21 мая. Пятница. 17:51 по времени 13 мира
Беззвучный крик Марка потревожил все кладбище, волнами светлой энергии раскачав силуэты. Душевная боль, куда ярче физической, жгла изнутри, заставляя вибрировать его тело. Отсутствие слез и возможности перевести дыхание только усугубляли: эмоции Дайи, собственное отношение к увиденному и пережитому… «Мрайан, сукин ты сын!» Марк и рад был бы не реагировать, отстраниться, но, видимо, именно об этом предупреждала Айяда – поглощение таких Тленов бесследно для рискнувшего не проходит. Воспоминания Дайи, надежды и ожидания, ее вера в хорошее, в «жили долго и счастливо» болезненно отзывались внутри. Эта боль была почти настоящей. Будто крайне реальный кошмар, от которого никак не проснешься. Марк не просто подсмотрел ее мысли и чувства, мечты... Он был ею, чувствовал каждой клеточкой все эмоции, но понимал куда больше, чем сама Дайя. Теперь та обида, что душила ее при жизни, что осталась копией данных в Фантоме, принадлежала ему, сжимала его начинку, клокотала внутри, усваиваясь в собственном недотлене. Однако, несмотря на все произошедшее с ней, Дайя любила отца, ждала до последнего его жалкий подарок. То платье, что она не смогла примерить живой, было на ней, как символ ее детской доверчивости и любви. Прекрасное одеяние вождя всех риталей, олицетворявшее связь с самим Deusом. «Глупая… Это всего лишь тряпка. Настоящая связь в виде шестого ранга похоронила твою мечту…» Марк вновь обернулся к дереву, к пустой могилке, что ранила только сильнее. «Айя пыталась тебя спасти, но, даже снизив твой фон, не смогла это сделать… Хах. Удивительно, как мы похожи. В первый день знакомства с Айядой она сделала то же со мной. Та жижа с противным запахом помогла мне не перегореть еще в ее хижине. И Артем, ночевавший в ту ночь под боком, не поджарился лишь поэтому». Марк коснулся дрожащими пальцами мягкой земли на могилке Дайи, остужая собственные эмоции. Первый Тлен не нанес ему обещанного вреда, но, если так сильно смогли по нему ударить воспоминания маленького ребенка, большая часть которых исчезла из-за восьмилетнего промежутка, то чем наградят остальные? Другие обитатели могильника детьми совсем не казались. «И все-таки я обязан поглотить всех здешних фантомов. ― Марк решительно выпрямился, без сомнений повернулся в сторону кладбища, неизменно пестрящего всеми оттенками синего. ― Выбирать не имеет смысла». Сейчас ближайшим к нему был единственный силуэт с черным ядром внутри. Белый слабенький огонек купался в той черной слизи, что представлял собою пугающий Тлен. Именно этот погибший имел форму шара, что поглощала саму себя. «Прямо тьма воплоти, ― невесело пошутил иномирец, стараясь не думать о том, насколько гнилым был этот риталь при жизни, если его Фантом выглядит черной дырой. ― Что же за жажда мучила твою душу? Чего ты так рьяно желал, что готов пожирать самого себя и сейчас?» Пусть Марк точно не знал, что обозначают цвета силуэтов, внутренний голос подсказывал, что светом себя проявляли положительные эмоции, а чернотой отражалась личная тьма в душе. Только… бессмысленно выбирать очередность, если Тлены нужны ему все. Пару легких бесшумных шагов вперед, похожих на морскую волну. Прямая рука для удачного выстрела… Шнур снова попал точно в цель и поразительно просто вобрал в себя пламя, обнадеживая легким сбором. «Ну да, блядь. Конечно!» Белая струйка, что собиралась отправиться в его Шнур, заменилась черной субстанцией, которая окружала его до этого. Слизь мгновенно пожрала края, жуткими кляксами поползла по серебряной нити, начиная поглощать свет Марка в ответ. «А вот это мне уже совершенно не нравится». Вырвать Шнур, как и тогда, не вышло, однако прикосновение к нему так же ничего не изменило. Мир не сворачивался, не показывал воспоминания. Вибрация в принципе заглушилась, мысли вдруг перестали тревожить все вокруг волнами. «Отвали!» Тьма густыми чернилами поднималась по нити, плотными гусеницами ползла все выше, приближаясь к пальцам иномирца, державшим Шнур. Оборвать его не получалось, сколько бы Марк не предпринял попыток. «Не-не-не-не-не-не!.. Пошли нахер!» Черные твари, обзаведшиеся реальным пушком, коснулись светящихся пальцев. Ноющая, словно зубная, боль прокатилась по телу, вызывая вполне настоящее онемение: мерзкое, давящее, тяжелящее. «Да… какого ж… хера?!..» Даже мысли стали подобны гирям, что тянут на дно, отключая сознание. Марк пытался стряхнуть гусениц вялой рукой, раздавил пару штук, по крайней мере, так показалось вначале. Растекшись в ладони, черная дрянь только сильнее ужалила этот участок «кожи», мгновенно размножилась, порождая более мелких тварей, черной краской добралась к запястью, стремительно бросилась до локтя... «Ты решил поглотить меня?! Это шутка?!» Тьма уверенно расползлась по рукам, обняла Марка за плечи, приглашая в свои объятия. Точно так же, как минутами ранее иномирец сразил дождем Дайю. «Будь по-твоему, ублюдок. Не жди, что я сдамся без боя!» Чернота залепила ему глаза, превращая весь мир в беззвучную пустоту. Невесомость, падение, слабый удар о твердые половицы… Синие стены лечебницы встретили Марка холодом.***
21 мая. Пятница. 10:56 по МСК
