⊹──⊱✠⊰──⊹
— В общем, тогда я решила, что продолжу заниматься. Только родители были против, но мне удалось их переубедить. — Подруга рассказывает мне что-то уже добрые полчаса, параллельно потягивая свой карамельный латте. Ее голос задерживается у меня в голове на долю секунды и почти сразу же вылетает оттуда, не позволяя мне и вникнуть в смысл услышанного. — Эй, приём. Ты меня слышишь? — Девушка легонько касается моей ладони, от чего я рефлекторно вздрагиваю. Выйдя из своеобразной прострации, я поднимаю на нее вопросительный взгляд. — Ты вообще слушаешь меня? — Она непонимающе хмурится, не убирая руки с моей ладони. — Да-а, ты говорила про поездку в Крым прошлым летом. — Неуверенно произношу я, выдёргивая свою руку. — Я говорила про Крым полчаса назад, — Блондинка укоризненно скрещивает на груди руки. — Что произошло? Я глупо открываю рот, дабы что-то сказать, однако не найдя подходящих слов вновь закрываю. Хотелось рассказать ей все, буквально вывалить всё как есть, излить душу и поговорить. — Просто устала. — Противореча своим же мыслям и желаниям произношу я, делая небольшой глоток карамельного латте. Чувство, что пока что рано рассказывать Даше о случившемся берет верх. Девушка не выглядит удовлетворённой подобным ответом — она с плохо скрываемым сомнением изгибает бровь, скользя взглядом по моему лицу, однако спорить со мной не решается и лишь тихо фыркает. — Мне удалось выучить весь сценарий нашей пьесы. — Решая перевести тему разговора гордо осведомляет подруга. — В больнице настолько скучно? — Усмехаюсь я, обхватывая тёплый стаканчик своего кофе обеими руками, дабы хоть как-то согреть слегка замёрзшие кончики пальцев. — Не представляешь насколько. А ещё там ужасная еда и плохой интернет. — Девушка вытягивает губки уточкой и грустно вздыхает. Я вновь усмехаюсь, надкусывая только что принесённый шоколадный маффин и устремляю задумчивый взгляд в окно, за которым опять начался снегопад. Делаю ещё один глоток горячего напитка — тот вмиг приятно обжигает горло, растекаясь внутри медовым теплом и заставляет меня прикрыть глаза от удовольствия. Мне удается на несколько часов забыть о ситуации с Лёшей, Артёме и учёбе.⊹──⊱✠⊰──⊹
Автомобиль чёрного цвета паркуется возле дорогого ресторана на набережной Невы. Горошко выходит из машины и, закрыв её, направляется ко входу в заведение. Хостес встречает мужчину у входа и провожает к нужному ему столику. За столами в сопровождении мужчин сидят женщины в роскошных платьях, в воздухе витают ароматы вин и чьего-то парфюма, а откуда-то издалека играет приятная мелодия рояля. — Добрый вечер — Горошко пожимает мужчине руку, присаживаясь на стул напротив него. — Добрый. — Собеседник принимает из рук только что подошедшей официантки меню. — Здесь чудное вино, не составишь компанию? — Не отрывая глаз от страниц меню вопрошает мужчина. — Я за рулём. Ты хотел обсудить театр, насколько я помню. — Ещё раз оглядывая помещение напоминает Горошко. — Куда спешить, Серёж, весь вечер впереди. Обожаю это место, тут прекрасная атмосфера. — Проговаривает тот, однако, поймав на себе пристальный взгляд Серёжи, умолкает. Выжидает несколько секунд, словно подбирая правильные слова и произносит. — Тяжёлые времена настали. — Он откидывается на спинку кресла, наконец поднимая на Горошко вымученный взгляд, — Театры перестают пользоваться прежней востребованностью среди общества. Что уж говорить о театральных школах. — Театры всегда будут популярны. — Отчеканивает мужчина, слегка сощурив голубые глаза. — Я тоже так думал, — Он жестом подзывает официантку. — Бокал Шардоне и стейк средней прожарки. — И поднимает вопросительный взгляд на Серёжу. — Эспрессо. — Решая, что чашка крепкого кофе сейчас будет как раз кстати, отрезает