Путь жандарма

      Своим достаточно грамотным взглядом Ася трезво оценивала то, что творится на кружке. Речь шла то ли о двести семьдесят первой, то ли двести семьдесят второй статье — понять наверняка, планируется бунт или агитация, молодая женщина не могла.       Севастьян принимал достаточно активное участие в обсуждениях и отстаивал точку зрения с бунтом.       «Что и неудивительно, — подумала Ася. — Подвести столько человек под высшую меру — можно и подполковником стать».       — Товарищи, — сказала Ася. — Я согласна с товарищем Севастьяном, однако он забыл еще один достаточно важный момент: царь — это ужасно. Но приспешники царя, проклятая жандармерия — это еще хуже, нежели царь! Нельзя уничтожить одно, не затронув другое. Нужно действовать системно, а не разрозненно! Нужно учесть ошибки восемьдесят первого года [1], а не повторять чужие ошибки!       — Что вы предлагаете, Агнесса? — спросил Севастьян. — Только, пожалуйста, ясно, четко и по пунктам. Без пламенных речей.       — Создание парламентской республики взамен монархии, — ответила Ася.       — Какими именно методами вы предлагаете воплотить это в жизнь? — спросил Севастьян.       — Первый шаг — цареубийство, — произнесла Ася. — Второй шаг — создание парламента.       — Вам следующий Александр с четырьмя палочками позволит создавать парламент, как только Александр с тремя будет убит, — сказал Севастьян. — Смешно.       — А что вы предлагаете, Севастьян? — спросила Ася. — Только, пожалуйста, четко и по пунктам.       — Конституционную монархию, — ответил Севастьян. — Со значительным ограничением царской власти.       — Методы, пожалуйста, — сказала Ася.       — Продвижение этой идеи «снизу», ненасильственным путем, — произнес Севастьян. — Возможно, что-то иное, но это нужно тщательно продумать.       «Странно, — подумала Ася. — Для очередного звания ему бы именно цареубийство надо предлагать, а не всякие идиотские парламенты».       — Ваша идея еще более дика, нежели моя, — ответила молодая женщина. — Вы мне напоминаете институтку первых дней обучения, которая сидит в своем дортуаре и думает, что если хорошо попросить классную даму, то на ужин обязательно приготовят картошечку с салом, а не кашу.       — Такое чувство, что вы недалеко от гимназистки ушли, — сказал Севастьян. — Меня больше позабавила идея о парламенте после цареубийства. Неужели вы не помните, что было сразу после предыдущего?       — Помню, — произнесла Ася. — Вот только я же говорю: ошибки надо учесть. А вы, похоже, ушами хлопали, пока я рассказывала это.       — По-моему, вы до сих пор в облаках витаете, — произнес Севастьян.       — Агнесса, — сказал Сергей. — Вы знаете Севастьяна? У вас такая оживленная беседа!       «Знаю», — подумала Ася и ответила. — Не припомню его где-либо раньше.       После бурной беседы Ася специально долго не хотела уходить, в надежде, что Севастьян уйдет первым. Встречаться с супругом в городе молодой женщине не хотелось.       — Что-то Севастьян сегодня особенно активный был, — несколько удивленно сказала Дуся. — Может, ты ему приглянулась? Смотри, чтобы муж не приревновал.       — Не приревнует, — ответила Ася.       Понимая, что Севастьян никак не желает уходить, молодая женщина попрощалась с Дусей, оставшимися участниками и вышла на улицу.       Ася прошла чуть меньше квартала и убедилась, что за ней не бежит разозленный Севастьян. На душе стало гораздо легче.       «Я же понимаю, что Севастьян не будет устраивать цирк на людях», — подумала Ася и испугалась своих мыслей — по мнению молодой женщины, цирк не на людях никто не отменял.       — Агнесса! — окликнул супругу Севастьян.       Ася повернулась на голос и увидела мужа. Руки молодой женщины чуть затряслись, а Севастьян на удивление спокойно сказал супруге:       — Давайте поедем на дачу вместе, в одном экипаже.       — Хорошо, — согласилась Ася.       Всю дорогу Севастьян молчал. Ася понимала, что супруг вряд ли будет заводить какие-либо разговоры при посторонних и дома ее явно ждет беседа.       — Вот здесь останови, — произнес Севастьян.       Ася огляделась по сторонам: они только-только подъехали к поселку и до дома оставалось еще минут десять ходьбы.       В некотором изумлении молодая женщина вышла из экипажа. Севастьян расплатился с извозчиком и сказал супруге:       — Агнесса, давайте прогуляемся по лесу.       