21 мая. Пятница. 20:38 по времени 13 мира
Глаза сидри сверкнули в темноте леса маленькими красными огоньками. Густые сумерки, окружавшие малочисленное войско риталей страхом, окончательно сменились ночью, беззвездной, почти безлунной, не помогающей иномирцам своей непроглядной тьмой. Айанэ решительно шагнул к лесу, нарочно вызывая противников на себя, рыкнул небрежно, даже, скорее, фыркнул, и резво попрыгал из стороны в сторону, заставив Еву испугаться, вскрикнуть и вцепиться в его грубую шерсть покрепче. Ее фон, до сих пор сдержанный и еле заметный, отразился плотной обводкой у тела, и такой демонстрации хватило для сидри, чтобы не выдержать и не стать дожидаться старших. Рычанье Мрайана, совершенно другое, нежели у Айанэ, очевидно, послужило риталям сигналом. Красный волк развернулся на всех лапах разом, не страшась потерять наездницу, уже прильнувшую к его спине и шее, и шустро рванул к воротам. Из-за этого Ева сейчас не могла видеть ни союзников, ни врагов, но устрашающий рев позади и топот, принадлежащий явно не только Мрайану и Айанэ, мгновенно подняли тревогу до критической отметки и максимального фона. Ее свет маяком осветил проход, скрывая, по сути, не только облик самого волка, взвизгнувшего от горячего тела девочки, но и завлекая все новых тварей следовать на этот огонь, как ослепленных мотыльков, всего лишь сбившихся с правильного пути. Чей-то возглас, уверенный и чуть злой, разорвал остальные звуки: он раздался чересчур близко, а потому вызвал дрожь во всем теле. Повинуясь ему, слегка ошарашенный болью Айанэ очень резко отпрянул в сторону, а затем перепрыгнул первую полосу препятствий. Крайне быстро достигшая ворот тварь, двигавшаяся напорядок проворнее остальных, была мелкой в сравнении со среднестатистической особью, однако успешность ее атаки могла стать для всего плана фатальной. Цель таких – лишь догнать добычу и помешать ей свободно двигаться по прямой. Ее низкий прыжок в попытке оцарапать лапы «пламенного» Айанэ, благодаря своевременной команде Радана, закончился неуклюжим приземлением на стекло, что по прочности и остроте было равно самому Максиму – его производителю. Прокатившийся по земле сидри жалобно заскулил от боли, сообщив и волку, и Еве, что все идет пока по их плану, но на этом мучения твари отнюдь не закончилось: ее сильный разгон и безуспешный прыжок за риталем не позволили просто остановиться. Содрав шкуру на острых осколках, тварь попала в дорожку масла, что разлили на гладких шкурах. В результате, лишь чудом не подбив удирающего на всех порах волка, рассекающего собой встречный ветер, заскользила бестия ко второй полосе осколков и подняться уже не смогла: остальные загонщики и особи повнушительнее, извалявшись в стекле и масле, придавили ее собой. «Все в порядке. В порядке. Уже скоро мы спрыгнем в колодец, и тогда все закончится. Уже скоро…» Охладевшие пальцы, как назло, норовились выпустить прочную шерсть Айанэ, запах жженой соломы от спины волка щекотал ноздри и вызывал кашель, а потоки поднявшегося вдруг ветра ударяли откуда-то сбоку, жаля острым порывом оголенное бедро девочки. «Это крылья Мрайана. Это он летит рядом...» Торможение у колодца оказалось ненормально резким. Задние лапы волка остановились только на миг после передних, но этого было достаточно, чтобы Айанэ развернуло боком и ударило ребрами о древесную стену. Больше всего досталось ноге девочки. Не сдержав болезненный крик, Ева вспыхнула на секунду слепящим светом, лишив зрения всех вокруг. Исцеление прошло быстро, перед глазами же остались золотые круги, вперемешку с черными пятнами. ― Простите! Волк тряхнул чуть контуженой головой, с трудом видя, что происходит рядом, а ведь это легко могло стоить им жизней. Взмахнув светлыми крыльями, теперь едва различимыми из-за света Евы, Мрайан в зверином обличие с восседающим на спине Раданом, рванул над колодцем, опасаясь попасть под удары звенящих хвостов сидри. Пусть рогатые твари выглядели неважно, но пытаться достать добычу хоть чем-то не перестали, да и масла с осколками не было в распоряжении риталей много. Айанэ же просто так увильнуть от их лезвий не мог, потому пришлось приходить в себя через «не могу». Одна из ближайших бритв валявшейся к ним спиной бестии просвистела над ухом волка, замалым не оставив разрез на память. Это стало последней каплей, что вернула ему и зрение, и остальные чувства. Где-то десять здоровых тварей, верещавших наперебой, находились буквально в двух метрах от него и, естественно, от «горящей» Евы. Эти особи были уже изранены, преимущественно лезвиями и когтями своих же братьев, но убить их… подобного недостаточно. Им осталось лишь справиться с неразберихой и подняться на лапы, чтобы без каких-то проблем разорвать этих двух на части. Благо, Еве, хватило самообладания не поднять голову и не посмотреть на этот клубок безумия. Впрочем, колотящееся сердце Айанэ хорошо передавало его эмоции, позволяя девочке осознать, насколько все рядом плохо. Расставляя пошире лапы, волк разинул пасть на свой максимум, почти касаясь пальцев наездницы жесткой шерстью на нижней челюсти. Ева знала, что он задумал, она чувствовала его тело, каждое движение напряженной мышцы, невольно излечивая своим фоном и снова раня, да и рев, в котором, по словам многих, красный волк был хорош, входил в поправленный Артемом и вождями план. По нему же в таком случае следовало мгновенно прикрыть свои уши. Даже так звук казался невыносимо громким, до боли, до тошноты, до слёз. Каждой клеточкой тела Дементьева ощутила вибрацию, изнутри вырывался не воздух, а чистые волны энергии, напоминавшие бурю, смешанную с эмоциями и болью самого Айанэ. Более того, через собственный свет Ева чувствовала, как излечивает его уши, пострадавшие от его же навыка. Всех поднявшихся сидри, что готовились броситься на застрявшего у колодца Айанэ, снова смяло в большую кучу, подтолкнув к пребывающим тварям. Этот белый поток был настолько мощным, что и сам волк откатился к древесной кладке, прижался к ней дрожащим хвостом, ощущая, как неровные бревна пытаются раздавить ему кости крупа. Когда больше терпеть эту силу риталь не смог, он замолк с несуразным всхлипом, встрепенулся, давая понять наезднице, что сейчас произойдет что-то иное и лучше бы снова схватить волка за шею, и рыкнул Мрайану, наблюдающему с высоты. Паденье в колодец перехватило дух. Какие-то пару метров, но когда ничего не видишь и не ожидаешь такой резкой прыти, кажется, будто нырнул в самую