― Не передумаешь? ― Захаров исподтишка взглянул на Куликову, не покинувшую автомобиль Ассов. Ветер бестактно заглянул к ней в салон, разметал светлые волосы Лены, срывая с них облачка пыли. Женщина не ответила, покосилась на него с пренебрежением, затем на Галица и Арину, после чего грубо захлопнула дверцу, даже не попрощавшись. ― Не бери в голову, ― с легкой улыбкой попросил Владимир свою подопечную, уставшую, мрачную, со шрамами под кровавыми разводами на руках. ― В ней говорит обида. ― Она сама вызвалась помочь Северному, ― оборвал Галиц, поднимаясь по трапу. ― Я не в ответе за ее глупость. Осталась бы на площади, не попала бы в чуждый мир. Захаров молчал, но не мог ни согласиться, хотя все же было немного жаль, что Западное сообщество потеряло хранителя, перепрыгнувшего кап пятого ранга. С другой стороны, мелиоры и раньше меняли гильдии да принадлежность к конкретным зонам, к тому же, у Западников по-прежнему хватало сильных людей. ― Возвращаемся? ― Владимир устроил Арину на кресле, заранее откинув спинку, чтобы та легла поудобнее, пусть сон в самолете – и не лучшее лекарство после случившегося. ― Слетаем в Центральное. Затем верну вас домой. Захаров кивнул, уселся рядом с Ариной и тупо уставился в иллюминатор. Пусть сделал он меньше, чем Галиц и подопытная 148, не имеющая до сих пор фамилии, от усталости закрывались глаза. К тому же Арина, проведшая с ним все последние три года жизни, была ему как родная. Невозможность оградить ее от этой работы и боли, изматывали еще сильнее. ― Говори. Голос начальника вырвать его из дремы уже не смог, поэтому продолжение разговора Галица по ментальной связи он так же не слышал. Впрочем, и сама директриса немедленно перешла на мысленный разговор, не желая беспокоить ни девочку, ни ее наставника. «И много их? Заразившихся?» *Официально подтвердили одиннадцать случаев, ― продолжила Кристина отчет, показывая через свои глаза полупустой зал. Теперь в нем находились только те, в ком действительно нашли следы неопознанной Тьмы. ― Еще столько же под вопросом. Потенциальных пока перевели в соседнее крыло, чтобы не заразить. Охрана и там. Утверждать что-то на все сто процентов рано*. «А передача?» *Лишь кровью, ― девушка уверенно кивнула, уставившись на Ассов, корпящих у переносной лаборатории. ― Причем неважно, попала ли она на одежду или же внутрь. Разносчик к тому же не только Дарина, но и все заразившиеся. Правда, пока не ясно, действует ли вирус постоянно. У Радченко, например, поглощение энергии уже сильно замедлились. Возможно, по прошествии неопределенного нами времени жидкая тьма полностью ассимилируется с кровью носителя и перестанет передаваться. Что же касается Зощенко, то мы ее ищем*. «Обошлось все без жертв?» Сухой вопрос Галиц чуточку раздражал в нынешней ситуации, но Кристина не выдала этого даже мыслью. *Одного не спасли. Заурядная личность. Повздорил с Дариной в коридоре и пришел посмотреть, как Радченко ее утихомирит*. «Вот и посмотрел». *Да уж, ― однако смеха в этом подтверждения не было. ― Еще двое в крайне тяжелом состоянии. Среди них и Дорошев Степан*. Галиц повременила с ответом несколько долгих секунд, пытаясь вспомнить, о ком идет речь, но мелиоров ниже Пятого порядка она редко запоминала: в голове итак хватало чересчур важной информации. «Продолжишь?» *Это напарник Евгения Радченко. Боюсь, его смерть может…* «Беляев?» *Забыли? После взятия капа Радченко перестал поддаваться его способностям. Сейчас он уже Шестой. Если кто и сможет подправить ему данные, так только вы*. Сдержать разочарованный вздох не получилось. Все пять сообществ сейчас находились не в лучших условиях, и новая катастрофа в Западном только добавляла хлопот. «Вернусь, как только смогу, ― заверила директриса, прикидывая, сколько по времени займет посещение Центра. Да, ЧП Западников было реальной проблемой, но пробуждающийся Пустой – тоже требовал срочного наблюдения. ― Не позволяйте ему буянить. Если, конечно, получится. А если не выйдет, валите от него на безопасное расстояние. Он даже себе вредит ядом, вас расплавит в секунды». *Так точно. ― Кристина намеренно перевела внимание на блондинку, сидящую на полу в позе лотоса. Благодаря своему зрению она смогла передать взглядом и дрожащую вокруг ее тела ауру, беспрерывно втягивающую энергию из окружения. ― Полчаса назад ее мощность равнялась четырнадцати единицам. Но в ее крови не так уж и много Тьмы, поэтому поглощение заметно замедлилось, и все-таки впечатляет*. Понаблюдав за девушкой еще с полминуты, Кристина показала Галиц самого Радченко. Угрюмый, на взводе, со сжатыми кулаками, мужчина сидел у дальней стены на полу. Вряд ли он медитировал, судя по движениям глаз и его настырному вниманию к капсулам, вот только поглощение возле него было даже выше, чем у медитирующей девушки. Стены и пол рядом с ним уже приходили в негодность. «Закончим, попроси его перейти в другое место, ― подсказала Галиц с еще одним тяжелым вздохом. ― А что со способом заражения? Как подтвердили?» *Пара хранителей согласилась стать подопытными. ― Кристина невольно взглянула на лаборантов, неизменно возящихся с реагентами. Сейчас девушка посмотрела на них иначе. Двое ученых слабо поглощали энергию из окружения. ― Им ввели кровь двух разных заразившихся. Совсем немного. И результат одинаков*. «Они в порядке?» *Да. Благодаря малой дозе. Но, как и остальные, они теперь в