В голове Аси промелькнули все криминальные сводки о том, как муж, возмущенный ревностью жены, убил ее и закопал в лесу.       «Севастьян не такой», — поспешила успокоить себя Ася и пошла вместе с супругом.       Едва Ася и Севастьян вошли в лес, как молодой человек изо всей силы взял запястье супруги и сжал его.       — Севастьян, и как мне прикажете это понимать? — возмутилась Ася, предчувствуя недоброе.       — Это мне, Агнесса, как прикажете все это понимать? — спросил Севастьян. — Как вы умудрились выйти на этот кружок?       — Свои источники данных не разглашаю, — ответила Ася. — И разрешение на то, чтобы пользоваться своей программой, не давала.       — Агнесса, вы вправду верите в то, о чем говорили? — продолжил Севастьян. — В цареубийство и республику!       — Да, верю, — ответила Ася.       — А я, Агнесса, верю в то, что тех, кто так говорит, скоро вешать будут, — произнес Севастьян. — Вот верю и все!       — Ваше право, — ответила Ася. — Сказки про конституционную монархию выглядят еще наивнее.       — У меня, Агнесса, хотя бы теория под этот план есть, — сказал Севастьян. — А ваша теория разбивается в пух и прах сразу на моменте цареубийства! Я даже не говорю о том, что до цареубийства еще дойти надо!       Севастьян с силой дернул Асю в сторону и повел ее вглубь леса. Сердце молодой женщины начало биться в разы сильнее и, наверное, именно сейчас Ася испугалась особенно сильно.       — Вы что посмели задумать, майор Лыков? — спросила Ася.       — Увидите, Агнесса, — ответил Севастьян.       «На уголовку Севастьян не способен, — попыталась успокоить себя Ася. — Может, потаскает по лесу, попугает и к людям обратно выведет».       Тем временем, Севастьян сломал несколько веток и, наклонив супругу, с силой прижал ее к себе.       «В главу семьи поиграть решил», — с некоторой тоской подумала Ася, чувствуя, что ей задирают юбку.       Казалось, с такой силой ее никогда не бил ни отец, ни, уж тем более, Геллер. Спина болела от неудобной позы, сдерживать крики не удавалось, хотя все детство и юность Ася всегда предпочитала, сжав изо всей силы губы, терпеть молча, а внезапно появившаяся гордость, особенно обострившаяся после слов, сказанных Дусе, что она — свободный человек и ни в коем случае не вещь мужа, ударяла по самолюбию молодой женщины куда сильнее.       — Севастьян Михайлович, если вы сейчас же не остановитесь, я в полицию пойду, — собравшись с мыслями, сказала Ася.       — Где над вами посмеются и велят слушаться мужа, — ответил Севастьян. — Вы, Агнесса, будете сидеть дома и заниматься сыном, пока я не разрешу вам выйти. Вы можете хоть кому пожаловаться и каждый человек, услышав всю правду, встанет на мою сторону.       Ася замолчала. Умом молодая женщина понимала, что муж прав. Наверное, даже Дуська бы не стала ее жалеть, сказав, что поделом.       Наконец, Ася почувствовала, что Севастьян остановился и отпустил ее.       — Я не разрешаю вам, Агнесса, отходить от дачи дальше, нежели до реки, — сказал Севастьян. — Если посмеете ослушаться и еще раз поехать в город — не беспокойтесь, я узнаю об этом.       — Вы забываетесь, Севастьян, — ответила Ася, изо всех сил ударив супруга по лицу. — Совсем забываетесь! Такое чувство, что вы считаете, что вам не погоны выдали, а крылья. Вот только на них далеко не взлетишь, с высоты больнее падать придется!       — Я бы сказал, что падать придется вам с высоты виселицы, но не буду, — сразу сориентировался Севастьян. — Потому что это слишком хороший вариант, на который даже не стоит надеяться. Будьте реалисткой, Агнесса, срываются далеко не все и далеко не всех потом отпускают на все четыре стороны.       Ася промолчала.       — Платье поправьте, а то на человека не похожи, — сказал Севастьян. — Люди увидят — невесть что подумают!       «Пусть думают, плевать», — мысленно произнесла Ася.       — Да и руки распускать приличной женщине не положено, — добавил Севастьян.       — Себе это скажите, Севастьян Михайлович, — ответила Ася.       Асе было донельзя больно от того, что Севастьян посмел с ней так обойтись. Боль душевная не отступала ни на секунду и только когда Ася, забывшись, садилась за стол или на диван, на некоторые мгновения отходила перед болью физической.       