пропасть с завязанными глазами. К тому же, Айанэ не трансформировался: размер колодца позволял спрыгнуть в него в этом обличие. Это было необходимо, чтобы спустить туда Еву, не тратя время на ее личные действия, пока сидри стараются их пробить насквозь. Да и кто знает, насколько бы удачно она приземлилась. Здесь же волк буквально сбросил свою наездницу прямо к стенам, заставляя опомниться и понять, что все случившееся – лишь начало. Повредив себе спину, да приложившись затылком, Ева вновь засветилась уже более плотным и не таким жарким сиянием, исцеляя и свои, и Айанэ травмы. Туннель вглубь, ради которого Артем рыл до потери пульса, она заметила благодаря этому излучению и сразу же скрылась внутри, с трудом подавляя панику. Собственный свет уже не лишал девочку зрения, но полноценное видение в темноте у нее отсутствовало: в итоге все вокруг приобрело мутные темно-серые очертания. В принципе, в узком туннеле ничего другого увидеть Дементьева и не могла. Это же пуще прежнего нагнетало всю атмосферу: рев разрезающих себе лапы сидри, отсутствие веры в успех непродуманного как надо плана, беспокойство за брата, не вернувшегося с могильника… Успокоиться было почти невозможно. Даже Айанэ, не последовавшего за ней сразу, Ева теперь не видела, что никак не шло на руку ее состоянию, поэтому девочка жалко вскрикнула, когда кто-то лохматый дернул ее назад и прижал своим телом к стене. Он сказал что-то нервно, естественно, на ритальском, обнял грубо, вынуждая не дергаться, и тоже замер, прислушиваясь к округе. «Да, все верно, нельзя было уходить дальше, иначе сидри последуют к частоколу…» Ева выдохнула так отчаянно, что сама не сдержала слез: одно дело – обсуждать происходящее на словах, и совсем другое – быть приманкой по-настоящему. Попытавшись немножечко успокоиться, она уткнулась носом в обнаженную грудь Айанэ и вынужденно затихла, вспоминая слышимые ранее в церкви молитвы. Ничего конкретного на ум не приходило, что нервировало еще больше, а мгновением позже один из поднявшихся сидри, прыгнувший за Мрайном, все же свалился в колодец, громко, с рычанием и, похоже, с бревнами. Судя по поведению, тварь совсем из-за этого не растерялась. Она, спешно вскочив на лапы, обернулась к Айанэ и Еве, с жадным рыком просунула голову и одну из лап, прочертила когтями стену, сдирая влажную землю комьями. Вздрагивающая при каждом ее ударе девочка молча прижалась к Айанэ крепче, не различая чье сердце стучит у нее в голове. Хотелось лишиться слуха иль, вконец, потерять сознание, только бы ничего не слышать. Только бы все закончилось. Но упрямая бестия не сдавалась. Грязь летела в замершую добычу, вынужденную тихо ждать отмашку Артема, а он все молчал, вслушиваясь в неразборчивый для Евы отчет Черноуса Жени. Время тянулось медленно. Вопли сидри, треск ломаемых бревен, возможно, самой деревни. Вой и скрежет, да стрекот занимающихся пламенем соломенных крыш. Здесь внизу жар огня не чувствовался, а усердный рык и пыхтение твари, которыми она будто захлебывалась, не давали увериться в звуках горения. Запаха сюда также не приносило, до поры до времени. Грохот сверху стал вдруг отчетливее, а рычание сидри было прервано чем-то внешним. Через миг Ева поняла чем: собрат твари свалился внутрь, и в тесноте колодца завязалась битва. Срезая когтями и лезвиями землю, каждый не забывал о дичи, что фонариком маячила в темноте. Зловоние их дыхания чувствовалось уже кожей, или это угар, подкрадывающийся в туннель куда успешнее сидри, даже сердце Айанэ принялось отбивать такой же безумный ритм. Им действительно повезло, что голод мешал особям рационально мыслить. Ведь любой из сидри, если бы пораскинул мозгами, мог достать их хвостом, развернувшись спиной к туннелю. «Ну же… Пожалуйста… Почему мы еще здесь?..» Мелкая грязь комочками влажной земли осыпалась на макушку Еве. От очередного куска побольше ее голову ладонью прикрыл Айанэ. «Сидри? Их лезвия? Или?..» ― Мрайан, забирай Радана, пока он сам не угорел от дыма. И следите за стенами. Сидри должны остаться в деревне, ― холодный тон Тёмы слегка успокоил девочку, собиравшуюся позвать на помощь, но последовавший через пару секунд вопрос, будто бы обращенный именно к ней и ее проблемам, мигом поднял все эмоции на неведомый раньше уровень: ― Что-то не так? «Да тут все, сука, не так! Так с чего бы начать?!» ― Т-тёма! ― не выдержала Ева, прекрасно понимая, что разговаривает он не с ней, но какая разница, если позже может быть поздно. ― Здесь туннель осыпается!..***
21 мая. Пятница. 13:45 по МСК. 185 мир
Ни часов, ни мобильника… На панели стабилизатора отображалось что-то вовсе невразумительное, даже если и время, то точно не в стенах главного офиса Западников: цифры прыгали, изменялись и мигали цветами радуги. «Вероятно, этому блоку приходит быстрый и полный…» ― Звездец, ― выдохнул Радченко уже вслух, с грустной усмешкой поворачивая очки Михаила на окровавленных собственной же кровью пальцах и уже не оставляя пятна на дужках, уставился на поврежденную капсулу пустым взглядом… Думать о чем-то, тем более, о плачевном состоянии Дорошева, совсем не хотелось, только мысли тогда упрямо вертелись около своей прежней личности, двух детей и жены и ублюдка Сикорского, виноватого в их кончине. Вперемешку со всем этим сгустком горечи возникали и разговоры, и отложенные документы, и ненавистная им работа, да какой-то размытый хлам. «А глаза-то до мелиоризации были карими… Только волосы… они черные. Не изменились. Я поэтому так среагировал на рыжий и белый цвет? Неосознанно понимал, что они – мой последний кусочек погибшей сущности?» Неуверенный стук в прижатую спиной дверь он даже и услышал не сразу, вернее, не предал ему значение, но звук повторился вскоре за попыткой ее толкнуть, а за ним вдруг последовал и встревоженный голос Лары: ― Я… прошу прощения, господин Радченко, но Михаил?.. Эм, заместитель… Кадэшев, он же, он еще с… вами? Дверь хранитель открыл на ее предпоследнем слове. На инстинктах Багирова сделала шаг назад, ненамеренно задержавшись взглядом на кровавых пятнах у него на шее, затем резко качнулась в сторону и попыталась рассмотреть комнату за спиной Радченко, но лишь в который раз оценила габариты двухметрового мелиора. ― Он ушел, не прощаясь, ― спокойно рассказал Евгений, в свою очередь коротко осмотрев Леонида, стоявшего рядом с начальницей. С Александром Зеленским у него не было ни плохих, ни хороших отношений – только работа, но отчего-то захотелось упрекнуть