Среди могил

Светящиеся прямо в глаза лучи солнца не способствовало здоровому сну. Как и скрипучий матрас. Именно поэтому, Мирон уже энное количество времени лежал и втыкал в потолок. Пробуждение несколькими часами ранее, в сырой могиле, казалось ему более привлекательным. Даже с учётом присыпания его землёй. Какие-то ее куски до сих пор остались в носу и заставляли его жутко чесаться. Мужчина поднял ноющую голову с подушки и сев спустил ноги на пол. Ощупывания головы дали понять, болит она, не без оснований. По крайней мере, корка засохшей крови говорила о нарушении целостности покрова головы. В эту самую голову пришла достаточно здравия мысль о том, что неплохо бы найти хозяина этих «Хором». Бегло оглядев помещение и наткнувшись взглядом на все ещё горячий чайник, Мирон здраво рассудил, далеко уйти парень не мог. И действительно, Слава нашелся совсем рядом. Он опирался на ближайшую оградку, угрюмо прихлебывал уже подстывший чай из кружки с упоротыми котами позитива не излучал. А увидев ночного визитера помрачнел еще сильнее. Однако постарался придать голосу интонацию похожую на вежливость и поинтересовался. — Как спалось? Ответили ему с нескрываемым ехидством и показалось даже толикой раздражения. — Вашими стараниями. Давно, так — последнее слово было особо выделено интонацией — не засыпал на работе. Внутри в ответ на эти слова шевельнулась совесть, но в тот же момент была задушена и парень гаденько усмехнулся. Понаблюдать эту реакцию мужчина продолжил. — Но не смотря на это, я здесь по другому поводу. Меня зовут Федоров Мирон Янович, я — распорядитель из Безопасности Усопших. К вам прибыл с проверкой. Лицо юноши скривилось настолько сильно, что мышцу на щеке свело. Из-за такого выражения Мирона так и подмывало насмешливо улыбнуться, однако он сдержался. Собеседник же взял себя в руки, тяжело вздохнул и тоже представился — Карелин Вячеслав. Отвечаю за это кладбище. — он обвел рукой пространство вокруг. На эту фразу проверяющий как-то странно нахмурился, однако быстро вернул прежнюю мину — А проверка же была недавно. Что-то случилось? — Не имею возможности распространяется. Слав закатил глаза, в голове промелькнула мысль: «Вот интересно, он и правда остался таким или это удар по голове спровоцировал его на приступ ностальгического поведения?». Вслух же он лишь буркнул: — Ну естественно. После чего уставившись в кружку, на плавающие чаинки, начал соображать где какие косяки есть на территории. Выходило что ничего особенного, стандартные мелочи вроде искажения наружного защитного контура и тому подобное. Крупное нарушение припомнилось лишь одно, но оно касалось только самого парня, никак не работы. Однако если оно всплыло, бежать ему, в этот раз, некуда. Повезет если его просто посадят а не казнь за такие выкрутасы. Тяжело сглотнув ставшую вязкой слюну, он поднял взгляд и стараясь говорить как можно более беспечно выдал: — Мирон Янч, сейчас уже день, а проверки днем не проводятся. Уж вам ли не знать. — Янович.— поправил мужчина и продолжил.— Да тут вы правы. По этой причине мне придется задержаться здесь до ночи. — Вот как. Ну вам понравиться в этом городе… — Нет. Вы, неверно поняли. Я задержусь, Тут. Поработаю с бумагами. Вы же не против? — Да как я могу. Тяжело вздохнув, кладбищенский предложил расположиться в сторожке, а сам отправился на обход территории. Однако ревизор на обход отправился с ним. Это удручало еще сильнее. Обход, как не странно, прошел совершенно спокойно. В энергетическом фоне не было никаких огрех, даже минимальных. Слава лишь обрадовался, не пришлось выполнять рутинный ритуал под этим жутким, вечно сканирующим взглядом. И даже мысль о работе, связанной с энергией, в его присутствии, заставляла волоски на холке нервно подрагивать. Оставшийся день, также, прошел достаточно спокойно. Служитель БУ сидел за бумагами, а Слава занимался обычными обязанностями. Разве что любую энергетическую деятельность проводил в максимальном удалении и крайне осторожно. Вечер подкрался незаметно. Просто в один момент, когда бумаги закончились и Мирон собирался навести очередную кружку, предоставленного ему в распоряжение чая, он глянул в окно и понял, уже темнеет. Значит можно уже и приступать к той самой проверки, ради которой он сюда и приехал. Выйдя на улицу, он натолкнулся взглядом на юношу, который что-то чиркал на пожеванных жизнью листах бумаги и буквально не замечал ничего вокруг. Воспользовавшись моментом мужчина потянулся ко второму мировосприятию, где все делилось только на материю и энергию разных видов. Он и сам не понимал повинуясь какому порыву это делает, но было и не особо важно. Материальная часть парня не особо волновала, а вот энергетическая очень даже. Особенно то, что на нем стояла печать, не позволяющая управлять этой самой энергией. При всем она была явно наложена по решению суда, на ней имелись определенные метки, прочесть которые, Мирон, был не в силах. И стало невероятно интересно, чего такого мог натворить такой парень. Ибо вид он имел самый, что ни на есть безобидный. — О, уже пора? — отрывая взгляд произнес юноша. — Да Парень встал с земли, отряхнулся, осторожно сложил листы и убрал их в карман. — Ну тогда прошу вас господин проверяющий. Мои владения в ваших руках. Хмыкнув мужчина направился проверять. Он обошел каждый закуток, заглянул в каждую оградку. Были лишь мелкие сбои, вроде энергии заходящей на соседний участок или незначительное отклонение контура охранки. Лишь у одной из могил Мирону показалось, что он увидел странное течение потока, будто подконтрольного кладбищенскому, а этого быть не могло. По итогу проверка показала, проблем на кладбище и правда не было. И вот это уже настораживало и заставляло задуматься. Однако задуматься заставлял и сам работничек этого места. Карелин вызывал целую уйму вопросов и мотивировал странное ощущение будто Мирон что-то забыл. Только вот разбираться с этим было некогда, он и так сбился с намеченного графика на целые сутки. Сейчас следовало отправиться в офис и хорошенько все обдумать и обсудить. — Ну что ж. Вячеслав, по итогам проверки у вас здесь все хорошо. Есть недочеты, но их я озвучивал по ходу. Однако я могу составить вам акт, если будет проще. — Не не не, уж как-нибудь обойдусь. — Тогда я вынужден с вами попрощаться. — Ага и вам до свидания, хорошей дороги и хмуриться поменьше, а то совсем морщинистым нос стал, раньше не был. Мирон уже выходящий за ограду непонятливо нахмурился и обернулся — Что простите Парень же только шире улыбнулся и произнес: — Счастливого пути. Мирон лишь закатил глаза и стал отдаляться от этого места. А в голове так и крутились мысли о том, какой этот Слава странный