мужчина. — Не меняешься, Горошко. Я надеялся мы посидим как раньше. — Блондин досадно поджимает губы, склоняя голову набок. — Я не могу задерживаться сегодня. — Вспоминая, что Ева осталась в его квартире одна, проговаривает тот. Ему бы хотелось закончить этот разговор поскорее и поехать домой. На лице мужчины появляется понимающая ухмылка. Он роняет взгляд на наручные часы и кивает каким-то своим мыслям, после чего, легонько тряхнув головой, словно отгоняя их, продолжает. — Так о чем это я. Десятки школ только по Петербургу несут огромные потери. Мы работаем в минус, Серёж. — Буквально вываливает блондин. — К чему ты клонишь? — Тон голоса вмиг становится серьёзным, а на лице появляется озадаченность. — Я прекращаю финансирование твоей школы. — Несколько отчеканенных слов, словно удары молота по наковальне. Внутри мужчины что-то предательски сжимается. Воздух в пространстве вдруг становится спёртым, а шум вокруг и голоса гостей резко затихают. Даже игра мужчины, сидевшего за роялем вдруг затихла. Звонкая тишина и только тихий, еле слышный писк, доносящийся откуда-то сверху. Мысли одна за другой завертелись в его голове, превратившись в калейдоскоп, в котором невозможно что-либо различить. — Что? Я пол жизни отдал своей школе, я туда всё вкладывал, Антон! Всего себя. Сколько раз у нас такое было? Мы обязательно выкарабкаемся. — Наконец выпалил Горошко, когда к их столику подошла официантка, вырвавшая его из прострации. — Я понимаю тебя, но и ты меня пойми. Ты прекрасный актер и отличный преподаватель, у тебя талант, Серёж. Так зачем тебе просиживать его в своей школе? Тебя буквально каждый театр в Петербурге готов себе забрать, а ты упёрся как баран. — Отпивая из стеклянного бокала вино, произносит коллега. — Подожди хотя бы до февраля, прошу тебя. У нас пьеса горит, я не могу вот так все бросить. — В попытке придать голосу максимальное убеждение произносит Серёжа. На несколько секунд за их столиком воцарилась тишина. Горошко смотрел на собеседника с нескрываемой надеждой во взгляде, ожидая ответа, словно приговора в суде. — Только до февраля. — Соглашается тот, отставляя бокал в сторону. Серёжа судорожно выдыхает, откидывается на спинку стула и устало потирает ладонями лицо. — А что если дела пойдут лучше? Есть хоть какой-то шанс? — Шепчет тот, легонько подаваясь вперёд. — Ты услышал меня. — Холодно отвечает блондин, опираясь подбородком на руку. Горошко лишь кивнул. Решив, что оставаться здесь смысла больше нет, он встал изо столика, смерил взглядом так и нетронутый кофе и достав из кошелька купюру оставил на столе. — Я поеду. Ещё увидимся. — Накинув себе на плечи куртку осведомил мужчина и направился к выходу из ресторана. — О, Серёж, не забудь о предновогоднем вечере, 26 декабря. — Тихо, но так, чтоб мужчина услышал, проговаривает тот ему вслед. — Ты же знаешь, я не люблю светскую ерунду. — Брось. Бери с собой кого-нибудь и приходи. Традиция как никак. — Подумаю. — Коротко произносит Серёжа и наконец выходит из заведения. Ледяные потоки декабрьского ветра отрезвляюще обдают лицо мужчины, приводя в чувства и помогая сосредоточиться. В голове неустанно звучит фраза: «Я прекращаю финансирование твоей школы.» — Я прекращаю финансирование твоей школы. — Словно не вникая в смысл произнесенного шепчет преподаватель, выпуская изо рта клубки пара молочного цвета. Тело бьёт озноб, а между ребер что-то больно покалывает. Мужчина запускает руку в волосы и сжимает их у самых корней. Так выглядит безысходность.⊹──⊱✠⊰──⊹
