Borgata

      Еще даже не прозвенел будильник, охране рано сдавать пост дневной смене, и Юнги мог бы поспать еще как минимум час, но из его комнаты, возможно, на все крыло охраны, разносились стоны бывшего любовника главы клана, омеги, нагонявшего страх на весь Сеул.       Чимин цеплялся то за плечи начальника охраны, то за изголовье кровати, не находя себе места, выгибаясь и сходя с ума от удовольствия в руках, так крепко сжимающих его бедра и нежно касающихся впалого живота. От каждого мимолетного прикосновения к коже хотелось задохнуться, потому что казалось, что кроме них уже не нужно ничего, даже воздух.       Он, вообще, не планировал сюда приходить, но после прошлого раза сон не шел, и поэтому он не дал спокойно лечь спать Юнги. Не дал ему и отдохнуть до будильника, неведомым образом проснувшись раньше. Чимин умело соблазнил его, и теперь они задыхались в общем удовольствии, ловя стоны друг друга губами. А Юнги был не в силах отказать ему. Альфа слишком долго жил без возможности прикасаться к этому телу, не позволяя себе даже надеяться, чтобы теперь говорить ему «нет».       Простынь под ними сбилась, одна из подушек и половина одеяла валялись на полу за своей ненадобностью.       Сквозь плотно завешанные шторы не пробивалось рассветное солнце, и комната была погружена в полумрак, но Юнги отчетливо видел Чимина, сжимающего его плечи, хватающегося за запястье, стоило ему лишь опустить ладонь по животу ниже и обхватить его член. Юнги уже выучил, что омега с ума сходит, если он массировал головку большим пальцем. То, как его накрывала дрожь, как он жмурил глаза и едва не плакал от удовольствия, выглядело слишком потрясающе. Удержаться и правда невозможно.       — Еще… — умолял Чимин, чувствуя, что он почти подошел к краю. Еще совсем немного и он не выдержит, сорвется и окончательно потеряется в пространстве и собственных ощущениях. — Юнги, я…       Юнги и сам был на грани, да и до чего же прекрасно было слышать собственное имя, срывающееся с любимых губ со стонами, сцеловывать их. В этих ощущениях можно было утонуть, смерть от них принесет лишь наслаждение без капли сожаления.       До чего же Чимин был прекрасен.       — Люблю… — прерывисто сорвалось с губ телохранителя главы клана то, что он так усиленно прятал в своем сердце, и уже в следующее мгновение, сорвавшись на последний низкий стон, больше похожий на рык, Юнги вошел в нежное тело до самого конца, кончая в презерватив. Сейчас Юнги искренне и от всей души ненавидел эти треклятые резинки, хоть и осознавал их необходимость.       Чимин, словно умалишенный, лишь услышав тихое «люблю», слетевшее с губ Юнги, крепче сжал сбитую над головой подушку пальцами и зажмурился, прижимаясь к Юнги бедрами так крепко, словно он желал стать единым целым с человеком, что держал его в своих руках так бережно и нежно. Чонгук никогда не держал его вот так.       Омега кончил следом, но отстраниться не позволил, пряча лицо от мужчины. Тихий всхлип выдал его с головой, и Юнги застыл.       Он и правда сказал это вслух? Не удержал язык за зубами, сорвался и выдал себя? Не смог удержать свои чувства в секрете? Позор. Но реакция Чимина на признание была намного более странной, чем то, что Юнги проговорился.       — Вам настолько неприятно это слышать, что Вы плачете? — горько усмехнулся мужчина, нежно вытирая слезы с глаз омеги, ведя пальцами до висков по влажным дорожкам, найдя их безошибочно, пусть и не имел возможности взглянуть на него. А жаль. Он был уверен, что Чимин красивый даже когда плачет. И пусть он никогда не видел его слез, мог и смел с уверенностью это утверждать. Потому что Пак Чимин сам по себе был идеальным во всех проявлениях и ни что не могло разубедить Юнги.       — Нет, я… просто никогда не слышал этого прежде, — тихо сказал Чимин и, прочистив горло, сел на постели спиной к Юнги, что лег у стены.       Альфа не нашел, что сказать, а омега не пытался продолжить свою мысль, да и вообще хоть как-то продолжать разговор. Он лишь тихо выдохнул и, поднявшись, ушел в ванную комнату, что располагалась в спальне начальника охраны.       Мужчина проследил за ним взглядом и положил ладонь на свои глаза, горько усмехаясь в пространство. Заполненная звуками и запахами комната наполнилась звенящей пустотой, даже если аромат ежевичной лаванды был слишком силен. А вдруг это последний раз?       — Ну и придурок же ты, — обратился начальник охраны сам к себе и стянул презерватив.       С другой стороны, если бы Чимину это доставляло сильный дискомфорт или признание было для него неприятным, он бы прямо сказал об этом. Омега промолчал, видимо, пребывая в недоумении от услышанного, но ведь он не оттолкнул. Не значит ли это, что у Юнги есть шанс? Пусть он призрачный и пока что слишком эфемерный, но, кажется, уже мигает своим красивым золотым светом на границе горизонта и небосклона. И за него очень сильно, нестерпимо хочется ухватиться. И в вероятность такого развития событий невозможно сильно хотелось верить.

