На Лондон надвигались очень тяжелые, низкие тучи почти свинцового цвета. Душный, спертый от необычайной жары воздух, полный смога — ведь не зря Лондон считается одним из самых «богатых» на копоть, дым и выхлопные газы городов мира. Гроза должна была начаться немного позже, может быть, даже случилось бы так, что дождь пошел бы где-то ближе к вечеру. Впрочем, ни низкие тучи, ни смог, ни жара, ни тем более хаос копошащихся на улице людишек нисколько не волновали человека, расположившегося на уютном балкончике квартиры, что размещалась на седьмом этаже небоскреба почти в самом центре британской столицы. Он сидел в кресле, наслаждаясь праздным времяпрепровождением. Чары, наведенные на все помещения квартиры, позволяли нисколько не думать о жаре, дышать чистым океаническим воздухом, забираемым прямо над водами Атлантического океана, да и вообще чувствовать себя если не на вершине мира, то уж как минимум очень и очень комфортно.
— Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, — проговорил человек, разглядывая легкий хаос утреннего Лондона, что простирался у его ног. — Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете… — человек чуть улыбнулся, сделал глоток кофе. — Тьфу ты…
— На лирику потянуло? — заулыбалась ему девушка, одетая в одну только «трофейную» футболку, утянутую с неделю назад из его шкафчика и достающую ей почти что до коленей. Она вышла на балкон с кружкой кофе полуминутой ранее. Отставив напиток на небольшой журнальный столик, она обняла человека сзади. — Не переживай. Я ощущаю все то же, что и ты. Чувствую, что Тьма сгущается. Не бойся. Я полагаю, у нас еще есть около полугода.
— Твои бы слова, Рия, да богам в уши…
На улице стоял август тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Минуло чуть менее двух лет с момента, как Гарри Поттер, тогда еще пятикурсник Хогвартса, исчез не только для магической Британии, но и вообще для всего мира. Такого человека более не существовало. Зато существовал Гаррет Фокс, Подмастерье Тьмы из Крепости Чертовой Дюжины. Сейчас никто бы и предположить не мог, что это — один и тот же человек. Главным образом из-за возраста, ведь в то время как бывшие однокурсники Гаррета только-только отметили семнадцатилетие, он сам встретил уже двадцать первый день рождения. Во всяком случае, биологически… Искажение времени в Крепости закалило его, сделало сильнее, выносливее — разумеется, ведь стимуляторами и чарами их пичкали так, что мама не горюй и Гаррет, будучи фактически советником по кухонной части, это знал… Но какими бы ни были упражнения и какой бы магией он ни занимался, это совершенно точно никак не сказалось на естественном старении организма.
Разумеется, возраст был не единственным различием между Гарри Поттером и Гарретом Фоксом. Кормежка «от пуза», постоянные изматывающие упражнения, да еще и регулярные занятия высшей магией, на фоне которой даже патронус казался уже не такой уж и — как там говорил Люпин? — «усовершенствованной магией, намного выше школьного уровня волшебства». Конечно, подобный график жизни не мог не закалить тело и душу. Высокий и жилистый Гаррет не шел ни в какое сравнение с недокормленным и несколько слаборазвитым Гарри. Короткая прическа вместо торчащих во все стороны лохм; нет шрама на лбу, зато есть три длинных параллельных шрама на правой щеке — вечное напоминание о том, что не следовало играть с чертями в кости.
Да-да, ему пришлось играть с нечистью в азартные игры. Что поделаешь, риск — дело благородное, особенно если этот риск спасет жизнь десятилетней волшебницы. Как и зачем черту по имени Зигги — настоящему адскому черту, с пятачком, копытами, хвостом, вилами и всеми остальными атрибутами — понадобилась душа и жизнь именно этой конкретной малышки, Гаррет не знал. Да и не собирался узнавать — родители малышки наняли его для спасения своей дочери от одержимости, а не для выяснения причин появления нечисти. Воевать с чертями? Увольте. Они все же демоны. Мало того — разумные демоны. И они очень сильны в нашем мире, ведь питаются они пороком и грехом, коих в нашей реальности не счесть. Так зачем нарываться, если можно договориться? Или перекинуться в кости. Выиграть-то он, конечно, выиграл, но недовольный результатами игры противник перед тем, как вернуться в свою реальность — именно такой была ставка — все же оставил ему след от когтей. Чисто на память…
С момента получения статуса Адепта — а было это через шесть месяцев после прибытия его в Крепость, что являлось почти рекордом в смене статуса — Мастер и Подмастерье стали его сначала брать с собой в качестве помощника на различные дела, затем стали ему подкидывать самостоятельные мелкие заказы и лишь приглядывали вполглаза за успехами, а затем и вовсе ввели в дело, предоставив ему возможность самостоятельной охоты на нечисть и ведения различных дел на Большой Земле. После же недавнего получения статуса Подмастерья он и вовсе был, что называется, предоставлен сам себе. Никто его не удерживал, никто не мешал и не мог более вмешиваться в его жизнь — за исключением Мастера, разумеется.
