Между тенью и светом

      Еще неизвестно, кто из нас будет в большей опасности.       Всю правду этих слов Алина поняла в первый же вечер после отъезда Дарклинга, когда едва не получила нож в сердце от подосланного наемного убийцы. Катерина и Мал сработали хорошо, и убийца оказался пойман, но сама Алина еще долго разглядывала ткань кафтана, что спасла ей жизнь, внутренне содрогаясь и впервые задумавшись о том, как Дарклингу удавалось обеспечить ее безопасное детство в Малом дворце, как ему удалось сделать так, что она даже не знала обо всех покушениях на ее жизнь, а они ведь наверняка были. Их не могло не быть, Заклинательница Солнца была слишком большой угрозой для врагов Равки.       Потом был отравленный чай. И какой-то фанатик, прорвавшийся на территорию Большого дворца, бессвязно вопивший, что святая стала падшей, раз еще до сих пор не убила порождение зла – Дарклинга.       Но все же порой Алине казалось, что говоря об опасности, Дарклинг имел в виду не наемных убийц и далеких врагов, а придворных, которые с отъездом правителя словно с цепи сорвались.       Мысленно Алина разделила их на три фракции, к каждой из которых нужен был свой подход.       Первые откровенно ее ненавидели и, не стесняясь, выказывали свое презрение, не выполняли ее приказов и даже вид не делали, что хоть сколь-нибудь уважают или боятся. Лишь присутствие Дарклинга держало их в узде, но теперь он был далеко. Когда один из них опустился до прямых оскорблений, Алина не поведя и бровью, велела бросить его в темницу согласно закону об оскорблении царской особы. Остальные после этого притихли, попридержав языки, но слушать ее не спешили. Алине пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы в порыве гнева не сжечь их всех дотла, показывая, насколько безжалостным может быть свет. Многие из них занимали видные посты, были не последними людьми в государстве, и едва ли Дарклинг сказал бы ей спасибо, умертви она их. Поэтому приходилось стоически терпеть, сухо кивать и искать информацию, которая помогла бы ей исподволь управлять ими. Здесь стоило сказать спасибо Жене, которая была просто настоящим кладезем сплетен и слухов, которые Алина затем тщательно проверяла, проникнувшись уважением к хорошим шпионам, способным найти необходимую царице информацию.       Стоило шепнуть нескольким особо яростным ее противникам об их махинациях с государственными деньгами и землями, или пригрозить особо спесивому герцогу рассказать его дражайшей жене, которая держала в руках все его деньги, о его интрижке на стороне, закончившейся рождением двух внебрачных детей, как поток неприязни в ее сторону уменьшился, хоть и не прекратился окончательно.       Вторые откровенно перед ней лебезили. Их льстивые улыбки, преданные взгляды и восторженные речи набили оскомину уже в первые несколько дней. Алине оставалось только фальшиво улыбаться в ответ, вежливо, но непреклонно отсекать все попытки с ней сблизиться и не обещать никаких привилегий, которых так старательно добивались льстецы. Но они тоже были отличным источником информации. Стремясь заслужить благосклонность царицы, из кожи вон лезли, донося друг на друга, стараясь потопить соперников. Каждое слово Алина тщательно проверяла, потому что правды в этом доносительстве было, как правило, не много. Но та, что была, оказывалась весьма ценной.       И третьи, которых Алина опасалась больше всего. Эти не оскорбляли и не лебезили, они следовали придворному этикету и всегда были безукоризненно вежливы, готовы помочь юной царице с пониманием государственных дел, предоставляя всю интересующую информацию. Они тщательно оберегали свои тайны и безупречно вели себя. Но именно они не раз и не два ненавязчиво и крайне осторожно намекали ей на то, чтобы предать Дарклинга, и то, что его право на трон не обосновано ничем. В нем не было царской крови, как и в самой Алине, что ставило под угрозу его правление, которое только лишь силой было не удержать. И пусть у него были союзники, но именно эти люди таковыми являлись лишь отчасти. Многие из них заняли нейтральную позицию, выжидая, когда чаша весов склонится в ту или иную сторону, ведь слухи о набирающих силу сторонниках Николая Ланцова все чаще звучали в Большом дворце.       - Тебе стоит устроить ужин для приближенных, - произнесла как-то вечером Женя, расположившись в кресле, пока Алина и Злата разбирали очередные документы. Старкова даже головы не подняла от бумаги, продолжая вчитываться в мелкие буквы прошения о деньгах на благоустройство Ос Альты.       Противная боль поселилась в правом виске, заставляя морщиться и почти слепнуть на один глаз, руки мелко дрожали от усталости. Где-то на краю сознания мелькнула злость на Дарклинга, который уехал, оставив на нее все государственные дела, дворец и нерешенные проблемы, еще и льстивых речей наговорил напоследок, тонко играя на ее честолюбии. Подлый манипулятор!       Ключицы ныли, не переставая, и эта боль выматывала посильнее непрекращающегося потока дел.       - Так ты покажешь, кому благоволишь, а кому следует опасаться твоей немилости, - продолжала Сафина. - Женя, - устало вздохнула Алина, - до ужина ли сейчас. - А, по-моему, это прекрасная идея, - подала голос Злата, откидываясь на спинку стула и разминая затекшую шею, - очень хороший стратегический ход. - Вот! – сверкнула глазами портная и тут же добавила, - обещаю все организовать в лучшем виде. - Тебе просто скучно! – рассмеялась Алина. - И это тоже, - признала Женя. - Отвратительная идея, - отозвалась, стоящая у окна Катерина, - организовать безопасность после всех случаев покушения будет тяжеловато. - Но ты же справишься, - с нажимом произнесла Сафина. Катерина только плечами передернула. Алина не сомневалась: справится. - Тем более речь не идет о грандиозном празднике, - продолжила Женя, - небольшой ужин для самых близких.       Алина тупо смотрела на лист бумаги, не различая смысла написанных слов, головная боль усиливалась, вызывая желание закричать. Идея Жени была неплоха, но Старкова собиралась внести коррективы. - Нет, - произнесла Алина, откладывая листок, понимая, что сегодня больше не сможет заниматься делами, - не просто самых близких, - она подалась вперед, глядя подруге в глаза, - мы позовем тех, кто вызывает наибольшие опасения, создадим иллюзию доверия и попытаемся аккуратно выведать информацию, за которую можно будет уцепиться, чтобы дальше уже поручить дело шпионам. Женя внимательно посмотрела на подругу, а потом медленно кивнула, соглашаясь. ***       С ее бессонницей следовало что-то делать. Быть может, обратиться к целителям. Но беспокоить еще больше Анну, которая и так переживала за ее здоровье, а после покушений и вовсе была сама не своя, Алина не хотела. Ей и так стоило огромных трудов успокоить целительницу, которая рвала и метала и злилась на Дарклинга, считая, что это он поставил Алину под удар. И Старкова не решилась объяснить, что она и сама отлично подставляется.       Казалось бы, девушка уставала так, что после целого дня забот должна была падать в кровать и засыпать беспробудным сном, но нет, сон бежал от нее. И эти пустые ночи, когда она и работать уже не могла, потому что мозг отказывался воспринимать информацию, и спать не могла, сильно ее выматывали. Бывало, что Алина не могла сомкнуть глаз до рассвета. Гуляла по ночному дворцу, готовила себе какао на кухне, листала книги, не в силах читать и рисовала. Рисунки выходили тревожными, наполненными тенями и опасностью. А еще были портреты Дарклинга, бесчисленное множество его портретов, но ни на одном у него не было даже намека на улыбку.       Сейчас Алина растирала в ступке мяту, намереваясь ее добавить к валериане и нарезанному корню солодки. Ей нужно было выспаться, ведь на завтрашнем ужине ей нужен, как никогда, ясный ум и быстрая реакция.       Женя взялась за организацию с таким рвением, что пугала Алину. Портная попробовала было втянуть Старкову в обсуждение блюд и сервировки стола, но девушка быстро пресекла все попытки. Единственное, что она сделала – это утвердила список приглашенных. Но в остальном отдала все на волю случая и Сафиной, которая развила бурную деятельность и была совершенно счастлива.       Запах мяты успокаивал, и Алина даже улыбнулась, тихонько замурлыкала себе под нос старую равкианскую песенку с незатейливым мотивом о девушке, что ждала своего возлюбленного, а он посмел изменить ей в далеких краях. Быть может, и Дарклинг сейчас где-то там далеко совсем не один.       Алина нахмурилась. И в очередной раз сказала себе, что это вовсе не ее дело. Они ничего друг другу не обещали.       - Ты не спишь, - вдруг раздался позади нее голос, заставивший подпрыгнуть. Алина едва удержала ступку в руках и резко обернулась. Рот девушки приоткрылся, когда она увидела стоящего напротив Александра, чей вид был едва ли менее уставшим, чем у нее самой. Алина растерянно заморгала. - Ты вернулся? – спросила глупо, - но когда? Почему я не знала? И… Она оборвала себя. Что-то было не так. Неправильно. Быть может, это ее очередной очень реалистичный сон. Старкова подавила глупое желание ущипнуть себя. Она не спала. Совершенно точно не спала! Но что тогда? Она сходит с ума? Бессонница и головная боль довели ее до сумасшествия? Безумная правительница – вот это был бы поворот в истории Равки. - Нет, - тихо сказала сама себе Алина, отставляя ступку, - не мог ты приехать. Никак это невозможно. Ты только-только добрался до Ос Керво. Я ничего не понимаю, - она потерла висок. - Это не сон, Алина, - вздохнул Дарклинг, подходя ближе, - мы связаны с тобой. - Связаны? – тупо спросила девушка. - Да, - кивнула мужчина, - общей силой, твоим усилителем. - Одной на двоих скверной! – резко бросила девушка, заставив Дарклинга поморщиться, а потом ее едва не подбросило на месте, щеки резко стали пунцовыми, - то есть все те разы, когда ты приходил ко мне, и я думала, что я сплю, это был не сон?! – она сорвалась на крик. Александр не выглядел хоть сколько-нибудь устыдившимся, лишь пожал плечами, заставив Алину задохнуться от ярости. Она стояла, открывая и закрывая рот, сжав руки в кулаки, вспомнив вдруг, что в записях Ильи было что-то о природе такой связи между двумя гришами, которые могли видеть друг друга на расстоянии, чувствовать, делить эмоции. Связи редкой, практически мифической. Но они и сами были лишь мифами, легендами, два Заклинателя, чья сила вполне способна уничтожить мир.       - Я не знаю, чего хочу больше: обнять тебя или ударить, - беспомощно призналась Алина. - Ты сегодня в удивительно миролюбивом настроении, моя милая, - в уголках губ Дарклинга появился намек на улыбку, - они совсем тебя замучили? Алина бросила на мужчину сердитый взгляд и ссыпала мяту в чашку к другим травам, залила все водой, нагрела в руках до кипения воды и оставила остывать. Травяной запах поплыл по комнате, успокаивая, девушка прикрыла глаза. Отвечать на вопрос Дарклинга ей не хотелось. - Я все тебе написала, - ушла от темы, - а что не написала, доложат твои шпионы. - Ну ты же, как всегда, не написала о себе, - резко произнес мужчина, - впрочем, на этот раз хотя бы с тобой есть люди, которые могут обеспечить твою безопасность. Даже этот твой отказник оказался неплох. - О святые! Я слышу из уст Дарклинга похвалу отказникам! – округлила глаза Алина в притворном изумлении, - что же это происходит! Завтра и Каньон сам себя уничтожит после такого! Дарклинг фыркнул насмешливо, подошел ближе, посмотрел на чашку с травяным чаем. - Что это? - Средство от бессонницы, - вздохнула Алина, устало проводя рукой по лбу. - Почему не пойдешь к целителям? – нахмурился Дарклинг. - Не хочу волновать Анну, - призналась девушка, помолчала немного, - вот, значит, почему я всегда знала, где ты во дворце. Все эта… связь. И ты ничего не сказал! – покачала головой, - снова. - Едва ли ты была бы рада, - пожал плечами Дарклинг, садясь в кресло, беря со стола один из ее рисунков, разглядывая темную громаду Каньона на нем и маленький скиф рядом. - И как часто ты приходил, пока я сплю? – Алина отпила из чашки, чувствуя восхитительную травяную терпкость. Дарклинг бросил на девушку красноречивый взгляд, поверх листа с рисунком, заставив Алину вновь покраснеть. - Иногда я тебя просто ненавижу, - вздохнула Старкова, опускаясь в кресло напротив, - честное слово. - Я знаю, - хмыкнул Дарклинг, демонстративно держа в руках один из своих портретов, заставляя Алину снова краснеть.       Какое-то время они сидели молча. Дарклинг перебирал ее рисунки, Алина пила чай, глядя на пламя, танцующее в камине, слушая, как трещат дрова, как завывает за окном последняя февральская вьюга. Алина отчего-то была уверена, что последняя, слишком много было злобы в вое ветра, в том, как дребезжали стекла под его напором, в том, как снег ударялся в стены дворца. Скоро настанет весна, неся с собой надежду на лучшее, и зиме придется отступить, скаля зубы и рыча, но все же отступить.       - Если бы ты опасался кого-то, - задумчиво спросила Алина, - ты бы приблизил этого человека или постарался от него избавиться? Она не смотрела на мужчину, но кожей чувствовала, как он насторожился. - Держи друзей близко, а врагов еще ближе, - ответил Дарклинг после непродолжительного молчания, - пока не найдешь способ их уничтожить. Алина медленно кивнула, чай закончился, и девушку наконец-то стало клонить в сон. Она поднялась. - Идем спать, - произнесла так небрежно, словно они были семейной парой, живущей вместе вот уж не один десяток лет. Или в их случае – не одно столетие.       Она прошла в спальню, скинула халат и обернулась. Дарклинг замер на пороге, прислонившись к косяку. Ее ночная рубашка не была прозрачной, но тонкая ткань не скрывала изгибов тела, заставляя взгляд мужчины опасно темнеть. От неприкрытого голода в его взгляде по коже Алины пробежали мурашки, заставляя ежиться, заставляя сердце в груди замереть в порочном предвкушении. Девушка облизнула мгновенно пересохшие губы, приковав к ним взгляд Дарклинга. - Ты переоцениваешь мою силу воли, - низким голосом, от которого подогнулись колени, произнес мужчина. - Неужели? – лукаво улыбнулась Алина, откидывая одеяло и садясь на кровати, - мне думалось, что тебе все равно. - Неужели? – передразнил ее Дарклинг, сверкнув глазами.       Алина, прищурившись, глядела на мужчину. Она знала, что хочет его. И откровенно провоцировала своей нарочито невинной позой, своей двусмысленной фразой, своей тонкой ночной рубашкой. Святые! И откуда все это в ней? - Ты, кажется, не совсем осознаешь последствия своих действий, - Дарклинг двинулся к ней нарочито медленно, напоминая ей хищника, что подкрадывается к добыче, не желая спугнуть. Красивый, смертельно опасный. Желанный. - Вот так, значит? – спросила Алина тихо, - на расстоянии? Мужчина замер, и Алина уже пожалела, что затеяла эту игру. И что ей в голову ударило! Какое глупо кокетство! Желание почувствовать, что он тоже хочет ее, как и она его. Пора бы уже открыто признать это перед самой собой и перестать играть в глупые игры. - Нет, - тихо ответил Дарклинг, соглашаясь, - не так. - Значит, - легко улыбнулась Алина, - я подожду твоего возвращения. Она легла на кровать, укрываясь одеялом. - А теперь давай спать. Просто спать. Ты ведь не уйдешь? Она почувствовала, как под весом мужчины прогнулась кровать, тяжелая рука опустилась на плечо, огладив, спустилась до талии, прохладные пальцы пробежались по ее животу. Дарклинг притянул ее к себе. - Не уйду. Алину удовлетворенно выдохнула, проваливаясь, наконец, в крепкий сон. ***       - Святые! – Алина тяжело вздохнула, - почему нельзя было просто надеть кафтан? - Потому что сегодня ты должна быть не гришем и даже не правительницей, а радушной хозяйкой, позвавшей друзей провести приятно вечер, - невозмутимо ответила Женя.       