Я вернулась когда на улице давно стемнело. Закрыла входную дверь и уронила взгляд на чемодан с вещами, который Серёжа, судя по всему, оставил тут перед отъездом. Хватаю его и волочу в спальню, обещая себе разобрать его чуть позже. Убираю волосы в высокий хвост, надеваю свободную футболку, принадледащую Серёже и выхожу из комнаты. Наверное, можно было бы надеть что-то из своего гардероба, ведь чемодан с моими вещами стоял прямо у меня перед глазами. Но всё же в Серёжиной футболке мне почему-то было куда комфортнее. Прошмыгиваю на кухню, по хозяйски открываю холодильник и замираю в раздумьях. Изучающий взгляд скользит по остаткам шампиньонов и в голову приходит идея для ужина — Жульен. Помнится, мама любила готовить его, когда к нам заходили гости. Я часто наблюдала за процессом приготовления и хорошо помнила рецепт. Я вытаскиваю из холодильника куриное филе, упаковку грибов, лук и сыр. Задумываюсь на несколько секунд, после чего распахиваю кухонные шкафчики и усмехаюсь — У Горошко даже базилик дома есть. Приготовление занимает чуть меньше часа и вскоре на столе красуется две тарелки с ужином. Я довольно улыбаюсь, представляя реакцию Серёжи и устремляю взгляд на настенные часы. Половина одиннадцатого. Словно в ответ на мой немой вопрос «Где Серёжа?» по квартире разносится звонок домофона. Отдавать мне единственный экземпляр ключей от квартиры было не самой предусмотрительной идеей. — Привет. — Я складываю руки в замочек за спиной и опираюсь на стену, рассматривая пришедшего Серёжу. Тот лишь кивает, не поднимая на меня глаз, после чего молча проходит на кухню. Смотрит на накрытый стол секунды две, после чего переводит взгляд на меня. По его лицу пробегает тень. Кожа кажется мне нездорово бледного цвета, а под глазами вырисовываются темные круги. — Ешь без меня. — Спокойным тоном произносит мужчина, после чего молча выходит с кухни. — Что произошло? — Я мягко касаюсь его плеча, заставляя остановиться посередине коридора. Сережа машинально оборачивается, смотрит мне в глаза несколько секунд, словно решая что-то, после чего прикрывает глаза и протяжно выдыхает. Он оставляет вопрос витать в воздухе без ответа и уходит в свою комнату, негромко хлопнув дверью. Свет в его спальне гаснет. Я стою возле его двери ещё какое-то время, затаив дыхание. Чувство обиды и непонимания одна за другой захлёстывает волнами. Наконец вспомнив о потребности в кислороде, я жадно делаю вдох и возвращаюсь на кухню. Окидываю тарелки потускневшим взглядом и отворачиваюсь к окну. Мысли разной степени важности не перестают вертеться в голове, в точности как снегопад за окном. Я думаю о Серёже, о том, сколько проблем на него навалилось по моей вине. У него десятки таких как я. Тогда почему? Почему он продолжает помогать и оберегать меня, словно я нечто очень хрупкое и ценное, словно я что-то значимое для него, словно я — единственный смысл его существования? Я протяжно выдыхаю, стараясь развязать клубок мыслей в своей голове. Выходит, откровенно говоря, не очень. Я в который раз бросаю взгляд в коридор, с глупой надеждой, что на пороге кухни вот вот появится знакомый силуэт. Но в ответ наивным ожиданиям, словно в насмешку, лишь тишина. Убрав со стола так и несостоявшийся ужин и несколько раз поймав себя на мысли, что Горошко скорее всего не обрадуется тому, что я так и не поела, я вышла из кухни. Тихонько прошмыгнула мимо спальни преподавателя, свет в которой по прежнему был выключен и зашла в комнату, которую теперь почему-то называла своей. Окинув помещение беглым взглядом и задержав его на чемодане с так и не разобранными вещами, я устало плюхнулась на кровать. Игра в гляделки с моим чемоданом продолжалась ещё полминуты, пока я, не признав собственное поражение, принялась разбирать свои вещи по полкам. Все это дело заняло по меньшей мере минут сорок. Я то и дело металась по комнате, раскладывая «что-то» и вновь представляя это «что-то» в другое место. Наконец мой внутренний