Между тенью и светом

      В ноябре Алине исполнилось семнадцать, и время вдруг понеслось с невероятной скоростью, пугая девушку скорым отбытием к Каньону. Времени оставалось все меньше, а она никак не могла стать достаточно сильной. У каждого гриша был предел его возможностей. Багра говорила: это значит, что ты достигла своего.       Но этого было мало! Мало для того, чтобы уничтожить Тенистый Каньон. И этот предел было легко преодолеть с помощью усилителей, самой идее которых так противилась Багра. Но Алина ее не слушала. Дарклинг поддерживал ее, этого было довольно.       После последней тренировки с наставником кошмары вернулись с новой силой. Терзали девушку ночами. В ее горячечных снах тени кружили вокруг, ломая ее волю, выворачивая наизнанку ее сущность, гасили ее свет. Тени смеялись над ней, исполняя дикий танец, загоняли ее, беспомощную и слабую, в угол. Тени не давали ей дышать.       Алина боялась наступления темноты, боялась спать. Она попыталась было спать меньше, но быстро сдалась. Пыталась пить снотворное, готовила себе успокоительные чаи, мешала травы в таких пропорциях и комбинациях, что Анна бы только за голову схватилась, узнай она. Не помогало ничего.       Алина похудела, побледнела, черты лица заострились, а круги под глазами были цветом под стать теням из ее кошмаров.       - Ты спишь хоть немного? – спросила ее Женя как-то, - тренировки с Багрой отнимают у тебя все силы. Ты хоть иногда ешь? Выглядишь просто ужасно! - Ты сама деликатность, - вздохнула в ответ Алина, без аппетита грызя яблоко. - У меня много талантов, - блеснула кокетливой улыбкой Сафина и потянулась к лицу девушки, - давай-ка подправлю. Но Алина отстранила ее руку: - Не надо. Женя тут же посерьезнела, посмотрела с тревогой, на идеальном лбу появилась морщинка, но все же попыталась пошутить: - Я расскажу Андрею, что ты скучала так отчаянно, что потеряла сон и аппетит. Алина вымученно улыбнулась. Она скучала, отрицать это было глупо. И даже пару раз порывалась написать Шиманскому, брала лист бумаги, чернила, перо, садилась за стол и останавливалась, едва выведя имя парня. Сминала лист или принималась на нем рисовать. Вот только вместо лица Андрея, на нем появлялось лицо Дарклинга.       По нему она скучала отчаянно. Что-то внутри неприятно саднило, осадок от их размолвки, едва ли не первой за все эти годы, остался, хоть наставник и сказал, что не злится на нее. Но что-то все равно вызывало беспокойство. И Алина не писала ни Дарклингу, ни Андрею. Но зато активно переписывалась с Анной, посылала ей рисунки и листочки мяты в конверте. И до темных пятен перед глазами вдыхала запах духов, что исходил от каждого письма целительницы.       Та писала о Тенистом Каньоне, об ожесточенных боях на границе с Фьердой, об охоте дрюскелей на гришей, о том, что Зоя очаровала весь полк, и что ни день, у нее новый поклонник, причем не только из Второй армии, но и из Первой. Анна писала об успехах Андрея, о том, что Дарклинг приблизил его к себе. Писала все то, что Алина отчаянно хотела узнать, и она читала и перечитывала ровные строчки мелкого почерка Анны, снова и снова вдыхая родной запах, представляя, с какой интонацией целительница произнесла бы ту или иную фразу. И снова рисовала, находя в этом утешение и успокоение, даже если ее рисунки были полны теней из ее кошмаров, которым она не могла противостоять.       К середине зимы в Малом дворце только и было разговоров о том, что царская семья устраивает бал, гадали, кого же из гришей они пригласят, приедет ли Дарклинг. И он приехал.       