Алина мрачно посмотрела на себя в зеркало. Платье было темно-синего глубокого оттенка, расшитое серебром с широкой юбкой, длинными рукавами и небольшим аккуратным вырезом, но очень узкое в талии и груди. В нем было тесно и неудобно. Алина представила, как отчаянно ей захочется к концу вечера сорвать эту тряпку с себя. Да что говорить! Она уже хотела это сделать. - Не хмурься, - велела Женя, наводя последний лоск. Алина потянулась к брошке, лежащей на туалетном столике, с которой никогда не расставалась, но Сафина легонько ударила девушку по рукам. - Нет, Алина. Ничто сегодня не должно им напоминать о Дарклинге. Сегодня ты сама по себе. Старкова глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. - Я задохнусь, - пожаловалась. - Не задохнешься, - отмахнулась подруга. - И моя смерть будет на твоей совести, - пригрозила Алина. Женя только глаза закатила в ответ, еще раз критически оглядела подругу. - Ты прекрасна, половина из них засмотрится на тебя и потеряет всякую бдительность. Алина криво усмехнулась. Ах, если бы все было так просто!       Девушка высоко вскинула голову и вышла из комнаты. Она волновалась и старалась держать невозмутимое лицо.       Быть может, она зря устроила этот ужин, и идея ее обречена на провал. Алина понимала, что будет страшно разочарована, если этот вечер закончится ничего не значащими разговорами, глупыми сплетнями да беседами о погоде. Но из двенадцати человек, приглашенных на ужин, четверо уже заводили с ней разговор о лояльности Николаю. Еще трое были из фракции лебезящих и были приглашены для отвода глаз. С остальными следовало быть настороже.       Алина вошла в небольшой зал, где был сервирован стол, в сопровождении Катерины и Мала, кивнула телохранителям и прошла вперед, отмечая, какая умница Женя.       Подруга не использовала в оформлении ни единого оттенка черного, не было символов затмения, да и символа солнца тоже не было. Белоснежная скатерть, яркие алые салфетки, розы и пионы из теплиц Малого дворца, начищенное столовое серебро сверкало, тарелки отражали свет десятков свечей. Да и сама комната была оформлена в белом и красном цветах.       Когда Алина вошла, все взоры обратились на нее. Девушка невольно помедлила, больше всего на свете желая сбежать отсюда. Или желая, чтобы рядом оказался Александр, он бы невесомо коснулся ее спины своей прохладной ладонью, успокаивая, направляя. Был бы как всегда чернильным пятном среди этих разодетых в яркие наряды гостей.       Алина в который раз задумалась, почему же из года в год при дворе в моде были яркие оттенки. В этом сезоне – ярко-зеленый, почти салатовый. Девушка едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Она попросит Женю сделать так, чтобы в следующем сезоне в моде был, ну допустим, серый.       - Добрый вечер, - очаровательно улыбнулась Алина, ступая вперед, понимая, что медлить и показывать свою неуверенность ни в коем случае нельзя, - я рада видеть здесь своих друзей. Прошу к столу.       Над рассадкой гостей голову ломать долго не пришлось. Именно четверо тех, кто не раз намекал Алине на очередную смену власти в стране и оказались рядом.       По правую руку сидел генерал Жданов, талантливый военный, долгое время проведший на границе с Шуханом. По левую руку – графиня Романова, приходящаяся царской семье Ланцовых дальней родственницей. Удивительно еще, как это она не завела разговор о претензиях на царский трон. Впрочем, она была уже немолода, детей не имела, и сама едва ли могла побороться за власть. Рядом с графиней расположился князь Румянцев, служащий в казначействе, а напротив него граф Ростов – крупный землевладелец, меценат, продвигающий изобретение и использование сельскохозяйственной техники. Он внедрял на своих землях различные инновации, которые, к слову, весьма неплохо приживались. Алине нравилось то, что он делал. Да и сам он тоже ей нравился. Будет жаль, если он действительно окажется предателем, поддерживающим Николая Ланцова. Ну или, наоборот, патриотом Равки, который против чудовища на троне. Это с какой стороны посмотреть.       Разговор завязался сам собой, пустая беседа о погоде, ценах на зерно, взлетевших вверх к концу зимы, о новой театральной постановке на сценах Ос Альты, о военных действиях на границах. Жданов выразил свое восхищение успехами Алины на севере. - Полковник Бачей писал о том, как вы отвратительны в качестве командующей, моя суверенная, - усмехнулся в седые усы Жданов, - из чего я делаю вывод, что вы были великолепны. Алина рассмеялась, привлекая к себе взоры молодых мужчин, отсалютовала бокалом. - Выпьем за победу нашей армии, за то, чтобы подобных полковнику Бачею в ней было все же поменьше!       