***
— Ты ведь понимаешь, что мне придётся объясниться с Джинни и Джорджем? — устроившись за барной стойкой и изучая надписи на коробке с хлопьями, поинтересовался Фред. — А без этого нельзя обойтись? — спросила Гермиона, хотя ответ её не особо волновал. Наступившее утро нельзя было назвать добрым. Оно началось со стыда за череду решений вчерашней ночи: от согласия пойти в бар с боссом до безумной идеи подселить к себе Фреда — на этом промежутке осмотрительность и здравый смысл будто покинули её, и если перед сном она не особо сомневалась в правильности своих действий, то теперь казалось, что всё это говорил и делал другой человек. Глупый. Порывистый. Не такой, как она. Гермиона пыталась оправдаться перед собой за это сумасбродство, но каждый довод усугублял её сомнения в том, где было настоящее «Я» — вчера или сегодня. А самым отвратительным было то, что ей не хотелось принимать ни сторону «правильной» Гермионы, ни сторону «глупой»: ей вообще не хотелось быть собой в том положении, в котором она находилась. — С понедельника, — донёсся до неё голос будто сквозь толщу воды. — Ты слушаешь вообще? — Фред помахал рукой перед её глазами. — Ага… То есть нет, — не стала лукавить Гермиона. — Ты как будто не в себе, — проницательно заметил он. — У меня моральное похмелье, — мрачно ответила она. — Это как? — Это когда утром тебе плохо от понимания, что накануне злоупотребил необдуманными решениями. — Забавно, — фыркнул Фред. — Не возражаешь, если украду это выражение? Звучит как название для песни или даже альбома. — Да на здоровье, — проворчала Гермиона. Она отложила в сторону ложку, обнаружив, что помешивает залитые молоком хлопья слишком долго, и они совсем размякли, приобретая крайне неаппетитный вид. Набрав побольше воздуха, она решилась сказать то, о чём думала большую часть утра. — Мне кажется, я погорячилась насчёт того, что мне нужна охрана, — она изобразила пальцами кавычки. — Не понимаю, как ты вообще согласился на это? — Я предполагал, что ты пойдёшь на попятную, — отпив кофе, ответил Фред с лукавой улыбкой. — Согласился, чтобы ты поскорее угомонилась. — Предполагал, как же! — со скепсисом ответила Гермиона, отодвинув от себя завтрак и взявшись за чашку. — Чего тогда ломался? — Было интересно посмотреть, как далеко ты готова зайти, чтобы убедить меня, — произнёс Фред таким тоном, что было сложно понять, издевается он или говорит правду. — То есть использовал моё состояние, чтобы потешить самолюбие? Такого свинства я не ожидала. Не от тебя, — Гермиона взяла чашку и прошагала к окну, ругая себя за это «не от тебя», прозвучавшее слишком наивно. С какой стати ей вообще возлагать на Фреда ожидания? Подняв створку окна, она вдохнула свежесть умытой ночным дождём улицы и, не решившись пока нарушить её сигаретным дымом, сделала глоток кофе, разглядывая соседскую клумбу, казавшуюся в пасмурную погоду куда более яркой. — Большинство людей в стрессе мечутся, ведут себя нелогично, — гремя ложкой, говорил Фред, прерываясь на то, чтобы прожевать хлопья, — а ты пыталась использовать вполне продуманные доводы и приёмы — не так-то просто было заметить, что ты действительно струхнула. — Как будто это что-то плохое, — цокнула Гермиона, хотя ей было лестно услышать, что она создавала видимость здравомыслящего человека — сама она не была в этом уверена. — А я этого не говорил. Просто ты меня запутала, а я, как ты верно подметила, неплохо разбираюсь в людях, — спрыгнув со стула, Фред поставил миску в раковину. — Тебе бы в покер играть с такой холодной головой, — повернувшись к ней, заявил он. — Интересно, в чём же я прокололась? — В том, что предпочитаешь прятать, — ответил Фред, будто это было совершенно очевидно, и Гермионе пришлось сделать вид, что она поняла, не желая выдавать неосведомлённость хотя бы в том, что касалось её самой. — Сделка отменяется, верно я понял? А то, знаешь ли, неприятно будет узнать это, когда Джинни с Джорджем уже закатят вечеринку в честь того, что сбагрили меня. — О, так они будут счастливы, если ты съедешь? — этим вопросом Гермиона нарочно тянула время. Ей хотелось принять решение, о котором бы она точно не пожалела, но казалось, никакой выбор не принесёт ей спокойствия и удовлетворения. Идея обзавестись соседом совсем недавно приходила ей в голову, но только в воображении условия были другими — не было никакого назойливого Пола, а за сосуществование не нужно было доплачивать. К тому же, переезд Фреда доставил бы им обоим хлопоты. Разумнее всего было отказаться от этой затеи, но какая-то часть сознания упорно задавалась вопросом: «А что, если?». И было смутное ощущение, что она не перестанет думать об этом «если». Фред помедлил, допивая кофе, и ответил, подойдя к окну и щёлкая на ходу зажигалкой: — Не знаю насчёт счастья, но они бы определённо воспользовались ситуацией. Джордж бы занял целую комнату и, я думаю, обрадовался возможности уединяться с новой подружкой. А Джинни перестала бы беситься из-за шума гитары, — достав сигарету, он прервался, чтобы закурить, — она ненавидит, когда я занимаюсь дома, и наверняка перевезла бы своих кроликов от родителей. — А что с кроликами не так? — Я на дух их не переношу, — ответил Фред, и Гермиона приготовилась услышать историю о какой-нибудь детской травме, связанной с этими животными, или особой дрессуре, от которой он не в восторге. — В буквальном смысле: заливаюсь слезами и задыхаюсь. — Выходит, все будут в плюсе, если ты переберёшься сюда, — разочаровавшись прозаичным ответом, подытожила Гермиона и, взглянув на то, с каким наслаждением курит Фред, потянулась к пачке. — Ну… Я выйду в ноль. Всё-таки отказаться от своей удобной кровати и бесподобной кухни шефа Джорджа — это существенный ущерб. — Да что ты говоришь! — фыркнула Гермиона, взяв телефон. Она решила проверить, ответил ли Пол на её сообщение. К счастью, он молчал, и Гермиона, проверив свои лайки и мэтчи, по привычке начала свайпать фотографии. Когда с экрана на неё посмотрело знакомое лицо в обрамлении рыжих волос, она не удержалась от гневного восклика: — Ну ты и ханжа! — Не понял, — вскинув брови, ответил Фред. Гермиона развернула к нему экран. — Ещё и говорил что-то про моё отчаяние! — Это Джордж, — спокойно отреагировал он, посмотрев на фото. — Кого ты пытаешься обмануть? Я вас различаю, и это ты. — Не каждый заметит подмену, на то, вероятно, и был расчёт. Самый тупой первоапрельский прикол, который можно было придумать, — он выдохнул дым в окно и с силой вдавил окурок в пепельницу. — Вот же зараза, до сих пор не удалил профиль! — Допустим, — недоверчиво протянула Гермиона. — И в чём смысл розыгрыша? — Я так и не разобрался, — пожал плечами Фред с крайне равнодушным видом, и ей показалось, что он пытается уйти от разговора. — Говорю же — тупой прикол. Ну-ка лайкни его, проверим, пользуется ли он им? — Ещё чего! — возмутилась она, на мгновение представив, какой балаган начнётся. — Не надо втягивать меня в ваши детские разборки. И без этого дел хватает. — Зануда, — разочарованно бросил Фред, скрещивая руки на груди. — Нет, просто я предпочитаю крупные ставки, — с напускной важностью возразила Гермиона. — Ну, знаешь — сомнительные связи, сомнительные вложения, чтобы долго разгребать последствия. Мелкие склоки тут и рядом не стоят. — Я оценил иронию, — расплылся в улыбке Фред. — На самом деле, я уже подустала от всего этого сомнительного дерьма и не уверена, что смогу выгрести в одиночку, — уже серьёзным тоном произнесла она, закрыв окно и направившись к кофемашине: от утренней прохлады она успела озябнуть. — И я понимаю, что это мои проблемы, — рассуждала она, нажимая кнопки, — и решать их мне, и никто не обязан участвовать в этом — поэтому готова платить. — Собственные слова звучали так жалко, что, если бы Фред сейчас начал подтрунивать, она вполне могла его понять. — Так что если ты ещё не передумал насчёт нашей сделки… — Гермиона замялась, чувствуя, что голос вот-вот надломится, и попыталась взять себя в руки. — В общем, мне было бы куда легче, — призналась она, и голос всё же дрогнул, в горле встал ком, а в глазах защипало. — Чёрт! — отвернувшись, она прокашлялась и утёрла непрошенные слёзы, не понимая, почему такие простые слова даются ей с таким трудом и болью. — Мне просто нужно знать, что кому-то есть дело… если что-то пойдёт не так. — Ой, не стоит об этом переживать — мне точно будет до тебя дело, — прозвучал голос Фреда за её спиной, и неожиданно он похлопал её по плечу — совсем неловко, будто никогда не делал этого раньше. — По крайней мере, пока мы не рассчитаемся и не расколем Драко. — Умеешь ты успокоить, — издав не то смешок, не то всхлип, ответила Гермиона. — Ну, знаешь, непросто быть идеальным, случаются проколы. Давай-ка вместо того, чтобы предаваться унынию, ты расскажешь, за что именно я буду получать деньги, — потирая ладони и усаживаясь за стойкой, весело произнёс Фред.Глава 6. Покер
13 октября 2021 г. в 18:00
Гермиона мысленно поторапливала Луну, то и дело вскидывая руку, чтобы уловить отблески света на металлических стрелках часов, но в то же время ей хотелось отсрочить момент отправления домой. Остаться наедине с собой — значит неминуемо переваривать случившееся, пытаться понять, что это было и не пора ли ей обратиться за помощью к специалисту, потому что больше всего на свете она боялась сойти с ума. Потому лучшим решением сейчас казалось просто переключиться на что-то другое и не пытаться анализировать. Например, заняться чисткой дивана. Прямо за забором послышались шаги, и Гермиона застыла на месте в напряжённом ожидании, чувствуя, будто в животе сжалась пружина. Калитка отворилась, и за ней показался Драко.
