Дотла🔥

Тони Старк бьёт ногой по обшарпанной железной двери, снося все три засова. Церемониться некогда, желание поскорее найти драгоценную омегу зудит на подкорке мозга, проходит дрожью по всему телу и так неуместно концентрируется в паху. Он врывается внутрь квартирки, словно ураган, несдержанно рыча. Омега там, она должна быть там, так близко, он уже чует этот сладкий едва уловимый манящий запах. В небольшом коридоре сумрак, ещё и глаза закрыты плотными солнцезащитными очками. Обычный человек ничего бы не разглядел, но только не он — он видит слишком много: серые стены, серый пол, вещей практически нет. Этот жилой блок находится в неблагополучном районе, где живут в основном бедняки. Немыслимо, что его омега столько лет находилась в настолько ужасных условиях без покровительства альфы. Старк залетает на кухню — одинокий огонёк над газовой горелкой трепещет. Темноволосый смуглый паренёк сидит за столом и перепугано смотрит. Но он не встал, не закричал, значит, кого-то ждал. Тони разочарованно цыкает — перед ним бета. Альфа лишь быстро осматривается, обращается вслух, тьма тихо струится по полу, заглядывает в другие комнаты, ощупывает поверхности квартирки. С глубоким разочарованием он признаёт, что омеги здесь нет. — Омега, — только говорит он пареньку. — Где омега? — его голос искажён маской, из-за этого кажется механическим и более угрожающим. Парень шумно выдыхает и разом бледнеет. — Где омега? — подходит ближе Старк, нависая над бетой. — Он ушёл, — даже не отрицает паренёк. Он. Значит, у его омеги мужской идентификатор пола. Хоть какие-то крупицы информации, как крохи с богатого стола. Но его альфа уже заинтересованно навостряет уши. — Когда? — Часа два назад. — Блять! — сжимает кулаки Тони — в груди разливается желчь разочарования. — Куда? Говори, быстро! — Уехал. В пустыню, — дрожащим голосом отвечает допрашиваемый. — Что? — встряхивает головой мужчина, решительно ничего не понимая. — Он ушёл искать новый дивный мир. Вы же знаете легенду? — поглядывает с сомнением бета. — Об озёрах, дивных садах, деревьях… — Что за бред! — кривится Старк. — Это же просто сказка для детей. Ерунда! Зачем он от меня бегает? — Ох, у Питера вообще очень сложные отношения с альфами, точнее, у него их и не было, этих отношений. И альф. И вообще… — начинает тараторить скороговоркой бета. От паренька воняет липким страхом и болезнью. В глаза бросается чёрное пятно на его руке — хворь уже грызёт его изнутри, высасывает жизнь, крадётся к нежным жизненно важным органам. — Питер? — перебивает Старк. — Да, его зовут Питер Паркер, — кивает собеседник. — А… а вы Чёрный Некромант? — глаза паренька расширяются, он прикладывает руки ко рту, будто боится произносить его имя. — Он самый, — мрачно чеканит Тони, разворачиваясь и шагая по квартире. Вторая сущность внутри воет, в груди ломит, будто альфа хочет выбить клетку рёбер и самостоятельно отправиться искать омегу. Да, он прекрасно знает, что счёт на минуты, но обыск комнаты необходим. Он должен узнать немного больше о… своём омеге, уже любимом Питере. Старку нравится это имя. Бета семенит следом. Умный мальчик, не заставляет приказывать ему. — Рассказывай о Питере всё, что тебе кажется важным, — распахивает дверь в убежище омеги. — Быстро и чётко. — Питеру недавно исполнилось двадцать два. Мы с ним не стали примыкать к клану, потому что рано или поздно они бы узнали, что он омега. Он почти всю жизнь на подавителях, самостоятельно зарабатывает за счёт своих способностей… Альфа осматривает скудное убранство комнатки. Те же безликие серые стены, сломанная мебель, на полу разбросаны вещи — омега собирался впопыхах, чувствовал, что его преследуют. Конечно, их связь постепенно укрепляется, как бы мальчик этому не противился. — На самом деле Питер очень сильный, нам через многое пришлось пройти, чтобы заработать даже на такое жильё. Омеге очень непросто сейчас жить, но все его принимают за бету… Старк стягивает маску с лица, глубоко вдыхает. Аромат различим, но очень-очень слаб даже