21 мая. Пятница. 12:35 по МСК.185 мир
Тихое поскрипывание стула под задницей мелиора напротив уже напрягало. Тот вроде не ерзал и даже более – сидел статуей, уставившись на фотографию на столе, но то и дело проявлялись странные звуки, будто мебель под человеком вот-вот развалится на куски. ― Ты же… точно в порядке? ― Долманов невольно следил за Зеленским, медленно попивая кофе. Недавний полуобморок Пятого оставил в душе Таира неприятное послевкусие. «Еще и наверху как-то шумно…» Данцев Сергей не спускался вниз с самого возвращения, и звуки на втором этаже походили на безмолвное занятие сексом, вот только верилось в это мало. ― В порядке… наверное. Я не знаю! Что, блин, за лажа?! ― Охотник, наконец, перевел внимание на Таира, не спускающего с него глаз, как сторожевой пес с калитки. ― У меня крыша сейчас поедет. На кой хрен было так заморачиваться?! Что общего у кратера в городе Мирный, сдохшего Карлсона, исчезнувшего Малыша и… пикового валета? ― Раздроченный вкрай, Зеленский хлопнул ладонью по карте и с удивлением проследил за кривой трещиной, появившейся на столе. ― Может, двух? ― Прости, что? ― На карте, ― убедительно кивнул участковый, не заметив слом на столе. ― Думаю, главное в карте – наличие двух одинаковых молодых мужчин. Иначе бы Токарев передал короля. Но, это так – лишь мои догадки. Зеленский вновь вперился в стремные изображения двух парней с закрученными усами. ― Близнецы? ― Может быть. Александр перевел недоумевающий взгляд на изображения кратера. ― Рожденные, что, в Якутии?! ― охотник намеренно приподнял одну бровь и с недоверием вновь покосился на пикового валета, раздражающего своим внешним видом. ― Повторюсь, бля: да что за лажа?! Резкая боль, шарахнувшая по вискам и вызвавшая короткий стон, лишь подтвердила, что загадка ему не по плечу, но тогда на кой черт Токарев передал Зеленскому именно это. ― Не понимаю! ― через боль прошипел Александр, приподнимая валета и реально стараясь удержать этот гнев в руках, насколько хватало нервов. ― Что я, блядь, упускаю?! ― Да мне-то откуда знать?! Хватит орать! Сверху вновь что-то бахнуло, уже громче и даже пугающе. Если бы не натяжной потолок, то какой-нибудь мусор точно бы приземлился на пол. ― У Сереги все норм? ― Долманов взглянул на белое полотнище с неподдельным волнением. Если бы только это являлось проблемой, но весь дом, казалось, стонет от мелиоров внутри, как поржавевшее за двойную поездку авто. ― Да в каком месте?! ― отозвался Зеленский с психом, смяв горе-валета в пальцах. ― Город Мирный… город Мирный… Мирный, мать его, город!.. ― А вот ты, Саня, вообще не мирный, ― не удержался Таир, потирая шею. Пусть спазмы ее больше не дергали, рука так и тянулась проверить след после молнии. ― Чё ты ща вякнул?! ― Да ладно, не заводись, ― усмехнулся Долманов, ставя кружку на тумбочку позади. Он и сам был далек от смиренности и спокойствия, но на фоне Зеленского сейчас выглядел ангелочком. ― Мирный так мирный, прямо как город Мирный. С тако-о-ой же бездонной дырой внутри. Зеленский благоразумно проигнорировал «тонкий» наезд в свою сторону и вновь уставился на фотографию. Что-то подсказывало, что сам кратер как раз не причем, суть же в самом названии. ― Город Мирный, мирный город, мирно… город... Городской… Градской… Мир-р-р-ру мир блядь! Я хз, что за нах, ― выдал Таир череду непонятной хрени и с усмешкой отвел взгляд от снимка. ― Саня? Зеленский же, пышущий злобой еще миг назад, замер с тупым выражением лица, глядя на смятую карту в руке. ― Мирный город, ― повторил он тихо, словно нащупал нить. ― Мирно… город… ский? Валет… ― Александр с дрожью в пальцах разгладил карту, на которой теперь было сложно хоть что-то узнать: похоже, он случайно ее еще и подпалил. ― Вале… нтин? Я не… О боги. ― Мирно… Мирногородский? ― не понял Долманов, опасаясь каждого судорожного движения мелиора. Тот с каждой секундой становился все более неуравновешенным, да и карта, которую он продолжал наглаживать, заметно дымилась. ― Мирогородский! ― исправил Зеленский с глупым смешком. ― Хах! Но тогда… Нет… Изменения в его мимике начинали Долманова напрягать. ― Малыш… В смысле?.. Милана?! ― Охотник схватился за голову, выбросив почерневшую карту на стол. ― Пацан, значит?.. Он его?.. Неужели?.. ― Сань, ты чего? ― Таир на инстинктах сделал шаг в сторону, чувствуя ненормальный жар, что идет от хранителя. ― Да з-забудь. ― Что забыть? ― Ты ничего не слышал, ― предупреждающе заявил Александр, медленно поднимаясь с хрустящего стула. ― Да я один хер не понял! ― взбеленился Долманов, выпустив несколько ярких молний. Брать его на испуг – это уже плевок в душу. ― Слушай… Аргх! Еще один спазм уверенно дал охотнику по мозгам. Зеленский качнулся на стол, удержав равновесие только благодаря ему. Края деревянной столешницы мелко вздрогнули и оплавились, как реальный пластик. ― Сань, ты?.. ― Мне… что-то… нехорошо, ― произнес тот, осторожно отлипая от твердой поверхности, стремящейся размягчиться. ― М-м-м… Внутри… Я… Дышать… Слишком жарко… Кхах!.. А?! Фотография на столе неотвратимо вспыхнула от искры, сорвавшейся с его губ. Зеленский на автомате попытался ее потушить, но бумага сгорела до состояния пепла за миллисекунды. От хлопков же загорелся валет, а на раскалившемся вмиг столе образовалась воронка золы. ― Надо… Мне надо… ― Охотник шатнулся к выходу, стараясь не трогать стены. ― Мне надо… выйти… Иначе… ― Погодь! Я!.. ― Не прикасайся! Долманов вовремя отдернул от него пальцы, поняв, что тот прав: огонь этого индивида был слишком опасен хотя бы потому, что не гас так просто. Зеленский с трудом вывалился в коридор, случайно поджег чью-то куртку на вешалке и, забрав ее вместе с собой, чтоб не загорелось все остальное, выбил входную дверь прямо с ноги. Та не выдержала столь бестактного обращения и полностью выбралась на свободу, где рухнула во дворе в паре метров от дома с пробоиной посередине. ― Сука… Дышать было тяжело, как в бане. Внутри словно горели легкие, принося за собой не только один лишь жар, но и боль. Мелиор отбросил горящую куртку в сторонку от деревянного порога и рефлекторно схватился за глотку, продолжая уходить все дальше и дальше, в попытке скрыться на каком-нибудь пустыре. Зелень, спасибо Дождю и Снегу, скончалась от переизбытка энергии еще парой