Синдром Адели

      Чун Юня, что мирно спал в комнате, заставленной всяким ненужным барахлом, разбудил громкий крик матери. «Чун Юнь, дорогой, тебе тут письмо пришло!» — раздался по всей квартирке звонкий голос, чей обладатель быстро шёл к комнате экзорциста. Гулкий стук в дверь окончательно заставил Чун Юня прийти в себя и, быстренько протерев глаза, забрать немного мятый белоснежный конверт со своим адресом. «Странно… кто бы это мог быть?» — покосился экзорцист, стараясь сфокусировать зрение. Его плохое настроение полностью растворилось в ночи, ведь новый день — новые приключения. Такая мелкая радость полностью поднимала настрой Чун Юня, ведь он обожал то, чем занимается. Экзорцист тихо напевал песню, совсем не попадая в ноты, пока открывал конверт и развёртывал письмо. Оно было самым примитивным: ничего внутри, лишь обычный белый листок. Посмотрев содержимое, Чун Юнь нахмурил брови, стараясь все больше вглядеться в содержимое. Но как он ни старался, перед собой лишь видел ужасный подчерк, состоящий из неравномерно написанных букв и странных линий. Прочитать, а тем более понять, было непосильной задачей для итак занятого экзорциста. Невольно он вспомнил о том изысканном парне, чей почерк, наверно, продают в галерее как произведение искусств. Единственный выход у этой ситуации — смятый листок уже лежит в мусорном ведре. Благополучно забыв о утреннем инциденте, Чун Юнь, опять ни с чем, пришёл домой. Он уже привык к неудаче, что постоянно следовала за ним, будто хвост. Но его удивил гладкий белоснежный конверт, что лежал прямо посреди стола. Экзорцист, нахмурившись, уставился на него, не шевелясь. Он не знал, как себя вести в этой странной, неизвестной ему ситуации. Голова стремительно закружилась, принося с собой сомнительные головные боли. Быстро подойдя к столу и схватив конверт, Чун Юнь разорвал его, уставясь на содержимое. Тот же ужасный почерк, те же буквы, то же расположение. «Да что за черт!» — выбросил письмо Чун Юнь, нервно сглатывая подступившую слюну. Голова все так же гудела, а мысли путались в клубок, как самая дешевая пряжа. Расфокусировка зрения сопровождалась небольшими судорогами, пронзившими насквозь плоть. Немного успокоившись, Чун Юнь поднял письмо, положив его на стол. У него не было сил, чтобы о чём-то думать, он мог лишь провалиться в долгожданный сон. Утро было не таким приятным. Лучи солнца навязчиво светили в глаза, не давая экзорцисту время на отдых. Он только и мог, что раздражительно выдохнуть накопившуюся нервозность. Как обычно, экзорциста окружала серая обстановка: комната с заваленными, не нужными Чун Юню, но нужные его прокрастинации и желанию отложить на потом, вещами. Они не были надоедливыми и не мозолили глаза, а потому экзорцист не хотел приводить в порядок свою обитель. Все было как всегда, за исключением дувшего из открытого окна воздуха, ведь оно было открыто нараспашку. «Разве я оставлял окно настолько открытым?» — бросилось в голове у экзорциста. Немного порывшись в памяти, он окончательно понял, что абсолютно не помнит. В его сознании мелькало лишь неприятное письмо и… Стоп, что это? Рядом с окном была какая — то странная, не подходящая под обстановку вещь, что была завернута в черный, идеально выглаженный пакет. «А это тут откуда?» — с настороженностью и явной дерганностью сказал Чун Юнь. Он, смотря на вещь издалека, не мог точно понять, что там внутри. «Это точно как то связано с тем письмом. Я должен понять, что отправитель имел в виду, и тогда я смогу открыть этот подарок без опасений. А пока... Пусть стоит на своем месте.»