All the Young Dudes

Metal Guru, could it be? You’re gonna bring my baby to me She’ll be wild, y’know a rock n roll child… (Металлический гуру может быть Ты собираешься принести мне моего ребенка Она будет дикой, ты знаешь Рок-н-ролльный ребенок) Римус сжал ручки своего старого потрёпанного чемодана, так, что костяшки на его пальцах побелели, его желудок делал сальто, пока он наблюдал за суетящейся толпой. На этот раз Воспитательница разрешила ему пробежать через барьер, хотя в последний момент она в ужасе отвернулась. Теперь она осталась далеко позади него, на маггловской стороне станции, и он не увидит её на протяжении десяти месяцев. Прошлой ночью ему приснился ужасный кошмар, что они приедут на станцию Кинг-Кросс и он не сможет попасть на платформу 9 ¾ — ничего из этого не было реальным; магия, волшебные палочки, волшебники, его друзья. Но Римус пытался выкинуть эти мысли из головы, яро оглядываясь по сторонам в поисках знакомого лица. — Они правда разрешили тебе вернуться? — холодный голос прервал его поиски. — Стандарты с каждым годом всё ниже и ниже. Римус почувствовал напряжение. Почему первый, с кем он заговорил, был Снейп?! — Отвали, Нюниус, — он сплюнул. Римус выпрямился, поворачиваясь лицом к слизеринцу, смотря на него своим самым злобным взглядом. — Фу, что это за запах? — протянул Снейп, наморщив свой слишком большой нос. Римус покраснел — от него пахло антисептиком, н знал это; Воспитательница была слишком щедра с ним в то утро. — Я сказал отвали! — пробормотал Римус, стиснув зубы и сжав кулаки. Он увидел, как Северус слегка отшатнулся. Римус знал, как он выглядит — он провёл два месяца без магии, окружённый более крупными и крепкими парнями, чем Снейп. Его нервы были натянуты, как медвежий капкан, и он готов был нанести удар при малейшей провокации. — Эй, лысый! — ещё один голос прозвучал над толпой. Мальчик в очках и с чёрными как смоль волосами, торчащими во все стороны, высунулся из одного из окон вагона и бешено махал Римусу. Римус улыбнулся, забывая о Северусе, и помахал в ответ. Он смущённо потёр голову. Его волосы отрасли, пока он учился в Хогвартсе, но Воспитательница сбрила их все, как только он вернулся в Святой Эдмунд, снова сделав его похожим на бандита. Бросив грязный взгляд на Снейпа, Римус схватил свой чемодан и поспешил в поезд, проталкиваясь мимо других студентов, чтобы добраться до вагона, где его ждали друзья. — Люпин! — взволнованно вскочил Питер. Он не совсем знал, что нужно сделать в знак приветствия — они точно не станут обниматься, как девчонки, и, очевидно, рукопожатия не были подходящей формой приветствия в данном случае. Вместо этого Петтигрю неловко похлопал его по плечу, и Римус похлопал его в ответ. — Привет, парни, — улыбнулся Римус, его щёки болели от радости, когда он сел. — Как прошло лето? — Это мы должны спросить тебя! — рассмеялся Джеймс, пиная его в плечо. — Ни одной совы за всё лето! Римус украдкой взглянул на Сириуса. Получается, он не рассказал им о письме, которое прислал ему Римус. — Вы же знаете, что во время каникул я почти что маггл, — ответил он. — Даже не мог взять свой чемодан, чтобы сделать домашку; они его заперли. Это не было совсем правдой — Римус попросил Воспитательницу, чтобы она заперла его школьные вещи, напуганный тем, что другие мальчики могут добраться до них. А домашнюю работу он не делал потому, что не мог. Из угла донёсся тихий звук отвращения. Хмурясь, Римус поднял взгляд. Рядом с Сириусом сидел ещё один мальчик, младше, с такими же глубокими голубыми глазами и длинными тёмными волосами; те же безошибочно узнаваемые черты лица Блэков — полные губы и скулы, которыми можно было бы разрезать стекло. — Это Рег, — небрежно кивнул Сириус. — Поздоровайся, Регги. — Я Регулус. — Раздражённо ответил мальчик, по его высокому аристократическому голосу можно было понять, что он возмущён. — Мой дорогой братец, — Сириус приподнял бровь, смотря на остальных трёх. — Привет Регулус, — улыбнулся Джеймс, приветливо протягивая руку. — Я Джеймс. — Поттер. — Регулус посмотрел на его руку, как будто она была вся в грязи. Сириус дал ему подзатыльник. — Прекрати быть таким маленьким засранцем. — Проворчал он. — Это мои друзья. — Ох, отвали тогда. Не понимаю чего ты ко мне пристал. Регулус встал и с каменным лицом вышел из купе, захлопнув за собой дверь. — Вау, у него правда есть этот фамильный нрав Блэков, — ухмыльнулся Джеймс. Сириус в отчаянии покачал головой, поставив ногу на сиденье напротив и прислонившись локтём к оконному стеклу. Раздался свисток, и поезд тронулся. — Не стоило ожидать чего-то другого, — пробормотал Сириус. — Ему явно промыли мозги. И он на меня обижен. Мне не стоило уезжать на всё лето. — Думаешь он попадёт на Слизерин? — Джеймс посочувствовал. — Наверно. — Проворчал Сириус. — Он знает, что если это произойдёт, то я перестану с ним разговаривать. Лучше уж он поступит на Пуффендуй. Римусу это казалось немного грубо. Конечно, ему не нравились Снейп и Мульсибер — и да, они подшутили над Слизерином, но Римус никогда не ненавидел Слизерин так, как, казалось, ненавидел Сириус. Он бы не отрёкся от собственного брата из-за того, что у него немного другая форма. Единственное, что Римусу казалось плохим в слизеринцах, так это то, что