В голове Аси никак не могло уложиться, что муж мог вот так с ней поступить. Конечно, молодая женщина осознавала, что у Севастьяна было полное на это право, но, привыкнув к более либеральной модели семейной жизни, Ася никак не могла принять, что Севастьян мог выражать свое недовольство не только словами.       Поздно вечером, уже улегшись в постель, Ася почувствовала неслучайное прикосновение к себе руки супруга. Молодая женщина молча отодвинула руку Севастьяна подальше от себя, однако супруг снова недвусмысленно прикоснулся к ней.       — Севастьян Михайлович, — сказала Ася, отбросив сон. — У нас с вами взаимоуважение или женщина — всего лишь вещь мужа?       — Взаимоуважение, — ответил Севастьян.       — Тогда не смейте прикасаться ко мне, мне это неприятно, — произнесла Ася. — А если я — всего лишь вещь мужа, тогда могу повернуться, как вам будет удобнее.       Севастьян ничего не ответил и отвернулся в другую сторону.       На следующее утро Севастьян увидел, как Ася сразу после завтрака одела сына и пошла с ним гулять в сторону реки. Прождав супругу до обеда, Севастьян услышал, как Ася говорит сыну:       — А теперь, Дима, нужно сказать: «Здравствуйте, папенька. Как вам работалось, ничего ли не мешало? Что я могу для вас сделать?»       Естественно, Дима не мог ничего понять и с радостью побежал к отцу. Поиграв какое-то время с ребенком, Севастьян сказал Асе:       — Давайте поговорим, Агнесса Викторовна.       — Как изволите, — ответила Ася. — О чем же говорить будем? О том, что мне не стоит дурно влиять на сына и гулять с ним?       — Агнесса Викторовна, — начал Севастьян. — Простите меня. Был неправ, не должен был так поступать. Виноват. Но постарайтесь понять меня, Агнесса: что я мог предпринять, когда услышал, что моя супруга своими руками себе шьет дело? Что?       — Вы меняетесь, Севастьян Михайлович, — ответила Ася. — В худшую сторону. Так вы начнете распускать свои руки просто так, потому, что вам что-то не так ответят.       Севастьян пропустил эту фразу мимо ушей.       — Севастьян Михайлович, — добавила Ася. — Если в прошлый раз я ничего не знала, то в этот раз мне жаль Евдокию. И некоторых других людей тоже. Я не хочу, чтобы Евдокия отправилась в рудники.       — В этот раз, Агнесса, все будет иначе, — ответил Севастьян. — И если в рудники придется ехать, то не только Евдокии. И вам тоже. А меня расстреливать будут. Поэтому я и говорю: взгляды у вас излишне сказочны, а ребенку нужна мать, а не бабушка и не нянька.       — Вы на чьей стороне? — изумившись, спросила супруга Ася.       — На их, — ответил Севастьян.       Молодая женщина не поверила в услышанное.       — Вы надо мной сейчас изощренно издеваетесь, — осмыслив все, наконец, произнесла Ася. — Вы мне делаете куда больнее, нежели своим поступком в лесу. Я о душевной боли в лесу, вызванной вашими действиями. И, знаете ли, руки вы тоже распускаете неслабо. Не в отделе сейчас.       — Агнесса, — ответил Севастьян. — Поэтому я и говорю: может быть, вы потом поймете меня. Если останетесь одна с двумя детьми. Будете видеть два моих отражения вместо одного.       — Вы всерьез все решили? — не поверила своим ушам Ася. — И какой же у вас мотив, Севастьян?       — Личный. Родная сестра и оставшиеся сироты, — ответил молодой человек. — Шучу, Агнесса, не все так просто… Дело в том, что менять систему надо. И сейчас, выйдя за пределы этих безмозглых гимназисток, я окончательно все это понял. Люди… Люди стараются, как умеют, но ошибаются и платят за это сполна. А я вижу другой способ решения проблемы. Да, может быть, он неидеален. Может быть, его тоже нужно корректировать. Но мой способ куда более правдоподобен, нежели ваш, Агнесса. Вашу идею раскроют еще на этапе подготовки цареубийства. Не будет никакого парламента, будет Александр Четвертый, Сидор Пятый или Вася Сто одиннадцатый.       — Предположим, Севастьян, я готова вам поверить, — вздохнула Ася, понимая, что слова супруга во многом близки к истине. — Какое же место вы предлагаете для меня? В своей системе? Просто воспитывать ребенка не подойдет.       — Я не готов дать сейчас ответ на этот вопрос, — ответил Севастьян.       — Хорошо, Севастьян, — сказала Ася. — Предположим, я вам поверила. Теперь давайте воплощать ваши слова в жизнь. Про два отражения. Или про то, что на суде, если что, беременной быть полезнее, нежели небеременной.       Молодая женщина сделала несколько шагов в сторону дома и сказала:       — Пойдемте, Севастьян Михайлович. [1] убийство народовольцами Александра II