карантине*. «Имена». *Алаева Екатерина и Михаил Кадэшев. Третий и четвертый порядок ранее. Оба набрали по две единицы, в результате чего первая безопасно прорвалась на четвертый ранг, а второй уперся в потолок своего ранга. Багирова же разменяла пятнадцать единиц еще двадцать минут назад. ― Кристина вновь посмотрела на девушку в позе лотоса. ― Скорее всего, сможет достигнуть капа. Знать бы еще, что кроме подъема мощности, эта зараза более ничего не может…* «С трудом верится», ― согласилась Галиц не без усмешки. *Вот и мне* «Есть еще что-что?» *Конечно. ― Кристина поспешно заглянула в планшет, чтобы открыть один из документов. Перечень фамилий, из которых две Галиц были известны, являлись как раз той самой группой под вопросом, что могла быть заражена. ― Они покинули сообщество до того, как врубили сирены. И особую опасность представляет…* «Зеленский, ― закончила за нее Галиц, зная, как быстро Охотник поднимает мощность. ― Его врожденный дар поглощения – это нечто. Если он заражен, то буквально выпьет и всех, кто находится рядом». *Долманов тоже не слаб в этом плане, ― продолжила собеседница, убирая планшет. ― Мы отправили за ними наемников, но связь там почти не работает, а энергетический фон в зоне Шторма все еще довольно высок, что создает помехи для моего вмешательства*. ― Что ж, это может стать реальной проблемой, ― вырвалось у директрисы вслух, нарушая тишину в поднявшемся самолете. «А Зощенко?» *Дарина и Бабич все еще неизвестно где. Система сейчас неисправна, отследить их по меткам непросто. Знаем только примерный район*. «Отправьте за ними… не знаю… ― Галиц задумчиво оглядела салон, спящих Захарова и Арину, уставилась на дрожащие угощения на столе, приготовленные кем-то заранее. Приятные и на вид, и на запах, они помогли ей принять решение. ― Отправьте Гарипову и кого-нибудь с пятым рангом, ну и наемников человек пятнадцать. Зараженных же не выпускать. Тех, кто сейчас с ними, – тоже». *Но… Я ведь тоже нахожусь здесь*. «Всех, ― твердо повторила Галиц, не терпя возражений. ― Не факт, что зараза действует лишь через кровь». *Поняла*. «Что с 29? Есть какие-то данные?» *Оу, а я… Сейчас*. На несколько тихих минут Кристина оборвала зрительный контакт с Галиц, не позволяя так же и слышать ее окружение. Директриса не торопила, спокойно взирая в иллюминатор на пышные облака. На миг даже поймала себя на мысли, что в мире будто бы ничего страшного и не произошло. «Да, было бы здорово…» *Про-простите, ― оборвал женский голос мечтательный монолог Галиц, не дав ему толком и состояться. ― Это Лара Багирова. Я… заместитель Токарева Алексея... Эм… заместителя главы…* «И?» *А, ну, связь по ту сторону не работает, даже из жидкой тьмы. Хранители у разлома давно потеряли группу Денисенко из виду. Мне приказать выследить их?* Галиц ответила ей не сразу: взвешивала все за и против такого решения. «Нет, ― все же произнесла она позже, придя к разумному выводу. ― Если что-то по ту сторону будет не по зубам такой группе, то и остальные не справятся. Будем ждать». *Хорошо*. «Руководишь сейчас ты одна?» *Нет. Нас тут трое. Михаил Кадэшев и Кристина Моор мне помогают*. Одобрять их «святую троицу» Галиц не поспешила, тем более что двое из трех уже точно заражены. «Ладно. Держите в курсе. Найдите Дарину в кратчайшие сроки. Мне есть, о чем с ней поговорить». Директриса оборвала связь без прощаний, продолжая глядеть в окно. Ей не нравилось многое из того, что происходило в последние дни, но в одном она была точно уверена: случайностей не бывает, и появление нового токсина, схожего с жидкой тьмой, тому подтверждение. ― Ты нужен нам, черт побери, ― прошептала она несдержанно, сжимая подлокотник сидения до появления черного пламени. Благо, что самолет был специально подготовлен для Галиц и от такой дозы не пострадал. «Без тебя наш защитный слой – решето. А защита, уверена, нам просто необходима…»***
21 мая. Пятница. 11:09 по МСК
Ненормально горячая почва обжигала босые ступни, даже камни, что кое-где выпирали наружу, были куда тверже, чем раньше, и могли ранить. Сама же огненная река, что поднимала температуру, дышала раскаленным паром, каплями облизывая его ноги. И все же Русланом двигало любопытство. Младенец по времени, совершеннолетний по внешнему виду, он знал о мире так много, благодаря памяти матери, и так мало попробовал ввиду своего возраста. Впрочем, и знала мать только о мире до Белого дождя, поэтому эти знания не так уж и помогали. А вот память монстров, что поглотил Руслан, подсказывала куда большее. Эти твари, пусть жили в здешних пещерах, боялись спускаться глубже: что-то, живущее в недрах горы, пугало их до безумия. «Но я-то сильнее этих уродцев. Чего мне бояться?». Вдалеке очень тихо завыл раненный пес или кто-то похожий на раздражавшего его Банса, только смерти Руслан ему не желал, да и псина могла еще пригодиться: способности Банса и впрямь удивляли – туннель, что выкопал пес, уходил дальше вглубь еще на десятки метров, если не глубже. Вопрос в том: откуда река и кого Банс вообще здесь учуял? ― Русик, блядь?! ― голос взбешенного Денисенко раскатистым эхом пронесся в туннеле, заставив Руслана притормозить. Что-то юркое и коричневое у своих ног парень заметил с большим опозданием. Змейкой поднявшись к бедру, древесная ветвь с силой