перфекционист ликовал. Я окинула разложенные в шкафу стопки вещей довольным взглядом и рухнула на кровать. Сил не осталось даже на то, чтобы элементарно переодеться. Какое-то время я лежала на спине, просверливая белоснежный потолок взглядом, потом схватила подушку и, прижавшись к ней лицом, шумно выдохнула. Я сомкнула глаза, вдруг ощутив вес собственных век и заснула, не переставая ёрзать и путаться в одеяле. Но несмотря на мою усталость и желание в коем то веке выспаться, эта ночь была неспокойной. В какой-то момент я проснулась от очередного кошмара и была готова выйти из спальни и направиться к Серёже. Но стоя возле двери в его комнату, мне почему-то показалось, что он будет не очень рад моему визиту, и потому я поплелась обратно к себе.⊹──⊱✠⊰──⊹
В комнату ворвался очередной поток прохладного ветра. Я распахнула глаза, скользнула непонимающим взглядом по комнате и зацепилась им за приоткрытое окно, закрыть которое вчера мне не хватило сил. Ну или ума. Я укуталась одеялом чуть ли не до макушки и лениво слезла с кровати, закрыла окно, и в очередной раз поёжилась от холода. Вскоре, сделав все свои утренние процедуры, я с некой опаской вышла в коридор. Тишина, стоящая в помещении, показалась мне чересчур вязкой. Я рефлекторно взглянула на часы. Семь утра. Поймав себя на мысли, что Серёжа в такое время как правило уже бодрствует, я несмело приоткрыла дверь в его спальню. Заглянув в комнату я увидела мирно спящего преподавателя. Подойдя ближе, я замерла, наблюдая как из-за дыхания вздымается и вновь опускается его грудь. Стало неловко наблюдать за спящем Горошко, однако уходить не хотелось — мне вдруг стало невероятно тепло и комфортно, здесь, рядом с тихонько посапывающим Сережей. Я скользнула взглядом по его спокойному выражению лица, остановилась на угловатых скулах, которые сейчас выделялись куда больше, чем раньше, перевела его на небрежно упавшие на лоб пряди рыжеватых волос и потянулась, чтобы смахнуть их. Рука замерла перед самым лицом преподавателя. Я нахмурилась и резко отдёрнула её, словно от удара током. Тряхнула головой, стараясь прогнать возникшее наваждение и небольшую дымку, появившуюся в глазах. Что-то, овладевшее мной на несколько секунд, начало отступать, позволяя покинуть комнату Серёжи. На кухне было также тихо. Я поставила чайник и протяжно выдохнула, когда тот издал характерный щелчок. Открыла холодильник и скользнула по нему взглядом. Вчера мне показалось, что мои кулинарные способности Горошко оценивать не намерен, но я не собиралась сдаваться. Мало ли, за одну ночь что-нибудь изменилось. Я вытащила из кухонных шкафчиков пакетик муки, соль и сахар, из холодильника достала молоко и яйца и принялась за приготовление завтрака. Было странно хозяйничать на кухне Серёжи и готовить завтрак самостоятельно — как правило этим занималась мама. Тем не менее, я тоже кое чему научилась и потому через полчаса на столе стояла тарелка с тонкими, как лист бумаги, блинами. Откопав в шкафчиках баночку вишнёвого варенья и мёд в качестве начинки для блинчиков, я принялась готовить кофе. Крепкий и горький — тот самый который любит Горошко. — Доброе утро. — Замерев посреди кухни протянул только проснувшийся Серёжа. На его лице появилась фирменная ухмылка, однако во взгляде — нескрываемое удивление. — Доброе. Я тебе кофе сделала. — Я поставила чашку рядом с тарелкой и кивнула на золотистого цвета блинчики. Серёжа понял мой весьма прозрачный намек и уселся за стол рядом со мной. Я прикусила нижнюю губу, невольно вспомнив вчерашний вечер, после чего не выдержала и выпалила. — Что произошло вчера? — Удивившись собственному тону я нахмурилась, подняла на мужчину пару изумрудных глаз и замерла в ожидании ответа. Мужчина, смазывавший