— Что случилось? — Его лицо слабо освещалось периодически мигавшей дежурной лампой над дверью подсобки: под сдвинутыми к переносице бровями суетливо двигались из стороны в сторону светлые глаза с расширенными зрачками, будто пытаясь обнаружить кого-то или что-то, заставившее Гермиону так спешно отступить.
— О, ты принёс сумку? — проигнорировала вопрос Гермиона. — Отлично. Я пойду, — она быстро выхватила сумку из его рук и, стараясь больше не сталкиваться с ним взглядом, уставилась в экран телефона. — Увидимся на следующей неделе.
— Может, ты объяснишь, с чего такая срочность и почему сама не вернулась за сумкой?
— У меня был важный звонок по работе, пришлось уйти подальше от шума, — быстро нашлась Гермиона, удивившись тому, как отстранённо и спокойно прозвучал собственный голос. — Сам знаешь, какие у нас бывают проблемы с соблюдением графика, — подчеркнула она, тряхнув рукой с телефоном, словно он являлся доказательством её слов.
— Ага, — протянул Драко. — Ты точно в порядке? Вид у тебя безумный.
— Драко, иди работай! — огрызнулась Гермиона: на миг ей показалось, что она уже взяла себя в руки, однако Драко смог разглядеть в ней что-то нервозное и своими словами будто уличил её в том, что она скрывала. — Я разберусь, порядок, — заверила она уже более дружелюбным тоном, что далось ей с трудом. — Всё, до встречи! — махнув рукой, она зашагала в сторону главной улицы.
Уткнувшись в телефон, чтобы заказать такси, она увидела запоздалое сообщение от Луны: «У меня тут запарка, отдала сумку Драко». Не глядя забив адреса, Гермиона встала чуть дальше от входа в клуб, где было слишком людно, и стала дожидаться машину. Дрожь в теле не унималась, а лишь усиливалась от порывов неизвестно откуда взявшегося ветра; от сильной эмоциональной встряски подташнивало. Чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, она старалась как можно подробнее представить себе, как будет чистить диван: гудение пылесоса, оставляющего за собой полосы чистоты; шорох влажной щётки по мягкой бархатистой обивке; ровно причёсанные ворсинки, сначала темнеющие от воды, а затем высыхающие и пушащиеся; распространяющийся на всю гостиную запах чистящего средства…
Взглянув в окно, Гермиона поняла, что машина пропустила поворот на Тоттенем, и уже готова была наорать на водителя, но успела схватиться за телефон и на всякий случай проверить указанный адрес: оказалось, что в спешке она выбрала координаты бизнес-центра, в котором расположилась компания Люциуса Малфоя. Впрочем, это её не расстроило: в офисе можно заняться какими-нибудь несрочными делами и разгрузить этим свою неделю перед отпуском — неплохая альтернатива войне с пылью.
Охранник на проходной, застуканный за просмотром футбольного матча, недовольно нахмурился, когда она подошла к турникету, приложила свою карту и прошла в сторону лифтов. Стрелка над одной из дверей показывала, что спускающийся лифт находится в двух этажах от неё, и она решила подождать.
Двери стали разъезжаться, и Гермиона сделала шаг в сторону, чтобы пропустить выходящего человека, гадая, кто ещё в это время засиживается на работе: может, стоматолог с десятого этажа или кто-то из дизайнерского агентства? Её взгляд упал на сияющие безукоризненной чистотой чёрные кожаные туфли, которые ей доводилось видеть слишком часто, чтобы их не узнать, и она почувствовала, как её бросило в жар.
— Мистер Малфой? — не своим голосом прохрипела она. — Здравствуйте.
Люциус Малфой наверняка был удивлён не меньше неё, но, как и всегда, отреагировал весьма сдержанно.
— Доброй ночи. Что ты тут делаешь?
Гермиона хотела адресовать ему тот же вопрос: обычно босс не проводил нерабочее время в офисе. Но исходивший от него запах алкоголя, расстёгнутые верхние пуговицы рубашки и отсутствие галстука давали понять, что ситуация не вписывалась в рамки обычных, и она своим появлением застала его врасплох.
— Я… Мне показалось, что в отчёте по работе с «Харинги Эстейт» могла быть ошибка, решила проверить и исправить.
— Ценю порыв, — криво улыбнулся мистер Малфой — в точности, как Драко. — Но в этом нет необходимости, я сегодня с ними созванивался и просматривал этот отчёт, там всё в порядке.
— О… Отлично, — сникла Гермиона, лишившись предлога побыть в офисе. — Значит, можно спать спокойно, — она попыталась выдавить улыбку, но мышцы на лице будто сопротивлялись.
— Раз уж ты здесь и, по всей видимости, не занята, составишь мне компанию в баре? — Малфой-старший кивнул на вывеску заведения, располагавшегося на цокольном этаже.
— Разумеется, — немного помявшись, ответила Гермиона, решив, что выпить после всего случившегося, пусть даже в такой необычной компании — не самая плохая идея: босс тоже пребывает не в лучшей форме, а когда видишь, что в этом мире кому-то тоже несладко, чувствуешь себя не так паршиво.
В баре было не протолкнуться. Для Гермионы, которая бывала здесь редко, предпочитая не сталкиваться с коллегами в свободное время, стало открытием, что его жизнь продолжается и после ежепятничного паломничества сотрудников офисов, ведомых жаждой растворить свои заботы и усталость в коктейлях и — почти ритуальных — танцах.
Пройдя к стойке и заказав выпивку, они заняли единственный свободный столик у стены. Буквально осязая напряжение от внезапной встречи с боссом, Гермиона, однако, старалась держаться непринуждённо: намеренно держала руки при себе, не позволяя им судорожно цепляться за окружающие предметы, рассматривала посетителей, словно ей было дело до платья девушки за соседним столиком, бросала взгляды на бармена, занятого приготовлением коктейлей, и заставляла себя повернуть голову в сторону Малфоя, чтобы тому не казалось, что она уходит от контакта.
