Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами — Только отблеск, только тени От незримого очами?
Андрей готов был на стену лезть от зудящей под кожей скуки. За окном стояла мерзкая погода, выходить в которую на улицу значило только одно — заболеть тут же. Наступившие выходные, которые должны были развеять напряжение прошедшей недели, нагоняли тоску. Яша смотался к родителям ещё вечером прошлого дня, оставив Князя одного. Без друга было одиноко. Андрей основательно успел привыкнуть к тихому, мелодичному звучанию струн знавшей виды гитары из соседней комнаты. Сейчас, совсем не мелодично, по стеклу и подоконнику барабанил дождь. Погода ленивая, сонная, такая, что Князь час пытался только выбраться из кровати. Глаза слипались, да и организм, видимо, решил устроить бунт и отвоевать все недоспанные на неделе часы. Андрей был решительно против, выходные выходными, но домашние дела никто не отменял. Зачеркнув очередной день в календаре Князь заулыбался. Апрель неумолимо подходил к концу. Место его пребывания летом, уже практически можно было считать определённым. Маревка — крошечная деревенька, коих полно на территории необъятной России. Она настолько маленькая, что на картах её и не найти, даже если сидеть с лупой. Андрей проверял самостоятельно, после одного из визитов, когда отец вместо деревушки приехал в сосновый бор. Если не знать точную дорогу, то приехать туда было сродни чуду. Деревня будто не пропускала к себе людей извне. Новые дома там не строили, никак не облагораживали, в общем, это забытое Богом место. Старики доживали свой век в деревянных, покосившихся домиках, где до сих пор топили Русскую печь, а в сенях стоял густой и терпкий запах засушенных трав. Около деревни было много болот, оттого там всегда было душно. В сенях от этой духоты можно было спастись. Неотапливаемое помещение Андрею нравилось больше остальных комнат. Часто, именно это место служило проходной в мир загадочных сказок и историй. Тёмными ночами, когда на улице завывал ветер, а старые брёвна скрипели и охали, маленький Андрей кутался в одеяло, не потому что было холодно, а потому, что во мраке, затаившимся по углам, прятались тени. Пламя свечи дышало, а воск плакал. Мягкий голос бабушки успокаивал и всё уже не казалось таким страшным. Тогда тени выползали из своих углов и водили хороводы по стенам, а когда свеча догорала, вновь растворялись. В Питерской квартире не было бабушкиных рассказов, как и необходимости зажигать свечи. Электричество прекрасно справлялось с темнотой, выгоняя из самых дальних углов, рассеивая. Андрей даже окна перестал завешивать, пятый этаж всё-таки, сюда только на кране можно подняться, но он сомневался, что кто-нибудь это соберётся делать. Тем более Князь уже давно не маленький, давно знает, что бояться стоит реальных проблем, а не танцующих теней. За делами время снова летит быстро, почти непозволительно быстро. Только было позднее субботнее утро, а вот уже начало шестого. После зимы, когда в пять уже начинало темнеть, день ощутимо увеличился, и если бы не пасмурное небо, то заметить это не составило бы труда. Дождь не прекращался целый день, то усиливался, то наоборот превращался в мелкую морось. Андрей истикался. Переделал всё что можно, и в итоге забрался в постель. Он отвык от этого ощущения, когда никуда не нужно торопиться, когда можно позволить себе немного отдохнуть, остаться со своими мыслями наедине. Вдалеке раздался раскат грома и Князь вздохнул, потянулся к телефону и, недолго раздумывая, набрал в строку поиска «Паранормальные игры». Чистое ребячество, Андрей порадовался, что сейчас его никто не видит. «Ну, а что? Скука смертная, как себя по-другому-то развлекать?» Усмехнувшись, Князь