большинство из них были высокомерными — и Сириус, Джеймс и Питер тоже были высокомерными, хотя не осознавали это. Эти мысли покинули его, когда они начали набирать скорость, выезжая из Лондона, и Римус, наконец, смог расслабиться от мысли, что он действительно возвращается в Хогвартс — и что магия теперь официально разрешена. Он рывком открыл свой чемодан и впервые за несколько месяцев держал в руках палочку. Римус не осмеливался прикасаться ни к чему волшебному с конца прошлого семестра, но теперь он вытащил одну из своих подержанных книг (они прибыли неделю назад от Дамблдора), открыл её и быстро сказал «Лектиункула Магна». Он притворился, что чешет палочкой за ухом, и пробормотал заклинание. Сириус должно быть увидел, что он делает, потому что он вскочил и стащил свою новую метлу с багажной полки, отвлекая Джеймса и Питера. Римус посмотрел на книгу, его сердце бешено колотилось. Слова заполнили разум, как музыка, и, наконец, он снова мог читать. Его лето было невероятно скучным. Он попытался прочитать некоторые из книг, разбросанных по Святому Эдмунду, но без магии было слишком трудно. Он очень медленно читал каждое письмо от своих друзей, но был слишком смущён, чтобы ответить кому-либо кроме Сириуса. Кроме того, ему часто приходилось целыми днями лежать на кровати. Римус проводил целые дни, не разговаривая ни с кем; другим мальчикам сказали, что он учиться в частной школе — интернате, оплаченной завещанием его отца. Это, конечно, делало его ещё большей мишенью, чем обычно, и в сочетании с его всё более трудными полнолуниями Римус провёл большую часть лета, покрытый синяками. Полнолуния были ещё одной причиной, по которой он был рад вернуться в Хогвартс, где Мадам Помфри, школьная медсестра, которая не только симпатизировала ему больше, чем Воспитательница, но и была более квалифицированной специалисткой, чтобы справиться с особенностями его кондиции. Воспитательница ужасалась каждый раз, видя новые травмы, которые Римус наносил себе каждый месяц, и обращалась с ним так, как будто он делал это специально, просто чтобы досадить ей. Его раны были хуже, чем прошлым летом, когда он каждую ночь отделывался несколькими царапинами и синяками. Теперь, под своей маггловской одеждой, Римус был почти покрыт бинтами и пластырями, который натягивались и натирали всякий раз, когда он двигался. Он надеялся, что сможет ускользнуть в больничное крыло, когда они приедут. Сириус и Джеймс были заняты тем, что рассказывали Римусу обо всём, что произошло с ними летом, а Питер то тут, то там поддакивал им, стремясь дать понять, что большую часть времени они были втроём. Это звучало так, как будто они все прекрасно провели время, даже с учётом того, что большую часть времени они играли в квиддич. У родителей Джеймса был коттедж на берегу моря, а также то, что Джеймс назвал их «обычным домом» недалеко от Лондона. Трое мальчиков разбили лагерь на пляже, ловили рыбу, запускали воздушных змеев и планировали розыгрыши на год вперёд. Они возбуждённо болтали об этом так долго, что Римусу захотелось сказать им всем замолчать. Он почувствовал себя немного лучше, когда приехала тележка со сладостями — Джеймс и Сириус объединили свои карманные деньги и купили достаточно, чтобы накормить половину Гриффиндора. А Римус и не жаловался — как обычно, н был очень голоден. *** Римус был безмерно рад, что наелся ещё в поезде, потому что забыл, какой долгой и затянутой церемония распределения была, особенно когда ты в ней не участвуешь. Регулус действительно поступил на Слизерин, что стало неожиданностью только для Сириуса, который, как услышал Римус, резко выдохнул, не веря своим ушам. Младший сын Блэков поспешил присоединиться к своим сверстникам и Нарциссе, которая теперь щеголяла серебряным значком старосты, а также новой гладкой платиновой причёской. Северус похлопал Регулуса по спине, ухмыляясь, глядя на стол Гриффиндора. — Что с ним не так?! — вздохнул Питер, когда наконец-то появилась еда. — Чего он так переживает из-за парочки глупых розыгрышей. — Мне кажется он больше переживает из-за Эванс, — сказал Джеймс нехарактерно задумчиво, и все они посмотрели на него в замешательстве. — Да ладно вам, это же очевидно! — он ухмыльнулся. — Старина Нюнчик явно без ума влюблён в гриффиндорку с головой морковного цвета, — он подмигнул Лили, которая бросила на него полный отвращения взгляд и повернулась к нему спиной, чтобы продолжить разговор в Марлин. — Значит из-за того, что есть некая голубка, которая ему нравится, он будет занозой у нас в заднице в течении следующих шести лет? — недоверчиво ответил Сириус. Римус моргнул, глядя на него. Голубка?! Сириус был не из тех мальчиков, которые называют девочек «голубками», он был слишком высокого класса. Где, чёрт возьми, он это услышал? — Вот именно. — Подтвердил Джеймс, выглядя очень довольным собой. — Нет, — Сириус покачал головой. — Никто не может так сильно любить девчонку. Римус молча согласился с ним. Тем не менее, Поттер, казалось, не возражал против того, чтобы его теории оспаривались. Он пожал плечами, кусая свой жареный картофель. — Как скажешь. Тогда, должно быть, он всё ещё обижен из-за того, что Римус побил его тогда. Сириус рассмеялся при воспоминании об этом, наконец-то приободрившись.