Укус змеи

Я очнулся в лаборатории. Возле меня стояли два слиза в белых халатах и беседовали на отвлечённые темы. — Говорят, там какой-то из запас-сных двигателей взорвалс-ся, — один из них, с акцентом, характерным для другого корабля, сборища макиавеллистов под названием «Гидра», набирал в шприц какую-то зелёную жидкость. — Хорошо, что не главный, а то, кто знает, на сколько бы мы застряли, — второй, без акцента, похоже, стерилизовал инструменты. — Уже поч-чинили? — Не знаю, вроде бы. Твою же… сколько я здесь пробыл? Сутки? Двое? Я приподнялся с лежака. Чувствовал себя нормально, ничего, казалось, не болело. Вот и прекрасно. Боль — отвратительное чувство. — О, очнулс-ся, — один из медиков обратил на меня внимание. — Сколько я здесь пробыл? — Около двух суток. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы залечить твой ожог и восстановить регенерацию. Ты нехило так пострадал… — О, да. Но ничего, теперь ты как новенький. Кроме, разве что... большого шрама на с-спине. Нащупав грубую кожу в районе лопаток, я понял, что там напрочь потеряна чувствительность. Встав с лежака, я посмотрел на себя в зеркало со спины. Огромная площадь обожжённой кожи, задевающая всё, кроме шеи, плечей и середины спины, похоже, больше никогда не заживёт. Ну и чёрт с ним. Меня совершенно не должно ебать, как это выглядит. Я вышел из кабинета, поблагодарив врачей. Интересно, что выяснили за эти двое суток? Они определили, кто подослал шпиона? Выясню это позже. А сейчас пойду на своё рабочее место. Наверняка, там сейчас хозяйничает кто-то другой, а этого я не терплю. Я спустился с третьего этажа к себе в сектор. Открыв дверь, я был не рад увиденному. Вместо меня эти два дня Лию охранял Уортен. Она сидела за стеклом, прижавшись в самый дальний угол. Её лицо дрожало от страха, но как только она увидела меня, сразу вскочила и подбежала к стеклу. — Ксерд, ты жив! — Конечно, я жив, милая. Никто меня не убьёт. По крайней мере, не кривым ножом. — Я так рада! — она, кажется, заплакала от радости, судя по блеску на её глазах. Уортен лежал на койке и громко храпел. — Слышишь, ушлёпок? Проваливай с моей кровати, — я пнул Уортена ногой со всей силы, и он сразу проснулся. — Ксерд, скотина, — медленно прорычал он, и неохотно встал с кровати, — Какая жалость, что ты не взорвался с этим чёртовым двигателем… — сказал он всё тем же тоном. Раньше Уортен боялся меня — я регулярно наказывал его, бросая в карцер. Теперь он, похоже, ненавидит меня за это. — Пошёл. Нахуй. Отсюда. — я взял его за воротник и буквально выкинул из помещения. Уортен прорычал в ответ: — Ты за это поплатишься. Он направился куда-то вдоль коридора. Ну и пусть валит, я имел полное право его отсюда убрать. Это мой объект. Я её охранник. Я, и никто больше. Лия выглядела такой напуганной, когда я вошёл, что мне показалось, что эта свинья запугивала её. Или чего похуже… я решил выпустить её ненадолго. Как только я нажал на кнопку, она рывком выбежала оттуда, и кинулась мне на шею. — Я так рада, так рада, что ты жив! Я думала, ты погиб там! — она начала реветь и не отпускала меня. Впервые кто-то настолько мне рад… — Ну, ну, не реви, — я попытался освободиться, но она не пускала меня. Мне было очень неловко — я не привык к таким нежным чувствам в свой адрес. — Я так скучала! Этот Уортен, он… То, что он творит со своими объектами, вызывает осуждение и негодование даже самых толстокожих представителей нашей расы. Эта свинья худшее, что можно было взять на этот чёртов корабль. От одной мысли, что он мог причинить вред Лие, у меня внутри всё горело от гнева. Когда это мне стало не всё равно на её благополучие? Или я зол оттого, что