здесь, где мальчик проводил больше всего времени. Значит, омега долго давит свою сущность, глушит гормоны, потребляя ежедневно ударные дозы опасных таблеток. Это точно без последствий для здоровья не пройдёт. От страха за пару тоскливо сжимается сердце. Это так странно, он ведь даже не видел лица мальчика. — Мы с ним сироты, с самого детства держались друг друга. Так и не сказать, что я бета, а он омега. Он всегда заботился обо мне… Пальцы неконтролируемо дёргаются. Его мальчик всю жизнь был один. Совсем один в этом огромном опасном городе. Скитался без нормальной еды и крова, гонимый ужасом и страхом, выживая наравне с сильными альфами. — Он боится альф. Всегда боялся. Он был уверен, что никогда не свяжет свою жизнь с альфой. Старк сминает в ладони футболку омеги, утыкается носом в вещь, чтобы ещё хоть чуточку ярче почувствовать запах. Раздосадовано рычит, потому что этого всё равно слишком мало, чтобы нормально напасть на след. — Питер знал, что рано или поздно судьба определит ему пару. Но он говорил, что лучше умрёт, чем попадёт в руки альфы. Всё из-за того, что его отец-альфа убил его отца-омегу у него на глазах. Нет больше сил контролировать эмоции. Оно вырывается изнутри, рёбра трещат, его тело больше не может сдержать ярость тьмы. Здание вибрирует, тоже натужно трещит и скрипит, могильный холод окатывает затхлый воздух и покрывает корочкой льда влажные стены, скупой свет в коридоре хаотично моргает. Всё складывается. Поездка в один конец в пустыню — ничто иное, как глупая и жестокая попытка самоубийства. Омега настолько его боится, что готов отдать жизнь пустыне. Глупая легенда — лишь слабое утешение, чтобы было легче шагнуть навстречу неизбежной гибели. Нет ничего в пустыне, уж это он знает наверняка. Страх, горечь и боль — вот что чувствует альфа, а ведь ему казалось, что он лишён ярких эмоций. Новый тёмный мир сейчас смеётся над ним, скалится, вовсю злорадно радуется удавшейся мерзкой шутке. Вот она, расплата за его жуткие способности. Сначала подарить надежду, а затем отобрать. — Куда именно он поехал?! — орёт неконтролируемо Старк на бету, лицо которого становится на глазах цвета стены. — Он не сказал… — лепечет мальчишка перед гневом чистой ядовитой тьмы. — Хоть что-то же он должен был сказать?! — рявкает альфа. — Возьму байк, много воды и припасов и поеду на восток — вот его последние слова, — кажется, бета сейчас умрёт от сердечного приступа. — Больше я ничего не знаю, мистер Некромант. — Ясно, — Старк дёргается и отодвигается от мальчишки. Не хватало сейчас для полного счастья убить лучшего друга омеги. Бета трёт рукой нос в смятении, явно не зная, куда себя деть. Взгляд Тони вновь цепляется за чёрные пятна сжирающей хвори. Альфа автоматически хватает ладонь беты — пацан должен дожить до того момента, как Питер вернётся в город. Счастливое воссоединение лучших друзей даст ему несколько очков в глазах омеги. Мальчишка кричит, воет, боль искажает его лицо, слёзы пересекают бледные щёки. А как он хотел — хворь можно только выжечь дотла, пока она не выжрала весь организм. Ему ещё повезло, что зараза не добралась до сердца или печени, тогда выжигать в разы больнее. Некромант отпускает мальчишку, тот больше не кричит нечеловеческим голосом, только тихонько всхлипывает. К удивлению, даже не падает, а крепко стоит на ногах. — Больше не цепляй всякую заразу. — В-вы? Излечили? — Хворь невозможно излечить, только уничтожить до последней крупицы, — уже шагает к выходу Старк. Он лихорадочно соображает, куда ему двигаться дальше. Первым делом надо проверить точки, где сбывают байки. Наверное, Питер пошёл к ближайшей. — Некромант! — окликает бета. Старк морщится на своё прозвище. Он ненавидит его всей душой, но оно так точно его характеризует, что и не поспоришь. — Я хочу в клан, — семенит следом бета, потому что Тони не обернулся и не остановился. Поразительно храбрый малыш этот бета. Они с Питером явно пережили многое. — Будь по-твоему. Скоро за тобой придут, — альфа растворяется во тьме общего коридора.

