Печеньки с изюмом

      Минуло почти две недели с момента, как Гарри наведался в Косой Переулок.       Надо сказать, тот самый скандал с семейством Уизли не прошел совсем бесследно: Рону было плевать на всех и вся с того самого момента, как он получил должность старосты; близнецы и раньше особо не обращали ни на кого внимание, все больше предпочитая возиться в занятой ими спальне, из которой периодически доносились приглушенные взрывы; Артур теперь демонстративно старался называть его не иначе, как «мистер Поттер», показывая, что он до глубины души уязвлен словами, что они ему не семья, а вот Джинни и Молли смотрели на него голодными волками. Еще бы, чтобы какой-то мальчишка — и сумел их переспорить, оставив последнее слово за собой, да еще и посмел ее не слушаться, поступая не так, как велит Ее Рыжее Матриархальное Величество, а действуя по своему усмотрению! Конечно, количество зелий в продуктах возросло почти что вдвое — теперь Гарри ощущал их буквально везде: в соке, в чае, в какао, иногда даже в сэндвичах и в каше.       В иных обстоятельствах он бы, разумеется, возмутился, но пока оставался спокоен — Дом признал его своим хозяином, магия Источника уже добралась до очищающих контуров, а потому есть и пить он теперь мог что угодно: магия очищающего контура просто изымала магическое действие зелий, поглощая его и заменяя вполне безвредным набором Аспектов. Таким образом Гарри мог спокойно есть «приправленную» стряпню, при этом не только не попадая под одурманивающее влияние эликсиров, но и усиливая себя. Подобную процедуру он, впрочем, направил и на Гермиону. Конечно, они с Грейнджер теперь не совсем друзья, скорее просто знакомцы-однокурсники, но она не заслужила одурманивания такими ублюдками.       В сочетании с «промывкой мозгов» эффект получился потрясающий. Первые три или четыре дня принятая ранее доза, видимо, еще работала, хоть и с перебоями. А вот потом началась свистопляска. Гермионе регулярно становилось плохо, ее тошнило и рвало по утрам, пару раз она потеряла сознание, просто резко встав с места. Гарри даже занервничал — уж больно известные симптомы получаются — и даже украдкой просканировал ее магические токи, но его подозрения были напрасны: Грейнджер не была беременна, просто ее организм старался как можно скорее избавиться от нежелательных токсинов зелий, заботливо подсунутых Молли Уизли. Ну и тот факт, что совершенно Темная магия Источника семейства Блэк не очень хорошо подходила отличнице, тоже сыграл весьма немаловажную роль.       Постепенно Гарри стал замечать и другие результаты своих трудов. Взгляд Гермионы с каждым днем становился все более осмысленным, из глубоких карих глаз убралась едва заметная пелена. Постепенно у отличницы начало просыпаться чуть придавленное зельями остроумие. Язвить она от этого, правда, стала только больше, но Гарри считал это небольшим успехом. Однако нейтрализовать зелья было лишь первым шагом. В Хогвартсе не будет Источника, который будет очищать ей пищу. Зато будет Рональд Уизли, заинструктированный мамашей по самое «не балуй», будут абсолютно отмороженные домовики, подчиняющиеся только приказам директора, и будет непосредственно сам Добрый Дедушка с белой бородой, украшенной звоночками и колокольчиками, который будет неотрывно следить за всей их компанией.       