Гаррет ушел из Крепости, чтобы адаптироваться к новой жизни, не потерять себя и не жить затворником. Купил себе квартиру в центре Лондона — кейс, полный фунтов стерлингов наличными, представительный облик и небольшое ментальное касание помогли избежать любых вопросов со стороны законодательства и финансовой службы — перебрался в эту квартиру вместе с соколом и Рией, ставшей ему настолько родной, что он периодически даже забывал о том, что она — суккуб, а не обычная девушка, и, наконец, зажил спокойно. Почему не дом на Гриммо? А вы бы что предпочли — современную двухэтажную квартиру в центре Лондона или угрюмый, мрачный особняк где-то у черта на куличках, с видом на унылый, засохший парк, да еще и наверняка находящийся под присмотром людей Дамблдора?
Тем не менее натура исследователя от него никуда не делась, да и связь с друзьями по Крепости он не потерял, периодически являясь в родную альма-матер для получения или предоставления консультаций, за информацией, за советом к Мастеру… Да и просто иногда было интересно поболтать со знакомыми, провести несколько часов в Играх или просто размяться как следует на Тропе Войны. Конечно, при желании он мог бы вообще ничего не делать и жить сытой, ленивой жизнью на проценты со вкладов в гоблинские, гномьи, дворфийские и обычные маггловские банки — все же шесть миллиардов, разделенные на несколько частей и помещенные на несколько счетов — привык уже не складывать все яйца в одну корзину — даже за вычетом всех налогов и негласного «процента за молчание» давали просто невероятные дивиденды. Пожалуй, его можно было считать одним из богатейших людей в волшебном мире.
Но Гаррет не привык лениться и сидеть без дела, а потому периодически выдавал на-гора такие идеи и теории, что даже бывалые маги из Тринадцати диву давались. Выращивание синтетических кристаллов-накопителей при помощи магии и обычных химических реакций тому яркий пример. А ведь лежало это решение на поверхности! Ведь даже школьники младших классов знают, как вырастить кристалл соли или купороса на основе перенасыщенного раствора! А аппарат Вернейля для выращивания кристаллов известен вот уже почти сто лет! Собственно, этот метод Гаррет и взял за основу, чуть доработал его магией и позволил составу плавиться не за счет водородной горелки, а за счет магического пламени. Потрясающий в своей простоте метод позволил ему выращивать не просто синтетические рубины и сапфиры, а сразу готовые камни-накопители. Естественно, делиться технологией Гаррет не стал — кому надо, чтобы к нему пришли те же гоблины с непрозрачным намеком прекратить снижать цены на накопители в лице ножа у горла? А ведь это было всего одно — не самое впечатляющее его открытие в отрасли магии!