очередной блинчик вареньем, поднял на меня озадаченный взгляд. — О чем ты? — Он приподнял уголок губ и надкусил неаккуратно завёрнутый блинчик. — Ты понимаешь о чем я. Что за дела были вчера? Почему ты вернулся такой? — Проговорила я, акцентируя внимание на последнем слове. Терпение лопнуло, желания оставаться в неведении больше не было. По лицу Серёжи побежала тень. Его взгляд вдруг стал серьезнее, а брови съехались к переносице. — Мою школу перестают спонсировать. — Отчеканил тот, с грохотом поставив чашку на стол. Сердце пропустило удар, после чего неприятно сжалось. Воздух застрял где-то в районе желудка, и я с силой вытолкнула слова наружу. — Что? Как? — Я глупо переспросила его, ощущая как где-то внутри начинает нарастать паника. — Театральные школы перестали пользоваться прежней популярностью. Несколько в Питере уже закрыли. Нам же дали время только до премьеры пьессы. — А что потом? — Я невольно заёрзала на стуле, ощущая напряжение, исходящее от мужчины буквально каждый клеточкой своего тела. — Не знаю. — На выдохе протянул мужчина, отставляя уже пустую чашку в сторону. В его глазах отражалась грусть и сомнения, сложно было даже представить, что можно происходить внутри него самого. — У нас первая пара через полтора часа, если ты поторопишься, то мы, возможно, даже не опоздаем. — Надев на себя прежнюю маску безразличия заметил преподаватель, помогая мне убрать со стола. — Ты очень наблюдательный. — Я саркастично улыбнулась ему и чуть более бодро зашагала в свою спальню. Теперь, когда ситуация с поведением Сережи прояснилась мне стало спокойнее. Или нет? Нет, конечно, нет! Место, которое всего за несколько месяцев успело стать мне родным находилось под угрозой. От несправедливости и собственной безысходности хотелось выть. Я в спешке переоделась, накрасилась и спустя час мы с Сережей уже стояли в утренней пробке в центре Питера. — Есть шансы, что школу не закроют? — Я оторвалась от окна и взглянула на Горошко взглядом, полным детских надежд. — Я правда не знаю, Ева.— Не отрывая сосредоточенного взгляда от впереди стоящих машин прошептал мужчина. — Ты разобрала вещи вчера? — Видимо, решив сменить тему спросил мужчина, наконец повернувшись ко мне. — Нужно же мне было как-то скрасить время, когда ты ушел. — Акцентировав внимание на последней фразе ответила я, рефлекторно скрестив руки на груди. Горошко сжал автомобильный руль сильнее, отчего костяшки на правой руке слегка побелели. — Я поступил плохо. После новости о прекращении спонсирования я был зол. Мне жаль, что я не оценил твоих стараний, прости меня за это. Я знаю, что эти слова — самое малое, что я могу преподнести в качестве извинений, но я обещаю тебе придумать что-нибудь получше. — Всё нормально. — Я скользнула взглядом по профилю его лица, на котором на секунду показалось некое облегчение. Извинения самого Горошко — восьмое чудо света. — Будет странно если мы вдвоем опоздаем на твою пару. — Вдруг замечаю я, наблюдая как машин позади нас становится все больше, а сигнальные гудки автомобилей — громче. — Старайся не думать об этом. — Мужчина бегло глянул в боковое зеркало, после чего устало откинулся на кожаную спинку водительского сиденья. Я нахмурилась, достала телефон из сумки и поняв, что до пары пятнадцать минут, нарочно громко выдохнула. — Ещё немного и меня отчислят за опоздания. — Тихо пробубнила я, не отрывая от пробки впереди недовольного взгляда. В ответ Серёжа лишь неопределённо хмыкнул, после чего мы наконец сдвинулись с мертвой точки, что позволило мне понадеяться, что мы не опоздаем. Пробка начала медленно рассасываться и через десять минут Горошко уже парковал машину возле здания университета. Я выбежала из нее первой и помчалась ко входу, оставляя недоумевающего мужчину позади себя. Наконец оказавшись внутри учебного заведения, я уверенно рассекала длинные коридоры, приближаясь к нужной аудитории с табличкой «Актерское мастерство.», после чего распахнула нужную дверь и замерла. Возле рабочего стола Серёжи стоял ректор. — Утро доброе. — Мужчина с некой издёвкой улыбнулся мне, продолжая стоять на месте. Под его пристальным взглядом я невольно ссутулилась. — Здравствуйте.