Где-то там, за барханами, На востоке, за туманами, Чудный город тот живёт, Там в садах ручей поёт.

— Я ухожу, — заглядывает на их маленькую кухню Питер. — Куда? — тут же отрывается от чтения какой-то газеты Нэд. Он не спал всю ночь — это видно по его бледному лицу. Лидс часто страдает теперь бессонницей из-за хвори, он говорит, что иногда так сильно руку ломит, что хочется всунуть её прямо в пламя горелки. — Далеко, очень далеко. — Это как? — хмурится друг. — У тебя новое задание? Типа командировки? Питер вздыхает, прикрывает глаза. Совесть уже мучительно грызет его изнутри, пуще самой рьяной хвори, ведь он оставляет заболевшего друга совсем одного. Перед ним горькая дилемма — остаться, это значит смириться с тем, что Некромант рано или поздно явится за ним, заберёт к себе, а дружище Нэд всё равно останется один на верную погибель. Или уйти в пустыню, надеясь на то, что монстр минует их квартирку и не тронет Лидса. И тот всё равно останется один. Вроде два пути, но их одновременно и нет. — Нэд, вчера я встретил свою пару. — Ух ты! — тут же подскакивает друг. — Поэтому я должен уйти. — Но почему? Вдруг он будет хорошим альфой? — умоляющий шёпот. Паркер качает головой. — Неужели ты забыл, сколько горя нам принесли альфы? Как они обманывают, силой забирают, устраивают вечные драки. Неужели ты забыл, что альфа отобрал твоего маленького брата омегу? — чеканит Питер, чувствуя на губах вкус той горечи, что они пережили вдвоём. — И после всего этого ты думаешь, что вот мой альфа точно будет хорошим? — Но вдруг… — совсем неуверенно и понуро говорит Лидс. — Нэд, не будет. Потому что мой альфа — Чёрный Некромант. Друг вскрикивает и роняет чашку, его руки и губы мелко дрожат. Питер бы и сам с радостью сейчас разбил чашку. — О Боже мой. — Совсем не Боже. Он убивает без сомнения, проводит чёрные ритуалы, настоящий монстр. Нэд, он заставил людей выпотрошить себя. Они взяли ножи по его просьбе и… — Питер просто не в силах это описать. — А затем он начал делать из них… зомби, чтобы они примкнули к его чёрной армии. Я ни за что не поверю, что ЭТО будет хорошим и добрым альфой, — кидает обидные слова Паркер, выплескивая свой страх и тягучую боль. — Питер, вдруг это шанс на нормальную жизнь? — лицо друга озаряет непрошенная надежда. — Быть мужем самого сильного альфы этого города. Ты же ни в чём не будешь нуждаться. — Не буду нуждаться, как же! Скорее, сойду с ума, — качает головой Питер. — Я всё решил, я отправлюсь в пустыню на поиски нового дивного мира. — Но это же просто легенда! — всплескивает руками Лидс. — Ты сгинешь там! — Тогда так тому и быть.

Путник добрый, Ты пойми, И судьбу свою прими. За туманом, на востоке, Жизнь течёт в своём истоке.