— Ну и какими судьбами тебя сюда занесло? — спросил мистер Малфой, лениво откинувшись на спинку стула, одним своим жестом переплюнув её старания. — Только не надо говорить, что дело в отчёте. С твоей стороны промахов никогда не было.
— Вы как всегда правы, мистер Малфой, — Гермиона знала, что эти слова имеют магическое воздействие на отца Драко. Удивительно, что сам Драко не прибегал к ним, хотя это могло избавить его от множества проблем. — Я хотела поработать, чтобы разгрузить последние дни перед отпуском.
— В твоём подчинении пять сотрудников, могла бы переложить эти задачи на них, — заметил он как бы между прочим и, приподняв подбородок, стал смотреть на неё выжидающим взглядом. Гермиона отлично знала этот его приём: он ждёт оправданий, чтобы потом сказать, что они ему не нужны, тем самым вгоняя подчинённых в крайне неудобное положение, которое служит наказанием за ошибки, поэтому решила уйти от темы.
— Мистер Малфой, вы, наверное, хотели что-то обсудить? — предположила она, пытаясь понять, зачем ему на самом деле потребовалась компания в её лице.
— Не планировал, но, мне кажется, тебя это заинтересует.
Малфой вытащил из внутреннего карман пиджака конверт и придвинул к ней. Она подняла на него недоумённый взгляд, но он лишь кивнул на конверт, мол, читай, и она вытащила из него письмо. Красивая плотная бумага, аккуратно выведенные буквы с завитушками — пафоса было предостаточно, чтобы понять, от кого оно.
«Отец!
Со дня нашей ссоры прошёл почти год. И я благодарен тебе за этот толчок в жизнь, хотя поначалу и чувствовал себя преданным. За это время я многое успел осмыслить, найти свой путь в жизни, понять ценность семьи — людей, которые понимают, принимают и всегда готовы поддержать тебя.
Если лишиться всего «ценного», что имеешь, близкие люди — то немногое, что останется у тебя и от тебя. Разрушать эти связи — большая ошибка, поэтому я хочу дать тебе шанс наладить отношения между нами. Если ты планируешь в будущем иметь возможность общаться со своими внуками, быть частью нашей с Верити семьи, то приглашаю тебя посетить моё заведение с целью примирения.
10 июня, 21:00, клуб «Аттраттик».
Решать тебе, но я советую воспользоваться этим приглашением. После этой даты ты уже не сможешь выйти на нас с Верити».
Гермиона оторопела, увидев текст послания: несмотря на доброжелательный тон, он показался ей очень жестоким и к тому же вызывал немало вопросов. Она прочитала его несколько раз, чтобы запомнить каждое слово. У неё промелькнула мысль отвлечь Малфоя и сфотографировать письмо, но она решила, что ей не хватит проворности.
— Что думаешь? — спросил он скучающим тоном, словно и не ему было адресовано письмо.
— Я… рада, что Драко решил помириться с вами.
— Это всё? — усмехнулся он, будто его разочаровал такой скудный вывод.
— Я не считаю, что с моей стороны уместно вдаваться в подробности вашей семейной жизни, сэр, — ответила Гермиона, стараясь делать вид, что её не особо волнует происходящее.
Малфой-старший скривил рот в подобии снисходительной улыбки.
— Как по инструкции… — произнёс он и отвлёкся на официанта, который принёс выпивку. — Драко ведь не чужой для нас обоих человек, давай без вот этого лицемерия? Мы не на работе, можно говорить как есть.
Гермиона молча кивнула и потянулась к стакану. Когда они с Фредом обсуждали план действий, она и представить не могла, что возможность пообщаться с боссом в неформальной обстановке, да ещё и по его инициативе, сама прыгнет ей в руки: несмотря на то, что из-за его протекции их отношения отличались от принятых в компании норм, самое откровенное, что позволял себе Люциус Малфой в беседах с ней — выпады в сторону Драко, да и тех уже давно не было. Было неуютно оказаться в такой ситуации без какого-либо плана. Если разговор повернёт в нужное русло, нужно будет запомнить детали, а полагаться только на свою память она не могла: страх, что она тронулась умом, немного утих, но всё же не отступил. Гермиона почувствовала, как вспотели ладони, и, рискнув, достала из кармана телефон.
— Вы не возражаете, если я положу его на стол? — спросила она, открывая приложение диктофона и включая запись, повернув экран так, чтобы Малфой ничего не увидел. — Я жду звонка от родителей, сегодня у меня должна родиться племянница.
Ей сыграло на руку, что его бдительность начала задрёмывать под действием алкоголя. Рассчитывать на то, что среди шума музыки и голосов можно будет распознать их разговор, было слишком оптимистично, но других вариантов для подстраховки не оставалось.
— Можно ещё раз? — спросила она, протянув руку к письму. Малфой кивнул, и она снова перечитала текст, пока он с задумчивым видом цедил скотч. — «Возможность общаться с внуками», — хмыкнула она, стараясь не обращать внимания на едкое чувство от осознания того, что Драко уверен в своём будущем с Верити настолько, что позволяет себе мысли о детях. — Похоже, он успел завести серьёзные отношения?
— Хочешь сказать, ты этого не знала? — вкрадчиво поинтересовался Малфой.
Гермиона наморщила лоб, делая вид, что напрягает память.
— Смутно припоминаю, что вы говорили что-то об этом перед его увольнением, но я не думала, что всё настолько серьёзно. К тому же мы с ним перестали общаться за полгода до этого, подробностей я не знала, — она прикусила язык, чтобы остановить поток вранья, которое может ей же выйти боком, если босс всё же решит наведаться в клуб. И почему они с Драко не обсудили этот момент?
— Жаль. Я бы не мог пожелать ему лучшего друга, чем ты. Да и вообще, я брал тебя в компанию, рассчитывая на то, что вы сойдётесь, и тогда наше дело окажется в надёжных руках.
Гермиона закашлялась, поперхнувшись пивом.
— Тебе не о чем волноваться, сейчас меня устраивает, как ты работаешь, — заверил её Малфой, который, судя по всему, решил, что она переживает за своё положение.
— Нет-нет… Мы никогда не… — выдавила она, отдышавшись и утерев выступившие на глазах слёзы.
— Было сложно не заметить, как ты на него смотрела и как он о тебе беспокоился. Я не на пустом месте решил, что у вас могло что-то получиться, и советовал ему присмотреться к тебе внимательнее. Но он всё равно спутался с той девкой, — презрительно бросил он.
Гермиона не питала тёплых чувств к Верити, но то, как выразился в её адрес Малфой-старший, почему-то задело её.
— Мистер Малфой, раз уж мы условились на честный разговор… Вам не кажется, что Драко уже большой мальчик и должен сам принимать решения, касающиеся личной жизни? — с такими вопросами она рисковала перейти грани дозволенного, потому что ставила под сомнение его авторитет. — Я имею в виду… — она попыталась смягчить то, что сказала. — Вы ведь пытались вырастить из него преемника, а для этого нужна самостоятельность.
— Примерно так он мне и отвечал, — сухо кивнул он. — Но, видишь ли, мозгами он пошёл в мать и решения принимает соответствующие.
Гермиона стала понимать, почему так остро восприняла замечание в сторону Верити — это было косвенное оскорбление Драко. И, похоже, мистер Малфой, найдя в её лице слушателя, сейчас собирался препарировать недостатки сына.
— Ты умный человек, должна понять, — продолжил он. — Не будь он моим сыном, я бы не принял его на работу и уж тем более — не доверил бы управление семейным делом. Он всегда витал в облаках, а в нашем деле нужна холодная голова, пусть и не на своих плечах. Человек, который может подстраховать, заземлить. А когда ко всему этому в комплекте идёт привязанность — это настоящий джекпот. Но Драко просто побоялся не соответствовать кому-то из своего круга, вроде тебя. А эту свою выбрал потому, что с такой подружкой и выделываться не нужно, чтобы доказать, что на что-то способен: она и так будет смотреть ему в рот.