его клона в неудачном выборе внешности. ― Ты бы… ― Это его очки? ― Лара невольно прикусила нижнюю губу, заговорив одновременно с Шестым: таким сильным ведь никто не указ – они в любом случае выше. Впрочем, хранитель, похоже, ничуть не обиделся и с подозрением уставился на предмет у себя в руке. Отвечать он почему-то тоже не стал, обернувшись с тревогой к капсуле, задержался так на входе, едва ли не спиной к людям, и вновь посмотрел на девушку. ― Он, что же, не вернулся в зал? Отголосок страха в его вопросе почувствовался на животном уровне. Лару и раньше нельзя было назвать спокойной, но теперь и тем паче – изменение атмосферы она улавливала мгновенно. ― Да случись по-другому, мы сюда бы и не приперлись, ― вмиг озлобившийся Костенко возвратил Евгению пренебрежительный взгляд, откровенно нарываясь на драку: также одна из черт оригинала. ― Нет, ― качнул Радченко головой, делая шаг назад. Говорил он сейчас не с ним. ― Да не может же… ― Обернувшись к стабилизатору, посмотрел мелиор почему-то на пол, на то самое место, где лежали очки Кадэшева. Подошел, провел пальцами по холодным плитам, надавил, ожидая, что пол провалится или, хотя б, прогнется… ― Мы ведь… Господи… Этот комплекс! От внезапного вскрика Шестого оба гостя ненамеренно вздрогнули. Перейдя черту в тридцать пять ФАИ, Радченко перешагнул и свой хваленный контроль. От него, естественно, не фонило пока, как от Галица, но стоять просто рядом уже требовало выдержки. ― Что случилось? ― Костенко, пусть внешне и выглядел куда собраннее начальницы, не сумел скрыть волнение в голосе. ― Здесь же… хах, ― говорить спокойно Радченко был не в силах, начиная хвататься за голову, ― здесь так много энергии, стабилизаторы… пашут… исправно. Мы ведь над?.. ― Излучателями, ― прошептала Багирова в попытке проследить за цепочкой его мыслей. Очки в пальцах мужчины, его волнение, прикосновения к полу… ― Да что не так-то? ― обернулся к ней Леонид, не понимая их странных эмоций, но она лишь прикрыла губы, продолжая смотреть на пол, потому он взглянул на Шестого. Тот же вдруг принялся щупать пульс, до побелевшего ногтя прижимая большой палец к запястью. «Кристина?.. Ну давай же, давай же, давай!.. Отзовись!..» ― Кристина?!.. Оба хранителя как по команде обернулись к Багировой, закрывшей глаза и проделавшей с меткой всё то же: у нее связаться с Моор получилось раньше. ― Да… М-м-м… Я понимаю, но… Пожалуйста, найди Михаила… Да, я знаю, что Галиц… Да постой же ты, это важнее! Есть вероятность, что он провалился под пол, а внизу же!.. Д-да. Спасибо. ― Девушка открывала глаза нерешительно, перевела внимание от пола на очки в руке Радченко, затем на его нахмуренное лицо. ― Перезвонит, ― тихо выронила она, проклиная себя, что сама помочь ничем никому не может. Очки Кадэшева вылетели в открытую дверь и разлетелись вдребезги о стену в коридоре, оставляя немалую выемку. Зеленоватое пламя, облизнувшее кожу Радченко, метнулось сначала в стороны, затем к потолку и погасло. ― Блядь! ― выдохнул мелиор с отчаянием, прикрывая лицо ладонями. ― Я должен был!.. «Должен был понять, что он не просто их уронил». Больше ни один из хранителей не проронил и слова, ожидая ответного звонка от Моор.***
21 мая. Пятница. 20:47 по времени 13 мира
Ослепленные жаждой силы сидри прыгали у колодца, забирались на его стенки и вонзали прямые лезвия в изуродованные ими же бревна. Не всегда бритвы ранили дерево. Рассекая встречные потоки ветра, что создавал серый волк крыльями, их клинки попадали в братьев. Большинство умудрялось отделаться лишь испугом, одного все же сбросили внутрь, парочка додыхала под их лапами. У колодца собралось больше двадцати особей. Вглядывающийся во тьму Мрайан ждал, когда у ворот не останется ни одной бестии, но всё новые твари стремительно прибывали. Оставшегося стекла и масла, что еще не собрали сидри, беснующиеся у колодца, уже не хватало, чтобы хоть чуть-чуть навредить старшим. Да и вряд ли бы этим здоровякам, заключавшим собой процессию, такие осколки бы навредили. К тому же, все это было в пределах плана, как и то, что промасленные твари, в попытке достать Мрайана, будут тереться друг об друга боками, вымазывая короткошерстные шкуры собратьев. Серый волк даже намеренно опускался ниже, рискуя попасть под лезвия, лишь бы рогатые демоны не разбрелись по деревне. Парочка, правда, все-таки дернулась к частоколу, преследуя одним им известную цель, но вернулась, еще неистовее, чем раньше. В гневе они принялись уже нарочно ломать стенки колодца, вырывая из кладки бревна. Некоторые стали поглядывать на слабеньких лучников, замерших на помостах со стрелами наготове. Один из смекалистых сидри вдруг трансформировался и запустил в Мрайана дровами уже руками, почти зацепив одним из обломков Радана. Такая внезапная переменная не сулила ничего хорошего всем риталям. Жуткий рев, холодящий вены, перекрыл их грызню на мгновения, но такой вопль, шедший из самых глубин северной части леса, мог принадлежать лишь поистине громадному хищнику. Каждый услышавший сделал одинаковый вывод, однако благоразумно промолчал, не желая укреплять панику. И все же тянуть дольше было небезопасно. Продолжая светящимися крыльями создавать неуемный ветер и бросая тем самым в сидри и пыль, и солому, волк поднял свой нос к жалкому огрызку луны и завыл. Приготовленные заранее стрелы синхронно опустились к огню. Обмотанные смоченной в масле тканью наконечники полыхнули одновременно. В следующий роковой миг каждый из этих снарядов нашел себе подходящую жертву, не позволив сидри развернуться к воротам, следуя реву своего вожака. Облитые шкуры вспыхнули жарким пламенем. Будто живой и осознанный, кроваво-красный огонь разбежался в стороны, перепрыгивая от особи к особи. Их стремление потушить себя, рухнув на землю и сбивая пламя, сыграло точно по плану риталей. Мало того, что в безумной пляске они ранили хвостами друг друга, так и тонкие дорожки масла, и сухая солома занялись в мгновение ока. Осветившее часть деревни пламя, как испуганный зверь, бросилось к частоколу с обеих сторон. С шипением и пока еле слышным треском зарево перекинулось на древесные стены. Получив от разросшегося жара безмолвный сигнал к отступлению, лучники спрыгнули с помостов за пределы деревни и помчались к источнику, оставляя все на иномирцев и трех вождей, ведь они своими стрелами причинить вред противнику были не в состоянии – просто не пробили бы шкуры. Это же стало триггером к осуществлению следующей части