Большие чёрные ворота высятся над Питером. Это единственный проход, через который можно проникнуть в город или уйти из него. Здесь пустынно, даже особой охраны нет. Сюда редко кто приходит, да и уходят отсюда ещё реже. Вроде бы последним, кто вошёл в эти ворота, был тот самый Чёрный Некромант. Питер вздрагивает, шумно сглатывает, смотря через метровую щель на чёрный песок. Над ним рябит марево — но это лишь обман зрения, потому что пустыня на самом деле ледяная. Вот только солнце нового мира такое же коварное, как и всё вокруг. Словно невидимый убийца оно может сжечь дотла человека за пару часов, а он даже не заметит этого из-за холода. Питер кивает, уверенно стартует с места и впервые в своей жизни пересекает черту города. Ему казалось, что в этот момент должно что-то произойти — грянет гром, накроет волной песок, упадёт небо на голову, ну в крайнем случае будут стрелять охранники. Но ничего из нафантазированных ужасов не сбывается. Он просто едет вперёд, в чёрную мёртвую пустыню навстречу своей незавидной судьбе. Сердце готово выпрыгнуть из груди, его потряхивает, но он твёрдо направляет мотоцикл и дальше. Холода Паркер не чувствует, заранее подготовился — на голове капюшон, глаза закрыты очками, лицо прикрыто повязкой, тёплая куртка, тёплые штаны, сапоги. Всю экипировку он купил на деньги от последнего заказа. Мотоцикл на прокат он тоже выбрал один из мощных, с большими баками для хранения продуктов, которые он тоже набил до отказа. Единственное, его неумолимо грызёт совесть, что он так и не вернёт назад мотоцикл в пункт проката, но другого выхода нет. Он вряд ли снова когда-нибудь вернётся. Питер держит путь на восток, туда, где по легендам за барханами скрывается чудный город, дарующий рай и избавление от всех напастей. Барханы, барханы и барханы. Бесконечное небо, утопающее в барханах. Холодный ветер. На сколько ему хватит топлива? Три дня? Максимум неделя? А еда? Питер встряхивает головой, отгоняя тяжёлые мысли. Всё, что у него осталось — надежда на обретение спокойствия и личного рая. А вокруг по-прежнему простирается суровая пустыня. Паркер только держит твёрдо мотоцикл, периодически сверяясь с компасом, чтобы ехать точно на восток. Где-то на западе, в двух днях пути, должен быть ещё один город, чуть поменьше чем их, но по рассказам, представляющий из себя такого же монстра. Там изготавливают оружие и бензин. Возможно, стоило попробовать спрятаться там? Чёрный песок бежит позёмкой, а солнце слепит. Питер отгоняет дурацкие мысли. Глупо надеяться, что Некромант не разыщет его в соседнем городе. А вот отыскать в пустыне — задача более сложная, тем более, Паркер очень надеется, что у него есть хоть какая-то фора. То, что альфа уже знает, куда он сбежал — сомнений нет. Юноша сам попросил Лидса не сопротивляться и всё рассказать Некроманту, чтобы он оставил ему жизнь. Солнце клонится к закату, по небу плывут кровавые разводы. Холод медленно крадётся за шиворот ледяной лапой, хорошо, что в багажнике лежат тёплые свитера. Надо будет переодеться и снова в путь, он будет ехать, пока не выбьется из сил. Звёзды плывут по небосводу, пустыня окрашена в непроницаемый чёрный. Питер невольно любуется на зрелище, которое он никогда не видел в городе, где высотки закрывают практически весь небосвод. Красота невероятная, наверное, ради этого стоит отдать свою жизнь пустыне. Огромная луна тучно переваливается из-за горизонта, матовые отблески гуляют по пескам. Омега жуёт импровизированный бутерброд, состоящий из двух лепёшек из картофельной муки и соевого субстрата. Вкуса практически нет, но это и не важно, главное, унять голод и успокоить сжимающий желудок. После краткого привала он снова запрыгивает на верного «металлического коня», не дав себя затянуть в сонную усталость. Луна взирает пузатым боком со звёздного неба. Барханы по-прежнему молчаливы и простираются до самого горизонта. Интересно, что сейчас делает Некромант? Что он почувствовал, когда узнал, куда уехала его омега? Питер же чувствует довольное злорадство своей человеческой натуры и одновременно тоску внутренней омеги. Как хорошо, что мысли подконтрольны только ему благодаря подавителям. Он строго соблюдает время принятия таблеток, взяв с собой весь свой запас. Хотя вряд ли он доживёт до того момента, когда они кончатся… Километры и километры песка. Питер впадает в некоторое подобие транса, а окружающее однообразие так и клонит закрыть глаза. Он периодически встряхивает головой, отгоняя навязчивый сон. Но ведь он так плохо спал предыдущей ночью, он вымотан, испуган, его нервы почти сутки горели на пределе. А вокруг сумеречно, пузатая луна будто подмигивает кратерами, словно любопытными глазами. Так тихо, спокойно, бесконечно… Руль под руками виляет, его заносит вправо. Питер автоматически пытается удержать равновесие, тело становится слитым камнем, а челюсти сжимаются до боли. Он тормозит, резко завернув, тяжело дыша. Сердце в груди загнанно ухает. Он чуть не заснул за рулём, ещё немного и отправился бы он сразу на тот свет, вылетев с байка на большой скорости. Питер выдыхает, вскидывает голову. В красных воспалённых глазах разгорается удивление. Горизонт алеет ещё неуверенной полосой рассвета, но там, вдалеке, что-то явно выделяется на фоне. Пока непонятно, но это точно не барханы. Паркер закрывает глаза, вздыхает, ощущая странное тепло, будто его греет та самая надежда. Омега уверенно стартует с места, усталости он больше не чувствует, вновь хапнув дозу адреналина. Он доедет до этого места сегодня. Быстрее, быстрее, но не на пределе, иначе можно потерять управление. Алая полоска становится только шире. Чем ближе подъезжает Питер, тем яснее, что это никакие не барханы. Ощутимо теплее, Паркер расстёгивает куртку. Непонятные объекты приближаются, они кажутся достаточно высокими, но цвет разобрать невозможно в скудном освещении. Питер лишь мчит вперёд, в голове нет мыслей, в ней будто гуляет такой же ветер, как и в этой пустыне.

