«Она будет горевать позже, когда будет способна выдержать эту боль» Александра Рипли, «Скарлетт»
- Алина, что ты творишь? – негромко спросила Зоя, как только последний из офицеров покинул шатер. Шквальная с удобством расположилась в кресле, играла с какой-то соломинкой, то поднимала ее вверх потоком воздуха, то давала почти коснуться земли, то крутила волчком в маленьком вихре, и не смотрела на Алину, которая застыла над детальной картой местности, вновь и вновь передвигая маленькие фигурки. - О чем ты? – рассеянно спросила Заклинательница, склонив голову набок в привычном жесте и не видя, как поморщилась от этого Зоя. - Ты дала городу на раздумье сутки, как они и просили, а сама вероломно напала в ночи, убив ни в чем не повинных людей, причем и тех, что открыли тебе ворота! – повысила голос Назяленская. Алина, наконец, оторвалась от созерцания карты, в упор посмотрела на шквальную, синие глаза которой метали молнии. И вполне могло статься, что вскоре это будет не фигура речи. - Они взяли сутки не на раздумье, а на то, чтобы дождаться сил Николая, которого поддерживают. А предатели, что отвернулись от собственных сограждан, не имеют права на жизнь, - жестко отрезала Старкова. - По-твоему, вся страна не имеет права на жизнь? – вспылила Зоя, соломинка упала на пол, - чего ты добиваешься, топя Равку в крови? - Идет гражданская война, если ты не заметила, - холодом в голосе Алины можно было бы заморозить воздух между девушками. Еще немного – и пар вырвется изо рта. - Да неужели? – ядовито откликнулась Назяленская, - а мне кажется, что ты просто мстишь за Дарклинга! Только даже он не был настолько недальновидно жесток! - Дарклинг мертв, - отрезала Алина, на лице ее не дрогнул ни единый мускул, голос оставался тверд и холоден. Назяленская вскочила, гневно посмотрела на подругу. - Знаешь, мне иногда кажется, что и Алина Старкова умерла в тот день в Каньоне! – шквальная вылетела прочь. Алина равнодушно посмотрела на задернувшийся полог шатра и медленно опустилась в кресло. Ей так казалось все время, весь прошедший год с того дня, когда она призвала скверну и расколола Каньон надвое, но не уничтожила до конца, образовав своеобразный проход между восточной и западной частью страны. И это можно было бы счесть победой, долгожданным объединением страны, если бы не гражданская война, которую Алина, обезумевшая от горя, развязала. В тот день она едва не погибла. Ее спасла Зоя, прилетевшая на корабле Давида и буквально свалившаяся на нее с неба, потому что летающий скиф был еще не доработан. Кажется, его обломки так и остались лежать на бесплодной земле, где раньше была часть Каньона, на земле, где до сих пор ничего не росло, животные обходили эти места стороной, да и люди не стремились сюда, слишком уж зловеще выглядел проход между двумя черными отвесными стенами. Казалось, что от них вот-вот потянутся щупальца теней, захватывая в плен незадачливого путешественника. О, если бы это случилось, то Алина была бы самым счастливым человеком в Равке, но этого не будет никогда. Потому что она больше не чувствовала Александра и его теней. Зоя силой утащила ее тогда оттуда, обезумевшую от горя, слабую, раненую, уволокла прочь. И Алине иногда казалось, что она не может подругу за это простить. Ведь если бы не шквальная, она бы ринулась во тьму Каньона на поиски Александра, и там же бы и погибла, потому что несколько дней после могла призвать лишь слабые огоньки, словно вычерпала запасы внутреннего света. Но самое чудовищное было в том, что она больше не чувствовала Дарклинга. И если поначалу она думала, что это связано с тем, что ее сила, пусть временно, но иссякла, то потом правда обрушилась на нее со всей нежностью горной лавины, погребя под собой, раздавливая, не давая дышать. Несколько дней Алина лежала в каком-то доме на окраине Крибирска, скуля от боли, царапая обломанными ногтями старые простыни, отказываясь от еды и не желая никого видеть. Ей казалось, что от нее оторвали целый кусок души, оставляя кровоточащую, болезненно пульсирующую рану, которая саднила и нарывала. Днем и ночью, наяву и во снах Алина не могла избавиться от этого ощущения потери половины себя. Ее вытащила из этого состояния Зоя, но не тем, что настойчиво приходила