подумал, что ещё парочка вариантов есть, но как-то настроение не то, дождь, романтика, все дела, но атмосфера эта для него была мрачной, немного загадочной, и более чем подходящей, чтобы заняться тем, чем он собирается. Ткнув на первую попавшуюся ссылку Андрей попал на оформленный в тёмных тонах сайт. Витиеватый жёлтый шрифт был до того мелким, что глаза резало, пришлось приближать, увеличивать яркость и поднести телефон почти к носу. — Игра в шкаф, — взгляд зацепился за название. — Зайти в шкаф, вот это да, неожиданно… так-так-так… держа перед собой спичку, произнести то-то-то-то, ага, и явится демон. В шкаф. Князь повертел головой, заведомо зная, что никаких больших шкафов в этой квартирке не наблюдается. А те, которые и наблюдались, были жутко узкими и забитым вещами под завязку. Не только одеждой даже. Туда спихивалось вообще всё, и нужное и не нужное. Всё это можно было вывалить на пол, всё равно убраться давно надо было, но для этого никакой игры не нужно, потому что в шкафу Андрей сам едва поместится, а демон так вообще, не дай боже, застрянет в текстурах. Что с ним потом делать? — Кровавая Мэри, — Князь скривился и даже читать не стал, у него и помады нет, можно было попробовать кетчупом, но… — Ритуал с телефоном, — Андрей заинтересованно остановился, но разочарованно пролистал дальше, за неимением домашнего телефона. Он решил пролистать вниз и ткнуть в экран наугад. Во что ткнёт, в то и будет играть, иначе так искать можно вечность и всё равно ничего не найти. — Три короля, — читает в слух и по-дурацки улыбается. — Самое оно.***
Суть ритуала заключалась в том, что была возможность получить доступ к другому измерению, заглянуть за грань. — Свечи, стул, два зеркала… Андрей подорвался с кровати, откинул телефон на подушку и, схватив кофту, понёсся в магазин. И стулья и зеркала обнаружить в квартире можно, а вот свечи можно было даже не пытаться найти, их просто не было. Дождь как раз ослабил свой напор, и Князь выскочил на улицу, натягивая на голову капюшон. Пару раз поскользнувшись, и чудом не угодив из-за ужасной видимости под машину, Андрей с горем пополам дошёл до церковной лавки. Он не был уверен в том, какие точно свечи нужны для ритуала, но спрашивать это у набожного вида старушки не решился. В лавке было тепло и сухо, мягко слышался запах ладана и благовоний. Князь невольно прикрыл глаза и глубоко вдохнул, ему стало совестно, когда на светлом полу растеклись мутные лужицы от ботинок. Продавщица выглядела приветливо: почти полностью седые волосы были убраны под светлый платок, а выцветшие с годами глаза смотрели внимательно, но ненавязчиво. Под таким взглядом Андрею стало совсем неловко. — Добрый вечер, — не дождавшись, видимо, когда внезапный посетитель созреет, женщина поздоровалась первой и сложила морщинистые руки на стойке перед собой. Князь только сейчас додумался оглядеть убранство помещения: комната совсем небольшая, выполненная преимущественно в светлых тонах. Под потолком висело несколько кадил, все позолочённые и помпезные. На стойке стояли ящики для пожертвований, а сама стойка собой представляла прозрачную витрину. На бархатной, алого цвета подушке, лежали разных размеров кресты, кольца, маленькие иконки. В стеллажах стояли церковные книги, подарочные издания библий пестрели красивыми переплётами, а рядом стояли более бюджетные издания, теряющиеся на их фоне. Десятки икон, начиная от тех, которые без проблем можно было уместить в ладони и заканчивая теми, которые в одиночку не поднять. Андрей едва не присвистнул, сдержался и запоздало поздоровался. — А у вас есть… свечи? — тупой вопрос, особенно, если учитывать, что он видит их прямо на стойке. На расшитой салфетке стоит целая