дней ранее, так что распространить возгорание не могла. ― Саня?! ― Не… подходи… Сначала на пепел растений отлетели пуговицы с рубашки, которую мелиор попытался с себя содрать в приступе астмы, затем Александр сорвал с себя и выбросил в пыль на земле плащ, следом отправилась и прожженная от температуры тела рубашка. Загоревшиеся плечи хранителя подкрепили посыл Долманова восвояси, однако уйти еще дальше Зеленский уже не смог, грохнувшись на колени недалеко от бокового фасада коттеджа. Огненная волна рванула столбом наверх, подобно грибу при взрыве, и опустилась к телу. Охотник молчал, продолжая сгорать заживо на глазах у Таира, и земля возле Зеленского абсолютно легко пылала, подобно сухой траве. ― Да что ж это за… блядство?! Шум из дома, явно не связанный с любовными игрищами, взволновал мелиора еще сильнее. Балкон на втором этаже с грохотом рухнул недалеко от Зеленского вместе с каким-то растением и куском крыши. «Да ну нахер, блядь!» Мобильный, выданный Ларой перед отбытием из сообщества, невзрачный и больше похожий на рацию, Долманов вытащил из кармана раза так с третьего. «Давай же! Возьми ты трубку! Давай!» Первый звонок оборвался, так и не достигнув своего адресата. Второй обнадежил гудком, но все закончилось раньше, чем сигнал дошел до Багировой. «Бог любит троицу…» ― Лара?! ― проорал Таир в трубку, услышав ее тревожное «слушаю». ― Здесь какой-то пиздец! Саня! Он тупо, блядь, загорелся, и все вокруг тоже. Быстрее сюда! Его надо спасать. Срочно! Я не могу сам помочь! И… Аргх! Вспыхнувшая «труба» больно лизнула пальцы. Рефлекторно Долманов добил ее молнией и вытаращился на «покойника», не способного больше связать его с Западом. По руке же его бегали искры, не собираясь послушно гаснуть. «Кажется… мне тоже… нехорошо».***
21 мая. Пятница. 19:36 по времени 13 мира
Летний денек полноценно радовал терпимой температурой и яркостью: лучшего времени для такого отдыха на берегу и не придумать. За городом, всего в нескольких километрах, как раз находился пруд. Пусть и платный, но так даже проще: ни лишних людей, ни такой грязи, как на бесплатном, и довольно приятный пляж. Дементьевы выбирались сюда нечасто, поэтому каждый такой пикник оставался в памяти всех членов семьи надолго. Марк в одних шортах сидел на расстеленном коврике, попивал из стакана вишневый компот и глядел на родителей, жмущихся друг к другу, как молодожены. В последнее время они нередко ссорились из-за новой работы Миланы, так что смотреть на них обнимающихся было не так уж плохо. Мимолетная мысль сделать снимок на память закончилась тупым взглядом на старенькую раскладушку с ограниченным функционалом. Мириться с качеством фоток, сделанных на это недоразумение, Марк не хотел, а потому продолжил рыться в карманах, затем по сумкам… Нашел лишь еще один старый кнопочный и уставился на этот «кирпич» с недоумением. ― Потерял что-то? ― Милана с улыбкой обратилась к растерянному сыну. Ее светлые волосы, убранные в небрежный пучок, растрепались еще сильнее от внимания мужа. Курчавые локоны неотступно запутывал ветер. Почему-то взгляд на нее вызывал необъяснимую грусть, что сжимала сердце. Особенно, ее волосы, такие же светлые, как и она сама. ― Мой смартфон, ― устало проговорил Марк, не понимая, что происходит: все вокруг слишком сильно напоминало ему дежавю, начиная от коврика под коленками и заканчивая вкусом компота. ― ЧТО ищешь? ― удивился отец, надеясь, что вдруг ослышался. ― Телефон мой. ― Марк хмуро взглянул на него в экран раскладушки. Камера, в самом деле, оставляла желать лучшего, и это еще легко сказано. ― Хотел сделать фото. Снимок, как и ожидалось, получился смазанным и сильно потерял в цвете. На мгновение родители Марка и вовсе пропали из кадра, но мигом вернулись, потому Марк списал это на глюк мобильного. ― И Тёма мне мог звонить… «Что творится вообще? Может, я тупо сплю?» ― Тёма? ― теперь уже переспросила Милана, выказывая натуральное удивление. ― Не припомню такого друга. ― Она обернулась к мужу, и тот, подтверждая, пожал плечами. ― Да вы шутите?! ― Марк с усмешкой уставился на родителей, решив, что его разыгрывают, но на их лицах не было и тени улыбки. «Да что за… черт?!» С раздражением он пролистал список контактов в поисках номера Данцева. Многие имена в нем были ему знакомы, но какие-то только смутно о чем-то напоминали. ― Ну, Тёма! Мой одноклассник… Вы должны его знать, он же каждый день к нам заходит. Чуть ли не живет у нас… Номер не находился, что серьезно встревожило парня. Удалить этот контакт Марк никак не мог. Не его. Уж точно не номер друга, благодаря которому мог отвлечься от смерти… «А?!» Страх горячей волной скатился в живот, вызывая тяжелый сердечный ритм. ― Познакомились… после нашего переезда... Тогда Ева упала с велика из-за… токнутой собачонки. Марк взволнованно перевел внимание на сестру. Красивая, уже взрослая, так похожа на мать, в облегающем платье с глубокими разрезами до самых бедер… Она вдруг мигнула, теряя свой совершенно недетский облик, и предстала перед ним маленькой девочкой, с растрепанными косичками и воздушным змеем в руках. ― Братик?! ― девятилетняя Ева махнула ему рукой, подзывая к себе. Сама она справиться с запуском, кажется, не могла. ― Ты в порядке? ― Милана обеспокоенно подалась вперед. Ее прохладные нежные пальцы сдвинули челку с его лица, хоть Марк помнил, что тогда не носил прическу с удлиненным чубом, и коснулись вспотевшего лба. Словно обжегшись, женщина вдруг одернула руку, коротко вскрикнув и испуганно отпрянув назад. ― Ты горячий! ― Ну да-а… ― разочарование в голосе подавить у Марка не вышло. ― Всего лишь первый порядок. Лучше меня не трогай, могу поранить. Мощность матери мальчик видел отчетливо: 1.8 ФАИ, почти человек. У отца и сестры – заряда не существовало, как и индикаторов. «Но у Евы за двадцать…» ― Что ты сейчас сказал? ― Милана больше не выглядела напуганной, теперь она была в ужасе. ― Откуда ты знаешь о рангах? «Шах и мат вам, Роанна», ― с грустью подумал Марк, переводя взгляд на глаза матери: пустые, погасшие, совершенно безжизненные. ― Важнее, откуда о рангах узнала ты. Мир вокруг, отвечая на сказанное, подернулся неуловимой дымкой, и девичий задорный смех разразился откуда-то со спины. Марк ошибочно повернулся к Еве, но девочка, словно