день за днем, приносила еду, насильно поила, сидела рядом, ругалась, болтала и просто молчала, а тем, что принесла с собой новость: Николай Ланцов жив. И от своих претензий на трон не отказывается. Николай собирается идти в Ос Альту. И тогда Алина нашла смысл жизни, она подняла на подругу абсолютно сухие, красные и воспаленные глаза и холодно произнесла: - Мы успеем в Ос Альту первыми. И они успели. А потом она искала сторонников в столице, где умница Злата все важные документы сохранила и спрятала, дожидаясь свою правительницу, а еще ненавязчиво и исподволь вела разговоры при дворе, склоняя непостоянных дворян на сторону Алины угрозами и посулами. Алина посылала гонцов на север, откуда прибыли полки Первой и Второй Армий, возглавляемые Шиманским и Василием, они поддержали ее безоговорочно, как и некоторые части обеих Армий на юге, откуда они и были отозваны. Да, Алина понимала, что ослабляет границы страны, но сейчас ее это мало волновало. Ей нужны были все ресурсы, все, что могла предоставить ей Равка, в том числе и сторонников культов Солнечной святой и Беззвездного. Фанатики, к которым Алина относилась с опаской, едва ли были полноценной боевой единицей, им не хватало дисциплины и организованности, боевых умений, но Алина намеревалась это поправить. Неразумно было разбрасываться поддерживающей тебя силой, какой бы она ни была. Несколько месяцев Алина пребывала в Ос Альте, за крепкими стенами Малого дворца, не желая возвращаться в Большой. Из Малого дворца и начался кровавый путь, который привел Алину сюда, под стены небольшого городка в одном дне перехода от Раевости. Городка, который Старкова безжалостно уничтожила, только лишь узнав, что они поддерживают Ланцова. И девушка не жалела. Она вообще больше не жалела эту страну. Иногда ей казалось, что в ней больше ничего не осталось от себя прежней. Даже внешность ее претерпела изменения. Алина помнила, как впервые взяла в руки зеркало в Крибирске, долго разглядывала свои пепельно-белые волосы, потускневшие глаза и шрам на виске, который не удалось залечить целителям. Откуда он взялся? Алина не помнила. Она касалась ключиц, которые вернули себе обычную форму, ничто больше не напоминало об усилителе, хотя Алина чувствовала его под кожей. И ей бы радоваться, что боли больше нет, что вернула себе полный контроль над даром, но вспоминая о цене, Алина не могла этого сделать. С тех пор Старкова носила строгий пучок на затылке, в глубине души стесняясь нового цвета волос, и черный кафтан без какой-либо вышивки. Алина знала, что в некоторых культурах черный – цвет скорби, и облачилась в траур. Женя, безусловно, была бы в ужасе. Но Женя и Давид исчезли из Ос Альты. Алина была уверена, что примкнули к Ланцову. Что же, в таком случае будет гораздо проще казнить их, когда Старкова победит в этой войне. Казнить не как ее личных врагов, но как врагов новой Равки, страны, которая самой Алине была не нужна. Она не задумывалась о том, что будет, когда она уничтожит Ланцова, которого считала виновным в смерти Александра. Но точно знала: ей не нужен трон. И не нужна эта страна. Алина была готова погибнуть на войне, но только ради собственной победы. И не раньше, чем погибнет Николай. Она лично убьет его. И если останется в живых, то уедет прочь, оставляя после себя выжженную землю, пропитавшуюся кровью, потому что эта земля не заслужила ничего лучшего, потому что эта земля отняла у нее дорогого человека, эта земля отняла у нее половину души. Так пусть же получает то, что заслужила! - Моя суверенная, - в шатер заглянула Катерина, - вас желают видеть по неотложному делу. Алина вскинула бровь, намереваясь отказать, но сердцебитку бесцеремонно отодвинули с дороги. Послышался характерный стук трости, и в шатер вошла Багра. Старкова замерла. Она никак не ожидала увидеть здесь наставницу, в сотнях миль от Малого дворца, где Багра оставалась в безопасности под надежной защитой двойных стен Ос Альты и гришей, которых Алина оставила охранять женщину. Ненавязчиво и не ставя в известность саму Багру, которая едва ли была бы этому рада. - Спасибо, Катерина, - кивнула Алина, сердцебитка коротко кивнула в ответ и задернула полог. Багра обвела шатер презрительным взглядом, в упор посмотрела на