшний момент уже 28 единицами. Не узнать же Зеленского, для которого весь отдел корпел над созданием перчаток, Михаил просто не мог. Охотник вообще был настоящей легендой – его быстрый рост впечатлял многих и раньше, когда тот, взяв четвертый ранг, за неделю достиг его пика. В этот раз (для потолка пятого) ему не потребовалось и недели: его сумасшедшее поглощение энергии из внешних источников буквально пугало. И, наконец, Горняев, пролежавший в лаборатории пару дней, а вчера перепрыгнувший кап пятого порядка. ― Ха-а-ах… ― Кадэшев с истеричной усмешкой обернулся к Багировой. Данную особу с четырнадцатью единицами им представили вчера ночью как заместителя заместителя главы Западного сообщества. Ничего особенного она собой не представляла, еще и мямлила что-то невразумительное под нос. ― Ему пиздец, да? ― уточнил Долманов, делая шаг к испорченной капсуле. Благодаря его вопросу Михаил только сейчас заметил, что Костенко размазало по стенкам, и теперь его кровавые сгустки стекали по стеклу на дно прямо в околоплодные воды. Хотя на данный момент уже невозможно было понять, что из этого гадства Леонид, а что – субстанция, содержавшая жидкую тьму. Сил даже хлопнуть себя по лбу у Кадэшева не осталось. Мало того, что Святозарова вконец задолбала приказами на этой неделе, так еще именно он был ответственен за переправку Тлена Пустому, а потому уже успел смотаться в Центральное сообщество и вернуться обратно: в отсутствии же Светланы он выступал еще и в качестве ее замены. В общем, утро уже не задалось. ― Вероятно, ― сухо подтвердил Михаил, присматриваясь к субстанции в капсуле: стекала по стенкам она как-то странно, будто реально ползла, а не спадала вниз. ― Тогда я шарахну еще раз? Чтоб наверняка? Безголосый Данцев на сей раз не удержался и таки пригладил товарищу хохолок, только причинить ему вред не смог, а сам получил разряд по пальцам. ― Нормально? ― уточнил Таир, глядя на обнявшего руку Сергея. Тот лишь тряхнул головой с таким взглядом: «Куда ни нахер», и отвернулся. ― Так чего?.. ― Погодь. ― Зеленский дернул его за шкварник, не позволив полезть вперед, и сам подошел к капсуле. Теперь и он (на пару с Кадэшевым) внимательно вглядывался в кровавые капли, намеренно собирающиеся в единое целое. ― Так и должно быть? ― Александр невольно постучал по стеклу ноготком, словно привлекая внимание рыбки в аквариуме. ― Понятия не имею, ― честно признался Михаил, с интересом отметив, что клякса среагировала на звук. Понял это и Зеленский. Под напряженными взглядами всех мелиоров, придвинувшихся ближе, он постучал по стенке капсулы еще несколько раз. Субстанция неизменно вздрагивала, пока вовсе не принялась расширяться. ― Оно… оно же не рванет? ― Лара смотрела на это в большей степени с омерзением. На втором месте был страх. Интереса, как такового, к происходящему девушка не испытывала. ― Лучше отойти, ― согласился Михаил, не сдвинувшись с места. Субстанция в капсуле все сильнее походила на рыбу фугу, только без плавников, пасти и глаз. В остальном же – шипастый продолговатый шар, продолжавший вбирать в себя все ошметки со стенок и дна. ― Эй, ты, ― Зеленский бухнул кулаком по капсуле, вызвав у Костенко очередной всплеск останков, ― ты живой вообще? Глаз, внезапно появившийся на «рыбке фугу», смерил его пустым взглядом. ― Чой-то нехорошо он как-то на тебя пялится, ― выдал Долманов, присматриваясь к странной хреновине. Маленькие ручки, выросшие у «твари» из пуза, стали контрольным в голову. ― Может, я его все же того? ― Не смешно! ― сурово ответила Лара, так и не шагнувшая от капсулы в сторону. ― А это не шутка, ― серьезно проговорил Таир, наблюдая за вылезающими из-под брюшка ножками. Щетина, которой оброс выделившийся подбородок Костенко, была