Разумеется, за прошедшее время изменился не он один. За неполные два года изменился целый мир. Не только магический, но и маггловский. Особенно маггловский. С каждым днем появлялись все новые и новые технологические решения, с каждым днем появлялось все больше и больше новшеств, за которыми Гаррет старался следить. Новые технологии открывали невероятное пространство для творчества и для проведения экспериментов. Компьютеры постепенно становились все более массовым явлением. Тут и там шла речь об искусственном интеллекте, роботах, автоматизации и информатизации общества… У Гаррета, увлекшегося в последнее время программированием и информационными технологиями, дух захватывало от возможностей. Соединить магию и технологию — и получить на выходе нечто невообразимое. Это ли не прогресс?! Вычисления над артефактами, что ранее занимали недели, теперь исполнялись за секунды. Можно было записать и сохранить себе любую необходимую информацию без оглядки на то, что чернила поплывут, выцветут или что в записи будет описка, из-за которой придется переписывать все заново. Симуляции процессов — в том числе и магических. Да еще и с какой-никакой визуализацией…
Магический мир, разумеется, тоже штормило не по-детски. В частности, крошечный, загибающийся, варящийся в собственном соку из греха, кровосмешения и устаревших традиций чистой крови мирок Магической Британии… Там назревала настоящая драка в песочнице, которую, впрочем, в Британии называли не иначе, как Второй Магической Войной. Гаррет чуть улыбнулся… Да уж, по меркам Магической Британии, где все люди так или иначе друг друга знают, а почти четверть населения и вовсе является друг другу родственниками в той или иной степени, постоянные метания туда-сюда и периодические жиденькие стычки старика Дамблдора с двумя десятками подручных против Волан-де-Морта (хоть его воскрешение так до сих пор официально и не признали) с тремя десятками Пожирателей Смерти, воспринимались не иначе, как всемирное Побоище. Именно так, с большой буквы. А ведь было еще Министерство с ротой Авроров и ротой же Департамента Магического Правопорядка, которые — не иначе, как во имя законности — выдавали периодически неиллюзорных целительных пиздюлей и тем и другим. Было и быдло из Лютного, почувствовавшее некоторую свободу от рамок закона — не до них было — и потому наводившее некоторый шорох… Да уж… Одна драка на семь-восемь человек раз в месяц, чаще всего не только без убитых, но даже и без пострадавших особо — это, конечно, война. Прямо ой какая страшная и кровопролитная… Гаррет хмыкнул. На фоне этой драки в песочнице Игры, наверное, описывались бы британской прессой не иначе, как катаклизм глобального масштаба…
Впрочем, некоторый интерес к Британии у Гаррета все же был. Именно из-за этой самой войны. Точнее, из-за руководителей Темной и Светлой стороны. Один убил его семью — а такое в магическом мире не прощается и не отпускается, кто бы что ни говорил. Второй едва не сломал ему жизнь, да еще и пытался обратить его в свою марионетку. Этого Гаррет тоже прощать не собирался. Впрочем, устранением Дамблдора и Волан-де-Морта он собирался заняться еще и по личной просьбе Совета Тринадцати.
После памятного ритуала с Грейнджер он, сам того не ведая, запустил сложный механизм, цепочку событий, которая повела ход истории совсем в другое русло, чем того наверняка хотел Альбус Дамблдор. Вернувшая себе самосознание и огромное количество затертых воспоминаний девушка сначала разрыдалась, а затем выдала Гаррету все, что знала. И об Уизли с их планами на «большую счастливую семью в одном доме, и об Ордене Феникса — как выяснилось, мисс Всезнайка была еще и прекрасным аналитиком, а потому знала непозволительно много о некоторых делах Ордена, не попадающих под понятие законности. Было ей что сказать и о Дамблдоре, и о «запасном Избранном», о котором директор просил ее позаботиться, и о Министерстве с пытками у Амбридж… Словом, все, что знала.
Поскольку контракт Хогвартса аннулировался в тот момент, когда Гаррет закончил ритуал, девушку ничего не сдерживало, и он помог ей сбежать за границу. Некоторое время, пока он организовывал процесс и утрясал вопросы с документами, а также получал заветное звание Адепта Тьмы, Гермиона жила на тайной съемной квартире, а затем Гаррет доставил ее в Болгарию, передав с рук на руки совершенно потерянному от такого поворота событий Виктору Краму.
*Воспоминание*
Хлопок трансгрессии вывел Гаррета и Гермиону на аккуратный пляж Золотых Песков. Совсем неподалеку от большого особняка, укрытого за трехметровым белокаменным забором. Уже на подходе к воротам Гаррет ощутил волну магии крови, исходящую от присыпанного песком рунного контура. Понятно, Штейнбах-младший не шутил, когда рассказывал о несостоявшемся Подмастерье Тауматургии Викторе Краме. Да уж, кто бы мог подумать… Нажав на кнопку позолоченного звоночка, Гаррет усмехнулся. Ну да, конечно, снять магический оттиск и сразу знать, кто к тебе явился… Удобно, очень удобно.