плана. Свалившись прямо на спины скулящим сидри, уже плевавшим и на колодец, и на тех, кто находился сейчас внизу, Радан, сменившись еще в падении большим загоревшимся зверем, бушующим факелом пробежал по их вонючим, дымящимся тушам. Увернувшись от парочки лезвий, свистнувших позади, и умудрившись не попасться воину, что сейчас представлял собой самую большую опасность, не прекращающий гореть кот оттолкнулся от одной из озверевших окончательно тварей и прыгнул на крышу ближайшей хижины. Яркой оранжево-красной свечкой риталь припустил вдоль дымящей улицы, поджигая лапами дом за домом. Сидри, что выбрались из горящей своры, кинулись за удирающей дичью, заодно избегая и эпицентра огня. Нитяные тонкие шторы паленой резиной сгорали за считанные мгновения, каплями срываясь на землю и их обожженные морды. Однако основной целью Радана были даже не дома, а ворота. Неудачно скатившись вниз, он трансформировался прямо под носом сидри, пытавшихся покинуть деревню. Запах, что шел от риталя, и язычки пламени, заплясавшие на его пальцах, остановили тварей на миг-другой, пока те особи, что бежали следом, не толкнули этих вперед. Однако Радану хватило короткого столпотворения, чтобы успеть (конечно, не без помощи серого волка, орудовавшего крыльями) захлопнуть ворота. Как Мрайан, приобретший человекоподобную форму, опустил бревно в пазухи, загоревшийся кот уже и не видел. Его новой задачей было сомкнуть огненное кольцо в деревне. Столкнувшись с очередной преградой, несколько сидри попытались перепрыгнуть ворота, но волк, взмахнув крыльями им навстречу, этого не позволил. Опрокинув парочку тварей на спину и помогая этим распространиться огню, он еще и сбил особь, что целилась когтями в ноги удирающего Радана. Поток за потоком толкал здешних тварей к полыхающим крышам, заставляя возвращаться к колодцу. Теперь, когда пламя охватило обе стороны улицы, а позади оставался недосягаемый страж, растерявшиеся бестии метались по задымленной дороге, не зная, куда податься. Спустившимся с неба солнцем Радан, этим временем, продолжал свое файер-шоу, поджигая другие хижины с южной стороны деревни. Необходимо было как можно скорее соединить все горящие части, чтобы окончательно дезориентировать сидри, иначе все без толку: некоторые из бестий, следуя за не задымленным воздухом, уже покинули зону площади и рванули к хижине вождя на другом конце улицы. ― Радан в западной части, ― зашептал Жека, наблюдая слезящимися глазами за ситуацией внутри деревни и чувствуя, как припекает лицо от горящего частокола рядом. ― Бомби колодец, пока все не свалили. ― Он рукой указал, куда следует запустить ядро, даже не посмотрев на немного контуженого товарища. Судорожно выдохнув и скривившись от нового вдоха из-за травы, что воняла из чашек, уставший Артем поднял первый шар черной рукой и встал на ноги. Тренироваться в метании ядер ему не позволяло время. Особо же метким он никогда и не был. Стараясь не перекинуть снаряд дальше, чем следовало бы, парень все же швырнул ядро себе за спину, куда-то за пылавший забор. ― Не убил, ― прокомментировал Жека коротко, вглядываясь сквозь частокол. Он не видел, куда именно попал стокилограммовый шар, но мог бы заметить Тлен, что рванул белым светом к убийце. ― Радан со своей частью почти закончил, ― и все же взволнованный голос парня уверенности в общем успехе плана не придавал. ― Осталось совсем немного. Сейчас он свалился с крыши вож… Сверху! Артем на автомате запустил ядро над частоколом, метясь в поток огня. Черный шар с громким хрустом попал в нечто, пытавшееся выбраться на эту сторону, и, словив жесткий снаряд, что легко разбивает кости, это нечто упало обратно к горящим хижинам. Тлена вслед за атакой вновь не последовало. Зато третье ядро не пропало даром. Пусть оно не добило эту прыгучую тварь, зато забрало чью-то другую жизнь. Прокатившись по телу будоражащим адреналином, Тлен усвоился в почти опустевшем энергетическом центре Артема, и следующий шар насквозь пробил частокол, оставляя корявую дыру и разбивая голову очередному сидри. ― Т-ты!.. Полегче, чувак! ― забеспокоился Жека, глядя на отверстие поверх своей макушки. ― Еще бы чуть-чуть, и башку потерял бы я! Тёма наезд в свою сторону легко принял, согласился с виноватым видом, заметив также, что опрокинул во время своей чрезмерной выходки и пару чашек с травой, и кивнул ему на забор, чтобы не отвлекался. ― Все готово, ― раздраженно пробурчал Жека, выловив свет Радана взглядом. Даже если ядра субъектов и были одинаковой мощности, они все еще различались цветом, и эту почти неуловимую разницу могли видеть только глаза Черноуса. ― Деревня горит уже полностью. С десяток сидри погибло в пламени, некоторым в этом помог Мрайан, но большинство сдыхает от бритв своих же, другие сейчас тупо в панике и их действия… Эти точно подохнут сами без чьей-то помощи. А вот несколько все еще ищут возможность сбежать. Отвечая на его реплику, Данцев с грохотом протаранил ядром частокол и сломал пару ребер попавшей под него твари. Встать она, вроде бы, не смогла: сквозь отверстия через пламя и дым видимость была почти нулевая. ― Мрайан, забирай Радана, пока он сам там не угорел от дыма. И следите за стенами. Сидри должны остаться в деревне… ― Артем невольно замолк и оглянулся на встревоженного Жеку. Ясное дело, ситуация к спокойствию не располагала, вот только смотрел парень уже даже не в сторону деревни. ― Что-то не так? ― Шесть тварей проигнорировали деревню. Их не было на горизонте. А теперь они все рванули сюда. ― Жека невольно посмотрел на перевернутые чаши с травой и сухо сглотнул, не совсем понимая, чего хочет больше: чтобы все это кончилось или просто попить. В глазах все плыло от жажды, а может, от жара, то ли тупо от утомления, но одним из этих шести противников точно было то самое существо – разведчик, прибывший парой часов ранее остальных. ― Т-тёма! ― испуганный вопль Евы, последовавший за плохой новостью номер «раз», заставил напрячься Артема еще сильнее. ― Здесь туннель осыпается! ― Так валите оттуда! Щас же! ― проорал ей в ответ и Данцев, напугав своим ором Жеку, не подключенного к общей связи. ― Поняла! ― пришло незамедлительное от девочки, и в ушах вновь осталось только пыхтение и рычание серого волка. Жека же спрашивать Тёму ни о чем не стал: вновь переведя внимание на деревню, он сразу заметил движение света под землей – Ева и Айанэ, наконец, решились покинуть туннель. ― Сидри пойдут за ними в надежде выбраться вслед за светом из