кто-то посягал на мой объект? Сам не знаю, возможно, и то, и другое. — Что… он… делал с тобой? — я слегка ослабил её объятия, убрав волосы с лица, и обнаружил кровоподтёки на скулах и ключицах. Лие вводили препарат, который позволяет ей регенерировать почти так же, как и скроджи. Но она всё равно не может регенерировать так, как мы. Тот факт, что её синяки не сошли, говорит о том, что Уортен жестоко избивал её, прикладывая всю силу, какую только может приложить брут. — Он бил меня. Сначала кулаками, потом ногами. Потом… потом он… мне было так больно! — Лия, если бы я только был здесь… я бы заставил его чувствовать тоже, что и он тебя. — Не оставляй меня им, Ксерд! — она упала на колени, обхватив мои голени, — Я не буду больше смеяться над тобой, никогда, никогда, обещаю! Я буду послушной! — она умоляла меня, как будто от меня зависела её жизнь. Можно было только догадываться, какие чудовищные травмы нанёс ей Уортен, если она так умоляла меня о помощи. От такого я просто не мог пошевелиться. На меня нахлынули самые разные чувства, некоторые я вообще не мог описать, я такое даже под кайфом не ощущал. Мне просто хотелось прижать её к себе, и больше никогда не отпускать, ни другим охранникам, ни учёным. Но больше всего мне хотелось напомнить Уортену, что такое настоящая боль. — Не оставлю, — я поднял её и погладил по волосам, вытерев рукой слёзы. Это была самая отвратительная ложь, какую я только мог сказать. Я не могу ничего сделать… я просто не могу освободить её от этих мучений. Я почувствовал крайне неприятное ощущение, будто горло в тиски зажало. Взяв её на руки, я усадил рядом с собой на кровать. Она не выпускала меня из объятий, заставляя меня чувствовать влечение уже не только к её телу, а к ней самой. В эти минуты я почувствовал, что я для неё больше, чем просто охранник. Для неё я целый мир. — Лия… я освобожу тебя. — Как? Она подняла на меня заплаканные глаза. — Я сделаю всё, чтобы стать начальником охраны вновь. Я попрошу их отдать тебя мне, — я провёл своей рукой по её щеке. — Но ты же… ты же сказал, что женщины здесь либо подопытные, либо шлюхи… — Нет проблемы, которую я бы не решил. Я был совершенно уверен, что их испытания бесполезны. Одной подопытной больше, другой меньше… какая им разница? Скажу, что хочу себе личную шлюху. Говорить им о том, что мне небезразлична судьба этой девушки — означает опозориться и лишиться авторитета, возможно, навсегда. Услышав это, Лия прикоснулась к моему лицу и поцеловала меня в щеку. — Брось… я это ещё не заслужил, — я убрал её руку, опасаясь повторения недавнего случая. — Это не важно, — тихо сказала она, взяв меня за неё. — Я хотела сказать тебе… — она начала что-то говорить, но топот солдат у двери прервал её, и она быстро побежала обратно за стекло. Ко мне вошёл Гроут. Вид у него был скверный, подавленный. — Ксерд, пойдём. Эил хочет видеть тебя. Тебе конец, шлюхин ты сын. Сейчас я расскажу обо всём, что там было. Я спешно вышел из комнаты, даже не успев закрыть дверь на кодовый замок. Пока мы поднимались на четвертый этаж, Гроут избегал смотреть мне в глаза, словно предчувствовал, что я не собираюсь его выгораживать. — Что ты собираешься ему сказать? Я ухмыльнулся, посмотрев на него свысока. — Умоляй меня, чтобы я умолчал хотя бы о четверти произошедшего. Он побоялся ответить что-либо. Когда мы вышли в коридор, он открыл мне картой доступа двери, но сам не зашёл. — Иди. Звали тебя, не меня. Похоже, офицер по безопасности не поверил тому, что рассказал Гроут. Он умел наводить страх на таких, как он. Я постучал в кабинет. — Ксерд… входи. Я закрыл дверь. — Садись. Гроут сказал мне, что ты пытался