остановилось время, стояла со змеем у берега, не выдавая никаких признаков жизни. Все просто остановилось, поставленное на паузу, и вдалеке проскользнула тень. ― Подожди! Марк рванул вслед за ней мимо замерших пейзажей. Силуэт убегал быстрее, на его стороне был и сам этот мир, ведь создателем был беглец. Ветер буйным порывом ударил с боку, и темные волосы девушки напрочь закрыли путь. Что-то плотное неожиданно возникло перед мальчишкой. Марк с размаха шарахнулся в это лбом и невольно качнулся. ― Да какого, блин, хера?! ― Марк Дементьев! ― свирепый голос Миланы заставил его неосознанно вздрогнуть. ― Только что! Ты сейчас что сказал?! Женщина спешно соскочила с порога и подбежала к сыну, круто развернула того к себе прямо за плечи. На лбу красовалось хорошее углубление, прямо между бровей. ― Ты куда смотрел, чугунная твоя голова? Надо приложить что-нибудь холодное. Пошли! Марк растерялся всего на минуту, поэтому поплелся домой покорно, потирая гудящий лоб. Впечататься вот так в крышку гвоздя на заборе… «Я не помню такого». ― Погоди! ― Парень дернул мать за рукав, не позволив ей открыть дверь. ― Это наш старый дом? Но мне ведь уже не двенадцать. ― Он внимательно осмотрел свои руки, потрогал грудь и кубики на животе. Не осталось никаких сомнений: это все – очередное шоу Фантома. ― Я, конечно, рад, тебя видеть снова… Марк взглянул на недоумевающую Милану, ее сжатые губы и не в меру нахмуренный лоб. Внутри него разгоралось до боли знакомое чувство, то самое, что он давненько отправил в богатый гроб вместе и с ней самой. «Не хочу… вспоминать…» ― Я люблю тебя, мам. Подобно маленькому ребенку, парень бросился к матери, обнял дорогую для него женщину, не жалея силы, так крепко, что мать застонала от боли и попыталась высвободиться, но Марк ее не отпускал. «Я люблю тебя». Он сжимал руки все сильнее, чувствуя, как его пальцы впиваются в ее ребра, проходят куда-то глубже, растворяя морок на атомы. «Очень… Но ты все равно ненастоящая». В какой-то момент женщина вдруг обняла его нежно в ответ и растаяла, ничего не оставив взамен, кроме разбитых чувств. ― Зачем ты… показываешь… это всё? ― спросил иномирец тихо с тяжелым вздохом, обращаясь к Роанне, Свободному тлену, что морочит голову. Как бы эта ритальская умершая ни старалась, но именно эта часть жизни Марка была слишком мыльной, чересчур для него неестественной, ведь воспоминания о матери он затолкал настолько во тьму, что плохо помнил цвет глаз Миланы. ― Надеешься, потеряюсь в прошлом? Отдам тебе свое тело? Напоминающий очень смутно о счастливых днях дом, сотканный из его личных разбитых файлов, рассыпался на ветру, будто карточный. Бревна, которых вообще не должно было быть в постройке, и другой строительный материал перелетели чуть дальше, где сложились в самую захудалую лачугу риталей, неухоженную, темную и с кривыми окнами. Девочка с черными косами убаюкивала там, на пороге, на руках младшего братика, напевая ему грустную песенку о брошенной игрушке в лесу. И грусть в ее голосе, очевидно, не могла быть вызвана лишь банальной историей о предмете, ведь роль куклы в этом творении исполняла она сама и ее маленький брат. «Мне жаль». Марк прекрасно знал, что их родители не вернулись за ними – они погибли от лап сидри, после того, как увели кошек подальше в лес, а дочку и сына попросту спрятали на высоком дереве. Детям, к счастью, все-таки повезло: спустя несколько долгих часов их, осиротевших, напуганных и ревущих, нашли деревенские. ― Это… печально, ― согласился Марк с новым знанием, не особо проникшись событием. После Дайи судьба этих деток его не тронула. Или, быть может, виной было и после увиденное в шкуре Аграса. ― Да. Наверное, ― подтвердила девочка, перестав напевать брату. ― Знаешь, кажется, мы похожи. Тебе тоже пришлось заботиться о своей младшей... Я ведь… вырастила брата сама. Руки девочки внезапно ослабли, и ребенок в пеленках просто упал на землю. Еще падая, он значительно вырос до облика школьника, а затем и взрослого мужа, рухнул в глубокую яму, вырытую на могильнике. Женщина с косами, старше на шесть лет от брата, тяжело поднялась с пенька, глядя на тело единственного в своей жизни мужчины. ― Знаешь, он умер, оставив мне двух дочерей и свою жену. Роанна не была этим опечалена, скорее, немного рада, но чему именно, Марк понять был не в силах. ― Да, я знаю, ― кивнул он, не отводя глаз от стремительно стареющей женщины. ― Из-за него у тебя не было собственной семьи. Ты посвятила всю себя только ему. ― Это так, Марк, ― прошамкала бабушка, лишенная всех зубов. ― Но ведь он и был всей моей семьей. Его женушка – моей дочерью. Его дети – моими внучками. Посмотри. Могила Ригана наполнилась вдруг водой, поглощая и самого риталя, растеклась им под ноги, образуя пусть неглубокий, но так похожий на тот самый платный пруд за городом. Семья женщины, ее «дочь» и две внучки, со смехом плескалась в мутной воде, радуясь солнечному дню и прожитым без горя годам. Роанна тогда была с ними, седая и неподдельно счастливая, любящая их всем своим удивительно добрым сердцем. Картинка сменилась. Источник стал больше, а ритали с наличием кошачьих черт по типу Радана преобразились в людей. Семья Марка выглядела со стороны такой же счастливой. Милана катала Еву в спасательном круге, отец готовил на берегу шашлык, а сам Марк готовился сделать свой прыжок века, с удовольствием обрызгав родственников, как и планировал. Иномирец не смог сдержать насмешливую улыбку. Смотреть на себя, будто в записи, но при этом почти находиться рядом, – довольно забавно, хоть слегка и нелепо. В любом случае, этот день был последним счастливым в их уютной семье. ― Ты не прав, ― ритальская бабушка сжала плечо настоящего Марка так сильно, что ее желтоватые когти едва не пронзили ткань, и заглянула ему в глаза. ― Да, твоей мамы вскоре не стало, но разве ты разучился смеяться? Разве Ева тебя перестала радовать? И твои друзья. Они любят тебя. И ждут. Марк желал опровергнуть ее слова, грубо, надменно, выставив напоказ всю боль, что сжирает его изнутри, и осекся. Осознание того, что друзьям нужна помощь, что они верят в него вопреки всему, – только это позволяло Марку не потеряться в лабиринтах своей и чужой памяти. ― Помнишь слова Максима? Картинка вновь дрогнула, и пруд сменился