Печеньки с изюмом

      — Что имеем… — Гарри рухнул за стол в кафе Фортескью, швырнул на соседний стул туго набитую сумку с двумя наборами учебников — один на иссушение, другой для ношения в классе — дождался, пока ему доставят заказ, принялся медленно есть двойное фисташковое. — Получается очень интересное дело.       Гарри подманил к себе из рюкзака лист пергамента и перьевую ручку, которой обзавелся вместо обычного пера, принялся делать заметки.       — Некто, скорее всего — Дамблдор, оставляет несколько крупных старинных семейств без взрослых Хранителей, забирает себе их влияние в Визенгамоте до тех пор, пока не будет признан новый Хранитель, и вовсю пользуется возможностями названного, читай — временного, Хранителя. Не стесняясь раздает взятки, подкупает, проталкивает своих людей на посты, покупает принятие законов… И таким образом снижает втрое количество золота в сейфе Джеймса Поттера, почти что ополовинивает личное хранилище Сириуса Блэка, снимает кучу золота у других внезапно умерших и некоторых еще живых членов своего ополчения.       Гарри вспомнил гору золота в сейфах, доступ к которому ему таки открыли по личному приказу казначея, и решил, что будь он чуть постарше — он бы тоже иногда подкупал некоторых личностей. Так проще решать некоторые вопросы, чем просто за «спасибо».       — При этом старик пытается запустить руку и в семейные сейфы бойцов Ордена, но гоблины упираются рогом, что грабить клиентов не дадут без разрешения Хранителей… А Хранителей-то и нет — они все в земле лежат… Так… — Гарри сделал еще несколько заметок. — Кроме того, Дамблдор открывает на предъявителя ключа отдельный сейф под номером шестьсот восемьдесят семь, куда предлагает всем неравнодушным волшебникам перечислять средства для меня. А когда я пришел с Хагридом в «Гринготтс» — меня отвели не к унаследованным сейфам, а к этому самому хранилищу. И Уизли тоже со мной ходили именно туда. Наверное, Дамблдор не посвящал их в то, что золото принадлежит мне лишь условно, поскольку ключ-то был не у меня… Интересно, а Дамблдор знает, что Уизли тянули оттуда золото? Но все равно — золота оттуда уволокли немало… Так…       Гарри прикрыл глаза. Перед взором все еще стоял здоровенный гроссбух с полными копиями выписок за все пятнадцать лет. Сколь же далеко на самом деле тянется эта паутина, которую директор Хогвартса плетет уже явно не первый десяток лет? А ведь у Дамблдора есть все ресурсы, чтобы быть серым кардиналом магической Британии: золото — ведь старик совершенно точно имеет доступ почти ко всем личным сейфам членов Ордена Феникса («почти» только потому, что Гарри приказал отрезать доступ ко всем без исключения сейфам Поттеров и Блэков и не допускать к ним без особого распоряжения вообще почти никого, кроме себя самого); влияние — ведь у него полно ставленников во всех основных контрольных точках магической Британии, от никому не нужного сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов — и вплоть до второго помощника Фаджа… И, что, пожалуй, самое важное — у него есть доступ к мозгам подрастающего поколения волшебников. И речь не только о ментальном влиянии, без которого, как подозревал Гарри, все же не обошлось. Речь об обычном влиянии авторитета сильного и известного волшебника на умы магов-недоучек. А потом родители заражают этим влиянием детей, с малолетства рассказывая о том, как замечательно им было учиться и работать при Дамблдоре.       — Привет, Гарри!       