западни, ― усталость и некая обреченность в голосе Черноуса дразнила нервы. ― Целься туда. ― Он прямой рукой указал в сторону колодца и резко присел, опасаясь за свою голову. ― Я услышал, ― кивнул не менее задолбавшийся за день Артем, поднимая очередной шар. Оба знали, что скоро сидри придут по их души либо свернут к источнику, где света намного больше, однако сейчас важнее всего было уничтожить этот очаг по ту сторону частокола. С невозмутимым видом Артем протаранил ядром забор и почувствовал очередную приятную волну полученной от кого-то жизни. Снаряд за снарядом, мгновение за мгновением шары прошивали горящую стену, калеча иль убивая тварей, последовавших за приманкой и в этот раз. «Ничему-то они не учатся. Даже жаль их» ― промелькнула короткая, почти сразу растворившаяся мысль у Артема. Чаще всего ему удавалось покалечить противника, а не убить, и все же сам факт того, что он кому-то намеренно причиняет вред, пусть эта и вынужденная мера, слегка тяготил. Все было не так, как в лесу, когда под внезапным адреналином Артем и Дима сразили сидри. Тогда тот противник чувствовался врагом, безжалостным и собиравшимся перекусить Максом, если его не забить первыми, эти же твари… Поломанные вывернутые неестественно лапы, разбитые до состояния каши морды, раздробленные моментально кости – все это мешало совершить прыжок над частоколом, а дым, проникавший в легкие, и огонь, беспощадный и куда голоднее, чем все сидри, душили, сжигали и убивали максимально болезненно. Их шкуры воняли, дымились, перекрывая черные тучи, что тянулись к не менее темному небу, не собиравшемуся проливаться дождем. Рычание, визг и скулеж, их жалобные стоны… Вопли отчаяния наполняли округу наравне с оглушающим треском домов и частокола. Жека видел лишь огоньки, что гаснут малыми группами. Артем видел пусть отрывками и сквозь стену огня, как угасали их физические тела. И ничего приятного в этих картинах не было. Агония, вонь и чрезмерная боль. Только это, ведомое под руку самой Смертью. ― Да почему же они все никак не заткнутся? ― не сдержал Жека их общую мысль, поднимаясь таки на ноги и оглядываясь по сторонам. Попавшаяся под подошвы чашка отлетела к стене огня, но не разбилась, даже стук от нее был настолько слабым, что почти не был слышен. Артем небрежно пожал плечами, вновь замахнулся и запустил ядро в образованное ранее отверстие. Шар попал точно в цель, сломав грудь мечущейся недалеко от их части забора кошки. Однако добил ее уже Радан, прицельно выпустив несколько жалящих огоньков. Этого хватило, чтобы сидри окончательно занялся пламенем и погиб. Так вождь небольшого южного племени своего вида риталей, верхом на предводителе более крупного поселения Запада отстреливал всех, кто попадал в его поле зрения. В основном он атаковал тех, что пытались перебраться через забор или же вынести его своим телом, а Мрайан своим ветром подначивал пламя, давая ему очередные порции кислорода для разогрева. Вошло в эту деревню больше пятидесяти различной мощности особей, в живых же осталось уже меньше десятки. «Надо же, все прошло точно по плану… И почему мне от этого неспокойно?» Ядро Тёмы пробило глаз очередного противника, пройдя прямо навылет под грохот падающего частокола в сторону домов и площади, сбило с ног другого рогатого, заставив рухнуть прямо в пламя догорающего колодца, и обе бестии уже не поднялись, не имея ни сил, ни возможности, ведь благодаря маслу и трупам сидри, свалившимся крышам и шкурам, разбросанным по дороге, огонь плясал… да повсюду. Хоть крохотные островки еще и оставались, позволяя ненадолго спастись уцелевшим, дым и жар, а еще Мрайан и Радан сделали свое дело. ― Те шестеро все же ушли к источнику, ― рассказал Жека, продолжая вертеть головой. ― Денис, у вас гости. Готовьтесь их встретить. И еще… из деревни сбежало три особи. Одна из них двинулась напрямик к могильнику. Две другие поджигают собою лес. Если огонь дойдет и до кладбища… ― Дима, как только закончите со своим боем, беги к Марку, ― отдал приказ Артем, пальнув последним ядром в сидри с горящей мордой, попытавшегося покинуть деревню в образовавшейся в частоколе бреши. Из-за упавших бревен стена огня здесь была низкой, и это сразу заметил ближайший демон. ― Только ты защитишь его от огня. ― Еще четверо здесь не сдохли. Но, не думаю, что они опасны. ― Тем не менее, Жека все же сделал несколько коротких шагов назад, опасаясь очередной «выскочки» из огня на уровне чистых инстинктов, да и сам горящий забор доверия никак не внушал. ― Почему же? ― осипшим голос уточнил Данцев, осматривая кострище потухшим взглядом. Вид на изувеченную деревню и горящие трупы, открывшийся после падения частокола, Артему совсем не нравился. Он никогда прежде ни с чем подобным не сталкивался, но отчего-то все это напоминало именно дом Дементьевых и того гиганта, раздавившего отца Марка за долю секунды. ― Не шевелятся. Так что, видимо, додыхают. Жека дернул Артема за высохшую благодаря пожарищу безрукавку, которую тот успел застирать в источнике незадолго до боя, и кивком поманил за собою. ― Айанэ и Ева? ― переспросил Данцев, бросив последний взгляд на кровавое пламя, уносившее оставшиеся жизни сидри. ― Мы почти у выхода, ― ответила ему девочка вместо Черноуса. ― Туннель местами осыпался, потому мы так долго. Вы поможете? Не уверена, что мы сами выберемся. ― Мы уже, ― неоднозначно согласился Артем, глядя в спину удаляющемуся во тьму Жеке. Жуткий рев, повторение не такого уж давнего вопля из леса, вновь донесся досюда, хоть уже и тише. Черноус, будто гончая «навострил уши», замер на несколько долгих мгновений, вглядываясь на север… Свет огня в эту область проникал уже не так хорошо, а потому рассмотреть сдерживаемый ужас в лице Жеки Артем просто не мог. ― Это матка? ― слабо заинтересовался Данцев, хлопнув еле-еле товарища по плечу. Черноус не ответил, понимая, что следующим вопросом будет: «Насколько она сильна?», а говорить, что на данный миг с ней никто по яркости не сравнится, он вообще не хотел. К счастью, об этом говорить не желал не только он один, а потому промолчали все, кто услышал вопрос Артема. Сделав в связи с этим какие-то свои выводы, Данцев лишь кивнул Жеке и по памяти поплелся к выходному отверстию из прокопанного им туннеля, едва волоча ноги. Он специально сделал этот проход под наклоном, снабдив несколькими ступенями, иначе бы пришлось вынимать Еву и Айанэ, спуская им веревку, а, учитывая всю ситуацию, такой возможности у них могло бы не