***

      Пробуждение сегодня далось тяжело. Открывать глаза и начинать новый день не было никакого желания. Даже реагировать на трель будильника совсем не хотелось, но мысли о том, что надоедливый телефон разбудит Чонгука, которому необходим крепкий сон и много сил на восстановление, заставили взять себя в руки и, отключив гаджет, тихонько уйти в душ.       Тэхен всеми силами старался не думать о том, что сейчас ему нужно будет поехать к Намджуну с подозрениями, которые, как он надеялся, доктор без труда развеет. Наверняка это все стресс.       Папа, когда давал юному Тэхену уроки по половому воспитанию, рассказывал о том, что на продолжительные стрессы организм может отреагировать даже длительными задержками, и в этом нет ничего страшного, нужно просто оградить себя от волнений, уделить себе и своему отдыху больше внимания, успокоиться. Возможно, понадобится даже сменить обстановку и тогда организм сам себя восстановит и приведет в порядок работу всех систем.       За этими мыслями, намывая волосы шампунем с ванильным ароматом, Тэхен подумал, что мог бы ненадолго уехать в Италию к семье Санторро, как и предлагал ему Чонгук. Элиджио показывал Тэхену фотографию их виллы, виды из гостевых спален, и омега был уверен, что ему понравилось бы жить там. Было бы здорово посетить самые настоящие виноградники и винодельни, прогуляться по побережью, наслаждаясь тем, как ступни утопают в горячем песке. Да, это точно помогло бы ему расслабиться. Только вот Чонгук поправится и Тэхен обязательно попросит отправить его в Италию хотя бы на недельку.       Самовнушение работало, и из ванной Тэ вышел уже в более спокойном расположении духа.       Он подошел к зеркалу и, сбросив полотенце на пол, нахмурившись, стал вертеться у него. Спереди, сбоку и сзади: Тэхен внимательно изучал себя со всех сторон, задумчиво кусая губу изнутри и хмурясь. Вспомнились слова Хосока о том, что его задница стала больше, но омега, видимо, ослеп, потому что никаких изменений собственного тела он в упор не видел. Разве что… ладно, его бедра и правда стали чуть пышнее, но в последнее время он слишком часто заедает стресс, вот и вся причина. Да и Чонгуку вроде бы нравятся и такие формы, так стоит ли переживать? Если бы что-то было не так, муж обязательно сказал бы ему. Тем более Чонгук для этого достаточно прямолинеен, да и он не из робкого десятка, чтобы молчать.       Тэхен фыркнул и, надев белье, снял с вешалки белоснежные брюки со стрелкой. Но стоило ему застегнуть ширинку, омега едва не подскочил на месте от будильника Чонгука, сработавшего слишком внезапно. Спокойствие было безвозвратно разрушено.       — Нахрена ты поставил будильник на такую рань? — выдохнул Тэ, с удивлением наблюдая, как Чонгук, хмурясь от боли в простреленном боку, садится на постели, а затем и вовсе поднимается с нее. Ему словно вообще не составило труда проснуться за несколько секунд, будто и не спал вовсе, а лежал с закрытыми глазами. — Куда ты собрался?       Тэхен мрачнел и совсем не скрывал собственного недовольства.       — У меня куча работы, Тэхен. Доброе утро, — выдохнул Чонгук и снова сел на кровать, шумно выдохнув и на мгновение зажмурившись. К такому быстрому подъему его тело было не готово, и в глазах немного потемнело от того, как резко он принял вертикальное положение. Наверняка это кровопотеря сказывается на его самочувствии вот так.       — Какой работы? Ты совсем с катушек слетел? Тебя вчера чуть на тот свет не отправили, а ты собрался работать? Намджун сказал, что тебе нужно отдыхать, — возмутился Тэ, скрещивая руки на груди. Происходящее казалось бредом. В него только вчера стреляли, он был под наркозом, едва не умер, а сегодня что?       — Ты не курочка-наседка, Тэхен. Расслабь свой прекрасный зад и не… — Чонгук на мгновение поджал губы, замолчав. Наверняка хотел сматериться, но понимал, что с Тэхеном стоило бы разговаривать помягче, так что подбирал другое слово в своем лексиконе, не ругательное. — Не прочищай мне мозги с утра пораньше. Не мне объяснять тебе, что дела бизнеса порой не терпят отлагательств, — альфа выдохнул и потер внутренние уголки глаз. На самом деле он бы с удовольствием поспал еще пару часов, но такой роскоши он себе позволить не мог. Можно было купить что угодно, но только не время.       — Терпят, если вчера ты чуть не сдох. Блять, надо было и правда с тобой на следующий день после свадьбы разводиться, ты мне только седых волос прибавляешь, — Тэхен фыркнул и надел облегающую белую майку, заправляя ее в брюки. — А лучше вообще не соглашаться выходить за тебя. Я полысею с тобой на нервной почве, так и знай.       — Но ты не развелся, замуж за меня вышел и волосы у тебя не седые и все еще прекрасные, — усмехнулся Чонгук и, все же поднявшись, направился к ванной комнате. — А ты куда собрался? Еще довольно рано, а ты в последнее время раньше десяти не просыпаешься.       Тэхен стянул с вешалки белый кардиган и надел его, не торопясь отвечать, думая, что бы такое соврать, чтобы это было поубедительнее, при этом делая вид, что занят оцениванием своего внешнего вида в отражении. Что ж, отчасти это было правдой.       — Хочу взять у Намджуна таблеточек от стресса, потому что стал слишком много жрать на нервной почве. Видишь ли, муж у меня недалекий. Вчера чуть не помер, а сегодня собрался на какие-то деловые встречи. Дебил, не правда ли? Не понимаю, как меня с ним судьба свела. А как вспомню, что он человечиной кормит своих питомцев, опять тянет наблевать под кустиком.              Чонгук тихо засмеялся, но тут же прижал ладонь к ране, пожалев об этом. Тэхен сильнее нахмурился, наблюдая за альфой, но предпочитая больше не пытаться пилить мужа по поводу его здоровья. Все равно не послушает, так смысл?       Но идея о таблеточках от стресса казалась не такой уж глупой.       — Намджун сказал, что приедет к тебе утром, чтобы сменить повязку. Не стоит ли заехать к нему перед твоими мега-важными и неотложными встречами с большими дядями? — лелея последнюю надежду на здравый смысл в голове Чонгука, спросил омега.       — После встречи заеду, наверное. Скажи Мин Юнги, чтобы он отправил с тобой кортеж, один никуда не мотайся. И вообще, — Чонгук остановился у открытой двери в ванную и обернулся на Тэхена, — почему ты не попросишь его приехать сюда? Я не хочу, чтобы ты выезжал за пределы территории особняка.       Тэхен на мгновение растерялся, ведь Намджуну и правда ничего не мешало приехать сюда, только вот не притащит же он в особняк Чонов аппарат для ультразвуковой диагностики, а рассказывать кому бы то ни было о своих подозрениях Тэхен был не намерен. И здесь даже не понятно, будет хуже, если это увидит Чон Хосок или Чон Чонгук.       — Потому что я не хочу ждать, когда он освободится, еще я не хочу сидеть дома как принцесса в башне. И я все еще остаюсь главой нейтральной территории. Формально во всяком случае. Если они меня тронут, потеряют нейтральную территорию, а это никому не выгодно. Еще вопросы?       Чонгук хмыкнул и оценивающе скользнул по фигуре мужа взглядом. Изящные щиколотки были соблазнительно выставлены на показ подворотами брюк, майка обтягивала мягкие очертания тела, а белый кардиган крупной вязки, струящийся красивыми складками вниз, придавал образу завершенности и лишал пошлости. Тэхен был как всегда прекрасен.       — Чудно выглядишь, — как бы между делом бросил Чонгук.       Дверь в ванную комнату закрылась, щелкнул замок. Тэхен тяжело выдохнул и потер виски. День только начался, а уже не с тех нот.       О каких вообще детях может идти речь, если отец может сдохнуть не только от пули врага, но и от собственной глупости? И как можно до такой степени забивать и класть болт на собственное здоровье? Тэхен не понимал. Не понимал, почему гиперответственный во всех проявлениях Чонгук был таким беспечным, когда дело касалось его состояния здоровья. Или он чувствовал себя настолько непобедимым? Неужели он совсем не боялся за свою жизнь?       Тяжело вздохнув, Тэхен взял пачку сигарет, зажигалку и телефон. Он покинул комнату и направился в гараж, по дороге позвонив Юнги, как и сказал Чонгук. И сейчас альфа раздражал еще сильнее, потому что Тэхен к нему прислушивался и делал, как тот просил, как всегда следовал его указаниям, просьбам и советам, но Чонгук не спешил делать так же. Конечно, слушать его просьбы стоило хотя бы потому, что в любой момент их всех разом могут лишить жизни, но, черт возьми, такая покорность в себе жутко бесила, и омега не понимал, когда Чонгук превратил его в ручного зверька? Он словно даже зубки показывать разучился, не то, чтобы откусывать чью-то руку.       В гараже уже ждали несколько альф. Один из них, увидев Тэхена, открыл заднюю дверь черного, наглухо тонированного автомобиля. Интересно, стекло было бронированным или даже в такой внушительной тачке его могли убить?       — Я поеду на своей, малыш, даже не пытайся, — хмыкнул Тэ и подошел к новенькому Lexus'у, подаренному итальянской четой Санторро.       — Мин Юнги настоял на том, чтобы Вы…       — Мин Юнги мне не начальник, сладкий. Раз ты работаешь на моего мужа, значит, должен обеспечить мне защиту даже находясь в другой тачке. Если я выражаюсь достаточно понятным языком, тогда открывай гараж. Из-за тебя я опаздывать не собираюсь, — Тэхен сел за руль своей новой машины и закрыл дверь. Он бы с удовольствием откинул крышу и поехал нормально, с ветерком, но решил, что это будет уже слишком и его охрану от такого своеволия вообще удар хватит, так что не стал перегибать.       С другой стороны, упрямство альф бесило. Они все такие упертые остолопы? Тэхен не замечал, пока не вышел замуж за Чон Чонгука.       Надо было делать предложение Тэмину, пока его сердечко еще было свободно, уезжать с ним на Канарские острова и жить душа в душу долго и счастливо.

***

      Тэхен быстрым шагом вышел со склада, нервно выдыхая, и сел в машину. Его руки слабо подрагивали, а потерянный взгляд уперся в текст рецепта, выписанного доктором.       Что теперь делать, омега не знал. Не знал он и как можно было быть таким беспечным. Сколько раз он забывал про таблетки? Пожалуй, перерыв был лишь во время похищения, день после него, а дальше Тэхен возобновил прием. Ну, может быть, он пропустил не один день после возвращения домой из плена, а два, но после совершенно точно продолжил глотать по таблетке каждое утро, как и было предписано Намджуном. Но неужели тех нескольких раз было достаточно?       Как сказал Намджун, прием противозачаточных сейчас никак не сказался на ребенке, но прекратить его необходимо, чтобы не навредить.       — Господи, ну почему сейчас? — тихо простонал Тэхен, скомкав лист в руке и прикрыв глаза. Невовремя. Так невовремя, черт возьми. Почему именно сейчас, когда они находятся в таком подвешенном положении, его организм решил, что пора?       По крыше и лобовому стеклу тихо застучал дождь крупными каплями. Он усиливался стремительно. Казалось, всего секунда и все вокруг затянуло дымкой от разбивающейся о земь воды. Этот шум немного успокаивал, но недостаточно.       А с другой стороны, чего он ожидал? Пусть и была небольшая надежда на то, что это всего лишь нервы, но если снять с самого себя иллюзию самообмана, он с самого начала знал, что с ним происходит, просто отказывался в это верить и пытался закрыться от правды. Так же делают маленькие дети, когда закрывают ушки и кричат что-то неразборчивое. Только Тэхен давно не маленький мальчик, ему от проблем не скрыться и не спрятаться, ему с проблемами жить, а в идеале решать их.       Тэхен взял телефон с соседнего сиденья и по памяти набрал необходимый номер телефона, решив, что так будет быстрее, чем искать имя в списке контактов. Ему было жизненно необходимо поговорить с близким человеком, спросить совета, потому что он совсем не знал, что ему делать. Сейчас родителей рядом особенно не хватало.       — О, я как раз собирался тебе звонить! Там у рабочих какая-то беда с мраморной плиткой, которую ты заказал для лобби. Я так и не понял, но, кажется, они ее развернули и там около десятка плит разбились. Короче, они спрашивали у тебя, могут ли они заказать еще. Позвони им, ладно? — с ходу выпалил Тэмин. Было слышно, что он параллельно печатает что-то на ноутбуке.       — Тэмин-а, — тихо позвал Тэхен, — я в глубокой заднице, Тэмин-а… И вопрос с чертовой плиткой — полная хрень по сравнению с этим.       Тэмин на том конце линии замолчал и даже печатать перестал. Он тихонько вздохнул и перехватил телефонную трубку, приготовившись слушать.       — Что случилось? — уже привычный вопрос. С тех пор, как Тэхен и Чонгук узаконили свои отношения, они с Тэмином созванивались только тогда, когда у Тэ что-то случалось. И приезжать теперь он стал не только ради работы и друга, но и потому, что в его жизни происходил какой-нибудь лютый пиздец. Тэмин не обижался, понимал, что кроме него Тэхен больше ни с кем не может ничего обсудить, потому слушал и успокаивал. Да и в последнее время его друг был слишком эмоциональным.       — У меня… Боже мой, я залетел, Тэмин. У нас с Чонгуком будет ребенок, — выдохнул Тэхен. Он открыл бардачок и посмотрел на пачку сигарет. Курить хотелось очень сильно, но стоило потянуться рукой, он сам себя остановил. А нужно ли ему это сейчас? Хочется, чтобы успокоить нервы, но так ли это необходимо? А с другой стороны, почему нет?       — Не слышу радости в твоем голосе, — суховато сообщил Тэмин. Было слышно, как он встал с кресла и пошел куда-то, хлопнув дверью.       Тэмин завидовал. Зависть грызла где-то глубоко внутри, потому что у него такого никогда не будет. Другие люди решили этот вопрос за него и лишили выбора, на который омега имел когда-то полное право. Но теперь выбирать было просто не из чего.       — Что мне делать? Намджун сказал, что еще не поздно сделать… ну… избавиться от него. От ребенка. Но он настаивает на разговоре с Чонгуком, а я… Черт, какой бред! Я всего пару раз забыл про чертовы таблетки, когда он забрал меня с этого ебаного склада! Если бы я знал, что его сперма такая плодовитая, я бы даже глотать ее отказался, — Тэмин в динамике вдруг тихо засмеялся, и его смех помог Тэхену немного расслабиться. Омега закрыл бардачок, решив все же не брать сигареты и немного приоткрыл окно. Свежий воздух был сейчас необходим, а от усилившейся влажности казалось, что дышать стало трудновато.       — А в чем проблема поговорить с Чонгуком? Или ты кольцо на своем пальце воспринимаешь только и исключительно как украшение? Думаю, Чонгук должен был узнать об этом раньше меня.       Тэмин по крайней мере попытался вернуть мозг своего друга на путь логики, с которого тот удивительным образом сбился. Хотя если знать о положении Тэ, все его поведение становится вполне себе объяснимым. Удивительно, что сам Тэмин не предполагал подобного.       — Чонгук — идиот, какие ему дети? Его вчера ранили, ты знаешь? Насквозь прострелили бок, ладно хоть органы не задели. И что, ты думаешь, он сегодня лежит в постельке и отдыхает? Как бы не так. Он проснулся утром, испугал меня своим мерзким будильником так, что я чуть дара речи не лишился. Сказал, у него много дел, которые требуют его решений и присутствия. То есть я должен волноваться, что мой муж может умереть не только от вражеской пули, но и от собственной беспечности и веры во всемогущество себя великого, — Тэхен фыркнул. — Братец его тоже хорош, стебет меня каждый день и подкалывает своими тупыми шутками. Чокнутая семейка!       — Мне казалось, Чон Хосок не помеха для тебя. Тэхен, слушай, ты ведь не одинок. Тебе и правда нужно обсудить все с Чонгуком. Ты же не думаешь избавляться от ребенка втихаря? Это как минимум очень нечестно по отношению к Чонгуку.       Омега тяжело вздохнул и сполз на сиденьи пониже. Он прижимал трубку к уху, кусал губы и смотрел на горизонт, за верхушки деревьев, потемневших от дождя. Все происходящее было нереальным, словно сон. События развивались слишком стремительно, он не успевал за ними.       — Сначала Чонгук зовет меня переехать к нему, потому что волнуется за мою сохранность. Потом меня похищают, умирает Джуно и он говорит, что мы должны пожениться, потому что в статусе его супруга меня никто не посмеет тронуть, а буквально через неделю после свадьбы я узнаю, что жду ребенка? Это слишком, Тэмин-а… слишком много для меня. Я не успеваю привыкнуть к одной роли, как мне уже необходимо менять ее на другую. Это раздражает. Что я должен делать? Намджун, от феромона которого я хотел сдохнуть, выписал мне рецепт на витаминки для беременных. Сказал, что не закупает их, и мне придется покупать все по списку самостоятельно. А я не хочу ничего покупать. Я хочу выкурить сигарету, но мне совесть не позволяет. Блять, я столько лет трахался с мужиками и беды не знал, но стоило оказаться в постели Чон Чонгука, хватило одного раза, когда я не принял таблетку. Или двух… Не суть!       — Тэхен, — вздохнул младший. — Я с тобой скоро сам закурю, честное слово. Ты один все равно не имеешь права ничего решать. Это и его ребенок тоже, слышишь? Чонгук не бросит тебя в беде, он не просто так взял тебя замуж. Не ради забавы, Тэхен-а. Серьезно. Беременность — это не конец света, Тэ. Поезжай в аптеку, купи то, что Намджун тебе назначил, а потом домой и расскажи все своему мужу. Я уверен, он тебя поддержит, Тэ-Тэ, и все будет хорошо. Ты только не нервничай и не переживай лишний раз. Отныне нужно заботиться не только о себе. А теперь езжай и будь осторожен на дороге, особенно после вчерашнего покушения. О нем тут уже все болтают. И бригаде строителей, или кто они там, позвони и реши вопрос с плиткой, я в твой лакшери-ремонт вмешиваться не собираюсь. Разберись с этим до конца дня, потому что у них работа завтра встанет, если ты ничего не уладишь.       Кивая на слова друга, Тэхен едва не заплакал. Он был так благодарен, что не смог и слова сказать, но отключив вызов, посмотрел на смятый в руке лист бумаги и, выдохнув, завел автомобиль. Тэмин был прав как всегда, стоило бы к нему прислушаться и действительно меньше поддаваться эмоциям, больше соображать головой и… нужно рассказать обо всем Чонгуку. Но сначала он позвонит строителям и выскажет им все, что думает.