На востоке, вдалеке, На свету, а не во тьме. Путник добрый, ты найдёшь, И обрящешь, и вернёшь.

Помчаться в пустыню за омегой — это, конечно же, плохая идея. Особенно для того, кто не переносит солнце. Он не успел перехватить Питера у ворот, поэтому пришлось выждать полдня, чтобы смертельное солнце, наконец-то, завалилось за горизонт. У барыги, который сдаёт в аренду транспорт, Тони выяснил, что Паркер взял не самый быстроходный байк, значит, есть шанс нагнать омегу до рассвета. Тогда они уже вдвоём смогут переждать день в пещерах и вернуться под пологом ночи в город. Остаётся надеяться, что Питер, следуя первоначальному замыслу, едет прямиком на восток по компасу. Иначе омега навсегда затеряется среди песков и никакие чутьё альфы и сильнейшие сверхспособности не помогут отыскать его в необъятной пустыне. Даже он НЕ БОГ. Старк переводит взгляд на наручные часы — омега уже должен достичь оазиса. Малиновая полоска с каждой секундой становится всё шире, время утекает из рук, как песок. Он должен будет спрятаться от солнца где-то через час, потому что через два его не защитит даже плотная белая одежда. Хорошо, что в оазисе сумрак таится дольше. Он уже видит очертания высоких скал, сизых в рассветных отблесках. К оазису тянется уверенный след шин. Сердце заходится радостным галопом. Омега промчался здесь совсем недавно, ещё не успело замести следы. Сейчас главная задача — не напугать омегу, а мягко убедить его, что он в безопасности. Альфа тормозит за несколько километров до границы скал, закрывающих оазис по кругу. Он дойдёт пешком, не стоит дать омеге понять, что за ним погоня. Они должны спокойно поговорить. Старк ступает мягко на песок, заставляя тьму послушно глушить его шаги. Он бежит к расселине в скалах, ни звука не раздаётся, он даже старается не дышать тяжело. В оазисе практически нет ветра из-за скал, поэтому омега подавленным обонянием не сможет его почуять. Тони ныряет в расселину, здесь царит его любимая благодатная тьма. С каждым шагом становится всё теплее, воздух прогревается и увлажняется, тяжёлым комком ложась на одежду. Через респиратор всё труднее дышать. Старк попадает под сень деревьев, под ногами мягко пружинит упругая сочная трава, над листьями украдкой кружат светлячки, лёгкий туман стелется по земле. Невольные вспоминания просачиваются из далёкого прошлого, как же давно он здесь не был. Пахнет свежестью, влагой, листьями, вкусными плодами. Старку миражно чудится среди этих запахов едва уловимый, но такой манящий аромат омеги. Альфа начинает медленно спускаться, выверяя каждый свой шаг, чтобы не спугнуть Питера. В этом месте свой микроклимат. Подземные тёплые и холодные источники бьют из-под скал, увлажняя склоны минеральной водой, свободной от радиации. Сам оазис находится на внушительном углублении, надёжно скрытый высокими скалами, поэтому сюда не долетают ядовитые ветры пустыни. Старк намётанным глазом замечает примятую траву, значит, мальчик совсем недавно здесь проходил. Через пару метров стоит одинокий байк, видимо, омега понял, что дальше тащить его нет смысла. Как хорошо, что он нашёл Питера так рано. Хоть оазис и выглядит раем на земле, но таит в себе опасность, с которой его мальчик сам не справится. Он идёт по следу, словно ищейка. Его омега так близка, почти в его руках. Альфа внутри становится всё неистовее, чувствуя приближение такой вожделенной пары. Будет стоить адских усилий сдержать себя и не наброситься на омегу, тем самым подтвердив его опасения и посеяв навсегда между ними недоверие. Действовать надо мягко и осторожно. Следы мальчика ведут всё ниже, наверное, он пошёл к источнику. Уже слышно вдалеке журчание воды. Услада для ушей после гомона огромного города. Источник окружают высокие кусты, а уже