Трагикомедия о картофельном идиоте и немой испытуемой

      Они в безопасности?       Это первый вопрос, которым задалась Челл, и, желая получить на него ответ, косо взглянула на свою неразлучную картофелину. Уитли не заставил себя ждать с ответом.       — А вот, подруга, и та слепая зона, о которой я говорил. В этих офисах когда-то работали люди, так что здесь нет ее камер и прочих нежелательных для нас штук. — Сказав это, Уитли усмехнулся.       Челл неуверенно кивнула и, затаив дыхание, прислушалась: привычный гул тестовых механизмов был слышен где-то очень далеко наверху. Сколько же надо было падать, чтобы здесь оказаться?       Хотя ей очень хотелось верить в правдивость того, что говорит ее друг, не так давно они уже успели угодить в ловушку Гладос — отчасти из-за невнимательности и наивности Уитли, отчасти из-за упертости и самоуверенности Челл. Поэтому отныне испытуемая пообещала себе не ослаблять бдительность, особенно когда кажется, что опасность миновала.       С другой стороны — она страшно устала. Возможно, всему виной был адреналин, который начал потихоньку выветриваться из ее организма. В любом случае, Челл была бы очень благодарна судьбе, если в следующую секунду ее не найдет и не прихлопнет сумасшедшая компьютерная дамочка.       Испытуемая поняла, что бессмысленно размышлять — она, впрочем, всегда предпочитала действовать, а не занимать себя бесчисленными мыслями. Поэтому она закрыла портал и двинулась к тому, что должно было быть входом в эту часть комплекса.       Челл подошла к проходу — по видимому, здесь раньше была дверь, но теперь от нее остались только петли. Испытуемая сузила глаза: в проходе нельзя было ничего различить из-за темноты.       В это время Картошкли пришла идея прочистить свое несуществующее горло, или, проще говоря, вентиляционные каналы, — это было попыткой привлечь к себе внимание.       — Пока мы не вошли, могу я попросить, чтобы ты меня снова… проткнула этой штуковиной… я не настаиваю, просто… ужасно устал, и в голове каша.       Только сейчас Челл обратила внимание, что картошка до сих пор у нее в руках и заряд батарейки стремительно иссекает. С другой стороны, насколько вообще надежна батарея портальной пушки? Кажется, в записях главы лаборатории она слышала, что пушка питается от энергии черной дыры внутри нее. Как бы там ни было, Челл пришла к выводу, что сейчас это не особо важно, и проткнула картофелину усиками портальной пушки.       Раздался щелчок статического разряда.       — Ох, да… так гораздо лучше. — протянул Уитли.       Челл снова заглянула в проход и сделала шаг в темноту.       Честно говоря, у нее были сомнения насчет того, есть ли тут вообще что-нибудь — вокруг было темно и рассмотреть все не представлялось возможным. Лишь портальная пушка освещала пространство на расстоянии вытянутой руки.       — Здесь темно, и, не буду врать, жутковато. Не на это я рассчитывал. Если хочешь — мы вернемся назад и обдумаем более лучшее решение с более освещенными помещениями.       Однако Челл уже не собиралась поворачивать назад. Она начала осторожно пробираться вглубь коридора, но внезапно почувствовала, как ее ноги подкосились. Она успела опереться на стену, и, прислонившись к ней спиной, ощутила приятную прохладу и сползла вниз.       Хоть она и убеждала себя, что нельзя терять бдительности, она все же порядком устала от всех этих побегушек от Гладос, от ее колких комментариев, от прохождения тестов, и потому ей было приятно думать об этом месте как о маленьком островке, до которого безумной ИИ не дотянуться. Как замечательно было бы передохнуть здесь, в убаюкивающей темноте.       В мгновение беззаботного наслаждения она прикрыла глаза. Гудение в голове постепенно утихало, уступая место блаженной тишине…       — Эм, подруга? — резкое обращение вернуло Челл к реальности.       Она протерла глаза и взглянула на Картошкли измученным взглядом.       — Выглядишь еще ужасней, чем когда я тебя нашел. — Отметил Уитли. — То есть, я хотел сказать…       Испытуемая замотала отрицательно головой, давая понять, что в этом он прав. Челл даже не нужно было видеть себя в зеркало, чтобы знать, что выглядит она далеко не так хорошо, как хотелось бы. Но разве в этом месте можно выглядеть и чувствовать себя иначе?       — Послушай, я знаю, что ты устала. Но лежать на холодном полу — это же можно подхватить какую-нибудь серьезную болезнь! Так что давай вначале осмотримся, и я думаю, нам удастся найти более удачное место для твоего отдыха.       Челл недовольно вздохнула, но все-таки решила послушать Уитли. К тому же, им действительно не мешало для начала все тут рассмотреть. Испытуемая поднялась на ноги и медленными шагами начала продвигаться по темному коридору, аккуратно, опираясь одной рукой на боковую стену и не забывая смотреть под ноги.       Здесь, в самом сердце мрака, тьма была какой-то особенно материальной. Даже несмотря на окружающую их темноту, света пушки хватало, чтобы понять, что эта часть комплекса находилась в весьма плачевном состоянии.       Глаза испытуемой сузились, внимательно оглядывая место, в которое они попали. Вид этой части комплекса и правда давал понять, что ей давно не пользовались: тут и там то и дело валялись разбитое стекло и металлические осколки каких-то механизмов. Также местами обвалился и потолок, обнажая свои каркасные костеобразные конструкции.       Челл окончательно убедилась в том, что эта часть комплекса не была отреставрирована Гладос после ее пробуждения — об этом напоминали растущие прямо из трещин на полу плющ и папоротники, в которых ей пару раз посчастливилось запутать ноги и чуть не упасть. Похоже, что эта часть лабораторий показалась ей даже не стоящей ее драгоценного внимания.       Более новые лаборатории погребали под собой старые помещения. Похороненные заживо, они оставались на произвол судьбы, медленно загнивая и разрушаясь… Внешне место создавало не лучшее впечатление, но все же, отсутствие чудес научной фантастики радовало Челл — оно создавало чувство хоть какой-то безопасности, ощущение места, в котором на нее не набросится первый попавшийся тостер, стреляющий лазерами.       Испытуемая ступала осторожно в полутьме, но все равно умудрилась несколько раз споткнуться и один раз чуть не упасть в дыру в полу. Все же света портальной пушки было недостаточно, чтобы быть уверенной до конца в следующем шаге.       — Страшно в такой темноте, да? — тихо спросил ее Уитли.       Челл не боялась темноты, но была от нее не в восторге — ее напрягало то, что в ней может скрываться. В прошлый раз, когда они попали в темное закрытое помещение, их поймала Гладос, поэтому следует быть начеку.       Уитли тоже темнота не нравилась.       Еще тогда, когда он был в своем теле модуля (по которому сейчас испытывал небывалую тоску) он старался подолгу не задерживаться в темных уголках лаборатории, и вообще предпочитал наиболее освещенные пути на рельсах. Но со временем их становилось все меньше и меньше. И если днем это не было такой серьезной проблемой, то вот ночью…       Темнота рождала поток мыслей. Множество мыслей, и далеко не все из них были хороши, и более того, понятны маленькому модулю. Он думал о комплексе, о странных словах лежащей на боку турели (какой-то бред про лимонад), о рисунках на стенах…       А иногда и о Ней.       Последние мысли он старался поскорее стереть с карты памяти. И все же, несмотря на все его усилия, некоторые из них оставались.       Одной из темных ночей Уитли пришла мысль проверить, как там поживают доверенные ему людишки. С этого момента началась самая продолжительная за все время его существования череда неудач.       Внезапно Челл услышала звук, будто упало что-то тяжелое — это заставило ее вздрогнуть.       — Быть может, это призраки ученых? — дрожащим голосом прошептал Уитли.       Челл прислушалась, чтобы понять, откуда идет звук. Он доносился из ближайшей к ним двери. Немного выждав, испытуемая аккуратно начала приближаться к ней.       — Т-ты же не собираешься туда заходить? — поняв, что собирается сделать его подопечная, Картошкли испугался.       Челл подошла к двери, которая выглядела не лучше, чем все остальное в этой части комплекса. Испытуемая приложила ухо к двери и прислушалась. За ней было слышно какое-то лязганье, а потом что-то тяжелое вновь с грохотом повалилось на пол.       Это наводило Челл на мысль: там кто-то может быть.       Ей нужно войти. Зачем? Ее распирало от любопытства. Есть ли в этой лаборатории кто-то помимо них? Будет ли он на их стороне, или наоборот, окажется врагом?       