Просто однажды утром зашел к ней в комнату, пахнущий морозной свежестью и еловым лесом, как всегда идеальный и строгий, с едва заметной улыбкой в уголках губ. Неодобрительно покосился на так и не съеденный завтрак, взял в руки один из рисунков. - Снова кошмары? – приподнял бровь, глядя на Алину, которая отложила книгу, которую читала, укутавшись в теплый плед, сегодня было как-то особенно холодно на улице или ей так только казалось. - И я рада тебя видеть, - позволила себе легкую улыбку девушка. Но мужчина смотрел прямо и требовательно, увести его от интересующей темы было, по-видимому, невозможно. - Бывает, - солгала Алина, как можно беспечнее дернув плечом, глядя прямо в темные глаза, что выворачивали ее наизнанку, не оставляя места для лжи. Но сегодня Дарклинг был не настроен давить, он положил рисунок на место. - Вставай. Нечего торчать в четырех стенах, там отличная погода. - Что? – ужаснулась Алина, глубже зарываясь в плед, - нет-нет! Ты сошел с ума! Там лютый холод. - Серьезно? – хмыкнул мужчина, - ты боишься холода? Заклинательница солнца боится холода? В ответ Алина фыркнула и пустила солнечных зайчиков ему прямо в лицо. - Ах ты! – он мгновенно оказался рядом, в два счета выдернув взвизгнувшую девушку из пледа. - Пусти! Пусти меня сейчас же! – хохотала Старкова.       Мужчина аккуратно поставил ее на пол, но рук с плеч не убрал. Он вдруг оказался близко. В этом не было ничего нового. И в то же время в этом тактильном контакте проскользнуло что-то иное, то, чего не бывало раньше. От прохладных рук мужчины мистическим образом распространялся жар, словно это он был Заклинателем солнца. В комнате повисла тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Алины да привычным дневным шумом Малого дворца. Во все глаза девушка смотрела на замершего перед ней мужчину, а сама чувствовала, как его тепло пробирается сквозь плотную ткань кафтана, касается нежной кожи. Казалось, что от его ладоней останутся отпечатки на ее плечах. - Собирайся, - Дарклинг отступил, в глазах его что-то вспыхнуло и тут же померкло, - я буду ждать внизу.       Он вышел, тихонько стукнула дверь, оставляя Алину в смятении наедине с этим новым странным чувством, словно бы она сделала что-то запретное. Но ничего же не произошло! Ничего… нового? Но вот это и было новым: смущение, жар, трепет. Эта тишина между ними, плотная, вязкая, осязаемая, собирающаяся сладкой слюной на кончике языка. Тишина, в которой не было места разговорам.       Алина потрясала головой, пытаясь отогнать наваждение, посмотрела на себя в зеркало и невесело усмехнулась. Да, хороша! Глаза блестят, щеки раскраснелись, волосы встрепаны. И мятый кафтан как апофеоз ее внезапно пошатнувшегося душевного равновесия, которое и так, в общем-то, в последнее время устойчивостью не блистало. Вздохнув, велев себе успокоиться и выбросить глупые мысли из головы, Алина начала собираться.       На улице действительно было холодно, но гораздо менее, чем ожидала девушка. Однако это не помешало ей бросить на Дарклинга недовольный взгляд и демонстративно зарыться носом в мех воротника ее плаща. В ответ мужчина хмыкнул и протянул ей руку. Алина закатила глаза, положила руку на его локоть и, не удержавшись, прижалась ближе, желая вновь ощутить тепло.       Они медленно пошли по дорожкам сада, мимо Малого дворца, к павильонам, где тренировались эфиреалы. - Твой Андрей – талантливый молодой человек, - после непродолжительного молчания произнес Дарклинг, кивнув в сторону очередной вспышки огня. Алина невольно улыбнулась. - Хотел взять его с собой, но потом решил, что вы и так скоро увидитесь, а он мне нужен в порту. Против воли Алина вздрогнула. - Скоро? – спросила хрипло. - После зимнего бала, на котором нам – увы! – придется присутствовать, мы с тобой уезжаем в Крибирск.       Алина глубоко вздохнула и длинно выдохнула, пытаясь успокоиться. Да, она знала, что этот день скоро настанет, да, она готовилась с детства, да, но... были тысячи «но». Девушка и не заметила, как изо всех сил стиснула локоть Дарклинга, сминая темную ткань. - Алина, - мягко произнес мужчина, - бояться естественно. Но ты не едешь противостоять Каньону. Всего лишь одна переправа на западный берег, а потом обратно, опробовать силы, понять, с чем имеешь дело. - Но разве, - удивленно вскинула брови девушка, немного расслабляясь. - Нет, - отрезал Дарклинг, сворачивая к лесу и тропе к озеру, - ты еще не готова. - Без усилителя, - пробормотала Алина, кусая губы. - Да, он необходим, - кивнул Дарклинг, - и я рад, что ты это понимаешь. - Разве могло быть иначе? – удивилась девушка, - это действительно необходимость. - Но ведь Багра считает иначе, - возразил мужчина, - и ты могла придерживаться ее точки зрения. - Но ты мой наставник наравне с Багрой, - просто ответила Алина, - и я придерживаюсь твоей точки зрения. Ты мог просто сказать, что это необходимо, и я бы приняла это. Дарклинг покачал головой. - Окончательное решение все равно остается за тобой, и если ты передумаешь… - Я не передумаю! – решительно заявила девушка, останавливая мужчину, вновь вцепляясь в его руку, глядя в темные глаза, повторила тверже, - я не передумаю. Дарклинг внимательно посмотрел на нее, так долго и пристально, что у Алины загорелись щеки. - Что? – спросила, чтобы скрыть смущение. - Я очень этому рад, Алина, - тихо произнес мужчина, возобновляя прогулку.       