Вечная жизнь не обещает вечного счастья

Джозеф сидит за столиком в кафе и с упоением крутит меж губ розовую рифленую трубочку, испачканную с другого конца пенкой от молочного коктейля. Его глаза с лёгким прищуром лениво следят за сидящим напротив. Цезарь — спокойнее только мертвецы, потягивает латте из крошечной чашечки, перекидываясь томными взглядами с сидящей за соседним столиком блондинкой в безвкусном, изрядно поеденном молью розовом жабо. Наконец Джостару надоедает играть в молчанку и он как бы невзначай бросает: — «Слу-у-ушай, а что было между твоим дедом и моим дядей? Они были друзьями? Или может любовниками?» Цезарь издаёт вздох такой тяжести, что тот кажется способен проломить асфальт. — «Ради Бога, у тебя в голове мозг или член? Очевидно что сеньор Спидвагон и мой дед были боевыми товарищами. Так, чисто совет на будущее, используй своё серое вещество хоть иногда». Джозеф всплескивает руками и мстительно питает Цезаря под столом. Но тот реагирует быстрее, и нога шатена смачно впечатывается в придвинутый вовремя стул. Юноша давится воплем, и воздух со свистом выходит из трубочки, распыляя вокруг ошмётки молочной пены. Цезарь блокирует несколько «снарядов» кружкой и как ни в чем не бывало отпивает. — Ради чего ты живёшь? Ради чего просишь научить тебя хамону? Джозеф роняет соломинку на стол и заламывает брови, не ожидая очевидно такого вопроса. — Воу, у тебя среди родственников случайно не завалялось Канта ну или там Фрейда? К чему такие вопросы? — Пока ты не ответишь, я и пальцем не пошевелю в твоём обучении, отрезает Цезарь оставляя чашечку в сторону и подзывая официантку с просьбой повторить заказ. Джозеф задумчиво разглядывает замытые пятна на скатерти. — Ради семьи — Врешь, спокойно констатировал Цезарь. — Да с чего ты взял? — Я просто знаю, объяснять что-то подобное тебе — означает попросту тратить время. Джозеф поднимает трубочку и устраивает у себя между носом и губой на манер усов. — Ради исполнения своих желаний. Наконец выдаёт он, явно не очень гордясь ответом. — Уже больше похоже на правду, кивает Цезарь. — А ради чего ты? Спрашивает Джозеф, перекатывая соломинку по губному желобку. Цезарь будто на долю миллисекунды вздрагивает, но потом чётко и твёрдо, будто рапорт читает, выдаёт: — Я ради расплаты! Мы, итальянцы, больше всего не любим неоплаченные услуги. Сеньор Спидвагон сколько себя помню помогал мне и моей семье. Он помог мне справиться с растущей во мне силе хамона и научил ею пользоваться. Он был мне как отец. Для итальянцев не отплатить за добро сделанное в последствии, значит стать бесчестным casso. Ради сеньора Спидвагона, я в огонь и в воду пойду! — В огонь и в воду, передразнивает Джозеф, — Что-то на сегодняшнем собрании ты не очень-то торопился помочь дяде! Цезарь скрипит зубами и брезгливо поджимает губы. — Выше чувства долга, есть только собственное достоинство. И ты задел его! Джозеф вскидывает ладони в примирительном жесте, не выпуская изо рта трубочки. — Ладно, не дуйся на меня. Так когда начнём тренировки, а Цезарь? Юноша пренебрежительно кривит губы: — Придержи коней, сначала надо пройти основы. И вообще я бы хотел чтобы ты называл меня учителем. Джозеф прыскает со смеху и на недоуменный взгляд Цезаря сбивчиво бормочет: — Как то быстро мы прошли предыдущие ступени, даже на свиданку не позовешь? Сразу к ролевым играм? Торопишь события, Frocio. — Merda figlo glio di putana! *, -Багровея шипит Цезарь, — Все! У меня лопнуло терпение! Ты