впечатала мелиора в стену. Еще несколько лоз мгновенно скрутили его руки и шею, привязав к стене. Скорее всего, эти плети удержать Руслана вряд ли смогли бы, но парень, узнав навык Мирослава, решил пока не противиться. ― Хули ты сам, сюда, сука, рванул?! ― Денисенко показался Руслану первым. Его способность управлять гравитаций сильно сыграла на руку. Приземлившись напротив, он ударил кулаком в стену рядом с головой парня. Это была лишь физическая сила, но тот по достоинству оценил ненормальный хук с правой. ― А сам-то?! ― оскалился кровосос, зная, что точно сильнее. ― Чего следом поперся?! Ты мне мамаша?! ― Заткнитесь вы… оба! ― вспылил шепотом Мирослав, подоспев к парочке неуравновешенных идиотов. ― Мы понятия не имеем, где мы. Хватит орать. Мальчишка, чьи стопы не были пригодны для хождения по раскаленному грунту, осторожно ступал в туннеле на созданных из древесного элемента подошвах. Те уже начинали плавиться, наполняя воздух вокруг неприятным запахом. ― Стойте на месте, ― попросил Мирослав пыхтящих от злости товарищей, исследуя стену ладонями. Здесь не было столько камня, как наверху. Почва по-прежнему ослабляла его способности, но пользоваться ими мальчишка мог. Плавно закрыв глаза, Мир резко шагнул вперед и воткнулся рогами в стену. Волна от удара и проникновения, словно радар подсветила все зоны и позволила Снежину составить перед глазами карту. ― Триста метров, и нас ждет обрыв. Банс лежит там. Глубина в яме приличная. Он поломал себе лапу. Дальше есть еще что-то, но я не вижу. ― Закончив отчет, Мир дернул рога обратно вместе с комочками грязи. ― Предлагаю вам не спешить. Проверим сначала моим элементом. Вытащим по-тихому Банса. А дальше решим, спускаться нам или нет. Чуть раздраженно мальчика откарябал от рога прилипший кусочек земли и взглянул на рослых напарников исподлобья. Его ветви расслабленно вынырнули из стены, создавая кольца и отпуская Руслана. ― Согласен, ― поддакнул Токарев, подоспевший к группе. Его ботинки с небольшим содержанием Тьмы выдержать подобную температуру уже не могли, а потому выглядела обувь печально. Однако сам заместитель держался без каких-либо неудобств – такой градус пока был ему по плечу. ― Вы… Совсем крыша поехала? ― Святозарова, подлетевшая следом, согласна с хранителями не была. ― Повторяю еще раз, ― она бесстрашно посмотрела на хмурого Денисенко, раздраженного наглостью подчиненной. ― Это, ― женщина рукой указала на огненную реку, продолжая парить над землею, ― не магма. Я вижу гораздо больше, чем вы. Глаза начальника, что уже засветились от легкой злости, внезапно погасли. Мужчина уверенно шагнул к Святозаровой, а Токарев, зная Денисенко, как облупленного, мигом заслонил ей путь к отступлению. Вопреки ожиданиям самой Светланы, зажмурившейся от испуга, Олег Константинович всего лишь снял с нее особенные очки и надел на себя. ― Башка у тебя вроде умная, а меньше моей, ― пожаловался Денисенко, чувствуя давление душек на виски. ― Что за нахер? ― Он с удивлением покосился себе под ноги, на огненную субстанцию в колее. ― Это и впрямь будто раствор с жидкой тьмой, но... ― Она не такая, как наша, ― кивнула Святозарова, подтверждая его невысказанные мысли. ― Вы уже знакомы с моей теорией, верно? Денисенко с подозрением осмотрел всех присутствующих, не зная, можно ли подобное озвучивать при посторонних. ― Ты о том, что у Евы не было Тьмы? Заинтересованная тройка, не включенная в состав посвященных, лишь промолчала, не смея задать вопросы. ― Адам был сильнее. Это он защищал и себя, и Еву. ― Святозарову же присутствие лишних ушей ничуть не страшило. ― Возможно, Ева так же обладала токсином, но попросту не применяла его. В любом случае, вы уже видели один из моих последних отчетов, верно? Денисенко сухо кивнул, вновь взглянув на огненную колею. Отчет, о котором говорила Светлана, был передан ему перед Белым дождем. Изучая Высших и Низших, Святозарова пришла к выводу, что количество Тьмы в крови у них отличается не только из-за первоначальной дозы: чем сильнее становится мелиор, тем опаснее его кровь. Поднятие мощности и Тьма, что течет по венам, неразрывно связаны между собой. При ранге же, который бы мог превышать Шестой, сама кровь хранителя или его Фантом становится жидкой Тьмой – вот какова была версия Святозаровой. И если подобное утверждение верно, то «магма», текущая под ногами, нечто иное, чем просто облученная жидкость. Она – часть чего-то или кого-то… ― Но почему же она снаружи? Светлана пожала плечами, пусть начальник сейчас на нее и не смотрел. Как бы ей не хотелось признавать собственное невежество, ответы на все вопросы ей были не ведомы. ― Ева? Адам? ― нарушил затянувшееся молчание Руслан. В отличие от него, Токарев и Снежин понимали, что лучше об этом не спрашивать. ― Те, что из библии? ― предположил он, оперируя информацией из баз матери и медсестры. ― Нет, ― растерянно опроверг Денисенко, прервав свои размышления. Он медленно снял очки и протянул их Светлане. Кем бы именно глава ни казался со стороны, был он далеко не таким уж глупым и обезбашенным, как о нем говорили. ― Эти точно не те же самые. Начальник еще раз окинул товарищей взглядом, прикидывая в уме способности каждого. Рисковать подчиненными он не хотел. ― В магму не лезьте. Если отдам приказ убегать, просто