Печеньки с изюмом

      — Подъем, пушечное мясо! — раздалось по всей Крепости. — На утренний комплекс упражнений всем построиться!       Гаррет с трудом оторвал голову от подушки, поспешно натянул спортивный костюм, закинул за спину автомат с одним заранее заготовленным магазином и поспешил на плац, где начиналась первая часть утренних упражнений. Вот уже почти неделю он обитал в Крепости. Ну, местную неделю, в каждом дне которой ни больше ни меньше как семьдесят два часа. И всю неделю он, как мог, адаптировался к новым условиям, с трудом заставляя организм выполнять дневную нагрузку.       Подъем в пять часов, затем — вне зависимости от погоды — часовая разминка на плацу под строгим контролем со стороны Подмастерьев. Затем — еще час работы с тренажерами и три часа наматывания кругов по так называемой «Тропе Войны» — специально оборудованной полосе препятствий, проложенной на склоне одной из гор рядом с Крепостью. Почти полтора километра сплошных препятствий — рвы, неровная поверхность, лестницы, заборы с наклонными досками, брусья разной высоты, несколько десятков метров дистанции вообще полагалось проходить по-пластунски. При этом рядом с будущей элитой — магами из Крепости Тринадцати — проходили дежурные по полигону, строго присматривающие за тем, чтобы никто не халтурил и не поднимал высоко голову. Впрочем, все было по-честному: дежурные проходили полосу первыми и только затем начинали контролировать подрастающее поколение. Затем — стрельбище, где требовалось выпустить несколько магазинов по мишеням, расположенным на разном расстоянии от огневого рубежа, благо хоть боеприпасы на стрельбище выдавали. Мало того — их расположение постоянно менялось, а потому требовалось еще и быстро определять дистанцию до цели. Затем — еще два часа в бассейне с прохладной морской водой — плавать разными стилями почти без отдыха. Поначалу было трудно, ведь плавать Гаррет не умел абсолютно, но приходилось быстро учиться и обучаться новому.       После бассейна и душа — часовой завтрак в просторной столовой. Кормили не сказать что слишком уж разнообразно, по сравнению с банкетами Хогвартса — так и вовсе просто, по рабоче-крестьянски, однако был нюанс: после поглощения пищи никто не оставался голодным. Точно выверенная на каждого человека порция того или иного продукта давала ровно столько сил и энергии, чтобы можно было спокойно дотянуть до следующего приема пищи. Собственно, по этой причине на территории Крепости было не встретить ни одного человека с хотя бы каплей лишнего жира. Большим шоком для Гаррета оказалось то, что основная масса продуктов, попадавших на стол, была выращена в гигантских теплицах и на склонах возвышенностей.       После завтрака — всеобщая двухчасовая медитация. Маги Разума занимались в отдельных комнатах, настраиваясь не столько на самоосознание, сколько на сотворение некоего общего для всех присутствующих сознания, в ходе которого они обменивались знаниями и теориями о возможностях человеческого сознания и подсознания. Маги Тьмы, в число которых входил и Гаррет, занимались в тени одной из башен. Друиды предпочитали медитировать вне стен крепости, поближе к лесу, что окружал их обитель, а будущие специалисты в ритуалистике наоборот — предпочитали внутренний двор Крепости, на которой для их медитаций устанавливался небольшой тотем.       Вообще в Крепости изучались, как понятно из названия, тринадцать основных магических направлений: Тьма со всеми полагающимися любому темному магу знаниями вроде некромантии и демонологии; Свет, вобравший в себя в том числе борьбу с потусторонними тварями, монстрами и проклятыми; Магия стихий; Искусство Боя, направленное на быстрое и эффективное устранение ближнего своего и включающее в себя не только боевую магию, но и работу маггловскими средствами; Магия Разума, способная как обратить вполне здравомыслящего человека в абсолютную марионетку, так и вернуть здравый смысл даже в самых безнадежных случаях; Превращения, на которых изучали, по сути, очень высокие уровни трансфигурации вроде