All the Young Dudes

— Люпин, может ты мне можешь сказать — каковы преображающие свойства Философского Камня? — вызвала его Макгонагалл под конец одного из уроков. Она бросила на него очень острый взгляд — в последний раз, когда она задала ему вопрос перед классом, он просто пожал плечами и отвернулся. — Эм… — Римус напряг свой мозг. — Ну, я думаю это та штука, которая превращает вещи в золото? Если использовать его правильно…и алхимик Клеопатра использовала его, чтобы превратить свинец в серебро, мне кажется. — Правильно, — Макгонагалл выглядела так, как будто пыталась скрыть своё удивление. — Пять очков Гриффиндору. И ещё пять за то, что добавил в свой ответ алхимика Клеопатру — она не упоминается в Трансфигурации для начинающих. Ты прочитал про неё в книге по истории? Римус кивнул, понимая, что все смотрели на него. — Что ж, прекрасно. Некоторые из моих учеников с третьего курса не способны совмещать свои предметы вот так. Я рада, что вы проявили такой интерес. — Она обратилась к классу: — И мы начнём проходит алхимию после Рождества. Кстати говоря — в связи с приближением каникул, я бы хотела уточнить, кто из учеников собирается оставаться на каникулы в Хогвартсе. Сообщите мне до конца следующей недели, что вы решили. Спасибо, урок закончен. Класс поднялся, чтобы уходить. Несколько человек похлопали Люпина по спине, когда проходили мимо. — Мистер Люпин, у вас есть минутка? — сказала Макгонагалл, когда он проходил мимо её стола. Его желудок перевернулся. Он уже две недели не получал от неё наказаний; он знал, что что-то произойдёт. Он остановился, засовывая руки глубоко в карманы и смотря на свои ноги, пока остальные ученики выходили из класса. Наконец, класс опустел. Она подошла и захлопнула дверь (прямо перед лицом Джеймса) и вернулась обратно к столу. — Ты сегодня молодец, Римус, — любезно сказала Макгонагалл. — Ты и правда в последнее время стал лучше учиться. Он поражённо посмотрел на неё. Она рассмеялась: — Не смотри на меня так удивлённо! Я правда впечатлена. Профессор Слизнорт и профессор Флитвик говорят тоже самое. Я хотела поговорить с тобой, так же, о Рождестве. Я разговаривала с Миссис Оруэлл- — С кем?! — С женщиной, которая управляет Святым Эдмундом. — А, точно, Воспитательница. — Тихо. Как ты знаешь, полная луна будет дважды в декабре — второго, — (это было на следующей неделе) — и тридцать первого. На Канун Нового Года. Миссис Оруэлл, похоже, считает, что по этой причине вам лучше остаться в Хогвартсе на Рождество. Надеюсь вы не слишком разочарованы. Римус пожал плечами: — Мне в любом случае всё равно. Профессор Макгонагалл очень серьёзно кивнула. — Тогда я добавлю твоё имя в список. Увидимся на следующей неделе, Римус. *** Джеймс пригласил Сириуса и Римуса погостить у него на каникулах, понимая, что в другом случае у не одного из них не будет счастливого Рождества. Римус был вынужден отказаться — хоть он и не особо стеснялся ехать в гости к Джеймсу и знакомиться с его родителями, он всё ещё находился на законном попечении местных властей Святого Эдмунда и нуждался в письменном разрешении от Воспитательницы, чтобы покинуть Хогвартс. Сириусу, который был бы счастлив провести две недели, дурачась с Джеймсом, летая на мётлах и поедая шоколад, тоже пришлось отказаться. Его семья ясно дала понять, что они не разрешат ему гостить у Поттеров ни при каких обстоятельствах. — Беллатриса, это сучка, передавала моим родителям информацию, — он злобно объяснил. — Вероятно, я уже достаточно опозорил их. Если я поеду к тебе станет только хуже. Прости, дружище. Римус вместе с мародёрами подошёл к краю территории, чтобы попрощаться с ними в последний день семестра. — Мы будем присылать тебе сов! — пообещал Джеймс. — Посмотрим, сможешь ли ты придумать наш следующий план нападения на Снейпа! Римус ухмыльнулся и пообещал, что он попробует. Он надеялся, что письма, которые будет присылать Джеймс, не