Алину. И девушке вдруг почудилось, что она вновь маленькая девочка, которая впервые пришла в маленький дом в лесу Малого дворца, девочка, которая не умеет еще владеть своим даром и отчаянно боится старухи в черном платье. - Багра, - склонила голову в приветствии Алина, - вы так далеко от своего дома. Не ожидала увидеть вас здесь. Алина не была рада видеть женщину и не считала нужным лицемерить, да и наставница бы ей не поверила, слишком хорошо знала Старкову. - Что вы здесь делаете? – спросила прямо. - Ну кто-то же должен остановить глупую девчонку, - процедила Багра, - раз эти, - она ткнула тростью в полог, - не в состоянии. Алина поджала губы, откинулась на спинку стула, поставив руки локтями на стол и соединив кончики пальцев. Быть может, ей и казалось, что она маленькая девочка, вот только это давным-давно не так. И прислушиваться к мнению Багры она более не намерена. - Предлагаете мне сдаться Ланцову? – процедила Алина. - Предлагаю тебе начать переговоры и прекратить понапрасну проливать кровь равкианцев, потому что если ты не остановишься, они уничтожат друг друга, а остатки страны растащат по кусочкам Фьерда и Шухан, - отрезала Багра. Алина зло усмехнулась. - Мне все равно, - ответила ровным тоном. - Я заметила, - кивнула Багра, - заметила, что слабая девчонка не в состоянии справиться со своим горем! Алина вскочила, стул с грохотом полетел прочь, на кончиках пальцев подрагивал разрез. - Это не ваше дело! – бросила злобно. - Не мое, но это дело Равки, раз уж ты всю страну вовлекла в свои страдания, - на лице Багры не дрогнул ни единый мускул. Она не дернулась прочь, так и осталась стоять, уперев трость в пол и сложив на ней руки, глядя прямо на Алину с той строгостью, с которой смотрела во время занятий. Девушка сжала руку в кулак, чувствуя, как покалывает пальцы свет, как злость мурашками ползет по позвоночнику, сдирая кожу, а не выплеснутая ярость концентрируется в области заполошно бьющегося сердца. - Зато вы, как я посмотрю, совсем не скорбите! – процедила Алина. - Полагаешь, что демонстрация скорби вернет его? – ровно ответила Багра, - или думаешь, что он сказал бы тебе спасибо за уничтожение страны, за которую бился большую часть своей жизни? У Алины перехватило дыхание. Имя не было произнесено, но казалось, что Дарклинг здесь, встал между ними тенью. Глаза жгло невыплаканными слезами, дыхание срывалось с губ хрипящими вздохами. - Вы не знаете, что бы он сказал, - просипела девушка. - Я знаю, что ты заплатила большую цену, - Багра скользнула взглядом по ее волосам, - но, кажется, готова заплатить еще больше за бессмысленную цель. Алина решила не отвечать, это было очевидно. Ей не важна была цена, не важны были чужие жизни и своя собственная, ведомая местью, Алина вознамерилась доказать всему миру, сколь безжалостным может быть свет. Она шла по трупам, и руки ее были по локоть в крови, в груди горел огонь ненависти, что оставлял после себя лишь пепелище, на котором не могло больше вырасти ничего живого. Алина Старкова и впрямь умерла в тот день в Каньоне, будто бы со смертью Дарклинга потеряла лучшую часть себя. - Чего вы хотите, Багра? – Алина спросила прямо, - зачем приехали за сотни миль? Наставница поджала губы, какое-то время откровенно разглядывала девушку, напоминая ей о том, другом взгляде, таком же пристальном, проникающем под кожу. На мгновение показалось, что Багра здесь, чтобы помучить ее, сделать еще больнее, хотя больнее, казалось бы, уже невозможно. - Остановись, девочка, - наконец, проговорила Багра, - или я остановлю тебя. Алина не отвела взгляда, лишь раздвинула губы в медленной улыбке, в которой не было и тени радости. - Попробуйте, Багра, - произнесла ласково, - и увидите, что будет. *** Разговор с Багрой разбередил в её душе то, от чего Алина так отчаянно пыталась отказаться весь этот год. И её глупое сердце вновь заныло. Она знала, что убивает себя и Равку, но с маниакальным упорством продолжала ковырять рану. И, возможно, только эта боль и давала ей силы идти дальше. Думаешь, что он сказал бы тебе спасибо за уничтожение страны, за которую бился большую часть своей жизни? Алина знала, что нет. Дарклинг никогда бы не простил ей то, что она утопила в крови страну, за которую он столько