Тост поддержали одобрительными кивками. Снова застучали приборы, знаменуя третью перемену блюд. Алина же едва пригубила вино и вяло повозила по тарелке индейку, от которой исходил потрясающий аромат, но аппетита не было совершенно, как и удовольствия от ужина. Она была слишком насторожена и напряжена, слишком прислушивалась к разговорам за столом, пытаясь уловить хоть что-то, что могло бы помочь понять ей, сколько же среди этих людей союзников, а сколько врагов. - Говорят, что вы выступали за взаимодействие двух Армий на севере, - произнес Румянцев. - Да, - улыбнулась Алина, - я думаю, что гришам и… - она помедлила, подбирая слово. - Кажется, вы говорите «отказники», - подсказала ей Романова, улыбаясь при этом холодно. Алина едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Графиня ловко противопоставляла сейчас всех присутствующих Алине. Девушка удержала на лице вежливую улыбку. - Первой и Второй Армии есть чему поучиться друг у друга, - легко переформулировала мысль. - Но война однажды закончится, - произнес Ростов. - И именно на ваших землях в полной мере показано, сколько продуктивно могут взаимодействовать гриши и отказники в мирное время, - последнее слово девушка произнесла, глядя в глаза Романовой, а потом перевела взгляд на молодого помещика, - ведь ваши инновационные технологии созданы благодаря мастерству прочников, верно? А многие растительные культуры так плодовиты, поскольку у вас трудятся алкемы, – прищурилась девушка, отпивая вино, глядя на графа поверх бокала. - Верно, - кивнул ей мужчина, - но вы и сами работаете в этом направлении, верно? У вас есть телохранитель-отказник. И ваши испытания на полигоне под Ос Альтой впечатляют.       Алина побледнела, широко раскрыв глаза, смотрела на графа. Откуда он знает про полигон? Он следит за ней? За ее людьми? Кто ему донес? Или же кто-то проболтался? - О, не бледнейте так, моя суверенная, - рассмеялся Ростов, - ваш фабрикатор как и всякий изобретатель – натура слишком увлекающаяся. - Что вы имеете в виду? – тихо спросила Алина. - Он обсуждал технические детали с гришами, служащими у меня. Алина стиснула зубы, стараясь не закричать, подавляя в себе неуместное желание вскочить и помчаться в Малый дворец, чтобы схватить Давида за кафтан и долго-долго трясти. Столько усилий для секретности и все насмарку. Увлекающаяся натура, волькры его задери! - Полагаю, ваши гриши почерпнули для себя много интересного, - склонила голову на бок Алина, стараясь держать себя в руках, хотя пальцы сжали ножку бокала с такой силой, что тонкий хрусталь был готов треснуть. - Ваши мысли весьма увлекательны, моя суверенная, - ответил Ростов, - но согласен ли с ними Дарклинг? Он тоже поддерживает идею сотрудничества гришей и отказников? Алина поджала губы. - Отчасти, - то ли правда, то ли ложь, нейтральное слово, которое можно трактовать, как угодно. - Быть может, - Романова протянула руку, - стоит найти кого-то, кто вас полностью поддержит, моя суверенная? Алина нахмурившись посмотрела на женщину. - Знаете, у моего племянника тоже служат гриши. И он большой поклонник всяческих, - она щелкнула пальцами, словно пыталась вспомнить нужное слово, - инноваций. А вы так юны, - она коснулась безымянного пальца Алины. Девушка застыла, вдруг поняв, к чему она вела. На безымянном пальце носили обручальное кольцо. Так вот что они планируют!       Алина обвела взглядом всю четверку. Романова – родственница единственного оставшегося в живых Ланцова, подтвердит его права на престол, и уже неважно будет, бастард Николай или нет. Жданов имеет поддержку в армии. А Ростов и внимательно глядящий на нее сейчас Румянцев обеспечат восстание деньгами. Какой стратегически верный и опасный союз! И им нужна она. Заклинательница, которую считают святой в народе, которую любят в армии на севере, а еще ее поддержит часть гришей. И можно будет на первое время, когда страна после гражданской войны будет в разрухе, скормить народу сказку об уничтожении Каньона, ведь сама правительница пообещает им это. Отвлечь, дать надежду, чтобы не начался бунт.       Алину затрясло, внутренности скрутились в один тугой узел, сердце подскочило куда-то к горлу, затрепыхалось от страха и ярости, от злости, желания спалить тут все дотла. Чудовищным усилием воли Алина сдержалась. - Быть может, вам следует пригласить своего племянника ко двору? – спросила Алина, убирая руку, - нам найдется, что обсудить, - она обвела взглядом всех четверых.       Ей нужно поговорить с Александром! Сегодня. Ей нужно решить, что делать дальше. Им нужно подавить заговор в зародыше, а потом понять, как далеко он распространил свои путы. Девушка тяжело задышала в попытке прийти в себя, мысленно ругая Дарклинга на все корки. Как же он такой дальновидный не заметил у себя под носом врагов?       - Вы же покажете нам ваш полигон? – спросил вдруг Жданов. - Я с удовольствием бы посмотрел! – вклинился Ростов. - Да и я, признаться, заинтересовался, - вступил в разговор Румянцев, - мы даже изыщем средства в казне, чтобы подержать вашу затею, моя суверенная. Она наверняка дорогостоящая. - Весьма дорогостоящая, - пересохшие губы Алины едва шевелились.       Она еще раз мысленно выругалась. Ей не хотелось никому и ничего показывать. А именно сейчас у нее было ощущение, будто она глупый заяц, окруженный рычащими волками, которые подступают все ближе, грозя разорвать ее на клочки. Красная кровь чудесно бы смотрелась на белом снеге. Но, быть может, ей удастся получить хоть какую-то выгоду? Получить деньги на дальнейшее развитие проекта? Ростов – богатый помещик, интересующийся новыми технологиями, а у Румянцева есть доступ к средствам казны. Показав им скиф, Алина сумеет и втереться к ним в доверие, и, возможно, получить деньги. И тогда эта игра, в которую она ввязывается, будет стоить свеч. - Очевидно, что вам нужна помощь с этим, моя правительница, - ласково, по-матерински улыбнулась графиня. - Очевидно, - тихо ответила Алина. ***       Ужин она покинула первой, пользуясь своим положением царицы, долго и сердечно благодарила всех пришедших, улыбалась, шутила, а сама мыслями была уже далеко, старалась скрыть свое раздражение. Ей нужно было заняться делами, а не расточать тут любезности.       