Они прошли еще немного прежде, чем Алина остановилась, как вкопанная. - Постой! Зимний бал в Большом дворце! Ты сказал, что мы должны присутствовать? – ее глаза округлились, - умоляю, скажи, что ты шутишь! Девушка почти в ужасе смотрела на Дарклинга, который в ответ лишь хохотнул. - А я все ждал, когда же ты отреагируешь, даже успел испугаться, - поддел ее мужчина. - Нет! Ну нет, - простонала Алина.       За все эти годы девушка бывала в Большом дворце от силы пять-шесть раз, в основном на больших праздниках, где показывала, что сильнейшая гриш - на службе у Равки, демонстрируя всему миру, что страна сильна, как и прежде, хотя это было не так. Сквозь стиснутые зубы пыталась дружелюбно улыбаться знати и послам других стран, даже поддерживала непринужденную беседу. Но все эти праздники и приемы Алина ненавидела; признавая их политическую и стратегическую полезность, лично для себя пользы в столь бездарной трате времени девушка не видела. В последний раз только чудо в лице тактичной и ловкой Жени спасло Алину от нанесения непоправимого оскорбления царской семье в виде ожогов на коже пристававшего к ней пьяного цесаревича.       Алину передернуло от воспоминаний. - Последний раз, - ухмыльнулся Дарклинг, весело ее разглядывая, - обещаю. - Ты всегда так говоришь! – насупилась Старкова, вызвав у мужчины громкий смех. Вместо ответа, он увлек ее к озеру. - Попробуй получить удовольствие, - произнес Дарклинг, - танцы, шампанское, фейерверки, представление гришей. Ты еще так молода, Алина, а в этом всем даже есть своя прелесть. - Мне тоже, конечно, нужно будет что-то продемонстрировать? – скривилась девушка, пропуская слова Дарклинга мимо ушей. - Как и всегда, - пожал плечами мужчина. - Словно дрессированная обезьянка, - прошипела Алина, пуская шар из солнечного света над озером, и еще один, и еще, выстраивая их в линию, которая изогнулась, снег ослепительно сверкал, освещенный десятком маленьких солнц. Алина пошевелила пальцами, шары слились в сверкающую ленту, которая закружилась спиралью, все быстрее и быстрее, пока не потеряла границ и очертаний, пока не слилась с окружающим светом, растворяясь в нем.       За эти годы пользоваться даром стало так же естественно, как и дышать. Алина уже и не помнила, как она жила без этой силы в себе, без солнечного света в своей крови. Девушка задумчиво смотрела на сверкающий снег, не решаясь взглянуть на Дарклинга, который странно притих. - Это было красиво, - наконец, хрипло произнес мужчина.       Девушка повернулась к нему, застыла, снова ощущая, как нечто тяжелое и горячее ворочается в груди. Кожа покрылась мурашками, словно она собиралась в лютый мороз прыгать в прорубь, как те люди, что почитают таким образом своих святых на праздники. Взгляд Дарклинга пробирал до костей. Алине хотелось бежать без оглядки далеко и быстро, пока она не упадет от усталости, пока судорогой не сведет мышцы ног, пока не закончится кислород в крови, пока легкие не разорвутся. Усилием воли Алина заставила себя остаться. - Спасибо, - произнесла, чуть ли не впервые не ощущая восторга от похвалы Дарклинга. Но привычную улыбку выдавить из себя так и не смогла. ***       Весь день перед балом Алина старательно игнорировала перешептывания гришей за обедом, служанок в коридоре и всю какую-то общую наэлектризованную нервозность и радость. Многие были приглашены в Большой дворец, пусть немногие считали это честью. Невыраженное, но чувствуемое презрение Дарклинга к царской семье отлично пропитало все вокруг. Гриши не считали за честь служить царю. Скорее они считали своим царем Дарклинга. Но предвкушение праздника, ожидание веселья захватили всех.       