***
Последняя капля вина сорвалась с горлышка бутылки и с едва уловимым плеском утонула в бокале. Всё же стоило пополнить запасы перед возвращением домой, подумала Гермиона, придавив бутылкой лежавшие на стойке больничные листки и брошюры с призывом отказаться от сигарет, которые ей всучила медрегистратор в последней клинике. За окном смеркалось, но она не хотела включать свет, словно опасаясь, что лампочки, как прожекторы, высветят ещё какие-нибудь затаившиеся по углам проблемы, которые добьют её одним своим появлением. Залпом осушив бокал, Гермиона легла на диван, завернулась в плед и невидящим взглядом уставилась в экран ноутбука, на котором был открыт файл с отчётом за прошедший день. Писать было нечего. Она то и дело поглядывала на телефон, ожидая гневных звонков и сообщений. Клиенты наверняка потребуют компенсацию из-за того, что заявленное «полное сопровождение» накрылось в самый ответственный момент, хотя она и пыталась держать связь по переписке, насколько это было возможно. А босс… Само собой, он не любил, когда срывали сроки и договорённости. Особенно, если это делали сотрудники. Но даже возможные штрафы были не так страшны, как его разочарование. Она никогда его не подводила, не допускала промахов. И всё зря. Пытаясь понять, что с ней произошло утром, она не на шутку перепугалась, увидев слова «опухоль» и «тромб», которые выдал Гугл на запрос по симптомам. Страх за себя заставил её бросить всё и ехать в клинику, обстановка в которой была далека от «Доктора Хауса» со всевозможным оборудованием и безграничными возможностями медиков. Её не устроило спокойствие первого врача, осмотр, похожий на клоунаду, и скупой опрос с помощью жестов, листа и ручки. Вдобавок на неё накатила такая заторможенность и тупость, что уложиться в рамки приёма было нереально. Поэтому большую часть дня она провела уже в частной клинике, переходя из одного кабинета в другой, раз за разом набирая в телефоне текст с жалобами и опустошая кошелёк. Не откажись она от страховки, которую оформляли сотрудникам фирмы, было бы не так досадно получить всё то же заключение и те же советы: отдыхать, избегать стрессов и обратиться к психотерапевту, если голос не вернётся в ближайшие три дня. Раздавшийся дверной звонок заставил её подскочить на месте и захлопнуть крышку ноутбука. Она никого не ждала. Звонок повторился. Поднявшись с дивана и взяв в одну руку пустую бутылку как средство самообороны, а в другую телефон, Гермиона села на пол, чтобы её не было видно через окно, задёрнутое полупрозрачными занавесками. Если это снова цветочный курьер — пусть катится к чёрту. Если Пол — адрес тот же. Шуршание и металлический скрип в прихожей заставили сердце подскочить к горлу. Что он пытается сделать? Невозможность наблюдать за происходящим и хоть как-то контролировать ситуацию была мучительна. Про себя Гермиона молилась, чтобы посетитель понял, что дома никого нет, и поскорее убрался. Вскоре шум и в самом деле прекратился, но не успела она выдохнуть, как телефон разразился рингтоном. Переполошившись, Гермиона выронила его из дрожащих рук, пока пыталась сбросить вызов, а после услышала знакомые интонации голоса за дверью. Это был Фред. Она взглянула на экран телефона. Звонил, как оказалось, тоже он. Неужели забыл, что их уговор был перечёркнут вчерашним вечером? А если нет, то зачем заявился сюда? Поднявшись с пола, она поплелась в прихожую под доносившийся с крыльца бубнёж. — Тогда оставлю ключи в почтовом… — Фред осёкся, когда она приоткрыла дверь и протянула раскрытую ладонь в требовательном жесте. — Ого, неудачный день? — спросил он. Гермиона поначалу удивилась — откуда он знает? Затем, сообразив, что сама выставила руку, залепленную кусочками пластыря, кивнула. — Я ключи принёс, — без нужды повторился Фред, вынув из кармана связку и вложив в её ладонь. Сжав пальцы в кулак, она взмахнула рукой, мол, «всё, бывай» и собралась закрывать дверь. — Могла бы сказать спасибо. «Скажи спасибо, что я не могу говорить», — подумала Гермиона. Будь этот день самым обычным, будь у неё голос — она бы за это время на пороге наговорила ему всё, что не успела вчера. Выглянув в проём, она приложила ладонь к груди и покивала. Фред, всё ещё топтавшийся на пороге, удивлённо вскинул