формирования из куска металла готового изделия или превращения себя в различных животных без всякого ритуала анимагии. Почти никаких заклинаний, только личная Воля. Куда там Макгонагалл с ее превращением стола в свинью; Друидистика, будущие Подмастерья которой изучали в том числе магические и маггловские растения, травы, грибы и различных магических и маггловских животных; Алхимия — по сути, смесь зелье- и ядоварения с классической алхимией, то есть наукой о преобразовании материи и энергии; Ритуальное дело, включающее в себя обряды и ритуалы всех времен и народов мира; Искусство, вобравшее в себя работу с рунами, изготовление артефактов и магических инструментов, а также создание големов, живых статуй и всего прочего, что требовало работы руками и инструментами; Предсказания — тут Гаррету сказать было нечего, да и Аколит Предсказания был всего один и занимался с Мастером лично, но, в отличие от той же Трелони, он мог сознательно рассеивать туман над будущим и видеть возможные варианты будущего и прошлого; Тауматургия — мастерство и наука Крови. Извлечение энергии из крови, многочисленные чары и проклятия, а также ритуалы на Крови, некоторые из которых, по слухам, могли привести к мировой катастрофе; и, наконец, История — читай, археология, включающая в себя взлом заклятий, исследование и перевод старинных текстов, восстановление и поиск древних артефактов для дальнейшего их воссоздания.        На выходе получались настолько хорошо подготовленные маги, чернокнижники, жрецы и друиды, что к ним вынуждены были прислушиваться даже столь высокопоставленные личности, как Дамблдор, правительства даже самых крупных магических стран, главы основных всемирных волшебных гильдий и основная масса представителей различных магических народов.       Сам Гаррет, впервые медитируя в Крепости, не сразу осознал, что происходит с его душой и телом. Ему казалось, что он уже закончил медитацию и собирался идти в сторону учебных классов — ведь впереди у него предстояло еще и обучение у других Мастеров и Подмастерьев, маги Крепости выходили всесторонне развитыми личностями, хоть и с уклоном в то или иное направление — как вдруг осознал, что прошел сквозь скамейку. Как выяснилось, он, привыкший медитировать в шуме гриффиндорской гостиной, а позже — в ограниченном ото всех пространстве своего убежища, настолько хорошо настроился на Тьму в правильно организованном магическом месте, что непроизвольно вышел духом из тела. Алекс Штейнбах, курировавший медитацию в тот день, помог новичку с этой проблемой, но Гаррет запомнил этот урок на всю жизнь.       По окончании медитации наступало время непосредственного обучения. Почти семь часов сугубо практических занятий во всех сферах, кроме своей собственной. Сугубо практика — будь то размеренное помешивание очередной бурды, кипящей в котле, или вечная динамика магической самообороны на занятиях по боевой магии. Мастер или Подмастерье показывает и рассказывает, что и как нужно делать и почему именно так, а не иначе. Гаррет не возражал, тем более что и сам всегда предпочитал практические занятия, а теорию можно выучить и самостоятельно, иссушив очередной учебник — благо в довольно обширной библиотеке Крепости на книги были нанесены чары самовосстановления, такие же, как на полках библиотеки Блэк.       После обучения наступало время небольшого перерыва и обеда — в сумме как раз два часа, после которого вновь следовали шесть часов практических занятий, но уже исключительно со своим Мастером или, как в случае с Гарретом, с его Подмастерьем. Штейнбах-младший, равно как и остальные учителя, не делал новичку никаких скидок или послаблений, требуя ровно столько же, сколько и с остальных Аколитов, коих у Мастера Тьмы было целых четыре человека, если считать самого Гаррета. Два часа занятий в отрасли темных заклинаний и колдовства, затем — час демонологии, в ходе которого Алекс демонстрировал, как следует обращаться с теми или иными типами демонов, затем — три часа возле склепа, где Штейнбах-младший обучал их призыву и отзыву различных темных созданий или же сотворению кладбищенских ритуалов, обрядов, изготовлению сугубо темных артефактов и инструментов и всему такому прочему.       