там, за ними, его омега. Он ещё его не видит, но всё естество чувствует присутствие пары. Так близко, только протяни руки и схвати. Внутренности окатывает свинцом тяжелого вожделения, нервы простреливает электричеством. Старк осторожно выглядывает, дополнительно скрывая себя тьмой. И замирает от зрелища, раскрывшегося перед ним. Омега осторожно медленно заходит в тёплую воду, полностью обнажённый под скудным светом, отражающимся от стен скал. У него белая кожа, кажущаяся бархатной, на голове очаровательные кудряшки, а яркие губы словно алый всполох. Лицо у омеги милое, но черты не кажутся излишне смазливыми. Взгляд растерян, но печален, будто омега давно не улыбался. Он идеально строен, даже излишне худощав, но всё из-за скудного рациона. Его тело прекрасно сложено, длинные руки, ноги, тонкие аккуратные пальцы. А как приятно их будет целовать. На шее, над очаровательной ключицей, виднеется их общая метка — чёрный полумесяц. Кровь потоком сходит с лица, мгновенное возбуждение опаляет пах, клыки вытягиваются, рык зарождается внутри и клокочет бурей. Он никогда в жизни так никого не вожделел. Набухший член мгновенно упирается в ширинку штанов, а узел у основания начинает больно пульсировать, весь низ живота сводит спазмами. Альфа уже видит, как вырывается из укрытия, на ходу освобождается от ненужной одежды и бросается в воду за омегой. Конечно же, бедной жертве деваться будет некуда. Он за пару мгновений схватит омегу, и как бы та не пыталась сопротивляться, она всё равно проиграет и обмякнет в крепких объятиях. Он выволочит омегу ближе к берегу, но не будет вытаскивать на песок, нет, слишком много лишних действий. Просто повернёт к себе спиной, заставит сесть на колени в воду и навалится тяжело сверху. Тогда омега уже точно не сможет убежать. Будет перед ним так открыта, уязвима. Острыми клыками он вопьётся в шею поверх метки принадлежности, закрывая их связь. Коленями растолкает ноги, держа сладкую жертву по-прежнему в клыках, наслаждаясь их животным единением. Войдёт в тело одним движением, до самого конца, чтобы поскорее погрузить узел и запереть себя в омеге на часы. Одаривая внутренности пары своим семенем, зачиная ему детей. А омега… Будет плакать от чудовищной боли, биться, удушающе умолять и истекать кровью. Словно пелена спадает с глаз, жуткое помутнение мгновенно вылетает из головы. Питер на подавителях, его гормоны спят, он не примет альфу и уж тем более не сможет зачать детей. Скорее всего, после изнасилования омега будет мучительно умирать от чудовищных разрывов и травм. От одной только этой мысли всё холодеет внутри. Альфа сглатывает так и не вырвавшийся рык, жар возбуждения чуть утихает, припорошенный страхом за пару. Всё будет, но придётся потерпеть. Омега, меж тем, не подозревая, что рядом таится опасный вожделеющий хищник, безмятежно окунается в воду. На его лице неподдельное наслаждение. Именно такое Старк хочет видеть на лице Питера, когда они будут вместе в одном ложе, а не боль, страх, ненависть. Пусть омега и не сразу примет его любовь, но только терпеливым достаётся всё самое вкусное. Мужчина осторожно выходит из своего укрытия, встав у кромки воды. Нет времени, пока омега вдоволь наплескается, они должны поговорить, а затем уйти в укрытие, пока не вышло солнце. Только там, во тьме, Старк сможет защитить омегу от опасностей, что здесь таятся. Их уже точно обнаружили. Питер оборачивается, будто что-то почуяв. Его глаза окрашиваются ужасом, а рот смешно распахивается. Омега дёргается, пятится, пытается выйти из воды. — Питер, пожалуйста, стой! — тут же тянет руку альфа. — Я просто хочу поговорить. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Хорошенько поищи, И не бойся ты пурги. Сквозь пустыню ты иди, И надежду ты неси.