сделайте это. Руслан хотел не согласиться, но Мир грубо дернул его за грязную руку, отвлекая от возмущенного вопля, на что Денисенко коротко улыбнулся и, развернувшись, плавно продолжил путь по туннелю, возглавив группу. Триста метров до обещанного мальчишкой обрыва шли они, вцелом, спокойно. Причем, земляной «коридор» с каждой сотней становился свободнее, а стены ровнее. ― Похоже, проделал его не Банс, ― высказалась Святозарова вслух, заметно отставая от группы. Благодаря очкам она видела Тьму и в стенах. Все это место всерьез напоминало главное здание Западников. Вот только каким образом токсин попал в стены, понять она не могла. Вряд ли кто-то намеренно искусственным способом их укрепил. Или все же в двадцать девятом мире тоже есть разумная, как в сто восемьдесят пятом, жизнь? ― Что-то мне все больше не по себе. ― Отчего же? ― с насмешкой спросил заместитель, чувствуя, что вот-то потеряет подошвы. ― Пугает воображение? ― Он снова протер свои линзы, потевшие от конденсата: все же его собственная температура была разительно ниже местной. ― Что могло сделать такой туннель? Он же раза в три больше начального. Да и вообще… ― Ага, сомневаюсь, что магмы здесь не было раньше, ― поддакнул Мирослав, в пятый раз укрепляя подошвы способностями. ― Разве что яму вниз, а дальше продрал край туннеля, чтоб не поджариться в речке, ведь наверх подняться уже не смог. ― Безмозглая псина, ― ругнулся Руслан, больше всех переживая за Банса. ― Мог бы ведь рядом прогрызть путь… ― Не мог. Кажется, вверх он залезть не в силах. ― Денисенко резко остановился в туннеле у самого края «бездны». Обрыв представлял собой округлую яму вниз поистине громадных размеров. Выглядела она зловеще. Внизу, как и здесь, текла огненная река, что начало брала отсюда и спускалась прям по стене, сформировав колею для жаркого водопада. Она же подсвечивала и глубокое днище, где лежал обездвиженный пес. Больше там, вроде, ничего не было. Мирослав осторожно коснулся краев ямы руками. Температура земли для него оказалась все еще приемлемой даже здесь, поэтому мальчишка бесстрашно проник пальцами в твердый грунт. Тонкие ветви, прорвавшие почву у края, стремительно опустились вниз, укрепляясь корнями и создавая широкую лестницу из переплетенных «тросов». ― Это слишком для моей силы, ― разочарованно признался Снежин, стараясь опустить ветки как можно ниже. ― Все же я тут слабее. Мне его не достать. Начальник молча хлопнул мальца по плечу, одобряя его усилия, и полез в яму первым, не рискнув использовать гравитацию в полной мере: все же они в пещере, а быть похороненным заживо – не лучшая смерть из возможных. Последовав примеру хранителя, Руслан сделал то же самое, но гораздо шустрее. С проворностью ящерки скатившись по ветвям вниз, именно он первым ступил на каменистое дно пещеры и тут же одернул ногу, обжегши стопу. Несмотря на размеры огромного помещения, повышенный уровень «магмы» и сама глубина создавали здесь настоящее пекло. Даже дышать было затруднительно, а ведь Руслан имел шестой ранг, что позволяло ему быть невосприимчивым к очень многому. ― У него шерсть задымилась, ― прошептал парень, учуяв вонь. Банс лежал метрах в семи от лестницы. Рыжая шерсть местами была в крови, кое-где действительно обгорела. ― Его надо спасать! ― проорал мелиор, оглянувшись наверх. ― Сейчас же! Будто супергерой в плаще, Святозарова пронеслась мимо, едва не хлестнув Руслана краями халата. Ей наступать на камни не требовалось. Резко затормозив, женщина плавно спустилась чуть ниже и подлетела к Бансу. Псина нуждалась в помощи. Встать самостоятельно не могла. Вряд ли самая большая проблема была в сломанной лапе. Скорее, температура и отсутствие нормального воздуха довели Банса до потери сознания. Возможно, не обошлось без ожогов, да и кровь говорила о какой-то открытой ране. Реальная беда состояла в том, что для применения навыка Светлане требовался кислород, а здесь его было мало. ― Секундочку. ― Токарев с опасением опустил ногу на дно, зависнув на краю «лестницы». Обувь оплавилась окончательно, однако стопа температуру выдерживала. ― Ладненько. ― Мужчина уверенно спрыгнул с безопасной стены, приблизился к псу, обошел стороной… Толчок в спину Банса закончился безуспешно. Попытавшаяся подсобить Святозарова также не выдала нужной мощности. ― Проклятье! ― Токарева такой расклад не устраивал. Он предпринял еще пару попыток, но в итоге лишь оступился при очередном толчке и поранил колено о камни. ― Сука! ― Я помогу. ― Каменистое дно отозвалось вибрацией – спустившийся Денисенко слегка скорректировал гравитацию. ― Мне что-то мешает. ― Мужчина двигался над поверхностью не так плавно, как прежде, словно попал в необъяснимую турбулентную зону, которую чувствует только он. ― Попробуем вместе. Приблизившись к Токареву, начальник кивнул уставшему подчиненному, и оба, без какой-либо команды иль знака, синхронно толкнули Банса. На этот раз пес все же сдвинулся и даже очнулся, однако вес тяжелой собаки этим двоим оставался все-таки не по силам. Взвизгнув от боли, Банс принялся ерзать и жалобно заскулил, облизывая передние лапы. Тонкие веточки шипящими от огня змеями подползли к нему ближе, пролезли под животом и нежно обняли в поясе. ― У нас секунд тридцать и ветви завянут! ― Спустившийся наполовину