— Вы успели хорошо её узнать? — скобля ногтем столешницу, спросила Гермиона. Мистер Малфой будто озвучил то, о чём она и сама недавно думала, поэтому на короткий миг испытала что-то вроде торжественного удовлетворения от своей правоты. Но то, как это прозвучало со стороны, вызывало гадкое чувство осуждения самой же себя. Ей захотелось уйти: то ли от разговора, то ли от этих двойственных ощущений, то ли от нежелания занимать чью-либо сторону.
— Я таких насквозь вижу, мне хватило пары встреч, — заявил Малфой. — Наверняка решила, что вытянула билет в обеспеченную жизнь, не прикладывая к этому усилий: образования у неё толком нет, работала в зачуханной забегаловке, родни нет, значит, на наследство рассчитывать не приходится. В таком случае остаётся полагаться только на удачное замужество.
Гермиона с трудом удерживала маску вежливого безразличия. Говорил бы он так и о ней, если бы у них с Драко всё сложилось?
— А может быть так, что они действительно любят друг друга? — осторожно спросила она. — Насколько я понимаю, вы перестали поддерживать Драко финансово. Они начали с нуля и сейчас владеют своим заведением. Это не доказывает, что дело не в лёгких деньгах? — этот вопрос смешался с удивлённым выдохом: она не ожидала, что начнёт отстаивать отношения Драко, которым и сама была не рада.
— Сколько времени прошло? Год? Ещё рано делать выводы, — пространно ответил Малфой. — Держать заведение — это ещё полдела. А вот когда придёт время делать серьёзные деньги, начнутся трудности… — почти мечтательно протянул он. — И Драко приползёт обратно за советами и помощью.
— Вы действительно хотели бы этого? — вскинула брови Гермиона. С каждой минутой этого разговора ей становилось всё более неуютно. Понимания смысла этого противостояния между Драко и его отцом не прибавлялось, а вот разочарование от «честной» стороны босса только росло, и история с визиткой, которую он дал Верити, не казалась теперь такой уж фантастичной. — С вашими связями ничего не стоит устроить ему трудности, если это так важно. Но что, если даже это не заставит его обратиться к вам?
Малфой молчал какое-то время, сосредоточив взгляд на своём стакане, будто там были написаны ответы.
— Я столько времени и сил потратил на то, чтобы пробиться в жизни, дал ему возможности, которых у меня в его возрасте не было. Всего-то было нужно идти по уже протоптанной дороге, но он и этого не может сделать нормально, — наконец процедил он.
— Может ваш путь ему просто не подходит? Он, конечно, очень похож на вас, но всё же другой человек, — заключила Гермиона, барабаня кончиками ногтей по бокалу, пытаясь хоть как-то выплеснуть скопившееся напряжение.
— Я не удивлён, что ты защищаешь его. И, признаюсь, в этом я ему завидую. Рядом со мной таких людей не было.
— А как же ваша жена?
Малфой резко помрачнел, и Гермиона поняла, что перешла черту, не успев даже подумать об уместности своего вопроса и забыв о том, что Драко упоминал, что его родители развелись.
— Простите, мы же решили говорить о письме, — быстро проговорила она и уставилась взглядом в послание Драко. — Он как будто ставит ультиматум. Как думаете, это серьёзно? — она ткнула пальцем на последнюю строчку: «После этой даты ты уже не сможешь выйти на нас с Верити».
— У него всегда была склонность преувеличивать, — покачал головой Малфой, выражая сомнение. — Такое возможно только если он, как и его мать, уедет жить в индийский ашрам. — Гермиона задержала дыхание, не давая лишним вопросам шанса сорваться с языка. Но Малфой будто прочёл её любопытство и пояснил: — Да, после почти тридцати лет брака моя жена решила, что жила не своей жизнью, и уехала «искать себя».
Гермиона не знала, что ответить. Ей было немного жаль босса, оставшегося без семьи. Но если всё это случилось примерно по тому же сценарию, что и с Драко — от желания любыми способами доказать свою правоту в ущерб чувствам и желаниям других, — то такой результат неудивителен. И теперь отстранённость и холод матери Драко, которую она видела пару раз, не казались ей такими уж странными. Может, она уже тогда вынашивала идею побега?
— Вот так. У них было всё, что только можно пожелать, думать не приходилось о том, благодаря кому всё это достаётся… — сказал он, осушив стакан и с крайне драматичным видом поставив его на стол.
Гермиона подумала, что если бы на неё изо дня в день давили, заставляя чувствовать себя обязанной тем, что просто живёт в этой семье, она бы тоже предпочла сбежать.
— Ну, если посмотреть на ситуацию с другой стороны — отсутствие семейных обязательств делает вас свободным человеком. Времени больше, средств и возможностей куда больше, чем в юности — спокойно можно начать новую жизнь.
— Да-да-да, — скептически протянул Малфой. — Ты не первая, кто так говорит, — хмыкнул он. — Только что-то никто не знает, как начинать новую жизнь.
— Я бы на вашем месте вспомнила, о чём мечтала раньше, но отказывала себе в этом по разным причинам. Завести собаку или найти какое-нибудь экстремальное хобби, — предложила Гермиона. Сил продолжать разговор не было — почему-то рядом с таким Малфоем находиться рядом было физически тяжело. — Прошу прощения, мне нужно отойти, — сказала она, прихватив со стола телефон и взяв сумку.
Внезапная откровенность босса заставила её задуматься о том, в правильном ли направлении она двигается. Не случится ли так, что образ жизни, который она выбрала, который считала нормальным и даже правильным, приведёт к тому, что она через десяток лет обнаружит себя опустошённой и сорвётся искать своё место, например, в ашраме, как мать Драко? Взять и перечеркнуть всю свою жизнь «до» было бы настоящим сумасшествием. Хотя если это состояние похоже на то, что она испытала сегодня, ей даже не придёт в голову мысль, что она не в себе: на заднем дворе клуба она не отдавала отчёта своим действиям — пока Фред не одёрнул её. С некоторым опасением взглянув на своё отражение в зеркале уборной, перед которым до неё бесконечно взбивала кудри высокая брюнетка, оставив за собой удушающий шлейф лака для волос и парфюма, она пыталась разглядеть следы случившегося не то припадка, не то помутнения сознания.
Вспомнив, что диктофонная запись ещё продолжается, Гермиона вытащила телефон и застыла в нерешительности: все эти «шпионские» трюки были попыткой приблизиться к правде о происходящем в клубе и интересах Драко, и было бы неплохо привести в порядок всю полученную за сегодня информацию, пока добрая половина сведений не забылась. Ей с трудом удалось пересилить себя и написать Фреду. Она боялась, что он начнёт опускать шуточки и задавать неудобные вопросы по поводу сегодняшнего вечера. Ввязываться в это не хотелось. Но всё же желание поскорее отделаться от мыслей о клубе, не приносящих ничего, кроме головной боли, оказалось сильнее.
«Прошу прощения, если пишу поздно. Нужно перед завтрашней сменой обсудить новую информацию. Мне удалось поговорить с отцом Драко».
«Не поздно, мы только закончили. Если удобно, можем пересечься в ближайшее время. Утром не вариант — хочу выспаться».
Вариант обсудить всё в переписке, на который она была настроена, он, похоже, не рассматривал. Впрочем, и сама она, поразмыслив, решила, что не стоит усложнять себе жизнь наличием сообщений, которые могут быть замечены тем же Драко — вряд ли он избавился от привычки заглядывать в экраны. А лишние вопросы с его стороны пока ни к чему.