Человек в белой одежде тянет к нему руку. Внутри Питера паника. Она скручивает кишки в тугой липкий комок страха. Юноша обратно уходит в воду по горло, чтобы незнакомец не увидел ни сантиметра его тела. Хотя кто знает, сколько этот извращенец уже наблюдает за ним. Паркер так зол на себя, он полный дурак, разделся до гола и залез в воду без оружия. Так опрометчиво и глупо. — Питер, — ещё раз зовёт незнакомец. Омега хмурится. Он знает его имя. И тут жуткая догадка озаряет Паркера. Белая одежда, закрывающая лицо… Чёрный огонь, кровь на лезвии, чудовищный альфа, скрывающийся под белоснежным саваном, умеющий возвращать с того света и перемещаться с невидимой глазом скоростью. — Нет-нет-нет, — бормочет юноша, ещё отходя на шаг, уже практически не чувствуя дна ногами. Едкий ужас плещется внутри, в голове звенит, он будто падает куда-то вниз от страха. — Некромант, — на грани слышимости выдыхает Питер. Тишина. Всего несколько мгновений, но они длятся, будто долгие часы. — Да, — вдруг тихо отвечает монстр. Он стягивает капюшон, являя растрёпанные короткие абсолютно чёрные волосы. Снимает маску с лица. Поднимает плотные очки. На Питера смотрят живые голубые глаза, которые в слабом розовом мглистом свете кажутся почти прозрачными. Альфа не юнец, но так сразу возраст определить нельзя. У него смуглая здоровая чуть влажная кожа, подстриженная борода, тёмные густые брови, прямой благородный нос. Это мужчина в самом расцвете сил. — Как, не похож на чудище? — слабо улыбается альфа. Питер качает головой, сердце продолжает стучать в ужасе, он еле хватает ртом воздух. — Меня зовут Тони, — тихо продолжает говорить Некромант. — Тони Старк. Я не хочу причинить тебе боли. Все они так говорят. Я не причиню тебе боли. Я не трону. Я буду оберегать тебя. Я буду всегда рядом. А потом только ослабишь контроль, сразу варварски хватают, утаскивают, насилуют, избивают, зачинают раз за разом детей. — Зачем тогда припёрся? — тут же грубо осаждает Паркер. Альфа неопределённо вскидывает правую бровь, чуть наклоняет голову. А чего он ожидал? Что Питер тут же кинется ему на шею? — Забрать тебя. Послушай, здесь тебе не место, ты не найдёшь, что бы ты ни искал, — говорит спокойно, но быстро этот Тони. Каждое слово этого альфы подтверждает все догадки. Такой же, как и все. — Вот именно, — продолжает нахраписто отвечать Питер, — забрать меня. А если я не хочу, чтобы ты забирал меня? И где же моё место? Под тобой? Рожать тебе детей каждый год, а однажды сдохнуть в очередных родах? Глаза Старка ещё больше распахиваются от удивления, а Питер чувствует удовлетворение. И ненависть вперемешку с отвращением. Больше он ничего не может чувствовать к альфе, который хочет его «забрать». — Питер, — вздыхает горько альфа, — не все альфы такие. Я очень хочу сделать тебя счастливым. Паркер не выдерживает и нервно смеётся, не стесняясь, горько и громко. — Питер! — повышает голос альфа, пытаясь достучаться до омеги. — Здесь небезопасно. Скоро окончательно выйдет солнце, и я не смогу тебя защитить. Пожалуйста, нам надо в укрытие! — Старк с тревогой смотрит на небо. — Не надо меня защищать! — рявкает Паркер. — Я сам себя прекрасно защищал и без альф. Если хочешь мне угодить, то проваливай! Наверное, они очень комично выглядят со стороны. Старк, орущий с берега, и Питер, огрызающий из воды и затаившийся, словно лягушка, скрывающаяся от цапли. Вроде бы раньше цапли правда ели лягушек. Кажется, так было написано в старом учебнике биологии. Но это не точно. Первый луч солнца скользит по воде. Старк закрывает глаза рукой, будто видит что-то невыносимо яркое. Смуглая кожа мгновенно краснеет, а затем покрывается волдырями. Мужчина отшатывается и скрывается в тени.