Мир, привязав себя к лестнице, решительно дернул руками к себя. Закрутившиеся вокруг Банса ветви с треском натянулись и передвинули псину на несколько сантиметров. Токарев и Денисенко поддержали вовремя, даже Руслан, держась на лестнице одной рукой, другой ухватился за лозы, чтобы помочь. Дело сдвинулось с мертвой точки. ― Это помещение – не такое, как наверху. ― Святозарова тем временем изучала стены, понимая, что товарищам не поможет. ― Кое-где остались следы когтей, и обработано все чем-то странным… Какая-то слизь… ― Не смей трогать, ― не глядя, отозвался начальник, продолжая толкать Банса к лестнице. Протянувшая руку Святозарова мгновенно ее отдернула, передумав касаться оголенными пальцами того, что ей не знакомо. ― Еще… немного. ― Денисенко с напарником в последний раз подтолкнули псину на оплавленных ветках, и лозы окончательно порвались, однако Банс, наконец, оказался прямо у лестницы на стене. В тот же миг более крепкие ветви спустились к собаке, оплели ее, будто кокон, и укрепились где-то под вянущей листвой на лестнице. Всю конструкцию опасно тряхнуло, несколько «тросов» звучно порвалось, сбрасывая на дно вялые ветви. ― Вместе! ― рявкнул Денисенко, запрыгивая на лестницу. И Токарев, поднявшийся следом, и зависший Руслан, схватили одной рукой лозы, что опутали испуганную, но тихую псину, и по команде потащили их выше. Как только собаку удалось оторвать от каменистого дна и притянуть к лестнице, еще несколько прочных ветвей подоспели на помощь. Крючками они вонзились в кокон Банса и потащили его наверх, все еще придерживаемого хранителями, поэтому зазевавшийся Руслан мгновенно испортил всю стройность. ― Что такое?! ― Денисенко с трудом удержал равновесие псины, грозно уставившись на товарища. Тот коротко тряхнул шевелюрой, слегка мешавшей работе, потянул носом подобно хорошей ищейке… ― Что-то бежит сюда, ― ответил он ровным голосом, всматриваясь в дальнюю стену, куда уходила огненная река. ― Что ты?.. ― Денисенко такая перспектива не радовала. Сражаться в таких условиях будет проблематично. ― Ходу! Ходу! ― проорал он Мирославу, чтобы тот поднапрягся с Бансом. Лишние ветки по краям лестницы, где никого не было, мгновенно иссохли и нитями свалились на дно. Собаку же резко мотнуло наверх под ее громкий визг, но на боль и ее неудобства теперь было попросту наплевать: что бы ни учуял Руслан, бодаться с этим нечто в яме – смертельно опасно и для самого Банса.***
21 мая. Пятница. 18:19 по времени 13 мира
Время тянулось до противного медленно, если вообще не остановилось. Ледяная стена обжигала своим равнодушием спину. Тусклое солнце почти не светило в камеру через маленькое окошко у потолка. Ни кровати, ни стула, ни даже горшка на худой конец. До боли знакомое место, что терзало измученное сознание лишь сильнее. Час или два, или больше прошло с тех пор, как его бросили на грязный пол камеры. Впрочем, уже не впервые. «И что я здесь делаю?..» Шаги Марк услышал сразу. Пустой коридор возвращал их едва ли не эхом, давая надежду каждому заключенному, что это пришли за ним. И мальчишка был не исключением. Напрягшись у стены напротив, он напряженно перешел в слух, уставился на малость подсвеченный силуэт двери. Марк помнил, за что загремел в одиночку: набил морду одному из ублюдков, который упомянул его мать ругательным словом. Так вышло, что этот подонок, работал здесь санитаром. Жалел ли мальчишка о содеянном? Нет. Но в одиночке начинаешь сжирать себя с потрахами за любой проступок. «Пожалуйста…» Человек, что гремел ключами, тревожа всех заключенных, остановился за дверью. В замочной скважине громко щелкнул давненько не смазываемый замок. ― Пошел прочь, ― предупредил мужской голос, не явив пока Марку его обладателя. В любом случае, мальчик сидел под окном, потому уходить не требовалось. Тяжелая металлическая дверь со скрипом открылась, и слабый свет коридора пробежал по грязному полу, прогоняя холодную тьму, лизнул босые пятки мальчишки, коснулся лица. ― Сюда подойди, ― приказал санитар, делая шаг внутрь камеры. Синяк не его скуле все еще украшал лицо. ― Кинешься снова, говнюк, и так просто уже не отделаешься. «Верно. Тогда накачают таблетками». Марк всецело осознавал свое шаткое положение: он всего лишь очередной мелкий голодный псих, который готов за добавку терпеть унижения, и всем глубоко плевать, как именно к пациентам относятся работники психлечебницы. Ослабленный в принципе, еще и не евший полдня, мальчишка, шатаясь, направился к выходу, одарил санитара у двери равнодушным взглядом и поплелся по коридору, сунув руки в карманы дурацкой пижамы голубого цвета. *Чем тебе не одеяния Deusа?* Марк поймал ногой пустоту, шокированный собственной мыслью. Линолеум неприятно встретил колени, но благодаря мягкой ткани штанов и самой поверхности ушиб получился слабым. «Кто такой Deus?» *Не помнишь?