брови, уставившись куда-то мимо неё. Проследив направление его взгляда, Гермиона привалилась к раскуроченному косяку, закрывая собой следы утренней борьбы с цепью. — Это… — нахмурившись, протянул Фред. — Он сделал? Его лицо выражало обеспокоенность, которую она не встретила ни на приёме врача, ни среди толпы зевак у дороги, ни даже у водителя чуть не сбившего её «Мини». Не понимая, зачем это делает, она кивнула. — Он у тебя, ты поэтому молчишь? — понизив голос, спросил он. — Нужно вызвать полицию? Гермиона замахала руками и замотала головой. Метнувшись к сумке, она вытащила блокнот и ручку. Сейчас главное не начать завираться, напомнила она себе. «Голос пропал из-за шока, по словам врача. В остальном всё нормально. Разве что дверь придётся чинить», — написала она и протянула Фреду листок. «Нифига себе «нормально»!» — воскликнул он так громко, что сосед, выгуливающий мопса, обернулся и стал заинтересованно смотреть в их сторону. Немного помявшись, Гермиона жестом пригласила Фреда войти и шмыгнула в гостиную, не обращая внимания на его растерянное бормотание. Подобрав валявшуюся на полу бутылку и убрав в карман оставленный на журнальном столике телефон, она прошла в кухню и закурила, отвернувшись к окну. Где-то в отдалённых уголках сознания вспыхивали мысли о том, что не стоило так лгать, так выворачивать ситуацию, но вскоре их затмили картинки фантазий, которым предстояло сложиться в легенду о случившемся. Легенду, которая заменит жалкую реальность, где она была всего лишь жертвой нелепых обстоятельств. «Сказка, рассказанная идиотом» — вот название для её реальности. — Вообще-то я не собирался задерживаться, — донёсся голос из прихожей. Гермиона резко обернулась. До этого момента она была уверена, что Фред зайдёт, начнёт спрашивать её о том, как всё произошло, и, может быть… Извиняться, что вчера вёл себя, как мудак? Каяться, что его здесь не было? Жалеть и подбадривать её? Она протрезвела, осознав нелепость таких ожиданий. Проектор, прокручивающий в её голове фильм о противостоянии с Полом, заглох, подавившись плёнкой на моменте с вышибанием двери. Кадр эпичный, вот только сразу вызывает вопросы, о которых она не успела задуматься — о шуме, о соседях, о полиции. Гермиона почувствовала, как на лбу выступил пот. Отсутствие голоса сейчас сыграло ей на руку. — Стало быть, его скрутили? — Фред заглянул в гостиную, не переступая порог, словно перед ним выросла стена. Гермиона отрицательно покачала головой. — Но почему? Хотя сочинять уже не имело смысла, сознаться в том, что всё это неправда, она не могла. Достав телефон, Гермиона набрала сообщение: «Долго объяснять. И мне не хочется вспоминать об этом». По её мнению, выглядело достаточно убедительно и чётко, чтобы больше не поднимать эту тему. Впрочем, едва ли им вообще придётся обсуждать что-то за рамками работы клуба. — Ладно, — сказал Фред, и Гермиона выдохнула, радуясь, что он проглотил этот ответ без лишних вопросов. — Тебе не нужно… — Он явно собирался что-то спросить, но прервался и покачал головой, будто прогоняя мысль. — Я пойду тогда? Гермиона покивала и спешно затушила сигарету, уловив в его словах сомнение. Стоило придать ему ускорение. И не только из-за смутного ощущения, будто он нарочно тянет время. Чужое сомнение словно подтачивало оковы, сдерживавшие разбушевавшуюся фантазию, которой не терпелось выйти на сцену, запустить проектор, а после получить реакцию публики — и не важно, будет это шок, сочувствие или восхищение. — Я всё помню насчёт помощи, — обернувшись на пороге, сказал он, — но ситуация изменилась. Если что-то нужно… «Привести дверь в порядок. Вызвать мастера для меня немного проблематично», — набрала она текст и развернула телефон экраном к Фреду.***