быть, так что с поднятием на поверхность проблем возникнуть было не должно. Даже небо вдруг услужливо показало звезды, пусть и не подарило достаточно света. Черноус, обогнав вяло плетущегося Артема на половине пути, достиг ямы в земле первым. Он же подал руку показавшейся в собственном легком свете Еве, грязной, напуганной и чуть злой. Ее мощность была все еще опасной для Жени, но исцеляющая способность покрывала данный недостаток с лихвой, поэтому наличие прилипших к лицу волос и измазанного платья да тела даже обескуражило. ― Я в порядке, ― кивнула девочка, принимая помощь товарища: тратить силу на очищение прямо сейчас было бы глупо, поэтому она и не стала, ведь неизвестно, как скоро понадобится ее лечение. ― А деревня… Усилившийся шум от пожарища привлек ее внимание моментально. Стена уже не такого яростного, как раньше, огня, казалось, все еще пожирала небо, выпивая из него краски и опуская темноту вниз. Только дальше где-то в сторону храма, где укрылись остальные ритали и два иномирца, кострище ничуть не умерило этот пляс. ― Там же лес, ― прошептала Ева, указывая на западную часть деревни. ― Там ведь лес же горит?! ― У нас все под контролем, ― пробурчал Тёма бесстрастно, прошагав мимо и одарив ее лишь мимолетным взглядом. ― У источника вот-вот разразится бой. Ты нужна будешь. Соберись. На сей раз ее взволнованный взгляд обратился к другой части леса. Отсюда воды видно не было, как и воинов, ожидающих нападение. От того становилось еще более неспокойно. ― ͏ ⁂"¨ǁ! Голос Айанэ, о котором все трое благополучно забыли, заставил вздрогнуть всех иномирцев. Рыжий парень, действительно очень похожий внешне на свою сестру Айю, легко подтолкнул Еву вперед, убирая ее с прохода, и показался им в свете ее оболочки во всей красе. Его рыжая грива, падающая на лоб, почти напрочь скрывала глаза, всю заднюю часть его тела покрывала короткая шерсть, а куцый хвост неподвижно свисал вдоль ягодиц. Живот же и грудь украшала лишь редкая шерсть, что росла также на руках и ногах, дополняя звериный образ. Не менее грязный и в меру тревожный, Айанэ подергал ушами, повернулся сначала к деревне, затем к источнику. Его превращение, очень быстрое и впечатляющее, сопровождающееся звуками ломающихся костей, всерьез испугало Еву. Жека – скорее, удивился. Артем же лишь приподнял одну бровь и на этом закончил. Даже когда волчья морда уперлась ему носом в грудь, он не выдал никаких острых эмоций. ― Чувак, я понятия не имею, чего тебе от меня надо, ― нехотя отозвался Данцев, попытавшись оттолкнуть от себя зверя. Усталость дала о себе знать окончательно. Пусть Тлена он получил немало, Артем все еще не был Пятым или хотя бы Четвертым, чтобы стать более выносливым и иметь больший резервуар энергии. Но Айанэ сдаваться не собирался. Он боднул паренька в живот, опрокидывая его податливое тело на себя. Рефлекторно Данцев схватился за шерсть на его спине и повис так, болтыхая ногами у морды волка. ― Ну, он прав, ― поддержал его решение Жека с чуть надменной улыбкой. ― Ты же еле стоишь. А мы с Евой добежим сами... Да и… Сядь уже, блин, нормально! ― Да я щас, блядь! Ты думаешь, все так просто?! Всполошившись всего на миг, Артем выдал последние силы на трехэтажный мат и с усилием подтянулся к спине волка, усевшись на нем задом наперед. Айанэ, похоже, посчитал, что этого хватит, и ждать не стал. Данцев с криком повалился вперед и вцепился ему в распушившийся хвост. Громадная тварь, все еще не внушающая Еве доверия, исчезла вместе с товарищем в чаще леса, куда совсем не проникал никакой свет. Усмехнувшись, Жека потянул Еву за волком, чьи матерные излияния доходили до них уже неразборчивым криком. ― Он матерится, как дышит, ― выдохнула с разочарованием Ева, отчетливо слыша у себя в голове его голос. ― Так и оглохнуть недолго. ― Ты сама на нем, блядь, поезди! ― Так я уже на нем накаталась! На всю жизнь, блин, вперед, знаешь ли!.. Жеку же их общение на повышенных тонах не волновало. На миг он обернулся к деревне, в поисках живого пламени чужих ядер. Огоньков на месте кострища теперь было всего два. И оба они не принадлежали сидри, однако радости это никак не добавляло, ведь на севере лазуритом полыхало ненормальное пламя матки…***
21 мая. Пятница. 13:51 по МСК. 29 мир
Мелкие камни, обожженные и оплавленные, продолжали осыпать хранителей с потолка. Испачканные ядом упырей стены и части пола едва заметно деформировались под натиском неизвестной силы, но, по сути, – не двигались, в то время как остальная структура гигантской ямы, не зараженная токсином бескрылых уродцев, серьезно видоизменилась и мелко подрагивала, медленно вытесняя неподвижные ткани и сбрасывая их отовсюду камешками и пылью. Пол из-за этих несбалансированных колебаний все-таки кое-где треснул, и из разломов теперь поднимались язычки голубоватого дыма, подсвечивающего территорию. «И почему же я подобное нахожу красивым?» ― подлечившийся от ожогов, но еще не оправившийся полностью, Руслан держался за выбитое, к черту, плечо и неотрывно смотрел на опускавшийся на него и его напарников потолок. Упыри, вероятно, не один год посещали это зловещее место и поработали так же над его верхней поверхностью, потому создавалось стойкое ощущение, что потолок тёк, аккуратно сбрасывая обожженные части в стороны. Самый длинный из сталактитов, что достиг острием пола, разошелся короткой юбкой в нескольких направлениях и остановился, не способный двигаться по ядовитой почве. ― Если они расширятся, словно бочки, то нам… пизда, ― сделал вывод потрепанный Денисенко, сидя у поврежденной стены на подстилке из остатков от лестницы Мирослава. Пусть горячие камни и пропекали кости, но хотя бы не оставляли ожогов, хотя в этом начальник уверен не был: все чувства давно перемешались и выдавали только неясное предчувствие очередной катастрофы. Со стоном мужчина отлепился от пекущей стены, разъедающей с переменным успехом его рубашку, и наклонился к своим ногам. От ботинок, разработанных Ассами специально для Пятых, но все же наполовину сожранных недолавой, осталась лишь верхняя часть, затянутая шнурками. Подошвы же и упрочненные стельки особенного изделия давно упокоились в кислотно-огненной жиже. ― Тц. ― Прикасаться к напухшим и болезненным стопам было до противного неприятно. Да, способность хранителя к управлению гравитацией сберегла их от напрочь сожженного мяса и волдырей, если судить на ощупь, но идти на таких ногах без обуви было бы невозможно. ― Сука… Вот же… Блядь