— Я неосознанно бросаю взгляд туда, где обычно сидит Артём и замечаю его хищный взгляд. Сердце делает небольшой кульбит и начинает биться в несколько раз быстрее, грозясь вот вот выпрыгнуть из груди. Следом за мной в аудиторию вваливается запыхавшийся Серёжа. Он делает несколько шагов вперёд, ограждая меня от ректора и по-птичьи склоняет голову набок. — Опаздываете, Сергей Дмитриевич. — Замечает ректор наконец отлипая от стола Горошко. — Пробки. — Коротко отвечает тот. Я слышу, как его голос вмиг становится серьезнее, а тело напрягается. — Впрочем, я по другому поводу. Мне нужно побеседовать с вами. У меня в кабинете. — Мужчина обводит преподавателя внимательным взглядом, после чего кивает в сторону выхода из аудитории. — Вашу пару заменят, не переживайте. — Вновь ухмылка, за которой прячется плохо скрываемая издёвка. От волнения я неосознанно заламываю кисти рук, нервно переминаясь на одном месте. Я знаю, в чем дело. Мы оба знаем. Горошко оборачивается ко мне, делает несколько шагов в сторону выхода и мимолётно, так, чтобы никто не заметил, касается моей руки. Мужчины покидают аудиторию, захлопывая за собой дверь. Мои руки, сжимающие кожаную лямку сумки, дрожат. Я облизываю сухие губы и под пристальным взглядом остальных студентов прохожу за свою парту. — Что происходит? — Даша смотрит на меня недоверчиво, словно я являлась соучастницей чего-то ужасного. Я на секунду прикрываю глаза, ощущая, как в груди плещется почти осезаемый страх и чувство вины. Кожа руки на месте, где только что коснулся Горошко предательски горит. В какой-то момент я не выдерживаю и вскакиваю изо парты, хватаю сумку и выбегаю из аудитории. Нетерпеливо пересекаю коридор университета, чудом не врезаюсь в одного из педагогов, направляясь к кабинету ректора. Замираю, когда у заветной двери остаётся несколько шагов и протяжно выдыхаю. Дверь в кабинет ректора оказывается приоткрытой и мне удается услышать их диалог. — Сергей Дмитриевич, вы прекрасный актер и педагог. Но у ваших действий есть последствия. — Голос ректора звучал серьезно. В помещении повисла тишина, продлившаяся секунд десять. Я затаила дыхание, стараясь не издавать ни звука. — Если новость о случившемся расползется за пределы стен университета, то я буду просто вынужден вас уволить. — Тяжёлый вздох ректора, — Ну вот что вы не поделили с этим парнем? — Как Ромео и Парис. — Усмехается Горошко и выходит из кабинета, тихонько закрывая за собой дверь. — Ромео и Парис? Те что подрались за сердце Джульетты? — Недоумевая переспрашиваю я, как только взгляд Серёжи встречается с моим. — Подслушивать нехорошо. — Коротко отвечает преподаватель, после чего осторожно хватает меня за руку и тащит в сторону своей аудитории.⊹──⊱✠⊰──⊹
Остаток дня тянулся невероятно долго, я успела ещё несколько раз пересечься с Сережей, обсудить какие-то мелочи с Дашей и столкнуться с Артёмом взглядами. Разумеется, не обошлось и без вопросов со стороны подруги. Но я лишь пожимала плечами в ответ и твердила, что ничего не знаю. Наконец мы с Сережей вышли из здания университета и бодрым шагом направились к парковке. — На коньках умеешь кататься? — Спрашивает мужчина, как только мы оказываемся в салоне автомобиля. На его лице довольная улыбка чеширского кота, как мне показалось, не предвещающая ничего хорошего.