могильником. У ног – глубокая яма, что предназначена была Юле, а рядом – один лишь Макс. Момент перед тем, как товарищи принесли тело. ― Просто… так бывает. ― Максим невесело улыбнулся, пожав плечами и глядя Марку прямо в глаза. Сейчас он был так же реален, как и тогда. ― Ну, знаешь, люди ведь умирают. ― Разве от этого легче? ― Марк ответил Сафронову на рефлексах, затем перевел внимание на Роанну, не понимая, к чему эти игры. ― Зачем вам все это? Вы ведь свободный Тлен. Могли бы поговорить со мной, а не погружать меня с головой… во все это. ― Могла бы, ― не стала отнекиваться Роанна. ― Но мне захотелось сделать для тебя большее. Мир вокруг мгновенно растаял, и на сей раз исчезло все, кроме двух силуэтов напротив друг друга. Шнур Марка крепился к энергетическому центру Роанны. Энергия обоих созданий была равносильна: не поглощала и не сдавалась. ― Благодаря своей воле и способности управлять памятью ты легко поглотишь любого, сможешь вырваться из своих и чужих воспоминаний… Свет Марка, словно ему позволили, сдвинулся глубже, забирая частичку энергии Тлена. ― Но послушай старуху, прожившую девяносто зим. Однажды тебе придется заглянуть в них по-настоящему, и тогда никого рядом с тобой не будет. Не пытайся поменять прошлое. Оно давно уже пройдено. Прими его, чтобы… не потерять будущее. Энергия Марка вспышкой рванула в шнур. Роанна позволила себя поглотить, оставив на память свое мудрое слово. Ее воля ощущалась как что-то легкое, воздушное, даже теплое, словно свет, что обнимал Марка, был облаком или одеялом. Ее эмоции воспринимались воздухом, солнечным жаром, внезапными приливами радости и печали. Она действительно прожила долгую и довольно спокойную жизнь после смерти своих родителей. Успела увидеть свадьбу одной из любимых внучек, застала рождение правнука... Прощальным подарком Роанна показала Марку еще одно воспоминание, то самое, где она держала братика, сидя на толстой ветке. Это был переход их семьи в соседнее племя. С десяток риталей разными тропами шли через лес и… не дошли. Милая девочка с растрепанными косичками боялась даже открыть глаза или зареветь в голос, ее слезы текли по измазанным щекам прямо на лоб братишки. Он же – не плакал и смотрел на сестру спокойно, словно бы ждал, что решит Роанна. Марк чувствовал ее страх, ее странное желание выжить. В голове у нее метались мысли, и созрел очень дикий план: если сидри покажется рядом с ними, то она выбросит ему брата, чтобы сбежать самой. Девочка, что боялась смерти, была готова отдать его на растерзание зверям. Когда послышался шум, она подняла малыша над головой, готовясь пожертвовать тем единственным, что у нее осталось. Беда заключалась в том, что Роанна не передумала, – просто вышли на их след не сидри, а ритали из новой деревни. Лишь тогда ее брат заплакал… Всю оставшуюся ей долгую жизнь Роанна винила себя за желание жить вопреки всему, за попытку убить родного ей человека ради собственного спасения. Потому она неосознанно посвятила ему всю себя, избавляясь тем самым от поганого чувства вины. Что ж, она, и впрямь, была счастлива, прожила в добром здравии и любви, но, как и все остальные Тлены, осталась в том самом сильнейшем воспоминании, которое не забыть, не стереть, не избавиться до конца, какой бы радужной ни была жизнь. Роанна ушла в мир иной старой женщиной, только мыслями все еще оставалась на дереве, чувствовала, как кора впивается в ее ноги, как разгоняется сердце от любого звука вокруг, и отчетливо помнила, как боялась тогда умереть до такой степени, что и сама могла превратиться в зверя. Никто больше об этом не знал. Никто бы не смог понять. И только сейчас, встретившись вновь со своими демонами, поделившись этими сожалениями и виной с Марком, она освободилась по-настоящему. Иномирец внимательно наблюдал, как тает вокруг него лес, исчезает Роанна и ее брат, как все сменяется синим и могильник становится чище на еще один Тлен. «Память… Воспоминания… Мое прошлое…» Марк храбрился, заставляя себя продолжить. Старался не думать о том, что сказал ему мудрый Тлен. Даже направил шнур в следующий силуэт, отливавший кровавым у правой руки. Но Роанна была права… абсолютно во всем. Каждое ее слово, каждое ее чувство глубоко поселились в душе, разбавляя те гниль и мерзость, что остались после Аграса. «Только разве это что-то меняет?» ― вновь повторил Марк, погружаясь в красноватый водоворот следующего Фантома. Его прежнее я перестало опять существовать, и наконечник стрелы приятно сверкнул металлом в лучах разгорающегося солнца.***
21 мая. Пятница. 12:40 по МСК. 185 мир
В таком месте ей приходилось быть не впервые, однако всего лишь во второй раз. Тьма раскрыла свои объятия, поглощая любые признаки существования человека. Пусть отделаться от сопровождения наверняка Арина и не смогла, теперь ее точно не обнаружат. ― Фу-у-ух… Нервы противно стягивали живот. Быть вызванной Мировым – само по себе пугало, а когда знаешь еще и больше, чем даже верхушка МАУ, становится невыносимо тревожно. Тем более, Галиц все время сверлила ее в самолете взглядом, будто что-то подозревая. Не факт, что в ближайшую встречу с ней она просто не полезет в память. Отбиться у Пятой от настолько сильной Шестой попросту не получится. «Эта секретность… меня доконает». ― Господин Бальтазар, ― Арина сложилась в глубоком поклоне еще в начале темного переулка. Подходить к нему ближе совсем не хотелось. ― Топай сюда, ― деловито отозвался мужчина, сидящий метрах в семи у стены прямо на грязном асфальте. Одного взгляда Арине хватило, чтобы понять, что он – именно Он, а не кто-то иной: серебристая кожа, змеиные, насыщенные, темно-зеленые глаза и два загнутых рога с медным узором… ― Я просил на меня не пялиться. ― Бальтазар, в свою очередь, и не подумал подняться с земли, массируя огненный знак на тыльной стороне ладони своей левой руки. ― Простите. Мне сложно привыкнуть к вашему реальному облику. «Не мудрено, что до катастрофы вы со мной ни разу не пересеклись. Понимали же, что увижу». ― Она знает? Арина невольно вздрогнула и взглянула на второго человека во тьме. Яркие крылья, закипающий рядом воздух, рог в сердцевине лба… Девочка сделала шаг назад, но вовремя оборвала свое движение, ведь приказ был совсем обратный. ― Простите. Мне следует быть