связка. — Конечно, какие вам? — продавщица поджимает светлые губы и отводит взгляд, будто увидела то, что видеть не хотела. Князь поёжился, но не стал разбираться откуда в нём появился такой ощутимый дискомфорт, будто все эти иконы уставились на него немигающим взглядом. — Да любые, в принципе, — жмёт плечами, чувствует, что замерзает. Единственное желание, которое сейчас остаётся — попасть домой. Женщина тянется куда-то под прилавок, спустя несколько мгновений появляется вновь, но уже с тремя толстыми и длинными свечами. Молча заворачивает их в тканевый белый платок. Андрей торопливо расплачивается, забирает свечи и выходит, снова поймав взгляд продавщицы. Он так торопился избавиться от возникшей тревожности, что едва не растянулся на лужице грязной воды, которая ещё не высохла у самого входа.***
В дом Князь практически вбегает, правда, уже без приключений. Скидывает промокшие вещи, торопливо вешает, что куда, на дверные ручки, батареи, а сам несётся в душ, чтобы согреться. Свечи, всё так же замотанные в платок, неаккуратно бросает на тумбу у кровати. Горячая вода расслабляет, смывает липкую тревожность и уходит вместе с ней в сток. Маленькая комната заполнилась клубами пара, зеркало запотело. Андрей потянулся, зевнул, вода разморила его. Спальня встретила прохладой. Уголок белого платка отогнулся и Князь неуверенно шагнул к тумбе. Из трёх свечей уцелело две. Третья, видимо, от сильного удара, разломилась на две части, те, в свою очередь, беспомощно повисли на фитильке. — Как символично, — невесело хмыкнул Андрей и обратно прикрыл свечи тряпицей, ими пока рано пользоваться. Быстро одевшись, Андрей уселся на кровать, облокотился спиной о стену и продолжил читать. Из всего прочитанного, Князь выделил для себя самое важное: комната, желательно без источников света, то есть окон. Подвалы в этом доме были, но идти в них Андрей не собирался даже из интереса и чистоты проведения эксперимента. Стул. Какой именно, не уточнялось, поэтому решено было взять свой, компьютерный и удобный. Вот с двумя большими зеркалами было сложнее. Опять-таки, точный размер не был указан. Два больших зеркала — понятие растяжимое. В ванной зеркало было вполне большое, его можно использовать. Да и в комнате Яши у стены стояло зеркало, совершенно бесполезное и отвёрнутое к стене. Цвиркунов зеркала не особо жаловал, а выкинуть или избавиться руки никак не доходили. Князь усмехнулся — вот и пригодится. Сам ритуал нужно было проводить в половину четвёртого утра. Андрей помнил, что нечисть наиболее активна в промежуток времени с полуночи до трёх утра, значит, до этого времени можно спокойно поспать и на свежую голову провести задуманное. Местом проведения мистических непотребств была выбрана собственная комната. Стул предусмотрительно выдвинут в середину, а зеркала с горем пополам поставлены по обе стороны от него. На тумбу приземлился коробок спичек, останки третьей свечи за неисправностью полетели в мусорку, сам Андрей завёл будильник на три двадцать и улёгся. Он же хотел спать? Вот и выспится.***
Пожалуй, с «выспится» он погорячился. Заснуть удалось быстро, практически моментально, но вот долго этот сон не продлился. Тревожные видения то и дело сменяли друг друга, но память услужливо не оставила воспоминаний ни об одном, чему Князь был искренне рад. Вообще, он не знал сколько снов успел увидеть, просто оставалось стойкое ощущение, что не один. Подскочив на постели, он утёр лоб от выступившей испарины и обессиленно упал обратно в ворох простыни и одеяла. За окном зловеще громыхнуло и Андрей дёрнулся. Детский страх перед темнотой и тем, что в ней прячется, совершенно не вовремя напомнил о себе. Укутавшись по глаза в одеяло, Андрей дотянулся до