взорвать запасной двигатель. Как он до этого додумался? Будто я потерял смысл жизни, и решил, почему бы не покончить с этим дерьмом, прихватив с собой три сотни скроджей? Мои мысли часто отличаются от того, что я говорю вслух. — И вы поверили ему? За три месяца он превратил охранный сектор в бордель. Офицер по безопасности, Эил, был белого цвета змеиным слизом, чьи длинные, серые волосы он собирал в хвост. Спокойный и твёрдый, как скала — таким я его знаю. И в этом мы были совершенно не похожи, как и в мнении по многим важным вопросам. Каждый раз, когда он вызывал меня на ковёр, это заканчивалось руганью. Однажды я, не выдержав, затеял драку, и это было последней каплей. — Здесь я задаю вопросы, — сказал он невозмутимо, — Я знаю, ты мне не соврешь. Что на самом деле произошло в хвостовом отсеке? Как же я ненавидел, когда кто-то мне затыкает рот. Но хамить ему в моём положении — себе дороже. — Гроут пришёл ко мне, — я поморщился, — Он приказал проверить хвостовой отсек. Он утверждал, что там кто-то есть. И там в самом деле кое-кто был. Он и заложил бомбу. — Хочешь сказать, к нам проник шпион? Кто он? Как выглядел? — Он выглядел как мы. Но он точно не относился к нашей расе. — Быть такого не может. Кто ещё может выглядеть как скродж, если не скродж? Я тоже сперва не поверил, увидел его. — Как ты это понял? — Он слег от ножевого ранения. У меня было очень мало времени найти заложенную бомбу. Он смотрел на меня своими полностью черными, как космическая бездна глазами в течении минуты. Я не отвел взгляд. Мне было плевать, что он сейчас скажет. Я говорил правду. — Проклятье. Скорее всего, это кто-то из Содружества. По правде говоря, это мог быть кто угодно из нашей галактики. Никто не любит скроджей — и их можно понять. Кто хочет быть захваченным в рабство, или уничтоженным? Несмотря на то, что все члены Галактического Содружества обезопасили себя силовым полем, не пропускающим вражеские корабли, словно установленное в Синди ПО не пропускает вирусы — им будет гораздо спокойнее, если наши корабли не смогут передвигаться вообще. Офицер отвернулся к иллюминатору, и лишь сказал вслед: — Ты свободен. Я вышел из кабинета, предварительно отдав честь. Возвращаясь к себе в камеру, я размышлял о векторе нашего развития. Так ли это правильно, захватывать чужие планеты? Не разумнее ли объединиться и приобрести ценного союзника в лице минимум пяти рас нашей галактики? Был бы наш лидер умнее, он бы заключил перемирие. Глядишь, другие цивилизации, объединив свои силы, помогли бы нам решить нашу проблему с маткой. Мои размышления прервал пронзительный, отчаянный женский крик, доносящийся из моей камеры наблюдения. Лия?! — Какого…? Когда я вошёл внутрь, у меня свело челюсть от гнева. Уортен прижал её к стенке, стаскивая с неё штаны. — Не надо, пожалуйста, стой! — Заткнись, сука! — он ударил её по лицу так, что она упала на пол, и у меня напрочь отказали тормоза. Я подбежал сзади него, и вонзил когти ему в глаза. Он заорал во всю глотку, хватаясь за них, пытаясь остановить кровь. — Лия, спрячься, — я указал ей в сторону двери, чтобы она смогла убежать. — Ублюдок, ты за всё заплатишь! — я на этом не остановился, и несмотря на то, что он превосходил меня по размерам, повалил его на землю и он с грохотом упал. Он в долгу не остался, и спустя мгновение показал мне во всей красе, что такое удар брута, впечатав меня в стену так, что на ней появилась вмятина. — Брось, Ксерд. Не будь таким жадным! Я позволю тебе трахнуть её вторым, — он подошёл ко мне, разминая кулаки. — Единственного, кого сейчас трахнут, это тебя. Бруты были физически сильнее и больше, чем вайперы. Но они были