Как бы там ни было, в эти две недели его особо не трогали, чему Гарри только радовался. Извлечение знаний, что содержались в спасенных книгах из библиотеки семейства Блэк, продолжалось почти неделю — как выяснилось, не один только создатель Гримуара умел заключать несколько книг под одной обложкой, Блэки тоже грешили подобными чарами. Иссушать их было особенно трудно. Голова пухла от изучаемых сведений, глаза болели, из носа периодически проступала кровь, ведь Гарри не всегда был в состоянии переварить информацию. Несколько раз он падал в обморок — и если бы не заботливый домовик, то Гарри рано или поздно раскрыли бы. Но пока что ему везло. Заканчивая работу над той или иной книгой, Гарри отправлял ее на полку в своей комнате и накрывал мантией-невидимкой. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел эту литературу. А уже вскоре после этого частично восстановленные книги забирал в свое распоряжение Кикимер. Куда он их уносил, Гарри не знал, но был точно уверен, что домовик спрятал их куда лучше и надежнее, чем можно было себе вообразить.       Торопиться, впрочем, было особо некуда, все это богатство официально принадлежало ему и могло быть получено через домовика в любой момент, так что Гарри не особо спешил изучать вообще все без разбору. Вместо этого он с удовольствием занялся только учебниками и справочниками по алхимии, зелье- и ядоварению, раздел о которых он как раз заканчивал изучать в Гримуаре. Учитывая, что знания, получаемые через иссушение, намертво въедались в разум, Гарри был уверен — теперь никакой Снейп в жизни не обвинит его в криворукости и полном отсутствии мозгов. Конечно, Гарри и раньше знал, что из Снейпа никудышний учитель, но чтобы все было настолько плохо?! Теперь, обладая достаточными теоретическими познаниями в механизме работы тех или иных зелий и их компонентах, да и вообще имея представление о теории алхимии, Гарри был уверен в том, что не запорет ни один эликсир из школьной программы Хогвартса. Да что там — он бы и оборотное зелье теперь не запорол, равно как и многие другие составы, изготовление которых тянуло либо на звание мастера алхимии, либо на пятнадцать лет Азкабана.       В практике Гарри себе тоже не отказывал. Пользуясь тем, что к нему почти никогда никто не заходит, он позволял себе заказывать через Кикимера самые разные компоненты и варить из них составы разного рода, набивая тем самым руку, а живая магия Блэков, подчиняясь воистину стальной воле хозяина, развеивала запахи, испарения и прочие побочные мелочи, которые могли бы выдать, что Гарри чем-то занимается. Изготовленные зелья и простые яды тут же разливались по флаконам и прятались в специальные коробочки для эликсиров, коих Гарри велел Кикимеру прикупить в немалом количестве. Зелье из бадьяна, позволяющее ранам срастаться за секунды; противоожоговая мазь; животворящий бальзам; костерост; крововосполняющее, противошоковое и обезболивающее зелья; напиток живой смерти, настойка растопырника, противоядие от обычных ядов… Для полной копии индивидуального колдомедицинского пакета бойца аврората не хватало только противоядия от магических отрав, но приготовить и его Гарри уже не успевал — состав будет настаиваться неделю, а до отбытия в Хогвартс осталось всего два дня.       Кикимер едва не заплакал, когда Гарри сказал ему, что уезжает до самых рождественских. Впрочем, он чуть успокоился, узнав, что периодически хозяин будет вызывать его к себе и давать мелкие поручения в духе «принеси — подай — пошел вон — не мешай».       — Да, вот еще что, Кикимер…       — Да, хозяин Гарри? — посмотрел на него домовик.       — Мы уедем, скорее всего, всей толпой. И Сириуса заберем в том числе. А у тебя будет ответственное задание.       — Кикимер готов выполнить все, что скажет хозяин Гарри! — домовик почтительно поклонился.       — Ну раз «все» — то вот твое задание, Кикимер… Когда мы уедем, подожди десять минут — и сноси все установленные чары, не относящиеся к магии дома Блэк, после чего запечатывай дом. Полностью. Запитаешь все доступные защитные и очищающие контуры. В общем, делай что угодно, лишь бы никто, кроме меня и тебя, не смог сюда попасть.       — Кикимер все понял! — просиял домовик, радуясь, что его хозяин наконец пошел на решительные меры.       — Слушай дальше, — перебил его Гарри. — Теперь обсудим твои действия, если разные люди попытаются проникнуть в дом. Если это будет Дамблдор лично — даже не пытайся оказывать сопротивление, просто переправь все «выброшенные» вещи туда, где их никто не найдет. Если тебя начнут расспрашивать о чем-либо, что происходило в доме — отвечай так: «Новый хозяин запретил говорить». Но не называй имени хозяина. Если вдруг будут чиновники Министерства — пропусти, но не позволь им ничего забрать… Ну а если будет кто-то из семейства Уизли… — Гарри тяжело вздохнул. — Решай сам, что с ними делать. Остальным — закрыть доступ полностью.       — Как прикажете, хозяин, — злорадно усмехнулся эльф. — Все будет исполнено в точности.       Гарри поежился от того, насколько плотоядным тоном произнес домовик эти слова.       — Хозяин желает еще чего-нибудь?       — Нет, Кикимер, — Гарри окинул взглядом комнату. — Пока больше ничего. Следи за домом, пока я не вернусь. Ах да, — он вдруг вспомнил, что хотел узнать. — Ты сможешь, если что, незаметно проникнуть в Хогвартс, забрать меня оттуда и вернуть на место?       — Кикимер сможет, — кивнул домовик.       — Отлично, — в мысленный календарь Гарри добавились ритуалы на Мабон, Самайн и остальные ритуальные ночи. — Тогда пока что свободен, но будь готов, что я снова призову тебя.       — Кикимер всегда готов прийти на зов хозяина!       Домовик исчез, Гарри довольно улыбнулся, посмотрел на свое отражение в темном окне. И куда, спрашивается, делся чуть сгорбленный, забитый подросток с затравленным взглядом и полным отсутствием силы воли? Сейчас из темного стекла на него смотрел совсем другой Гарри. Все такой же худой (хотя, конечно, весьма обильная кормежка и поправила положение), аристократично-бледный (еще бы, ведь где ему было загорать в доме на Гриммо?), чуть угловатое телосложение… Но при всем этом нынешний Гарри отличался от самого себя в конце июня. Волосы приведены худо-бедно, но в порядок. Он стал иначе одеваться, иногда напоминая в зеркале условного Малфоя. Вот, кстати, странность — раньше Гарри было абсолютно плевать на собственную внешность. Ныне же он старался выглядеть максимально эффектно и строго… Но главной особенностью, столь резко принявшей совсем иную форму, стал взгляд. Твердый, тяжелый… пронзительный… Пожалуй, именно про такой взгляд говорят, что им можно убивать.       — Ну что же, Хогвартс — значит Хогвартс… — проговорил сам себе Гарри, не слишком отдавая себе отчет в том, что говорит это как будто не совсем он. Некоторое время он просто спокойно стоял и разглядывал собственное отражение, после чего лукаво подмигнул сам себе. — До встречи в аду…       Первого сентября он проснулся одним из первых. Ну, по крайней мере, Молли Уизли еще не вопила, будто пароходная сирена, что они опаздывают. Гарри поднялся, призвал чары времени. Как всегда, без четверти шесть ровно. Внутренний будильник не подвел, как, впрочем, и ни разу ранее. Скорая утренняя разминка, контрастный душ, чашка кофе, любезно предоставленная Кикимером, получасовая медитация, снова умыться ледяной водой, еще чашка кофе, чтобы проснуться уже окончательно, одеться в приталенный костюм с черной рубашкой и мантию из «Твилфитт и Таттинг», украшенную серебряной вышивкой, обуться в легкие туфли из драконьей кожи — и вот он уже готов. Чемодан собран еще вчера, собственная палочка в дуэльной кобуре на рукаве, палочка семейства Блэк — в потайном чехле на голени, кинжал спрятан под мантией на левом бедре. В отдельной уменьшаемой сумке, что так удобно притворяется кошелем на поясе — мантия-невидимка, Карта Мародеров, Гримуар и собственный блокнот с записями, расчетами и теориями, что он сам пытался выводить, используя знания Гримуара и всех тех книг, что удалось иссушить, и перьевая ручка. Гед вчера улетел с новым письмом Кэти Белл и сам найдет непутевого хозяина уже в Хогвартсе. Букля же смиренно ждала, пока ее посадят в клетку и повезут в замок в вагоне для питомцев.       