отчего-то самым мерзким на вид в стадии этой ужаснейшей трансформации. ― А он никого вам не напоминает? ― Михаил спешно перешел сквозь оплавленный блок питания и подпер Долманова плечом, чтобы смотреть на переднюю часть Костенко, а не его обретающий форму зад. Красноватый цвет уже двух глаз «существа», приобретших осознанный тяжелый взгляд, говорил сам за себя. Мелиоры не ответили, поглощенные сиим действом. Леонид же, тем временем, продолжал увеличиваться, заставляя Зеленского хмуриться с каждым мгновением лишь сильнее. Александр не знал, как выглядел этот кровавый сблевыш до того, как растекся, но что-то ему подсказывало, что вовсе не так. ― А ты часом не прихерел? ― Долманов был абсолютно согласен с мыслями Зеленского, отразившимися у него на лице. ― Мало того, что в форточку заскочить тебе тупо как нехрен делать, так еще и хозяином прикинуться теперь можешь? Нечто, выглядевшее сейчас, как укороченная версия менее заросшего Зеленского, в ответ промолчало: возможно, еще не собрало себе гортань. Однако больше сомнений не было – Костенко, и впрямь, копировал его внешность, не спуская с него фирменного «закрой пасть, не то урою» взгляда. ― Это… как-то… вообще не радует, ― изрек Александр, приподняв от отвращения губу. Его чиби-версия молча продолжала расти, пока не вломила затылком в потолок капсулы. На этом превращение остановилось. Бородатый ребенок ощупал стекло маленькими ладошками, задрав глазоньки кверху, и, лишь изрядно попыхтев и убедившись, что выдавить потолок не в силах, в позе лотоса и пока без гениталий вновь обратил не свой пристальный взор на Зеленского. Постучал ему ноготком, как делал сам Охотник несколько минут ранее. В силу заторможенности всех присутствующих из-за шока и омерзения, Михаил шустро скакнул сквозь блок и что-то нажал под панелью, не дожидаясь приказа. Верхнее стекло, служившее потолком, дернулось, приоткрывшись на сантиметр, и в блоке окончательно сломалось все, что до этого оставалось целым: с гарью, искрами и вонью. ― Мля. ― О неисправности капсулы Кадэшев на радостях тупо забыл. Слинял он в спешке, отвлекая всеобщее внимание на себя, и исчез за стеной. Пожарная тревога из-за дыма и вони все же сработала. Лаборатория на мгновение наполнилась огнями и ором, прыснула со всех установок на потолке дождем и заглохла. Михаил нарисовался сразу же после этого кипиша все также сквозь стену и замер, так и не приблизившись к капсуле. ― Куда эта пакость делась? ― в возникшей тишине голос Зеленского, утирающего влажное от «дождя» лицо, прозвучал еще суровее, чем обычно. Ладонь, ударившая в стенку капсулы с другой стороны, мигом ответила на этот вопрос. Ускользнувший из заточения «слизень» находился уже на полу и поднимался во весь немалый рост Зеленского Александра. Правда, что-то пошло не так: результат оказался все же короче оригинала. ― Зато причиндалы на месте, ― прокомментировал Долманов, обойдя капсулу стороной. Остальные последовали его примеру. Все, кроме Лары. Она благоразумно осталась на расстоянии, глядя на Костенко сквозь грязную капсулу и видя его лишь по пояс. ― Побрился б ты что ли? ― Зеленский и сам провел по своей щетине пальцами. В зеркало он последний раз смотрел… Давно, в общем, еще до Белого дождя. Причем значительно «до». Костенко, продолжавший пялиться в основном только на него, коснулся своего подбородка, будто его отражение, и волоски втянулись обратно в кожу, оставляя по-младенчески гладкий покров. ― Вот так? ― Более высокий тембр Леонида резанул слух. Вся эта айдоловская пластилиновая красота Зеленскому дико не нравилась. ― Шрам забыл, ― злобно выплюнул он, запрокинув челку на затылок и указав на правую бровь. Тонкая кривая полоса тянулась от самого начала