Чёрт, очередная ошибка

— Дорогой ты мой учитель, сколько раз тебе повторять, что по собственной инициативе я никогда не выступлю в ближний бой? — Посылая несколько гастер-бластеров на трёх Плащей, поинтересовался я. — Ты должен быть готов ко всему! — Было мне ответом. Я шумно выдохнул. Уже четыре дня повторяю одно и тоже, но герой настаивает на том, что навыки ближнего боя необходимы. Не сказать, что я совсем не согласен, но… У меня есть уважительная причина. — Я чёртов гаптофоб! Какой ближний бой? — Убив одного костью, возразил. — Стоп, что? Гаптофоб? — Плащи остановились и внимательно на меня посмотрели. Вздохнув, я отозвал и кости, и гастер-бластеры. — Да. Есть проблемы? — Пойдём-ка, спустимся. Я телепортировался вниз к учителям. — Эктоплазм, какие-то проблемы? — Скучающе спросила Мумия, обернувшись к нам. — Айзава, ты знал, что он гаптофоб? — Нет, — покосившись на меня ответил герой. — Ну, теперь знаешь. — Прокомментировал я, сложив руки на груди. — Я не понимаю, в чём проблема? — У тебя фобия, проблемный ребёнок, и я, твой классный руководитель, впервые об этом слышу. — Объяснил Сотриголова. — Почему ты не рассказал никому об этом? — Строго спросил мужчина. — Почему же это «никому»? — Усмехнулся я. — Бомбочка и Борзой ещё со Спортивного фестиваля знают. — Бомбочка… Это Бакуго, да? — Я кивнул. — А Борзой?.. — Я не помню, как его зовут, но у него были фиолетовые пушистые волосы, парень, вроде, с общеобразовательного факультета. — Ясно. Эктоплазм, не мог бы ты позвать Бакуго? — Без проблем, Айзава. Через пару минут блондин тоже принял участие в разговоре. — Чего вам? — Оглядев собравшихся злым взглядом, поинтересовался Бомбочка. — Почему ты не рассказал никому из учителей о том, что у Эррора фобия. При чём не аэрофобия, которую можно легко избежать, путешествуя на, скажем, поездах, а боязнь прикосновений. Ты же в курсе, что такие вещи мешают жить? — Разглагольствовала Мумия. — Ну, знал и знал. Это не моя проблема, а Глючного. Так пусть сам и разбирается с ней. — Грубо ответил Бомбочка. Айзава шумно выдохнул потёр переносицу. Я же ел плитку шоколада, которую держал на всякий случай в кармане куртки. Что удивительно, великий комментатор Голос за всю эту беседу лишь в начале сказал: «Рано или поздно, но это бы стало национальным достоянием, хех» — а потом замолчал. Ни звука скрипучего, надоедливого, временами раздражающего голоса. — Ты сходишь и поговоришь с Гончей. Вопросы? — Наконец изрёк брюнет. — Да, сэр. Когда? — Сегодня. — Ладно.

***

Не сказать, что Шота ждал под дверью, но… Герой зашёл в кабинет Гончей практически сразу после того, как Эррор, его проблемный ученик, оттуда вышел. Квалифицированный советник для студентов Рё Инуи лишь усмехнулся, когда Сотриголова зашёл. Благодаря своей причуде герой почувствовал мужчину задолго до того, как тот открыл дверь. — Что скажешь? — Облокотившись о стену, спросил Айзава. — По всем правилам, нужно понаблюдать за парнем полгода. За одну беседу нельзя поставить диагноз, но… — Гончая вздохнул. — Есть основания полагать, что Эррор прав в самодиагнозе и страдает гаптофобией. — Фобии не появляются просто так. — Говорит, что не помнит или же просто не хочет рассказывать. — Качая головой, проговорил Рё. — Но парень точно не любит прикосновения, если верить его словам. — Он уходит на перезагрузку из-за них, я видел как это случалось пару раз. — Сказал подпольный герой. Спустя минуту молчания, оба вздохнули. У мальчика точно проблемы.