крайне медлительны и неповоротливы. Из-за этого их боевая подготовка сильно уступала нашей. Он попытался нанести удар, но я увернулся, и ударил его ногой так, что он упал на панель управления, разгромив последнее в хлам. — Я долго ждал этой драки, Ксерд… — он медленно встал, покачиваясь — Ты заплатишь за все минуты моего пребывания в карцере! Что-ж, надо признать, он изобретателен в плане выбора своей мести. Уортен замахнулся на меня, но мне удалось увернуться, попутно укусив его в ключицу. Я не знаю, сколько яда я потратил на него, но его лицо мгновенно почернело, а на месте укуса образовалась отвратительная, гнойная язва. Яд вайперов, при попадании в кровоток брутов, хоть и не убивал их, в отличие от представителей других рас, но парализовывал, причиняя им невыносимую боль. Уортен упал, извиваясь и издавая пронзительный крик. — Ублюдок!!! Как же больно!!! Я поймал взгляд Лии, которая смотрела на всё это испуганными глазами, и какая-то неистовая ярость проснулась во мне. Я принялся наносить ему удары кулаком один за другим, будучи не в состоянии остановиться. На крики Уортена, казалось, сбежался весь сектор. Первым зашёл Ауртрор. От увиденного он засмеялся во весь голос. — Ну, наконец, хоть кто-то врезал этому уроду! Ксерд, подвинься! Я не реагировал на него, продолжая разукрашивать лицо Уортена. Удар за ударом, я превращал его уродливую морду в кровавое месиво. Похоже, яда было так много, что он напрочь подавил его регенерацию. Вслед за ним зашли двое других охранников. — Ну и дела! — сказал один из них. — Надо что-то делать, иначе он станет первым, кто убьёт себе подобного на этом корабле. Скроджу нашего класса крайне проблематично убить себе подобного. Но это возможно: если у кого-нибудь откажет регенерация, то травмы не успеют залечиться. Хоть такого случая ни разу не было на корабле, за это предусмотрено наказание. Если это можно так назвать… об этом не принято говорить, но на складе боеприпасов есть специальный прибор, который может просто отключить сознание отдельного индивида. Но к этому никогда не прибегали, так как каждая боевая единица на этом корабле особенно ценна. Двое охранников попытались оттащить меня, но им не хватило силы. Последним медлительно заполз Йенель. — Ух-х… дело плохо… Он обхватил мой торс своим сильным хвостом, и, не без усилий, но всё же у него получилось оттащить меня. Я начал приходить в себя: комната была частично разрушена, а Уортен, весь почерневший, дёргался на полу под действием яда. Я никак не мог отдышаться, слабость одолевала меня. Вскоре здесь был Гроут в сопровождении шести солдат. — Кто начал драку? — произнёс он. Уортен ничего не мог произнести, кроме криков и стонов. Ауртрор и Йенель переглянулись. — Здесь что-то не чисто, начальник. — Гроут, тебе уже сотни раз говорили убрать эту жирную свинью подальше! Неужели нужно дождаться, пока кто-нибудь его не убьёт?! — КТО НАЧАЛ ДРАКУ?! — повторил он, уже перейдя на крик. — У… Уортен… — дрожащим голосом произнесла Лия, выйдя из отхожей комнаты, где она пряталась. — Уортен… ворвался ко мне… — её колени тряслись от пережитого ужаса, — Он пытался изнасиловать меня, но Ксерд ему помешал… он не виноват, не наказывайте его! Уортен первый на него напал! Лия соврала, очевидно, пытаясь выгородить меня. Все присутствующие в комнате обернулись на неё. Их лица выражали непонимание, однако, Ауртрор подметил: — Почему я не удивлен? Этого увальня давно пора кастрировать. Это уже не в первый раз. — Ксерд, видимо, немного приревновал! — отшутился Йенель. Я слышал, как кто-то из солдат пустил едкий смешок. — Обоих в карцер, — Гроут отдал приказ, и меня, вместе с Уортеном, увели.