Божественная комедия

“Чёрт, а вот это определённо плохо...” — успел подумать Ророноа, чувствуя как тяжелеют веки, а колючий снежный настил превращается в тёплую простынь, в которую так хочется укутаться и забыться сладким сном без тревог и боли. Плохо… Крепкие пальцы выпустили оплётку меча и тяжёлая голова ударилась о растрескавшуюся стену дома. Небо погасло, утонув в чернильной бесконечности тьмы, где не было ни луны, ни звёзд. Только бескрайняя, вечная, густая мгла. Снег с тихим шуршанием скользил вдоль стен домов, сатиновыми лентами касался кончиков пальцев и попадал на лицо, оставляя на зубах скрип. Нежно, легко. Тепло. Точно он наконец-то действительно попал на небо. На то небо, про которое слышал столько россказней при жизни. И будто от шрамов не осталось и следа, а жизнь забурлила где-то в сердце, застучала электричеством по нервам и мышцам, пробуждая от долгого сна. Да, он наконец-то проснулся. Мужчина открыл глаза, обвёл улицу задумчивым взглядом, чуть улыбнулся, сделал глубокий вдох и, взяв меч, легко поднялся на ноги. Он, уверенно ступая, пошёл в проулок, где мелькали какие-то тени, растворяющиеся при его приближении. Да, теперь-то он на небе. Теперь, когда кровь пульсировала так сильно, оживляя тело, окрыляя душу и кружа голову. Чей-то голос вдали что-то кричал, напоминая о какой-то неотъемлемой трагедии, но все звуки заглушал вой ветра. Мечник расправил плечи, почувствовал лёгкость и приятную шелковистость песка под ногами. Как хорошо. Как тепло и только лёгкий бриз обдувает лицо, играя с волосами. Впереди мелькнул силуэт и мужчина пошёл навстречу. Размытый образ вскоре приобрёл чёткость, и Ророноа приготовил оружие: на него бежало существо, сотканное из тьмы, сверкая в черноте костяной маской. Он сделал один непринуждённый взмах и чудище, пробежав ещё немного, рухнуло на землю двумя ровными половинами, пачкая песок темнотой. Мужчина дёрнул уголком рта и двинулся дальше. Ощущение безграничной силы и вседозволенности приятно грело где-то в животе, толкая на поиск новых противников. Что-то в нём подсказывало, куда идти, чтобы утолить свой нездоровый азарт и он беспрекословно повиновался, жадно облизывая губы в предвкушении. Да, он определённо на небе. “Проклятие! Я не буду никого убивать!” — ругалась про себя Куина, выводя очередного противника из боя ударом рукояти. Девушка легко порхала по заснеженным переулкам, едва касаясь маленькими ступнями земли. Увернувшись от очередной атаки и повалив женщину в снег, она не переставала думать о словах, сказанных Ророноа перед тем, как он сорвался в бой. Какого чёрта с ним тогда случилось? Что с ним вообще такое? Что именно в нём заставляло вспоминать жёсткое смуглое лицо чаще других? Их первая встреча? Его слова? Имя, которое он ей дал и от которого не хотел отказаться? Иногда что-то необычное и смутно знакомое мелькало в лице неотёсанного рубаки. Что-то родное? Нет, чушь какая-то. Девушка заскочила на крышу и огляделась. Самые родные её люди были здесь, в её отряде. Сослуживцы и капитан, который стал для неё почти отцом, когда она оказалась здесь. Когда оказалась здесь… Небольшая группа местных жителей, движимая невидимой рукой кукловода, шла в сторону Сейретея. Брюнетка спрыгнула на улицу, чтобы быстрыми движениями, несясь сквозь группу, выбить большинство из сознания ударами рукояти и ножен. Зоро не врал, говоря, что помнит её ещё из земной жизни? Скорее всего нет. Слишком много было в его взгляде, когда он впервые её увидел, когда просил её вспомнить. Но беда была в том, что сколько бы она ни пыталась — ей не удавалось восстановить в памяти события её земной жизни. Сладкий. Сладкий след чьей-то духовной силы манил Ророноа сквозь Руконгай. Мужчина безоговорочно следовал за сочной нитью сквозь черноту, наполненную дёргаными тенями и белоснежным песком с