Через минуту дверь распахнулась. В проходе стоял невысокий полноватый волшебник, явно дворецкий — или кто там у Крама отвечает за открытие дверей гостям…
— Что вам угодно, любезнейшие? — проговорил он, чуть растягивая слова и с интересом разглядывая прибывшую парочку.
— Передайте Адепту Краму, что к нему прибыла его девушка, — попросил Гаррет, взглядом указывая на Гермиону. Поймав на себе взгляд дворецкого, Гаррет вздохнул. — С сопровождающим…
Полноватый маг несколько побледнел, заметив символику Крепости, кротко кивнул и поспешил скрыться. Через пять минут дверь снова открылась, на сей раз ее явно открывали ногой. Виктор Крам собственной персоной. Гаррет усмехнулся. Теперь он точно видел настоящее лицо болгарского ловца. Озлобленное, полное сил и стремления защитить то немногое хорошее, что было в его жизни. В руках посох, на пальце — изрядно потемневшее от времени кольцо. Вернее, перстень с характерной символикой. Капля крови на фоне тринадцатилучевой звезды.
— Гермиона, в сторону! — крикнул он.
Гаррет кувырком ушел от выпущенного заклятия. Удар посохом поднял вокруг него защиту, построенную на магии теней. Движение ладонью. Удар мрака, навроде того, которым был нейтрализован «Отряд Дамблдора», рассыпался о вспыхнувшую красным защиту Адепта Крови. Гаррет перехватил удар посохом, приняв его на собственное оружие. Быстрый удар снизу вверх, целясь в подбородок, и одновременно с этим череда быстрых ударов ногами в область коленей, которые Крам принял стоически и даже успел контратаковать, ударив ребром ладони Гаррету в шею. Вернее, попытался ударить. Быстро увернувшись, Гаррет поднырнул болгарину под руку — и тычок посохом чуть выше левой почки заставил Крама пошатнуться и отвести в сторону очередной удар. Аспект Огня прошел в дюйме от щеки вскрикнувшей от неожиданности Гермионы, а сам Крам схлопотал посохом по затылку и свалился на песок. Гаррет выдохнул, восстанавливая дыхание.
— Стиль шестовиков Шаолинь, — оценил он, не сводя глаз с Крама. — Однако весьма милосердный способ, если учесть, что я меньше и ловчее. Расклеился ты… Что бы сказал на подобный поединок Мастер Казимир? А Мастер Станислав?
Уже сконцентрированный Аспект ушел в песок. Глаза Крама округлились от шока. Гаррет усмехнулся. Ну да, имена Мастеров Крови и Боевой Магии знают только избранные личности.
— Ты знаешь…
— Слишком многое, брат мой, — Гаррет продемонстрировал перстень Адепта Тьмы.
— И что Тринадцати понадобилось от моей скромной беглой персоны? — проворчал Крам, опираясь на посох и поднимаясь с песка.
— Ну, ты же обещал некой мисс Грейнджер магический брак, верно? — Гаррет чуть усмехнулся. — Вот, соизволил привезти к дому жениха заждавшуюся невесту, заодно и решить кое-какие проблемы, — поймав на себе взгляд Крама, Гаррет выдохнул: — Успокойся, Виктор, сегодня я тебе не соперник, как когда-то, и уж тем более я не охотник за беглыми учениками… Мерзкая работа.
— Даже для чернокнижника?
— Даже для чернокнижника, — подтвердил Гаррет. — Ну так что, брат по Крепости? Поговорим в доме или здесь, под сенью внешнего таум-контура?
Крам некоторое время разглядывал его, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Твое лицо кажется мне смутно знакомым, — проговорил он на болгарском. — Откуда бы я мог знать тебя? Где мы могли увидеться, кроме как в Крепости?
— Например, на Турнире Трех Волшебников, где ты нагло поддавался.
— Да… Возможно, — Крам нахмурился еще чуть сильнее. — Не подскажешь свое имя?
— Гаррет, — улыбнулся тот. — Гаррет Фокс.
— А по-настоящему?
— Тауматурги вперед.