будут слишком длинными. Он был единственным первокурсником Гриффиндора, который оставался на каникулы, и потащился по пустынной тропинке обратно к замку. На следующий день ему посчастливилось поспать подольше — что-то, что им никогда не разрешали делать в святом Эдмунде. Он спал до десяти часов утра, когда Фрэнк Лонгботтом протиснул свою голову сквозь дверной проём: — Люпин, пошли, ты так пропустишь завтрак! Римус любил Фрэнка — у него было широкое дружелюбное лицо и непринуждённые манеры. Он казался вполне солидным и надёжным, как старший брат. Он понимал, что Римус привык быть белой вороной, и старался втягивать его везде, где это было возможно, не слишком давя. После завтрака Фрэнк ушёл в совятню, а Римус мрачно сидел в гостиной, чувствуя, как следующие две недели тянуться перед ним, пустые и одинокие. Он подумывал о том, чтобы прогуляться по территории, но начался сильный дождь. Он прокрутил несколько пластинок Сириуса и пролистал стопку журналов, оставленных кем-то из четверокурсников, просто разглядывая картинки. В основном это были красивые, очаровательные ведьмы и волшебники — он предположил, что это был модный журнал. Следующие несколько дней прошли точно также. Фрэнк будил его каждое утро, он ел свой завтрак с оставшимися гриффиндорцами в Большом Зале, но в остальном он был предоставлен самому себе. Один раз ему стало настолько скучно, что он даже подумал сделать домашнюю работу, которую им задали. Он пытался тренировать свой почерк, чтобы улучшить его, но это было почти невозможно с этими нелепыми перьями им предоставили. Никто не ответил ему точно, когда он спросил почему они не могут использовать просто шариковую ручку. Даже карандаш был бы лучше. Он правда пытался иногда почитать, но после одного параграфа из учебника по Травологии он сдался в отчаянии. Вместо этого он выписал оттуда несколько диаграмм — Римусу нравилось рисовать; ему нравилась свобода в этом занятии. Каждый день он, вместе с картой, по несколько часов бродил по замку. Другие мальчики уже давно отказались от своих, изучив все расположения классов после первой недели или около того. Но Римус всё ещё носил свою с собой, обеспокоенный её неполнотой. Он сам начал дополнять её, отмечая интересные места, тайники и секретный проход, который он нашёл. Остальное время он проводил, избегая учителей, которые были обеспокоены тем, что он один. Он не был единственным учеником, оставшимся в школе, но большинство из них были шести и семикурсники, которые обычно были в библиотеке, готовясь к экзаменам, или работая над своей курсовой работой. Слизнорт проводил дополнительные занятия Зелий в подземельях, но Римуса не пригласили, да и он сам бы не пошёл. Он практиковал несколько заклинаний и развлекался в течении нескольких часов, пытаясь увидеть, сколько предметов в их спальне он сможет левитировать одновременно. Он превратил это в игру, бросая различные предметы — книги, камни, колоды карт — в воздух и пытаясь поймать их, прежде чем они упадут на землю. В конце концов ему пришлось прекратить это, когда Фрэнк постучал в дверь и раздражённо велел ему не шуметь. *** На Канун Рождества Римус проснулся раньше, чем обычно — всё ещё было довольно темно. Сильный дождь барабанил по толстым оконным стёклам, его звук был достаточно громким, так что разносился эхом по всей комнате. Но это не было тем, что разбудило его. Дверь со скрипом открылась и кто-то вошёл внутрь. Сидя и вглядываясь в темноту, Римус ожидал увидеть, как Лонгботтом говорит ему встать и спуститься на завтрак. Но это был не Фрэнк. Это был очень мокрый и взъерошенный мальчик с длинными волосами и надменным лицом. — Сириус! — Римус вскочил с кровати, вне себя от радости, увидев своего друга. Сириус убрал свои мокрые волосы с глаз — он явно шёл под дождём. Он снял тяжёлую мантию, бросая её в кучу на пол. — Как дела, Люпин? — он улыбнулся. — Холодно, не так ли? — он направил свою