* ― Чего ты застрял?! ― Санитар грубо схватил Марка за шкварник, резко поднял его на ноги, передавив воротником кадык. ― Топай давай. ― Даже толкнул для ускорения, пусть и видел, что мальчик запутался в тапках. Пришлось спешно ловить равновесие, выбросив из головы странное слово и сам способ общения в мыслях, что только что произошел. В животе забурчало, подсказывая нужные думы. Очень хотелось есть, но из столовой пахло совсем не вкусно. Да и сама атмосфера в столовой напоминала мрачный ужастик, снятый в больничных стенах. Еще один вспомогательный толчок в спину направил мальчишку в зал. Знакомая физиономия мигом привлекла внимание Марка. ― Ну как оно? Того стоило? ― Парень шестнадцати лет, что выглядел чуть-чуть лучше самого Марка, сидел за их столиком, ковыряясь в тарелке вилкой. Пюре на ней, к слову, имело суперспособность накалываться на двузубое недоразумение холодцом. ― Жить буду, ― с кислой улыбкой ответил мальчик, остановившись напротив. Тощий, с веснушками, но еще непогасшим взглядом – парнишка точно был Марку знаком, однако на ум не приходило имени. «Это странно». *Серьезно?* Свои и чужие мысли одинаковым голосом вновь заставили Марка напрячься. Такое случалось часто. И раньше, и прямо сейчас. «Я поэтому загремел в психушку?» На сей раз ответа не было. С растерянным видом мальчишка поплелся к стойке, где выдают еду. Нервная тетка по ту сторону от прилавка, кинула в тарелку такую же заляпуху и вручила стакан компота из сухофруктов. Первое походило вкусом на зеленый горошек, превращенный в желе. Второе – на подслащенную пыль, разбавленную водой. ― Приятного аппетита, ― с усмешкой пожелал паренек за столиком, оставив вилку торчать в картошке, отхлебнул из своего стакана, поймал на себе пристальный взгляд Марка... ― Все норм? ― Не совсем. Марк с усилием копался в глубинах памяти, пытаясь вспомнить пациента напротив. Прыщавый и полудохлый – так бы он описал его парой слов. Но, даже если знакомы они были лишь вскользь, имя-то его знать он должен. Это его озадачивало. ― Как тебя звать? ― спросил Марк с недоумением, не придя к ответу самостоятельно. Только парень был занят иным: он с улыбкой смотрел на девушку за столиком в дальнем углу – еще один человечек, что кого-то смутно напоминает. Ее имя в голову также не приходило. ― Что за лажа? ― прошептал Марк, раздражаясь уже не на шутку. ― Слышишь, чахлик, тебя как... зовут? «Чахлик» проигнорировал снова, тупо встав из-за их стола и пойдя напролом к одинокой барышне. Движения парня были, как будто, запрограммированы. Чувствуя легкий мороз по коже, Марк осмотрелся. Здесь было не много подростков: человек двадцать от силы, и каждый с тараканами в голове. Сосед из палаты напротив, что только что получил от ворот поворот от девицы в углу, например, был уверен, что темнота скрывает нечто зловещее. И дело не в страхе ребенка, испугавшегося вешалки ночью или придумавшего себе монстрика под кроватью. Нет, этот дурак на полном серьезе верил, что тени скрывают тварей, проникающих в мозг. Они выедают извилины и заставляют носителя совершать убийства или закончить все самоубийством. Что, собственно, он и сделал, наглотавшись таблеток. Помереть вот не помер, но угробил свое здоровье, а после больнички загремел в психбольничку. «Это я помню, но имя товарища – нет? ― Марк невольно поднялся со стула, чтобы вновь осмотреть весь зал. Что-то во всех пациентах было не так, не хватало данных, что делали бы их настоящими. ― За что сюда закатали меня?» Наблюдая за каждым, Марк видел во взглядах зловещую пустоту, отсутствие хоть чего-то. «Куклы? Спектакль?» Их сражение было окончено изначально. Все смерились со статусом душевнобольных. И, может быть, так оно было на самом деле. Марк точно не копался в их головах намеренно, слышал о них краем уха и, снова же, совершенно не помнил, что именно. Осталась лишь скудная информация о пареньке из палаты напротив. «Поэтому ты остался живым?» ― Меня снова отшили, ― заявил он с усмешкой, вернувшись к столу. Единственный, кто не потерял себя и все еще с блеском в глазах. ― Ты в порядке? ― Ни капли. «Почему в голове… пустота? Я должен все помнить, ведь провел здесь весь долбанный год! Почему я… не помню?.. Кто эти люди? Меня поэтому упекли в психушку? У меня, что, блядь, деменция?!.. Нет. Я знаю, что не поэтому. С памятью у меня не было никаких проблем. Так почему они есть сейчас?» ― Что за лажа?! ― громче повторил Марк, привлекая к себе внимание. Вот только отреагировали лишь санитары. Остальные как будто не слышали. Словно продолжили играть свои роли. ― Почему я… здесь?! Я должен быть… должен… где-то быть… Должен! Тарелка отправилась на пол одним движением, мгновенно разбившись о плиты, даже желе, наконец, развалилось на части. «Я не отсюда». *Уверен?* «Мое место – не здесь». *Так бывает*. «Да вот херушки! Я не помню все это! Такого со мною не было!» *Зато было со мной. Ты не помнишь… мой брат?* Боль в руке показалась излишне яркой: санитары не стали ждать. Заломив руку, один из них впечатал мальчика лицом в стол, но ярость, что закипала внутри, была куда сильнее, чем боль. Стакан, что остался на столике, звучно разбился о голову санитара. Марк сам и не понял, как сумел выбраться из захвата, а оставшийся в ладони осколок уже глубоко прочертил лицо схватившемуся за кровавый висок человеку. Марк не прекратил. Перехватив «оружие» поудобнее, не страшась, что порежет и самого себя, мальчишка вонзил его санитару в шею, прочертил линию до кадыка, намереваясь совсем перерезать глотку. Напарник, тот самый ублюдок, подоспел вроде как вовремя, не давая довести начатое до конца. Вцепившись Марку в футболку, мужчина швырнул его к стойке, за которой еду раздавала слабо знакомая тетка. Коротко