— Виктор Крам, — болгарин протянул Гаррету руку для настоящего знакомства. — Клянусь Кровью, что это имя принадлежит мне и принадлежало всегда, от самого рождения, в период до обучения в Крепости, во время и после него. Слово тауматурга.
Красная вспышка зафиксировала данное слово. Чернокнижник усмехнулся, пожал здоровую, будто медвежья лапа, руку товарища.
— Гарри Джеймс Поттер. Хоть это имя больше ничего для меня и не значит.
*Конец воспоминания*
Да, вот так и был запущен этот механизм, что теперь так старательно тянул мирок магической Британии на дно. Гермиона, оказавшись в условной безопасности и отойдя от шока — не каждый день узнаешь, что твой друг стал сильнейшим Темным магом и спасает тебя от произвола магов Светлых — устроилась, по совету Крама, в Дурмстранг, где ее возможности сейчас и раскрывали весьма успешно. Связи с ней Гаррет тоже старался не терять. Очнувшись от остатков влияния директора и пару дней отдохнув на морском побережье (зима не зима, у магов на их территории свои взгляды на температуру и погодные условия), отличница ожила, а ее мозг заработал на полную катушку. Эвакуировав родителей и познакомившись с новым окружением в Дурмстранге, она несколько примирилась с Темной Магией, заодно и, скрипя зубами, стала формировать счет «Великому Светлому» за все его манипуляции с ее сознанием и душой.
Оставшись без создателя, «Отряд Дамблдора» довольно скоро развалился — у ребят и до этого не было особого боевого духа, а после сокрушительного поражения от одного-единственного мага и «похищения» Гермионы настроение у них и вовсе стало упадническим. Невилл пытался хоть как-то удержать ситуацию в пределах нормы, но ему не удалось. Мало того, Августа Лонгботтом, узнав о поползновениях внука, забрала его из Хогвартса домой, где, судя по слухам, ремнем и очищающими ритуалами навсегда выбила из него желание следовать за Дамблдором — не простила она старику пострадавшего сына и невестку. О попытке взять под контроль внука и единственного наследника семейства Лонгботтом вскоре стало известно в мире, на Дамблдора вылилась огромная бочка дерьма. А уж что началось потом…
Оказалось, что перед отбытием в Болгарию Гермиона успела отправить в Аврорат, в Департамент Магического Правопорядка и в основные издательства в Британии, Болгарии и Франции копии воспоминаний с так называемыми «отработками у профессора Амбридж». Естественно, Амбридж вылетела из Хогвартса, будто пробка из бутылки игристого вина, явно стараясь спрятаться под теплым крылышком покровителя в лице Министра, но тот, не желая замараться, отфутболил бывшую подчиненную. Как потом выразился Гаррет, «не за то, что творилось, а за то, что спалилась». Вслед за Гермионой полетели иски от остальных учеников Хогвартса. Шрамы, воспоминания, допросы, пытки какого-то особо упрямого хаффлпаффца круциатусом с последующим стиранием памяти — это не то, от чего можно было отбиться вот так запросто. И пресса, очень некстати, в кои-то веки на давление не повелась и не отказалась от печати скандальной информации.
В общем, штормило Британию — мама не горюй.
Досталось и семейству Уизли. Не по полной программе, разумеется, но достаточно сильно. Примерно год назад Молли Уизли все же соизволила завалиться в дом номер двенадцать на площади Гриммо, дабы поживиться чем-нибудь полезным. Что с ней произошло, Гаррет не стал уточнять, просто принял от довольно улыбающегося Кикимера выпотрошенное тело, пущенное впоследствии на эксперименты в некромантии и на изучение практической анатомии. А совсем недавно прошла информация, что Артур — глава многочисленного семейства — попал в Азкабан за попытку проникновения в архивы Отдела Тайн.
Разумеется, близнецы — к тому моменту уже совершеннолетние — не бросили младших в беде и кое-как помогли им не оказаться в приюте, но уровень жизни Рона и Джинни — и до того не слишком высокий — совсем опустился ниже плинтуса. Фред и Джордж всеми правдами и неправдами крутились, работая продавцами в лавке Зонко, пытаясь заработать хоть что-то при помощи своих шуточных фокусов и трюков, Перси уже давно разорвал все отношения с семьей, младшие еще не были совершеннолетними и не могли работать хоть где-то. Ну, то есть Джинни не могла, а вот Рон мог, но не хотел, грезя карьерой аврора сразу после школы. Старшие же… Сложно оказывать какую-то поддержку, когда один вечно пропадает на раскопках, а другой вечно занят драконами в румынском заповеднике.