палочку на камин. — Инсендио. — Что ты здесь делаешь?! — С меня хватит, — сказал он, стягивая сапоги, покрытые грязью. — Поссорился с папой, а потом в это ввязалась вся семья. Всё как обычно. Назвал меня предателем крови, позором семьи и так далее, и тому подобное… — он плюхнулся на кровать. — И я ушёл. — Ого, — поражённый, Римус протёр глаза. — Как ты сюда добрался? — Летучий порох, — Сириус пожал плечами. — В паб в деревне. Затем просто поднялся. — Ого, — Римус повторил. — Я умираю с голоду, они сказали мне идти спать прошлой ночью без ужина. Давай, одевайся! Пора на завтрак! Макгонагалл не была так рада видеть Сириуса как Римус. Мальчики попытались занять свои места за столом, как будто ничего необычного не произошло, но она почти сразу же появилась рядом с ними. — Мистер Блэк, — сказала она, с нотками предупреждения в её голосе, которые Римус узнал благодаря его наказаниям. — Что всё это значит? — Я тоже по вам скучал, профессор, — он улыбнулся ей. Уголок рта старой ведьмы дрогнул, но она сохраняла своё хладнокровие. — Вы были замечены на территории Хогсмида сегодня в шесть утра. Не хотите объясниться? Сириус покачал головой: — Не очень, профессор. Я думаю и так всё понятно. Макгонагалл вздохнула, слегка качая головой. На ее лице было то же выражение жалости, которое она обычно приберегала для Римуса. — Хорошо, Мистер Блэк. Тогда я свяжусь с вашими родителями, естественно, чтобы они знали, где вы находитесь. — Не стоит, — ответил Сириус, кивая на стаю сов, только что влетевших в зал. Самая большая птица, огромная, величественный филин, бросила толстый красный конверт на тарелку Сириуса. Он посмотрел на него, затем опять на Макгонагалл, криво улыбаясь, — Я полагаю они прекрасно знают, где я. Он взял зловещий конверт, и не отводя глаза от Макгонагалл открыл его. Почти сразу же, письмо начало кричать. Звук был таким громким, что наполнил весь зал, заставляя головы учеников повернуться к ним. Макгонагалл поморщилась от оглушительного звука. Это был голос матери Сириуса. — СИРИУС ОРИОН БЛЭК, — оно кричало. — КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПЕРЕЧИТЬ СВОЕМУ ОТЦУ В ТАКОЙ МАНЕРЕ! — Римус закрыл свои уши. Сириус оставался неподвижным, смотря на Макгонагалл. — ОБЩАТЬСЯ С ПОЛУКРОВКАМИ И ПРЕДАТЕЛЯМИ КРОВИ! ЕСЛИ БЫ ТВОЙ ДЕДУШКА БЫЛ ЖИВ, ОН БЫ ОТРЁКСЯ ОТ ТЕБЯ, КАК ТОЛЬКО ТЕБЯ РАСПРЕДЕЛИЛИ! ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ В ШКОЛЕ ДО КОНЦА ГОДА И ПОДУМАЕШЬ О ПОЗОРЕ И БЕСЧЕСТИИ ТЫ ПРИНЁС СВОЕМУ БЛАГОРОДНОМУ ТИТУЛУ! НЕ ДУМАЙ, ЧТО МЫ НЕ ЛИШИМ ТЕБЯ НАСЛЕДСТВА! ТЫ НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ НАШ СЫН! С этими словами письмо сгорело, скручиваясь и рассыпаясь в кучку белого пепла. Тишина, которая наступила после этого, была оглушающей. Все уставились на них. Сириус потянулся за тостом, кладя его на свою тарелку, затем начал небрежно накладывать на него яичницу-болтунью. Он снова взглянул на Макгонагалл: — Вы можете прислать моей матери сову, если вы хотите, профессор. Но я сомневаюсь она прочтёт письмо. — Ладно, Сириус, — Макгонагалл кивнула. — Просто…пытайся не встревать в проблемы, хорошо? — с этими словами она неуклюже ушла к столу учителей на другом конце зала. Сириус съел свой завтрак в тишине. Годы спустя Римус всегда будет помнить, как в тот момент думал, что Сириус Блэк, должно быть, самый храбрый мальчик в мире. *** Рождество в Святом Эдмунде всегда было чрезвычайно шумным событием. Некоторые мальчики получали подарки доставкой — те, у которых были дальние родственники, которые заботились о том, чтобы прислать новую толстовку, но не настолько, чтобы приехать, — другие довольствовались обычными пожертвованиями от местных жителей, которые Воспитательница завернула для них в подарочную упаковку. После получения подарков следовал обмен подарками, и они часто проводили утро, обмениваясь скудными предметами, которые получили. Их заставляли