«Я с ним ещё не закончила, постараюсь освободиться через полчаса»
По просьбе Фреда она скинула ему свои координаты и, вернувшись к столику, деланно-радостным тоном сообщила Малфою, что стала троюродной тётушкой и что ей срочно нужно домой, чтобы связаться с родственниками по видеосвязи. Вполне ожидаемо тот предложил отметить событие, и она согласилась в надежде, что дополнительная порция скотча спровоцирует его на хоть сколько-нибудь полезные откровения. Однако он начал предаваться воспоминаниям об отпуске в Греции, рассказывать, как они с семьёй провели лето в доме у моря и как они с женой хотели приобрести такой же, поэтому перебивать его вопросами о Драко было бесполезно.
— Да, это было самое счастливое время в жизни, — сказал Малфой, когда Гермиона, вывела его на улицу, чтобы посадить в такси. — Если ещё не решила, куда поехать в отпуск, советую, хорошее место, — пробубнил он, оказавшись в салоне.
Машина тронулась с места, и Гермиона вздохнула с облегчением, потирая локоть и плечо, на которые опирался босс, а затем оглянулась по сторонам. Через дорогу от парковки бизнес-центра она увидела знакомый красный скутер, над которым склонился Фред в канареечно-жёлтой куртке, поправляя чехол на пассажирском сиденье. Уверенность в том, что встретиться сейчас было так уж необходимо, таяла с каждым шагом, и Гермионе хотелось, чтобы проезжая часть стала шире — настолько, чтобы противоположная сторона не становилась ближе, сколько шагов ни делай.
— Я думала, вы работаете до трёх, — произнесла она вместо приветствия, сознательно опуская все формальности, в которых могут промелькнуть ненужные вопросы.
— Так и есть, но моя часть работы на сегодня выполнена. Твой кофе, — Фред протянул ей стакан с логотипом «Сабвея» и смял картонный подстаканник.
— Я не просила, — растерянно ответила Гермиона, поёжившись от ветра, показавшегося слишком свежим после людного бара. Тёплый напиток был очень кстати, но для неё было непривычно и даже дико, что кто-то мог подумать за неё. — Сколько я тебе должна? — спросила она, и Фред закатил глаза.
— Считай это благодарностью за ночлег, окей?
— Спасибо, — с трудом выдавила она: в горле стоял ком, и было странно, что какой-то стакан кофе вызвал очередной за этот вечер наплыв эмоций. — Нырнём сюда? — она указала на угол магазина со знаком, разрешающим курение.
Ночной воздух наполнялся влажной прохладой, вытесняющей запах автомобильных выхлопов и уносящей остатки тепла с нагретых за день асфальта и зданий. Небо затянули тяжёлые тучи, в которых грязно-оранжевыми и мутно-белыми пятнами расползался отражённый свет городских огней. Ровно подстриженные кусты, отделявшие площадку перед магазином от проезжей части, шелестели листвой, резко очерченной — и потому казавшейся искусственной, — от проливающихся сверху лучей прожекторов.
Гермиона, испытывая необъяснимое напряжение во всём теле, настолько сильно сжимала в ладонях горячий стакан, что начинали ныть плечи. Пару раз она набирала побольше воздуха, чтобы нарушить молчание, но слова будто вылетали из головы. К её облегчению, первым заговорил Фред.
— Помнится, ты говорила, что разговор с отцом Драко — не самая хорошая идея, — сказал он, бросив подстаканник в урну, и встал у кирпичной стены, шаря по карманам куртки. — Быстро передумала! — Одной рукой он выудил из пачки сигарету и принялся щёлкать зажигалкой.
— Он сам позвал меня выпить и поговорить, даже делать ничего не пришлось, — сделав глоток кофе, ответила Гермиона. — Просто повезло. И повторять это я больше не хочу.
— Что так? — разглядывая тлеющий кончик сигареты, Фред вопросительно выгнул бровь.
— Меня как будто второй раз лишили веры в Санту, — буркнула Гермиона, запуская руку в сумку и нащупывая пачку, и Фред фыркнул, выпуская из носа клубы дыма. — Так что мне кажется, Драко не слишком преувеличивал недостатки своего отца.
Затянувшись и почувствовав, что стало немного легче, будто где-то внутри разжалась пружина, она достала телефон, чтобы сразу дополнить заметки.
— Так… Я увидела приглашение от Драко на десятое июня. Забавно, что он манипулировал общением с будущими внуками и… — Гермиона на секунду замолкла, чтобы вспомнить подробности, — сказал, что после этой даты отец не сможет найти их с Верити. Мне показалось, что он намекает, будто это последний шанс увидеться.
— Может, для большей убедительности? — предположил Фред, привычным движением поднося к губам стакан, и Гермиона почувствовала неловкость, поймав себя на том, что снова внимательно следит за тем, как он выгибает руку.
— Скорее всего, — неуверенно ответила она. На ум пришли слова старшего Малфоя: «Только если он, как и его мать, уедет жить в индийский ашрам», и ей показалось, что такой расклад многое бы объяснил. — Но если допустить… Драко и Верити никогда не говорили о переезде в другую страну, в Индию, например?
— Не припоминаю, — прищурился Фред. — Да ну, ерунда, — он покачал головой. — Что они там забыли?
— Мать Драко живёт в ашраме, по словам его отца. — Не докуривая, она отправила сигарету в урну, заметив, что после нескольких затяжек эффект расслабления пропал. Фред вскинул брови и многозначительно покивал в ответ. — Я, кстати, записала часть нашего разговора, дома переслушаю, может, что-то ещё вспомню.
— Вот как? — хмыкнул он, взглянув на неё с азартом. — А это не считается нарушением закона?
— Я всего лишь переслушаю и удалю. Больше об этом никто не узнает, — в баре она даже не подумала о том, что записывать пьяные разговоры босса без предупреждения как минимум неэтично, но теперь её охватило желание удалить запись прямо сейчас — как свидетельство собственного необдуманного (и нечестного) поступка. Телефон Фреда издал короткий сигнал.
— Обещают дождь в течение часа, — взглянув на экран, произнёс он. — Надо ехать, пока не начался.
— Понимаю, — взглянув в сторону припаркованного скутера, протянула Гермиона. Наверняка ездить на нём под дождём — сомнительное удовольствие.
— Нам в одну сторону, подбросить тебя?
От этого предложения внутренности сделали сальто. Она решила, что это подаёт признаки жизни та часть её, которую всегда тянуло на сомнительные приключения и которую она привыкла держать в узде.
— Я никогда не каталась на таком, — покачала она головой.
— Ну, у тебя есть уникальный шанс. Ладно, идём, по дороге решишь, — Фред нетерпеливо махнул рукой, и Гермиона неуверенно последовала за ним. — Что-нибудь ещё сегодня удалось выяснить?
— Драко сказал, что хочет назначить тебя арт-директором.
Фред нахмурился и, взглянув на неё, недоверчиво покачал головой.
— Шутник. У меня нет для этого навыков.
— Поэтому он попросил меня обучить тебя всему необходимому. И предложил ещё пять процентов.
— Как-то легко он разбрасывается долями, — заметил Фред, достав из кармана ключи, и, подойдя к «Фриде», стал снимать замок.
— Согласна. Складывается впечатление, что он пытается избавиться от ненужного, — Гермиона не рискнула приближаться к скутеру ближе и всё ещё пыталась выбрать: согласиться поехать с Фредом или заказать такси.
— Избавиться от дела, в которое столько вложил? — Фред вытащил шлем из закреплённого на задней части скутера кофра. — Может, он просто пытался показать, что ему важно, чтобы ты работала в клубе. Настолько — что готов уступить ещё часть.
— Не думаю, — ответила Гермиона, наблюдая за тем, как он затягивает ремешок под подбородком. — Он просил по возможности участвовать в собраниях, чтобы контролировать происходящее. И ему нужно, чтобы вы стали самостоятельнее. Спрашивается — зачем? Раньше ведь его всё устраивало.
— Это надо обдумать. Что решила, едешь? — спросил Фред, достав второй шлем.
— Есть риск, что я свалюсь по пути? — Её руки потянулись к шлему ещё до того, как она успела хорошо взвесить за и против. Желание понять, что такого находят в этом другие люди, что заставляет Фреда с таким благоговением относиться к своему скутеру, будто это живое существо, оказалось сильнее доводов разума.