Растянувшись на диване в гостиной, Гермиона разглядывала потолок. Новость о том, что на работе всё прошло успешно, должна была обрадовать её. Предложение босса взять отгул с условием, что она введёт в курс дела коллег и будет оставаться на связи, тоже. И всё же внутри она ощущала пустоту, будто лишилась чего-то важного. Мир не рухнул без её отсутствия. Наверняка он не рухнул бы, если бы машина всё же не успела затормозить и сбила её. Смерть стала бы ударом только для родителей, но в целом — ни одна душа не ощутила бы потери. Она бы просто растворилась, будто её никогда и не существовало. Ощущение собственной ничтожности расширяло пустоту в груди, и Гермиона обхватила себя руками, пытаясь сопротивляться ему. Все спасённые от краха и застоя бизнесы, которые были её поводом для гордости, вставали перед глазами лишь рядами букв и логотипов в портфолио. Лица людей, с которыми она работала, которых наставляла, размывались, теряя черты. Кого конкретно она спасла, чью жизнь сделала лучше? «Брось, это не главное в жизни», — мысленно успокаивала она себя. — «Продавцы не запоминают покупателей, и наоборот». Но спокойствия эта мысль не приносила, потому что следом за ней возникал вопрос: а что тогда важно? У неё не было мечты, исполнив которую, можно было бы сказать, что жизнь удалась. Не было ни друзей, ни любовника, общение с которыми окупало бы потраченное время и нервы. Она не успела испытать впечатлений, которые бы дали прочувствовать вкус жизни, непохожей на тот пресный полуфабрикат, которым она обычно довольствовалась, чтобы продолжать существовать. Вкус открытий, новизны, рассветов и ослепительного будущего, который теперь был лишь послевкусием воспоминаний о студенческих годах. «Это всё эмоции. Они вспыхивают и гаснут. Время сотрёт их. Всё станет послевкусием. Нужно быть прагматичной», — возражала она, вызывая в памяти образ босса — пример прагматичного человека. На него вполне можно было ориентироваться. Но их встреча в баре разрушила идеальную картинку комикса о Человеке-Скале. За маской супергероя оказался человек, причём несчастливый. Растерянный, как и она, пускай его проблемы были порядком выше. Скалу точили всё те же эмоции. От них не избавляли деньги или статус, которые давали только больше возможностей заглушить боль. Свернувшись калачиком, она принялась себя укачивать, попадая в такт внутренним колебаниям — от неопределённости к неизбежности и обратно.***
Рингтон будильника раздался громом во сне про кораблекрушение, заставляя исчезнуть призрачные образы судна, шторма и команды. Не открывая глаз, Гермиона привычным движением протянула руку к телефону, но упёрлась во что-то мягкое, не сразу сообразив, что уснула в гостиной. Приподнявшись и выключив будильник, она застонала от боли в мышцах: похоже, Фред не приукрашивал насчёт неудобства дивана — ощущения были такими, будто она всю ночь стояла «мостиком». Решив немного размяться, Гермиона встала, упёрла руки в бока и коротко взвизгнула от боли в пояснице. Задрав майку, она скрутилась, пытаясь осмотреть себя. Боковое зрение выхватило край расплывшегося на коже багрово-фиолетового пятна. Мысли скакали, пытаясь отрыть в памяти момент, когда она могла заполучить такой синяк, пока до неё не дошло, что она только что слышала свой голос. От радости немного потряхивало, до происхождения синяка ей уже не было дела. Смакуя момент, она расхаживала по гостиной, не торопясь испытать связки, и подбирала слова — хотелось, чтобы её первыми словами стало что-то весомое, как для ребёнка слово «мама». Сонный мозг работал вполсилы. В голове крутились разрозненные строчки из песен, рекламные лозунги, названия станций метро, фраза «Гермиона Грейнджер, бизнес-консультант», мамины поговорки, обрывки разговоров и имя Драко. — Нахрен тебя, Драко! — сиплым, но уверенным голосом гаркнула она и замерла. Ей казалось, что после такого обязательно что-то произойдёт. Что потолок разверзнется, и с неба посыплются молнии как наказание за богохульство. Что реальность растворится, оказавшись симуляцией. Или вдруг с неё спадут тяжёлые цепи, которые она носила всю жизнь и попросту не замечала. Но нет. Эти слова не были ни заклинанием, ни проклятием, ни шифром. С чувством разочарования Гермиона поплелась варить кофе, на ходу проверяя рабочие чаты. Вспомнив, что сегодня не нужно идти в офис, она напряглась: голос вернулся и причин оставаться дома не было, но было бы странно после переписки с боссом, в которой она выпрашивала отгул, заявиться на работу как ни в чём не бывало — подумает ещё, что она разводит драму на пустом месте. Впрочем, героическое появление, несмотря на больничные бумажки, предписывающие ей покой на ближайшие пару дней, могло повысить её ценность в глазах других. Додумать и решить, как быть, она не