Гарри вздрогнул, открыл глаза, повернулся на источник звука, коим оказалась весьма миловидная шестикурсница-гриффиндорка. Одна из немногих, кто в конце июня и начале июля не отказался от него и поверил ему с самого начала. И она не просто поверила — она умудрилась поссориться с семьей и несколькими подругами, отстаивая свою веру в истинность его слов. Он пытался ей писать, оказывая некоторую поддержку, отвечая взаимностью на то, что делала сама девушка, но не преуспел — и сова, и сокол каждый раз возвращались с его письмом обратно. Он уже даже подумывал, что она обидится и подумает, что он с ней общаться не желает, но, судя по выражению лица гриффиндорки, она прекрасно знала о его попытках.       — О… Привет, Кэти! — он приветливо улыбнулся.       — Слушай, тебя прямо не узнать… Весь такой строгий, серьезный, да и вообще как благовоспитанный джентльмен, а не как «Мальчик-Которому-Снесло-Крышу».       — Отсутствие рыжих в округе сказывается, — ему хватило духу слегка пошутить.       — У тебя тут не занято? Или ждешь кого?       — Нет-нет, присаживайся, разумеется. Как лето прошло?       Гарри чуть улыбнулся, разглядывая школьную подругу. Не слишком высокая — даже чуть пониже, чем он сам; легкая и ладная фигурка, короткие волосы приятного светло-русого цвета, чуть выгоревшие на солнце и еще более выделяющиеся на фоне легкого загара… Играет в квиддич, весьма образована и начитана… Приятная девчонка. И как ее еще не захомутали в загребущие лапки разного рода «аристократы» из «д`евнейших и бла-а-однейших»? Хотя тянуть лапки к внучке Кассиуса Белла для многих было чревато — костей бы потом не собрали… И почему он сам раньше так мало обращал на нее свое внимание? Вопрос, разумеется, риторический и буквально пылает огненно-рыжим цветом волос. Гарри уже давно заметил, что с каждым днем, как он избегает напитков «с добавками», он все больше замечает и осознает, как много вокруг было красивых девчонок, некоторые из которых еще в прошлом году были не против закрутить с ним небольшую интрижку.       — Неплохо, — Кэти сгрузила тяжелую сумку с учебниками на тот же стул, на который сам Гарри отправил свои покупки, расслабленно потянулась с грацией, достойной нимф из греческих преданий. — Почти все лето в Испании, меня Анджелина пригласила. Собственно, поэтому твои птички и не могли меня найти… Ты бы это видел, Гарри! Солнце, море, тепло и свежий воздух… М-м-м… — Девушка даже зажмурилась ненадолго. Гарри чуть улыбнулся, поймав обрывок эмоций, испытанных в этот момент Кэти. Где-то глубоко в душе темная сущность, что последние несколько недель безраздельно властвовала в нем, поежилась, постаралась отступить от столь светлых чувств и эмоций, Гарри резко стало теплее и веселее, что не ускользнуло от внимания гриффиндорской охотницы. — А твое как? Чем занимался? Как себя чувствуешь после всего того, что… ну…       Кэти чуть смутилась и продолжать вопрос не стала, да и Гарри прекрасно понял, про что она говорит.       — Я? — Гарри снова чуть улыбнулся. — Понемногу всего. Не в первый раз уже идти против почти всего стада, что из себя представляет девяносто процентов студентов и административно-педагогического персонала Хогвартса. Впрочем, ну их всех… Давай о чем-то хорошем? Мороженое будешь?       — Буду, — кивнула девушка, улыбнувшись.       — Секунду. — Гарри подозвал к себе помощницу мистера Фортескью, владельца кафе-мороженого. — Ваниль и фисташковое с апельсиновым топпингом. Два «мохито» без добавления рома. И повторить сдвоенное фисташковое с шишечным вареньем.       — Сию минуту будет, сэр.       Помощница мистера Фортескью поспешила исполнять заказ, а вот Кэти посмотрела на Гарри как-то странно. Наверное, с некоторым удивлением и скрытым, едва заметным восхищением.       — Как ты узнал?       — Что именно? — решил уточнить Гарри, дабы выиграть себе немного времени.       — Ну, то, какое мороженое я хотела, например… — она сглотнула. — И про топпинг… И вообще…       — Это жутко секретная черная ма-а-агия! — Гарри постарался произнести это так, чтобы звучало максимально жутко и таинственно. И ведь почти не соврал, по факту ведь раздел магии разума относился к темным и лишь условно-разрешенным. — От жутко темного и великого меня.       