Наконец, вышла за дверь, замерла на пару секунд и понеслась по коридорам дворца так быстро, что Катерина и Мальен едва успевали за ней. Подол платья путался под ногами, заставляя едва ли не рычать от злости, каблуки туфель стучали по мрамору с оглушительным звоном, Алина то и дело запиналась, ругалась и снова неслась вперед.       Наконец, влетела в свои покои, замерла на мгновение, а потом круто развернулась к телохранителям. На лице Мала застыло недоумение, Катерина вопросительно вскинула бровь. - Мал, приведи ко мне Давида, живо! Катерина, найди Женю и Злату! Парень с девушкой переглянулись, но спорить не посмели.       Оставшись одна, Алина стала мерить шагами комнату, нервно кусая ноготь на большом пальце, раздумывая, что делать дальше, нервно одергивая подол платья, рискуя порвать тонкую ткань. У нее вырисовывался план, но ей не следовало бы действовать в одиночку. Вот только она одна. Но Дарклинг сказал, что они связаны усилителем.       Рука девушки метнулась к ключицам, впервые с той ночи на севере коснулась усилителя почти с нежностью. Если они связаны, то она тоже может прийти к Александру. Верно? Ну чисто теоретически. Если бы только знать, как это сделать. Алина зло подумала, что Дарклинг мог бы и объяснить, как работает эта странная связь, ведь наверняка знал.       Девушка остановилась, пытаясь припомнить, что писал Илья Морозов в своем дневнике на этот счет, как можно найти один другого. Но, кажется, рассуждая о природе связи, Морозов не писал о том, как ею пользоваться. Алина раздраженно нахмурилась. Ладно. Хорошо же.       Присела в кресло, попыталась представить Дарклинга напротив, почувствовать его, как в те разы, когда точно знала, где он находится в Малом дворце, ощутить его присутствие, потянуться к нему. Нужны простые и понятные ассоциации, а не абстрактные формы. Алина представила, что между ними натянута нить, прочная и тонкая, звенящая чувствами и эмоциями обоих, сотканная из теней и света. Она тянется от одной к другому и если идти вдоль этой нити, то можно дотянуться. Ей казалось, что у нее начало получаться, что вот сейчас она увидит… что? Окажется… где? Ну, наверное, рядом с Дарклингом. Но ничего не происходило.       От усилий выступил на лбу пот, стало тяжело дышать, но она по-прежнему осталась в своей комнате одна.       Алина открыла глаза, поднялась и распахнула окно, холодный ветер взметнул выбившиеся из прически пряди, покрыл мурашками кожу, закружил платье вокруг бедер, заставил задрожать. Алина смотрела на сады Большого дворца, посеребренные светом растущей луны. И ей показалось, что увидела кровь на белом снегу, черную в ночной темноте. Кровь глупого зайца, которого все-таки разорвали волки. Может быть, стоит попробовать по-другому? Александр говорил, что приходил потому, что она желала его видеть. Сейчас она очень желает!       Алина мысленно звала мужчину, тянулась к нему всем своим существом. Ну же! Пожалуйста! Это так важно сейчас. Нет ответа. Может быть, он не может ответить? Может быть, он не хочет отвечать?       От злости и отчаяния девушка раздосадовано топнула ногой. Какой волькры?!       В дверь постучали, отвлекая Алину. - Войдите! – крикнула она, оборачиваясь. - Моя суверенная, - поклонилась вошедшая Злата. Даже в столь поздний час девушка выглядела безупречно, словно и вовсе не ложилась, словно догадывалась, что ее позовут. Следующая за ней Женя, впрочем, тоже была, как всегда, собрана и великолепна. - Ого, как ты все выстудила тут, - улыбнулась Сафина, - почему в темноте сидишь? Алина зло дернула плечом, махнула рукой, вызывая свет, и закрыла окно, стекла недовольно задребезжали от удара рамы. - Что-то случилось? Ты что-то узнала? – спросила Женя. - Узнала, - процедила Алина, - еще как узнала! - И ты в ярости, - подруга не спрашивала. - Если ты удержишь меня от убийства твоего бесценного Давида, я буду благодарна, - выплюнула Алина. - Давид? – Женя побледнела, - при чем тут Давид? Алина молчала, только буравила подругу злым взглядом, словно это она была виновата в том, что Костюк – как там было сказано? – увлекающаяся натура. - Он скоро будет здесь, - ответила Старкова, - вот и узнаешь. - Алина, - пробормотала Сафина, - что бы он ни сделал, ты же знаешь, что он… не специально. - Мне от этого не легче! – парировала Алина. - Вы узнали, что они хотят, моя суверенная? – отвлекла внимание на себя Злата. - О да, - хрипло рассмеялась Алина и продолжила под двумя вопросительными взглядами, - они хотят Николая на троне и меня рядом с ним. Злата ахнула, Женя поджала губы. - Очень умный ход, - прокомментировала Сафина. - Весьма, - кивнула Алина, - отказник и гриш на троне – способ угодить всем в стране. Вот только, боюсь, что Дарклинг в этом сценарии не учитывается, тем более живой Дарклинг. Повисла напряженная тишина, только ветер завывал за окном. - Алина, - мягко произнесла Женя, - быть может… - Не смей, - прошипела Старкова, перебивая подругу, - даже думать об этом не смей, Женя! - Он предал тебя, - Сафина сделала шаг к подруге, - он использовал тебя! Он отобрал твой дар! - Предлагаешь предать его в ответ?! – заорала Алина, - нет! Я не буду, как он! Я не могу! Женя отшатнулась, секунду смотрела на подругу, а потом сокрушенно покачала головой. - Ты влюблена. Алина поджала губы, не собираясь отвечать. К чему комментировать очевидное?       