боролся. Девушка посмотрела на свои руки, и на мгновение ей показалось, что они ярко-алые, что кровь тягучими каплями стекает с пальцев, ударяясь о пол с глухим, едва слышным стуком. Алина прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но сердце колотилось, рвалось прочь, на свободу. Впервые за несколько месяцев Алина вновь потянулась к чужому сердцу, что больше не билось. И привычно ощутила пустоту, чернильно-черную, как тени, что следовали за Дарклингом. Горечь на языке была столь вязкой и ядовитой, что Алине показалось: она может упасть замертво отравленной. Она открыла глаза и зло тряхнула головой. Зачем? Она ведь запретила себе тянуться, дёргать за нить после сотен и сотен бесплодных попыток, что погружали в пучину беспросветного отчаяния, и Алина тонула, захлебываясь, не в силах дышать, и сердце почти останавливалось от невыносимой боли. Святые! До чего же она глупа! Алина раздражённо дернула плечом, накинула на плечи плащ, подбитый мехом, и вышла в ещё по-зимнему холодную мартовскую ночь. В лагере повсюду горели костры, разрывая мрак и холод. Кто-то болтал, слышался смех, пахло дымом и едой. Пара недель затишья расслабили людей. Алина зло поджала губы. Умом она понимала, что людям необходима передышка. Тем более после штурма города, но внутри все взвыло в протесте. Хотелось встряхнуть людей, и вновь идти вперёд, не останавливаться, пока первой же не упадёт от усталости. Алина побрела по лагерю без цели, скрываясь в тени незамеченной, не приближаясь к кострам, ощущая себя лишней, чужой. Да так оно и было. Вероятно, с самого рождения. Не зря же её назвали Алиной, попали не в бровь, а в глаз. Она шла вперёд и, наконец, остановилась на границе света и тени рядом с костром, где Андрей настраивал гитару, а Кристина прижалась к нему. - Давай же, Катерина, не смущайся, - произнес Хэршоу. Сердцебитка вдруг подняла голову и посмотрела прямо на Алину. - Моя суверенная? Вы что-то хотели? Алина смутилась. Стояла тут, словно шпионка. Так глупо. Девушка вздохнула и вышла к костру. - Нет, - произнесла медленно, - я просто гуляла. Повисла тишина, Алина разглядывала небольшую компанию: Андрей перебирал струны гитары, Кристина смотрела только на него, Катерина откинулась на какой-то мешок, рядом устроились Мал и Василий, Зоя игнорировала влюбленные взоры Хэршоу, а Надя играла с Накошкой. И все это было так мирно и просто, так уютно и тепло, что Алина не вписывалась совершенно. Девушка вздохнула и отступила назад в тень. - Посиди с нами, Али, - вдруг негромко попросила Зоя. Алина стиснула руки, едва слышно скрипнула кожа перчаток. - Я... - начала неловко. - О! Заканчивай ломаться, Старкова! - закатила глаза подруга. Алина едва слышно фыркнула себе под нос и присела рядом с Надей, почесала за ухом Накошку, та в ответ ударила её лапой. Раздались смешки. - Так что? Споешь нам, сестрёнка? - спросила Кристина. - Стоит ли так пугать врага? - скептически изогнула бровь Зоя. - Она отлично поёт! - возмутилась Кристина. Назяленская недоверчиво хмыкнула в ответ. - Ну хорошо, - кивнула сердцебитка, посмотрела на Андрея, тот кивнул в ответ и начал перебирать струны.Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах; Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы. Но вот уже год как он улетел — его унесла колдовская метель, Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.
При первых же словах Алина застыла, замерла, не в силах нормально вздохнуть. Это была старая равкианская баллада. Её однажды исполнил в Большом дворце приглашённый бард. Королеве песня не понравилась, она сочла ее слишком грустной. Но шестнадцатилетняя Алина была в восторге. А Дарклинг долго беседовал с бардом о музыке и старых песнях, проявляя удивительные познания, восхищая певца.И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки; В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки; Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола, В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около…