— Нет, если будешь соблюдать инструкцию. Ничего сложного: садишься по моей команде, ногами упираешься в подножки, — он указал на узкую платформу на борту, — и ни в коем случае не спускаешь, колени держишь ближе к скутеру. Сидишь ровно, во время движения не наклоняешься. Держишься за ручки или за меня, но только не за плечи. Сильно не прижимаешься. Всё понятно? На дороге я тебя не услышу.
— Ага, — откликнулась Гермиона, возясь с застёжкой шлема. Фред протянул руку, чтобы проверить, что шлем крепко зафиксирован, а затем опустил стекло. От этого жеста она на мгновение провалилась в детство, и весь инструктаж вылетел из головы от ощущения, что рядом с ней человек, который знает, как правильно, и уверен в том, что делает.
— Надень, — сказал Фред, сняв с себя куртку и отдав ей. — Ветер на большой скорости не очень приятный.
Гермиона порадовалась тому, что её лицо скрыто тёмным стеклом: наверняка оно приобрело выражение крайнего блаженства, когда куртка, перенявшая тепло Фреда, накрыла замёрзшую спину и плечи. Фред сел на скутер, убрал опору, завёл мотор и кивнул, сообщая о своей готовности.
Встав рядом, Гермиона почувствовала себя глупо, задумавшись над тем, как залезть. Показывать своё замешательство ей не хотелось, поэтому она попыталась вспомнить единственный в жизни урок верховой езды: со скутером не должно быть сложнее. Поставив одну ногу на опору и перекинув другую, она устроилась на пассажирском месте, а затем завела руки за спину, пытаясь ухватиться за ручки. Представив, что в этом не слишком удобном положении нужно будет продержаться не меньше пятнадцати минут, она испугалась и обвила руками талию Фреда, испытывая при этом сильную неловкость, но, когда скутер тронулся с места, от неё не осталось и следа — страх упасть был сильнее.
Сердце бешено колотилось в груди, живот скрутило судорогой страха, было боязно даже лишний раз вздохнуть. Заставляя себя держаться ровно, подтягивая колени и упираясь в подножки, Гермиона мысленно клялась, что скорее умрёт, чем когда-нибудь ещё сядет на скутер или мотоцикл. Она старалась не смотреть по сторонам — мельтешение светящихся вывесок, вспышек автомобильных фар, летевших навстречу, и огней светофоров — всё сливалось в узоры калейдоскопа и вызывало головокружение.
Проехав несколько кварталов, они угодили в самый центр ненастья. Ветер проникал под одежду, капли дождя, попадавшие на кожу, казались обжигающими, а стекавшие по стеклу шлема — размывали очертания дороги. Рубашка Фреда, за которую Гермиона цеплялась, стала влажной. Свод неба озарялся фиолетовыми вспышками молний. Приглушённо звучали раскаты грома. Вода ручьями бежала вниз по улицам, не успевая просачиваться сквозь решётки ливневой канализации. Насквозь мокрые брюки облепили ноги, которые настолько затекли, что Гермиона их уже не чувствовала. До этой поездки она была уверена, что дороги в Лондоне ровные, но отдача подвески позволила прочувствовать каждый бугор асфальтового покрытия.
На подъезде к Тоттенему гроза утихла. Чувство страха достигло пика и сменилось ощущением свободы и эйфории, отдававшим пульсацией в кончиках пальцев. Но Гермиона не успела насладиться этим: свернув с главной дороги, лоснящейся от прошедшего дождя и отражающей свет оранжевых фонарей, они выехали на улицу, на которой располагался её дом, и уже очень скоро Фред остановил мотоцикл напротив её крыльца и заглушил мотор.
С трудом спешившись и встав на негнущиеся ноги, Гермиона нащупала застёжку, сняла шлем и наконец-то позволила себе вдохнуть полной грудью пропитанный свежестью воздух.
— Кажется, он натёр мне мозоль на макушке, — громко пожаловалась она, не успев привыкнуть к тишине улицы.
— Смотрю, поездка пошла тебе на пользу! — сказал Фред, подняв стекло шлема и взглянув на неё. — Шутить пытаешься, да и выглядишь куда живее.
— Попробуй не почувствовать себя живым, когда каждую секунду думаешь о том, что можешь умереть, — отозвалась она, разминая ноги.
— Ты ранишь моё водительское самолюбие, — ответил он, и Гермиона заметила, что он стучит зубами. Ещё бы — его рубашку можно было выжимать.
— Тебе надо просушить одежду. Думаю, Драко не обрадуется, если ты свалишься с воспалением лёгких.
— Этим и займусь, как доберусь до дома, — потянувшись к кофру, произнёс Фред.
— Можешь зайти ко мне, — нехотя снимая с себя куртку, предложила Гермиона. — Выпить что-то горячее тебе не помешает, заодно обсудим планы.
На мгновение ей показалось, что Фред сомневается — точно так же, как и она в пятницу.
— Хорошо, но мне нужно отогнать скутер, — ответил он, снимая шлем. — Иди, я догоню.
Гермиона пожала плечами: наличие парковочного кармана и стоящие рядом соседские автомобили свидетельствовали о том, что здесь можно оставлять транспорт, но, в конце концов, Фред разбирается в этом лучше. Она зашагала к двери, пытаясь нащупать онемевшими пальцами ключи в сумке.
Переодевшись, Гермиона стояла на кухне, дожидаясь, пока закипит чайник, и грела руки, опустив их в заполненную горячей водой раковину. Уставившись невидящим взглядом на стену, она пыталась переварить события этого дня, который тянулся бесконечно, будто наплевав на количество часов в сутках. Стук в дверь прервал её размышления.
— Открыто! — крикнула она, но после этого стук повторился, а затем в дверь позвонили. Решив, что на автомате она закрыла дверь, Гермиона вынула пробку из раковины и, на ходу вытирая руки, пошла открывать.
— Незаметный у вас звонок, я уже третий раз прихожу, только сейчас нашёл.
Ожидая увидеть на пороге Фреда, Гермиона растерялась, когда молодой парень в курьерской форме виновато улыбнулся, протягивая ей корзину с белыми и жёлтыми нарциссами и планшет с бланком.
— Думал, что придётся возвращать, морока та ещё… Распишитесь.
— Я ничего не заказывала, — нахмурилась Гермиона.
— Обычно себе доставку цветов и не заказывают, — пожал плечами курьер, настойчиво протягивая ручку.
— Кто заказчик? — пробегаясь взглядом по бланку, спросила Гермиона, не решаясь поставить подпись.
— Понятия не имею. Заказы принимают магазины, я только доставляю. Всего доброго, — забрав планшет, курьер развернулся и бодрым шагом направился к своей машине.
Гермиона застыла в дверях, испытывая смешанные чувства: получить цветы было приятно, но не настолько, чтобы не беспокоиться о том, что отправитель, кем бы он ни был, знает её домашний адрес, а таких людей можно было пересчитать по пальцам. И один из них, оставив накрытый чехлом скутер у фонарного столба, сейчас шёл в сторону её дома.
— Как это понимать? — спросила она.
— Ты о чём? — откликнулся Фред, приблизившись к порогу. — Чёрт, а я увидел курьера и подумал, что ты заказала пиццу, — разочарованно протянул он, взглянув на корзину с цветами.
— То есть ты здесь ни при чём? — пропустив его внутрь и закрыв за собой дверь, Гермиона смерила его испытующим взглядом.
Фред развернулся и удивлённо вскинул брови.
— Почему ты решила, что это от меня? — Оперевшись на дверной косяк, он посмотрел на корзину и, запустив в неё руку, вытащил открытку, которую Гермиона не заметила, и протянул ей. — Уверен, там всё написано, — подмигнул он, и ей захотелось провалиться под землю. Фред же, скрестив руки на груди, отвёл взгляд в сторону и притворно кашлянул. — Предложение просушить вещи всё ещё в силе?