Тогда ты ничего не знаешь о любви, Александр.       Какая уже разница. Зачем скрывать? Она признала и призналась. Она влюблена, и она не сможет его предать. Сможет пойти против, будет спорить, кричать и разрушать им построенное, но не предаст.       «Где же ты? Где? Почему не отвечаешь? Ты нужен мне! Так нужен сейчас! Александр!»       Нет ответа. И она один на один с надвигающейся угрозой.       Открывшаяся дверь явила им Мала и встрепанного, заспанного Давида в помятом кафтане. Алина в ярости сузила глаза. Женя снова сделала шаг к подруге, посмотрела умоляюще. Алина стиснула зубы. - Давид, - протянула, - какой волькры ты посвятил в наши планы посторонних? Костюк воззрился недоуменно. - Я не посвящал. Я лишь обсуждал… - Технические детали с фабрикаторами графа Ростова! – перебила его Алина, все же повысив голос, - а теперь о полигоне и испытаниях знает половина Ос Альты! Тут она, конечно, преувеличила, но, к сожалению, лучше бы знала половина Ос Альты, чем те, кто намеревался посадить Ланцова на трон. - Столько времени уделить секретности, чтобы все отправилось во тьму Каньона! – Алина вновь начала расхаживать по комнате, стуча каблуками, вымещая свою злость, - и теперь мы в очень опасном положении. И теперь мне придется устроить демонстрацию твоего изобретения раньше времени. - Но оно еще не готово, - растерянно произнес фабрикатор. - Тебя только это волнует? – хрипло рассмеялась Алина, останавливаясь, посылая парню разгневанный взгляд, зло глядя на Женю, которая уже стояла рядом с Костюком, держа его под руку, словно пытаясь защитить от разгневанной Алины.       Да Святых ради! Как будто она собирается тут его сейчас убивать! Или бросать в темницу!       - Алина, мы не можем ничего показывать, - Давид еще пытался спорить. - Нам придется это сделать, - процедила девушка, - у меня есть план, - она глубоко вздохнула, - мы покажем им наши разработки, убедим их в своей лояльности. И попытаемся понять, кто еще против нас. И если я узнаю, что кто-то из здесь присутствующих предал Дарклинга, - она обвела всех взглядом, - если я только узнаю о таких мыслях, клянусь, я лично сожгу дотла. ***       Утро выдалось по-весеннему ярким и теплым. Алина ехала на лошади рядом с Ростовым и улыбалась солнцу, которое уже начинало пригревать землю. Еще чуть-чуть, и наступит настоящая весна. Зазвенит капель, растает снег, небо будет ярким и высоким, воздух кристальным, а потом распустится первая листва нежно-зеленого цвета и первые цветы. Зазеленеют царские сады, и вид из окна будет просто потрясающий. - Вы прекрасная наездница, моя суверенная, - похвалил Ростов. - В детстве вечно падала с лошади, - рассмеялась Алина. - А потом? – полюбопытствовал граф. - А потом Дарклинг научил меня не бояться, - просто ответила девушка. - Вы очень к нему привязаны, - тихо произнес Ростов. - Он вырастил меня, - произнесла Алина, дернув плечом, бросив на молодого человека многозначительный взгляд. Пусть гадает, что она имеет в виду. Пусть думает, предана она Дарклингу или готова предать. Пусть не считает, что с ней будет просто.       На полигоне кипела работа. Алина спешилась, критическим взглядом окинула все вокруг, кивнула подошедшему к ним Давиду, позади которого держалась Женя. Старкова внимательно посмотрела на подругу, та откровенно нервничала. С чего бы это? - Давид вам все покажет, - улыбнулась Алина гостям и кивнула фабрикатору. Он начал речь неловко, запинаясь и путаясь, но по мере повествования и продвижения в глубь полигона все более увлекался, размахивал руками, повышал голос. Алина держалась чуть позади, наблюдая за искренне увлеченным Ростовым, который задавал вопросы технического характера. Граф был хорошо подкован в теме. Или весьма начитан, или у него хорошие шпионы. Алина заскрипела зубами от злости. Романова откровенно скучала, Жданов больше рассматривал старые военные укрепления, словно уже готовился к обороне в этом месте. А Румянцев хмурился чему-то. Когда Алину кто-то аккуратно взял под руку, девушка рефлекторно сконцентрировала в руках свет, собираясь напасть. - Тише-тише, Али, - Зоя посмотрела с тревогой, - ты что такая нервная? - А есть причины такой не быть? – огрызнулась Старкова, гася свет. Назяленская нахмурилась, кивнула в сторону гостей. - Это что за показательные выступления? Я думала, что у нас все же секретность. - У нас слишком болтливый Давид и враждебная Дарклингу фракция под самым носом, - процедила Алина. Зоя шумно выдохнула. - А мы на чьей стороне? – поинтересовалась. Алина остановилась, как вкопанная, круто развернулась, вырывая руку из хватки подруги, поджала губы, но не успела сказать ничего. - Тише, Али, - Зоя подняла руку в успокаивающем жесте, - это была шутка. - Неудачная в сложившихся обстоятельствах, - прошипела Старкова. - Все так серьезно? – спросила шквальная, взгляд синих глаз стал острым, она уже просчитывала варианты, была готова даже воевать прямо здесь и сейчас, подобралась, как хороший солдат, готовая к нападению в любое время дня и ночи. - Весьма, - кивнула Алина. Какое-то время они молча стояли, замерев посреди привычной рабочей суеты. - Зоя! – раздался крик Давида, - нам нужна твоя помощь. Назяленская закатила глаза. - Мы поговорим потом подробнее, да? – сжала руки Алины. Старкова кивнула. Глубоко вздохнула и, развернувшись, поспешила за подругой, навесив на лицо самое любезное выражение лица. Святые! У нее скоро мышцы сведет от улыбки.       