Кэти звонко засмеялась.       — Не думала, что доживу до момента, когда Гарри Поттер научится шутить и хитрить, — объяснилась она. — Правда… Знаешь, Гарри, я не знаю, что с тобой произошло, но ты и правда стал гораздо лучше выглядеть и поступать.       — Чего не сделаешь ради красивой девушки, что сейчас передо мной…        Гарри фамильярно подмигнул подруге. Конечно, отдельные чистокровные уже такое легкое заигрывание сочли бы как минимум за предложение малой помолвки, но семейство Белл, по счастью, к таковым не относилось. Вообще Кэти была из числа тех немногих чистокровных волшебников, что прекрасно сочетали следование отдельным традициям и отречение от всяческого дебилизма вроде браков только с близкими родственниками для «сохранения чистоты крови». При этом она умудрялась не быть чопорной занудой с аристократическими замашками, а старалась быть человеком здравомыслящим и более-менее современным.       — Ладно уж, храни свои секреты… — мило улыбнулась Кэти. — Но знай, мистер Тайная Личность — ты угадал три из трех.       — Ага. Я вообще везунчик, — Гарри приподнял стакан напитка, доставленного парой секунд ранее, отсалютовал гриффиндорке. — За тебя.       — Ловелас, — беззлобно подмигнула ему Кэти, легонько стукнулась с ним стаканами. Коктейль из лайма, мяты и сладкой газировки в жаркий августовый день пошел просто на «ура».       Какое-то время оба молчали. Первой тишину снова прервала Кэти.       — Я слышала, у тебя было слушание в Министерстве?       — Ага, — Гарри сделал еще глоток напитка. — Все почему-то решили, что запрещать мне отбиваться от напавших на меня дементоров — это хорошая идея.       — На тебя напали дементоры?! — поперхнулась Кэти.       — Ага, — снова кивнул Гарри. — Занимательная картина, да? Я говорю, что Темный Лорд вернулся — и через две недели после допросов на меня спускают дементоров. Клёво, да? И, что самое главное, так неожиданно…       — Это так мерзко, — сглотнула Кэти. — Как они так могли c тобой поступить?!       — Потому что наш министр слишком боится потерять кресло, — Гарри съел ложку мороженого. Хотелось сорваться, заорать, может быть, даже завыть немного, но он смог сдержаться. Наверное, впервые с того момента, как он взял в руки Гримуар, он смог совладать с собой. Подавить злобу, не обретя вместо нее бессилия. — Он знает, что как только окажется, что я был прав, — он тут же вылетит со своего места, как пробка из бутылки с игристым вином. Так что он будет до последнего пытаться заставить меня молчать. Ну ничего…       — И что будешь делать?       — Да ничего, — пожал плечами Гарри.       — То есть? — не поняла Кэти.       — Ничего не планирую делать, — честно ответил Гарри. — Я свое дело сделал — предупредил и Дамблдора, и Министерство, и огромное число авроров и бойцов департамента правопорядка, пока они таскали меня по допросам… Да и просто довольно большое число волшебников из политической верхушки, что были на финале Турнира, меня услышали. А примут они какие-либо меры или нет — это уже не моя забота.       — Но ты же герой!       — А еще я — пятикурсник Хогвартса, который чудом выжил после дуэли с Волан-де-Мортом и как-то не стремится повторить эту встречу. — Гарри заметил, как дернулась на проклятом имени гриффиндорка. — Воевать должны специалисты, а не подростки, не окончившие школу.       Кэти зависла на несколько секунд, после чего странно севшим голосом уточнила:       — Ты не стремишься на передовую и не геройствуешь. Это точно ты?       — Нет, я — привидение. Пришло навестить знакомые места. Бу-у-у!       — Не похож на призрака, — саркатично посмотрела на него Кэти, ее ладонь опустилась Гарри на руку. — Плотный слишком. Но я очень рада, что ты наконец осознал себя и больше не страдаешь героизмом.       — Сам горжусь, — Гарри подмигнул подруге. — Вот только дадут мне жить спокойно, как же… Знаешь, я не удивлюсь, если потом «совершенно внезапно» выяснится, что я — единственный, кто может одолеть Волан-де-Морта и что это было сказано в каком-то супер-секретном пророчестве.       Гарри даже представить себе не мог, насколько эта догадка попадет в цель…       — А чем тогда займешься в школе?       — Понятия не имею, — Гарри вдруг пришла в голову интересная мысль. Кэти — довольно симпатичная девушка, у них много общих интересов, да и вообще она ему нравилась еще с конца третьего курса, только он все больше считал ее знакомой, будучи не в силах признаться в большем даже самому себе. — Не знаю и буду действовать по обстоятельствам. Но от нескольких свиданий с красивой девушкой не откажусь. Ты ведь не откажешь мне?       — Посмотрим на твое поведение, — Кэти смутилась, счастливая улыбка дала Гарри понять, что она буквально ждала, что он однажды ее пригласит, но вынуждена была немного повредничать и демонстративно смутиться.       Они просидели в кафе почти три часа. Уже почти что вечерело, когда за Кэти пожаловали ее родные, до того незаметно приглядывавшие за ней — видимо, при помощи сережек, от которых Гарри ощущал какое-то заклинание той же природы, что и следящие чары на узелках магии в его спальне. Уже прощаясь, Кэти обняла его, чуть «клюнула» в щеку.       — Приятно было провести с тобой время.       — Взаимно, — на лице Гарри сияла счастливая улыбка. — Спасибо за этот день и за часть вечера. Надеюсь, не в последний раз.       — Я тоже на это надеюсь, — подмигнула ему Кэти. — Главное, помни, Гарри — не все в этом мире — твои враги. Есть еще и те, кто действительно тебе доверяет и даже те, — Кэти чуть смутилась, — кто уже давно и без надежды на взаимность тебя любит.

***

      — И я — не ваш сын, чтобы вы повышали на меня голос! Я свободный человек! И буду поступать так, как сочту нужным! И имел я в виду ваши опасения! Ясно?!       Гарри захлопнул за собой дверь спальни, от души зарядил кулаком по стене, отчего по комнате прошла довольно ощутимая волна концентрированной Тьмы. Где-то в глубинах под домом Источник жадно впитал избыток магии, которую сам Гарри тут же перенаправил на защиту своей спальни. Весьма вовремя. В дверь попытались постучаться, но успехов этот «кто-то» не достиг — Гарри оставался глух ко всему остальному миру. Уизли! Чертовы Уизли, которые, кажется, везде суют свои носы и считают себя главными во всем! Древнейшие, как же ему хотелось выпереть всех из этого дома и делать в нем только то, что он сам сочтет нужным! Но, увы, пока это не представлялось возможным. Источник еще только начал входить в полную силу, на полноценные защитные чары от непрошенных гостей его могущества пока еще не хватало.       А началось все с момента возвращения Гарри домой. Сначала его поймал Артур Уизли, пытавшийся отчитать его по полной программе за самовольную отлучку, но, получив гневную отповедь в стиле «в гробу я вас видел в белых тапках», отвалил, уступив место тяжелой артиллерии. И если близнецам было откровенно по фигу (не на них орут — и ладно), а Рон был слишком поглощен мечтами о том, как будет пользоваться привилегиями старосты, то вот Джинни и Молли на него наехали по полной программе. Как оказалось, Молли краем глаза заметила, что Гарри беседует с Кэти Белл. Прервать их беседу она не смогла, по счастью — ей куда важнее, видимо, была попытка пробраться в сейф и нагрести деньжат побольше — но ситуацию запомнила. И, уже вернувшись в дом Блэков, подключила свою лахудру-доченьку в качестве союзницы, пересказала ей ситуацию, нагло переврав почти все, и принялась ждать возвращения Гарри. Собственно, с этого и началась основная перепалка в гостиной, после которой то немногое светлое, что возникло в душе Гарри во время разговора с Кэти, быстро стало растворяться в непроглядном мраке.       