***

      Тучи рассеялись так же быстро, как и появились на небосклоне, забирая с собой проливной дождь. Воздух посвежел, но это быстро сходило на нет под солнцем, поднявшимся высоко в зенит, когда Чонгук выходил из здания правительства. Он сунул сигарету в зубы и сел в машину, глянув в сторону охраны, что закрыла за ним дверь. Несколько крупных ребят тут же сели в черные джипы, что ехали чуть впереди и позади автомобиля босса, образуя своеобразный кортеж. Пусть без мигалок, не было никакого желания привлекать к себе лишнее внимание. Да и Чонгук не сидит среди правительственных рож, чтобы заботиться о свободном от остальных машин пути по дороге домой.       Альфа выдохнул в сторону сизый дым, глянув на дорогие часы на своей руке. Неплохо бы было еще заехать на оружейный склад, чтобы проверить поставку, но можно попросить об этом Хосока. Кстати, о нем.       Чонгук нахмурился, поджимая губы, и отвернулся к окну, как только машина двинулась с места.       Он так и не сказал брату о том, что нападавший на него придурок передал ему «привет» от Юн Енсу. Теперь в его причастности даже не стоило сомневаться. И его связь с Мун Тэилем… Если вспомнить слова Чхве-младшего, то все произошедшее за последние пару месяцев постепенно собиралось во вполне понятную картинку.       Если у этих двоих действительно есть общий ребенок, то Юн Енсу наверняка мог бы покрывать некоторые дела своего любовника, как и Тэиль мог покрывать Енсу. Не факт, что все произошедшее — стопроцентно их рук дело. Но ведь не могли несколько пусть и больших, но довольно слабых кланов так внезапно решить его задавить, не имея за спиной подстраховки. Вариантов было несколько. Либо они обезумели от страха потерять свои территории, либо за спиной каждого стоял кто-то, кто умело манипулировал ими, словно марионетками в кукольном театре. И этим кем-то наверняка мог быть Енсу. Вряд ли бы он позволил Тэилю сделать что-то без его ведома. Да и подосланный к Чону наемник сказал все предельно ясно. Значит, ошибки не было? Эти славные ребята и правда объединились против него под руководством клана Юн.       И скорее всего все те, кто окружал Енсу выполняли за него грязную работу. Чонгук был уверен, что даже ту крысу Мун Тэиль подослал к нему по приказу своего любовника. Маловероятно, что этот омега сам решился бы на подобное. Именно потому, что он далеко не лишен ума, скорее всего Тэиль не пошел бы на такой шаг самостоятельно. А вот ради любимого человека и отца своего ребенка? Вполне возможно.       Юн Енсу знает, куда нужно давить Чонгуку. Что ж, теперь Чонгук тоже знает его болевую точку и не воспользоваться таким шансом будет глупо, но об этом он еще раз подумает чуточку позже.       Чонгук тихо усмехнулся, затянувшись сигаретным дымом.       — Это интересно… — негромко пробормотал он, облизав губы. Если так подумать, надежды Енсу на мирное сосуществование с оставшимися кланами после того, как он уберет клан Чон, были крайне сомнительны. Значит ли это, что он собирался захватить территории Чона чужими руками, а после подобрать под себя весь Сеул? Если так, то делал он это все из чувства жадности и желания увеличить подконтрольные территории, или им движило нечто иное? Например, беспокойство о судьбе своего ребенка.       За этими мыслями Чонгук сам не заметил, как машина подъехала к особняку. Альфа тихо вздохнул, самостоятельно открыв дверь, и хмуро глянул в сторону подбежавшей охраны.       — Я еще в состоянии передвигаться самостоятельно, — сухо оповестил Чонгук, когда заметил, как один из мужчин попытался придержать его под локоть. Прижав ладонь к ране на боку, мужчина с трудом вылез из машины, сжимая челюсти от боли, но помощи от подчиненных не принял. Держаться за кого-то в подобном ключе было унизительно. Да чего уж говорить, это было бы полным провалом. Для каждого из подчиненных Чонгук должен был держать лицо, и даже при ранении демонстрировать свою слабость он не мог. Альфа согласился бы принять помощь от приближенного к нему Юнги или того же Хосока, но никак не от тех, кто может в любой момент отгрызть его руку.       — Пришли ко мне Хосока, — бросил он в сторону Юнги и направился в дом. Судя по времени, Тэхен должен был совсем скоро вернуться домой. Стоило бы привести себя в порядок к его приезду, иначе омега от волнения снова будет пилить Чонгука заботой. С ним, кажется, даже папа в детстве так не возился.       Поднявшись в свой кабинет, Чонгук устало опустился в свое кресло за столом и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза. Сейчас казалось, что остаться в постели на весь день было не такой уж плохой идеей, но альфа быстро отогнал от себя эти мысли и достал сигарету. Он знал, что ему не станет от нее лучше, скорее наоборот, но все равно закурил.       — Хуево выглядишь. Муженек перестал удовлетворять настолько, что ты готовишься сдохнуть от спермотоксикоза? — раздался в кабинете ехидный голосок Чона-младшего, которому Чонгук без стеснения показал средний палец.       — У меня есть важная информация на обсуждение и работа для тебя, так что прикрой варежку и выслушай меня, пока я случайно не прострелил тебе бок также, как его продырявили мне. Посмотрю, каким бледным от спермотоксикоза без шлюх будешь ходить ты.       — Ну ты и зануда, Чонгук. Как твой членоприемник терпит тебя? Ты же наверняка и в постели нудишь…       Чонгук приоткрыл глаза, стоило услышать, как Хосок назвал Тэхена, и сел ровнее в кресле.       — Я вырву тебе твой поганый язык, Чон Хосок. Когда-нибудь мое терпение закончится и у меня станет на одного брата меньше. Уверен, что тот год, что я жил без тебя, был самым счастливым в моей жизни, — произнес он и потушил сигарету в пепельнице под тихий ехидный смешок.       — Так и сквозишь счастьем. Вот, что семейная жизнь делает с людьми, — хмыкнул Хоби, но замолчал, когда Чонгук угрожающе глянул в его сторону и потянулся за дыроколом. Однако, даже это не заставило его остановиться.       — Ты знал, на что шел, когда брал его замуж, так что туши свой зад. Твой муж навсегда останется для меня хуе… — договорить Хосок не успел, потому что на этот раз тяжелый дырокол действительно полетел в его сторону, и если бы Хосок не пригнулся вовремя, обязательно попал бы прямиком в лоб, может, даже рассек его, но на этот раз лишь ударился о спинку кресла и рухнул на его затылок. Пусть довольно болезненно, но не критично. Хотя обидно, определенно, было. Даже очень.       — Придурок, — фыркнул Хосок, а Чонгук удовлетворенно хмыкнул и вновь опустился в кресло, прикрыв глаза.       — Тот ублюдок, что пришел убить меня в офис, передал мне привет от Юн Енсу, — произнес он, а Хосок тут же замолк и посерьезнел, внимательно вслушиваясь в слова Чонгука.       — Значит, ты был прав на его счет.       — Да. И был прав, когда подумал, что кланы объединились против меня. Я уверен, что у них есть предводитель. И поскольку после убийства троих из них Юн крайне удачно оттяпал себе земли клана Ли, все становится слишком уж очевидно. Не понимаю, почему я так долго сомневался в этом, — негромко проговорил Чонгук и прикусил щеку с внутренней стороны, потирая ладонью ноющий шов на боку.       — Недавно приходил Чхве Хосок, и он рассказал мне об интересной связи между Енсу и Тэилем. По его словам, ребенок Муна — сын Юн Енсу. И тогда все становится совсем уж складно. И то, почему Юн в первую очередь не напал на приближенный к нему клан Тэиля, и почему слабый клан Мун до сих пор держится на плаву, с каждым годом увеличивая свою мощь. И то, почему никто и никогда не видел сына Мун Тэиля тоже приобретает вполне логичное объяснение. Отец никогда нас не прятал от партнеров, но наследника клана Мун никто не видел. Как и никто не знает, у него омега или альфа. Слишком уж много секретов для одного ребенка.       Чонгук замолчал, приоткрыв глаза, и взглянул на Хосока, который задумчиво пялился на дырокол в своих руках.       — Я пытался пробить ребенка Тэиля несколько лет назад, но ничего не нашел на него. А потом ты поставил мне чудную задачу — прекратить докапываться до детей и заняться кланом Ван.       — Потому что стратегически клан Ван в тот момент был важнее, чем ребенок омеги из клана, который не представлял для меня никакой угрозы, — поморщился Чонгук и заерзал на стуле. Сидеть было больно абсолютно во всех положениях, и его это начинало дико раздражать.       — Хочешь, чтобы я нарыл информацию на Мун Тэиля и Юн Енсу? — поинтересовался Хосок, щурясь и тут же получая в ответ кивок.       — И чем скорее, тем лучше. Он прекратил осторожничать. Возможно, он больше не видит смысла скрываться. Хочу понять, как давно эти двое действуют сообща. Только подумать, они так много лет водили нас за нос, страшно представить. И, быть может, убийцей отца тоже является один из них? И кстати, Чхве Хосок уверен, что клан Мун услужливо подкинул крысу в наши ряды, но он не знает, стучит ли эта мразь о внутренних делах на сторону. Хотя, даже если нет, меня это мало волнует. Я хочу, чтобы ты нашел мне гада, я лично отрежу ему голову.       Хосок хмыкнул. Вот такой Чонгук ему нравился. Жестокий, не терпящий предательства, рассудительный и расчетливый. За таким главой клана можно и в самое пекло.       Но подняв глаза на старшего брата, альфа прищурился, склонив голову набок.       — Чонгук, а ты нормально себя чувствуешь? — поинтересовался он. — Ты бледный, у тебя испарина на лбу и руки трясутся. Ты же не собираешься склеить ласты на самом интересном моменте нашей истории? — спросил он.       — Со мной все отлично, вряд ли я сдохну от дырки в теле, — будничным тоном бросил Чонгук и, расстегнув пиджак, прижал ладонь к той самой дырке, с удивлением замечая влажное пятно. Посмотрев на свои пальцы, Чон-старший обнаружил, что испачкался в собственной крови и поджал губы.       — Наверное, шов разошелся. Ерунда. Мне нужно, чтобы ты съездил на склад и проверил поставку оружия, завтра утром она должна быть распределена на особняк и отгрузку.       Хосок вскинул брови и скривился.       — Да ты, блять, серьезно? — фыркнул он, встав с места. — Твоему распрекрасному мужу не повезло с тем, какой ты у него долбаеб. В такие моменты я думаю, что вы прям идеальная пара — стерва и баклан с острова Долбаклюев, — фыркнул он, набирая номер Намджуна, даже не спрашивая у Чонгука, нужно это или нет. Потому что спрашивать в такой ситуации было бесполезно. Его брату дай волю — он даже без ноги умудрился бы побегать.

***

      Входная дверь особняка тихо закрылась на автодоводчике, и Тэхен, прижимая к груди покупку, стянул с себя обувь, оглядевшись. К нему тут же выбежал дворецкий-бета, поклонившись и уже собираясь услужливо забрать из рук омеги небольшой полупрозрачный пакетик, но омега лишь мотнул головой. Отдаст — тот посмотрит, и прислуга будет шептаться.       — Спасибо, но я сам смогу донести его до своей комнаты. Руки еще на месте, — сухо отчеканил Тэ, а мужчина лишь кивнул и отошел в сторону.       — Как Вам будет угодно. Есть особые пожелания к ужину? — поинтересовался бета, а Тэхен, задумавшись, неспешно направился к лестнице.       — Чонгук хотел что-то из корейской кухни, мы давно не ели ничего домашнего. Я был бы не против дакжима и пибимпапа, — произнес он, закивав самому себе. Да, стоило поесть чего-то родного. Он все еще помнил, как тяжело вздыхал Чонгук в последний раз, когда они ужинали вместе и к столу подали заказанную Тэхеном лазанью. Тэ даже не сомневался, что Чон мог где-нибудь между делами в городе перехватить в придорожном магазинчике токпокки, которые, как выяснилось, он обожал и не ел часто лишь из-за огромной калорийности блюда.       Омега тихо хихикнул своим мыслям, поднимаясь на второй этаж особняка, и уже подошел к двери их комнаты, как та распахнулась прежде, чем он успел коснуться дверной ручки.       Намджун столкнулся с ним нос к носу, а его брови тут же взметнулись вверх.       — О, — глаза Тэ, казалось, стали еще больше, чем прежде, и он неловко прижал к груди пакетик из аптеки, на который тут же упал взгляд Джуна. Одобрительный взгляд. Доктор мимолетно улыбнулся и снова взглянул на Тэхена.       — Ты чего здесь делаешь? Проверяешь работоспособность собственноручно собранного телепорта? — поинтересовался омега. Иного варианта того, каким образом Намджун попал в их особняк настолько быстро, он не видел. Тэ всего лишь заехал по пути в аптеку, ну, может, еще остановился у кофейни, потому что ему смертельно сильно захотелось какао с маршмелло, посыпкой и взбитыми сливками. Наверное, его задержало и то, что поехал он не самой близкой дорогой к особняку, выслушав много недовольства от охраны по телефону. Они каждую едва ли не секунду напоминали ему о том, насколько это опасно. Но разве Тэ виноват в том, что ему попросту нужно было провериться? Иначе он бы точно умер от перенапряжения собственных извилин.       Только упертым альфам-баранам, к которым Намджун пока что не относился только благодаря своей башковитости, вряд ли представлялось возможным понять такие простые вещи.       Намджун лишь качнул головой и отошел чуть в сторону, открыв дверь шире, чтобы Тэ мог взглянуть на лежащего в постели Чонгука. Волнение тут же дало знать о себе, пробежавшись мерзкими мурашками вдоль позвоночника.       — Передний шов разошелся. Слишком много двигался, — пояснил Намджун, а Тэхен плотно поджал губы, делая шаг в комнату и прижимая к себе витамины покрепче, будто бы сейчас именно они могли хоть как-то решить проблему. Он так и знал, что ни к чему хорошему беготня Чонгука не приведет. Тот дышал тяжеловато и часто, а на щеках был нездоровый румянец.       — Он…       — В порядке. Почти, — тут же заверил Намджун. — От перенапряжения и боли у него поднялся жар, но я уже вколол ему жаропонижающее. Шов подтянул, так что все должно быть в порядке. Ему не в первой. Не переживай сильно, сам знаешь, что это сейчас совсем не полезно для тебя, — альфа был серьезен. Он надеялся на благоразумность Тэхена.       — Я был бы благодарен, если бы ты распорядился подготовить комнату для меня. Останусь на ночь здесь, на случай, если ему станет хуже или если он снова захочет поскакать по особняку аки горная лань, — усмехнулся Намджун, а в следующую секунду и он, и Тэхен вздрогнули от голоса со стороны, совсем не заметив того, как к комнате подошел Хосок.       — Ты его лучше ни о чем не проси, хозяин из него так себе. Он умеет только под кусты блевать, но я не уверен, что тебе нужны заблеванные кусты в комнате. Хотя если есть желание, то я принесу вазон с бонсаем с первого этажа, а этот все для тебя устроит, — съязвил Хосок, а Тэхен недовольно фыркнул, надув губы. Честно говоря, сейчас он уже был не уверен, беременность спровоцировала его желание выблевать весь свой желудок, или же осознание, что Чонгук скармливает людей собакам.       Однако, решив не тратить свои силы на Хосока, Тэ попросту прошел мимо него, чтобы спуститься вниз и распорядиться о подготовке гостевой комнаты. Что бы там не говорил о нем Хосок, толку поддаваться на его провокации не было никакого.       Тэхен на секунду подумал, что было бы неплохо попытаться найти подход к брату Чонгука, но вспомнив, как тот угрожал ему, тряхнул головой. Ну и бред.       К такому человеку уж точно невозможно было найти подход.       Хосок лишь удивленно вскинул брови и тихо присвистнул.       — Ого, он что, промолчал? Может, он головой где-нибудь ударился, ты проверил бы, — посоветовал он, глянув на Намджуна, но альфа лишь тяжело вздохнул и вытолкал Хосока из дверного проема, закрыв за собой дверь.       — Прекращай его доводить. Мальчику и так не сладко, а тут еще твои тупые подъебы. Ты знал, что твои шутки со временем начинают терять оригинальность? Придумал бы чего поновее, что ли, — посоветовал Намджун.       — Теперь еще и ты против меня? Вся жизнь прожита зря. Спасибо, нахуй, от всей души. Не знаю, чего ты добился моим расстройством, но мне вот сейчас было очень больно. Очень. И теперь никто, никто, мой друг-наркоман, не сможет собрать мое разбитое сердечко. Так и знай, что именно ты стал причиной моей абсолютной бессердечности, — наигранно сообщил Хосок, схватившись за сердце и разверулся на пятках, чтобы уйти в свою комнату.       — Пойду утоплюсь с горя, в джакузи с бутылочкой вискаря. А ты продолжай херачить за почти бесплатно, добрый доктор, — Хоби помахал Намджуну рукой и удалился с гордо поднятой головой.       Вечер опустился на Сеул приятными, мягкими сумерками, что отсвечивали на линии горизонта розовым заревом.       Новоиспеченный господин Чон быстро распорядился о подготовке комнаты для дилера и вернулся к их с Чонгуком спальне. Намджун все еще был около двери, разглядывал вид из окна или просто зависал на течении воды в фонтане — непонятно, но услышав приближающиеся шаги и легкий запах макадамии, обернулся на Тэхена.       — Эта спальня свободна, — омега указал рукой на ближнюю дверь, за которой скрылись несколько бет-горничных. — Они попросили полчаса, так что ты можешь прогуляться или…       — Я найду, чем себя занять, — прервал Джун. Тэхен кивнул на его слова и перевел взгляд на дверь, за которой сейчас спал Чонгук.       — Чем я могу помочь ему? — спросил Тэ. Голос сквозил беспокойством, был тихим. Сейчас омега казался Намджуну скорее маленьким мальчиком, потерявшем из виду папу посреди оживленной улицы, но никак не взрослым человеком, занимающим высокий пост, мужем самого влиятельного во всем Сеуле человека.       — Просто будь с ним рядом. Лекарства, которые я дал, сделают все необходимое и приведут его в порядок. Но он должен оставаться в постели по меньшей мере два дня. А теперь иди и тоже отдохни. С завтрашнего утра это все желательно начать принимать, — Намджун кивнул на пакетик с витаминами, который Тэхен все еще прижимал к себе, и направился в сторону лестницы. — Закажу у вашего повара тар-тар и вискарь, который меня не берет. Бывай.       Дилер махнул рукой и скрылся за поворотом.       Вздохнув, Тэ вошел в комнату и поморщился. Здесь было душно и жарко, словно Чонгук нагрел собой все пространство и, стоило заметить, что даже камин не справлялся с этим настолько качественно.       