Затем — еще три часа физических упражнений и тренировок в рукопашном и ножевом бою, фехтовании различными стилями и в стрельбе. Перерыв на душ и пятиминутный отдых. Затем — короткий ужин, после которого шло семь часов теоретической подготовки, во время которой здоровенный читальный зал библиотеки почти полностью забивался людьми. Дежурные по библиотеке едва успевали выставлять книги на полки, а в отдельных случаях — и самостоятельно их чинить. Конечно, на полках стояло не по одной копии каждой книги, а как минимум полтора десятка, но и этого иногда на всех не хватало. Разумеется, практика иссушения книг была в большом почете и использовалась очень и очень активно. Плюс, разумеется, изучение Гримуаров от Мастеров, которые иссушать было нельзя, но в которых содержалась самая важная информация и указания о том, какую тему изучать дальше. Кто-то, как и Гаррет, пытался создавать еще и свои теории, на фоне чего иногда возникали весьма жаркие дискуссии, в которых принимали участие многие присутствующие.       После вычитки материалов и теории был еще один небольшой перекус и часовая медитация. По окончании духовных практик начиналось рабочее время, в ходе которого всем, от распоследнего Ученика до Подмастерьев включительно, следовало выполнять некоторую работу для обеспечения безопасности и процветания Крепости. Обычно на это уходило от восьми до десяти часов. Всем находилась работа. Кто-то занимался изготовлением и ремонтом инструментов, оружия и одежды в мастерских; кто-то восстанавливал книги и свитки; кто-то чинил мебель; кто-то переснаряжал боеприпасы с помощью специальных станков; кто-то отправлялся валить лес и заготавливал материалы для строительства и ремонта; кто-то непосредственно производил этот самый ремонт при помощи добытых материалов, а также ритуалов, заклинаний и вообще всего, что требовалось для обеспечения качественного ремонта; кто-то возился в теплицах и на засаженных всякой всячиной склонах — не лично, разумеется, а раздавая указания подчиненным демонятам и призванным мелким дивам, но тем не менее… В общем, у каждого было свое дело, в котором он разбирался и которым мог помочь.       Гаррет, например, помогал на кухне, пересказывая тамошним домовикам-прислужникам великое множество рецептов различных блюд, которые можно изготовить из того, что есть на складах — спасибо Дурслям, у которых он научился готовить вкусно и быстро. Он же и контролировал процесс приготовления той или иной продукции, соотношение компонентов в блюдах, размеры нарезки и всего такого. Остальные во время приемов пищи попробовали его кулинарные затеи — и остались вполне довольны новыми дополнениями к рациону, заодно и наделив Гаррета прозвищем «Гурман». Кличка приклеилась, так что уже на четвертый день Гаррет и сам стал откликаться на него.       Разумеется, занимая, по сути, позицию одного из главных поваров, Гаррет не мог не обрести дружеских отношений с основной массой учащихся. Всего в Крепости оказалось тридцать Учеников, восемнадцать Аколитов, двадцать четыре Адепта и одиннадцать Подмастерьев. Ну и, разумеется, тринадцать Мастеров. В сумме — девяносто шесть человек, из которых двадцать восемь — девушки в возрасте от десяти до двадцати шести. Гаррет обошел всех, учел все пожелания и предпочтения каждого в составлении новых вкраплений в рацион — и почти с каждым сумел найти общий язык и компромисс по кухонным вопросам. А ведь в Крепости были еще и младшие демоны и дивы, прислужники, обеспечивающие снабжение и выполнение грязной работы под управлением кого-то из магов. Почти у каждого, начиная со статуса Аколита, в Крепости был и личный прислужник — демон или демоница, мелкое диво, дриада, дух чистого Света, домовик или еще кто-то… С ними тоже приходилось считаться…       По завершении работы у всех учащихся следовали двадцать часов свободного времени, в ходе которого можно было делать что