Алина стиснула руку в кулак, но волны отчаяния бились в стенки черепной коробки пульсацией головной боли. Катерина действительно прекрасно пела. Но Алина не могла спокойно слушать эту песню. Хотелось вскочить на ноги, бежать прочь, лишь бы не слышать, не вспоминать, не чувствовать.Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья, Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей; Шелком — твои рукава, королевна, белым вереском — вышиты горы, Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе
Девушка задержала дыхание, повернула медленно голову, встречаясь взглядом с Зоей. Назяленская тоже тогда была приглашена в Большой дворец. И сейчас она поняла Алину без слов. - Али, - сочувственно произнесла подруга. Алина вцепилась в кафтан Зои с рваным выдохом, скрюченные пальцы грозили повредить прочную ткань. Девушка уткнулась в плечо подруги, чувствуя, как печёт глаза. Нет! Она не будет плакать. Она не может быть слабой. Только не сейчас. Не здесь. Не так. Не будет реветь из-за какой-то дурацкой песни. Она... не сразу поняла, что приглушенный вой, сорвавшийся с губ, принадлежит ей. Песня оборвалась, Андрей неловко дёрнул струну гитары, вызывая противный пронзительный звук. И все стихло. Зоя молча гладила Алину по волосам. Старкова попыталась сосредоточиться на ровном дыхании подруги. И не плакать. Не плакать. Не плакать. Впервые за этот страшный год. - Тише, Али, - тихо прошептала Зоя, - тише. Ты ведь не одна в своем горе, знаешь? Мы ведь рядом, Али. Мы рядом, и тебе не обязательно переживать все это в одиночку. - Мы любим тебя, Алина! – вдруг произнесла Надя, обнимая ее со спины, сажая девушке на колени Накошку, та недовольно мяукнула и принялась топтаться, выпуская когти и недовольно урча. - Ты не просто наш генерал, Алина, - негромко произнес Андрей, - ты… - Наш друг, - подхватила Кристина. - С самого раннего детства, - поддакнул Мал. Алина невольно улыбнулась, чувствуя, как слезы все же потекли из глаз, напряженные плечи девушки расслабились, облегчение и благодарность грозили потопить в своем водовороте. И о как же Алина хотела сейчас захлебнуться! В груди будто распустилась тугая струна, что вибрировала все это время, причиняя боль. Алина! Девушка вздрогнула, резко отстранилась, нервно оглядываясь. - Что такое, моя суверенная? – Катерина посмотрела на Старкову. Алина тяжело дышала. Ей показалось, что ее позвали из темноты, что ее позвал Дарклинг. Голос его послышался Алине так явно, что стало не по себе. Девушка зябко передернула плечами. Это же просто слуховые галлюцинации, это усталость и безумная надежда, что живет где-то глубоко в сердце, похороненная под пеплом из разрушенных городов и опустошенных деревень, присыпанная серым песком Каньона. - Что-то… не так, - выдавила из себя Алина, теперь она явственно слышала какой-то шум на периферии, совсем не мирный, выбивающийся из привычного звучания лагеря. А в следующее мгновение в Алину ударила пуля, прорывая ткань плаща, но не прорывая ткань кафтана. - Нападение! – крикнул кто-то. Алина резко вскочила, формируя щит, чтобы услышать следом еще один крик: - Дрюскели! Мысль, полная ужаса о том, что главные враги гришей забрались так далеко от границы, потонула сметенная неумолимой волной битвы. Алина окунулась в горячку боя, формируя на руках первый разрез и, кажется, ощущая на губах кровь врагов. Шла вперед, посылая ослепительный обжигающий свет, уворачиваясь от ударов. Где-то у костра остался потерянный плащ, что-то горело и взрывалось, порывы ветра, сформированные шквальными, грозили сбить с ног, а молнии карающим огнем падали с неба. Наверное, дрюскели рассчитывали на эффект неожиданности, нападая. И, надо сказать, что это сработало. То тут, то там слышались крики боли ее людей, Алина видела, как падают отказники и гриши, сраженные смертоносной рукой врага, и ненависть разгоралась в ней, срываясь с рук потоками испепеляющего света. Ее сбили с ног, придавливая к земле, Алина завизжала, изворачиваясь немыслимым образом, получила удар по лицу, оглушенная, дезориентированная, вскинула руку, оставляя на лице противника ожоги, ее ударили снова. Рядом раздался взрыв, позволивший Алине вывернуться из хватки дрюскеля, выстрел, и мужчина упал, придавливая собой вскрикнувшую Алину. Кто-то оттащил его тело, и девушка глазам своим не поверила, увидев возвышавшегося над ней Николая Ланцова. Захрипев от ярости, вскинула руки, свивая плеть из солнечного света, принц успел отскочить в сторону. - Вот так