запахом пепла. Как же вкусно. Нужно добраться поскорее. Поймать, распробовать, сожрать. Стоп. Мечник замер, напрягая все мышцы, чтобы не двинуться дальше. Это не его желание. Он не хочет никого жрать, не хочет вообще причинять кому-то вред. Что с ним? Мужчина пристально посмотрел на широкие ладони, понимая, что они вовсе не тёплые. Сердце не стучит, как ему казалось. Он даже не мог понять, дышит ли. Холодно. Он замёрз так, что суставы едва сгибаются, а изо рта не идёт пар. Может, это не из-за холода? Не может живое существо, покрывшись инеем, точно птенец пухом, быть не то что в сознании, а вообще живым. Он умер? Нет, он уже умирал и после следующего раза не будет уже ничего. Он не один. Тьма, окружавшая сознание, была вовсе не отсутствием света, нет. Это было что-то живое, хищное. Что-то опасное. Она. — Отпусти меня! — закричал он от безысходности. Терять больше нечего. Он в её власти. Дурак. Расслабился, решил, что всё может. А сам даже не попытался устоять. — Отпустить? Ты совсем не понимаешь, чего просишь, дурачок. Немногим везло так, как тебе, — произнесла темнота знакомым голосом. — Присоединяйся. Отпусти этот глупый страх. Разве тебе было плохо со мной? Разве лучше околеть тут, как дворняга? Давай же, бери свой меч и пусть его согреет чужая кровь, а тебя — чужие души. — Да пошла ты! — оскалился он, когда руку свело судорогой, а сердце стиснули ледяные когти снежной королевы. — Либо ты идёшь со мной сам, либо я сделаю из тебя одну из моих марионеток и заставлю пойти, — прошептал ветер на ухо. — Попробуй, сучка, — рыкнул он, сжав лезвие в ладони. Больно. Да, ему больно. Это то, что он должен чувствовать. Горячая дорожка разрезала ледяной панцирь, пробуждая настоящие эмоции. Он не поддастся. Он здесь не для того, чтобы стать её слугой. Он здесь, чтобы защитить… чёрт. — Поймала. Он не мог видеть, но был уверен, что арранкар улыбается. Похоже, он в беде. Из-за угла, сияя снежными иглами, выскочил пустой, терзающий в зубах чьё-то безжизненное тело. Куина крепче сжала рукоять меча и бросилась вперёд. Чудовище увернулось от атаки шинигами и, заглотив остатки жертвы одним куском, приготовилось атаковать в ответ. Монстр оскалил клыкастую пасть, выглядывающую из-под маски, и с диким рёвом, бросился на девушку. Брюнетка кувырнулась, уклоняясь от зубов и пристально посмотрела на противника. Пустой молниеносно обернулся, и длинные клыки едва не сомкнулись на женской шее, но вместо плоти в окровавленной пасти, раня язык, оказался меч. Монстр взвыл и замотал головой, ещё сильнее раздирая нёбо острием клинка. Куина вырвала оружие и, вложив в удар всю силу, решительно опустила меч, целя в маску. Взвизгнула сталь, вгрызаясь в ледяную шкуру. Пустой в последний момент извернулся и, избежав фатального удара, замахнулся на девушку несоразмерно длинной лапой. Брюнетка проскользнула под когтями, почувствовав, как спину ошпарили ледяные шипы. Вскочив на ноги, Куина оттолкнулась от стены и вспорхнула над противником. Тонкий чёрный силуэт разрезал серое небо, чтобы маленькой молнией ударить вниз, метя в холку. Пронзительный хруст, точно сломались миллионы снежинок, сопроводил момент, когда массивную шею пустого пригвоздило к земле как редкое насекомое к досочке коллекционера. Шинигами перевела дыхание и, усмехнувшись, одним движением выдернула меч и тут же разрубила маску. “Слишком слабый” — еле слышно произнесла она, зажмурившись от боли на коже, которая одновременно неимоверно мёрзла и пылала, спазмами напрягая все мышцы. Неподалёку послышались крики и Куина приготовилась к новому бою, но пара мелких пустых рухнули замертво прямо у неё на глазах. Кто это? Почему эта духовная энергия такая холодная? Шинигами сглотнула, готовясь встретить меноса или, возможно, даже саму арранкара, но из-за угла, проламывая белое одеяло тяжёлыми