У него было еще около трех часов до поезда, так что Гарри от нечего делать решил немного почитать. Просто почитать, а не иссушить, что-нибудь помимо Гримуара. Впервые за долгое время. Гарри выскользнул из собственной комнаты, тихо прошествовал до библиотеки, взял с полки о трансфигурации первый попавшийся том, плюхнулся в кресло читателя — и почти моментально забыл про все, углубившись в литературу. После постижения им знаний о природе Материи многие вещи казались ему гораздо понятнее, чем прежде. По крайней мере, встречая описание действия очередного заклинания, Гарри мог описать его несколько иначе либо же с иной точки зрения. Взять, например, простое заклинание «Феревер», превращающее живое существо в сосуд для жидкостей. Теперь Гарри примерно понимал, что составные Аспекты, составляющие Материю и Энергию животного, сперва разлагаются на более простые Аспекты, затем, повинуясь Воле заклинателя, формируются заново и формируют уже совсем другую Материю, в то время как оставшиеся, так называемые «свободные» Аспекты, разлагаются в чистую Энергию, поддерживающую и стабилизирующую заклинание. Но стоит этой Энергии развеяться (что и происходит со временем), как предмет превращается обратно.       Гарри сам не заметил, насколько он зачитался. Тем не менее, услышав краем сознания, что Молли Уизли велела всем просыпаться и собираться, поспешил убрать книгу на полку и пойти вниз. В столовой из молодежи он оказался первым. Впрочем, не из числа подростков, там уже была целая толпа народу: Грозный Глаз Грюм, Люпин, Стерджис Подмор, Тонкс (смущенно кивнувшая Гарри, после чего покрасневшая в самом прямом смысле слова, ее кожа буквально стала напоминать знамя Гриффиндора), Артур и Молли Уизли, а также Сириус, все еще старающийся не глядеть Гарри в глаза и от стыда пытающийся провалиться под землю.       — Здрасьте, — только и смог выдавить из себя Гарри, падая на уже привычное место за столом и подтягивая к себе тарелку с яичницей и сэндвичами.       — Здорово, Поттер, — каркнул Грюм, не сводя с него взгляда. — Вырядился, надо сказать, неплохо. Но уж больно броско. Тебе бы чего попроще, чтобы затеряться в толпе.       — С какого перепоя? — удивился Гарри. — Не думаю, чтобы Волан-де-Морт явился на вокзал и пришиб меня за то, что я посмел одеться красивее него, — на этих словах Тонкс прыснула от смеха, Грюм нахмурился. — В конце концов, у маскарада под простого человека есть и обратная сторона медали.       — Это какая же?       — Все привыкли меня видеть в простой одежде, — терпеливо, тоном, которым объясняют маленькому ребенку, что такое «хорошо» и что такое «плохо», пояснил Гарри. — Значит, и искать будут кого-то в старых обносках под новенькую мантию. А вы тут, собственно, для чего? Снова будете меня охранять и привлекать внимание?       Грюм нахмурился еще больше, его волшебный глаз так и забегал по всей комнате. Видимо, так и предполагалось. Гарри уронил лицо в ладони.       — Задам всего два вопроса, — сказал он. — Как вы собирались это провернуть и на хрена вообще организовывать повышенное внимание к моей персоне?       — Учти, Поттер, второй раз я на это твое «таски» — или как там его? — не поведусь. — Старый аврор забарабанил пальцами по столу.       — Да я и не собирался, — пожал плечами Гарри. — Повторяться — дурной тон. Могут и отследить тенденцию.       — Ну слава Мерлину, — Грюм отвел взгляд в сторону.       — Именно поэтому я и полечу при помощи летучего пороха, — Гарри поднял руку, останавливая Грюма от ответа. — Нет, дайте сказать. Поступим вот как: мы все рассеиваемся по два-три человека. Мистер Уизли и вы подбросите меня трансгрессией до любого общественного камина, скажем, в «Дырявом Котле». И от него, чтобы не нарушать конспирацию, мы улетим на платформу девять и три четверти, где нас и будет ждать остальная группа. Только пусть замаскируются по-нормальному.       Грюм задумался. План, предложенный Поттером, был не так уж и плох. С другой стороны, тот факт, что мальчишка вообще начал слишком много командовать, относился, в классификации старого аврора, к неподчинению и чуть ли не к дезертирству, совмещенному с диверсионной деятельностью. И все же это было лучше, чем всей толпой ломиться пешком в сторону вокзала Кингс-Кросс. До него, конечно, было минут тридцать хорошего ходу, но кто знает, на что способны разведывательно-диверсионные группы Пожирателей… Да и Дамблдор очень уж просил, чтобы с Гарри шло как можно больше народу. Наконец Грюм решился:       — Черт с тобой, мальчишка. Но учти: если нас поймают — я тебя на том свете лично спихну в котел погорячее.       — Душа — сущность вне Материи, ей температура окружающей среды до лампочки, — отмахнулся Гарри. — Ну и отлично. Тогда, — он сверился с часами, — у нас с вами еще минут тридцать на завтрак — и можем стартовать. Лучше уж прибыть рано, чем потом с воплями и матами догонять поезд, верно?

***

      — Так, вроде все чисто, — волшебный глаз Грюма быстро скользил по многочисленной толпе людей, что находились на платформе. — Полный порядок. Никакой слежки. Давай, Поттер. Пошел-пошел-пошел…       Гарри кивнул, поправил капюшон мантии, шагнул из-за угла, окинул все это сборище уничижительным взглядом. Да уж, если это называется «нормальная маскировка», то он может считать себя гением маскарада. Плотная группа ополчения курицы-гриль ненавязчиво взяла его в кольцо и, шагая едва ли в ногу, «совершенно незаметно» принялась сопровождать его, куда бы он ни пошел. Не заметить их мог разве что слепой или совсем уж тупой человек, никогда прежде не видевший толпу — особенно если учитывать столь колоритную и заметную личность, как Грюм, и весьма громогласную Молли Уизли, чей высокий, чуть визгливый голос разносился, казалось, по всему вокзалу. Просто идеальная команда незаметного сопровождения. Примерно как повесить на караван с драгоценным грузом табличку «здесь нет ничего ценного, честно-честно». Гарри спасало только то, что выглядел он не так, как привыкла основная масса волшебников, а потому если и существовал некий злопыхатель, то он, однозначно заметив бойцов Ордена Феникса, принялся высматривать мальчишку в маггловских обносках.       Наконец они добрались до поезда.       — Ну, друзья, не зевайте там, — сказал Люпин, пожимая всем руки. Гарри, с которым он прощался последним, Люпин хлопнул по плечу: — И ты тоже, Гарри. Будь осторожен.       — Это точно. Ушки на макушке, лишний раз не подставляться, — подхватил Грюм, тоже пожимая Гарри руку. — И помните, это ко всем относится, — поаккуратней с тем, что пишете в письмах. Сомневаетесь — вообще про это не пишите.       — Очень рада была со всеми вами познакомиться, — сказала Тонкс, обнимая Гермиону и Джинни. — Надеюсь, скоро увидимся.       Машинист дал предупредительный свисток. Стоявшие на платформе школьники заторопились в вагоны.       — Быстрее, быстрее, — лихорадочно говорила миссис Уизли, обнимая всех без разбора. Гарри с трудом ушел от этих объятий. — Пишите… ведите себя хорошо… если что-нибудь забыли, мы пришлем… В поезд, в поезд, поторопитесь…       Гарри, не теряя и секунды, первым из их компании шагнул в вагон, сделал пару шагов по коридору — и скользнул в первое же купе — благо там никого пока еще не было. Пользуясь тем, что Рон и Гермиона должны были ехать в отдельном купе для старост, Гарри упал на одно из свободных мест и собирался уже ехать в полном одиночестве, как вдруг прикрытая им дверь открылась.       — Привет, Гарри!       Гарри вздрогнул, повернулся — и через мгновение расплылся в улыбке.       — Здравствуй, Кэти.       — У тебя тут не занято?       — Нет-нет, — Гарри подмигнул подруге. — Заходи. Сомневаюсь, что кто-то сюда еще заглянет.       — А как же твои друзья? Рон? Гермиона?       — Их величества в вагоне для старост ныне почивать изволят, — Гарри хохотнул. — Ну а кроме них больше и некому ко мне подсаживаться. Я же для всех жуткий темный маг, меня бояться надо, будто чумы.       — Дурак, — легонько стукнула его ладошкой Кэти. — Как думаешь, что нас ждет в этом году? Может быть, Грюма оставят на должности?       — Нет, — покачал головой Гарри. — Не думаю. Он же на все сто процентов верен директору, а сейчас такие леди и джентльмены в опале у Министерства. Плюс он мракоборец, а наш дорогой министр, столь крепко держащийся своими жирными ручонками за неустойчивое кресло на вершине правительственной иерархии, никогда не допустит, чтобы нас учили как следует. Особенно — защите от темных искусств. Кому захочется, чтобы люди его противника умели применять боевые чары?       — Но ведь если Ты-Знаешь-Кто нападет, — Кэти сглотнула. — Как нам защищаться?       — Никак, — пожал плечами Гарри. — Не забывай — по официальной версии Министерства, никакого Темного Лорда не существует, а я — просто саморекламщик, скандалист и вообще больной ублюдок, сумевший обмануть сыворотку правды и аврорский допрос. Так что нам, по мнению Министерства, не от кого защищаться. Вывод — мы учимся боевым заклинаниям, чтобы примкнуть к Дамблдору — такому же сумасбродному скандалисту, как и Мальчик-Который-Выжил — чтобы свергнуть Министра и захватить власть.       — Что за бред?! — возмутилась Кэти.       — Да, это бред. И именно потому, что это звучит как бред, такие люди, как Фадж, поверят в него безоговорочно.       Кэти зависла, Гарри с удовольствием откинулся на спинку сидения. Девушка пересела к нему рядом, отчего Гарри заулыбался еще больше, приподнял руку, как бы приглашая опереться на себя, но Кэти пошла дальше:       — Ты не против, если я лягу тебе на колени? — попросила она. — Немного не выспалась ночью.       — Да ради всех богов, — кивнул Гарри. — Как говорится, «лучше стоять, чем ходить; лучше сидеть, чем стоять; лучше лежать, чем сидеть; а всего лучше — не родиться». Но поскольку с последним пунктом мы не справились, то будем пользоваться максимально доступным благом.       Кэти хихикнула, улеглась ему на колени, Гарри рефлекторно запустил руку в ее волосы, девушка только довольно заурчала.       — Так что ты там говорил про бред?       — Только то, что идиоты в него поверят безоговорочно, — Гарри довольно усмехнулся. — А если еще учесть, какую макулатуру нам дали в качестве учебника на этот год… Не думаю, что нам достанется нормальный преподаватель. Скорее всего, Фадж продавит через попечителей кого-нибудь своего, чтобы быть в курсе того, что происходит в школе. Ну и параллельно, я думаю, этот «преподаватель» будет лить нам в уши воду на тему «доверяйте министру, он ни днем ни ночью не спит, за вас всех, сирых и убогих, думает».       