успела — телефон издал короткий сигнал и на экран выползло сообщение: «Нужно замерить дверь, скоро буду. Решил, что нужно предупредить тебя». Мысли понеслись галопом, припоминая ей, сколько глупостей она успела наделать за вчерашний вечер: от выдуманного визита Пола до момента повторного вручения Фреду ключей, чтобы он вызвал мастера и проследил за ремонтом — тогда она ещё не знала, что удастся разрулить вопрос с отгулом. Теперь на ум приходили более рациональные мысли — например, можно было всё отложить до выздоровления или заказать мастера через какой-нибудь онлайн-сервис. Вариантов масса, а она поспешила выбрать самый идиотский — переложила ответственность на чужую голову, заодно обрекая себя на ненужные контакты. У неё не было никакого логичного объяснения этому решению. Видимо, привычка полагаться на свои силы дала сбой. От результата хотелось спрятать голову в песок. «ОК, работаю из дома сегодня. Решила, что стоит предупредить», — написала она в ответ. Метаться и отменять свою просьбу не имело смысла. Необъяснимое смятение, поднявшееся в груди, мешало сосредоточиться на обсуждении в чате с коллегами. Подумав, что она просто не успела проснуться и взбодриться, Гермиона наполнила кружку горячим кофе и пыталась сообразить что-нибудь на завтрак. Шорох ключа в замочной скважине заставил её напрячься. Пытаясь придать себе невозмутимый и жутко занятой вид, Гермиона, прихватив ноутбук, устроилась за барной стойкой. — Доброе утро! — раздалось из прихожей в тот самый момент, когда она отхлебнула кофе и, обжёгшись, закашлялась. — Голос не вернулся, что ли? — заглянув в гостиную, спросил Фред. Прикинув, что молчание сейчас может пойти на пользу, она кивнула. — Сочувствую. Не знал, что такое вообще бывает. Тогда, если что-то нужно сказать — пиши, — он скрылся в проёме, а чуть позднее из прихожей стало доноситься металлическое щёлканье рулетки. Гермиона с облегчением вздохнула. Чем меньше будет вопросов и разговоров, тем меньше придётся изворачиваться. Разобравшись с замерами, Фред ушёл. Наткнувшись взглядом на больничные выписки и брошюры, она схватилась за телефон. «Я забыла сказать кое-что: по возможности найди мастера подешевле. Врачи мне дорого обошлись». Осознание того, что до зарплаты придётся ужать расходы, заставляло нервничать и чувствовать себя неуверенно, но хуже было то, что в этом пришлось кому-то признаться. В этом свете вложение в клуб стало казаться не такой уж плохой затеей — какой-никакой процент с прибыли будет обеспечивать её существование. Получив в ответ на своё сообщение «ОК», она принялась за работу.***
Когда с основными вопросами было покончено и оставалось лишь дождаться ответа нового клиента, Гермиона от скуки подошла к окну и закурила. Если день будет лёгким — а без выездов он обещал быть таковым, — со всеми делами она управится до обеда и получит уйму свободного времени, которому не было применения. После Пола заходить в Тиндер и искать себе пару на вечер никакого желания не было. Уборкой она уже занималась в воскресенье. На этом список привычных способов убить время, за исключением вынужденных поездок в отдалённые уголки города, заканчивался. Когда-то давно был ещё один пункт — просмотр кино, но с тех пор, как работы прибавилось, она засыпала почти сразу после вступительных титров. Сознание заполнялось гнетущими мыслями об отпуске, и было неприятно думать о том, что без чёткого плана она будет ощущать ту же растерянность, что и сейчас. Услышав, как проворачивается ключ в замке, Гермиона напомнила себе, что играет в молчанку, затушила сигарету и вернулась к ноутбуку. В чатах было затишье — скорее всего, это говорило, что никакого переполоха из-за её отсутствия не случилось, и это очень уязвляло. Рекомендации докторов по поводу отдыха и избегания стрессов казались фантастическими, поскольку начинало казаться, что сам отдых является для неё стрессом, а вот привычный стресс — наркотиком, без которого существование становилось пустым и бессмысленным. Решив убедиться, что Фреду удалось правильно обозначить задачи мастеру, она вышла из гостиной и, к своему удивлению, обнаружила там одного только Фреда, который, прислонив к стене новенький наличник, доставал из рюкзака инструменты. С языка чуть было не сорвался