сапогами, выглянул знакомый силуэт. Смуглое лицо обернулось на девушку и на тонких губах вспыхнула фитилём кровожадная улыбка. Ноги несли легко, снег мягкими хлопьями касался кожи, не оставляя холода, не тая, не реагируя. Приятно. Нет, это неправильно. Это не то, чего он хочет. Он хочет быть свободным. Он сам выберет, когда ему умереть и за что. Он всегда сам делал этот выбор. И сейчас, увидев вдали женский силуэт, он заставил себя остановиться. Ноги подогнулись и он рухнул на одно колено. Снег отвесил ледяную оплеуху. Да, он лучше околеет как дворовая псина, чем причинит ей вред. Тело, вопреки воле рассудка, пыталось подняться на ноги. Бессознательное уже отдалось во власть жажды. Нет. Не заставит она его снова поднять оружие против Куины. Лучше уж попросту прекратить всё это. Блеснуло лезвие, когда он направил остриё на себя, но руки не послушались и оружие распороло ткань, даже не оцарапав кожи. — Ты правда думаешь,что я позволю тебе сделать такую глупость? Нет, милый, ты мне слишком нравишься. Ты будешь жить. И ты будешь смотреть, как я твоими руками разделаюсь с этой девчонкой. А потом и с твоим капитаном. Ты будешь свидетелем моего триумфа, малыш. — Зачем ты это делаешь, Хикару? — еле слышно спросил он. — Ради чего? Темнота умолкла и мечник вновь почувствовал, как режет кожу ветер, но стоило ему подумать, что он оборвал нити, как ноги решительно повели его к девушке. Снег вокруг неё красный. Она ранена, она обессилена. Она — лёгкая добыча. И от неё так вкусно пахнет жизнью. Он сожрёт её, да. Без остатка. Высосет, как спелый персик, смакуя мякоть. Это он? Нет, это не может быть он. Длинные пряди, скрывающие лицо, напоминают осеннее поле, покрытое утренним инеем, смуглая кожа серая, будто в мужчине не осталось ни кровинки, движения агонизирующей марионетки нисколько не похожи на его движения. Призрак прошлого, тень товарища, странная оболочка того, кого она знала, направилась в её сторону. Едва шевелясь, но при этом как-то пугающе скоро, он сократил расстояние между ними так, что она смогла рассмотреть его недвижное лицо, увидеть как сияет ледяным панцирем широкая грудь. — Зоро? Ты меня слышишь? — настороженно спросила она, сжимая оружие. С ним или против него, ей нужен меч. Он стоял, не шевелясь, только неистово кусая тонкие губы. — Это… это я. Куина. Мужчина взглянул на неё, прохрипел что-то неразборчивое и сжался, обняв широкие плечи руками и пряча лицо. — Зоро… — вновь робко позвала девушка, протянув ладонь в сторону мечника. Тот не двинулся с места, но стоило ей сделать ещё один шаг навстречу, как мужчина резко выпрямился и в тонкое лицо впились зелёный и голубоватый, точно затянутый инеем, глаза. Брюнетка испуганно замотала головой, будто её отказ в это поверить, мог что-то изменить. К сожалению, не мог. Мужчина облизнул клинок, пристально глядя на женский силуэт и тут Куина поняла, что сейчас она — добыча. — Нет, Ророноа. Ты меня не убьёшь, — произнесла она, готовясь к бою. — Мне нравится твой настрой. Будет весело, — оскалился мечник и первый же удар заставил девушку сжать рукоять занпакто до судороги. Жарко. Вкусно. Запах чужой крови, шум в ушах, вибрация металла в ладони. О да, он определённо жив. Мужчина взмахнул мечом, нанося удар сверху вниз. Жертва отскочила, оставив на снегу кровавую дорожку. Да, прыгай. Повесели меня, милашка. Бойся. Твой страх окрашивает твою душу в замечательные оттенки. Обостряет жажду жизни, за которую ты так цепляешься. Да. То, что надо. Резкий ответный удар настолько удивил мечника, что он едва успел поставить блок. Надо же, ещё немного и он бы получил по лбу. Упал бы на спину. Услышал: — Ты слишком слаб, Зоро! Что? Он слаб? Какое право имеет эта девчонка говорить подобное? Да кто она… как она сказала? Куина? Зелёный глаз мелькнул осознанностью. — Ты? Девушка, не опуская