Картошкли, в свою очередь, сразу почуял неладное. Точнее, он чуял это почти всегда, с самого ее пробуждения, но теперь у него буквально каждый болтик сводило от этого ноющего чувства. Она хотела туда войти, а он этого энтузиазма не разделял, ой как не разделял, ни одной из своих крошечных микросхем. И вовсе не из-за страха, что за этой дверью скрывается нечто ужасное, что может разом уничтожить его и Челл.       — Может быть не надо туда заходить, подруга? — дрожащим голосом спросил Уитли. Если бы он имел ноги (или возможность передвигаться по рельсу), то давно бы уже намылил пятки отсюда. Но, увы, он ничего такого не мог сделать, ведь на данный момент его жизнь буквально находилась в руках этой немой с повреждением мозга.       Вместо ответа Челл дернула дверную ручку, но та не поддалась — очевидно, время и ржавчина сделали свое дело.       — Ха-ха, вот видишь! Сама судьба говорит нам, что лучше туда не соваться.       Но испытуемая не сдалась — она решила опробовать другой способ.       — Что ты собрала…       Не успел он закончить, как Челл с разбегу выбила дверь.       Ее действие всколыхнуло вековую пыль в комнате, и теперь та взбунтовалась, образовывая вокруг вошедших плотную серую пелену, от которой Челл закашлялась.       — Никогда больше так не делай! — с упреком произнес Уитли. — Гляди, тебе уже самой плохо! Подумай, что будет, если я тебя потеряю?       Челл робко ему улыбнулась, и, не удержавшись, чихнула прямо на картошку.       — Аааа, ну что же это такое! Теперь я весь в этом твоем…       Челл приложила палец к губам, призывая своего друга соблюдать тишину, и начала сосредоточенно вглядываться в окружение.       Испытуемая осветила пространство вокруг портальной пушкой и увидела весьма мрачную картину, под стать кадрам из фильмов-катастроф: на стенах кабинета рваным ажуром стелились грязь неизвестного происхождения и растительность, а вещи на столах, оставленные явно в спешке, были покрыты толстым слоем темно-серой пыли. На полу же валялись кучи раскиданных бумаг и обломки чего-то, что раньше было одним целым.       Скорее всего, именно этот шум падения они услышали в коридоре. Однако, вопреки ожиданиям Челл, в кабинете она никого не увидела. Испытуемая уже было решила, что нечто тяжелое упало само по себе — в конце концов, время не пощадило эту часть комплекса.       Как вдруг…       Челл увидела темный силуэт в глубине комнаты, и начала аккуратно приближаться к нему. Шла она аккуратно, стараясь не привлекать внимания и не издавать лишних звуков. Она двигалась медленно и сдержанно, шаг за шагом приближаясь к таинственной фигуре.       Ф-щщщ-ц!       Испытуемая посмотрела вниз и увидела, что наступила на металлический обломок — тот издал жалобный писк.       Тень резко дернулась, словно в судорогах, и Челл показалось, что некто из темноты обернулся и теперь смотрит на нее холодным, пронизывающим до костей голодным взглядом.       Она уже успела пожалеть, что не послушалась Уитли.       Внезапно силуэт вскочил и стремительно направился к ним.       — Аааааааа! — пронзительный крик Уитли чуть не оглушил Челл. — Монстр! Монстр!       Не успела испытуемая ничего понять, как ей в лицо чуть не врезалась эта самая тень. Челл вовремя наклонила голову вбок, и она пронеслась в паре сантиметров от ее лица.       Испытуемая обернулась назад, чтобы, наконец, узреть таинственного обитателя темной комнаты в заброшенной части лаборатории.       Это оказалась птица. Не такая большая, как она видела ранее — всего лишь маленький вороненок. Повозившись немного в бардаке на столе, он достал кусочек мыши, и, как ни в чем не бывало, расположился на столе у единственного уцелевшего монитора, с аппетитом уплетая лакомство.       — Чего ты ждешь? — недоумевая от бездействия испытуемой, спросил в панике Уитли. — Прогони это чудовище! Оно наверняка пришло, чтобы съесть меня!       Челл аккуратно подошла к вороненку и махнула ему в сторону двери, и тот нехотя и лениво, но все же покинул свое трапезное место.       — Вот так вот! Теперь эта тварь будет знать, с кем имеет дело! — довольно произнес Уитли. — Здесь точно больше нет птиц?       Испытуемая повертела головой, и, убедившись, что больше здесь нет ничего, что бы могло быть угрозой для Картошкли, показала большой палец своему напарнику.       — Отлично! Теперь, когда территория чиста, можем продолжить осмотр.       В дальнем углу комнаты, где ранее сидел вороненок, Челл заприметила рубильник. Она подошла к нему и дернула. Послышался электрический треск, и через несколько секунд в комнате включился свет.       — О, ты нашла рычаг включения резервного питания, как здорово! — восторженно сказал Картошкли. — Теперь вероятность того, что ты упадешь в пропасть и оставишь меня умирать в одиночестве, резко уменьшилась!       Челл согласно кивнула. Хоть ее картофелина чуть не словила инсульт от вида птицы, они наконец-то нашли кое-что полезное.       Теперь испытуемая могла тщательно рассмотреть столы в кабинете. Она начала перебирать стопки макулатуры, однако ни в бумагах, раскиданных по всему офису, ни на письменных столах не обнаружилось ничего интереснее бесконечных счетов и отчетов. Челл также внимательно осмотрела предметы на столе, заглянула в одну из кружек и невольно сморщилась, увидев темно-бурые пятна. Испытуемая также попыталась включить компьютер, но провода были сильно повреждены и ремонту не подлежали.       Свет позволил разглядеть и логово «зверя» — в кабинете над потолком Челл заприметила вентиляцию. Подойдя поближе, она убедилась в том, что та слишком узкая для того, чтобы туда пролез человек. Внимание Челл привлекло небольшое гнездо внутри вентиляции. Проверив его, она, к величайшему счастью Картошкли, не обнаружила яиц и мелких «адских созданий». Вместо этого там лежали различные блестящие штуки: металлические кольца, позолоченные крышки от бутылок и серебристые гайки. Челл особенно привлек небольшой брелок цилиндрической формы с логотипом «Aperture Science». Взяв его и покрутив в руках, она обнаружила большую кнопку посередине корпуса и нажала ее — из одного конца цилиндра загорелся луч света. Находка была ничем иным, как фонариком, не очень мощным, но его свет был более ярким, чем тот, который выдавала портальная пушка. Челл решила оставить у себя эту полезную вещицу и положила брелок в карман комбинезона.       Больше испытуемой ничего не удалось обнаружить, и она вышла в коридор. Теперь, когда она включила свет, можно было разглядеть его во всей его полумертвой красе.       За следующей дверью Челл встретил кабинет, до ужаса напоминающий первый, единственное его отличие было в том, что здесь не устраивала погром маленькая птица. Испытуемой даже удалось включить один из компьютеров, однако после приветствия компьютер выдал им синий экран и непонятную вереницу цифр. Большинство экранов и вовсе были разбиты, что навевало какое-то неприятное чувство.       Челл вновь вышла в коридор и, пройдя за угол, увидела только одну металлическую дверь с вентилем, на которой размещалась гостеприимнейшая табличка «Не входить, идут работы техногенного характера». Конечно, Челл не была готова отклонить это вежливое приглашение и, еле как прокрутив старый вентиль, вошла в комнату. Дверь за ней с шумом хлопнула, и она снова обнаружила себя практически в полной темноте.       Лампы в этом кабинете когда-то давно лопнули, и сейчас единственным источником освещения был алый свет от кнопки тревоги. Вот тут-то Челл и пригодился фонарик — она щелкнула кнопку включения на брелке и начала осмотр кабинета. У стены валялся всяческий металлический мусор, вроде того, что она видела, когда упала в шахту лифта. Испытуемой показалось, что прямо за ним на стене что-то виднеется.       Подойдя поближе и убрав часть хлама, она различила рисунки и каракули, ставшие ей уже знакомыми по пройденным раннее камерам. Некоторые надписи Неизвестного было невозможно различить, они либо были неразборчиво написаны, либо практически стерты. Единственные слова, что она могла прочесть, гласили:       «Потерял! Почему они отняли его? Они испортили его. И как мне теперь вернуть…?»       Челл всегда становилось жутковато при виде этих рисунков и надписей. Перед глазами всплыла картина человека с безжизненным на вид лицом. Сколько ему лет? Это уже давно перестало иметь хоть какое-то значение. Но, несмотря на его изможденный вид, в его глазах горит огонь, полыхающий ярким неугасающим безумием, и только он один до сих пор поддерживает в нем жизнь. Его глаза даруют свет, и, пускай сумасшедшую, но все же, надежду. Вера этого человека подталкивала ее и дальше не сдаваться и искать путь на свободу. Он предупреждал ее об опасности и подбадривал, когда она делала успехи, поднимал ее с колен, когда она была на грани отчаяния, и заставлял ее двигаться вперед, ища путь, который отведет ее как можно дальше от этого места…       — Ты моя неравнодушная к искусству! — озабоченно воскликнул