вполне закономерный вопрос: где мастер? Набрав его на телефоне, она повернула экран к Фреду. Тот жестом указал на себя и продолжил раскладывать инструменты. Придержав рвавшиеся наружу сомнения в том, что он сможет заменить профессионала, она спросила: «Ты тоже дар речи утратил?». Фред ухмыльнулся, достал свой телефон и написал: «Решил попробовать, как оно. Ты, знаешь, начинаешь казаться приятным человеком, когда молчишь». Гермиону распирало от возмущения, но в ответе она ограничилась фразой: «Ты в своём репертуаре». «Сомневаюсь, что получил бы сейчас в ответ что-то кроме оскорблений, будь у тебя развязан язык», — ответил Фред. Гермиона покачала головой и закатила глаза. «Изволите чаю, сэр? Так лучше?» Фред фыркнул, постучал пальцем по дверному косяку, а затем по запястью — там, где полагалось носить часы. Уловив смысл, Гермиона вернулась в гостиную. Без дела и под аккомпанемент стука молотка время тянулось жутко долго. Устав поглядывать на часы каждые десять минут в надежде, что прошёл хотя бы час, Гермиона открыла холодильник и пришла в уныние от вида пары яиц, бутылки кетчупа и начатой пачки молока на фоне пустых полок. В заморозке лежала одна упаковка лазаньи. В офисе голод не ощущался — его вполне утоляло чередование кофе и сигарет или перехваченный по пути сэндвич, поэтому думать о запасах приходилось не так уж часто. Дожидаясь начала консультации с клиентом, Гермиона изучала сайты с доставкой еды и продуктов. От сочных картинок аппетит разыгрался не на шутку. Не выдержав, она решила разогреть лазанью. Нацарапав на бумажной салфетке «Хочешь есть?», она отправилась в прихожую. Фред прикручивал крепление для дверной цепочки, и Гермиона на какое-то время замерла, наблюдая за ним: майка с широкими проймами перекосилась, обнажая торчащие лопатки и острые плечи. Пожалуй, Хосе был прав, уговаривая его есть побольше. Микроволновка запищала, и Фред обернулся на звук. Его взгляд упал на записку, которую Гермиона держала в руках, как подобие транспаранта. «Подкрадываешься, как призрак», — вытащив телефон, написал он, а затем стёр текст и добавил, — «Не хочу, но от перерыва на кофе и сигарету не откажусь». Пока он умывал лицо, Гермиона поставила остужаться слишком горячий контейнер с лазаньей, включила кофемашину и, открыв на ноутбуке пустой файл, написала: «И как тебе эксперимент с молчанием?». Когда Фред подошёл к стойке, она кивнула на экран и вернулась к кофемашине, вслушиваясь в тихие щелчки клавиш. Фред строчил и строчил. По всей видимости, молчание даётся ему тяжело, подумала Гермиона, но, когда она поставила перед ним кружку и заглянула в файл, там было только одно слово. «Неудобно». «Так говори», — перескочив на следующую строчку, напечатала она и принялась за еду. «Так тоже неудобно, как со стеной разговаривать». «Тебе не угодишь». — Немного помедлив, Гермиона добавила: — «Сколько я должна тебе за дверь?» Фред достал из кармана джинсов чек из строительного магазина и протянул ей. Сумма оказалась довольно скромной. Ожидая, что он напишет, сколько выходит в итоге, она продолжила есть, но Фред, ощупав карманы, достал сигареты и слез со стула. Гермиона хлопнула ладонью по столу, заставив его остаться на месте, и быстро набрала: «Ок, а за работу?» «Не нужно. Ты же хотела дешевле». «Дешевле, а не бесплатно», — с усилием стуча по клавишам, Гермиона чувствовала, что закипает, едва сдерживаясь, чтобы не подать голос. «Смотри чек». «Не беси меня». «И в мыслях не было». «Так сколько?». «Сойдёмся на том, что ты оплачиваешь только материалы». — Да зачем ты так делаешь? — выпалила Гермиона и прижала ладони ко рту. Фред, чуть дёрнувшись, уставился на неё ошарашенным взглядом. — Чёрт, это было внезапно, — проговорила она, пытаясь придать голосу охриплость. — Раз-два-три, приём. — Она понадеялась, что этот спектакль сойдёт за правду, но для большей достоверности принялась ощупывать горло и покашливать. — Ну и дела! Я напугался, честно. — Офигенные первые слова вышли, ничего не скажешь, — издала она нервный смешок, изображая радость и удивление. Руки подрагивали, и она сжала покрепче вилку и уставилась взглядом на ополовиненный контейнер. — Выходит, желание наорать на меня оказалось целебным? — Фред, изображая супергероя, обнаружившего в себе