угодно. Так сказать, твое время — твое право. В эти двадцать часов выполнялись личные дела, проводились личные ритуалы. Кто-то просто прогуливался по окрестностям, многие предпочитали проводить время в своих комнатах, занимаясь их обустройством, декором или просто валяясь на кровати с хорошей книжкой в руках. Никто не запрещал, впрочем, проводить это время и вне Крепости, разгуливая по городам всего мира. Только следовало помнить один важный момент — делай, что хочешь, но в пять часов по времени Крепости ты должен стоять на плацу к утренней перекличке и разминке. Исключением из этого правила были только те, кто исполнял какой-то заказ вне стен Крепости и по объективным причинам не мог присутствовать. Подмастерьев и Мастеров это правило тоже не касалось, они были вольны покидать Крепость в любое время и не возвращаться сколько угодно долго без объяснения причин. Отсутствует — значит, так надо.       Конечно, разница в уровне подготовки была колоссальной. В первую очередь, разумеется, физической подготовки, ведь Гаррет в прежней своей школе собой практически не занимался (незначительные утренние разминки и квиддич не в счет), да и в магии он был не так уж и хорош, как показала практика. В Хогвартсе Гаррет вертел ситуацию вокруг себя, как хотел и, пожалуй, мог бы считаться сильнейшим среди студентов. Но вот в Крепости явно сказывалась разница между несколькими месяцами самостоятельной подготовки и многими годами обучения у самих Мастеров. А ведь многие ребята жили в Крепости всю жизнь, соответственно, и творить умели такое, что едва ли снилось даже некоторым преподавателям Хогвартса. «Самая лучшая магическая школа», как же… В магической Британии — может быть. По той простой причине, что других столь же крупных школ с полным пансионом нет и едва ли они появятся в ближайшее время. Однажды Гаррет даже напрямую поинтересовался у своего нового наставника — неужели все настолько плохо и почему именно так?       — Все очень просто и одновременно очень и очень сложно, — Штейнбах-младший жестом предложил им сесть на скамейку, дело во дворе происходило. — Понимаешь, Гаррет… Многим сильным мира сего очень уж не хочется делиться своими знаниями и силой. А потому у них три пути, позволяющие им этого не делать. Первый путь — отшельничество и познание внутреннего покоя. Так поступали и поступают многие восточные Мастера. Второй путь — законодательный.       — Поясни, — попросил Гаррет.       — Да тут даже далеко ходить не надо. Взгляни на Дамблдора, — Алекс откинулся на спинку скамейки. — Это ведь с него начался упадок магов Британии. Запрет на большую часть темных и серых дисциплин продиктован им не просто так. Уверяю тебя, старик более чем осведомлен в темных искусствах и пользуется ими, не особо стесняясь. Все ради его воображаемого общего блага.       — Если цель — спасение души, то цель оправдывает средства…       — Именно, — кивнул Алекс. — Вот и посмотри сам, что происходит. Дамблдора боготворят, почитая его сильнейшим и умнейшим магом современности. И основная масса людей даже не задумывается о том, почему так происходит. Потому что они уже не обладают информацией, которая поставила бы их на один уровень с этим «добрым дедушкой». Те немногие волшебники из старинных семейств, что не поддались на его намеки, уговоры и посулы, хранят домашние библиотеки как зеницу ока, потому что в публичном доступе реально нужных и правильно написанных книг не осталось. Поэтому многие чистокровные в Британии всегда будут сильнее магглорожденных. Вспомни семейство Блэк, семейство Малфой, Нотт… Вспомни Лонгботтомов, в конце концов… Все они слывут сильными магами. По той простой причине, что они не забыли изначальные основы магии. Не отказались от обязательных ритуалов, которые теперь, впрочем, проводятся в Британии не так явно, не забыли магические законы, не поддались на провокацию с демонстративным сожжением старинных книг, как сделали те же Уизли… Впрочем, не думаю, что даже они дали на сожжение самые ценные экземпляры.       — Если сожжение вообще было, — проговорил Гаррет. — Если сбором книг перед сожжением командовал Дамблдор — не удивлюсь, если кто-то сжег только копии…       — Ты и сам все понял, — кивнул Алекс. — В общем, если законодательно ограничить доступ к важной и нужной информации, то через два-три поколения ты получишь не хорошо обученных волшебников, а тупое и необразованное стадо, которое можно направить пропагандой по нужному тебе пути. Необразованным быдлом и тупым стадом вообще куда проще управлять, а потому в глазах среднего чиновника в Министерстве Магии идеальный гражданин вообще не умеет читать, писать, считать и, в эталонном случае, говорить. Чтобы не задавал лишних вопросов. Идеальный гражданин вообще умеет только две вещи.       — Слушать умного дядю и ставить галочку напротив нужной графы в бланке голосования, — кивнул Гаррет. — А лучше — если не умеет даже ставить галочку, отдав управление в руки Большого Брата. Слушать он, впрочем, должен уметь. Иначе Министерство Правды не сможет ничего с ним сделать. Я в курсе, у Дурслей была целая полка книг Оруэлла.       — Именно так, — согласился Алекс. — В общем, третий путь — путь насилия.       — Я так понимаю, его суть — вырезать всех, кто может сопротивляться, и рассказать всем, что твое величие и могущество — не более чем обладание специфическими знаниями? — уточнил Гаррет.       — Точно! — Хохотнул его наставник. — Взять, к примеру, того же Волан-де-Морта, которого до поросячьего визга боятся твои соотечественники. Для волшебников Британии он — очень крутой маг с какой-то невероятной силой и просто фантастическим запасом знаний. Так ведь?       — Ну… да, наверное.       — Во-о-от. А теперь давай разберемся, что предшествовало его появлению, тем более, что время у нас еще есть, хоть и немного…       Гаррет буквально обратился в слух. Штейнбах-младший между тем продолжал:       — Для начала, выпустившись из Хогвартса, он устроился работать в одну из лавок Лютного переулка, где познакомился со многими представителями людей, находящихся по ту сторону закона и получил пусть и временный, но все же доступ к некоторым артефактам и книгам, что заносились в ту лавку, где он работал. Затем Том Реддл, тот самый, который в дальнейшей истории станет Волан-де-Мортом, исчез на несколько лет. Возникает вопрос — куда он пропал?       — Памятуя о том, что он стал очень силен и умен — он учился где-то в Европе, — догадался Гаррет.       — Именно, — Алекс кивнул. — Он учился, набирался опыта, даже, по слухам, был замечен в рядах магической роты Французского Иностранного Легиона, но доказательств этому нет. Мало того, его периодическое появление то тут, то там с поразительной точностью совпадает с местами исчезновения наиболее редких артефактов, библиотек и сокровищ в особняках не самых крупных волшебных семейств. Надо ли говорить, что тела хозяев особняков никогда не были найдены?       — Не дурак, сам понимаю…       — Особо примечательно его появление в доме некой Хепзибы Смит в сорок шестом году, после которого она была убита, а из дома пропала целая куча старинных артефактов, в том числе — чаша Хаффлпафф и медальон Слизерина. Мастер полагает, что из этих вещей были сотворены крестражи, что позволило Реддлу обрести свойства этих вещей. Медальон Слизерина позволил бы ему ощущать яды и зелья в пище, что объясняет полный провал всех попыток отравить самозваного Темного Лорда, а чаша Хаффлпафф позволила бы ему, если легенды не лгут, конечно, черпать жизненные и магические силы будто из рога изобилия, энергетическим аналогом которого она является.       — В самом деле? — Гаррет насторожился, ведь как минимум медальон Слизерина все еще лежал у него в сумке, а обещание Кикимеру никуда не делось. — А если бы к нему, например, угодила диадема Равенкло? Он бы стал супер-умным?       — Скорее, супер-обучаемым, если вспомнить основные качества умного человека. И, полагаю, он бы начисто заблокировал свое сознание даже от самых мощных мастеров современной менталистики, что, кстати, вполне может быть, ведь он слыл довольно хорошим окклюментом и легиллиментом. А что?       — Да так, — Гаррет сглотнул. — В общем, есть у меня тут две занимательные вещицы, от которых подозрительно сильно несет магией смерти. Можешь взглянуть?       — Могу, — кивнул Алекс. — Покажешь вечером, как будет свободное время. А то скоро обед, не хочу портить себе аппетит всякой гадостью. Что там, кстати, сегодня на обед?       — Если домовики ничего не напутали — сегодня суп с грибами и говядиной, рис с горошком, фасолью и кукурузой, гуляш и овощная нарезка…        Гаррет почесал лоб, вспоминая, что он там вчера насоветовал на кухне.       — А, и пирог с шишечным вареньем!

***

      — А где все? — осторожно поинтересовался Гаррет у дежурного по казарме.       В самом деле, казалось, что вся Крепость в один миг просто вымерла. Гаррет уже два часа пытался найти хоть кого-нибудь, но почти безрезультатно — за исключением дежурных и некоторых ребят, сидевших по своим комнатам за очередными проектами, в Чертовой Дюжине, казалось, не было почти никого.       — А, да… точно… ты же новенький, да? — дежурный почесал за ухом. — Все на Играх.       — На каких еще играх? — не понял Гаррет.       — Подмастерье тебе не рассказывал? — дежурный чуть улыбнулся. — У нас тут раз в месяц есть такая всеобщая развлекаловка, ну и соревнование заодно. Называется «игры на выживание», ну или просто Игры.       — И в чем суть?       — Все довольно просто, — маг принялся объяснять. — Под казармой сделана довольно большая арена для массовых замесов. И когда я говорю, что она большая — то я имею в виду, что там можно ралли на танках устраивать. Чары, конечно, но что сделаешь… На арене стоят пять флагштоков. Вот… Игроки разбиваются на четыре команды, у каждой команды изначально есть по одному занятому флагштоку плюс один свободный, чтобы не было возможности выйти на ничью. Суть Игр — помочь своей команде забрать все флаги. Тогда победа считается абсолютной. Или захватить и удержать в течении часа три и больше «флагов» при условии, если в живых осталась всего одна команда противника. Тогда победа считается условной. Для достижения цели нужно, как правило, вывести из строя всю команду противника.       — Да мы же перебьем друг друга!       — Зато какой шанс сбросить пар! — дежурный захохотал. — Ну, вообще правилами не запрещено убивать друг друга, но, дабы снизить смертность среди ваших буйных голов, Мастера озаботились одной занимательной штукой.       — Например? — насторожился Гаррет.       — Чары объемных иллюзий. Высшее произведение искусства всех Тринадцати, — заметив, что Гаррет не понимает, о чем речь, дежурный вздохнул. — В общем, на самом деле никакой арены там нет. В момент, когда ты касаешься ладонью двери — чары мгновенно тебя усыпляют, твою тушку переносит в твою комнату, а сознание попадает в такую себе иллюзорную комнату.       — Типа виртуальной реальности?       — Точно! — Друид кивнул. — В общем, в этой реальности можно учиться воевать на практике, отрабатывать симуляции и различные сценарии боя… Полезная, в общем, штука. Все повреждения, которые получишь — будь то вывих ноги, кровососущие чары или пуля в лоб — ощущаются как настоящие. Но это, как я уже сказал, всего лишь Игры. Поэтому если убьют — ты просто очнешься в своей комнате без всяких повреждений. Разве что незначительные фантомные боли…       — И никто не обижается на других?       — Нет, — покачал головой дежурный. — Все понимают, что это лишь симуляция и игра, позволяющая наработать опыт, узнать свои слабые и сильные стороны в бою, научиться работать в команде и отработать практические знания… И все знают, что если пойдет реальный, а не игровой замес, то каждый из нас не пожалеет своей жизни за друзей и товарищей. Вот так вот… В конце концов, это соревнование — дело добровольное, никто никого воевать не заставляет.       — Как туда попасть? — Гаррет даже облизнулся в азарте.       Дежурный волшебник, судя по нашивке — из числа Аколитов Друидистики, оглянулся туда-обратно, кашлянул.       — Где спуск в подвал — знаешь?       — Ну? — кивнул Гаррет.       — Спускаешься туда, второй поворот налево, затем первый направо и прямо до самого конца. Там дверь металлическая. Коснешься ее рукой — она тебя пропустит…       Гаррет кивнул — и поспешил к заветной двери. Игры звали его. И он был к ним готов. Во всяком случае, он так думал. Стоило ему только коснуться прохода в «Игры», как он сразу же оказался на большой арене вроде стадиона для квиддича, но намного, намного больше… Пять флагштоков в разных краях арены, один по центру. Повсюду кучи тел учащихся Крепости — у кого-то не хватает головы, кто-то просто обращен в камень и раздроблен на куски. Повсюду грохот взрывов, стрекот автоматных очередей, крики раненых и звуки сотворяемых ритуалов, летят вспышки заклинаний и свистят пули. Гаррет удостоверился, что он причислен к зеленой команде — во всяком случае, нашивка на его плече была зеленого цвета — и тут же был утащен в небольшой окоп. Дитрих Майндброук, Подмастерье Разума, вскрикнул:       — Ты сдурел — вылазить на открытое пространство?! Убьют же! — Он, наконец, осознал, кто перед ним стоит. — А, это ты…       — Я.       — Головка от… — Дитрих выругался. — Давай, хватай оружие. Сейчас опять красные пойдут, а мы на самом переднем крае…       — Но я не…        Гаррет не успел сказать большего. В их уютный окопчик влетел невысокий блондин из числа тауматургов, на руке которого уже плясало заклинание. Гарри на рефлексе упал на сырой от запекшейся крови песок, вспышка кроваво-красного цвета прошла над головой у Майндброука, тот в ответ выстрелил из револьвера. Тауматург зашатался, на его груди проступила кровь. Второй выстрел нарисовал на лбу незадачливого мага крови аккуратную дырочку — и он повалился замертво.       — Фокс, не спи! — Дитрих подхватил с земли собственную винтовку, прильнул к краю окопа, выпустил в сторону наступающих несколько пуль, пригнулся, приставил пальцы к вискам. У Гаррета в ушах чуть зазвенело, со стороны атакующих раздались крики боли, как будто им выворачивали мозги наизнанку. Впрочем, почему это «как будто»… — Помогай!       Гаррет кивнул, на его руках сгустились два Аспекта. Огонь и Тьма. Универсальное сочетание, способное быстро и эффективно расправиться с недругами, если те не успеют закрыться. Он выпустил оба Аспекта куда-то за окоп. Судя по запаху паленого мяса — он как минимум не промахнулся. В висках застучало, движения стали какими-то механическими, но очень быстрыми. Кувырок внутри окопа — на то место, где он только что стоял, прилетело как минимум с десяток заклинаний — сброс предохранителя на автомате, рывок рукояти затвора на себя, прильнуть к прицелу, облокотиться на стену окопа. Гаррет поймал в прицел фигурку кого-то из красной команды. Тот как раз махал руками и явно пытался как-то командовать наступлением. Пальцы Гаррета дрогнули на мгновение. Короткая, не больше трех патронов, очередь. Казалось, он увидел фонтанчик крови из груди подстреленого им человека. Еще очередь. Еще одна, но уже побольше. Еще двое упали. Короткая перебежка. Швырнуть в сторону противника заклинание разложения плоти. Перебежка.       Увлеченный горячкой боя, ведомый адреналином, Гаррет не заметил, как свалился на землю сраженный Дитрих, прикрывавший его слева. Последнее, что он почувствовал перед тем, как сознание покинуло его — острую боль в районе шеи и заметил хлестнувший вперед фонтанчик его собственной крови, хлынувшей из перерезанного горла. Гаррет закрыл глаза — и вскоре, вздрогнув, очнулся на собственной кровати.       