блядская, ― повторил мелиор уж не в первый раз, с нервозностью в каждом движении развязывая шнурки. Благодаря свету речки, все еще продолжавшей неспешный бег куда-то за пределы ямы, а также мощности в 30,9 единиц Денисенко не остался совсем слепым, но деталей не различал, и это усугубляло еще сильнее. ― Вот зараза… ― а непрерывная ругань как будто бы помогала начальнику исполнять задуманное. Сняв огрызки ботинок, он сложил их таким образом, чтобы напоминали подошву, и дальше в ход пошли его брюки. Несколько резких движений, и мужчина психанул окончательно: уставшие пальцы не могли взяться достаточно твердо за качественную ткань, опять же, разработанную для Пятых, способных случайно разрушать фоном все, к чему прикасаются, а потому укоротить брюки никак не получалось. Силы в хранителе не осталось. ― Что надо-то? Я могу помочь. Руслан нехотя поднялся на ноги, обогнул завибрировавший от его фона сталактит и остановился рядом с начальником. Алый свет глаз, помогавший Шестому без проблем видеть и при недостаточном освещении, слегка осветил и обожженные стопы начальника. С подобной подсветкой выглядела кожа еще ужаснее. ― Хочу сделать бинты, ― пояснил коротко Денисенко, всплеснув руками и оставив штаны в покое. Было ли то отчаяние или усталость, или же отравление ядом, но все вокруг стало вдруг совершенно неважным, только пальцы, онемевшие и как будто чужие, все же сами нащупали метку Ассоциации, а в голове прозвучало имя. Выученное не так давно умение, без которого после появления Кристины никого из мелиоров не отправляли на задание, Денисенко, как, впрочем, и все, использовал крайне редко: во-первых, срабатывало оно не всегда – слишком многое зависело от расстояния и самочувствия посылающего сигнал; во-вторых, требовало повышенной концентрации и остановки внутреннего диалога, что в критической ситуации имело слабую вероятность; и, в-третьих, за нечастым использованием до произошедшей на прошлой недели катастрофы хранители тупо не вспоминали об этой уловке, пока уже не становилось поздно. ― Я понял, ― кивнул Руслан задремавшему (на его взгляд) Денисенко, пытающемуся дозвониться до Кристины Моор. Уцелевших когтей у парня оставалось всего четыре, но их было достаточно, чтобы играючи распороть ткань и превратить низ холошин в почти ровные ленты, после чего срезать их до колен начальника. ― Не обжегся? ― Ничуть не расстроившись из-за неудачи со связью, Денисенко приоткрыл один глаз и уставился помутневшим взглядом на босую ступню присевшего у его ног Руслана. Тот лишь беззаботно пожал плечами, опрокинулся на пятую точку и поочередно смотрел когтистые подошвы своего сорок пятого. Грязные, окровавленные и слегка обожженные ступни Руслана болью не беспокоили. ― Что меня сразу не кончило, сделало лишь сильнее, ― вполне уверенно проговорил парень, возвращаясь в прежнее положение. Денисенко на это мог всего-то, что усмехнуться, и даже заставил себя наклониться, взять несколько лент, попытаться обмотать ноги… На этом все и закончилось. Устало начальник улегся опять на спину и тяжело вздохнул. ― Расклеился, как душара. Аж самому противно. Руслан реагировать на не слишком знакомое слово, явно, с агрессивной окраской, благоразумно не стал. Он уже понял, что задумал глава Западного отдела, а потому принялся за работу сам: грубо, без опыта, но результат оказался сносным. Ленты с одной штанины пошли на обмотку обожженных конечностей до самых щиколоток Денисенко, а с другой на крепеж к зафиксированным стопам тех недостелек, что создал начальник из огрызков ботинок. Пребывающий в дикой усталости Пятый, которому была очевидно противна забота о нем, как о маленьком, все же помог, придержав вялыми пальцами кожаные обрывки обуви, пока хранитель шестого ранга приматывал их лентами и шнурками. Когда же был готов и второй «ботинок», с трудом поблагодарив парня за помощь, Денисенко покосился на Токарева, пребывающего в бессознательном состоянии. ― Ты же шею ему не свернул? ― поинтересовался он с легкой опаской, заметив не в первый раз, что Руслан поглаживает свое правое плечо. На вид оно выглядело нормально, но заляпанное кровью и грязью могло скрывать какую-то рану. ― Мог, конечно, но дышит ведь. ― Нахмурившись и вздохнув, парень разочарованно привалился к стене рядом с начальником и закрыл глаза. Выбитое плечо, с которым он совершенно не знал, что сделать, безостановочно ныло, и в нем что-то мучительно дергало. ― Надо вправить, ― предположил Денисенко, приказным жестом поманив Шестого к себе. Тот подался к нему, можно сказать, на рефлексах и покорно вручил свою руку в ослабшие пальцы Пятого. ― Отвернись. Да, так надо, ― непреклонно поведал мужчина на недоверчивый взгляд Руслана, обхватывая его руку как можно крепче. Парень выполнил и это указание, пусть и неохотно. ― Все спросить хотел, пока находился рядом, где ты материться так научился? Не у меня ли? Руслана вопрос удивил и внезапно заставил задуматься. Он недостаточно помнил манеру речи и матери, и отца, а доставшаяся ему база знаний не содержала ни нормальной живой речи, ни достойных навыков правильного общения. Нецензурная лексика, тем не менее, находилась в полученных данных. Что касалось ее использования, то выходило это, похоже, само собой. ― Ну, возможно… ― согласился Шестой неуверенно, вспоминая, как именно говорил с Галиц. Тогда подобные выражения он, вроде как, не использовал. ― Я общался всего с несколькими людьми, вот и переня-аргх!.. Сука! Больно же! Ты вконец озверел?! Глаза парня зажглись красным светом гораздо ярче, размывая очертания и бровей, и переносицы, почти сразу же это пламя утихло, и Руслан впился в Денисенко, хрустнувшего его плечом, охреневшим взглядом. ― Кто кричал?! Кому?.. М-м-м… больно… Оба резко обратили внимание на очнувшегося вдруг Токарева, которого случайно задело эмоциональной волной Шестого. ― Почему так болит башка? ― застонал тот, открывая глаза и касаясь волос пальцами левой руки. Кожа на голове невыносимо пекла, словно на него вылили тазик лавы, не говоря уже о правой конечности, не ответившей на попытку дотронуться до волос. Зашипев от собственного же прикосновения, Токарев таки опустил левую руку и провел ладонью по сломанному плечу правой. ― Я поймал тебя за волосы, чтобы ты не разбился, ― отозвался Руслан равнодушно, потеряв интерес к Денисенко. Благодарность с уст Токарева не вырвалась, хотя следовало бы: новая боль дала о себе знать пульсирующим спазмом. В плече не просто дергало и болело, на мгновение