силу, стал разглядывать свои руки и притворно охать. — Запатентуй метод, у тебя отлично получается выводить людей из себя. Глядишь, мёртвых начнёшь воскрешать. — Ни на ком кроме тебя он не сработает. — Фред достал сигарету и подошёл к окну. — Смекаешь, к чему клоню? — Вернёмся к делу, — проигнорировав выпад, сказала Гермиона, указав на него вилкой. — Итак, я жду сумму. Фред молчал. Приподняв створку и затянувшись, он медленно выдохнул дым. — Сама же говорила, что с деньгами у тебя туго, — не оборачиваясь, сказал он. — Мне совесть не позволит тебя разорять. — Лучше голодать, чем быть кому-то обязанной, — резко ответила Гермиона, схватив со стола контейнер. Убрав его в холодильник, она хлопнула дверцей. — Понимаю, — протянул Фред, наблюдая за тем, как она собирает с пола упавшие магнитики. — В таком случае, как ты относишься к формату «услуга за услугу»? — Ах, так вот зачем, — выпрямившись и откинув с лица волосы, выдохнула Гермиона. — Не обязательно было морочить мне голову. Затушив окурок, Фред наклонился, подобрал ещё один магнит и вернул его на место. — Я не уловил мысль. — Ты затеял всю эту помощь, чтобы вернуть наш уговор насчёт клуба. — Гермиона взяла свою кружку и подошла к окну. Сомнения по поводу своего притворства совсем утихли: они оба пользовались друг другом, значит всё честно. — По-твоему, я не в силах понять, что услуги неравноценны? — спросил Фред, сев за стойку и сделав глоток кофе. Гермиона пожала плечами. — Ладно, что ты хочешь? — раздражённо бросила она, отгибая край пачки, лежавшей на подоконнике. Из-за необходимости экономить придётся растягивать оставшиеся сигареты хотя бы до вечера. — Заключи со мной спор. — На каких условиях? — Ты не огрызаешься и не цепляешься ко мне неделю. Если не сможешь — придётся возвращать наш уговор и разоблачать Драко, — развёл руками Фред. Предложение выглядело каким-то куцым, и Гермиона, ожидая продолжения, принялась мыть посуду. — А если смогу? — не вытерпев, спросила она. — Значит, мы в расчёте. — Если мы не будем видеться эту неделю — я могу выиграть. Не подумал об этом? — Поэтому нам придётся видеться, — как бы между прочим сообщил Фред, не отрываясь от телефона. Гермиона напряглась. Лучше всего было бы проигнорировать эту затею хотя бы потому, что сейчас нужно вернуться к работе. — Интересно, как ты себе это представляешь? — спросила она, развернув чат поверх файла с перепиской. — Примерно так же, как и ты, когда просила пожить у тебя. — Вот как? Что, тебя успели выселить? — хмыкнула Гермиона, взглянув на него. Молча допив кофе, Фред сверил время и понёс кружку к мойке. — А ты так уж уверена, что твой воздыхатель сюда больше не придёт? Как я понял, он спокойно гуляет на свободе. — Спасибо, что напомнил, — спокойно отозвалась Гермиона, уловив очевидную манипуляцию. Похоже, он решил играть на её поле — это одновременно радовало и удручало. — Ну так что, принимаешь вызов? Или лучше быть моим должником? — Он обошёл стойку и, протянув руку, попытался закрыть ноутбук. — А ну! — одёрнула его Гермиона, вцепившись в крышку и удерживая её на месте. — Я узнаю, сколько стоят услуги мастера и отдам деньги Джинни или Джорджу, а там сами разберётесь. — Пожалуйста, только я их не возьму, — продолжив сражаться, отозвался он. — Прекрати, иначе откушу тебе эту руку и не сможешь играть на гитаре! — Серьёзная угроза, — усмехнулся Фред, но руку убрал. Гермиона нахмурилась и, сосредоточенно глядя на экран, пыталась сдержать улыбку. — Можешь не стараться. Я больше не хочу заключать сделки с теми, кто скрывает условия. — А я что-то скрываю? — Он удивлённо вскинул брови и приложил ладонь к груди, изображая оскорблённую невинность. — Допустим, я соглашаюсь и мне удаётся продержаться неделю, — печатая ответ клиенту, сказала Гермиона. — Какая в этом выгода для тебя? — Неделя в почти всегда пустующей квартире, как я помню. Он отбивал по столу ритм какой-то знакомой песни, и Гермиона против своей воли начала вспоминать, где его слышала. — Минус четыре дня, потому что с пятницы у меня начнётся отпуск. Ты меня от работы отвлекаешь, между прочим, — пожаловалась она, заметив, что в строчку сообщения закралось слово «отпуск». — Ладно, сдаюсь, — вздохнул Фред, подняв руки в воздух. — Я рассчитываю, что ты