прихорашиваться, а затем длинной очередью вели в церковь, где они просиживали рождественскую службу, скучая и сутулясь. Рождество в Хогвартсе было намного лучше. Римус был почти тронут, что Воспитательница не забыла про него — почта пришла ночью, и под кроватью он нашёл открытку от неё, а также комковатый пакет, в котором лежали пакет орехов, апельсин и банка печенья. К его удивлению, Джеймс тоже прислал подарок — свой собственный набор камней. Питер даже прислал коробку шоколадных лягушек. — Счастливого Рождества, — зевнул Сириус, открывая свои собственные подарки. Он не получил ничего от родителей, как Римус понял, но не упомянул этого. Джеймс прислал ему ежегодник его любимой команды по квиддичу «Саут-Энд Скорчерс», и он тоже получил коробку лягушек от Питера. — Счастливого Рождества, — ответил Римус. — Я не купил никому подарки, — виновато признался он. — Я не думал, что вы что-то подарите мне… — Не переживай об этом, — открывая дверь ванной ответил Сириус. — Никто и не ждал, что ты что-то подаришь. Это беспокоило Римуса, но он пытался не думать об этом. Пока Сириус был в ванной, ещё одна сова влетела в окно и бросила большую, плоскую, квадратную коробку на его кровать. Когда Сириус вышел и увидел её, его глаза зажглись и он возбуждённо начал её открывать. — Это от Андромеды! — объяснил он, доставая пластинку и показывая её Римусу, который быстро подбежал к нему. Это был ещё один маггловский альбом. Обложка была чёрной, на ней был напечатан силуэт человека, стоящего перед огромным усилителем и играющего на гитаре. У него были длинные, дико вьющиеся волосы. Он стоял, расставив ноги, освещённый золотым светом. Electric Warrior было написано там, T-Rex. — О-о-о, T-Rex, мне кажется я слышал о них, — сказал Римус, когда Сириус перевернул пластинку, чтобы прочитать трек-лист. — Поставь её! — нетерпеливо подтолкнул его Римус. Кто вообще заботился о том, что было написано на обложке? Сириус так и сделал, вытащив скользкий чёрный диск и вставив его в свой проигрыватель. Пластинка начала вращаться, и комната наполнилась музыкой — плавной, скользящей пульсацией. «Beneath the bebop moon/I wanna croon/With you-ooo…» Они сидели и слушали, зачарованные, останавливаясь только, чтобы перевернуть на сторону Б. Когда она заканчивалась, Сириус молча ставил её ещё раз и ещё раз и всё начиналось сначала. Они сидели на кровати, то слегка покачиваясь в такт мелодии, то кивая головами, когда ритм ускорялся. Они обменивались улыбками друг с другом во время самых классных моментов и ложились, смотря на потолок, когда начинались спокойные и мечтательные треки. В конце концов, в середине второго прослушивания, вошёл Фрэнк: — Счастливого Рождества, ребята, пойдёмте завтракать! Они быстро оделись и спустились в столовую. Большой зал был ярко украшен учителями — сверкающая красная и зелёная мишура свисала с каждой балки, как лозы джунглей. Двенадцать огромных деревьев мерцали огнями всех мыслимых цветов, и с каждой ветки свисали украшения размером с футбольный мяч. После завтрака мальчики побежали наверх, чтобы еще раз послушать альбом. — Это самая крутая вещь, которую я когда-либо слышал, — заявил Римус. Сириус торжественно кивнул. Любимой песней Сириуса был Jeepster — ему нравились звенящие аккорды, агрессивный стук. Римусу больше всего нравился Monolith; она была очень плавной, слова были одновременно бессмысленными и значимыми. Это заставило его почувствовать, что он парит в воздухе. Остаток дня они слушали пластинки в гостиной, ели шоколадных лягушек, орехи и печенье, играли в игры. Еда в Хогвартсе всегда была впечатляющей, и рождественский ужин ничем не отличался. К тому времени, как наступила ночь, Римус съел так много, что думал, что никогда больше не будет голоден. Хотя он не сказал этого Сириусу (который, в конце концов, был вынужден сбежать из дома в первый если не в последний раз), это было лучшее Рождество в жизни Римуса.