Отправив его сушить одежду в ванной комнате, Гермиона перенесла цветы в гостиную, заварила чай и, устроившись на диване, наконец решила прочитать открытку.
«Лотерейный билет я не купил, но принял к сведению твои условия и готов снова попытать удачу. Как насчёт ещё одной встречи?»
Подписи отправитель не оставил, но текст открытки наводил на мысль, что корзину прислал Пол. Вот только как ему удалось узнать её адрес? Она не знала, добивался ли он этим жестом такого эффекта, но была не на шутку встревожена: кто знает, вдруг ему взбредёт в голову заявиться сюда? Схватившись за телефон, она открыла Тиндер. Оповещения были отключены, поэтому только сейчас она обнаружила в их чате несколько непрочитанных сообщений.
«Так меня ещё не сливали».
«Но знаешь, ты меня зацепила. Мне нравятся девушки, которые знают, чего хотят и как. Это заводит».
«Доброе утро! Как смотришь на то, чтобы встретиться и выпить сегодня в каком-нибудь баре?»
«Эй, ну хватит дуться. Мы ведь хотим одного и того же».
«В твоём профиле написано «Меньше слов — больше дела». Это подсказка? Ты ждёшь какого-то поступка, жеста, так?»
«Я могу расценить это молчание как призыв найти другие способы связаться с тобой?»
Гермиона почувствовала, как кровь отливает от лица. С одной стороны, в этих сообщениях не было ничего криминального, но с другой — эта настойчивость выглядела жутко, особенно если учесть, что он раздобыл её адрес меньше чем за сутки. В сердцах она разорвала открытку на несколько частей. Ей захотелось немедленно удалить приложение, но она понимала, что проблему это не решит.
— Я переоценил свои силы. Может, завтра поболтаем, а? — спросил Фред, войдя в гостиную и застёгивая на ходу пуговицы уже сухой рубашки. Гермиона обернулась, и он присвистнул, скользнув по её лицу оценивающим взглядом. — Ты в порядке?
Она невольно задержала взгляд на небольшом белёсом шраме, похожем на цветок нарцисса, на его груди и покачала головой.
— Кое-кто узнал, где я живу. Не знаю, как. И мне это не нравится, — отрывисто произнесла она.
— Надо полагать, этот кто-то и прислал цветы?
Гермиона кивнула и взглянула на корзину: теперь эти цветы не вызывали ничего, кроме отвращения и страха.
— Ну и расслабься. Не яд же в конверте тебе прислали, — махнув рукой, Фред закатил глаза.
— Тебе бы понравилось, если бы ты узнал, что тебя могут подкараулить у дома? — раздражённо спросила Гермиона, задетая его беззаботным видом.
— Эй, не надо на меня рычать, я-то здесь ни при чём, — Фред отвёл взгляд от кусочков открытки, лежавших рядом с ней. — Припугни этого человека полицией. Ещё можешь пригласить кого-нибудь из друзей пожить у себя какое-то время, пока не убедишься, что всё спокойно.
— У меня нет таких друзей. Да и вообще… — слова комом встали в горле, и Гермиона не смогла закончить фразу. Ещё прошлой ночью она думала о том, кому можно будет позвонить в любое время суток в случае непредвиденных обстоятельств, и жизнь будто нарочно подкинула проблем, усугубляя осознание степени одиночества. — Чай будешь? — спросила она, резко встав с дивана, испытывая желание хоть что-то сделать, а не ощущать своё бессилие.
Фред кивнул, и Гермиона отправилась на кухню, прокручивая варианты ответа Полу, которые бы пресекли его навязчивые попытки наладить с ней контакт.
— Нарциссы, — усмехнулся Фред, усаживаясь за барную стойку. Он раскладывал на столешнице обрывки, которые Гермиона оставила на диване. — Он, похоже, выбирал с умом, чтобы передать посыл, заморочился. В первом попавшемся магазине их сейчас не найти, — пояснил он, поймав её вопросительный взгляд, когда она обернулась, достав чашки.
— Спасибо, теперь я ещё больше думаю о том, что у него склонность к навязчивым идеям.
— Ты бы заметила это по тому, как он общается.
— Скажем так: меня не особо интересовало общение, — произнесла Гермиона, достав из холодильника молоко и захлопнув дверцу. — Мы познакомились в Тиндере с вполне определённой целью, — добавила она.
— Это, конечно, не моё дело, — начал Фред, — но тебе не кажется, что стоит быть более осмотрительной, если ты прибегаешь к таким… методам? Никогда не знаешь, на кого нарвёшься, — он опустил взгляд, читая послание на открытке. Заметив это, Гермиона сгребла обрывки и выбросила их в мусорную корзину.
— Давай обойдёмся без нотаций, святой отец, — уязвлённо ответила она. — Я прекрасно осознаю риски.
— Это какое же должно быть отчаяние, если… — фыркнул он, покачав головой, но осёкся под её взглядом и не стал договаривать.
— Валяй, потешайся, — крайне спокойным тоном произнесла Гермиона. — Только ты не похож на человека, который разбирается в том, как устроить личную жизнь, — с этими словами она поставила перед Фредом чашку и принялась набирать ответ Полу.
«Молчание расценивают как нежелание общаться. За цветы спасибо. Понятия не имею, как ты выяснил, куда их присылать. Если тебе не хочется иметь дело с полицией и судами за вторжение в частную жизнь и преследование, советую удалить мои контакты и не пытаться писать, звонить или предлагать встретиться ещё раз. Ты сообразительный парень, так что, надеюсь, понял меня».
Удовлетворённая этой формулировкой, она отправила сообщение, отодвинула телефон в сторону и взглянула на Фреда: похоже, ей удалось задеть его, потому что он не произнёс больше ни слова — лишь еле слышно барабанил пальцами по чашке, прерываясь на то, чтобы сделать глоток.
Ей не хотелось это признавать, но идея, которую он подал — позвать кого-то пожить с ней, — была неплоха хотя бы тем, что успокаивала разыгравшееся воображение, которое рисовало до жути подробные картины с участием Пола, ломающего входную дверь или поджидающего её после работы. Она мысленно перебирала возможных кандидатов из коллег по работе, но показывать им свою слабость и посвящать в особенности своей жизни было для неё страшнее, чем оказаться в одной из придуманных сцен преследования. Отец Драко, пожалуй, обладал достаточными связями, чтобы уладить множество вопросов и даже найти новое жильё, но ей не хотелось демонстрировать перед ним неспособность решать свои проблемы и, возможно, беспечность, хотя она и не понимала, где могла проколоться, оставить возможность найти её адрес…
«Ребята из клуба, наверное, поняли бы такую просьбу», — промелькнула мысль на задворках сознания, и Гермиона даже не стала долго думать, прежде чем нарушить тишину:
— У меня к тебе есть деловое предложение. Ты сможешь заработать, скажем, половину от моих доходов с клуба за месяц.
— Что-то мне уже не нравится, как это звучит, — ответил Фред, выпрямившись на стуле. — Как будто все вокруг норовят продать свою долю, — ухмыльнулся он.
— Помнится, вчера ты сокрушался, что у тебя обломался вечер в одиночестве — могу пообещать тебе массу времени наедине с собой, — неторопливо произнесла Гермиона, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. — Кроме того, у тебя будет возможность забыть о бытовых расходах…
— К чему ты клонишь? — прервал её Фред.
— Нужно будет всего лишь пожить здесь недельку-другую, пока я не уверюсь в том, что Пол не опасен.
— Всего лишь? Послушай, я пытаюсь не придавать значения знакам, которые ты подаёшь, но это уже… — он покачал головой и выставил ладони вперёд, своим видом напомнив ей о ситуации с пачкой презервативов.
— Каким знакам? — Гермиона не сдержала нервный смешок.
— Особого внимания, скажем так. Поэтому скажу прямо: я не ищу отношений, — Фред скрестил руки на груди и отстранился, глядя на неё так, будто она может напасть.