дососал свой сраный коктейль? Тогда проваливай! У меня намечается свидание с прекрасной дамой! — Бе-бе-бе, злишься что я предпочёл не тебя, а коктейль? , поддразнивает Джозеф, поднимаясь с нагретого места, — Точно! Он хлопает себя по лбу, лезет во внутренний карман и достаёт оттуда отрывной блокнот и ручку, быстро что-то строчит и оторвав листочек кладёт его под свой стакан — «Приятного вечера», хихикает он, кивая в сторону кокетливо хлопающей глазами девицы. Затем отвешивает Цезарю чопорный поклон, хлопает его шутливо по плечу и под аккомпанемент тихих проклятий удаляется. Цезарь раздраженно скрипит зубами, Бог ему свидетель, этот парень невыносим! Прекрасная tresta di b'uanes*, подхватывает сумочку и тут же торопливо подсаживается к Цезарю. Тот оправдывая итальянскую натуру, рассыпается в комплиментах и лести. Девица высоко, на одной фальшиво-фальцетной ноте смеётся, прикладывая изящную руку в чёрной перчатке к ярко накрашенным губам. Девушка оказывается не глупа и на удивление манерна. Цезарь точно решает, что без компании на вечер, а при хорошем раскладе и ночь, день был прожит зря. И приглашает девушку пройтись по местным достопримечательностям. Та быстро соглашается и упархивает буквально на минутку «попудрить носик». Цезарь уже было собираясь уходить, замечает неожиданно оставленную наглым британцем записку. Со скучающим видом вытянув её из-под стакана он пробегается глазами по неровным строчкам и заметно мрачнеет. — «Эта девчонка зарабатывает тем, что разводит иностранцев на деньги. Неудивительно, Цезарь, на твою смазливую мордашку только проститутки и дядьки за 50 ведутся» Цеппели сжимает листок в кулаке и скрипит зубами. Желания верить Джозефу равносильно уважению к нему, но шестое чувство подсказывает, что говнюк недалеко ушёл от истины. Слишком уж наигранно себя вела та красотка. Цезарь тяжело вздыхает и сокрушенно смотрит на двери дамской комнаты. Америка уже ему не нравится. Тут и люди и девушки одинаково отвратительны. Он кладёт рядом с чашкой стопку монет — официанту на чай и покачав головой уходит. Чертов Джостар… Свобода. Она пахнёт сигаретами с дешевыми бумажными фильтрами, ветром и свежестью. Джозеф взбирается на крышу заброшенного магазина книг и полной грудью вдыхает этот запах. Запрокидывает голову и громко, заливисто хохочет. Прыгает по пыльным камням, кружась в бешеном танце, из-под его ботинок летят куски штукатурки, сухие листы и прочий мусор. А Джозефу весело. Он несколько раз прокручивается вокруг своей оси и резко остановившись наблюдает, как мир подобно сломанной карусели медленно вращается перед глазами, расплываясь в пятна. Где-то в недрах кварталов звучат хриплые отрывки джаза. Джозеф вприпрыжку подходит к краю крыши и задыхаясь от восторга смотрит свысока на город, утопающий в малиновом ликёре закатных лучей. Этот шумный город контрастов. Столица-муравейник. Это его город. Целиком и полностью. До каждой даже самой крохотной улочки с обшарпанными стенами. Он может пойти куда хочет. Джозеф плюхается на бордюрчик и болтает в воздухе ногами. Сегодняшний вопрос Цезаря застал его врасплох. Для чего он живёт?.. А какая в принципе разница? Цель придумали как стимул, как ориентир. А он и так не заблудится. А те, кто пытаются упрекнуть его в беспечности пусть идут к черту. Прямо по своим тупым ориентирам. Джозеф внезапно задыхается мыслью, что он впервые почувствовал себя таким свободным. И ведь получилось это только потому, что рядом нет дяди. А