волос, рассекала бровь, мешая ее целостности, и упиралась в верхнее веко. ― И вот, ― он закатил левый рукав, демонстрируя более светлую кожу, чем остальной покров. Скорее всего, это ранение было нанесено огнем. ― Ну и по мелочи так, по всему телу. ― Он со всей серьезностью обошел его стороной, подпирая пальцами подбородок. ― Родимое пятно под лопаткой. Не, под левой. Растяни. Меньше. Во. Вполне удовлетворенный своей уменьшенной ксерокопией Охотник надменно ухмыльнулся, опустил взгляд на ягодицы… ― Слышь, ноги-то ты зачем побрил? ― Если отращу на них волосы, то укорочусь еще на сантиметр. ― Не в меру миловидный Зеленский в версии Костенко с улыбкой обернулся к оригиналу, при этом суровый взгляд никуда не делся. ― Могу уменьшить… ― Не надо, ― оборвал Зеленский, посмотрев ему в глаза в той же манере, ― еще пригодится. А что с моим голосом? Он же не настолько противный? Охотник обернулся к Данцеву и Долманову. Оба тут же качнули головами. ― Нет, ― уверенно произнес Таир, не выдавая и намека на ложь. ― Противнее. Данцев рефлекторно кивнул и только потом понял, под чем подписался. Хотелось врезать Долманову еще один подзатыльник, но свое здоровье было дороже. ― Лёнь? ― отвлек их Горняев от излишнего ребячества. Он и сам понимал, что виноват в их поведении непосредственно его токсин, но эти детские шалости начинали бесить. ― Это мое имя? ― Костенко отозвался уже более грубым тоном, почти попав в тембр Зеленского. Улыбаться тоже перестал, все больше походя на оригинал. Голый, чуть помолодевший, ухоженный и почти всюду бритый… оригинал. ― Ты не помнишь? ― Горняев слишком понимающе кивнул головой, всецело подтверждая выводы Зеленского, сделанные ранее. ― У меня тоже провалы в памяти. Видимо, я повредил наши головы слишком сильно. ― Ты повредил? ― Ненарочно. ― Понимаю. ― Костенко уверенно поднял руки к груди. Его пальцы дрогнули, словно дым, на миг склеились, создавая беспалые формы, и вернулись в нормальное состояние. ― Я знаю, что могу изменяться. Но совершенно не помню, как выглядел изначально. ― Все в порядке, ― вмешалась Лара, проявив к нему куда большее сочувствие, чем мужчины. Стараясь не смотреть на обнаженного человека, она проскочила мимо Горняева, поравнялась с Кадэшевым, уже ведущим в блокноте какие-то записи, и молча принялась снимать с него халат. Надо отдать Михаилу должное – он не сопротивлялся. Также резво Багирова промчалась к Костенко и помогла ему одеться, захлестнула белый халат, но не отошла. Ее пальцы жестче ухватились за края ткани. Пуговицы отвалились первыми, остальное просто видоизменилось: рукава втянулись к воротнику, затем часть ткани спустилась к ногам. Спустя мгновение Костенко стоял уже одетый в белую футболку, разглаженную, но с жирным пятнышком на боку, и длинные шорты: на полноценные брюки материала не хватило, так как еще немного ткани ушло на плавки, а сам Михаил был не такой коренастый, как Зеленский номер два. ― Спасибо. ― На этот раз сдержанная улыбка Костенко не шла в разрез с выражением глаз. ― Так меня зовут… Лёнь? ― Его растерянность мигом пристыдила всех присутствующих: для них происходящее было развлечением, а для него – новой жизнью, совсем непонятной и пустой. ― Костенко Леонид Андреевич, ― представила его Лара и оглянулась на Михаила – большего о нем девушка не знала. ― А. ― Кадэшев кабанчиком метнулся к панели, в отличие от блока, ничуть не пострадавшей даже после короткого дождика. ― Тридцать один год. Не женат. До госпитализации имел полный букет венерических заболеваний и битую печень. Две судимости. Не было среднего пальца на правой руке. ― Михаил отлип от экрана и посмотрел на Костенко, уже жалея, что выложил все таким образом. ― Считай, повезло. Теперь ты здоров, чист, и все пальцы