Алина только губы кривила, когда слышала рассуждения о том, что же устроят в этом году Ланцовы, какие диковинки привезли из-за границы на этот раз, вроде дрессированных экзотических зверей из Шухана, как было прошлой зимой, или невероятные фейерверки прямиком из Керчии, которые складывались в небе в причудливые объемные узоры. Это все стоило баснословных денег, но царская семья никто не скупилась на оплату своих развлечений.       Сама Алина общему лихорадочному веселью не поддавалась, все ее мысли были заняты скорым отбытием к Каньону. И совсем немного Дарклингом, но это она предпочла отодвинуть на задворки разума. Она не будет анализировать то, что произошло, свои собственные странные ощущения.       Ей не хотелось готовиться к празднику, поэтому Алина, спеша от Боткина – Женя бы точно не одобрила риск получения синяков и ссадин прямо перед праздником! – решила, что будет собирать вещи. Но у себя в комнате обнаружила Сафину и стайку служанок, которые о чем-то переговаривались хихикая. И замолкли, стоило Алине войти. Присели в реверансе, бросая на девушку странные взгляды.       - Ну наконец-то! – Женя громко захлопнула потрепанный томик стихов, что держала в руках, поднялась из кресла, - где тебя носило? Пора готовиться к празднику! - Ты будешь помогать мне собираться? – удивилась Старкова. - Дарклинг велел поработать с тобой. Сегодня ты должна выглядеть безупречно, - Женя потянула подругу на себя и, конечно же, заметила пару синяков на руке, охнула, - что это? Это что такое? - Я тренировалась, - буркнула Старкова, вырывая руку. На щеках ее разлился румянец. - Сегодня! – всплеснула руками Сафина. Алина только глаза закатила. - Какая предсказуемая реакция, - поддразнила она подругу, - волькры, знаешь ли, не будут ждать, пока я потанцую на балу. - А ты собралась рвать их голыми руками? – вскинула бровь Сафина, легким движением пальцев, убирая синяки, - ну тогда мы все в безопасности. Алина невольно фыркнула от смеха, Женя легко улыбнулась в ответ. - А теперь живо в ванную! – махнула на нее рукой. Старкова обреченно застонала. Иногда Сафина была более невыносима, чем Зоя с ее язвительными комментариями.       После ванны Женя усадила ее перед зеркалом и, достав свою шкатулку с образцами цвета, стала колдовать над ее лицом, долго делала прическу, ворчала, разбирая волосы на пряди, почти закончила и распустила. - Почему нельзя было остановиться на этом варианте? – застонала Алина, которой наскучило сидеть неподвижно. - Ну-ка не вертись! – приказала Женя. И Старкова тут же притихла. Когда подруга творила, спорить с ней было попросту опасно. Но результат ее трудов действительно походил на волшебство: в изящной прическе переливались шпильки с бриллиантами, оттеняя цвет волос, глаза были подчеркнуты темными тенями, на щеках играл легкий румянец, а губы приобрели приятный матовый оттенок. Алина невольно залюбовалась собой. - Женя, ты превзошла себя, - Алина улыбнулась довольной подруге. - О, это только разминка, - притворно поджала губы Сафина, но в глазах ее тлело довольство, - вставай. Пора тебя одевать.       Алина развернулась к служанке, принесшей новенький кафтан, и замерла. Повисла пауза, Алина почувствовала, как земля уходит из-под ног, во все глаза смотрела на шелковую ткань черного цвета, расшитую золотом и серебром. - Что это? – спросила тихо. - Твой праздничный кафтан, - любезно ответила Женя. Алина почувствовала, как что-то стиснуло в груди, ей вновь почудился жар чужих рук на плечах. И мелькнула мысль, что любуясь собой в зеркале, она не думала о том, как восхищен был бы Андрей, увидь он ее, она думала о Дарклинге. Румянец на щеках стал ярче. - Я вижу, Женя, что это кафтан и даже праздничный, - в Алине вдруг проснулось раздражение, - почему, - она запнулась, - почему он черного цвета? Женя помолчала, а потом решительно тряхнула головой. - Положи кафтан и иди, милая, - улыбнулась служанке, - и вообще все свободны! Дальше мы сами справимся.       