Демоны тоже поют

Все шли и ехали по тёмному коридору. Казалось, что эта дорога не кончится никогда. В кромешной тьме не было видно даже собственных рук, поэтому все просто шли за впереди идущими. Дойдя до спортзала, мы стали ждать. Нежить непонимающе оглядывался. Какое-то время все просто бродили по тёмному залу, но вот настал момент, когда весь люд стал собираться в центре. Народ взялся за руки так, что бы с двух сторон стояли члены других стай. Справа меня держал за руку вечно трясущийся Гибрид из Крыс, а слева — абсолютно спокойный, по крайней мере наружно, Дорогуша из Птиц. Первым в круг протиснулся гордый Помпей. Затем Сфинкс подвёл Слепого. В руках у него был нож и я просто не смог сдержать улыбку. Помпей попал. Ему больше не выйти из этого круга. Он с таким самодовольным видом смотрел на всех, что хотелось просто вырвать ему глаза. Будь моя воля, разорвал бы его на части. Но Слепой не я. Он сделал всё быстро и в долю секунды по полу потекла тёмная жидкость. Помпей бился в конвульсиях, держась за кровоточащее горло, а я испытывал от этого зрелища невероятное удовольствие. Будто змей, глядящий на свою пищу. Да, не я его убил, но это не отменяет того факта, что мне противен вид его бездыханного тела. Помпей заслужил смерть. Он возомнил себя богом, взлетел слишком высоко и в итоге сгорел. Чёрт, как же приятно смотреть на смерть своих врагов! Я не жалел, что его убил Слепой, так как если бы это всё же был я, то кровь была бы повсюду, а так всё было сделано тонко и аккуратно. Круг разрывает Курильщик — Фазанёнок из Четвёртой. Он быстро разворачивает коляску и уезжает из спортзала. Табаки едет за ним, а следом и вся четвёртая. Народ также начинает расходиться. Я оглядываю зал в поисках своих Чертят. Они замечают мой взгляд и сходятся ближе к вожаку. Нежить дрожит. — Ты как? — спрашиваю я из вежливости. Мальчик, несмотря на дрожь, уверенно кивает. — Хорошо, — киваю я в ответ. Мы возвращаемся в Котёл и падаем кто куда. — Не знаю, как вы, — Фармацевт достаёт из-под кровати бутылку с настройкой из одуванчиков, — а я считаю, что нужно это отметить. Всё-таки не каждый день убивают кого-то из вожаков, — он делает глоток и протягивает бутылку мне. В знак согласия я тоже делаю глоток. Бутылка передаётся из рук в руки, пока не доходит до Нежити. Он собирается глотнуть горючей жидкости, но Дионис перехватывает бутылку. — Не-не-не, парень. Рано тебе ещё. Неж смотрит на него обиженно, сжав руки в маленькие кулачки. Он больше не дрожит и это радует. Для малыша это был шок: убить человека на глазах у огромной толпы — поистине страшное событие. Любой бы на его месте дрожал от страха. Курильщик вон оказался не таким стойким, как наш мелкий. Мы-то уже привыкли к жестокости и кровь не вызывает у нас такой бурной реакции, но для невинного ребёнка это может оказаться тяжёлой психической травмой. Несмотря на все переживания, сейчас мы все вместе пьём настойку, курим всякую дрянь, которую скрутили Фарма с Дионисом и не думаем ни о чём. Это ли не идиллия? Мы поём глупые песни под гитару, смеёмся без какой-либо причины и говорим абсолютно бессмысленные вещи, но никого это не волнует. Сейчас все просто веселятся и кому какое дело, что будет потом? Завтра никто не скажет о том, что было сегодня, а послезавтра уже не вспомнят, что было вчера. Такова жизнь. Зачем говорить о прошлом, правильно? Уже светает, а это значит, что совсем скоро труп будет найден и все комнаты будут завалены следователями, которым не будет никакого дела до самоубийства какого-то малолетнего придурка, поэтому вскоре они уйдут, так ничего и не сказав. Но это будет потом. Сейчас нам плевать на всё и всех. Крайне редко мы можем позволить себе такую роскошь, как отдых. Даже по ночам мы всё ещё живём. Живём кошмарами и потайными мирами, о которых не говорят. Этой ночью никто не будет вскакивать с кровати от крика состайника, так как никто не будет спать. Все празднуют победу Хозяина Дома над плебеем.

***

Как и ожидалось, на следующий день устроили следствие. К нам прислали неопытного новенького, над которым было довольно интересно издеваться. Он уже весь дрожал от страха и непонимания, что вообще нужно делать, пока Роза с Фармацевтом тёрлись вокруг него и рассуждали о том, чем бы они могли его накачать и как оттрахать. Я же в это время лежал на кровати Эвридики, положив голову ему на колени и тихо посмеивался. — Ну и что тут у нас происходит? — спросил, вошедший в комнату, Судья. Вид у него был такой, словно он всю ночь пил, так же как и мы, вот только мы на его фоне выглядели куда более свежее. — А разве не видно? — Отозвался я с колен Эвридики. — Господин полицейский проводит расследование. — Да, — Роза стал подбираться к лицу следователя всё ближе и ближе и уже в самые губы выдохнул, — а мы ему в этом помогаем. — Вот оно как? — Судья был не особо заинтересован во всём происходящем. Наверное, он был единственным взрослым в Доме, которому не было никакого дела до смерти Помпея. — А со мной господин полицейский поговорить не хочет? -Д-да, — облегчённо выдавил «господин», — было бы не плохо. — Ну вот и отлично, — Судья направился в сторону напуганного паренька и Роза с Фармой почтенно удалились. Приобняв молодого следователя за плечи, Судья повёл его к выходу, на ходу добавив: — Давайте пройдём в мой кабинет и всё обсудим. Дверь закрылась и наступила тишина. Наш «господин полицейский» попал в самый настоящий капкан. Словно малёк, пытающийся спастись от хищной рыбы, он бросился прямо на крючок рыболова. Судья его живьём сожрёт. Дай ему волю, и он кого угодно до смерти заговорит. — Как думаете, его уже можно начинать поминать? — спросил, свисающий с моей кровати, Дионис. — Вполне, — заверил его Эвридика. — Ну чтож, — бог разврата и греха поднял фляжку с неизвестной нам жидкостью, — за нашего дорогого почившего, — и с этими словами сделал несколько глотков. День обещал быть насыщенным.