так ли без него и плохо? Он мотает головой, отгоняя гадкую мысль. Дядюшку нужно спасти и точка. Они как никак семья. И тем более бабуля Эрина будет волноваться. Внезапно он слышит скрип лестницы и чьи то шаги. Поворачивать голову просто лень, да и слишком уж приятно греть щеки на солнце. Рядом с ним плюхается человек, чей ехидный голос вмиг разбивает завесу тайны. — Ужин ловишь? Или приуныл что рожа кривая и помереть решил, Джоджо? Вижу ты меня всё же послушал, поздравляю, на один СПИД за день меньше, Цеце Не открывая глаз протягивает Джозеф. Цезарь не отвечает. — Как ты меня нашёл? — По запаху дерьма, очевидно же что просто увидел куда ты идёшь! Джозеф сладко потягивается, хрустя затёкшими суставами. — Слышь, Дон Жуан нетрадиционный, ответь мне на один вопрос. Мне кажется, что без дяди жить стало как то легче, никто не пилит, не мешает и вообще, делай что хочешь! Я всегда о таком мечтал! А стоит ли мн… Цезарь вновь вздыхает и подняв руку отвешивает шатену подзатыльник. — Какой же ты мудак! Ты хоть понимаешь, что говоришь? Постыдился бы! — Да что ты вообще в этом понимаешь? У тебя самого одни телки на уме! Цезарь не отвечает, устремляя глаза на крыши домов, покрытые солнечной позолотой. Не хотел я об этом рассказывать, но ты меня вынудил! , -наконец произносит он, -Когда я сказал тебе, что сеньор Спидвагон заменил мне отца, я не соврал. Моя мать погибла при родах, а тот мудак, который был моим биологическим отцом, бросил меня и моих братьев и сестёр. Сеньор Спидвагон узнал о том, что у его старого товарища Уильяма Цеппели, остался внук в Венеции и поспешил приехать туда. Я вёл плохую жизнь, грабил, воровал и дрался. Все ради того, чтобы прокормить нашу семью. Если бы не помощь синьора Спидвагона, мы бы не выжили. Когда он приезжал в Италию на командировки по работе, он часто гостил у нас, водил по циркам и аттракционам, покупал сладости и игрушки. В общем был нам как отец. Однажды я спросил у него, почему он не может остаться я с нами, и он ответил, что в Нью Йорке его ждёт мальчик по имени Джозеф, и он наверняка ужасно скучает. Знаешь, я тогда ужасно завидовал тому мальчику, вечно думал, почему он заслужил любовь сеньора Спидвагона, а я не смог. Я всегда мечтал об отце. Но ты преградил мне дорогу. Я не виню того мальчишку, лишь скажу: помни, что за то, что ты называешь раздражающим, маленький Цезарь Цеппели был готов отдать жизнь. Для такого эгоиста как ты мои слова наверняка ничего не скажут, но просто имей ввиду. Если ты будешь мешать спасти сеньора Спидвагона, я убью тебя. Если ты не хочешь его возвращения, тогда не мешай, хочешь, помогай. Пусть он возненавидит меня, но я обязан вернуть ему свой долг. Завтра ты должен ответить: хочешь ли ты спасти его. В зависимости от твоего ответа я и начну тренировать тебя». Цезарь встаёт с места и не проронив больше ни слова уходит, оставляя Джозефа обдумываться его слова. Цезарь шагает по улице, напряжённо осматриваясь вокруг. Ему не нравится этот город. Тут все слишком… грязно-шумное. Его родная Венеция всегда была чарующе спокойной и в тоже время приятно суетливой. Она была прекрасна как их мать, утонченна, изящна, страстна и целомудренна одновременно. Самая прекрасная женщина свете, чью жизнь забрала какая то болезнь. Он бы многое отдал, чтобы её обнять. Да что там обнять? Просто увидеть. Придурок Джозеф. Корчит из себя невесть что, хотя по факту сам лишь бесполезный индюк с раздутым эго. Не нравилась ему дядина забота! Кто-то в