Недостроенный скиф являл собой зрелище все равно величественное даже, несмотря на то, что был лишь испытательной моделью.       Алина остановилась чуть поодаль, наблюдая за слаженной работой своих людей, ощущая гордость, на мгновение забыв, что здесь, кроме друзей, есть еще и потенциальные враги. Давид объяснял механизм работы, Зоя что-то добавляла. Алина замерла, чувствуя неясную тревогу. Казалось бы и причина была, вот она – в лице четверых человек, которым нельзя доверять ни в коей мере, но было что-то еще, словно надвигающийся шторм, буря, шум. Шум? Девушка растерянно огляделась, посмотрела на стоящую рядом Катерину, сердцебитка настороженно кивнула, показывая, что тоже слышит. А потом кто-то ахнул, Мальен уставился куда-то вверх, а Старкова услышала голос Ростова, неуловимо изменившийся, будто бы чужой. - Это прекрасно, - улыбался граф, - но можно лучше.       И в этот самый миг из-за деревьев показался скиф, летящий по воздуху, а лицо Ростова стало меняться, вытянулась фигура, посветлели волосы, а глаза, наоборот, стали темнее. Сзади послышался какой-то шум, крики, звуки драки, кто-то охнул. Катерина придвинулась ближе к Алине, а Старкова застыла, сжимая и разжимая кулаки.       - Доброе утро, Алина! – поклонился ей фальшивый Ростов. - Доброе, ваше высочество, - процедила девушка, - я должна была догадаться. - О! Не вините себя, - улыбнулся ей Ланцов, - я часто на шаг впереди. - Потрясающая самоуверенность, - бросила в ответ Алина. - Всего лишь констатация факта, - махнул рукой парень, - вы проделали замечательную работу, Алина, - похвалил ее Николай, - уверен, что мы с вами сработаемся, - он сделал шаг вперед, пристально глядя на девушку, - ведь так? Алина замерла, сердце бешено колотилось в груди, разгоняя кровь по телу. Она должна сделать выбор здесь и сейчас. Она должна быть преданной или предать. Или солгать. Сделать вид, что готова пойти против Дарклинга, готова стать женой Ланцова, готова убить ради новой Равки. А она и готова. Вот только не Дарклинга. Нет. Но солгать – хороший вариант, притвориться, сохранить жизни находящихся здесь, ведь блеск пушек на скифе, зависшем над ними, Алине не почудился.       Николай смотрел прямо на нее, а Старкова перевела взгляд за его спину, где замерла Зоя, упрямо поджавшая губы, едва заметно покачавшая головой, где Женя жалась к Давиду. - Алина, - жалобно произнесла Сафина, - прошу тебя. Это будет самый лучший выход. Лицо Старковой потемнело. Вот так значит?       - Да к волькрам! – рявкнула Зоя, толкая вперед поток воздуха, ударяя в спину Николая, который пролетел вперед, чудом не пропахав носом землю.       А дальше воцарился хаос. Алина едва успела создать защитный купол, когда с неба посыпались выстрелы. Катерина сжала руки, выключая стрелков на скифе, Мал позади выругался. - Вы должны уходить, моя суверенная! Алина лишь отрицательно мотнула головой, прорываясь к Зое, которая ловко оттолкнула бросившегося на нее Жданова, и пыталась уронить скиф, закручивая поток воздуха, отбивая летящие пули. Алина не могла бросить подругу, она должна была защитить и ее. Купол отлично подходил для этого, но он же не позволял ей применить свою силу не только для защиты, но и для нападения. Зое, наконец, удалось пошатнуть скиф, он завалился на бок, быстро снижаясь. А потом шквальная пронзительно взвизгнула, когда в нее выстрелил Жданов, дернулась, хватаясь за плечо. С рычанием Алина кинулась вперед, опуская купол, посылая свитый из света хлыст, сбивая генерала с ног, протаскивая по земле. А потом ее ловко перехватил Ланцов. - Куда же вы, моя суверенная? – он улыбался. Волькры его раздери! Улыбался! Алина ударила его в челюсть, принц ахнул, пошатнувшись, девушка занесла руку, намереваясь оставить ожоги на прекрасном лице, и не смогла этого сделать. Яркой вспышки ее света было недостаточно. «Нет! Пожалуйста, не сейчас!» Но Дарклинг тянул часть ее силы на себя, ключицы взвыли болью, от которой девушка ахнула, теряя равновесие, едва не упала. Злость заставила вновь попытаться нанести удар Ланцову, который ловко парировал. А потом Старкова почувствовала, как замедляется сердце. В панике огляделась, заметила Катерину, которая сделала пасс руками, и Алина перестала чувствовать боль в груди. Но сердцебит Николая был явно сильнее. Сознание медленно уплывало, перед глазами роились черные точки. Алина снова попыталась призвать свет и снова не смогла. Увидела бегущего к ней Мала, услышала, как мимо просвистели пули, задевая Николая, выругавшегося зло, почувствовала, как холодеют руки и ноги, как в груди поселилась давящая боль.       А потом свет померк. И последнее, что услышала Алина, было: - Аккуратнее, Толя. Она нужна нам живой.