благодарность за нашу помощь, - почти укоризненно произнес Ланцов. Алина перекатилась, с трудом поднялась и снова сделала пас руками, намереваясь метнуть разрез, два метко брошенных ножа ударили ее по рукавам кафтана, болезненно, но не травмирующе. Девушка вскрикнула, встретилась взглядом с Тамарой, которая неприятно оскалилась. Алина попятилась, наткнулась на кого-то, это оказалась Катерина. Растрепанная сердцебитка берегла, очевидно, сломанную руку, лицо ее было в копоти и крови, но она привычно встала за спиной Алины, губы ее вытянулись в тонкую нить, она вскинула руку, намереваясь остановить сердце Ланцова, вопросительно взглянула на Старкову, ожидая приказа своей суверенной. - Я хочу поговорить, Алина! – в успокаивающем жесте вскинул руку Николай, - мы пришли поговорить. И, кажется, вовремя, - он подмигнул девушке. Алина едва заметно покачала головой, глядя на Катерину, та опустила руку, но пальцы остались сложенными в пас, готовые в любой момент оборвать жизнь. Старкова огляделась, бойня вокруг стихала, где-то горели палатки, еще сверкали молнии, слышались стоны и крики, но стремительная атака дрюскелей окончилась так же быстро, как и началась. Казалось, что прошла целая вечность, а на деле – не более получаса. - Мы пришли с миром, - повторил Николай и начал судорожно рыться по карманам, вызывая недоумение окружающих, наконец, достал выглаженный белый платок, взмахнул им, являя монограмму, - вот, белый флаг. Алина поджала губы. А в следующий миг порыв ветра вырвал платок из рук принца, в поле зрения Алины возникла Зоя, презрительно поджавшая губы, она с отвращением разглядывала белую ткань, держа ее двумя пальцами. На лице Николая мелькнуло неприкрытое восхищение. - Вы не можете игнорировать знак переговоров! – настойчиво произнес Ланцов. Зоя вопросительно посмотрела на Алину, последнее слово в любом случае оставалось за Старковой. - Ко мне в шатер, - отрывисто скомандовала Алина и добавила тише, - если от него хоть что-то осталось, - обернулась к Катерине, произнесла вполголоса, - найди, пожалуйста, Багру, убедись, что с ней все в порядке и, если она пожелает, сопроводи ко мне в шатер. Сердцебитка нахмурилась, явно не желая оставлять свою суверенную без защиты. - Меня сопроводит Мал, - Алина посмотрела на приближающегося к ним парня, он хромал на обе ноги, на виске кровоточила ссадина, но в целом выглядел почти невредимым. Катерина отрывисто кивнула и затерялась среди людей. Мал встал за правым плечом Старковой. На удивление именно ее шатер с гордо развевающимся черным флагом с затмением солнца пострадал менее всего, а то, что пострадало, уже ловко латали прочники. Когда они оказались внутри, Алина махнула рукой, создавая естественное освещение. - Впечатляет, - похвалил Ланцов, с любопытством оглядываясь. Старкова, игнорируя комплимент, круто развернулась к принцу, скрестив руки на груди, смерила его и его приближенных нелюбезным взглядом. Численный перевес сейчас был на стороне Алины, она могла бы одним взмахом руки убить Ланцова. Вот же он стоит напротив в пределах досягаемости. Один разрез, - и ее врага не станет, не станет того, кого она винила в смерти Дарклинга, кого ненавидела, из-за кого утопила страну в крови. Один взмах руки, и даже его сердцебиты не успеют среагировать. Но Алина почему-то медлила, быть может, потому что была ошарашена тем, что произошло, быть может, действительно из чувства благодарности, хотя упрямо отказывалась признавать, что Николай спас ей жизнь всего с десяток минут назад. В шатре повисла напряженная тишина, люди Алины неприязненно смотрели на Ланцова и его приближенных, Алина прошла за стол, отгораживаясь им, словно щитом, выпрямилась, смерила Николая ненавидящим взглядом. - Я слушаю, - произнесла холодно. - Вообще мы спешили на помощь городу, который ты так любезно уничтожила, - произнес Ланцов, - но застали пепелище и дрюскелей. И это проблема, Алина. Элитные фьерданские военные отряды так далеко от границы, убивающие без разбора не только гришей, но и отказников. Наша с тобой война ослабляет страну, позволяя врагам действовать столь дерзко. Нам нужно объединиться на время, прекратить нашу войну, иначе нам будет с тобой не за что воевать, - уголок его губ дрогнул, когда он