на месте. К удивлению собравшихся Леонид не расстроился и даже кивнул со все той же краткой улыбкой Зеленского. ― Но мне все равно надо тебя проверить, ― осторожно закончил Кадэшев, надеясь на понимание. ― Хорошо. Мне идти за тобой. ― Если можешь. ― Могу. ― Костенко сделал пару шагов в подтверждение своих слов. ― Мои кости и мышцы сейчас в отличном состоянии. ― Вот и славно. Михаил смерил Лару задумчивым взглядом, кивнул ей, в знак того, что откланивается, ведь сейчас она – его непосредственный начальник, и пошлепал к двери, собираясь выйти нормальным способом. Пока еще не понимая, как себя вести и что делать, Костенко обернулся к каждому в лаборатории, мотнул головой, повторив за Михаилом, и отправился вслед за ним. Когда дверь за обоими закрылась, мужчины синхронно повернулись к Ларе. ― Мне нужен новый плащ, ― сходу сообщил Зеленский, неожиданно вспомнив, зачем посетил ЗОРАХ сегодняшним утром. ― Хорошо, ― спокойно отреагировала Багирова, больше не волнуясь в присутствии этого человека. Произошедшее здесь да и токсин Горняева помогли ей слегка расслабиться. ― А, когда Мирослав вернется, вы можете мне сообщить об этом? ― тихо поинтересовался Данцев, у которого (в силу третьего порядка) быстрее, чем у обычного человека восстанавливались связки. ― Непременно свяжусь, ― пообещала девушка. Ее взгляд немедленно перешел на Долманова в ожидании очередной просьбы. ― Я к Горняеву приходил, ― пояснил тот, давая понять, что получил все, чего хотел, ― но был бы не против созвониться со Святозаровой, когда та вернется. ― Я передам. ― Лара круто развернулась к Николаю Евгеньевичу. Шестой о чем-то глубоко задумался, полностью отрешившись от этой реальности. ― Прошу прощения. ― Она собиралась одернуть его за футболку, но Данцев не позволил, схватив ее за локоть. ― Не знаю, что именно с ним не так, но лучше дождись, когда сам очнется. Девушка согласилась без споров. К тому же взгляды всей троицы, направленные на Горняева, были слишком печальные и настороженные в подтверждение сказанного. ― Кстати, ― вспомнил вдруг Зеленский, став на шаг ближе к Ларе. ― С моей памятью тоже беда. Вчера на меня напало нечто где-то пятого порядка. Я не помню, что это и что оно сделало. Вообще ни черта. Но это вряд ли был человек. Его манера говорить злобным шепотом на ухо другому человеку была, откровенно говоря, раздражающей. ― Я… ― девушка хотела сразу согласиться, что примет меры, но внезапно поняла, что понятия не имеет, что делать в такой ситуации. ― Я еще поохочусь, поэтому не дергайте меня на задания. С Токаревым сам потом перетру. ― А. Ага. Багирова еще раз обеспокоенно взглянула на Горняева, собираясь попрощаться и уйти с Зеленским за плащом, но черная слеза на щеке Шестого заставила ее вздрогнуть. В списке особо важных событий, что могли приключиться в центральном офисе ЗО, черный токсин Николая Евгеньевича, очень похожий на жидкую тьму, шел едва ли не первым, после неожиданной проверки Галицем. ― Ми-ми-ми… Михаил?! ― Я в порядке. ― Горняев хмуро утер черную жидкость и спрятал испачканную руку в карман, чтобы испарения затронули присутствующих не так сильно. ― Мне пора возвращаться. Он устало взглянул на Долманова, будто желая что-то сказать. Что-то действительно важное, а не простое «Увидимся». Однако сказал именно это и покинул лабораторию, больше не проронив и звука. ― Мы тогда… с тобой за плащом. И домой. ― Решил за Долманова Данцев, почти вернувший себе голос. ― Думаю, какое-то время с ним лучше не видеться. Таир согласился молча, и все трое вновь уставились на Лару. ― Да! ― громко подтвердила та и бросилась к выходу, не скрывая радости, что уже совсем скоро избавится от приставучей делегации в их лице. Дел у нее и без них было выше крыши.