телефона и с досадой обнаружил, что только начало первого. Простонав, он снова прикрыл глаза в надежде уснуть. Полноценно уснуть не вышло, но вот поверхностная дрёма укутала его в неплотный кокон спокойствия. В этом недосне перебодрствовании, Андрею чудились тени, гуляющие по стенам, тихий бабушкин голос и терпкий травянистый запах. Под назойливую мелодию будильника он встал достаточно легко, правда, находясь ещё немного не в себе из-за не до конца отпустившего сна. На автомате отключил телефон и огляделся по сторонам: вроде бы всё на месте, можно начинать. Дождь за окном сжалился над северной столицей и прекратился окончательно. Во всей квартире стояла глухая тишина, нарушаемая лишь шастающим туда сюда Андреем. Быстро умывшись холодной водой, он накинул кофту. Было немного прохладно. В три двадцать девять он зажёг свечу, почему-то не с первой спички. В три тридцать ровно, уселся на стул и вперил сонный взгляд в стену перед собой, что там в правилах было? Не при каких условиях не смотреть в зеркала и на свечу? Что ж, это вполне реально. Через несколько минут, в течении которых происходило одно сплошное ничего, Князь устал почти немигая гипнотизировать стену. От усердия, с каким Андрей прислушивался и вглядывался, со стороны должно быть выглядело уморительно, у него заслезились глаза. От напряжения, сковавшего тело, было дискомфортно. Пламя свечи трепыхалось, отбрасывая причудливые тени на стены, а воск, уже подтаявший, лениво скатился вниз, на палец. Князь отмер и болезненно зашипел, едва не повернулся, но его вдруг что-то предостерегающе остановило, какое-то предчувствие. Огонёк на мгновение прижух от резкого движения, а потом снова озарил комнату мерным и тёплым свечением. На периферии, краем взгляда, можно было зацепить два статичных отражения. Растаявший воск свечи взбодрил, и Князь вздохнул, спать перехотелось. Время тянулось медленно, Андрей немного расслабился и откинулся в компьютерном кресле. Когда эксперимент был почти им забракован, справа послышался негромкий стук, слева скрежет. Волосы на затылке встали дыбом, а пламя вновь задрожало, но теперь вместе с руками. По комнате, а может и в пухшей от недостатка сна голове, раздался невнятный шёпот. — Здравствуй, — голос был собственным, только более глухим и безжизненным, отражение по правую руку медленно поменяло положение. — Ну привет, — опять собственный голос, но уже визгливый, истеричный, отражение слева ломано дёрнулось и припало к стеклу. Воск уже вовсю капал на покрасневшую от жара кожу рук, но сейчас это было последнее на что испуганный, но заинтригованный до чёртиков Андрей обращал внимание. — Что ты хочешь узнать? — от гладких отражающих поверхностей исходил почти ощутимый холодок, такой, что даже предварительно накинутая кофта и горячий от пламени воск не спасали. — Сам позвал, а теперь молчишь?! — насмехнулись слева. — Можешь молчать, — страх обручем сдавил глотку, парализовал. — Ты залез не туда. — А любопытство кошку сгубило! — снова скрежет. — Много бед на себя навлечёшь. — Много! Много! К бабке поедешь всё и начнётся! — Зря, зря на предупреждения внимание не обратил. — Две свечи на покойника! А спичек сколько извёл? Не успев загореться потухли… — За чертой место только мёртвым, пришедшим раньше срока здесь не рады. — Смотри в оба, оборачивайся… — И берегись. — Игра началась! Бесплотные отражения что-то шептали, сбивчиво перебивая друг друга, но Андрей уже смутно слышал. Свеча потухла и выпала из ослабших, обожжённых рук. Тени ушли тихо, не попрощавшись, но предупредив.***
Проснувшись и обнаружив заляпанный воском линолеум, заспанное отражение с покрасневшими глазами, Андрей запустил руку в волосы, нервно усмехнулся. Приснится же такое.