— Нет, есть все-таки карма в этом мире, — чуть улыбнулся Гаррет.
Если Гермиона Грейнджер — пардон, уже почти два месяца как госпожа Крам — могла хотя бы выступить полезным ресурсом и сотрудником — да и по здравом размышлении не была так уж в чем-то виновата — то вот семейству Уизли Гаррет негласно объявил вендетту, равно как и Дамблдору, и бойцам Ордена Феникса, и нескольким остальным. Но убивать быстро и без мучений? Зачем? Тем более, если есть такая возможность тихо и незаметно наблюдать за тем, как загибаются твои враги, лишь изредка корректируя ситуацию под свои нужды…
С неба прямо на балкон спикировал сокол.
— А-а, старый друг, — Гаррет ласково потрепал Геда, пригладил перья, отвязал от лапки письмо, развернул листок бумаги. — Ну-с, чего от нас просит Мастер?
Он быстро перечитал содержимое, глаза его на мгновение округлились. Рия, заметив настороженное настроение хозяина, осторожно поинтересовалась:
— Все хорошо?
— Да… Почти, — Гаррет скомкал бумажку, подбросил ее вверх, щелчком пальцем испепелив письмецо. — Но ты была несколько не права.
— В плане?
— Настало время выходить из «отпуска» и «спящего режима». Времени у нас с тобой не полгода, — он вздохнул. — Если быть до конца точным — его больше совсем нет.
— В плане?! — сглотнула Рия.
— Первое вторжение сил Эурис уже произошло, — он вздохнул. — В Бельгии, три дня назад. Тени полностью заняли небольшое поселение магов со всеми источниками и укрепились там. Отряд из Крепости уже занимается ликвидацией этого гнезда.
— А ты тут каким образом? — не поняла суккуба.
— Мастер считает, что следующая точка атаки — Британия. Вероятнее всего — окрестности Хогвартса, где магический фон будет максимально высок.
— И?
— Тут такая ситуация, — Гаррет поднялся, залпом допил кофе. — Мы с ребятами вот уже год ведем переговоры с Дурмстрангом, Шармбаттоном, Ильверморни, Колдовстворцем и другими крупными магическими школами и институтами, а также с правительствами магических стран… Да что там, даже с Инквизицией уже заключены некоторые соглашения. В случае, если Эурис начнет глобальное наступление в нашу реальность — а я уверен, что так и будет — маги должны будут выступить против нее единым фронтом. В идеале — завлечь в свои ряды еще и магглов с их технологическими возможностями и огневой мощью.
— А гражданская война в Британии мешает этим планам?
— Именно, — Гаррет вздохнул. — Похоже, настало время возвращения Героя. Без меня, то есть Гарри Поттера, эта драка в песочнице будет длиться вечность, предоставляя Эурис замечательный плацдарм для укрепления своих позиций и переброса теней. Маги коалиции просто не смогут действовать безопасно на Оловянных Островах. Да и кто знает, что смогут наворотить Дамблдор, Фадж и Волан-де-Морт, если им посулят частицу могущества теней…
— Многое, — поморщилась Рия. — Слишком многое. Такого наворотят, что будет очень трудно исправить.
— Вот и я о том же, — вздохнул Гаррет. — Так что нужно вмешаться и расшевелить это сонное царство.
— И с чего начнешь?
— С кого, — поправил Гаррет. — Я прекрасно знаю, где обитает Дамблдор и как до него добраться. Кроме того, старик довольно спокоен и предсказуем в своих действиях. А вот чего ожидать от Волан-де-Морта — я не знаю, поэтому начнем с его устранения.
— И с чего начнешь?
— Начнем мы с тобой, наверное, с поимки денежного мешка Волан-де-Морта. А точнее — с уязвимого места этого денежного мешка.
Рия участливо кивнула.
— Драко Малфой…
Гаррет злорадно оскалился.
— О, да… Драко Малфой.