Миссис Уизли вместе с Джинни выли пароходными сиренами, коллективно пытаясь задавить его волю. Выглядело со стороны, конечно, жутко. Гарри с трудом удержался, чтобы не призвать Аспекты Огня и не устроить не в меру наглым бабам — а женщинами их назвать как-то язык не поворачивался — аутодафе. Ну а кто бы смог нормально слушать этот бред?! Он, конечно, понимал, что Молли уже наметила его в мужья для младшей дочери и даже не пожалела денег на покупку компонентов к «Амортенции», но чтобы все было настолько плохо?! Ведь, если прислушаться, выходило так, что он уже чуть ли не в любви Джинни признавался и чуть ли не жениться обещал вот-прям-завтра. Отбить эти поползновения стоило огромного труда и затраченных нервов. Гарри выдохнул.       — Тьма, спаси… Еще один раз я не выдержу… Боги, тут еще и это…       Гарри долго откладывал этот момент, хотя и понимал, что иного выбора у него все равно нет и что рано или поздно ему придется, наконец, заняться, пожалуй, одной из сложнейших задач, что он делал с момента, как в его руки попал Гримуар. Перед ним лежал рюкзак, что Кикимер вернул ему, сияя довольной улыбкой на старой морщинистой физиономии:       — Защитные контуры наконец ожили стараниями хозяина и Хранителя дома Блэк, — вежливо поклонился домовик, когда Гарри прямо спросил его о причинах столь хорошего настроения. — Теперь, стоит хозяину Гарри лишь приказать — и мерзкие воры из, как выражается хозяин, «ополчения курицы-гриль», будут выброшены из дома. И никогда больше в него не зайдут и не найдут его. А вещи, что они попытаются унести без разрешения хозяина, вернутся на свои места ровно через час после выхода вора из дома, да еще и одарят на прощание того, кто их вынес… — Кикимер чуть убавил голос, но Гарри все равно его услышал: — Так им, мерзким ублюдкам грязнокровным, и надо. Поделом будет скотам…       Гарри задумался. Если магия Источника наконец ожила и начала постепенно накапливаться и распространяться, защищая дом, то он может считать задачу по очистке и настройке Источника закрытой, а договор с Вальбургой Блэк — выполненным в полном объеме. При живом Хранителе Исток просто так не сдастся. Дверь в ритуальный зал даже не откроется, пока он жив. Гарри еще не успел понять до конца, как это работает, но осознавал главное: Исток и волшебники дома, а в особенности — Хранитель, находятся в некоем симбиозе, усиливая и наполняя друг друга. Пока жив Хранитель, Источник будет стабилен и подконтролен, источая вокруг себя только те Аспекты и веяния магии в таком и только таком соотношении, которые ему задаст хозяин дома. Если хозяин не идиот — он подберет нужное соотношение, а затем будет периодически усиливать Источник ритуалами и жертвами, очищать его и подгонять отклонившиеся от изначальных соотношения. Тогда Источник будет усиливаться, его мощь и пределы источаемой магии будут все увеличиваться. И предела такому росту нет, ведь есть и обратная сторона медали: чем сильнее Источник — тем сильнее и Хранитель.       Оставалось лишь догадываться, сколь сильны были Основатели Хогвартса и сколько ритуально замученных трупов лежит в его фундаменте, раз вот уже столько лет после смерти почти всех прямых потомков Основателей замок не просто стоит, не просто является школой, что делится магией с почти полутысячей детей, но и является при этом четвертым по мощности Источником во всем мире. Сильнее только Иггдрасиль, все еще находящийся в магической Скандинавии и занимающий первое место, почти в двести восемнадцать раз обходя Хогвартс; Грань где-то на северо-востоке России — по слухам, та самая стена, барьер, что разделяет мир живых и мир мертвых. Ее вечный лед никогда не тает, но некоторые демонические