сорвёшься и уговор вступит в силу в ближайшие пару дней. — Не знала, что я настолько злая сука, — рассмеялась она. — Мне нужен кто-то, хорошо знающий Драко и достаточно сообразительный, чтобы его расколоть, вот и всё. — Фред помолчал, покусывая губы, и добавил: — Меня ты подбешиваешь, иногда даже слишком, но на титул «злой суки» не тянешь. Гермиона растерялась: комплиментом это, конечно, не назовёшь, но почему-то было приятно. Не зная, как реагировать, она попыталась вчитаться в присланную в ответ «простыню». До Фреда, похоже, дошло, что продолжать бесполезно: тяжко вздохнув, он слез со стула. — Я не всегда была такой, — произнесла она, когда он выходил из гостиной. — Я тоже, — отозвался Фред, скрывшись в проёме. Призывая себя сосредоточиться на очевидных проблемах клиента, решение которых он мог найти на первой странице Гугла, Гермиона не могла избавиться от мыслей об этом «я тоже», всё ещё витавшем в воздухе. — То есть? — крикнула она, чтобы у Фреда не было возможности прикинуться глухим. — Забудь, просто с языка сорвалось. Слабо верилось, что он и в самом деле оговорился, но возможности вытаскивать из него ответы у неё не было — «Гермиона, вы здесь?» в чате намекало на то, что она слишком увлеклась. Заполнивший квартиру запах свежей краски поначалу резко бил в нос, вызывая желание выйти на улицу и проветриться, но через некоторое время Гермиона находила его приятным. В далёком детстве это был запах новизны и приближающегося лета — каждую весну папа красил забор и калитку в их дворе и в шутку ругался, когда Гермиона приклеивала к чуть схватившейся краске листья камелии, чтобы украсить забор отпечатками. Фред, едва закончив работу, стал собираться. Вспомнив, что они так и не рассчитались, Гермиона оторвалась от дел. — Что, если бы я не заговорила о деньгах за работу? — спросила она, протягивая ему деньги. — Это маловероятно. — Отсчитав купюры, он положил на пристенный столик «лишние», которые не укладывались в сумму чека. — Как будто ты меня знаешь! — с досадой за неудавшийся трюк огрызнулась она. — Заметил некоторые тенденции. Фред закинул на плечо рюкзак и придирчиво оглядел дверь. Гермиона хотела сказать, что тон краски не совпадал с остальной дверью, но нашла в себе силы сдержаться. — И всё же? — Если из всех возможных комбинаций выпадает только одна, какой смысл переживать за все исходы? — с нескрываемым пафосом изрёк Фред, шагнув на порог. — Пока! Взяв ноутбук и устроившись на диване, Гермиона за ненадобностью закрыла файл, в котором они переписывались, и увидела, что Фред поменял заставку на рабочем столе. Вместо пейзажа с морем во весь экран теперь был текст на белом фоне: «После собрания собираемся в кино. Все хотят на "Мстителей", а я бы предпочёл немое кино. Супергерои в 18:10, "Путешествие на Луну" — в любое удобное время. Номер знаешь». От этих слов в груди заворочалось странное чувство, похожее на страх. Стараясь не думать об этом, она развернула на весь экран окно с чатами и, перекинув сообщения клиента, стала расписывать задачи для своего помощника. Хотя ситуация была банальна, и можно было просто отдать это дело другому, не переживая за результат, она не могла сдержать желание объяснить всё с максимальной дотошностью — сейчас оно обострилось до предела.***
Стоя у окна с сигаретой и пытаясь курить без спешки, хотя хотелось добраться до фильтра за пару затяжек, Гермиона всматривалась в улицу, чтобы не позволить мозгу рисовать перед глазами новую заставку на ноутбуке. Всё, что делал и говорил сегодня Фред, — в этом она не сомневалась, — таило подвох, и вестись на него было глупо. Не следовало даже задумываться о том, чтобы писать ему и требовать объяснений или, ещё хуже, принять «приглашение». Несколько раз поймав себя на том, что внимание перестаёт фокусироваться на улице и пытается обернуться внутрь, она решила, что ей стоит занять себя чем-нибудь. «Репетиция отпуска, давай, соберись», — подбодрила она себя. — «Всего-то несколько часов распланировать нужно». Пустой холодильник подкинул ей, как минимум, одну задачу. Чтобы не облегчать себе её решение, а вдобавок сэкономить денег, она отмела затею с доставкой и стала собираться в супермаркет — заодно подышит воздухом: запах краски, конечно, был хорош, но головная