меча, всмотрелась в его лицо. — Вернись, — прошептала она, отражая новый удар мужчины, который рука нанесла против воли хозяина. — Я пытаюсь… — прохрипел Ророноа, но сердце вновь проткнула ледяная иголка. Она течёт по венам вместе с кровью. Она срослась с ним. Она смотрит на бледное лицо самого дорого ему человека сквозь его глаза. — Что, Хикару, завидно? — рыкнул он. — У меня есть кто-то, за кого я мог бы умереть. Да я почти сделал это на земле! Смотри на неё, завидуй, сука! — вскрикнул он и, заломив руки, отскочил от брюнетки. — Ты помнишь, о чём я говорил? — спросил Зоро и Куины. Та вздрогнула и быстро кивнула. По руке заскользил ледяной струной приказ от арранкара. Мужчина вновь взмахнул оружием, подняв настоящий вихрь и уронив девушку в снег. Вторая рука скользнула по лезвию, высвобождая Китецу. Он разбежался и тяжело приземлился в место, где только что чернела ткань женской формы, но Куина уже стояла поодаль, держа оружие наготове. Фехтовальщик вновь стремглав помчался к ней, но шинигами, точно вспышка, перескочила в другое место. — Так это твой шикай? — прищурился боец. — Отлично. Так даже лучше. Нет, ни черта не лучше. Это ведь Куина. Птичка, которая так и не взлетела при жизни. Он не обрежет ей крылья и здесь, нет. Мужчина что было сил вцепился в красный клинок. — Эй, Китецу… — позвал он сквозь тошноту усталости. — Ну что тебе ещё, тряпка? — неохотно ответил Сандай. — Ты ж вроде как ко мне прикипел? — Ну допустим. — И ты, что же, разрешишь этой стерве тобой командовать? — спросил воин, пристально глядя внутрь себя. Багряное озеро уже подёрнул лёд, в с чёрного неба посыпалась, неким извращённым подобием снега, зола. — А что мне прикажешь делать? Ты, между прочим, в заднице, «хозяин», — осклабился клинок. — Значит надо из неё выбираться. — Это как же? — Докажешь, что твоё проклятие сильнее? Меч некоторое время недоуменно молчал, но после на угольном лице расплылась довольная усмешка. — Вот этим ты мне и нравишься, ненормальный! Мужчина бросил Куине меч, сияющий багрянцем и, чувствуя как вновь теряет над собой власть, скомандовал: — Бей! Стоило девушке коснуться меча, как Ророноа вновь бросился в атаку и противница едва успела отскочить в сторону. Да, её шикай делал её быстрой, позволяя порхать как колибри, но сейчас против неё был не только отличный — а этого не признать было нельзя — боец, но сильный воин, которым играет арранкар. Вызов непростой, но она не будет звать на помощь. Это их бой. Это ей он велел “бить”. И, похоже, ей придётся это сделать. Очередной мощный удар заставил поставить блок обоими мечами. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы сдержать карминовый меч, который норовил цапнуть собственного хозяина. Она не стала дожидаться следующей атаки и легко отскочила назад, зависнув в стылом воздухе. Мужчина резко поднял лицо и подпрыгнул к ней. Тяжёлый, точно молот о наковальню, удар, швырнул лёгкую фигурку наземь и когда она подняла лицо, он уже был в опасной близости, мчась подобно самой смерти. Сама не понимая, что творит, она послушалась зова меча, разрешив ему вести руку. Одно резкое движение отправило красное лезвие в мужскую грудь по самую гарду. Удар резко остановил Ророноа, вышибая изо рта кровавые брызги. Алые капли медленно разбивались о фарфоровую кожу, темным бисером оставаясь на ресницах. Голубые глаза наполнились ужасом. А он взглянул на неё своим тёплым зелёным, как лужок после дождя, глазом и улыбнулся. Умница. Все хорошо. Он не потеряет ее во второй раз. Всё хорошо. — Зоро! — вскрикнула девушка и шинигами успел заметить, как что-то изменилось в женском взгляде, только времени на осознание немножко не хватило. Жар пробил непослушное тело, уронив мужчину на тонкие руки. “Не подведи, приятель”, — только и подумал шинигами, прежде чем его сознание уволокла тьма.