произносил последнюю фразу – подобие шутки. - Мне плевать, - отчеканила Алина, - трон нужен тебе, а не мне. На мгновение Николай нахмурился, он, кажется, не ожидал такого ответа. Алина мрачно усмехнулась, поймала потемневший взгляд Зои, которая недовольно поджала губы, в руках шквальная продолжала вертеть злополучный платок. Приоткрылся полог, стук трости возвестил о том, что пришла Багра, Алина посмотрела на женщину, убеждаясь, что та не пострадала, а потом отвернулась, снова встречаясь взглядом с Ланцовым. - Ты не справишься одна со мной и с внешними врагами, - произнес принц, - нельзя воевать на несколько фронтов одновременно. - Что и делает Равка всю свою историю! – фыркнула Алина. - Вы бы не выстояли сегодня без моей помощи, - отрезал Николай. - Выстояли бы, - упрямо возразила Алина, - провозились бы чуть дольше, - девушка небрежно дернула плечом, - но выстояли бы - Как ты сказала в прошлую нашу встречу? – прищурился мужчина, - потрясающая самоуверенность! - Приятно, что вы запомнили мои слова, ваше высочество, - насмешливо ответила Алина, - если это все, то я прошу вас покинуть мой шатер и территорию моего военного лагеря. В благодарность за вашу помощь и спасение моей жизни, - девушка поморщилась, - я не убью вас прямо сейчас. В шатре повисла напряженная тишина, Ланцов глядел на девушку в неверии, недоуменно хмурился. Он, кажется, был уверен, что она согласится на временное перемирие. Что же, очень жаль разрушать чьи-то надежды. Алина! Старкова побледнела, вздрогнула, подавив в себе желание начать судорожно оглядываться, едва не потянулась машинально к связи и резко оборвала себя. Она ведь пообещала, что больше не будет тянуть за призрачную нить. Девушка бросила быстрый взгляд на Багру, невольно ища поддержки, по коже пробежали мурашки: наставница была бледна до серости, губы пепельного оттенка что-то неслышно прошептали. Алина была уверена: «Александр». Она тоже слышала? Святые! Нет-нет-нет! Этого не может быть! Они просто все сходят с ума на этой войне. Это усталость, перенапряжение и… коллективное сумасшествие. Алина обвела взглядом шатер, но находящиеся здесь люди явно не замечали ничего необычного. - А если я дам тебе то, что ты хочешь больше всего? – вдруг спросил ее Николай, делая шаг вперед. Мал тут же подобрался, напряженно глядя на Ланцова, Катерина вскинула руки, встречая синхронный жест со стороны Толи, Тамара ощерилась клинками, послышались звуки взводимых курков, вспыхнул огонек в руках Андрея. - Не советую подходить ближе, - процедила Алина, напряженно глядя на замершего принца, который вскинул руки в успокаивающем жесте, что не заставило стороны опустить оружие. - Так что, Алина? То, что ты желаешь больше всего, - повторил Ланцов. Алина! Старкова хрипло рассмеялась, злой и надсадный смех царапал горло, раскалывал пространство на множество осколков, на обветренных губах выступила кровь, которую Алина машинально слизала. Девушка оперлась ладонями о стол, подаваясь чуть ближе к Николаю. - Ты никогда не сможешь мне дать то, что я желаю больше всего, - произнесла Алина почти ласково. - Уверена? – прищурился принц, пробивая брешь в стене ее самоуверенности, а потом отрывисто кивнул Тамаре. Та вышла из шатра, оставляя присутствующих в недоумении, а потом вернулась, а вместе с ней еще один человек. И Алина порадовалась, что оперлась о стол, потому что ноги подкосились, земля вздыбилась, уходя из-под ног. Хотелось затрясти головой, сгоняя наваждение, кто-то ахнул, выругалась Зоя. Алина почувствовала, как шок сменяется ослепляющей злостью, свет в шатре замерцал, Багра поджала губы, недовольная таким вопиющим отсутствием самоконтроля, но Алине было плевать, она во все глаза смотрела на живого и невредимого Ивана, одетого в одежды отказника. - Моя суверенная, - поклонился ей сердцебит. Алина вылетела из-за стола столь стремительно, что кто-то вскрикнул, бледная, с четко обозначившимися скулами тень в абсолютно черных одеждах, зрачок расширился настолько, что заполнил собой всю радужку, темные провалы глаз горели яростью. Девушка занесла руку, концентрируя свет. Все произошло так быстро, что никто и среагировать не успел. - Девочка, - негромко произнесла Багра, и Алина остановилась перед Иваном, рука так и