боль говорила об обратном. После вчерашнего случая на дороге идти, залипнув в телефон, желания не было, и Гермиона чувствовала себя странно и неуютно, шагая по улицам без дела. Почему-то она вспомнила Эвана, пытавшегося заставить её не думать и сосредоточиться на теле. Решив попробовать, она почувствовала досаду. Каждый шаг отзывался болью в пояснице, а голова всё ещё гудела — как на таком можно сосредоточиться? Лучше бы он учил других не чувствовать боль. На лекции бы приходило столько людей, что клуб можно было расширить до масштабов «Уэмбли». В магазине, прогуливаясь между холодильниками, она долго рассматривала замороженные продукты, будто перед ней были полотна абстракционистов, пробовала читать составы, пыталась понять, зачем ей пакет зелёного горошка, который почему-то закрался в список покупок, но стрелки наручных часов, казалось, замирали от её взгляда. В лучшем случае ей удастся растянуть эту прогулку на час-полтора, если сравнивать цены или задаться целью уложиться в определённую сумму. Было бы хорошо подумать, что делать дальше. Не выдержав и получаса, она покатила тележку к кассе. Было неприятно это осознавать, но, похоже, чёртов Фред был прав: она не умеет управляться с предоставленной свободой. На обратной дороге, перекидывая пакеты из одной руки в другую, она не могла отделаться от желания наплевать на ощущение подвоха и пойти в кино со всеми, потому что это было надёжным способом убить время. «Можно пойти одной, и не будет никаких сомнений», — возразил внутренний голос. — «Или посмотреть что-нибудь дома». Поспорить с ним было трудно, но какая-то её часть, до недавних пор не подававшая голоса, рвалась оказаться среди людей. Возможно потому, что оставаться наедине с собой сейчас было слишком невыносимо. Обратившись к логике, Гермиона спросила себя, может ли поход в кино обернуться катастрофой. Усмехнувшись нелепости вопроса, она достала ключи и, едва переступив порог, взялась за телефон. Прикинув, что собрание в клубе ещё не закончилось, она написала Фреду: «Немое кино — это издёвка над моим состоянием, верно?» и отправилась разгружать пакеты. Не успела она вымыть руки, как телефон завибрировал. «Отчасти», — ответил Фред, добавив смайлик в виде ухмыляющегося чёртика. Гермиона вспомнила, что именно он написал на её рабочем столе, и спросив: «И почему ты бы предпочёл его?», начала перекладывать продукты в холодильник, стараясь не упрекать себя в том, что вопрос может показаться глупым. В конце концов, не она оставила такое послание, в котором нормальный человек не разберётся. Заварив чай, она с сомнением взглянула на пачку на подоконнике и разрешила себе выкурить сигарету в честь героического похода в магазин. Не выпуская из рук телефон в ожидании ответа, она выпустила струю дыма в окно. Когда на экран выползло сообщение: «Кино? Просто не хочу смотреть "Мстителей"», вопросов стало ещё больше. Подумав, что Фред, уподобившись Блейзу, составил загадку с двойным дном, Гермиона открыла поисковик в надежде найти какие-нибудь детали. «"Путешествие на Луну" длится 15 минут, почему это лучше полнометражки?» «Ты его смотрела?» «Нет, загуглила». «Длительность — показатель качества?» «Такие вопросы наводят совсем на другие мысли». «Несомненно, но я не об этом». «ОК. Твоё «в любое время» мне как расценивать?» «Долго писать. Могу при встрече объяснить». Гермиона догадывалась, почему он так рвётся встретиться: хочет любым способом впутать её в дела клуба. Вот только он не знал, что денежный вопрос и так заставил её задуматься о выгоде доли в бизнесе. А учитывая, что на отпуск не было планов, вся связанная с этим суета не позволит ей раскиснуть. Сообщать об этом Фреду она, разумеется, не планировала. «Зовёшь меня на свидание?», — написала она, чтобы поддеть его. «В твоём мире не существует вариантов, кроме рабочих встреч и свиданий?» По большому счёту, в последнее время так оно и было. Она перестала видеть смысл в том, чтобы встречаться с людьми без конкретной цели. Лишь то, что происходило в «Аттраттике», стояло особняком. «Надеюсь, у тебя есть достойный вариант. Назначай время» . Несмотря на сомнения, Гермиона нажала «Отправить». Вчера она могла умереть — было бы глупо теперь отказываться от жизни и того, что она предлагает.