Сундучок мелочей

Вновь та же самая ситуация. Как впервые, сразу после использования Свитка Силы. И потом. И много раз после. Они — лишь вдвоем. Друг напротив друга. По разные стороны, но на расстоянии всего пары шагов. Пустое наигранное противостояние, которое, честно говоря, никого не обманывало — что в "Хвосте", что в команде Альфа. ... Но только не в этот раз. Нынче они поменялись ролями. И, говоря откровенно, Меннинг понятия не имеет, что стоит предпринять, дабы ситуация разрешилась максимально в его пользу. А вот Леоне не думает ни о чем. Сегодня она без своей личины ложной добродетели. Да и сеанс мозгоклюйства отложен до лучших времен. Всё, баста. У спасительницы и живой совести Акселя Меннинга выходной. Как говорится, нимб потерян, крылья в чистке. Вместо привычного возмущения Лайнесс лишь улыбается. Соблазнительно, игриво, призывно. Она же вопреки негласной традиции первой подается навстречу. Три легких танцевальных шага, и вот смуглые пальцы, не защищенные привычным кевларом спец-костюма, легко скользят вверх по кромке традиционного джоланистского кимоно. Аксель едва слышно выдыхает в ответ: игривость жеста не скрывают никакие объяснения. Впрочем, Лайнесс их раздавать не торопится. Только прячет глаза, предпочитая смотреть ниже. Будто бы и не понимает, что делает. А ладони на чужой груди — так, случайность. Дурацкая ситуация, определённо дурацкая. Воин и рад бы не обращать внимания — к чему вестись на дешевые провокации? — но только тело не согласно. Чертова проклятущая связь мгновенно реагирует на близость именно этой девушки, заставляя дыхание замирать, а сердце сбиваться с четких ударов, положенных после долгой медитации. Терпение как всегда сдается первым: Меннингу хватает мгновения, чтобы резкий рывок впечатал изящную фигурку прямо в него. Мозолистые от многочисленных тренировок пальцы куда требовательнее скользят по полуобнаженной спине (ох, благослови боже, эту моду на короткие спортивные топы!), пока не останавливаются на бедрах. Легкий толчок — и вот от атмосферы легкого флирта ничего не остается. Изящество идет лесом, пропуская на сцену неприкрытую пошлость. Леоне не разочаровывает и на сей раз: смущенные возмущения остаются на потом. Сейчас же ведущую скрипку играет максимально близкий контакт. Без раздумий альфагерл подается ближе и раздвигает ноги. Теперь уже джоланистская стойка становится ловушкой против самого воина — ведь Лио без стеснения седлает его бедро. Меннинг даже на пару секунд прикрывает глаза: жар ее тела опаляет даже через две пары штанов. Ч-черт. Впрочем, останавливать ее Аксель и не думает. Близость гипнотизирует. Угли легких касаний, накладываясь на обостренное восприятие, ощущаются едва ли не болью. Особенно когда Леоне, наигравшись с кимоно, устремила пальцы к почти не скрытой за воротом шее. — Так хорошо? — на грани слышимости произносит Лайнесс и, не удержавшись, прикусывает выступающую косточку ключицы. Чтобы мгновение спустя запечатать свою шалость поцелуем. — Превосходно, — поддакивает джоланист, запрещая себе слишком активно реагировать на подобные штучки. Вместо этого он придерживает альфагерл в неустойчивой позе и медленно, с ленцой перебирает распущенные каштановые пряди. — Но может быть еще лучше... — Правда? — наигранно интересуется Леоне, проводя кончиком носа легкие линии по мужской шее и челюсти. Вверх-вниз, вверх-вниз... — О, да-а, — Меннинг даже не сдерживает довольной ухмылки. Интонация выходит до того многообещающей, что следующий выдох Каталины лишь чуть-чуть не напоминает стон. — И что же ты хочешь, чтобы я сделала? — произносит она, повторяя путь яремной вены теперь уже языком. Аксель глубоко вздыхает и ласкающе касается девичьего подбородка, вынуждая пока что прервать столь приятное занятие. — О, самую малость... Но лишь один удар сердца спустя покровительственная ласка уже резко превращается в хищный захват на тонкой шее — не настолько сильный, чтобы причинить серьезный вред, но достаточный, чтобы инстинктивно напугать. Теперь от томности между ними не осталось и следа. На лице Леоне сияет всеми красками недоумение. Меннинг же, откинув вожделение ради по-злому ехидной усмешки, убивающим взглядом сверлит расширенные глаза напротив. Не золотые. Нет. А затопленные энергетической чернотой, в которой хищными месяцами сияли ярко-желтые рептильи зрачки. — Выметайся из этого тела, тварь ты демоническая. Сейчас же!