Сафина подождала, когда за служанками закроется дверь и круто развернулась к Алине. - Однажды это должно было произойти, - произнесла просто. - Я не понимаю, - покачала головой Старкова, - ведь только Дарклингу позволено носить черный. - Верно, - кивнула подруга, - это его цвет. А теперь он станет и твоим. Знак принадлежности, его защиты, его расположения. - Об этом и так все знают, - возразила Алина, - зачем демонстрировать? Тем более сейчас, когда мы скоро уезжаем. - Затем, чтобы все понимали: вы заодно, чтобы никто и помыслить не мог натравить вас друг против друга. Да, это демонстрация, вызов. Но это и защита, Алина. Он не желает зла. Это стратегический, политический жест. Так надо. - Так надо, - эхом отозвалась Алина, пальцем проводя по ткани кафтана. Он был потрясающе красив, но к нему не лежала душа. Мелькнула шальная мысль о том, чтобы облачиться в свой привычный синий цвет. Но едва ли Дарклинг будет доволен. Да и что такого в том, чтобы надеть черный? Ей даже пойдет. Но Алине не нравилось, что наставник…клеймил ее? Алина по привычке закусила губу, и Женя даже не шикнула на нее за это. Кафтан чернел на кровати сгустком тени, провалом в бездну. Казалось: она его наденет, и пути назад не будет; наденет, и чего-то лишится. Быть может, даже самой себя? - Алина, - тихо произнесла Женя, - ты же понимаешь, что выбора у тебя нет.       В ее словах было столько горечи, что она осела на коже Старковой невидимой пылью, забивающей поры, проникающей глубже в клетки, словно самый сильный яд, что постепенно убьет. Алина невольно вспомнила, как подруга плакала за теплицами.       «Остерегайся властных мужчин». - У меня – есть! – отрезала Алина, своенравно тряхнув головой. - Так сделай его, - вдруг шагнула к ней подруга, схватила за плечи, больно сжимая, - делай его сейчас, Алина, но знай, что пути назад не будет.       В глазах Жени горел странный огонь, грозящий сжечь все на своем пути. Старкова невольно отшатнулась, но подруга ее и не держала. Алина снова бросила взгляд на кафтан. Защита и знак принадлежности. Что же, не она ли говорила Андрею, что все они служат Дарклингу, все они в его власти. - Давай наденем его, - тихо произнесла девушка. ***       Во дворец она прибыла в сопровождении Жени, какое-то время медлила, а потом скинула плащ, отдавая слуге. Ее черный наряд тут же заметили. Всю дорогу до бальной залы ее сопровождал шепот, любопытные, даже испуганные взгляды не только придворных, но и гришей.       Алина гордо вскинула голову, неся на плечах кафтан, демонстрируя брошку на груди, которую велела прикрепить – затмение солнца. Знак Дарклинга. Его защита. Они – суть одно. И она не позволит смутить себя, хотя больше всего на свете хотелось сбежать, а не ощущать на себе пристальные и липкие взгляды.       Алина вошла в зал, огляделась, раздумывая, куда бы спрятаться, хотя едва ли это было возможно, но торчать посреди разодетых в пух и прах придворных чернильным пятном Алине не хотелось. И как Дарклинг в своих черных одеждах умудряется чувствовать себя на своем месте? Может, дело в годах практики?       - Ты чудесно выглядишь, - раздался над ухом голос наставника. Алина подпрыгнула от неожиданности, резко развернулась. Как ему удалось подобраться так незаметно? В темных глазах тлело неприкрытое восхищение, которое безумно льстило. Они вновь находились так близко, что у Алины перехватило дыхание. - Идет мне черный цвет? – улыбнулась. Взгляд Дарклинга пробежался по ее лицу, словно выискивая что-то, скользнул ниже, уперся в брошку на груди. - Очень, - произнес мужчина, легко касаясь украшения пальцем, снова поднял взгляд на Алину, глядя ей прямо в глаза.       Шум праздника вдруг отодвинулся на задний план. Что-то было не так. Все это время, с самого его приезда, что-то было не так. И Алину это безумно пугало, больше, чем предстоящий переход Каньона.       Что-то вдруг изменилось между ними с Дарклингом, и это было неправильно. Настолько, что девушка невольно подалась назад, не желая находиться так близко.       Что-то взорвалось огненным фейерверком, отвлекая девушку, ахнули восхищенно гости, инферны и проливные демонстрировали свои силы, грозя спалить дотла или утопить Большой дворец. Но здесь были самые лучшие, этого бы никогда не случилось. Алина обернулась, восхищенно наблюдая за умениями гришей, гордясь своими друзьями. Наконец, они закончили, раздались оглушительные аплодисменты.       - Покажем им кое-что получше? – бросил ей вызов Дарклинг. Алина широко улыбнулась. О! У нее есть, что показать. Она вышла к импровизированной сцене, увлекая мужчину за собой. Сила зудела на кончиках пальцев. И Алина вновь отмахнулась от того, что происходило между ней и наставником. Не сейчас! Потом. Она подумает об этом потом.       Они застыли друг напротив друга, две фигуры в черном, ожидая, пока зал погрузится почти в сверхъестественную тишину.       Дарклинг едва заметно кивнул, повел рукой, призывая тени. Алина ждала, не спеша взывать к солнцу. Тени ластились к ней, сливаясь с ее кафтаном, девушка пустила лучи солнца, но не разрывая мрак, а лишь немного рассеивая. Теперь свет и тень шли рядом, переплетались в причудливые узоры, рисовали неведомые орнаменты, танцевали, покорные воле заклинателей, кружили вокруг ахающих гостей, боролись, не желая уступать преимущество. Дарклинг взмахнул рукой, погружая зал в непроглядный мрак, Алина резко развела руки, разрывая темноту под восторженные выкрики гостей, под восхищенным взглядом темных глаз наставника. - Ты была безупречна, как и всегда,- произнес Дарклинг, заставляя Алину улыбаться. Улыбаться ему одному.       - Алина! – позвал ее один из гришей, - можно пригласить тебя на танец? Не то, чтобы Алина любила танцевать, не то, чтобы ей сейчас хотелось хоть на мгновение отходить от Дарклинга, но он отступил сам. - Повеселись, Алина. И девушка позволила себя увлечь в толпу гостей. ***       Утром перед отъездом Алина пошла к Багре. Ей не хотелось уезжать, не увидев женщину, хоть та и не была никогда особенно рада заниматься с Алиной.       В домике было как всегда жарко, а Багра, и не думавшая отвечать на приветствие, нашлась у камина. - Багра, я уезжаю, - просто произнесла Алина.       В домике повисла тишина, только потрескивали поленья в камине, на висках Алины выступил пот, так здесь было жарко, дыхание перехватило от духоты. - Слышала: ты танцевала на балу в черном. Старкова закусила губу. - Да, - не имело смысла отрицать. Багра, наконец, посмотрела на девушку. Во взгляде ее темных глаз чудилось что-то знакомое. Алина вдруг отметила, что седины в волосах наставницы стало больше за последний год, больше морщин вокруг глаз и у рта, который никогда не улыбался. Но взгляд оставался все таким же острым, проникающим в саму суть, прямо, как у… Девушка тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Какая ерунда лезет в голову. - Как же он проник в самую твою суть, - покачала головой Багра, - подчинил волю. - Багра, - растерянно пробормотала девушка. - Неважно, - Багра резко поднялась, - еще есть время. И, возможно, еще есть шанс. - На что? – удивилась Алина, но женщина повернулась к ней спиной, стала рыться на полках, ища что-то, - Багра, я не понимаю! Ей хотелось схватить женщину и хорошенько встряхнуть, чтобы перестала говорить загадками, чтобы дала ответы на вопросы. - Возьми, - Багра протянула ей какой-то сверток.       Алина нерешительно взяла его, откинула грубую ткань. Это оказалась потрепанная толстая тетрадь, обложка ее когда-то, видимо, была черной, но выцвела от времени в грязно-серый, кое-где обтрепалась, где-то собралась уродливыми складками, где-то ее разъела вода, оставляя разводы. - Что это? – спросила девушка. - Чтение в дорогу, - хмыкнула женщина. - Багра… - Не задавай глупых вопросов, девочка! Чтобы узнать, что это, нужно всего лишь открыть тетрадь. Ты ведь умеешь читать, верно? Совершенно растерянная Алина только тупо кивнула, ощущая иррациональную тяжесть тетради в своих руках. - А теперь иди, - Багра отступила назад.       Но Алина не намерена была сдаваться, она порывисто подалась вперед и крепко обняла женщину. Ответных объятий, конечно, не ощутила, но и вырываться Багра не стала. Она застыла, словно объятия Алины были ей неприятны или словно она не знала, как на них реагировать. Девушке хотелось думать, что все же второе. - Я надеюсь еще увидеться, - Алина отпустила женщину, отходя. - Иди, - странно надтреснутым голосом произнесла Багра и сурово прикрикнула, когда Алина была уже у двери, - и не затягивай с чтением!