спокойнее. ― Ты серьезно? ― Фено вот себя одергивать не спешил. ― Чем ты думаешь? Еще рано!.. ― Тебе не пофиг? Подобный ответ от Ана был вообще неожиданным. ― Ты!.. ― Говори, ― повернулся Бальтазар к девочке, не дав посыльному Гириона окончательно завопить. ― Мы ее здесь и ждали. К чему терять время? Насмешка в голосе господина Беляева не понравилась обоим его собеседникам, но устраивать сцены по этому поводу не хотел ни один из них. ― Как вы и говорили, Шторм был вызван тем… эм… человеком, ― начала девочка издалека, стараясь не использовать ни имен, ни фамилий. ― Его поглощающие способности… поражают. Уверена, что житель четвертого мира, случайно оказавшийся рядом, был выпит им не специально. ― Гигант? ― уточнил Бальтазар нарочно. ― Так точно, ― подтвердила Арина спешно. ― Однако такое количество жизненной силы и Тлена не могло уместиться в нем сразу, не вызвав повреждение физической оболочки. Думаю, вспышка в камере у Пустого, объясняет происходившее. На какое-то время в переулке повисла тяжелая тишина. Прерывать ее без приказа девочка побоялась. ― Значит, он передал часть… Ему? ― поторопил Фено, глядя лишь на хранителя на земле. ― Мы и сами пока не знаем, как эти двое связаны, ― неуверенно проговорил Бальтазар, откинувшись спиной на стену. ― У них весьма… занятные отношения, как в ментальном, так и в физическом плане. Подобное заявление Фено вряд ли удовлетворило, но он промолчал. ― А что с вратами в четвертый? От тебя пахнет кровью, ― перевел Бальтазар стрелки на девочку. ― Мы смогли возвратить Куликову, и, кажется, она больше не хочет быть частью Западного сообщества. ― Говорить следующее Арина слегка опасалась и лишь после кивка Мирового продолжила: ― С ней что-то не так. Я не знаю, что именно. Возможно, она вернулась к нам… не одна… В ней будто бы… что-то есть. Новая информация от Арины заставила обоих слушателей переглянуться. ― Все выходит из-под контроля? ― подсказал Фено с пренебрежением, не дождавшись еще одной «суперновости». ― Давно вышло и разгулялось, ― грубо отозвался Бальтазар с ноткой обвинения в его адрес. Обсуждать эту тему не хотели оба. Пусть случившееся с Катазаром и было случайностью, гибель Стража стоила слишком дорого. Вот только теперь события устремились по такой траектории вверх, что уже хрен догонишь еще и с политикой невмешательства. ― Повезло, что Офелия сама заняла его место. ― Ты уверен? ― Фено с таким мнением совершенно был не согласен. ― Катазар точно следовал нашим планам. Позволил себя исследовать. Желал помочь этому миру с развитием, продолжая заботиться об Искре. А что же Офелия? Она напрочь сокрыла себя во льдах, и… одному лишь Версулу известно, что может выкинуть. Бальтазар не ответил на такой выпад, раздумывая над услышанным. Офелия, правда, была своевольной женщиной, но ради любимого Катазара ушла вместе с ним в тысячелетнюю спячку, спрятав свое существование и от Смертей, и от АДМ тоже. Но все-таки заменила Катазара на посту Стража после его неожиданного уничтожения. ― Не думал, что наука… людей, ― Фено выплюнул их название как оскорбление, ― способна навредить НАМ, ― подвел он итог беседе, из гордыни в свое время, не посчитав опасными ядерные игрушки местных. ― Какой силы был тот гребанный взрыв, что его разнесло на части? ― Ну, крайне… мощный? ― нехотя подтвердил Бальтазар, не желая раскручивать тему. Одно дело – химическое оружие или ядерные боеголовки, другое – новые разработки на основе Фантомного тела уровня «Черная дыра». ― Но вызвал я тебя не из-за его смерти. ― Тогда!.. Кхм… зачем? ― Ты слышал, ― упрекнул Ан товарища в невнимательности. ― Есть мелиор, что почти равен мне в мощности. И в башку к ней не заглянуть. ― Это… Галиц? ― Так точно, ― кивнул Бальтазар без особого энтузиазма. ― Сейчас она – глава РАУ, первая в этом мире Шестая, может смотреть сквозь миры, да и… вообще полезна. Однако… ― Может стать нам помехой? Ан снова кивнул, проигнорировав откровенное беспокойство Арины, уже пожалевшей, что стала свидетелем подобного разговора. ― Обо мне сейчас знает лишь три человека, ― рассказал Бальтазар со вздохом. ― А… Эта… не успокоится, пока не залезет в чужие файлы. Убить ее? Или?.. ― Сам решай, мне то что?! ― удивился Фено: совсем недавно тот хвастался, что скормил кучу хранителей муравьиному льву, так к чему эта нерешительность. ― Одним человеком меньше, одним человеком больше… ― Ее смерть пошатнет границы. На убийство…. Таких, ― напомнил Бальтазар не без злости, ― я обязан просить согласие. Глаза Ана неотъемлемо вспыхнули, впрочем, как и радужки собеседника, осветив на миг молодое лицо голубым светом. ― Считай, что я его… не дал. Свет вспышкой ударил в стороны от его тела и исчез вместе с его обладателем, прорвав огромнейшую дыру в темном барьере хранителя. ― Вот же… засранец, ― выдохнул Бальтазар, вновь погладив руку с потухшей меткой, тогда же поймал и внимательный взгляд Арины, снова уставившейся на него с любопытством. Потомков драконов до того вечера ей видеть не приходилось. Серебристая чешуя на руках и мощное тело метра два с половиной, слегка черные вены, создающие уникальный узор на коже у каждой особи, как рассказал ей сам господин… Его когти легко разорвали всю свиту Сикорского, а нескольких мелиоров Ан просто загрыз. Весь в крови и с пугающим взором, серебристым огнем возле тела. «Дракон», не имевший крыльев или клыкастой пасти, разве что пара клыков была чуть длиннее, нежели у людей. «Сколько еще таких тварей в мире?» ― Почему вы?.. ― осторожно начала девочка, опасаясь так прямо задать вопрос. ― Почему вы позволили мне всё помнить? ― спросила она еле слышно, опустив взгляд. «Куда выгоднее и намного проще было меня убить». ― Однажды я расскажу им всем, ― уклонился Беляев от точного объяснения, пусть еще и не знал, когда именно собирается отрыть другим свою сущность. ― Иногда очень важно быть откровенным хоть с кем-то, чтоб не забыть самому, кто ты есть. Больше хранитель ничего не сказал, жестом дав Арине понять, что она может идти. Девочка не противилась, поклонилась и спокойно ушла за пределы барьера: злить Мирового было себе дороже. ― Кажется, пришло время устроить сбор Высших… ― услышала она напоследок, но дрожащие ноги все быстрее уводили ее от пугающего переулка***
21 мая. Пятница. 12:43 по МСК.