взвизгнув, женщина отпрянула дальше, оставляя рабочее место открытым. Половник, торчавший из кастрюли с пюре, попал Марку под руку первым. Осталось лишь развернуться и встретить противника новым оружием. Удар пришелся ему в лицо. Скользнув по уху и щеке, поварешка прошлась по носу. Неестественный хруст пробрал до костей и Марка. Кровь хлынула мужику на губы, моментом спустилась ниже, окрашивая воротник. Но вопль противника лишь подтолкнул мальчика к действиям. Пара секунд, не больше, на то, чтобы развернуть половник. Овальный край ручки не выглядел острым. Глаз санитара не выдержал даже этого. Стоять на ногах человек больше не мог. С плачем, срывающимся на жалкий крик, он свалился на окровавленный пол, держась за половник, вываливающийся из глаза вместе с кровавой жижей. Стакан разбился точнехонько о его темечко. Теперь санитар окончательно стих, и все-таки Марк не успокоился даже теперь. Собственные пальцы уже кровоточили, но боль подхлестывала сильнее. Осколок стакана легко вошел в открытую шею. Кровь прыснула Марку в лицо, словно из воздушного шара. Санитар не сопротивлялся. Вероятно, уже был мертв, однако мальчишка не переставал кромсать. Снова и снова он опускал свой осколок, вонзал его в бездыханное тело, воткнул в омертвевший глаз, где оставил его торчать. Изуродованное лицо, кровь повсюду, куда мог упасть бы взгляд… Марк поднялся с мертвого человека, не чувствуя никакой вины. Руки в крови по локоть. Измазанные щека и одежда… Подростки жались в углах, продолжая играть свои роли. Другой санитар также был мертв: ему хватило разодранной глотки. Марк смотрел на осколок, сжимаемый пальцами правой руки. Все было реально настолько, насколько вообще возможно. Он помнил, как много раз в прошлом прокручивал в голове до испуга детальные способы убийства этих ублюдков. Теперь представился случай осуществить хотя бы один из них. В этом ОН и прокололся. Губы мальчишки тронула искусственная улыбка. Он выбросил кровавый осколок на пол, осмотрел пару тел, что совсем не вызывали ужаса. «Кажется, я, и правда, псих, ― и все-таки эта мысль отчего-то не беспокоила. ― Где же ты? Покажись… ― Марк еще раз оглядел зал и безумно испуганных пациентов. Тот парень с горящим взглядом смотрел на него, как на монстра. Однако присутствующие выглядели слишком мутно, незавершенно, о них не хватало данных. ― Сложно создать убедительную картину, когда моя память битая?» И все же противник по-прежнему не показал себя, продолжая писать сценарий. Повинуясь ему, еще парочка санитаров шумно вбежала в зал. Эти были уже с дубинками. Один держал пистолет. ― Это все, что придумал? ― разочарованно хмыкнул мальчик, забрасывая прилипшую ко лбу челку назад. ― Ты тратишь мое драгоценное время. Только… никто не ответил и в этот раз. Пружина из шокера остро воткнулась в его плечо. Электрический ток шарахнул по телу, вызывая спазмы во всех мышцах разом, заставляя свалиться на пол. Марка прежде не било током (на его памяти точно впервые), но, оказалось, что это похоже на боль от удара локтем, помноженный в сотню раз. Жаль, сознание отключилось не сразу, и тьма, что в итоге накрыла его с головой, была липкой, как кровь, и ледяной, как стена одиночной камеры… Боль вернулась довольно скоро. Все мышцы противно ныли, от зуда сводило зубы, руками не получалось двинуть, зрение возвращалось до ужаса медленно. Когда же вернулось, Марк узнал это место за долю мгновения. Он был здесь не первый раз. Провалы в собственной памяти не давали вспомнить детали, но было одно, что из мозга не вырвешь: боль, что он испытывал в этой комнате, заставляла его сердце разгоняться с ужасной скоростью. И, как всегда, уйти по своей воле Марк был не в силах: руки и ноги крепко держали ремни, а жесткая поверхность стола врезалась в лопатки холодом. «Нет. Не надо. Пожалуйста. Только… не здесь». Шаг в коридоре, другой, не такой, как у санитаров. Марк узнавал его без ошибок. Человек, что медленно подходил к двери, чувствовался на расстоянии. Мальчишка буквально чуял того, кто намеренно тянул время. ― По-жалуйста… Он не помнил, чего боялся, не знал и не понимал той паники, что захлестывала с головой, что мешала дышать, заставляя биться в агонии в попытке порвать ремни… Что-то внутри надломилось. Марк закричал в полный голос, звал на помощь, умолял и рыдал, обещал себя вести хорошо, как нашкодившее дите, лишь бы его отпустили. «Не отпустят… Я убил двух людей… Я перешел черту... Нет!» ― Не правда! Я никого не трогал! Это не я!.. Не я… В голове окончательно все запуталось. Марк помнил, как устраивал драки – с пациентами, с санитарами, даже вмазал пришедшему его проведать отцу. Помнил взгляды, свои усмешки, колкие фразы в адрес других, и в то же время не мог назвать ни имен, ни фамилий, ни причину того, как и почему он попал сюда, какой сейчас день или иные даты. Марк реагировал на человека по ту сторону от двери, но не помнил, что следовало за тем, как она открывалась, с шаркающим звуком протирая плитку. «Это все… не реально… Я знаю, что все это нереально!» ― Пожалуйста… Я прошу… Не хочу… «Умоляю… не убивай меня… снова». Звук шагов обнадеживающе затих. В замке металлической двери неотвратимо щелкнуло. Ее шипящее движение по кафельным плиткам закончилось стройным звучанием спичек в маленьком коробке…