Алексею показалось, что сломанные кости торчат, черт возьми, иглами в разные стороны, разрывая мышцы. Но и это прошло, заменяясь плавающей болью в обожженных ступнях и теле. Устойчивость к жару спасла мелиора от ожогов, что могла причинить «лава», но не от тех, что принес за собой фон Шестого, вытолкнувшего и его, и Денисенко из смыкающегося туннеля. Блуждающий мутный взгляд Токарева, способного видеть лишь благодаря свету огненной реки и странному дыму, остановился на сталактитах, вонзающихся неровными глыбами в пол. Помещение теперь походило на редкий, не поддающийся логике лес из каменных колонн высотой в пятьдесят метров. ― И нам, что, повезло, что оно тупое? ― предположил Токарев, щурясь и пытаясь рассмотреть Денисенко, на которого падала густая тень одного из «деревьев». ― Да похоже на то, ― подтвердил Руслан не без усмешки, возвращаясь на прежнее место у пока не изменившейся стены. ― Но, кто знает, как долго оно будет соображать. Надо отсюда валить. Но куда? ― Лишь туда? ― Денисенко кивнул в сторону щели, куда утекала река. Сейчас за колоннами ее видно не было, однако все поняли, о чем говорит начальник. ― Те же твари пришли оттуда. И их яд, вроде как бы, нервирует эту тварь, не давая ей расплескаться. Да и нас она проглотила, как раздражителей? Ну, наверное. Уже зная от Мирослава, что и стены, и все вокруг – это один пусть и каменный, но живой организм, предполагать стало гораздо легче. ― Тогда, что же? Скала-гигант? ― Алексей не сдержал усмешку, вызванную собственным заявлением. Хотя этот смешок куда более походил на истерику. ― Мы внутри некой твари, что притворялась горой? И оно?.. Приманило сюда монстров размером меньше, помогая им с домом, а в обмен пожирая их понемногу? Тогда магма… это, что же, желудочный сок? Ну а мы тогда где?.. ― Да мы в жопе, мой друг, мы в полнейшей жопе, ― ответил ему Денисенко, нахмурив брови. Оставаться в сознании становилось все сложнее с каждой минутой. Тело хотело спать. Разум сопротивлялся. ― М-меня… напрягает… этот дурацкий дым. ― Если приглядеться, его стало больше? ― подлил масла в огонь Руслан, подавшись чуть-чуть вперед. ― И светлее… ― Да плевать, но дышать здесь и так проблемно, ― потирая глаза, отмахнулся тот, чувствуя головокружение. ― Угорим еще нахер. И в башке уже… мутно. ― Я согласен, ― коротко подтвердил Токарев, пусть и не знал, в чем же истинная причина тошноты и потери контроля над своими конечностями. Зрение его подводило и раньше, теперь вовсе все расплывалось и покрывалось пятнами от голубого дыма. ― Мне нормально. ― Руслан подобрался, не собираясь спрашивать разрешения, живо подошел к одной из трещин в полу и наклонился. Дымок, что приходил снизу, слегка щекотал ноздри, был горячим и пах необычно вкусно. Припав к трещине на пару мгновений, Шестой сделал вдох полной грудью. ― Да т-ты!.. Ты совсем охренел?! ― взбеленился начальник, на секунды приходя в сознание. ― Ты решил самоубиться?! Руслан обернулся к Денисенко ненормально довольным. Глаза парня пылали, с губ срывался дымок. Кашлянув, он сел прямо там, водя ладонью над трещиной и ничуть не страшась ни этих облачков, ни гнева ослабевшего начальника. ― Это… не дым, ― сообщил Руслан, продолжая играться с непонятными испарениями. Замолчал ненадолго, подбирая правильные слова, чтобы объяснить. ― Это… знаете, когда убиваешь монстра, он отдает тебе свою жизнь. Такое приятное ощущение, волнующее все тело. Вот это – что-то подобное. Это аура нашего гиганта? Может, его центр где-то внизу. Ну, ядро? И… Ребят? Денисенко молчал, потирая глаза и уставившись вникуда. Токарев – почти спал, сквозь щелочки вместо глаз, пока еще взирая на Руслана, но вряд ли хоть что-то видя. ― Там, в туннеле, был странный запах, когда мы сломали стену, ― издалека начал парень, поднимаясь у дыма на ноги. ― Это мог быть и яд. Да и те упыри вас атаковали не раз. ― К чему клонишь? ― измученный голос начальника зазвучал жалобно и еле слышно. ― Мы отравлены?.. Хах… я в курсе. Но не думал, что так легко сдохнем… Сука… да почему все так?.. Размышлял Шестой не больше минуты, переводя взгляд то на Токарева, то на Денисенко, затем решительно шагнул ко второму, присел рядом на корточки и схватил мелиора за волосы. Начальник на это не смог выдавить из себя даже гневного взгляда. ― И чего ты удумал? Шестой вновь не ответил. Он замялся на несколько долгих секунд, глядя на свою ладонь, после чего все же вонзил в нее свои же клыки. ― Пей! ― приказал парень, притянув Денисенко ближе. Начальник не сопротивлялся. Сделав несколько жадных глотков, он почувствовал тошноту лишь сильнее и затряс головой. Руслан настаивать на большем не стал и, оставив его в покое, перешел к Токареву. Пить самостоятельно тот не мог. Уложив мелиора себе на колени, парень еще раз укусил ладонь, так как ранка стремилась закрыться, и сжал кулак, выдавливая кровь в раскрытый насильно рот. Алексей все же открыл невидящие глаза, кашлянул, разбрызгивая антидот прямо в лицо Руслану, и Шестой грубо сомкнул хранителю челюсть. Токарев звучно подавился кровью и снова затих. За спиной же что-то грузно свалилось на пол. ― Блядь, ― вырвалось из Руслана непроизвольно. Он с волнением обернулся к свалившемуся Денисенко, упавшему на горячий пол, а не проваренную подстилку. ― Блядь, ― повторил Шестой без эмоций, не понимая, зачем произносит подобные слова вообще, вероятно, привычка начальника, и правда, крепко засела у него в мозгах. ― Тц. Оставалось надеяться, что его кровь действительно могла помочь им справиться с ядом и не помереть. Но каковы шансы? Даже этого Руслан знать не мог. А еще… так хотелось есть…***
21 мая. Пятница. 13:53 по МСК. 185 мир
Этот жар, нестерпимый, проникающий во все тело, заменивший собою вены... Он блуждал по всему существу, не давая вдохнуть, не позволяя подняться. Хотя, и шевельнуться-то Михаил был не способен, не то, чтобы куда-то уйти. Все вокруг затмевало дымом. Этот свет… он душил и мучил, он клубился, касался, впитывался под кожу. Женский голос звал парня по имени, он просил отозваться, сказать, где он, хоть что-то, но и губы его не слушались, только кровь с них стекала маленькими ручейками и будто бы смешивалась с терпким дымом. Все, что смог Михаил, посмотреть вперед, но увидеть, что именно дымит рядом, увы, не вышло, а затем и взволнованный голос Кристины растворился под натиском света и повышенной концентрации Тьмы. Все исчезло. Все затянуло светом. Только жар продолжал разрывать вены, превращая их в белый дым…