29 мир
Надрывный крик Денисенко Руслан услышал мгновенно и так же спешно рванул обратно. Гравитационного поля не было, поэтому парень приземлился на ноги, ничуть не страшась переломов: такой высоты для Шестого, чтоб получить реальную травму было попросту недостаточно. ― Где малявка?! ― заметил Руслан пропажу, бегло окинув взглядом сужающийся туннель. Денисенко был совершенно один и упирался ладонями в стену перед собой, взывая о помощи. ― Там! ― рявкнул он, пытаясь силами притяжения разворотить стену. Она послушно дрожала и трескалась, но снова срасталась, чтобы вновь начать покрываться трещинами. ― Какого, блядь, хера эта псина сломалась, когда так нужна?! Ответить на это Руслану было нечего. Вместо этого он попробовал прорыть глиняную кладку когтями, однако глубокие царапины, что он оставлял, затягивались почти сразу. ― Мир сказал, что все вокруг нас… живое! И между нами вдруг выросла эта гребанная стена! ― Будто клетка. ― Руслан обеспокоенно заглянул за угол. Прямоугольная комнатка, что теперь окружала Мира, имела отверстие снизу, где протекала магма. Сунуть туда руку без малейшего плана помешал Денисенко, схватив парня за локоть. ― Давай, блядь, лишись пальцев! Сделай всем лучше! И все же кое-что благодаря его действием Денисенко пришло на ум: мужчина направил способности прямо в речку, пытаясь оборвать ее и без того взволнованное течение. Получилось без промедлений, но магма вконец всколыхнулась и расплескалась, зашипев каплями на берегу. ― Осторожнее! ― Руслан на рефлексах отпрянул назад, замалым не обжегши пальцы на правой ноге. Что именно собирается делать начальник, он пока не сообразил. ― Отлично, ― выдохнул тот, продолжая держать свои руки и почти все тело в неимоверном напряжении. Словно бы дирижер, Денисенко резко дернул пальцами выше, плавно взмахнул всей кистью, и часть магмы потянулась за ним прямо в туннель. Один шаг назад, парочку влево… С хриплым стоном и явной судорогой в пальцах правой руки, Пятый выплеснул огненную субстанцию на мешавшую ему стену, которую минутой назад пытался проломить силой. Глиняный слой мгновенно превратился в твердое нечто, неподвижное, обожженное, неспособное удержаться на прежней поверхности. Терракота слоями упала к ногам хранителя, оставляя большую кривую вмятину с плавлеными краями. На этот раз залечить себя стена не смогла. ― Ха-ха! Пришлось повторить это действие несколько раз, истончая живую преграду, содрогавшуюся будто от боли. Сам Денисенко чувствовал примерно то же: управлять жидкостями, к тому же чем-то вообще неизвестным, было не просто – пальцы дрожали, в раненом ранее плече что-то хрустнуло. ― Ломай ее! ― проорал Руслан, с испугом оглядываясь по сторонам. «Колодец», что вырыл Банс, слишком быстро сужался. Взвинченный Токарев наверху уже неуемно свисал на крае, готовый спуститься самостоятельно. ― Не лезьте сюда! Грохот снизу моментально отвлек парня от короткой ругани с огнедышащим мелиором. Несколько крупных пластов почвы свалилось с опускающегося «потолка». Однако стена, в которую Денисенко уперся ладонями, чувствуя, как остатки «магмы» разъедают кожу, не могла ему сопротивляться. Вся правая часть преграды неизменно приподнималась вверх, в то время как левая – опускалась. И обе при этом медленно ползли в стороны друг от друга. К исходу секунд тридцати стена все же звучно треснула, как скорлупа ореха, и плюнула в человека пылью да неприятными испарениями. Обладавший более острым нюхом Руслан мигом прикрылся руками. К ногам обоих из трещины потекла «магма». ― Мир?! ― позвал Денисенко, продолжая разрушать стену уже кровоточащими пальцами, отрывая от нее небольшие куски. Один из них лихо прилетел Руслану в лицо. Раны он не оставил, но мелкая крошка попала в глаз. ― Сука! Потолок его тоже не проигнорировал и добавил удар по затылку. ― Хорош, блядь! Нас расплющит к херам! ― не выдержал кровосос, толкнув начальника в здоровое плечо. Уже сам он просунул руку и вырвал большую пластину лишь грубой силой. ― Это… не я! ― Денисенко успешно протолкнул пальцы в образовавшуюся расщелину и коснулся спины Мирослава, по крайней мере, ему так подумалось. ― Помоги нам ветвями! Слышишь?! Мир?! Мальчишка начальнику не ответил. Руслан вовремя сумел разодрать попытавшуюся поглотить руку Пятого стену, и тот, наконец, углубился внутрь, смог сжать свои пальцы, стараясь ухватить Снежина за рубашку… Складок на одежде Мира не образовалось. ― Чем вам помочь?! ― Алексей оказался рядом, спустившись в трубе, что осталась от колодца Банса, самостоятельно. ― Какого хера тебя сюда принесло?! ― прорычал Денисенко, продолжая попытки схватить нечто за трещиной. Структура этой штуковины оказалось гладкой, а отверстие желало сомкнуться, оторвав ему руку. ― Надо валить отсюда! ― сорвался на крик и Шестой, помогая начальнику не остаться без конечности. Камни и почва под ногами обоих шумели, подобно гигантским мышцам, начавшим свое движение. ― Что с Миром? Я не чувствую его запах! ― Тут что-то другое!.. ― Проход… закрылся! ― Вопль Токарева на миг заставил Высших заткнуться и остановиться. Колодец, вырытый Бансом, полностью лишился верхней дыры, и стены стремительно соединялись, полностью убирая проем. Отвечая ему, потолок в горизонтальном туннеле стал опускаться, куда заметнее, трескаясь и осыпаясь на незваных гостей. ― И что мы тут можем?! ― Руслан смотрел вдаль в направленье реки, понимая, что наверх теперь не пробиться – слишком плотный для Денисенко слой. ― Ха-а-ах… Верно… ― Отнять пальцы от непонятной поверхности вместо Мира начальник заставил себя силой воли. Он нехотя вытащил руку из пытавшейся его проглотить щели, и стена мгновенно сомкнулась, лишая товарищей последнего шанса спасти мальчишку. ― Уходим… туда!.. ― А как же Мир и Свет… аргх?! Слабейший из них, Токарев отпрянуть от булыжника не успел. Острый край камня, свалившийся едва ли ему не на голову, оставил длинную кровавую полосу на руке, с треском порвав рукав. Часть потолка попала и в реку, лизнувшую почву рядом с хранителями. ― Я подыхать здесь не собираюсь, ― сухо выдал начальник, делая первый болезненный шаг в туннель. Земля под ногами повысила температуру до едва различимого дыма, что поднимался вверх. Обувь Пятого еще могла защитить стопы, вот только стены, не обделенные тем же жаром, уже касались одного плеча мелиора: отойти от нее чуть в сторону он не мог, иначе бы наступил в «магму». Грубо дернув Токарева за шиворот, Руслан так же отправился вслед за Пятым, толкнув Алексея вперед себя. Оба хранителя были поуже в своей фигуре, поэтому двигались в разы