существа и особо сильные волшебники могут ненадолго расколоть его и шагнуть на ту сторону мироздания; и, наконец, главный храм ацтеков в Теночтитлане, сохраненный магами в почти что первозданном виде — по слухам, его магия питает едва не всю Южную Америку, но подходит она далеко не всем волшебникам — уж больно много жертв в древнейшие времена приносилось на ритуальных камнях. Гораздо больше, чем было попыток направить освободившуюся магию в нужное русло. Вот и вышла она такой, какая есть — темной, хаотической, могучей… и практически неконтролируемой.       — Скажи мне, Кикимер… А книги из семейной библиотеки как-то защищены от иссушения?       — Нет, хозяин, — сокрушенно покачал головой эльф. — Но Кикимер знает, что книги могут восстанавливаться сами собой, если поставить их на полку в библиотеке. Старые хозяева знали, что не все волшебники аккуратно относятся к книгам. А ведь можно и уронить на книгу свечу или пролить что-либо. Раньше эта часть магии дома не была активна из-за плохой магии, испортившей Источник, но теперь восстановители работают, хотя их работа пока и не такая быстрая, как при хозяине Орионе.       Гарри кивнул, поднял в комнате контур тишины, нацелил палочку на рюкзак, искренне сожалея, что пока еще не настолько хорошо владеет Аспектами, чтобы Воздухом отделить одни вещи от других и призвать их из расширенного пространства. Ничего, он еще научится… А пока…       — Акцио книги!       Повинуясь заклинанию, из безразмерного рюкзака начали появляться книги. Одна, две, семь… шестнадцать… сорок две… Когда томов стало больше восьмидесяти, Гарри чуть занервничал. Сколько же книг едва не покинуло дом! И каких книг! Он успевал бегло смотреть на спасенную литературу семейства Блэк, Хранителем — фактически главой — которого он теперь был. Тауматургия — древняя магия крови, по слухам, ею раньше владели лишь вампиры одного из самых закрытых кланов их бессмертного сообщества — Тремеры. Как выяснилось, семейство Блэк тоже обладало этой магией, хотя и на несоизмеримо меньшем уровне. Оставалось лишь гадать, что и когда семейство предложило вампирам за тайны этой магии. Были здесь и многочисленные книги о различных дисциплинах темной магии, алхимии, колдовства и магии разума… Гарри сглотнул, жадно разглядывая старинные книги. Нет. Пока еще не время. Если он сейчас применит иссушение — то потом уже не сможет быстро разобрать остальное. Так что это будет в последнюю очередь, перед сном.       — Так… — Гарри магией Аспекта Воздуха приподнял книги над полом, перенес их в дальний угол комнаты и уложил ровными стопками по десять-пятнадцать книг. — Идем дальше… Акцио одежда.       Его почти сразу завалило старыми мантиями, плащами, костюмами, обувью и всем таким. От многих вещей здорово тянуло нафталином, другие изрядно были тронуты молью. Гарри посмотрел на это разнообразие, поморщился.       — Кикимер!       — Да, хозяин Гарри? — поглядел на него домовик.       — Я понимаю, что тебе важны семейные ценности, — Гарри раскопался из кучи тряпья. — Но старая одежда не подобает переродившемуся роду. Мы не нищие, так что нам ни к чему хранить старые вещи, да еще и плохо подходящие по размеру. Не будем уподобляться Уизли, — после этих слов домовик кивнул. Гарри тем временем продолжал. — Поэтому поступим так: ты спорешь с вещей все метки с гербами Блэков, распустишь рунную вышивку там, где она есть, и снимешь все украшения там, где они подшиты — жемчуга, золотые и серебряные знаки и все такое. А сами вещи сдай в лавку старьевщика.       — Хорошо, хозяин.       — Отлично. Не торопись, это не срочно и вообще на дальнюю перспективу. Пока что перенеси это куда-нибудь с глаз долой.       