лепешку разбивался, чтобы заслужить внимания, а ты просто взял и получил его всё? Не прощу! Цеппели сжимает кулаки. Злость распирает изнутри, и Цезарь поддавшись внутреннему порыву со всех сил пинает лежащую на асфальте пустую бутылку. Та задорно зазвенев взмыла в воздух, переливаясь на солнце блестящими изумрудными боками… И мягко ткнулась в чужие ноги так и не разбившись. Цезарь отрывает взгляд от стекла и поднимает на стоящего перед собой человека. Для начала он высокий. Фунтов 8 роста в нем точно есть. Внешность бандитская, а глаза как у злой собаки. По обе руки стоят несколько мужчин пониже и похилее. Цезарь привычно щетинится и расправляет плечи, что я выглядеть визуально больше. Он привык к уличным стычкам, разница была лишь в том что обитатели подноготной, перли стенка на стенку, банда против банды. Но нападать по несколько на одного считали недостойным чести. Насколько же эта страна прогнила? По видимому главарь прет вперёд, расталкивая своих сошек. Он останавливается перед Цезарем и прокуренным севшим голосом что-то хрипит, знатно приправляя свою речь бранью. Мужик поднимает толстый, похожий на грязную сосиску палец и тыкает им в причёску Цезаря. В точнее в заколку с пером, подаренную когда-то Синьором Спидвагоном. Цеппели отшатывается назад и с силой бьет мужчину по запястью. Хлестко, как плетью. Металлические заклёпки на перчатках пусть и не кастет, но против голой кожи все же эффективно. Бандит взвывает и прижимая руку к груди матерится от боли. Чернь за его плечами сразу приходит в движение. В руке одного из нападающих на мгновение отражается металлический блеск. Кастет. «Merdoso… (итал. дерьмово). Шипит Цезарь, вставая в боевую стойку. Даже учитывая хамон, нападающих слишком много. Он проиграет. Внезапно мимо его головы со свистом пролетает злосчастная бутылка и с треском разбивается о рожу верзилы. Со стороны входа в переулок слышится знакомое радостное улюлюканье. Цезарю даже не нужно оборачиваться. Точнее ему вовсе не хочется оборачиваться. Совсем. Но все же Приходится, когда вслед за голосом Джозефа он слышит… Женское бурчание? Цезарь напоследок пинает мужика в лицо и сплёвывает тому на волосы. Прочие, видя что расклад сил поменялся, нехотя отступают. Наконец сочтя свою задачу выполненной наконец разворачивается к своему спасителю лицом. Вот черт. Он буквально чувствует, как его челюсть отваливается. В узком переулке, уперев руки в боки стоит преклонного возраста женщина, сжимающая в одной руке трость на манер дубинки, а в другой ухо Джозефа. Тот стыдливо улыбается и машет Цезарю. Цеппели брезгливо отпинывает бутылку ботинком и подойдя ближе к женщине вежливо кланяется и целует леди тыльную сторону ладони. Та приподнимает на секунду уголки губ, затем вновь возвращая своему лицу суровое выражение. — «Бабуль!» Тут же оживает Джозеф, это тот самый парень о котором я тебе рассказывал! Эрина поворачивается к Цезарю и смотрит на него взглядом, полным немого сочувствия. — «В любом случае юноши, я предлагаю вам пройти в дом. Не стоит более оставаться в этом мерзопакостном переулке». Джозеф и Цезарь синхронно кивают. Самой же Эрине не дают и шагу сделать. Цеппели тут же чинно подхватывает её под руку, мило улыбаясь. Джостар на заднем плане что-то недовольно бурчит и плетется следом, с громким шарканьем переставляя ботинки и то и дело лениво пиная ногой камушки и мусор. Угораздило же… * Грубая форма слова «Гомосексуалист» * Грёбаный сукин сын * Девушка — красавица