В комнате номер двести семьдесят один, что расположилась на втором этаже казармы Крепости, можно было наблюдать занимательную картину. Во-первых, комната изрядно расширилась чарами и теперь представляла собой едва ли не полноценную двухкомнатную квартиру, оформленную в том же стиле, что и дом семейства Блэк. Тут и там висели стяги с изображением черного лиса на серебряном фоне, в углу прихожей расположилось большое зеркало в бронзовой рамке. Мебель из темных пород дерева, много серебряных и темных оттенков… В общем, выглядит состоятельно, но не слишком броско, не «напоказ». Во-вторых, жильцов в комнате прибавилось — теперь с Гарретом постоянно находилась красавица-суккуба, отозванная им из Хогвартса уже на третий день вместо планируемого исчезновения в выходные. Также к нему вернулся сокол по имени Гед и белоснежная сова Букля, которую пришлось несколько почистить от чар, навешанных на нее не иначе как добрым дедушкой с белой бородой. Последним же — не то чтобы жильцом, скорее просто частым гостем в комнате — стал пожилой домовик по имени Кикимер, от которого Гаррет как раз выслушивал хвалебную оду.       — Хозяин Гарри сдержал слово! — прыгал на месте Кикимер, призванный им в Крепость. — Хозяин справился со злой вещью! Как Кикимер может отблагодарить хозяина Гарри?       — Для начала — называй меня, пожалуйста, Гаррет, — попросил тот. — Я отрекся от имени Гарри Поттера и не собираюсь возвращаться к нему. Это неудачное, злое имя, которое принесло своему носителю слишком много боли и нежелательного внимания со стороны.       — Как прикажет хозяин Гаррет, — поклонился эльф.       — Во-вторых, я жду от тебя полный отчет о том, что происходит на Большой Земле, вне этих стен. В Британии в целом и с домом Блэк в частности.       — Кикимер знал, что хозяин однажды спросит об этом, — домовик щелчком пальцев материализовал на кровати хозяина целую гору всякой макулатуры. — Здесь все письма и газеты за то время, что прошло с момента, как хозяин Гаррет покинул Хогвартс. Кикимер специально все собирал и перехватывал все письма, ведь в некоторых были следящие чары.       — Как мило, — Гаррет взял небольшую пачку писем, абсолютно одинаковых даже с виду. — Дай угадаю, основная масса писем посыпалась вскоре после того, как Рия, изображавшая меня, исчезла прямо из гриффиндорской спальни?       — Хозяин прав, как и всегда, — поклонился эльф. — Директор Хогвартса Дамблдор поднял страшный шум, когда этот мерзкий предатель крови, Уизли, доложил ему, что Гарри Поттера нигде нет.       — Еще бы он не доложил, — блаженно потянулась Рия, уже сбросившая облик Гаррета и теперь щеголяющая в своем изначальном обличье, одетая в одно только нижнее белье. — Конечно же он доложил, как только проснулся… Ведь дорогой лучший друг, только-только начавший его прощать и даже подсказавший ему, что попытка соблазнить Панси Паркинсон — это тяжкий удар по делу Пожирателей Смерти, так внезапно исчез… Бедолага, мне его даже совсем немножко жаль…       — Он хоть живой? — похолодел Гаррет. — Не забывай, он пока еще нужен.       — Жив, но смею точно уверить — детей у семейства Уизли, по крайней мере силами Рона, Фреда и Джорджа, более ждать не следует.       — Ну, спасибо и на этом, — Гаррет усмехнулся, бегло перечитал несколько писем, явно написанных его «друзьями» под диктовку Дамблдора. — Чего я еще не знаю о твоих проделках в моем лице?       — Ну-у-у… Я правда ничего не делала. Почти. Так, по мелочи... Фантомом намекнула Анджелине на прелести любви между нами, девушками, подмешала любовное зелье с волосом Джиневры Уизли Крэббу... Ну и еще кое-что заметила, но это уже только для тебя:       Суккуба протянула Гаррету руку, тот, предвкушая зрелище, взялся за ладошку.       Картинка перед глазами Гаррета поплыла. Небольшое покачивание, вроде того, которое он чувствовал при погружении в омут памяти — и вот он уже стоит посреди ванны старост, любуется на ласкающих друг друга в воде Кэти и Анджелину. Дав Гаррету немного полюбоваться этим воистину шикарным зрелищем, суккуб сменила картинку. Теперь он стоял в коридоре у кабинета заклинаний, у которого Винсент Крэбб пытался зажать ничего не понимающую Джинни. Еще смена картинки — и он стоит в самом центре Большого Зала Хогвартса. Судя по абсолютной пустоте помещения и по приглушенному свету факелов — на улице была глубокая ночь. Лишь в углу с песочными часами, недавно обнесенными им, сидел на заднице Великий Светлый Чародей. Сидел — и рыдал в три ручья, перебирая в руках бесполезные стекляшки.       — Все пропало… Все… Все что нажил непосильным трудом… На что теперь дольки покупать?!