Оставив пакетик на тумбе со своей стороны, омега подошел к балкону и открыл дверь настежь, впуская в комнату вечернюю прохладу и кислород. Было тихо, но дыхание Чонгука, тяжелое и частое, разбивало тишину.       Омега лег рядом с мужем и прикрыл глаза всего лишь на мгновение, так ему показалось, во всяком случае. Но когда он открыл их и посмотрел на электронные часы, с удивлением обнаружил, что проспал по меньшей мере пару часов.       Тэхен осторожно убрал со лба Чонгука полотенце, которое уже высохло, и присел рядом, тяжело вздохнув. Он прижался губами ко лбу мужа. Румянец на его щеках или прошел вовсе, или в полумраке омега его не замечал, а лоб Чонгука был не таким уж горячим. Но Тэ все равно опустил махровую ткань в таз с холодной водой, отжал полотенце и вернул его обратно. Пусть температура и не была слишком высокой.       Чон не проснулся даже к ужину, лишь пару раз открывал глаза, но когда обнаруживал рядом спящего Тэхена, проваливался в дремоту опять.       Омега поджал губы, глянув на тумбочку, где стоял пакетик витаминов. Подойдя ближе, он достал одну баночку и повертел ее в руках, зачем-то открыл, понюхал. Запах был довольно мерзким, так что, поморщившись, Тэхен закрыл ее и поставил обратно, но взгляда не отвел. Как будто эта баночка могла подсказать ему, что делать дальше. Мысли о том, что он может промолчать и просто избавиться от ребенка не покидали его голову. Но что, если после у него больше никогда не появится возможности забеременеть? Что, если судьба не просто так подкинула ему такой шанс? Сердце Тэ болезненно сжималось, стоило ему лишь подумать о том, что он убьет зарождающуюся под его сердцем жизнь. Их с Чонгуком ребенка. А что, если он сейчас расскажет обо всем предельно честно, а Чон вежливо сообщит о том, что нахер ему все это не надо? Такой вариант имел место быть.       Да, Чонгук любил детей. Точно любил, Тэхен слишком хорошо помнил, как он говорил о погибших в той нелепой перестрелке детях. Видел, как он смотрел на детей четы Санторро, пока те носились рядом и иногда пытались забраться к нему на колени, называя забавным «zio"¹, одновременно пытаясь потрогать букет Тэхена. Альфа даже не поморщился ни разу, терпеливо отвечал что-то на итальянском и успел подержать на руках самого младшего омегу, засыпая маленького ребенка комплиментами. Чонгук наверняка будет хорошим отцом.       Тэхен невольно улыбнулся своим мыслям и глянул на супруга. Его рука потянулась к щеке мужчины, нежно обводя пальцами скулы и переносицу, словно он изучал его лицо заново.       — Гук-а, — тихо позвал Тэхен, но не услышав ответа, на мгновение прикрыл глаза, прикусывая губы. — Есть одна вещь, которую я должен тебе сказать. Пусть все это так неожиданно и не вовремя. Но с другой стороны, разве такое бывает вовремя? У нас… Будет ребенок. Я еще не знаю, кто, альфа или омега, срок совсем еще маленький и… Мне так жаль, — вдруг тихо зашептал он, ложась на спину и прикрывая глаза рукой, не в силах смотреть на спящего супруга.       — Мне так жаль, потому что это все совсем некстати. Я так не хочу, чтобы наш ребенок жил в таком мире. Чтобы я каждый чертов день только и думал о том, что могу лишиться его или тебя. Я боюсь, что если решусь на это, в какой-то момент мы попросту останемся одни, потому что кто-то из этих ублюдков заберет тебя у меня. Я ведь… Я не думал, что все произойдет так быстро, и мне очень страшно, Чонгук. Может, аборт — это действительно единственный выход? Может, если его не будет, то нам обоим будет легче? И тебе не нужно будет пытаться защитить нас двоих, рискуя собой. Я бы хотел увидеть его, но я так не уверен. Может, он бы был похож на тебя? Или был бы милым и стеснительным. Знаешь, таким обаятельным. Не знаю, в кого, потому что я совсем не такой, но если бы он был, то наверняка самым красивым, добрым и умным на всем свете. Но нужна ли ему такая жизнь вообще? Может, лучше ему не рождаться вовсе? Я не знаю. Я так запутался и так сильно устал. Не знаю, было ли у тебя и твоего брата счастливое детство, Чонгук? Нормальное детство, как у всех других детей? Он ведь будет твоим наследником и как… как я должен буду смотреть на него? Как я смогу наблюдать за его взрослением, зная, что однажды ему придется распоряжаться, как и тебе, кто должен жить, а кто умереть? Как я буду растить его и знать, что однажды его руки будут в крови так же, как мои, твои, твоего брата. Как я могу обрекать кого-то на такую жизнь, от которой сам мечтал сбежать?       Тэхен рвано выдохнул, лег к мужу поближе и стер соленые капли со своих щек, пытаясь восстановить дыхание.       В комнате стояла такая тишина, что от этого становилось лишь хуже. Хотелось во все горло закричать о несправедливости происходящего, но Тэхен молчал. До боли кусал собственные губы, шмыгал носом и молчал. И вот, он высказал все спящему Чонгуку, который его даже не услышал. Как теперь собраться с мыслями и сказать все то же самое, когда альфа будет в сознании.       В чертовой тишине Тэ казалось, он слышал как по его венам бежит кровь.       — Тэхен, — вдруг тихо раздалось со стороны, но в этой тишине прозвучало настолько громко, что омега вздрогнул. Что сейчас скажет ему Чонгук? А вдруг и правда скажет ему отправляться к Намджуну и немедленно решать возникшую проблему? А вдруг нет? Ожидание было мучительным.       Он медленно поднялся, чтобы видеть мужа, сильнее прикусывая губы и встречаясь слезящимися глазами с внимательным взглядом Чонгука.       Альфа молчал, ничего не говорил, заставляя Тэхена чувствовать нервную дрожь во всем теле. Словно это ему должны были или вынести смертный приговор или милосердно подарить жизнь, а не небольшому скоплению клеток внутри него.       — Я не… — начал было он, но договорить не успел. Чонгук осторожно взял его ладонь в свою, поднеся ту к губам, и оставил на тыльной стороне мягкий поцелуй, потянув омегу на свое плечо.       — Ты будешь хорошим папой, — тихо прошептал он, крепко обнимая мужа за плечи и касаясь губами его макушки, зарываясь носом в сладко пахнущие волосы.       На Сеул плавно опустилась ночь, окрасив небо звездным полотном. Где-то в загородном доме два человека стали немного счастливее.