свободнее Денисенко, но даже для них огненная река представляла большую опасность, особенно для разутого Токарева, а движущаяся стена подпирала их прямо к ней. И если первую где-то минуту мелиоры еще могли бежать, не соскальзывая в пламенное течение, то совсем скоро им пришлось ступать прямо по краю, продвигаясь в туннеле боком. Как бы больно обоим ни было, останавливаться было нельзя. Благо начальник все-таки умудрялся отталкивать «магму» от ног, окончательно потеряв обувь. Трупы не сброшенных вниз упырей стали для всех троих не только знаком, что спасение близко, но заодно и ядовитой ловушкой. ― Лучше это, чем блядская лава! ― Денисенко уверенно забрался на еще не сварившийся труп, сдвинутый стенкой в магму. Яд на его теле хранитель уже не чувствовал, да и в принципе мало что ощущал, кроме муторной боли по всему телу. ― Еще чуть! ― прошипел начальник сквозь зубы, заставляя себя продвигаться вперед. Сзади идущему Алексею было, явно, не легче, да и Руслан успел обжечь ноги в лаве. Денисенко прошел по последнему трупу у самого края, тому самому, из которого кровосос вырвал сердце, и вдруг остановился. ― Ямы нет?! ― ужаснулся Токарев, чувствуя, как припекает пятки. Тело этой уродливой твари почти сварилось. ― Я застрял здесь! ― объяснился начальник, с хрипом пытаясь протиснуться дальше. Короткая ошарашенность Алексея сменилась реальной паникой, Руслан же, толкавшийся позади, зарычал не хуже собаки, защищавший любимую кость. ― Давай! ― Сдаваться сейчас Шестой не желал, всеми силами упираясь в зама и пытаясь им выбить Пятого из узкой щели. Сам Токарев помочь вряд ли мог, а потому лишь сцепил зубы, терпя разгоряченные руки товарища, его когти, вонзающиеся под кожу, и мощный фон, способный убить энергией. Денисенко выталкивали, как затычку, причиняя и ему, и его заместителю нереальную боль, однако «магма» поглотила упыря и принялась за обожженные стопы людей раньше. Пламя позади себя Токарев ощутил всем телом. Острая боль ударила в и без того раненное плечо, но глаза и весь силуэт Шестого не подумали гаснуть. Его тело дымилось не хуже сгоравшего упыря, кровавые радужки напрочь лишили темно-красных зрачков, закатным заревом окропили смуглое лицо хранителя… Прежде, чем потерять сознание, Токарев ощутил легкость падения в «бездонную» пропасть. Сильный удар о камни мелиор уже не почувствовал.***
21 мая. Пятница. 12:45 по МСК.
29 мир
Проем сомкнулся за миг до того, как Святозарова решила спуститься. Просто исчез, поглотив и Токарева, и доступ к Шестому с Пятым. «Я не… умру здесь…» Потолок в этой пещере ответил ей легким ворчанием и заметной дрожью, заставляя усомниться в собственном мнении. ― Я не… Женщина бросила последний взгляд под ноги, где секундами ранее было отверстие, дернулась к Бансу со сломанной лапой… Поднять его она не смогла бы. ― Про… прости. Поток ветра всколыхнул его подгоревшую шерсть, бросая и мелкую пыль в глаза. Схватив пару сумок, оставшихся в каменном зале с трупом огромнейшей черепахи, ученая бросилась по памяти в сеть туннелей, начавших вибрировать. Ею руководил страх, он же помог не останавливаться после столкновений со стенами и перелома щиколотки. Вот только и сил у нее после сражения с упырями и долгих полетов внутри стен оставалось мало. И лишь очки из токсина помогали лететь вперед, данными с содержанием кислорода помогая продвигаться к выходу. Новый глоток необходимого воздуха стал короткой подмогой в решительном рывке в темноту. Трава с люминесцентными свойствами приняла Святозарову легкими вспышками света и твердой почвой под ней. Проход позади захлопнулся с ужасающим грохотом, будто бы тварь размером с гору только что просто закрыла пасть. Дрожь не прекратилась. Здесь, на поверхности, она ощущалась легкой вибрацией. Однако то место, в которое попала Светлана, слишком отличалось от прежнего. Ни трупов, что остались после Руслана и Банса, ни степи, ни даже светлого времени суток. Только лес вокруг и светящаяся трава. И все-таки спрятаться сил у женщины не осталось. Мутные глаза мелиора закрылись вопреки ее желанию выжить.***
21 мая. Пятница. 12:58 по МСК. 185 мир
Боль в шее появилась внезапно, как будто давнишний друг, что при встречи решил вмазать ладонью. К тому моменту Долманов и так уже не знал, куда деться от спазмов, электрическими разрядами дергающими тело. Ни о какой помощи Зеленскому или Данцевым, у которых на втором этаже творилось незнамо что, не могло идти речи. ― Сука! ― Таир с трудом поймал равновесие из-за ослабевшей вдруг левой ноги. Мышцы то напрягались, словно при судороге, то расслаблялись до онемения. Очередной спазм пробежал по всем позвонкам и снова ужалил шею, на миг отключая сознание. *Таир?! Вы меня слышите?..* Женский голос, кажется, незнакомый, привел Долманова в чувства спустя неизвестное время. Встревоженный, раздражающий, слишком громкий… ― Наверное, ― прошептал хранитель, открывая глаза. Облачко праха все еще слегка вилось у головы, подобно тоненьким клубам дыма. Лицо от столкновения с землей не болело, но на коже чувствовалась пыль. *Что у вас происходит? Группа еще не прибыла?* ― М-м? Пришлось заставить себя повернуться, но собеседницы рядом не было. ― Ты в моей голове? *Соберитесь и ответьте на мой вопрос*. Небо, что теперь мог рассмотреть мужчина, хмурилось не меньше него самого. ― Хер его знает, о чем ты, но я щас лежу на земле и пялюсь на сереющие облака. *Почему?* ― Что, почему? *Почему вы на земле?* ― А-а… Ну я… Упал. Походу. Молчание с той стороны явно доказывало, что девушка на проводе не знает, как лучше продолжить беседу. ― Саня! Поднялся Долманов лихо, весь в прахе, угрюмый и злой. Зеленский все еще лежал чуть дальше от разбившегося балкона. Он уже не горел таким ярым пламенем, но таки продолжал свое фаер-шоу, коптя землю и воздух рядом. ― Тут… херня какая-то… ― Взгляд намертво прикипел к торчащему из стены металлическому крылу, проломившему кирпичную кладку. Вряд ли оно все еще крепилось к Сергею, потому что не двигалось. ― Я не знаю, что именно. Наши силы, как будто взбесились. *Где вы находитесь?* ― А? ― ровный тон собеседницы после того, что он сообщил, слегка удивил хранителя. ― Ну, там же. *Где это «там же»?* ― Ну… адрес… М-м… У Сергея… м-машина? *Машина?* ― Кристина Моор вконец растерялась от несвязного ответа Долманова, уставившегося вдаль. Сам транспорт мелиор еще не увидел, но звук однозначно принадлежал автомобилю. ― Едет кто-то. *Наши?