— По-моему, ты ищешь подтекст там, где его нет, — фыркнула Гермиона, радуясь, что он не стал перечислять события вечера, и для профилактики решила сделать ответный выпад. — Ты узнал мой номер телефона, купил кофе, довёз до дома… Я бы могла расценить это как знаки, но не делаю этого, — она развела руками, — потому что не заинтересована.
— Что ж, я рад, что мы это прояснили, — пожал плечами Фред, сделав глоток чая. — И, тем не менее, с твоим предложением не согласен.
— Если тебя не устраивает цена — так и скажи, обсудим, — настаивала Гермиона. Её полностью охватила идея приобрести хотя бы иллюзию комфорта и безопасности, и она не собиралась отступать.
— Не припомню, чтобы размещал объявление о своих услугах, — изображая задумчивость, Фред потирал подбородок. — Как я понял, ты предлагаешь мне побыть сторожевой собакой? Только у собачки свой график и дела, и деньги тут ни при чём.
Гермиона поджала губы. Она не привыкла натыкаться на такое сопротивление, и теперь ей принципиально хотелось дожать Фреда: уж с отказами она работать умеет. «Клиент должен понимать, в чём его выгода. Или думать, что понимает», — пришли на ум слова босса, и она стала вспоминать их с Фредом разговоры, чтобы найти то, что для него действительно важнее всех планов на ближайшие недели. Нужно всего лишь создать ощущение, будто у него есть выбор, вот только правильным будет казаться только один вариант.
— Ладно, забудь. Я просто спорола чушь на нервах, — покивала она, — не в состоянии сейчас обдумывать то, что говорю.
— Бывает.
— Зря я тебя задержала. Клуб — последнее, о чём я сейчас могу переживать. Сам понимаешь, нарисовались проблемы посущественнее.
Фред кивнул.
— Так что всю информацию, которая у нас есть, я тебе скину. Думаю, ты сможешь припереть Драко к стенке, может, выйдешь на Блейза…
— Ты что, пытаешься соскочить? — прищурился Фред, глядя на неё с подозрением.
— Нет. Просто времени у вас, условно, месяц — чёрт знает, что там будет после десятого, раз Драко грозился отцу, что он их потом не встретит. А я на пару недель точно выпаду из колеи, надо будет видеонаблюдение установить, возможно, нанять кого-то для охраны… Боюсь, с этой паранойей времени и сил на ваши разборки у меня не останется.
— Довольно примитивный приём. Забыла, что я работаю с Драко и наслушался этого вдоволь? — он провёл ребром ладони под подбородком.
Гермиона приподняла брови, сделав вид, что не понимает, о чём речь. Однако то, как быстро он раскусил её манипуляцию, погасило вспыхнувший в ней азарт и заставило её почувствовать себя обезоруженной.
— Мне, видимо, показалось, что ты неплохо разбираешься в людях и можешь понять, каково это — оказаться в дерьмовой ситуации без поддержки и цепляться хоть за какой-нибудь шанс. Любыми способами. Я просто… — На долю секунды ей захотелось выплеснуть все свои переживания, но она усомнилась, что это того стоит — смысл сотрясать воздух без результатов. — Ладно, ничего.
— Ну, допустим, я знаю, как это, — смягчился Фред. — Допустим, ты сейчас паникуешь, а друзей и близких у тебя нет…
— Это факт.
— Но дослушай! — нетерпеливо воскликнул он. — Так уж вышло, что ты теперь часть клуба, и тебе придётся проводить время с теми, кто там работает, и… В общем, я не единственный, к кому можно обратиться.
— Конечно! — с притворным вздохом озарения отозвалась Гермиона. — Может, мне позвать сюда Драко и Верити? Если я увижу, как они слиплись на моём диване, то самоликвидируюсь — и проблемы никакой не будет. Ну, или Луну — её я ещё более-менее знаю. Вот только сомневаюсь, что со своими представлениями о карме она сможет, в случае чего, помочь отбиться. И будет просто замечательно, если каким-нибудь вечером, умирая, я буду пытаться до неё дозвониться, а она не будет брать трубку, потому что ушла в кино с Джорджем.
Уголок рта Фреда дёрнулся в сторону.
— Скорее, на йогу, — буркнул он себе под нос. — Выходит, не только я заметил, что он увлёкся? А ведь он пытался выставить меня кретином!
— Пытался ли? — едко усмехнулась Гермиона, забыв о том, с чего вообще начался разговор.
— Да, да, продолжай в том же духе, именно так и надо общаться с человеком, который будет жертвовать своим временем и комфортом из-за того, что ты связалась с неадекватом, — пригрозил Фред.
— Это было согласие? — осознав сказанное, Гермиона так дёрнулась, что едва не разлила чай. — Я не ослышалась? — уточнила она на всякий случай, потому что не поняла, что могло заставить Фреда передумать, если рабочие методы на него не действовали.
— Нужно убедиться, что других вариантов нет.
Заправившись дополнительной порцией чая и сигарет, они принялись составлять рейтинг кандидатов на соседство, и Фред своими комментариями — осознавал он это или нет — лишь укреплял свою позицию в топе. Так, например, он заявил, что у Джинни семь пятниц на неделе, и согласовать с ней планы практически невозможно — слишком часто у неё появляются и отменяются дела, о чём она не всегда ставит других в известность. Ли, имеющий преимущество в виде владения техникой точечного массажа, обременён дежурствами в больнице и почти не бывает дома. Домосед Вуди был бы в более выигрышной позиции, если бы его матушка не устраивала сцены, изображая плохое самочувствие всякий раз, когда сын пытался отщепиться от неё. По словам Фреда, она до сих пор не до конца смирилась с тем, что он работает в клубе, где, по её мнению, «обстановка слишком развратная для его таланта», и Вуди не станет добивать её решением съехать. Один из сотрудников службы безопасности, Винсент, оказался примерным семьянином, которому было куда спешить после работы, а его напарник Грегори — был нагружен работой в нескольких местах. Фред предложил присмотреться к работникам кухни, преимущество которых состоит в том, что они умеют обращаться с ножами и топориками для мяса, но Гермиона отказалась, выразив опасение, что повара направят ножи на неё, когда обнаружат, что в этом доме питаются замороженными лазаньями и полуфабрикатами.
Хотя Гермиону и преследовало смутное ощущение, что Фред поразительно быстро изменил своё мнение и согласился на её условия, копаться в причинах ей не хотелось, потому что она почувствовала невероятное облегчение, а следом на неё обрушилась усталость. К её радости, они сошлись на том, что стоит повременить с приведением в порядок добытой информации и обсуждением условий их «соседства». Фред, с трудом подавлявший зевоту и отчаянно пытавшийся не дать векам сомкнуться, не стал возражать предложению снова заночевать у неё, хотя и пытался ворчать насчёт удобства дивана, заявив, что ему причитаются бонусы за ущерб комфорту.
Стоило только Гермионе добраться до кровати, как она быстро провалилась в сон: вязкий и беспокойный.
Блуждая по комнате, сплошь увешанной зеркалами, Гермиона чувствовала себя загнанной в ловушку — здесь не было ни единого намёка на выход, одни лишь зеркальные коридоры, в которых маячили смутные фигуры, заставляющие её озираться по сторонам и исчезавшие, стоило только повернуть голову. Подойдя к самому большому зеркалу, она взглянула в отражение, но, не успев рассмотреть себя, увидела в нём Люциуса Малфоя. Она протянула руку, и он сделал тоже самое. Тронула свои волосы — он повторил её движение, а под пальцами она ощутила не привычную буйную гриву, а гладкие, даже скользкие волосы, короче её собственных. Не успев осознать, что произошло, она оказалась в своей спальне. В зеркальных дверях шкафа она обнаружила привычное отражение и с облегчением выдохнула, однако в дверь спальни кто-то начал стучать, дёргать ручку, а потом и вовсе — стал выламывать с криками «Время! Мы опаздываем на рейс!». Вскочив с постели, она судорожно принялась искать свои документы, будто и впрямь куда-то опаздывала. Почему-то ей казалось, что она должна лететь в Грецию по очень важному делу, но её паспорт превратился в кипу финансовых отчётов…