осталась поднятой, но обжигающий жар света медленно и нехотя, но все же гас, танцуя крохотными искорками на кончиках пальцев. Свет в шатре перестал мигать. Воцарилась пугающая тишина. - Где он? – прохрипела Алина. - Я не знаю, - тихо ответил Иван, с него слетела привычная спесь, он смотрел на Алину почти с ужасом, перебегая взглядом от ее белых волос к руке, что была занесена в карающем жесте, - когда я очнулся, его не было рядом. Тела, - он едва выдавил это слово, заставив Алину мелко вздрогнуть, - не было. Старкова отшатнулась, натыкаясь на вдруг оказавшуюся рядом Зою, поддержавшую подругу. Никогда и ни за что еще Алина не была так благодарна Назяленской. Если бы та не поддержала ее, то Старкова бы упала, ноги ее не держали. Неужели Дарклинг… - Нет! – яростно выдохнула Алина, глядя в глаза Николаю, - чушь! Не пытайся уверить меня, что Дарклинг жив! Если бы он был жив, он бы не покинул ее. Если бы он был жив, он бы вернулся к ней. Если бы он был жив, она бы чувствовала его. - Мне бы этого очень не хотелось, - пожал плечами Ланцов, - но есть все основания полагать, что… - Чушь! – зашипела Алина, - вздор! - Ты как будто не рада, - хмыкнул Николай. Алина вырвалась из хватки Зои, с рычанием кинулась на Ланцова, схватила его за мундир. - Не смей! – зашипела, встряхивая не сопротивляющегося принца, - не смей! Она задыхалась болью и яростью, ненавистью, отчаянием, разъедающей злобой, свет пульсировал под кожей обжигающей волной. - Он мог, - вдруг подала голос Багра, заставив всех присутствующих посмотреть на женщину, - в своих, - женщина поморщилась, - опытах со скверной, Дарклинг зашел достаточно далеко, чтобы сохранить себе жизнь даже в Каньоне или, - она помолчала, - вернуться с того света. Алина резко отпустила Николая, оттолкнув принца, ее трясло, на висках выступил пот. Девушка снова потянулась к связи, проваливаясь в немую пустоту на другом конце нити, и едва не взвыла от безысходности. Это было слишком! Все это было слишком больно, невыносимо, разрывало на части. Она не справится. Она просто не вынесет больше этой боли. - Не понимаю, как можешь мне помочь ты, - процедила Алина, глядя на принца, беря себя в руки, хотя пальцы ее еще мелко подрагивали, а свет в шатре то становился ярче, то почти гас, погружая их во мрак. - Не я, - покачал головой Николай и поморщился, - ты знаешь о культе Беззвездного святого? Алина настороженно кивнула. - Его последователи считают, что он не умер, что нужно помочь ему вернуться с… того света, параллельной реальности, из Каньона, - называй, как хочешь. И для этого нужна чужая жизнь. И ты. Алина застыла. Повеяло холодом, словно она сама прикоснулась к смерти. - И сколькими жизнями ты готов пожертвовать? – медленно спросила Алина. - Пожертвовать? – вскинул бровь Ланцов, вздохнул, - они сами готовы пойти на заклание во славу своего кумира, они будут счастливы умереть ради его возвращения. Алину передернуло. Было в этом что-то вопиюще неправильное, извращенное, словно она сама прикоснулась к скверне. А она и прикоснулась. Руки метнулись к ключицам, потерли их в давно забытом жесте, скверна была у нее под кожей, стала частью ее души и сердца, вела ее весь этот год. Но самое страшное было в том, что в душе девушки ярким кровавым маяком мелькнула надежда. Чего стоят жизни неизвестных ей людей, если Дарклинга можно вернуть? Святые! О чем она только думает! Старкова яростно тряхнула головой. Во что она превратилась? Как далеко готова зайти в погоне за призрачным шансом. Дарклинг мертв! И ей стоило бы смириться. Ей стоило бы идти дальше. Но она не может. Не может! Просто не может! Она топчется на месте, утопая в крови и наслаждаясь чужими страданиями, пестуя собственные и жертвуя жизнями других людей с хладнокровием достойным ее наставника. - И пусть мне это претит, - продолжил Николай, - но сколько еще жизней погубишь ты? Гораздо больше. Алина поджала губы. - Багра, - произнесла негромко, - это возможно? - Ты же хорошо знаешь историю Ильи Морозова, - ответила ей Багра, - скверна дает многое, но многое и отнимает. Алина прикрыла глаза, тяжело сглотнула, пересохшее горло неприятно саднило. - Мне нужно подумать, - тихо произнесла, открыла глаза, глядя на Николая, - я дам тебе ответ на рассвете.