* ― Да мне-то откуда знать, кто друг, а кто враг?.. У них стволы, слышь? Какого хера у них?.. ― Долманов Таир?! ― наемник с поразительно равнодушным взглядом направил автомат на хранителя, как будто не видел электрических разрядов, блуждающих по его телу. ― А вы кто? ― Ассоциация прислала нас вам помочь. *Это наемники?* ― А… ага. *Надеюсь на ваше сотрудничество*. Еще один спазм вспышкой рванул по глазам, размазывая очертания осторожно приближающихся людей. Губы парочки из них шевелились, но, что они говорят, мелиор разобрать не смог. ― … горит около дома, ― услышал таки Таир одного из них. Телефон в его руке, такой же, какой давала Лара, работал исправно. ― Где остальные? ― посмотрел человек на Долманова, больше не угрожая ему оружием. Грохот из дома ответил наемнику раньше. ― Там Данцевы, ― объяснил Таир не без усталости. ― Самсоновы где-то неподалеку. Решили погулять или что-то типа. ― Как давно он горит? ― перевел наемник внимание на Зеленского, жестом приказав другим заходить в дом. ― Я не… знаю. Минут пятнадцать? «Учитывая, что я терял сознание… Может, и больше». ― А вы как? ― А что я? ― В сообществе… Еще один мощный удар из дома окончательно раскроил стену. Кирпич, пыльное облако, мелкие камни – все это выстрелило во двор, зацепив и нескольких наемников, подходящих к Зеленскому. Появившееся в проломе нечто заставило напрячься всех без исключения. Женский крик и бранные фразы за спиной силуэта лишь подтвердили, что ситуация – неординарная. Двукрылое существо вдруг заметно дрогнуло, словно от боли, накренилось телом наружу и просто вывалилось. С грохотом приземлилось на спину, пронзив несколькими перьями землю. Измученный, бледный, с пятнами крови на рубашке Данцев не шевелился. ― Пиздец, блядь! ― появившийся в проеме на втором этаже наемник через силу выдрал из плеча тонкий кусок металла. ― Зараза! ― Пистолет в его руке уже не имел дротика со снотворным. ― Что за?.. ― подобный расклад Долманова не сильно обрадовал. Какой бы ни был приказ у наемников, «помочь» они могли и аккуратнее. ― Ты нормальный вообще?! Он же мог разбиться! Аргх!.. Удар тока в области позвоночника вновь лишил хранителя равновесия, но взгляд наемника на втором этаже мужчина все-таки различил – это был молчаливый приказ действовать, отданный кому-то вблизи Долманова. Короткий укол в шею на миг заставил Таира споткнуться, однако вырубиться не помог. Длинная молния отскочила от человека вопреки его воле. Наемник позади мелиора безмолвно свалился наземь. ― Не подходите ко мне! Я это не… контро… лирую! Еще два небольших дротика попали почти туда же. Последнее, что увидел хранитель перед падением – переставшего обгорать Охотника и женщину с непонятным наростом на голове, так похожую на Анастасию.***
21 мая. Пятница. 20:00 по времени 13 мира
Учуять рогатых тварей было несложно. Они не таились, не крались и не выслеживали потому, что четко знали, куда бежать. Первой была самая быстрая. Небольшого размера, юркая, не обратившая и малейшего внимания на маленькое создание, замершее на дереве. «Это разведчик?» ― понял Айн, чувствуя, как собственное сердце разгоняется куда скорее, чем этот сидри. В него верили Марк и Айяда, поэтому страх не давил на мальчишку полным весом, однако к спокойствию происходящее тоже не располагало, ведь после разведчиков, что имели слабый рев и малый размер, оружием которых была только скорость, всегда шли другие особи. И если эти лишь настигали жертву, загоняли ее и не давали уйти, пока не подтянуться остальные, то те самые – больше и кровожаднее – всегда становились причиной повышенной смертности всех риталей. «Значит…» Пушистым комочком Айн продолжил свой путь, перепрыгивая с ветки на ветку. Огромные твари не заставили себя ждать. Ублюдки, что способны в обличие зверя проглотить Айна, не раскусив. Одна из них звучно клацнула зубами у хвоста «бельчонка», но увлеченная нападением на крупную добычу где-то вдалеке резво продолжила бег. «Где же ты? Может, остался в логове?» Основной целью риталя были совсем не они. Подавив волны своего ядра до почти критического минимума, Айн выискивал существо совершенно другого калибра. «47… 53… 61…» Конечно, количество сидри пугало. Какие-то особи были слабыми и незначительными, даже взрослые твари толкали их и убирали с пути, но другие – выглядели опытными солдатами, мощными и достигавшими в холке полутора метров. Оставалось надеяться, что план Марка сработает и никто в деревне все-таки не погибнет. Но, как бы то ни было, у Айна все равно не было иного выбора, как довериться. «Где же ты?.. Не придешь?.. Пож-ж-жалуйста оставайся в логове». Риталь хотел бы отправиться вслед за сидри, сократить расстояние, предупредить Айяду о приближении, но не мог. Еще несколько долгих минут Айн стремительно уходил дальше в поисках той особи, что он ждал. И запах чего-то иного, незнакомого, сильного и пугающего все-таки принесло ветром. Заставить себя сдвинуться и приблизить встречу отчего-то не вышло: тело не двигалось, парализованное внезапным страхом. Земля ощутимо дрогнула, и вибрация коснулась деревьев. Несколько иголок слетело на тело Айна, вызвав еще одну волну ужаса. Вожак еще даже не виднелся из-за холма, но риталь точно знал, что такую ауру, такой запах мог иметь только он. Существо не скрывало силу, наоборот, выставляло ее напоказ, будто хвастаясь перед стаей или зная, что Айн его вот-вот увидит. Синее зарево появилось раньше, темным светом вставая из-за горизонта. «Как только он появится, брошусь ему между ног… Как только появится… Я смогу… Я должен его отвлечь!.. Я д-должен…» Вибрация становилась сильнее с каждым ударом сердца. Шаги гигантских стоп монстра слышались отовсюду. Анормальное эхо светлыми волнами прокатывалось у стволов деревьев, сотрясая все. «Я не… я не… смогу». Чем дольше Айн ждал, тем сильнее казался страх, тем сильнее тряслась округа, словно от такого же приступа паники. «О, Deus… всевидящий…» Завитые к морде рога, черные и больше похожие на острые жвалы, показались вслед за темнеющим пламенем, забралом спасая лицо и звериный нос. Торчащие черные уши, порванные и в шрамах, пугали ничуть не меньше естественного «костяного шлема». Светлые волосы белым пологом развивались у головы. Шипы на плечах были частью самого тела. Шестиметровый воин, подмявший под себя каждого сидри, Вождь северных гор, создание, что уже ближе к Богу, чем теперь даже лидер пришедших в тринадцатый мир иномирцев… Существо медленно приподняло голову, направляя свой взгляд в темные кроны леса, стоявшего у него на пути, и Айн, содрогнувшись телом, увидел его глаза… Глаза, что горели в наступающих сумерках алым светом, затмевая собой и закатное солнце, и лицо самого Вождя.