Вещи тут же исчезли, вернувшийся через несколько минут домовик смиренно принялся ждать, понимал, что Гарри потребуется помощь, чтобы разобраться в некоторых предметах. И оказался прав. После книг и вещей пришла очередь предметов искусства и различного рода холодного оружия, инструментов и столового серебра. Эти вещи было решено пока что оставить, но не разместить в доме, а сложить в ячейку в «Гринготтсе» до поры до времени. Хорошо хоть, что гоблины давали возможность хранить у себя вообще почти все, включая некоторые особо темные артефакты. Было всего одно условие — нельзя было хранить вещи, способные нанести вред народу гоблинов. Условие, конечно, растяжимое — при желании и монеткой можно убить — но коротышки не наглели и прекрасно понимали, что волшебники им головы отвинтят, если что. Единственное, что Гарри решил оставить себе — небольшой посеребренный ритуальный стилет с тонким треугольным клинком. Такое как раз спокойно пройдет между ребрами или между пластинами каких-нибудь доспехов. Не хотелось бы когда-либо его применять, но Гарри решил, что должен быть готов если не ко всему, то ко многому.       Наконец настала пора драгоценностей. Вот тут ситуация была совсем неоднозначной. С одной стороны, Гарри, не будучи прямым кровным родственником, не мог наследовать, например, звание кавалера Ордена Мерлина первой степени. С другой же стороны, он был Хранителем Семьи, а потому такое право как раз имел. Мало того — должен был, случись необходимость выступать официально, цеплять золотую восьмилучевую звезду с фиолетовой лентой на свой парадный мундир. Конечно, выглядела награда весьма притязательно и статусно, да и добавляла веса словам своего носителя, но и одновременно с этим привлекала совершенно нежелательное внимание. Пока что Гарри не решался ее брать, а потому тоже велел отправить ее в «Гринготтс».       Туда же, в хранилище, были отправлены и многочисленные брошки, кольца, браслеты, цепочки и все такое прочее. Лишь несколько ценностей Гарри решил оставить при себе: медальон, украденный Регулусом Блэком у Волан-де-Морта (хотя Гарри и не собирался пока его носить, по крайней мере, пока не изучит его полностью); тонкую серебряную цепь с амулетом в виде дракона со сложенными крыльями; серебряную же заколку для галстука и тонкое, словно сплетенное и спаянное из отдельных ниточек, платиновое кольцо, увенчанное тринадцатью крошечными — не более чем в четверть карата каждый — изумрудами. Обычное, но далеко не простое, а весьма дорогое кольцо, довольно симпатичное с виду, а никакой не магический артефакт. Гарри его выбрал просто потому, что хотелось немного выделиться, но не настолько, чтобы надевать на палец здоровенный обсидиановый перстень-печатку с гигантским — не менее пяти карат — черным алмазом. Да, такое кольцо тоже было в наличии. Судя по словам Кикимера, когда-то оно принадлежало Ориону Блэку.       Наконец, когда последняя вещь — а ею оказалась большая платиновая фишка для игры в покер, украшенная гравировкой «На память Сириусу Блэку II от мистера Хауса» — была распределена в фонд вещей, отправляющихся в семейное Хранилище, Гарри позволил себе небольшой отдых. Сердобольный Кикимер, уже привязавшийся к молодому, но такому умному и сильному хозяину, быстро доставил ему бутерброды и яблочный сок без всякой команды. Гарри улыбнулся. Ну вот, а говорят, что домовик — бесполезное создание! Очень даже полезное! Особенно если к нему относиться с уважением, а не только пинать да покрикивать.       Впрочем, оставалась еще одна вещь, которую Гарри следовало сделать прежде, чем идти спать. Книги. Почти что сотня книг, спасенных от похищения. Многие из них уникальны и не имеют аналогов в мире. Гарри поглядел на кучу литературы, что ровными стопками размещалась в углу, сконцентрировал на ладони магический заряд, что потянулся в сторону первой стопки. Ему предстояла очень долгая ночь. И не менее долгое «похмелье» от поглощенных знаний.