Картошкли. — Но все же позволь заметить, что это довольно жутко выглядит…       Челл вздохнула и прикрыла рисунки обломками. Что-то упорно пробивалось в ее памяти, какой-то давно забытый эпизод далекого прошлого, однако возглас друга спугнул его. Некоторые считают, что человеческая память помнит все. Иногда подсознание напоминает людям о событиях прошлого, однако никогда не ясно, были ли они реальны, или выдуманы, или искажены настолько, что кажутся выдумкой. Подобные воспоминания могут всплыть во сне. И последнее было необходимо Челл в как можно ближайшее время. Быть может, тогда ей удаться вспомнить то, что было с ней до анабиоза, кроме схватки с Гладос?       В любом случае, чтобы найти привал, ей нужно двигаться дальше. Испытуемая подошла ближе к столу, когда из радио, которое ранее не подавало признаков жизни, послышались помехи. Казалось, что они имеют определенный ритм, но их значение было непонятно для Челл.       — Слушай, пойдем отсюда, а? — в голосе модуля слышалась дрожь. — Здесь ведь нет ничего интересного. Нам нужно найти что-нибудь, что поможет нейтрализовать одну сумасшедшую дамочку и открыть путь к выходу.       Челл кивнула, и, подходя уже к выходу, вернулась и все же взяла радио, чем вызвала очередную волну негодования Уитли. Однако тот лишь вздохнул, не дав никаких дополнительных комментариев — он слышал, что у сумасшедших лучше не отнимать понравившиеся им вещи, в противном случае рискуешь огрести по первое число.       Испытуемая вышла из комнаты, и, с грохотом закрыв тяжелую металлическую дверь, направилась дальше.       Они прошли вперед по узкому коридору и обнаружили винтовую лестницу. Поднявшись по ней выше, они наткнулись на большую парадную дверь, которую прилично потрепало время, но все равно она выглядела интригующе. Челл распахнула ее и увидела большой конференц-зал, с рядами мягких сидений вокруг трибуны и большим монитором на стене.       Здесь же у боковых стен находились витрины с наградами и висели фотографии. Они несколько выцвели со временем, но изображения на них все еще были довольно четкие. Одна фотография особенно привлекла внимание Челл. На ней была изображена группа девочек, которые, возможно, были дочерьми ученых, работавших в комплексе. Радом с юными дарованиями стояли два человека, абсолютно разных внешне: темноволосый мужчина со скучающим взглядом и женщина, которая светилась жизнерадостной улыбкой.       Девочки держали кто-то вулкан, кто-то заковыристую несимметричную штуковину из консервных банок с антеннами, которые выглядели, словно оленьи рога. А у кого-то из девочек были… картофельные батарейки.       — Ох, ну вот опять! — возмущенно пропищал Уитли. — Напоминание о суровой реальности. Честное слово, я самолично сожгу ту комнату со всем картофелем внутри, когда вернусь в свое тело!       Тут модуль неожиданно притих, более внимательно присматриваясь к изображенным на фото.       — Погоди… а это не та ли женщина с картины на нижних уровнях? — задумался модуль. — Кажется, я что-то помню…аааааа, больно! — Челл почувствовала, что ее нехило ударило током.       — Как думаю о женщине с портрета, так происходит это… ну почему так? В чем я провинился, Кэролайн?       Челл посмотрела на него удивленным взглядом. Ее искренне озадачивал факт того, что реакция самовозгорания Уитли была связана с этой женщиной.       — Мне кажется, я вот-вот превращусь в картошку фри! — Уитли простонал. — Постараюсь не думать об этом.       Испытуемая прижала портальную пушку к себе. В нос ударил запах жареной картошки и паленой электроники.       Челл оглядела комнату еще раз и заприметила на внутренней стороне двери, через которую они вошли, красно-желтый постер:       «ЗНАЙТЕ СВОИ ПАРАДОКСЫ»       — Это же один из тех плакатов с загадками! — Уитли оживился. — Забавно, но далеко не все знают ответ. Хотя он же элементарный. «Истина». — Модуль был явно горд своим «секретным» знанием.       Испытуемая неловко улыбнулась Картошкли, в очередной раз умилившись способности Уитли говорить поразительные причудливо-дурацкие вещи — это помогало ей отвлечься от негативных мыслей, которые преследовали ее практически постоянно…       Самый больший интерес для Челл в этой комнате представляли диванчики вокруг трибуны — действительно ли они такие удобные, какими кажутся? К инициативе пройти этот тест присоединились ее ноющие мышцы, и Челл поняла, что не может более его откладывать. Она ведь продвигает науку, в конце концов.       