Поезд чуть качнулся, потащил вагоны за собой — и уже вскоре платформа исчезла из виду, сменившись пейзажами пригорода Лондона. Некоторое время в купе царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком колес поезда. Наконец, минут через пять, Кэти ответила:       — Да… Пожалуй, ты прав.       — Как бы там ни было, прав я или нет, мы узнаем только в школе. То есть буквально через несколько часов.       Поезд вильнул, дверь купе чуть приоткрылась. Гарри уже собирался подняться и запереть ее, как в проеме появился Малфой. Некоторое время блондин-слизеринец тупо смотрел на своего школьного недруга, вхолостую открывая рот. Ну да, перемена была разительной… Впрочем, вскоре Малфой нашел что сказать.       — Что, Потти, обиделся на своих дружков-недоумков и с горя ограбил магазин одежды?       — Да нет, — пожал плечами Гарри. — Просто не выношу предателей, отрекающихся от своего прошлого в опасный момент. Твоей семье это должно быть хорошо известно, верно, Малфой?       Драко подавился заготовленной речью. Поттер нанес весьма болезненный удар. Еще бы, ведь Темный Лорд был весьма недоволен тем, как Люциус Малфой прилюдно отрекался от него. Только то, что у Малфоя-старшего были весьма солидные суммы для финансирования Пожирателей Смерти, удобное поместье, обращенное в штаб Темного Лорда, и высокое положение в Министерстве с возможностью контролировать рохлю-Фаджа, спасло семейство от немедленного уничтожения как изменников. Щеки Малфоя чуть налились красным.       — Ты будь осторожнее с выражениями, Поттер, — он самодовольно выпятил грудь, на которой сиял значок старосты. — Видишь ли, меня, в отличие от тебя, назначили старостой, а значит, я…       — А значит, ты должен внимательно следить за собой, своим поведением и за подопечными. Консультировать малышей, сопровождать их повсюду и быть для них нянькой первые несколько месяцев, — Гарри сочувственно покачал головой. — А ведь все это придется совмещать с позицией ловца, отличной учебой — ведь за плохие оценки можно лишиться значка — с подготовкой к СОВ, с жалкими попытками ухаживать за мисс Гринграсс, да еще и надо успевать иногда лизать зад полукровки, что называется твоим хозяином… Удачи тебе с этим геморроем.       Малфой замер. Гарри некоторое время с удовольствием понаблюдал за той бурей волн разума, что прорывались даже сквозь окклюментные щиты слизеринца.       — Что ты на меня так смотришь? — удивился Гарри. — Что, твой Темный Лорд не рассказал тебе о том, что он — полукровка?       — Ты лжешь! — прорычал Драко сквозь зубы, сжав кулаки.       — Ой ли? — продолжил издеваться Гарри. — Хочешь поклянусь тебе на крови? Или выпью сыворотку правды, если она у тебя есть? Или, может быть, ты просто включишь то жалкое подобие мозгов, что отвесила тебе природа, и расспросишь людей о том, кем был Волан-де-Морт до того, как принял это имя?       — Он — наследник Слизерина!       — Что не мешает его папаше быть магглом по имени Том Реддл.       — Да откуда ты знаешь?!       — Он сам мне сказал об этом. И уже не единожды, — Гарри оскалился. — Наведайся однажды в архив школы и посмотри записи на имя Том Марволо Реддл. И попытайся отследить его жизненный путь. Уверяю тебя, ты увидишь там занимательную картину того, как внезапно исчез нищий полукровка из приюта и как на его месте так же внезапно появился самозванный Лорд с именем, что означает «полет смерти».       Малфой замер на месте и даже, кажется, забыл, как дышать. Что вообще происходит?! Почему Поттер не завелся и не принялся набрасываться на него, будто бешеная собака, что бывало много раз прежде, а принялся холодным тоном смешивать самого Драко с грязью?! Куда девались его друзья — предатель крови и грязнокровка? С каких пор Поттер интересуется другими девчонками, кроме соплячки-Уизли? Что вообще Белл забыла у него в купе и почему выглядит довольной, будто нюхлер в ювелирной лавке? На все эти вопросы у него не было ответа.       — Как же низко пала чистая кровь, — продолжал давить на больное Гарри. — Валяться в ногах и целовать ноги полукровке… И ладно бы еще это была красотка неимоверная… Так нет же. С каких пор вообще живые прислуживают долбаной нежити, воскресшей при помощи ритуала кости, плоти и крови? — Драко показалось, что Гарри сейчас убьет его одним только взглядом. — У тебя все, или ты еще чем-то решил отнять мое драгоценное время своим жалким блеянием?       Драко не нашелся что сказать, а потому Гарри просто захлопнул дверь прямо перед его лицом, заклинанием запечатал купе, рухнул обратно на свое место, подтянул к себе чуть обалдевшую от его недавних откровений Кэти Белл, выдохнул, пытаясь восстановить духовное равновесие, потревоженное блондином с завышенным чувством собственной важности.       — Это правда? — сглотнула Кэти. — То, что ты сказал Малфою — это правда?       — Чистейшая, будто слезы младенца, — Гарри на свой страх и риск чуть приобнял девушку, надеясь, что та его не оттолкнет. Та, впрочем, только заурчала еще более довольным тоном, так что Гарри понял, что все делает совершенно правильно. — Собственно, именно по этой причине я его и не боюсь. Сколь бы ни была велика его сила и возможности, я в любой момент могу заслать в его ряды похожую информационную бомбу, отчего вся эта банда разложится изнутри. А уж добить тех, кто уцелеет… с этим аврорат уж как-нибудь справится.       — Угу, — кивнула девушка, устраиваясь поудобнее и чуть приобнимая его в ответ. — Гарри?       — Ау?       — А расскажи что-нибудь? — попросила Кэти. — Без разницы, что именно. Просто что-нибудь.       — Да без проблем, — чуть улыбнулся он. — А по поводу того, что рассказать… Скажи, что ты знаешь о патронусе?       Гарри рассказывал о положительной силе, полной чистого Аспекта Света, в течениe примерно часа. За окном тем временем забарабанил дождь, погода чуть испортилась, небо затянуло тучами, и Гарри даже сам несколько захотел спать, что и говорить о Кэти, почти сразу начавшей клевать носом. Гарри прикрыл глаза, прислушиваясь к токам магии вокруг, когда на ум вдруг стали приходить слова неизвестной песни. Какой-то совсем незнакомой, едва ли он мог где-то ее услышать, но откуда-то знал даже мотив исполнения. Наконец он тихонько запел чуть приглушенным, убаюкивающим и необычайно теплым голосом:       — We have some fire, that's burning in the sky…       And it had just burned all my wishes and my dreams…       But just take some sleeping and an angel got your soul.       It will wipe all your tears and you laughing in your dream.       Кэти чуть улыбнулась, прислушиваясь к убаюкивающим ноткам, Гарри продолжил:       — Fall asleep, on my arms fall asleep in a peace       Fall asleep… In a raining time…*       Примерно к середине второго куплета Кэти окончательно заснула в его объятиях, а Гарри ощутил странное жжение в груди. Прислушавшись к себе, он понял это ощущение. Именно с этим жжением из души убирался мрак. Закончив напевать пришедшие на ум слова, он поднял дрожащую от волнения ладонь, вызвал немного Аспекта Света, в сознании всплыли некоторые яркие события из жизни.       — Экспекто Патронум!       И через мгновение купе наполнил мягкий золотистый свет, от которого повсюду так и разливалось тепло. Покрутившись туда-сюда в купе, патронус, повинуясь Воле хозяина, умчался гулять по поезду, оставив, впрочем, самого Гарри в некоторой прострации.       Патронус был в форме сокола…