Испытуемая подошла к одному из кожаных диванчиков, и, впервые за их путешествие, позволила себе по-настоящему расслабиться.       Челл сняла с руки портальную пушку и положила ее на рядом стоящий столик для напитков. Она легла, откинув голову на подлокотник, и начала ковыряться в радио, однако похоже, сигнал здесь был не такой хороший, как в кабинете, в котором испытуемая его обнаружила — если раньше помехи шли в определенном ритме, то сейчас они слились в единое монотонное жужжание. Решив пока отложить затею с настройкой радио, Челл поставила его также рядом с портальной пушкой и прикрыла глаза. Возможно, у них еще нескоро появится возможность передохнуть, а потому надо воспользоваться ей сейчас. Она уже и забыла, каково это — вот так отдыхать…       — Эй, подруга! — резко позвал ее Уитли. — Что ты делаешь?       Вместо ответа Челл протяжно зевнула.       — Ты хочешь перезарядиться? Что ж, полагаю, ты можешь это сделать здесь… А я пока подумаю, что нам делать дальше.       Испытуемая уже было закрыла глаза и собралась навестить Морфея, как раздались волнительные бормотания.       — Думай-думай-думай, где она может хранить мое тело? В такой огромной лаборатории искать маленькое тело меня, словно искать винтик в груде металлолома! — бился в размышлениях Картошкли. — Ну не бросила же она его в доменную печь, в самом деле? Будем действовать из предположения, что нет.       Челл протерла глаза и кивнула, хотя и не могла сказать ничего наверняка. Она слишком привыкла, что все развития событий, в которые они попадают, плохи как минимум в девяти из десяти случаев. Но ей хотелось верить в то, что оптимизм приятеля сможет улучшить этот показатель.       — Может, у нее возле логова есть комната с трофеями от побежденных ею роботов? Я ни в коем случае не намекаю, что я побежденный! Но у такой сумасшедшей может быть такая комната. — Продолжил предполагать модуль. — Так и вижу, как Она разглядывает мое тело в стеклянной витрине и злорадствует!       Очевидно, Уитли не мог думать, не озвучивая при этом свои мысли вслух. Он постоянно и очень усиленно разрабатывал свой речевой процессор, или, попросту говоря, болтал без умолку, словно боясь взорваться, если замолчит хотя бы на секунду.       — Кстати, надо подумать, как мы поместим меня в мое тело. — Задумчиво протянул модуль. — Ты ведь разбираешься в робототехнике, верно? — внезапно обратился он к Челл. — Люди часто разбирают всякие там холодильники и микроволновки, к тому же, это вы нас изобрели, чтобы мы изобретали за вас, так что я полагаю, у вас это заложено в исходном коде? Да и в конце концов, у тебя есть такие важные вещи для этого, как руки.       Нет. Челл понятия не имела, как они вставят Уитли обратно в тело. Это было проблемой. Возможно, существуют какие-то инструкции, но они давно потеряны на кладбище забытых непрочитанных руководств. Да и если бы они нашли что-нибудь среди той макулатуры, что была беспорядочно разбросана в офисах, то Челл бы все равно навряд ли что-то поняла. Если только кто-нибудь из лаборатории не написал книгу «Как собрать модуль для чайников».       Челл приблизилась к картошке и прижала палец к губам.       — А, точно, ты ведь хотела перезарядиться! Людям очень важно это делать, я знаю. Тогда, подумаю про себя. Хотя Уитли не очень нравилась эта «особенность» людей — принимать лежачее положение и ничего не делать в течение нескольких часов, он постарался проявить понимание к подруге.       Челл обрадовалась, что они с картошкой наконец-то достигли понимания, и перевернулась на другой бок.       А Картошкли продолжал размышлять, но уже не вслух. Иногда в своих размышлениях он натыкался на женщину, чье имя вызывало у него процесс самовозгорания, и попытался прогнать эти мысли как можно дальше.       Тогда он впервые задался вопросом, о чем бы еще подумать? Можно подумать о подруге, и о всяких штуках, которые они будут делать на свободе — на зло Ей и всему остальному комплексу… занятый размышлениями, он и сам не заметил, как переключился в сонный режим.       Он решил пока умолчать о том, что с каждым часом его фоновый экран показывал все больше и больше уведомлений о программных ошибках — наверняка это все было из-за неработающего фонарика. И когда захочет, он это обязательно исправит… верно?